Текст книги ""Фантастика 2025-168". Компиляция. Книги 1-34 (СИ)"

Автор книги: Илья Романов

Соавторы: Павел Барчук,Сергей Орлов,Марина Рябченкова,
сообщить о нарушении

Текущая страница: 255 (всего у книги 339 страниц)

Я покачал головой:

– Разве это возможно?

– Воевода этого княжества мой хороший… друг, – перебил меня Михаил. – Думаю, с этим сложностей не возникнет.

Я покачал головой:

– Вы очень интересный человек, Михаил Владимирович. У которого есть свои люди во многих мирах.

Морозов только пожал плечами:

– Так вышло, – просто ответил он. – Ну, если все в порядке, нам пора возвращаться в Петроград. Вы слишком много времени провели в этом мире, Павел Филиппович. А человек с вашими талантами очень быстро привлекает внимание сильных мира сего. И поверьте, лучше бы вам с ними не знакомиться.

Я кивнул. Подошел к сидевшей в кресле Василисе. Та подняла лицо и взглянула на меня. И я заметил, что эта женщина… счастлива. Словно бы, наконец, нашла место, где ей хорошо.

– Мне пора, – мягко произнес я.

Василиса удивленно подняла бровь и открыла было рот, но я поспешно добавил:

– У меня еще много работы.

Василиса нахмурилась, но затем кивнула:

– Да, работа.

– К вам скоро зайдет ваш батюшка. Он позабится о вас и вашем малыше.

Она обхватила себя руками до того, как услышала мои последние слова. Словно вспомнила про округлившийся живот.

– Малыш…– тихо прошептала она и на мгновенье напряглась, словно ощутила угрозу.

– С ним все хорошо. С вами все хорошо. И теперь все будет…

– Хорошо, – произнесла она с полувопросительной интонацией.

– Да. Теперь да. И я… прощаюсь.

– Прощайте, друг.

На лице мачехи отобразилась горечь, словно она понимала, что мы больше никогда не увидимся. А затем она вдруг встала и крепко обняла меня:

– Берегите себя, друг, – прошептала она, и я кивнул:

– Я постараюсь.

Она отпустила меня, отстранилась, а затем махнула рукой:

– Ну все, ступайте. Не беспокойтесь обо мне…

На секунду мне показалось, что в уголке глаза Василисы выступила слеза. Женщина же отвернулась, чтобы ее смахнуть. Словно не хотела казаться такой… беззащитной.

– Идите, – настойчиво повторила она и отвернулась, глядя в окно.

Я взял с кресла плед и накинул Маргарите на плечи. Женщина в отражении прикрыла глаза и потерлась щекой о мою ладонь, которую я не успел убрать.

– Спасибо… – тихо выдохнула она. – Теперь мне не холодно.

Я кивнул, развернулся и направился к выходу. Морозов последовал за мной.

Глава 19
Дорога домой

Переход обратно в Петроград был резким и тяжелым. Сначала мир встал на дыбы, перевернулся, а потом рассыпался в прах. В ушах стоял нарастающий звон, затем мы провалились в черное ничто. Нас окружила вязкая тьма, липкая и холодная, обволакивающая, как цепкие руки множества мертвецов. Уши заложило, будто я нырнул в ледяную воду, и в животе тянуло от бесконечной пустоты. Под ногами не было ничего: никакой опоры, только жуткое ощущение, что падение никогда не закончится.

А потом произошло резкое возвращение в реальность. И мир снова наполнился звуками и запахами.

Солнечный свет больно полоснул по глазам, заставляя зажмуриться. Подошвы коснулись земли, которая отдавала сыростью, старой листвой и яблоками, которые успели упасть и чуть подпортились. Ладони коснулись мокрой травы. Сделал глубокий вдох, проверяя, вернулся ли я на самом деле. Пальцы дрожали. В теле чувствовалась странная тяжесть. Такая, будто меня вывернули наизнанку, прокрутили через мясорубку и собрали обратно.

Ветви ближайшей ко мне яблони скрипнули от ветра. Где-то в густых кронах деревьев щебетали, переговариваясь, птицы. И их звонкие голоса казались неестественно слишком громкими после давящей тишины в пустоте между мирами.

