Текст книги ""Фантастика 2025-168". Компиляция. Книги 1-34 (СИ)"

Автор книги: Илья Романов

Соавторы: Павел Барчук,Сергей Орлов,Марина Рябченкова,
сообщить о нарушении

Текущая страница: 195 (всего у книги 339 страниц)

Глава 23
Утренние визиты

Утро началось с громких голосов, которые донеслись до меня из-за закрытой двери. Я вскочил с кровати, не сразу поняв, что происходит. И лишь спустя пару секунд смог разобрать голос Яблоковой, которая на повышенных тонах кого-то отчитывала. Любопытство подтолкнуло меня быстро привести себя в порядок: умыться, почистить зубы и облачиться в деловой костюм темно-синего цвета, который мне загодя приготовила Людмила Федоровна.

Когда я вышел из своей комнаты, то увидел взлохмаченного Фому. При моем появлении парень мигом прижал указательный палец ко рту, призывая меня к молчанию. И я резонно решил не торопиться задавать вопросы.

– Что вы себе позволяете? – сурово вопрошала тем временем Яблокова у невидимого гостя.

Я подошел к краю лестничного пролета и осторожно заглянул вниз, чтобы заметить красный пиджак.

– Свиридова? – шепотом уточнил я у Питерского.

– Она самая, – одними губами сообщил парень.

– Больше в приемной никого нет?

Фома мотнул головой, а потом добавил:

– Но там становится жарко, Павел Филиппович. Я бы не стал спускаться.

– Надо, Фома. Надо, – мрачно подытожил я. Поправил узел галстука и зашагал по ступеням на первый этаж.

– Павел Филиппович, – обратилась ко мне Елена Анатольевна, когда я оказался в холле. – Я пришла к вам…

– Вы пришли в этот дом, – ледяным тоном поправила ее Яблокова. – Здесь расположен кабинет адвоката, это правда. Но приемные часы еще не наступили. И потому вы пришли в дом, госпожа хорошая. При этом умудрились оскорбить его хозяйку.

– Я всего лишь заметила, что хозяйка дома давно почила, – парировала Свиридова. – И вы слегка ее напоминаете.

– То есть я напоминаю вам мертвую женщину? – недобро усмехнулась Людмила Федоровна. – А вы не ищете легких путей, девушка.

– Что здесь происходит? – осведомился я. – Почему утро началось со скандала?

– К нам в дом приперлась какая-то неизвестная мне девица, Павел, – с готовностью пояснила Яблокова.

Она добавила в голос меда и стала казаться настоящим ангелом. В строгом платье глубокого фиолетового цвета и новой стрижкой она ничем не напоминала Виноградову, которую я знал раньше.

– Я известная… – начала было Свиридова.

– Тшш, – мягко оборвала ее бухгалтер. – Я веду беседу с мастером Чеховым. Вам стоит дождаться, когда я закончу, и лишь потом говорить. А вмешиваться в беседу – признак дурного тона. Этикету вы не обучены? Печально. Но никогда не поздно познать основы этой науки.

Женщина повернулась ко мне и продолжила.

– Так вот… на чем я остановилась? – соседка потерла виски кончиками пальцев, словно припоминая, о чем говорила. – Ах, да, к нам пришла неизвестная мне девица. И с порога велела позвать хозяина. А затем соизволила потребовать себе чашку чая.

– Я прошу прощения, – успела вставить гостья и замолкала, потому как Яблокова вновь на нее зашипела.

– И когда я вежливо попросила ее представиться, эта посетительница заявила, что меня это не касается, – продолжила Людмила Федоровна. – Что перед слугами она оправдываться не станет.

– Я не знала… – пробормотала Елена Анатольевна, но продолжить не решилась.

– И в довесок ко всему эта особа заявила, что я напоминаю ей мертвячку. Представляете? – Яблокова принялась обмахиваться конвертом, который до того лежал на столике. – Так меня еще никто не оскорблял за всю мою, пусть не такую уж и долгую, но все же жизнь.

– Почему вы не представились? – поинтересовался я, обратившись к притихшей гостье.

Она бросила на меня раненый взгляд и вдруг обхватила себя руками. А потом ее плечи дрогнули. Яблокова застыла, и ее лицо приобрело странное выражение, которого я раньше у нее не видел. Она казалась почти испуганной.

