Текст книги ""Фантастика 2025-168". Компиляция. Книги 1-34 (СИ)"

Автор книги: Илья Романов

Соавторы: Павел Барчук,Сергей Орлов,Марина Рябченкова,
сообщить о нарушении

Текущая страница: 167 (всего у книги 339 страниц)

– Арина светлая, – весомо отметил я.

Но бабушка покачала головой:

– Она неправильная светлая… Ее сила совсем другой природы. Она пришла к нам из другого мира. Из того, откуда родом я сама. И поверь, дорогой, ее сила исключительная. Она способна сочетаться с твоей, как например моя тьма и энергия Морозова…

– У него странный талант, – заметил я.

– Для тех мест, откуда он родом, талант Саши тоже необычен. Некромантам подходит не каждый. Сложно объяснить то, что ты и так ощущаешь, мой мальчик. Арина ведь лечила тебя, и ты точно почувствовал нечто особенное, когда ваша сила слилась.

– Ты права, – согласился я.

– Она сумеет удержать тебя от падения в хаос, когда весь мир будет толкать тебя в него, – проговорила бабушка и склонила голову к плечу. – Сейчас ты можешь не понимать, о чем я говорю. Но придет время, и ты осознаешь, что когда долго смотришь в бездну, она обязательно взглянет на тебя в ответ… Мы правда касаемся смерти, и та оставляет на нас свои отметины. Сейчас ты добрый и порядочный мальчик, но все может измениться…

– Жизнь меня изменит? – предположил я.

– Смерть! – припечатала княгиня. – Она способна сделать нас холодными, рациональными, недоверчивыми… Мы теряем желание сопереживать, жалеть живых.

– И как же ты справлялась, если рядом с тобой не было твоего человека?

Женщина положила поверх моей ладони свою и тепло ответила:

– Со мной был ты, Павел… Ты сумел удержать меня от головокружительного падения в бездну. Когда ты появился на свет, я уже перестала радоваться этому миру. Все чаще задумывалась о том, что этот мир не достоин спасения. Иногда я ловила свой взгляд в зеркале и понимала, что сквозь мои глаза смотрит нечто холодное и недоброе… Но ты все изменил! И я поняла, что моя миссия здесь еще не завершена.

– Я не знал…

– Я надеялась, что Регина станет для тебя той самой. Но ты не тянулся к ней так, как мог бы. Ваша связь возникла лишь потому, что она сумела петь тебе песнь сирены. Но когда я поняла, что ты тянешься к Арине, когда увидела ее босую у нашего дома в резиденции и ощутила в ней нечто особенное – у меня появилась надежда, что ты сможешь остаться здесь, в этом мире, стать счастливым.

– А в ином случае? – уточнил я. – Если бы я не встретил Арину?

Софья Яковлевна пожала плечами:

– Кто знает? Может быть, ты стал бы палачом для нашего мира, или ушел бы в другой, где можно найти кого-то близкого некроманту… Я надеялась, что ты останешься здесь и найдешь свое счастье.

– То есть, я тянулся к ней не только потому, что она… – я откашлялся, – хорошая? Но и потому, что у нее особенная сила?

– Что бы там не говорили, что якобы противоположности притягиваются, но это бред. Подобное стремится к подобному. Как и твой отец, получивший огонь своего отца, но с примесью моей тьмы, странным образом тянется к Виноградовой… – внезапно заявила бабушка. – Не думай, что я не заметила, как он реагировал на нее в резиденции. Я полагала, все дело просто в харизме этой женщины. Она ведь и впрямь была интересным человеком.

– Но дело в другом?

– Саша рассказал мне про то кольцо, которое было на пальце ее тела. Оно придавало ее силе особый оттенок. Делало ее темнее. Быть может, потому я и сама прониклась абсолютным доверием к Любовь Федоровне…

– Людмиле Федоровне, – поправил я. И пояснил: – Мы решили поменять ей имя. И когда она очнется…

– Если очнется, – поправила меня бабушка.

– Когда, – упрямо повторил я. – Я верю, что ее душа ушла на ту сторону.

– Думаешь, она в доме?

– Есть вероятность, что она в кольце, – признал я то, о чем не хотел говорить вслух.

– Артефакт позволял Виноградовой пожирать души. Вполне возможно, что и ее душу поглотило кольцо.