Видимо, Михаилу удалось вернуть меня в Петроград почти сразу после того, как я его покинул. Потому что в паре шагов от круга под деревом без движения лежал Александр Морозов. И я попытался было встать, чтобы подойти к нему, но тело словно было налито свинцом, и не слушалось. Я сделал вдох и только теперь осознал, что дрожу. Каждая мышца ныла, суставы горели, зубы стучали, а голова отказывалась соображать.

Впрочем, растерянного призрака рядом с телом я не наблюдал. Значит, Морозов жив и даже не при смерти.

– Я…

Хриплый голос прозвучал чужим.

– Вы совершили два перехода за короткий промежуток, – послышался рядом спокойный голос Михаила Морозова. – Подобные путешествия забирают много сил. Ваше состояние – это норма для новичка. Через несколько минут вы придете в себя.

Я с трудом повернул голову. Михаил Морозов стоял рядом и смотрел на меня спокойно, но в его взгляде читалась усталость. Он с интересом оглядел сад, заметил лежавшего без сознания Александра. Нахмурил брови, шагнул к бывшему кустодию. Присел рядом, коснулся кончиками пальцев вены на шее.

– Живой, – с облегчением пробормотал он. – Его так просто не сломать. Он вам как-нибудь расскажет, какие беспорядки устраивал в родном мире. Знаете, Павел Филиппович, что наш Александр неубиваем.

– Это у нас семейное, – прошептал я, не уверенный, что парень меня услышал.

Я попытался встать, но колени предательски подогнулись. Волна слабости накатила с новой силой, мир поплыл.

– Полежите пару минут, Павел Филиппович, – произнес Михаил. – Силы вернутся.

Я кивнул и закрыл глаза. Слышал, как ветер шелестит листвой, как где-то в кронах переговариваются птицы. После тишины межмирья эти звуки казались оглушительными. Я открыл глаза и заметил, как Михаил напитывает созданный Александром круг.

– Увы, мне пора домой, Павел Филиппович.

Я кивнул:

– Спасибо, что проводили. Признаться, даже не знаю, как я выбирался бы домой.

– Пустяки, – отозвался Михаил. Внимательно взглянул на меня, словно изучая, и внезапно произнес:

– Вы темный. А значит, и сами когда-нибудь научитесь таким переходам.

Я не успел ответить. Михаил улыбнулся, шагнул в созданный Александром круг. И растворился в возникшем под его ногами вихре, оставив меня одного. Я с трудом поднялся, сделал неуверенный шаг к лежавшему под деревом Александру. Но в этот момент бывший кустодий тяжело застонал и сел, прислонившись спиной к шершавой коре ствола. Дотронулся ладонью до затылка. Зашипел и отдернул руку. Взглянул на нее. Кончики пальцев были перепачканы чем-то красным:

– Какая шустрая и сильная… женщина, – пробормотал он, осматриваясь по сторонам. Заметил меня. И сразу все понял:

– Искупитель… – просипел он, пытаясь подняться на ноги. – Павел Филиппович… Как вы?.. Как вам удалось вернуться в Петроград?

– Меня провёл Михаил, – ответил я спокойно.

Александр нахмурился, но ничего не сказал. Он наконец встав во весь рост и отряхнул пальто.

– А Маргарита? – неуверенно уточнил он.

– Я проводил ее, – произнес я. – Но вы не предупреждали, что женщине совсем отобьет память. Она не помнила не только меня, но и самых базовых вещей.

– Такое бывает, – успокаивающе произнес Морозов. – Зелье действует трое суток. Затем, часть памяти постепенно вернется. Самая общая, например навыки читать и писать.

Он вдруг замолчал, словно о чем-то вспомнил. Воровато осмотрелся по сторонам, и в его глазах на мгновение мелькнуло что-то, что я раньше не видел – страх. Даже не страх, а настоящий ужас.

– Я не расскажу бабушке, что сам провожал Маргариту, – тихо пообещал я. – Даю слово высокорожденного.

Морозов вымученно улыбнулся:

– Спасибо. Если Софья Яковлевна узнает…

– То превратит вас в призрака, который будет страдать и после смерти, – закончил я за него. – Я слишком хорошо знаю характер своей бабушки.

Мы оба коротко рассмеялись. Смех вышел вымученным, но он снял часть давящей тени.