– Только не вздумайте плакать, – сипло попросила она, но в этот же момент Свиридова всхлипнула.

Не успел я среагировать, как Людмила Федоровна подошла к столу Нечаевой и налила в стакан воду из графина.

– Выпейте, – приказала она, протягивая стакан девушке.

Та взяла его дрожащими пальцами, но не смогла сделать ни одного глотка. Стеклянный край несколько раз ударился о ее зубы.

– Да что ж такое, – фыркнула моя соседка и смочила пальцы в воде, чтобы ими очертить скулы Елены. – Неужели я вас так напугала, девочка?

– У меня больше не будет фамилии, – выдавила гостья, и из ее глаз полились крупные слезы. – Он отобрал у меня фамилию…

– Подлец, – просипел я.

– Папаша? – с презрением уточнила Яблокова, которая враз растеряла всю строгость.

Елена выронила стакан и зажала рот ладонью. Бухгалтер неожиданно крепко прижала девушку к себе и глухо заговорила:

– Не надо об этом переживать. Если мозги при тебе, то новую себе купишь. А на отца плюнь и размажь. Ты еще станцуешь на его похоронах. Если попросишь Павла, так он устроит, чтобы батюшка твой еще будет петь на своей могиле для тебя, чтобы ловчее плясать было.

Женщина подвела гостью к диванчику, чтобы помочь усесться.

– Павел, дорогой, распорядись, чтобы нам заварили чай. И оставь нас ненадолго.

– Зачем? – не понял я.

– Надо, Паша. Надо, – отмахнулась Людмила Федоровна. – Не хватало еще, чтобы мужчина видел, как у девочки тушь потекла. Ни к чему нам такие травм.

Елена закрыла ладонями лицо и тоскливо завыла. Я попятился и почти бегом взбежал по лестнице на второй этаж.

– А я говорил, что не надо вам туда, – сказал Фома, выглянув из кухни. – Давайте-ка лучше чайку выпьем. И подождем, когда дамы сами придут.

– Кто ж знал, что там такое, – рассеянно пробормотал я.

– Когда бабы ругаются, то мужикам надо держаться подальше, – мудро заявил парень. – Поверьте мне, вашество, никогда еще доброго не выходило, когда мужик вмешивался в бабьи войны. Они потом помирятся, а у мужика вся морда в царапинах, которые так просто не заживают.

– Женщины, – вяло поправил я.

– Ага, – не стал спорить Питерский. – Вам сыру тонко нарезать или куском положить на тарелку?

– Нарезать, – попросил я, внезапно поняв, что желудок свело от голода. – И ветчины.

– Куда ж без ветчины, – согласился помощник.

Вскоре мы уже трапезничали и прислушивались к тихим голосам на первом этаже. Ничего агрессивного в них не звучало, но это вселяло надежду на мирное продолжение дня.

Вскоре на лестнице послышались шаги. На кухню вошла бывшая княжна и Яблокова.

– Мальчики, вы нам чайку заварили? – с показной веселостью уточнила хозяйка дома, и я кивнул:

– И даже бутерброды приготовили.

– Наверняка Фомушка резал. Павлу доверять нож я бы не стала, – заговорщически сообщила гостье Людмила Федоровна.

– Между прочим, я даже дрова рубить умею, – напомнил я.

– Молодец, – похвалила меня Яблокова и ласково погладила по голове.

Я оторопел от этого ее жеста, но понадеялся, что не изменился в лице.

– У вас хорошие отношения, – заметила Елена Анатольевна.

– Не чужие друг другу люди, – усмехнулась соседка. – Я хоть и седьмая вода на киселе, но все же не чужая. И знаю Павла давненько. Это он с виду такой холодный и хмурый. А стоит его накормить вкусными домашними пирогами и блинчиками, как он сразу становится добреньким некромантом.

– Поверю вам на слово, – робко улыбнулась Елена и обратилась ко мне. – Вы уж простите, что я без приглашения. Да еще и умудрилась обидеть вашу тетушку.

– Кто старое помянет… – легко отмахнулась Яблокова, наливая в чашку отвар.