Я молча мотнул головой, не желая признавать очевидное.

– Ты должен быть готовым к тому, что она никогда не очнется. Потому что внутри нет души, и никогда больше не будет.

– Она не батарейка. Ее тело живое. Оно как дом, и душа никогда не покинула бы такое жилище!

Княгиня покачала головой и заговорила, осторожно подбирая слова:

– Любовь… Людмила Федоровна привыкла к тому, что она мертва. Она считала себя таковой. Потому вполне могла повести себя как любой другой призрак – пойти на свет. Но не на вокзал, к тем кассам, которые выдают билеты в другие жизни, а на свет артефакта.

– Она слишком сильная, чтобы подчиниться этой вещице.

– Виноградова долгое время провела с ним вместе в том ящике. Она вполне могла начать ощущать артефакт частью себя самой.

Я был вынужден признать, что в этом есть смысл. Тяжело вздохнул и отвернулся от бабушки, чтобы посмотреть на приоткрытую дверь в комнату соседки.

– Не хочу верить в плохое… – сказал я негромко.

– Значит, будем надеяться, что случится чудо, – кивнула бабушка. И уточнила: – А мне лимонад не нальют? Почему добрая бабушка должна мучиться жаждой?

– Добрая не должна. Но ты ведь совсем другое дело, – буркнул я.

Но встал со стула, чтобы налить княгине напиток.

Глава 11 Утренние подвиги

В дверном проеме показался сонный лекарь. И при виде княгини он на секунду побледнел – видимо, явно не ожидал увидеть ее этим утром.

– Софья Яковлевна… – растерянно пробормотал он и неловко поклонился.

– Какая прелесть! – усмехнулась бабушка и прикрыла рот кончиками пальцев. – Павел Филиппович, ты не рассказывал, что у тебя живет такой прелестный домовой.

Лаврентий рассеянно провел ладонью по голове, смахивая с растрепанных волос перо, которое, видимо, выбилось из подушки. Попытался было пригладить шевелюру, но быстро оставил эти бесполезные попытки.

– Простите мой неряшливый вид, – произнес он сконфуженно. – Я лишь недавно прилег, и вот… почуял запах еды с кухни… и решил…

– Сожалею, что помешала вам, любезный, – мягко ответила бабушка.

Лекарь переступил с ноги на ногу, явно не зная, как себя вести.

– Павел, приготовь юноше чай, а я подам завтрак, – распорядилась Чехова и отодвинула стул, чтобы парень сел за стол. – Не хватало еще, чтобы семейный лекарь упал без сил прямо в дверях кухни!

Княгиня сняла накидку и без колебаний повязала передник, который недавно скинула с себя Иришка. Я всегда знал, что моя бабушка – удивительная женщина. Но порой забывал, что она все же смертная. Поэтому на мгновенье замешкался, глядя, как она вынимает из холодильника несколько яиц, полоску бекона, помидор и пучок зелени.

– Что вы, госпожа… – пытался возразить лекарь.

Но я точно знал, что остановить деятельную бабушку невозможно.

– Поверьте, юноша, для меня в радость помочь вам утолить голод! – строго ответила она и поставила на плиту сковороду. – Знаю, что в этом доме вы сейчас один из самых важных людей.

Лаврентий заколебался, но все же нерешительно прошел к столу и опустился на выдвинутый стул. И мне показалось, что сейчас он едва ли заметил бы, если бы сел прямо на пол. Потому как он не сводил восхищенного взгляда с моей бабушки.

– Вы ведь знаете, насколько для моего внука важна жизнь Людмилы Федоровны? – продолжила Чехова, выкладывая мясо на разогретую сковороду. – Именно вы делаете все, чтобы она пришла в себя. Хоть я и не способна лечить, но понимаю, насколько важен ваш вклад…

– Это моя работа, – смутился парень.

– Любую работу можно делать ответственно, для галочки, или спустя рукава, – ответила бабушка, разбивая на сковороду яйца. – Вы выбрали первое, и это похвально. Я надеюсь, что мой внук осознает, насколько ему повезло с вами?

– Конечно, осознаю, – кивнул я и поставил перед лекарем кружку с отваром.

– И ты помогаешь Лаврентию Лавовичу с его научными работами? – обернувшись, уточнила Софья Яковлевна.