– Давайте навестим Филиппа Петровича, – предложил я.

Морозов кивнул, и мы, не торопясь, направились к особняку.

Дом встретил нас дневной тишиной и мягким светом, падающим в комнату сквозь высокие окна. Филипп Петрович сидел в кресле, локоть на подлокотнике, взгляд устремлён на картину с летним пейзажем, который был очень похож на наш сад.

Но стоило нам войти, он вскочил с кресла.

– Я почувствовал всплеск Силы… – с тревогой начал он.

– Всё хорошо, – успокоил его Морозов. – Маргарита отправлена в новый мир. Начнёт жизнь с чистого листа. И очень надеюсь, что проживет ее более достойно.

Филипп Петрович прикрыл глаза и глубоко вдохнул. Его плечи заметно опустились.

– Спасибо вам, Александр Васильевич, – тихо сказал он, и в голосе прозвучала тяжёлая усталость.

Князь прошел по комнате, плотно сжав губы и сцепив руки за спиной. На лице отражалась целая буря эмоций. Я понимал: он не хочет знать деталей. Или делает вид, что не хочет.

В комнате было тихо, слышно было, как скрипнул паркет под его шагами и где-то в саду торопливо затрещала сорока.

– Я на минуту вас оставлю. Надо привести себя в порядок. Иначе Софья Яковлевна будет переживать, увидев рану.

– Рану? – встрепенулся отец.

– Я ударился о ветку, – гладко солгал Морозов. – Видимо, сказываются годы. Я ведь уже немолод.

Он довольно бодро для старика прошел в коридор, который вел в сторону гостевых комнат.

Филипп Петрович внезапно подошел ко мне и взял за плечо.

– Я не должен был просить тебя. Это несправедливо. Тебе и так пришлось пережить многое и…

– Ты прав. Пережить, – я сделал ударение на этом слове. – Мы живы. Все мы. И Маргарита с ребенком тоже.

– Знаешь, я собирался уйти вместе с ней. Просил отправить меня туда же. Чтобы быть рядом, чтобы воспитывать ребенка. Хотя бы ради него… Но Морозов уверил, что это плохая идея. Он пояснил, что мое присутствие будет мучить ее. К тому же переход в другой мир может сдвинуть распределение сил. И уже я стану для ребенка смертельным соседством. И один из нас должен будет умереть.

Филипп уронил руки и отошел к окну. Он покачал головой.

– Я так виноват…

– Нет, ты не виноват, – возразил я. – Все, что с нами произошло – это судьба.

– Меня успокаивает только то, что ребенок останется с матерью. Она уже сейчас любит его. Любит… Морозов обещал позаботиться о том, чтобы она не нуждалась.

– У нее есть дом. Есть тот, кто будет относиться с ней как к дочери, – кивнул я.

Отец повернулся, чтобы встретиться со мной взглядом. Потом осмотрел меня, отметив намокшие от росы ботинки, следы травы на костюме. ОН не спросил ни о чем. Но понял. Не зря мой отец был следователем. Он подошел ко мне и крепко обнял.

– Я никогда не смогу отдать тебе этот долг.

– Ты ничего не должен, – ответил я, слегка похлопав его по спине.

– Нам пора, – сказал я мягко.

– Хоть бы чаю… – попытался отец, но я покачал головой:

– Прости. У меня ещё дела.

Он кивнул, взгляд его стал рассеянным.

– Да… дела, – пробормотал он.

– До встречи, Филипп Петрович, – коротко попрощался Морозов.

– До встречи, – ответил отец и опустился обратно в кресло, словно силы покинули его вместе с нашим уходом.

Мы вышли в сад. Дневной свет делал всё вокруг ярче и живее.

Я открыл дверь, сел на переднее сиденье. Александр Васильевич занял место за рулем, завёл мотор. Машина мягко покатилась по гравию, колёса глухо шуршали по листве.

Некоторое время ехали молча. Я рассматривал прячущиеся за высокими коваными заборами двухэтажные дома, что тянулись по обе стороны от дороги. Морозов первым нарушил тишину:

– Павел Филиппович, – произнес он. – Спасибо вам за сегодняшнее. Без вас мы бы не справились. А еще благодарю за то, что предложили сохранить мой промах в тайне.

Я только кивнул. Слова тут были лишними.