– Просто меня вызвал к себе распорядитель семьи и потребовал, чтобы я подписала отказ от фамилии. Официально потребовал.

– И вы подписали? – нахмурился я, но девушка покачала головой:

– Я туда не поехала. Сразу после его звонка отправилась к вам. Сама не понимаю, зачем. И чего от вас хотела. Ведь я сама имею образование. Все знаю.

– Со стороны всегда видится иначе, – заметил я. – К тому же вам наверняка сейчас нужна поддержка.

Елена кивнула и так и не подняла головы. Волосы соскользнули, скрыв ее лицо.

– Не надо, милая, – тепло попросила ее Яблокова. – Ты даже не представляешь, как тебе повезло. Избавиться от этой фамилии – лучшее, что с тобой произошло. Она может запятнать себя нехорошими делами.

– Он ведь отчество надумал отобрать. Потому к распорядителю обратился, – пояснила девушка и шмыгнула носом. – Он меня решил сделать сиротой. А я ведь…

– Забудь…– начала было Яблокова, но я ее перебил.

– Ничего еще не решено. Поверьте, Елена Анатольевна, все еще может круто измениться. Есть вероятность, что при вас останется ваша фамилия.

– О чем вы? – тотчас оживилась гостья.

– Я не могу открыть вам всех деталей. По крайней мере, до того момента, как вы не подпишите документы и не пообещаете свою лояльность организации, в которой будете работать.

– Вы думаете, что я играю в шпионку? И добываю информацию для Свиридова? – предположила Елена.

– Мы с вами адвокаты, – напомнил я. – И я предпочитаю разделять личное и профессиональное.

– И в чем заключается личное? – нахмурилась княжна.

– Вы сидите со мной на кухне, в окружении близких мне людей. И я хочу сохранить за вами ваш титул и социальное положение.

– Надеюсь, что я не кажусь вам слишком жалкой, – потупилась девушка.

– Вы не вызываете у меня подобных эмоций, – успокоил я собеседницу. – Вы попали в тяжелую ситуацию. И я могу помочь исправить несправедливость.

– Вы ведь не считаете себя виноватым во всем этом? – уточнила гостья, но я покачал головой:

– Не считаю. Ваш батюшка повел себя самонадеянно, а затем и вовсе подло. В этом есть только его вина.

В дверь позвонили, и мы все переглянулись.

– Пойду, отворю и проверю, кого там принесло ни свет ни заря, – бесхитростно заявил Фома, поднимаясь на ноги.

– Пожалуй, спущусь сразу за тобой, – отозвался я и обратился к гостье. – Позавтракайте и отдохните. Как освобожусь, мы с вами обсудим вашу линию поведения.

– Договорились, – согласилась девушка и пожала мою ладонь.

* * *

Я спустился на первый этаж и сразу увидел стоящего на пороге молодого человека. Он был среднего роста, худощавый, со светло-русой шевелюрой, зачесанной наверх и выбритой полосой на виске. Одна из его бровей тоже состояла из двух частей, словно он получил рану, коснувшуюся только его волос. Облачен незнакомец был в хороший костюм, который, однако, показался мне несвежим и слегка помятым. На Фому гость произвел не самое хорошее впечатление, судя по тому, что помощник не пригласил его в приемную, а оставил на пороге.

– К вам посетитель. По личному делу, – чопорно заявил Питерский.

– Доброе утро, Павел Филиппович, – заискивающе протянул незнакомец. – Извините, что без звонка, но дело не терпит отлагательств. Конечно, я готов оплатить прием, раз отнимаю ваше время. Если это уместно…

Фома повернулся ко мне и закатил глаза, всем видом давая понять, что думает о таких ранних гостях.

– Пройдемте в мой кабинет, – я сделал приглашающий жест. – Чай предложить не могу. Мой секретарь еще не явился на рабочее место.

Незнакомец поднял бритую бровь, окинув выразительным взглядом Фому.

– Я ему чай делать не стану, вашество, – буркнул помощник, проходя мимо. – Иначе потом придется посуду сжечь.

– Прошу, – повторил я, скрыв улыбку, и направился в кабинет.