– Откуда вы знаете о моих трудах? – наивно спросил парень.

Бабушка покачала головой.

– Ох, Лаврентий Лавович, у вас же семья исследователей! – улыбнулась она, нарезая зелень. – Ваш батюшка в свое время пытался выяснить хоть что-то о некромантии, и постоянно заглядывал в салоны, где появлялись мы с супругом. Он будто случайно сталкивался с нами и между делом спрашивал меня о тотемах некроманта, о том, как раскрывается наша сила…

– Я не знал… – смутился парень. – Точнее, я читал дневники, в которых он писал о некромантах, но понятия не имел, что это информация исходила из ваших уст.

– Не совсем, – усмехнулась Софья Яковлевна. – Я опасалась рассказывать о себе всю подноготную, так как ваш родственник не был связан с нашей семьей клятвой верности или договором. Поверьте, эта информация могла бы мне навредить, даже учитывая, что ваш батюшка не намеревался доставлять мне неудобства. И потому мы с моим, теперь уже покойным, супругом, позволили Лаву Гавриловичу позаимствовать из нашей библиотеки несколько томов с описаниями существ, намного более интересных, чем некроманты. А потом мы договорились о пропуске в Имперское хранилище фолиантов и книг. Таким образом, нам удалось его отвлечь.

– Вы буквально спасли его! – воскликнул Лаврентий. – Отец говорил, что ему благоволила сама судьба, но это вы подарили ему возможность исполнить мечту…

– Вы меня смущаете, Лаврентий Лавович. Мне всего лишь не хватило смелости рассказать вашему батюшке о себе. Однако в нашем мире есть темы куда более интригующие, нежели некроманты.

– Не могу с вами согласится, – вздохнул лекарь. – Я был бы счастлив написать труд о темной силе и ее носителях.

– Но сейчас, насколько мне известно, вы проводите исследование о шаманах, – невинно заметила княгиня.

– Да, но откуда… – начал было парень, но в этот момент перед ним оказалась тарелка с поджаренными кружочками помидора с мятой зеленью и идеальная глазунья, и он не закончил свою фразу.

– Я знаю многое, юноша, – тем не менее пояснила Софья Яковлевна с абсолютным спокойствием. – Вы приближенный моего внука, и я не могла допустить, чтобы в его окружении оказался случайный человек, способный навредить ему и семье.

Вместо страха на лице Лаврентия Лавовича появилось понимающее выражение.

– Мне стоило догадаться, что на работе меня не просто так легко отпустили, и даже не стали спрашивать, зачем мне понадобились выходные… Мы ведь так и не составили договор с княжичем о найме.

– Вам стоит перейти в нашу семью на полную ставку, – продолжила бабушка, бросив на меня непроницаемый взгляд. – Так у вас появится больше времени для научной деятельности. А мы, в свою очередь, поделимся с вами информацией для ваших изысканий.

– Софья Яковлевна, я был бы счастлив… – начал было парень, но бабушка его перебила.

– Ешьте, Лаврентий Лавович, – мягко произнесла она, – вам нужны силы. К тому же это блюдо гораздо вкуснее горячим.

Уговаривать парня не пришлось, и он послушно принялся орудовать вилкой.

– Мы не станем вас смущать, – с милой улыбкой продолжила княгиня. – Когда закончите трапезу, присоединяйтесь к нам…

Мы вышли в гостиную, где Софья Яковлевна легонько хлопнула меня по плечу. И строго произнесла:

– Я очень удивлена, что лучший юрист Петрограда допустил такую простую ошибку!

Она покачала головой, и я удивленно уточнил:

– Что?

– У мальчишки нет официального договора с семьей, и ты не взял с него клятвы верности! То, что он так сильно тебе предан – просто везение… Окажись на его месте кто-то ушлый – он бы уже продал секреты твоего дома кому-нибудь заинтересованному…

– Лаврентий – хороший человек, – возразил я, но без особого напора.

– Хороших людей надо убеждать в сотрудничестве и прилично платить за их таланты, – строго продолжила бабушка. – Пока он жив, ему нужно что-то кроме твоего доброго отношения. Вот станет мертвым – и тогда уж можешь присвоить его призрака на правах некроманта.

– Я обещал ему оформить пропуск в Императорскую библиотеку. Император предлагал дать доступ для служащих в нашей семье.