– Потеря Маргариты сильно сказалась на вашем отце, – продолжил Александр.

– От потери супруги он отойдет быстро. Все-таки, эта женщина была причастна к гибели моей матери. И покушениям на меня. Так что ее он отпустил легко. А вот потеря дитя, которое носила Маргарита, далось ему нелегко.

– Он был намерен заботиться о ребенке. Собирался отправиться вместе с супругой.

– Это и впрямь могло быть опасным для него и ребенка? – уточнил я.

– Переходы в другие миры – это не то же самое, что зайти к соседу на огонек. В крови вашего отца тоже есть тьма, хоть и не такая явная как у вас. И как она могла бы трансформироваться в другом мире – большой вопрос. Как по мне – темные становятся сильнее в новом мире. И это могло бы отразиться на проклятье. Филипп стал бы вашим аналогом в новом мире. Я уверен, что он погубил бы малыша одним своим присутствием.

– Так или иначе, ему сейчас нужно побыть одному, – я рассеянно провел пальцами по волосам. – А завтра он, скорее всего, прибудет в гости. Если же нет – я сам его навещу.

– Вам виднее, – покладисто сказал Морозов.

Я вынул из кармана телефон. Удивленно поднял бровь, потому что на экране был пропущенный звонок от Беловой. Видимо, Алиса умудрилась набрать мне, когда я был в другом мире. Поначалу хотел было перезвонить девушке, но немного подумав, просто убрал телефон в карман. Сперва я хотел хотя бы прийти в себя. Я задумчиво посмотрел в окно. После Северска и межмирья, дневной Петроград почему-то казался особенно завораживающе прекрасным. Осталось только разобраться с «Содружеством», и…

Так, размышляя об агрохолдинге, я не заметил, как погрузился в сон.

* * *

– Прибыли, Павел Филиппович.

Знакомый голос Морозова вырвал меня из полудремы, и я с неохотой открыл глаза. Машина стояла у крыльца дома. Александр Васильевич взглянул на меня и осторожно уточнил:

– Как вы себя чувствуете, Павел Филиппович?

– Нормально, – ответил я и добавил. – Теперь.

После сна в машине я и правда чувствовал себя лучше. Озноб пропал, усталость тоже прошла.

Морозов кивнул. Я открыл дверь, вдохнул запах разогретого камня и свежего дерева. И уточнил:

– Михаил…

Я замялся, вспоминая отчество.

– Владимирович, – подсказал Александр, и я кивнул:

– Михаил Владимирович сказал, что я темный, а, значит, тоже могу перемещаться между мирами.

Александр повернулся в мою сторону, несколько мгновений пристально рассматривал меня. А затем произнес:

– Вы темный, а у нас чаще всего проявляются способности мироходца. Так что, если вы захотите…

Я задумался, а затем кивнул:

– Наверное. Однажды…

Морозов вымученно улыбнулся:

– Хорошо. Только вам стоит знать, что прогулка между мирами – это не увлекательное и веселое событие. У этого есть множество подводных камней.

– Понимаю, – согласился я и уточнил. – Не зайдёте в гости, Александр Васильевич?

– В другой раз, Павел Филиппович, – устало улыбнулся он.

– Тогда до встречи, – попрощался я и поднялся по ступеням. Открыл дверь и вошел в приемную, где меня встретила Арина Родионовна. Девушка сидела за своим столом, увлеченно записывая что-то в блокнот. Но едва я вошел, как девушка вскочила с кресла и встревоженно уточнила:

– Павел Филиппович, где вы были? И Людмила Федоровна, как оказалось, не в курсе, куда вы отправились.

– Нам даже пришлось звонить Софье Яковлевне, – послышался с лестницы строгий голос Яблоковой. – Чтобы узнать, куда пропал этот несносный мальчишка.

– Ездил к отцу, – спокойно ответил я. – Всё в порядке.

Арина Родионовна и Яблокова переглянулись:

– Софья Яковлевна сказала то же самое, – произнесла Людмила Федоровна, подходя ко мне. – Очень интересный визит к отцу, скажу я тебе Павел Филиппович. Потому что по возвращении с этой семейной встречи ты вернулся таким…

Соседка замялась, подбирая слово, а затем все же сказала прямо:

– Краше в гроб кладут. Как будто ты в одиночку сражался с целой армией призраков.