Гость прошел со мной и притворил дверь. Комната тут же наполнилась ароматом свежего еще перегара и парфюма, которым его пытались заглушить. Я тотчас открыл оконную раму, надеясь, что сквозняк прогонит неприятный запах. Парень же сел в кресло, закинул ногу на ногу и уставился на меня с независимым видом. Он дождался, когда я вернусь за стол, и начал разговор:

– Меня зовут Геннадий Геннадьевич Рыков. Мой батюшка имеет мануфактуру, которая сотрудничает с Азиатской империей…

– Наслышан, – кивнул я, понимая, что знаю эту фамилию.

Она была в списке, который мне дала Белова. И напротив Геннадия моя помощница поставила отметку «игрок и повеса».

– Чем я могу быть вам полезен? – решил прямо спросить я.

– Дело, по которому я к вам обратился, достаточно деликатное, – начал Рыков. – Вы наверняка знакомы с товарами, которые изготавливает наша мануфактура. Мы производим всяческие мелочи, которые нужны в быту…

Я помнил из рассказов Нечаевой, что на деле Рыковы закупали грошовые товары у соседней империи и продавали у нас с большой наценкой. В основном этими товарами пользовались небогатые дома и казенные заведения. Потому как качество они имели сомнительное.

– Если вас не затруднит, то давайте ближе к делу, – попросил я, нетерпеливо взглянув на часы. – Время раннее, и вскоре мне надо приниматься за дела.

– Конечно, – скривился парень. – Я выбрал не самое удачное время. Но не хотел затягивать с решением моего вопроса.

Я терпеливо ждал продолжения, не уточняя, о каком вопросе идет речь. И Рыков заговорил уже не так уверенно:

– Мне довелось встретиться вчера с одним знакомцем, который поведал, что вскоре его семья должна породниться с некой девицей. Вроде как ее отец накопил денег на титул, и девушка стала подходящей партией для мужчин нашего круга…

Он обвел комнату рукой, давая понять, что имеет в виду себя и меня.

– Конечно, равной она не будет. Мы с вами все понимаем, – Рыков сплел пальцы на животе.

Я отчетливо увидел на пальцах светлые полоски, на фоне более загорелой кожи. Очевидно, что накануне на фалангах красовались кольца и фамильный перстень. И Геннадию Геннадьевичу пришлось снять с себя ценности. Вряд ли он стал бы делать это без особой нужды, так как всем своим видом пытался произвести на меня впечатление зажиточного человека.

– Но девушка имеет сносное образование. И приданное позволит забыть, что еще вчера она не носила отчества.

– Никак не пойму, о ком идет речь? – невинно уточнил я.

– Павел Филиппович, вы знаете, кого я имею в виду, – на искусанных губах зазмеилась улыбка. – Вы учились вместе с этой девицей. Сейчас ее фамилия Белова. Имени ее я не помню. Но суть не в этом.

– Ясно, – сухо бросил я.

– Суть в том, что Сосновцев заявил, что к его отцу обратился аристократ, который хочет пристроить свою знакомую. Вероятно, у кого-то из нашего круга был с ней роман… – он гаденько усмехнулся, – и теперь этот кто-то торопиться пристроить девушку. И тот самый аристократ решил…помочь с этим дельцем.

Мне стало дурно. Прохладный воздух со двора не помогал разбавить аромат вчерашних возлияний гостя. Он смердел. И каждое его слово сочилось мерзостью.

– Сосновцев заявил, что готов взять в жены эту девицу. Но думаю, что он не догадывается о подводных камнях.

– Каких? – я склонил голову к плечу.

– Давайте начистоту, Павел Филиппович, полагаю, что девица на сносях. И ей нужно, чтобы кто-то взял на себя эту обузу. Обелил ее честь. Не думаю, что Сосновцев согласится на подобное. Его папаша с мамашей помешаны на продолжении рода. Своего собственного рода. А мне он без надобности. И я дам согласие на союз с девушкой в деликатном положении. Взамен попрошу лишь оформить ее приданое как добровольный взнос в семейный бюджет. Перевести деньги на имя супруга, то есть мое. Это будет нужно для того, чтобы девица не вздумала впредь дурить. Деньги я тратить не стану. Мне это без надобности…

Сказана последняя фраза была буднично. Но я не на секунду не поверил, что приданое супруги задержится на счете больше недели.