– Значит, Станислав Александрович тоже знает о том, что парень вхож в твой дом… – нахмурилась княгиня. И холодно добавила: – Не вздумай выпускать его из дома, не получив от него обещания верности! Не хочется убивать мальчишку – он правда хороший малый, и старается ради того, чтобы тебе угодить… Но если он останется свободным от обязательств, то может стать добычей наших врагов!

– Думаешь, Свиридов… – начал было я, но бабушка покачала головой.

– Сдается мне, что судья – всего лишь человек, которого нам показывают. Слишком уж все очевидно. А настоящие враги как всегда прячутся в тени.

Я вспомнил о том, как мы спрятались под деревом саду и случайно подслушали диалог двух неизвестных. И задумчиво сообщил:

– В саду мы смогли стать свидетелями одного разговора…

Софья Яковлевна взглянула на меня, ожидая продолжения. И я рассказал ей про тот случай. После того, как я закончил рассказ, в комнате на несколько секунд повисло молчание. А затем бабушка пробормотала:

– Над этим стоит подумать… Я полагала, что дело только в тебе, но все может оказаться сложнее…

В гостиную вошел лекарь, и нам пришлось прекратить разговор.

– Я не помешал? – уточнил он. И пояснил: – Я привык есть быстро. Даже такое вкусное блюдо…

– Вы мне льстите, юноша, – ласково отмахнулась Софья Яковлевна. И я восхитился тому, как быстро она сумела согнать с лица хмурое выражение.

– Мне в голову пришла мысль, что было бы славно прямо сегодня принять вас в семейные лекари, – продолжила княгиня. – И вечером я смогла бы отправить заявку в закрытую библиотеку, чтобы представитель нашей семьи мог попасть в тайные секции…

Лицо лекаря преобразилось. Казалось, он не мог поверить своему счастью. Но в то же время, мне казалось в его взгляде сквозило недоверие, словно он боялся, что его просто разыгрывают.

– Правда?! – с какой-то детской наивностью воскликнул он.

Бабушка кивнула:

– А пока Павел подготовит бумаги у себя в кабинете, мы можем провести ритуал прямо в этой комнате. Как вам такое предложение?

Парень буквально засиял от удовольствия:

– Спасибо, Софья Яковлевна… Эта честь!

Я ретировался на первый этаж и быстро заполнил документ об официальном приеме Лаврентия в семейные лекари. Все же бабушка была права: никто не станет пытаться выведать у лекаря секреты семьи, если будут знать, что он под защитой Чехова. А без этой малости парня вполне могли бы подвести под статью, а там и до пыток недалеко, если за дело возьмется друг Свиридова…

Когда я поднялся на второй этаж, то нашел Лаврентия Лавовича с сияющими от радости глазами. Он подмахнул документы, даже не ознакомившись с их содержанием, и пошел в комнату для гостей, чтобы переодеться во что-то подобающее.

– Как тебе удалось так быстро найти с ним общий язык? – удивился я, когда лекарь покинул комнату.

– Я кое-что знаю о его семье, – ответила Чехова. – Мальчишка рос без матери. Так получилось, что в их семье главной женщиной какое-то время была домоправительница. Она содержала в порядке хозяйство и воспитывала Лаврентия в строгости. Но при этом была с ним рядом, когда его родичи пропадали в экспедициях и проводили исследования.

– И ты, конечно же, узнала об этом до того, как я пригласил его в дом, чтобы лечить Фому? – предположил я.

Софья Яковлевна развела руками:

– Я посодействовала, чтобы Лаврентий Лавович оказался в нужном месте, потому что понимала, что под твоей крышей живет особенный помощник. К тому же, я была уверена, что он не сможет устоять перед Виноградовой с ее харизмой. А после знакомства с призраком станет твоим преданным лекарем… Так и сложилось.

– В моей жизни есть хоть что-то, что не контролирует наша семья? – уточнил я.

– Этот дом, твоя соседка, помощник, секретарь, дела, которые тебе попадались, и победы – это все твое, Павел, – успокоила меня бабушка. – И не стоит сетовать на то, что о тебе заботятся близкие, которым ты небезразличен. Однажды у тебя тоже появится возможность помогать дорогим тебе людям. И ты…

Я подошел к ней и мягко обнял за плечи.