– Не сражался, – ответил я. – Даю слово высокорожденного.

Яблокова хмыкнула и недовольно поджала губы. Некоторое время пристально смотрела на меня, но я старался держать самое невинное лицо. Наконец, Людмиле Федоровне это надоело.

– Ладно, пойду печь кексы, – вздохнув, произнесла она. Развернулась и направилась к лестнице. И не оборачиваясь, добавила. – К обеду, они будут готовы. Так что в час дня вы оставляете свои дела и поднимаетесь в гостиную на чаепитие.

– Слушаюсь, – отрапортовал я, и Яблокова скрылась на втором этаже.

Нечаева же замерла, склонив голову, и как-то странно посмотрела на меня. А затем произнесла:

– Можно поговорить с вами наедине, Павел Филиппович?

Я кивнул:

– Охотно.

Мы прошли в кабинет. Дневной свет струился сквозь шторы, ложился на стол. Я встал у кресла, сцепил пальцы и замер. Нечаева же плотно закрыла за собой дверь и обернулась ко мне:

– Разговор очень… конфиденциальный, – начала она, и я кивнул. Громко произнес:

– Советую призраков не подслушивать этот разговор.

За стеной послышалось шуршание и полные разочарования шепотки. И я добавил:

– Сейчас я зажгу «Фонарь Харона», уважаемая Арина Родионовна, и проверю.

Поставил тотемы, чтобы призраки почувствовали силу, и шуршание усилилось. Видимо, любопытные призраки поняли, что некромант не шутит, и поспешили убраться. Я довольно усмехнулся и обратился к стоявшей напротив Нечаевой:

– Итак, что вы хотели сказать?

– Вы были в другом мире? – прямо в лоб спросила Арина Родионовна.

Этот вопрос поставил меня в тупик. Я аж рот приоткрыл от удивления:

– Но… как вы…

– От вас пахнет силами перехода, – пояснила секретарь. – Я чую такое. Особенно после того, как память ко мне вернулась. Вас проводил Морозов по какому-то… очень важному делу?

Я покачал головой:

– Простите, я не могу говорить об этом. Я дал слово…

Девушка немного помедлила, но все же кивнула:

– Понимаю. Просто…

Она замялась, и я уточнил:

– Что?

Девушка покачала головой и неожиданно сказала мягким голосом:

– Ничего, Павел Филиппович. Просто иногда стоит отпускать людей. Дать им возможность избавиться от старых привязанностей и быть счастливыми. Призраки прошлого могут внести в их мир только страхи и боль.

Я кивнул, понимая, к чему клонит Арина Родионовна:

– Вы правы.

– Какие планы на день? – она быстро сменила тему.

– Узнайте, пожалуйста, кто написал статью про погибшего приказчика. Мне нужна фамилия журналиста.

Девушка улыбнулась:

– Заодно сделаю вам бодрящего отвара. А то смотритесь вы, если честно, и правда не очень. Слишком уж бледный, как будто…

– С того света вернулся? – с улыбкой произнес я, и Арина Родионовна рассмеялась. Кивнула и вышла из кабинета.

Телефон в кармане завибрировал. Я вздохнул, подумав, что это, скорее всего, Белова, которой я так и не перезвонил. Узнала, что я вышел на связь, и решила позвонить и рассказать про приказчика. Вынул аппарат, взглянул на экран и удивленно поднял бровь. Потому что номер на дисплее принадлежал не Алисе, а Плуту. Разговаривать сейчас не хотелось ни с кем. Но после недолгих колебаний, я все же принял вызов:

– У аппарата.

– Добрый день, Павел Филиппович, – бодро сообщил Плут, – нашли шаманов. Допросили.

– Я надеюсь… – начал было я.

– С ними разговаривал Гришаня, – поспешно добавил Гордей. – В присутствии Свиридовой. Она следила строго, так что никаких нарушений закона.

– И что они сказали?

– Подтвердили, что работали на «Содружество». Люди они не штатные. Сделали все по стороннему контракту. Сейчас в Петрограде начали открываться конторы, которые предлагают такие услуги. Их наняли проверить адреса и устранить только определенных призраков. Платили двойную цену, так что люди особо вопросов не задавали.