– Тогда зачем вам эта сделка? – усмехнулся я, но гость повел плечами и презрительно поджал губы:

– Мне не нужны все эти игрища в семью. Чопорные дамы меня мало интересуют. Я больше люблю…

– Вы любите посещать проститутошные, верно? – резко спросил я.

Парень растерялся, но лишь на мгновенье. Хмельное все еще бродило в его крови. Он подался вперед, упираясь в колени ладонями.

– Таким не надо угождать, на них не нужно производить впечатление. Достаточно заплатить деньгами. Супруге тоже надо давать денег. Но она станет просить еще и ухаживаний. Или начнет капризничать. Мне нужна такая, чтобы знала свое место и не открывала рта без разрешения. Порченая сгодиться, если у нее хватает денег.

– Вы с кем-нибудь обсуждали эти свои мысли? – осторожно уточнил я.

– Я ведь не дурак, – самодовольно заявил парень. – Найдется немало тех, кто захочет прибрать к рукам состояние Беловой. Как только я расспросил Сосновцева обо всем, так велел ему помалкивать, чтобы не спугнуть невестушку. А сам вызвал машину, чтобы направиться к вам прямо с пирушки. Ждал в парке неподалеку пока рассветет…

– А я ведь могу вас убить, – скучающе протянул я, вмиг заставив неприятную ухмылку сползти с лица собеседника. – Просто за то, что вы позволили себе говорить гадости о дорогом мне человеке. Белова Алиса – мой друг. Человек, которого я уважаю и ценю. И вы только посмели распустить о ней гадкий слух.

Парень открыл было рот, но я его перебил:

– Подите прочь, пока разговор не привел к нежелательным последствиям. И имейте в виду, за вами будут следить все призраки Петрограда. Стоит вам открыть рот, чтобы поговорить о моей подруге, и я узнаю об этом. В таком случае вас ничего не спасет, даю вам слово.

Глава 24
Дела некромантские и адвокатские

Гость покинул дом в напряженной тишине и под пристальным присмотром Фомы. Слуга сам вызвался проводить протрезвевшего парня. Видимо помощник использовал таланты своего зверя и слышал часть нашего разговора, потому как вид у шамана был неприветливый.

Я проследил за покидающим двор мерзавцем в сопровождении Питерского, а потом вернулся в кресло и откинулся на спинку, обдумывая ситуацию. Наконец я начал понимать, что список женихов Беловой как на подбор состоит из отъявленных негодяев. Договориться с ними без угроз и шантажа не получится. Возможно придется прибегнуть к мерам, которых я старался не применять.

Странный набор кандидатов наводил на мысль, что кто-то решил испортить жизнь моей подруге. Быть может она сумела перейти дорогу кому-то важному. Или же все было куда проще и Алису решили убрать из жизни Шуйского. Мне лично казалось, что князь заинтересован в отношениях с Беловой. Хотя между ними и впрямь была пропасть в происхождении.

Я глухо выругался, ненавидя себя за последнюю мысль. Нет, я не считал, что моя подруга недостаточно хороша для того, чтобы стать парой кому-то вроде Дмитрия Васильевича. Но оставался вопрос, как к подобному союзу отнесется император и его ближайшее окружение.

На секунду какая-то мысль мелькнула на границе сознания. Однако мои размышления прервал зазвонивший в кармане телефон. Я вынул аппарат, взглянул на экран, на котором высвечивался номер отца. И только сейчас вспомнил о своей просьбе. Нажал кнопку приема вызова:

– У аппарата.

– Признаться, задача вышла не из лёгких, – послышался из динамика голос отца, который решил обойтись без приветствия.

Я прекрасно это понимал. Дело против Свиридова не было заведено. Даже о проверке касающейся нарушения закона говорить было рано. Поэтому тело нужно было забрать из прозекторской без официальной бумаги из охранного отделения. По поводу нелегально изъятого тела, например, кражи или подмены, у меня были сильные сомнения. Судья вполне мог сослаться на улику, добытую с нарушением закона. И отклонить показания моего «свидетеля».

– Но ты смог решить эту задачу? – с надеждой уточнил я.

– А то, – ответил Филипп Петрович. – Тебе очень повезло, что в прозекторской не хватает людей.