– Что происходит? – осторожно спросила она.

– Спасибо… – глухо сказал я. – Наверно, мне стоило говорить тебе это чаще, но мне порой кажется, что ты и так знаешь, как я тебя ценю.

– Знаю. Но все же приятно слышать об этом, – ответила она, похлопав меня по спине. – Ты так вырос, мой мальчик… Я и не заметила, когда ты перестал быть ребенком.

– Но все же решила проверить, не остался ли я ночевать у Арины Родионовны… – тихо шепнул я.

– Я была уверена, что ты дома, – возразила бабушка. А потом фыркнула: – Ну, да! Я беспокоилась! Мне подумалось, что если ты и сделал такую глупость, то надо будет помочь тебе выйти из ее квартиры под прикрытием.

– Ты переживала за мою честь? – хмыкнул я.

– Не твою, – поправила меня Чехова. – Ее репутация очень важна, ты должен это понимать! Если ты ее испортишь, Арине будут припоминать это всю оставшуюся жизнь. Пусть не в лицо, но за глаза о ней будут говорить скверные вещи. Намекать, что она стала твоей парой только потому, что вовремя пустила в свою постель. Мы не должны этого допустить. Я проходила через этот ад и сумела заткнуть каждый рот, когда обрела полную силу и власть над своей тьмой… Не хочу, чтобы девочка прошла через подобные испытания. И ты вместе с ней.

– Спасибо, – вновь сказал я.

– К слову, я помогла снять украшение, которое ты оставил у нее на шее.

Я пожал плечами:

– Совсем забыл об этом. Ты забрала кулон?

– Нет. Раз его предложил твой отец, то ему и нужно вернуть украшение. Это прекрасный повод для отца Арины встретиться с Филиппом. Нельзя лишать мужчин такой возможности.

– Иногда мне кажется, что у высшего света все очень запутано, – пробормотал я. – Можно поступать намного проще.

Бабушка покачала головой:

– Нельзя. Ты слишком молод, чтобы судить о таких вещах. Но важно понимать, что союзы в семьях с большими деньгами и влиянием не могут создаваться спонтанно. Подобное тянется к подобному.

– Но ты и дед… – начал было я.

Но Чехова меня перебила:

– Я имела приданное, которое заслуживает любой крови и любых денег! Дар, который стоит очень дорого. К тому же, несмотря на потерю памяти, я не была деревенщиной без воспитания и манер. Я точно знала, как держать вилку и как низко надо склоняться перед императором. Нужно понимать, что обладая одним лишь талантом, я не смогла бы очаровать твоего деда. Он не был простаком.

– Считаешь, что Нечаева недостаточно хороша для твоего внука в глазах общественности?

– Отчего же? Семья Нечаевых имеет влияние в Империи, достаточное для того, чтобы ее пригласили в резиденцию за город. Взять показания спокойно могли и в столице, однако Нечаевым выдали отдельный дом по соседству с нашим… Тем самым император дал понять, что считает их семью достойными подданными.

– Значит, мне повезло.

– Если уж откровенно, будь даже Арина простолюдинкой, то тебя бы это не остановило. Нашей семье пришлось бы напомнить соседям, друзьям и недругам, что не стоит мешать нам быть счастливыми.

Я лишь кивнул – говорить «спасибо» в третий раз показалось банальным. Но возникшую неловкую паузу нарушил Лаврентий Лавович, который вернулся в гостиную Он уже успел освежиться и надеть белую рубашку, новые брюки и жилет.

– Надеюсь, я не заставил вас долго ждать? – обеспокоенно уточнил он, одергивая полы одежды.

– Вы прекрасно выглядите, – успокоила его бабушка. – Что ж, а теперь идемте…

– Куда? – насторожился я.

– Приводить в чувство вашу соседку, – спокойно пояснила Софья Яковлевна. – Если ее душа не ушла в межмирье, то мы вместе вернем ее в тело.

– У тебя есть план? – растерянно спросил я.

– У нас есть силы, – ответила бабушка. – Будем использовать то, что имеем. И посмотрим, что будет.

Мы по очереди вошли в комнату Виноградовой. Рядом с кроватью в кресле расположился Фома и негромко читал вслух бухгалтерскую книгу. Иришка сидела у окна и пришивала оторванные пуговицы к рубашкам, которые горкой лежали в корзине для белья.