– А закона, который регулировал бы их деятельность, еще нет? – произнес я, больше для самого себя.

– Елена Анатольевна сказала то же самое, – подтвердил Плут.

– Ясно, – тихо ответил я. – Попробуйте подойти к делу с другой стороны.

– Пытаемся, мастер Чехов, – ответил Гордей, и я завершил вызов. С

Сел в кресло, взглянул в окно. Там жил своей обычной жизнью Петроград, который купался в непривычном для лета жарком солнечном счете. Легкие порывы ветра покачивали листья на ветвях деревьев. По мостовой неспешно прогуливались пары, лоточник продавал кренделя, а юркий мальчишка в серой приютской робе сновал между прогуливающимися, пытаясь всучить им свежую газету. А у меня почему-то не выходили из головы слова Нечаевой. Про то, что иногда призракам из прошлого не нужно мешать людям проживать их новую жизнь.

Глава 20
В гостях у репортера

Стук в дверь прервал мои размышления. Я вздрогнул, замотал головой, отгоняя мысли. И произнес:

– Войдите.

Дверь распахнулась, и в проёме появилась Нечаева. В руках девушка держала поднос, на котором стоял чайник и пустая чашка.

– Вот, – произнесла она, поставив посуду на стол. – Этот отвар должен восстановить силы.

– Спасибо.

Я взял чайник, налил в чашку черный напиток. И в этот момент девушка положила передо мной вырванный из блокнота листок:

– Нашла имя репортёра, который писал статью о приказчике, – пояснила Арина Родионовна. – Феликс Грумов.

Я приподнял бровь и взглянул на помощницу, ожидая продолжения.

– Сам репортер скончался. Застрелился в собственной квартире.

Я кивнул и сделал глоток горького отвара, чувствуя, как по венам словно пробежал огонь. А усталость и головная боль начала отступать.

– Удобно, – протянул я. – Очень надеюсь, что он ушел из жизни не по собственной воле. И вы нашли адрес?

Нечаева кивнула:

– Я записала данные.

Я сделал еще глоток, поставил на стол пустую чашку, взял с подноса сложенный лист и поднялся с кресла.

– Отлично. Значит, самое время побеседовать с мёртвым журналистом. Спасибо за помощь.

– Всегда рада быть полезной, – ответила Нечаева и улыбнулась.

Я вышел из кабинета, пересек гостиную и вышел на крыльцо. Спустился по ступеням и вышел из двора, вынимая из кармана телефон. Я хотел было набрать Гришане, но у выхода из арки меня ждал неожиданный сюрприз. В виде Юрия Волкова, который как раз выбирался из припаркованной машины. Заметив меня, он застыл.

– Доброе утро, мастер Волков, – поприветствовал его я.

– Доброе, Павел Филиппович, – ответил тот.

– Вы ко мне? – уточнил я. – Если да, то прошу меня простить. У меня появилось срочное дело в городе.

– Да, – растерянно ответил Волков, почему-то глядя мне за спину. Туда, где за аркой виднелся силуэт дома. Но в следующую секунду, взгляд Юрия стал собранным. – Если хотите, могу вас отвезти.

– У вас, наверное, полно дел, – начал было я, но Волков только махнул рукой:

– Пустое. Как говорил один… человек, до пятницы я совершенно свободен. Прошу в машину.

Он открыл дверь и сел на водительское сиденье. Я занял место рядом. Волков обернулся и вопросительно взглянул на меня:

– Куда едем, мастер? – спокойно уточнил он.

Я вынул из кармана лист, протянул его Юрию. Тот взял его, развернул, взглянул на текст:

– Вам повезло, что с вами поеду я, – произнес он. – Места там неспокойные. И вам нужно солидное сопровождение.

Он завел двигатель, и авто выехало на дорогу.

– Вы ко мне зашли по делу? – спросил я, когда мы отъехали на пару километров от дома.

Мужчина бросил на меня короткий взгляд, словно желал убедиться, что я на самом деле хочу знать правду. В потом вздохнул и негромко сообщил:

– Решил вас проведать. И узнать… все ли у вас хорошо. Все же у нас с вами общее дело.