– Лекари бегут из экспертной службы?

– Скорее, ведомство сокращается. Грядет какая-то новая реформа, и работников прозекторских направили на переаттестацию. И результаты экзаменов оказались весьма плачевными.

– Вот как, – пробормотал я, догадавшись, что за реформа грядет в Империи. Выход шаманов из тени повлиял на многие отрасли государевой службы. И мне все больше казалось, что новый отдел в жандармерии станет только началом грядущих изменений.

– А очередь на вскрытие в острожной прозекторской большая, – продолжил отец. – Анархисты теснят черносотенцев на улицах и в острогах. И недавно во дворе произошло настоящее побоище с десятком трупов. И это только начало. Потому что многих везут в прозекторскую из лазарета.

– Странно, что эта история еще не в новостях, – протянул я.

– Пока Шуйскому удается все скрывать. Но скоро информация утечет в прессу.

– Конфликт получилось пресечь?

– Банды изолировали по блокам, запретив прогулки. Но такая инициатива скоро закончится бунтом. И начальнику острога придется идти на компромисс.

– Тяжела острожная политика, – произнес я. – Нужно принимать решения аккуратно, но при этом уверенно.

– Верно подметил. В общем, я смог договориться, чтобы нужный тебе мертвец передвинулся в конец очереди. Больше я сделать ничего не могу.

– Осталось только допросить его, – пробормотал я.

– С этим тоже нет проблем, – ответил Чехов. – Охранке как раз очень нужен человек, который собрал бы показания у мертвых. Если ты согласишься поработать консультантом на третье отделение – они с радостью пустят тебя в прозекторскую.

Я задумался, а затем ответил:

– Не годится. Мне нужно, чтобы дело против Свиридова попало к конкретному человеку. Если же информация про судью всплывет случайно, дело быстро присвоит кто-то из начальства.

– Значит, проси Шуйского, чтобы он включил нужного тебе человека в следственную группу, – подсказал отец.

Этот вариант мне определённо нравился. Поэтому я ответил:

– Спасибо. Ты очень мне помог.

– До встречи, – попрощался Филипп Петрович и завершил вызов. Я же повертел телефон в руке, а затем принялся искать в телефонной книге нужный номер.

Шуйский взял трубку быстро.

– Слушаю, Павел Филиппович, – послышался в динамике голос начальника охранного отделения.

– Добрый день, Дмитрий Васильевич, – ответил я. – Не подскажете ли вы, кто состоит в следственной группе по расследованию острожных убийств?

Шуйский вздохнул, а затем начал перечислять незнакомые мне фамилии. Беловой в списке не было.

– И как продвигается дело? – осторожно полюбопытствовал я.

– Как обычно в таких случаях, – ответил жандарм. – Показаний ни от кого не добиться. Вернее…

Он замялся, а затем продолжил:

– Черносотенцы активно сдают своих оппонентов, но стукачи в застенках долго не живут. Так что насилие набирает обороты.

– Вот оно что, – протянул я. – А почему же вы не привлечете человека из нового отделения.

– Сегодня привлекли, – ответил Шуйский. – Вернее, кустодии назначили нам его добровольно-принудительно. В качестве консультанта. Только толку от него немного. В остроге оказалось хватает неучтенных призраков, среди которых сложно найти нужных нам. Только люди Щукина роются в прозекторской.

Услышав знакомую фамилию, я насторожился. И осторожно уточнил:

– Вот как? И что же ему надобно?

– Ищут какой-то очень нужный им труп, – ответил жандарм. – Ищут давно, но не могут найти.

– Почему же?

– Как оказалось, Павел Филиппович, в отделении надзорной острожной жандармерии еще больший бардак, чем у нас. Удивляюсь, как при таком подходе не разбежались все подозреваемые.

– Дела, – протянул я.

– И не говорите. Вот так простой бунт вскрыл проблемы, творящиеся в столице. Началась проверка, и скорее всего многие потеряют звания. А вместе с ними и головы.

Я с трудом удержался от облегчённого вздоха. Потому что был почти уверен: Щукин ищет того же мертвеца, что и я. И тело может пропасть в любой момент.