– Не помешаем? – поинтересовалась княгиня.

Иришка смущенно покосилась на Питерского, словно ожидая пояснений. И я в очередной раз поразился тому, как парень не замечает всей глубины чувств, которые к нему испытывает девушка.

– Что вы, Софья Яковлевна! – Фома убрал тетрадь в тумбочку и поднялся во весь свой немалый рост. – Мы, наверное, пойдем…

– Думаю, было бы неплохо, если бы все остались в комнате, – внезапно попросила княгиня. – Мы попытаемся призвать нашу болезную. И если она отзовется, то будет славно, если рядом окажутся те, кого она помнит и кем дорожит.

– Это еще зачем? – осторожно осведомилась Иришка.

– Думаю, госпожа Чехова опасается, что наша Людмила Федоровна может вернуться немного сбитая с толку, – с готовностью пояснил Лаврентий Лавович.

– Что это значит? – насупился Питерский.

– Мы предполагаем, что душа Виноградовой может оставаться в кольце на ее пальце. Точнее, в камне.

– Его расколоть надобно? – бесхитростно уточнил Фома. – Это я мигом!

Бабушка покачала головой

– Вещица долгое время берегла жизнь нашей женщине, а сейчас, вероятно, бережно хранит ее душу, – со вздохом произнесла она. – А ты хочешь его разбить…

– Вы так говорите, словно эта вещица живая, – подозрительно подобралась Иришка.

Княгиня указала на каменный кулончик на цепочке, который выскользнул из-за ворота платья девушки, и беспечно заявила:

– У вас тоже есть предмет, который чуточку такой же живой… Эти камни на деле – застывшая черная смола одного дерева, которое растет в особенных местах.

– Как интересно! – восторженно выдохнул Лаврентий.

Кажется, у него сегодня был день открытий, но я решил пояснить природу украшения Виноградовой.

– Кольцо выбрало Людмилу Федоровну своей компаньонкой. Снимать с нее кольцо не стоит. Как мне пояснил Александр Васильевич, артефакт сам решает, когда ему пора уходить. Когда наша болезная надумает с ним расстаться, то сама снимет его.

– Значит, не будем терять времени! – предложила бабушка. – Мы тут медленно стареем, вместо того чтобы заниматься делами.

Княгиня подошла к окну и распахнула раму. В комнату ворвался прохладный ветерок.

– Ярослав! – неожиданно звонким голосом позвала некромантка.

К моему удивлению, парень тотчас явился. Он осторожно заглянув в окно и кивнул всем присутствующим.

– Нам надо, чтобы вы нас подстраховали, – продолжила бабушка, как не в чем ни бывало.

– Это как?

– Создайте щит, который закроет живых на случай, если комнату зальет огнем.

– Огнем? – с опаской переспросил я.

– Виноградова смогла договориться с артефактом, который не стал бы сотрудничать с кем-то без высшего ранга Легенды. Насколько я знаю, она не владела этим рангом при жизни.

– Она призналась, что стала Легендой прямо в момент своей смерти, – подтвердил я предположение бабушки.

– Мы не знаем, как сейчас для нее течет время. Может быть, она провела в этом кольце столетия. Или же время для нее застыло. А может это самое кольцо вернет ее сознание в том же виде, в котором призрак покинул тело много лет назад. Если в момент смерти Виноградова от кого-то отбивалась, то, вполне возможно, она нападет на нас.

– Она не нападала! – вдруг вспомнил я. – Она приняла смерть от кого-то, кому доверяла. Кажется, именно так она однажды выразилась…

– То есть, ты не нашел времени выяснить подробности смерти у Любови Федоровны? – с упреком резюмировала княгиня.

– А я говорил, что Любови Федоровне было бы приятно, если бы вы спросили, как ее по голове тюкнули топором… – проворчал Фома.

– Это неприлично, – возразил я.

Но бабушка отмахнулась:

– Глупости! Но мы должны быть готовы к тому, что на нас может напасть огневичка с рангом Легенды. И ее придется…

– Только по голове бить не надо! – быстро попросил Питерский. И смутился, когда на него посмотрели все присутствующие. – А то во второй раз кольцо может не сработать. Павел Филиппович как-то говорил, что женщин бить не просто нельзя, а еще и неприлично!