– Дмитрий Васильевич, я хотел бы предложить вам помощь, – поспешно произнёс я. – У меня выдалось несколько свободных дней, так что, я вполне могу стать консультантом по работе с призраками. Все бумаги от кустодиев я получу сам. Но от вас мне нужно кое-что взамен.

– Внимательно слушаю.

Голос жандарма мигом стал настороженным. И я добавил:

– Было бы отлично, если бы Белова попала в следственную группу.

В динамике воцарилось молчание. А затем Дмитрий с неохотой произнес:

– Павел Филиппович, по отделу и без того ходят дурные слухи про нашу с Алисой связь. Подобное изменение группы только добавит подозрениям уверенности.

– Добавило бы, – согласился я. – До моей просьбы. Теперь вы можете списать все на вредного некроманта, который выставил обязательным условием нахождение в группе его хорошей подруги. Тем более, так оно и есть. Вы можете дать понять, что именно она уговорила меня помочь с делами. И даже сделайте вид, что не особенно довольны этой инициативой, если так будет лучше.

– Ну… Хорошо, – растерянно согласился Шуйский.

К чести жандарма, он не стал уточнять, зачем мне это нужно. Просто по традиции завершил вызов не попрощавшись. Мне же это показалось добрым знаком. Я быстро набрал номер Александра Морозова.

В этот раз, трубку не брали долго. И когда я уже хотел было завершить вызов, в динамике послышался голос:

– Слушаю, Павел Филиппович.

На заднем плане раздавался приглушенный голос Софьи Яковлевны. Очевидно, своим звонком я помешал совместному семейному времяпрепровождению. Но сейчас мне было не до правил этикета. И я поспешно произнес:

– Доброе утро, Александр Васильевич. Я хотел бы попросить вас об одном одолжении. Жандармы ведут расследование по поводу убийств в остроге. И мне очень хотелось бы попасть в следственную группу консультантом по работе с призраками.

– Им уже назначен консультант из отделения Щукина… – начал было Морозов, но я его перебил:

– Щукин хочет замести следы в одном очень важном для меня деле. Которое может стать самым громким за последние годы.

– Вот как? – уточнил бывший глава кустодиев. – Заинтриговали, Павел Филиппович. Хорошо, я попытаюсь сделать все, что в моих силах.

Я улыбнулся, оценив деликатность новоявленного родича. Силы Морозовы были поистине впечатляющими.

– Молодой человек, выждите самое большее полчаса и выдвигайтесь в сторону острога. Бумаги будут доставлены туда же, – заявил Александр Васильевич и оборвал звонок.

Я же вернул телефон на стол, только сейчас начиная понимать, почему на Анатолия Викторовича не подействовали угрозы «призрачной» расправы, которые я ему обещал. Скорее всего, Щукин, который исполнял обязанности начальника нового отдела охранки, был шаманом. Неспроста отец заявил, что этот мерзавец способен ощутить влияние Нечаевой. И он наверняка уже очистил особняк Свиридовых от призраков. Теперь же он хочет избавиться от тела, которое очень мне нужно.

А еще, присланный из Московии начальник сильно влиял на расстановку сил в городе. Новый отдел получит слишком большую власть. И если им руководит карманный человек Гагарина-Свиридова, пусть и временно…

Такой расклад мне не нравился. Это вполне могло усилить позиции черносотенцев. И дела Анатолия Викторовича.

– О чем задумались, вашество?

Голос Фомы вырвал меня из раздумий. Слуга стоял в дверях кабинета и с интересом за мной наблюдал.

– Скажи-ка мне, друг Фома, – начал я. – Умеют ли шаманы говорить с мертвыми?

– С духами могут, – тотчас ответил парень.

– А с трупами? Как я в прозекторской?

Помощник задумчиво почесал в затылке:

– Не слышал про такое, – ответил он. – Сдается мне, что на подобное способны лишь некроманты.

Я облегченно вздохнул:

– Это отлично.

– К слову о трупах, вашество, – помощник прикрыл дверь в кабинет, удостоверившись, что никто не вошел в приемную. – Зря вы отпустили этого Геннадия живым. Надо было его того…

– Чего того? – опешил я.

– Ножичком по горлу и в колодец, – фыркнул парень и продолжил, – Нехороший этот человек, который к вам приходил. Я таких за версту чую.

– Да, воняет от него знатно, – согласился я.

– Я не про то, – Питерский прошелся по комнате, словно ему не хотелось оставаться на месте. – Гадкий он человечишка. От таких всегда жди неприятностей. Я тут краем уха услышал, что он собрался стать мужем для вашей подруги, той, что князю Шуйскому по сердцу пришлась. И не понял, а чего это она жениха искать вознамерилась? Разве у нее не ладится с Дмитрием Васильевичем?

– Все сложно, – вздохнул я и потер переносицу.

– Неужели? – нахмурился парень. – А как по мне так все просто. Неужто ей так хочется этот титул заполучить?

– Титул ее батюшка как раз и собирается оплатить. Но с условием. Что у дочери Белова не будет выбора в том, с кем вступить в союз.

Питерский нахмурился и сразу же сообразил, о чем я говорю.

– Это что же получается, еежный отец из шкуры вон лез, чтобы титул купить и стать вровень с этими аристократами. А его вынуждают отдать дочку за прощелыгу, который в ней видит только кошелек?

– Выходит, что так, – хмуро кивнул я.

– А еежный папаша согласится ради отчества на такое? – возмутился помощник.

– Думаю, что он и сам не рад тому, как все повернулось. Но ты сам посуди – он ради дочери старался. Дал ей достойное воспитание и лучшее образование. Он мечтал, что его дочь станет ровней тем, с кем она училась. И теперь его вынуждают отдать Алису замуж за того, на кого указали пальцем.

– А кто указал? – хитро уточнил Фома. – Может стоит найти этого указателя и пальчики ему укоротить? Чтобы не тыкал куда не стоит.

– Боюсь, что это будет не так просто, – задумчиво протянул я.

– А почему бы не рассказать обо всем Шуйскому? – спросил парень. – Он человек прямой и может помочь с этим вопросом.

– Белова взяла с меня слово, что я не обмолвлюсь об этом Дмитрию Васильевичу. И ты тоже не проболтайся, потому как это будет нарушением нашего с Алисой уговора.

– Шуйский вам может такого не простить, когда прознает, – покачал головой Питерский.

– Он человек чести и поймет, что я не мог поступить иначе, – заявил я с уверенностью, которую не ощущал. – Белова не хочет вынуждать князя на действия, к которым он не готов. Думается мне, что она не уверена, что между ними все серьезно.

– Дела, – Фома потер подбородок. – Все же у аристократов все сложно.

– Ты вскоре сам купишь отчество, – напомнил я.

– Но жениться буду на той, что мне люба. Продавать своих детей тоже не стану.

– Ты уже о детях думаешь? – усмехнулся я.

Парень покраснел и смущенно отвел взгляд.

– А чего я хуже других? Семья – это ведь хорошо, когда в ней любят и доверяют. Я вот Иришке верю. И это самое… – мой помощник окончательно смешался и пнул носком ботинка пылинку на полу.

– Что-то у нее затянулись выходные, – заметил я. – Не заболела твоя девушка?

– Они только сегодня проводили родственников. Людмила Федоровна распорядилась, чтобы Иришка взяла еще выходной и отоспалась. Наша женщина мудро рассудила, что после таких вот визитов надо отдыхать.

– С Яблоковой нам повезло, – кивнул я. – Может, отправишь ей цветы?

– Людмила Федоровна уже заказала букеты себе, Нечаевой и моей Иришке. Сказала, что все за ваш счет, вашество.

– Справедливо, – улыбнулся я.

Разговор прервал звонок лежавшего на столе телефона. Я взглянул на аппарат, на экране которого высвечивался номер Беловой.

– У аппарата…

– Чехов, ты совсем выжил из ума? – послышался из динамика возмущенный голос подруги. – Зачем, вот скажи мне, зачем ты попросил Шуйского внести меня в следственную бригаду этого острожного побоища? Ты хоть представляешь, какой там бардак твориться? Какое я тебе зло причинила? За что ты так со мной, некромант? Почему портишь мне день?

– Потому что эти мертвые скрывают много интересных тайн, – загадочно ответил я. – А у тебя в друзьях есть целый некромант. Представляешь, сколько нераскрытых дел может всплыть при допросе?