Стало понятно, что правды от Волкова сегодня я не услышу. Спрашивать его о ночных визитах я не стал. Потому что знал – это меня они не касались. Скорее всего и сегодня Юрий пришел, чтобы увидеть Людмилу Федоровну. Пока это не было проблемой. И я надеялся, что так все и останется.

* * *

Песочная улица располагалась на самой окраине Петрограда. Она была названа из-за складов, на которых хранился песок для множества мануфактур района. Сидевший за рулем Волков нахмурился, то и дело глядя по сторонам.

– Неприятное место, княжич, – пробормотал он.

Я только усмехнулся, заметив на торце одного из домов старое граффити черносотенцев:

– Вроде монархистов жандармы с улиц изжили.

– Изжили да не совсем, – ответил водитель. – Остатки банды раскололись и теперь пытаются поделить наследство.

Словно в подтверждение его слов, впереди на тротуаре появился десяток человек. Рукава черных курток закатаны, на лицах сосредоточенность. Тяжелые ботинки топали по мостовой. А из подворотни навстречу им вышли такие же, в таких же черных куртках.

Даже на расстоянии я почувствовал, как дрогнул воздух от выпускаемой силы. На камнях мостовой появились тотемы. А через секунду завязалась бойня. В которой бойцы не особо заботились о том, выживут ли оппоненты.

Волков едва слышно выругался и поспешно свернул в проулок, чтобы объехать драку.

– Так даже лучше, – сказал он, обращаясь ко мне. – Тут срезать можно.

Я невольно подумал, что Юрий не выглядит встревоженным. Вероятно, он привык к подобным побоищам.

Грумов жил в сером панельном пятиэтажном доме с облупленным фасадом. Волков остановился у крыльца, заглушил двигатель и обернулся ко мне:

– Прибыли, мастер-адвокат. Этот дом. Кажется.

– Подождите меня в машине, – попросил я, и Юрий нахмурился.

– Вы уверены? Как бы не случилось чего.

– Мне так будет спокойно.

– Вы там будете один…

Я взглянул на мужчину и криво усмехнулся:

– Я никогда не бываю один, мастер Волков.

Собеседник нехотя кивнул. Я вышел из машины. Поднялся по полустертым бетонным ступеням, вошел в парадную.

И в этот момент ко мне потянулись призраки. Их было много. Очень. Все они молча следовали за мной, пока я поднимался по лестнице. Заговаривать они не решались. Просто двигались молчаливой свитой. Так, в их сопровождении, я поднялся по широкой лестнице на третий этаж. Остановился напротив нужной двери.

Судя по покрытой пылью створке, в квартире никто не жил. К моему удивлению, пыль лежала ровным слоем. И я с трудом переборол в себе соблазн прочертить линию пальцем. Видимо, призраки в квартире обитали. Они и отпугивали ребятню, чтобы те не писали на пыли надписи и не рисовали разные рожицы.

Словно прочитав мои мысли, дверь медленно, со скрипом открылась. И на пороге появился мужчина одетый в пижаму и домашние тапочки. Он взглянул на меня и произнес:

– Добро пожаловать в мою обитель, некромант.

– Вы Феликс Грумов? – уточнил я, и призрак кивнул:

– Так и есть, некромант. Проходите.

Он посторонился, пропуская меня в квартиру. И я вошел в пахнущую пылью прихожую, услышав, как за моей спиной захлопнулась входная дверь.

Прихожая была узкой, с заваленной обувью полочкой и старым зеркалом в раме. Рядом, на вешалке, висел серый длинный шарф. Пол был застелен потертым линолеумом с рисунком под паркет.

– Да вы проходите в гостиную, – послышался за спиной тихий голос призрака.

Я прошел по узкой прихожей и вошел в просторную комнату. На стенах с пожелтевшими обоями висели выгоревшие фотографии. Почти всю стену справа занимал стеллаж, за стеклянными дверцами которого стояли книги, папки с кипами жёлтых вырезок, брошюры, старые газеты, кое-где между ними расположились чашки с засохшими следами кофе.

На письменном столе у окна, которое выходило во двор, царил творческий беспорядок. Здесь расположилась пепельница, выгоревшая почти добела открытая пачка сигарет, стопка газетных вырезок.

Призрак подошел к окну, развернулся и взглянул на меня:

– Не думал, что ко мне ещё кто-то придёт, – пробормотал он, сложив руки за спиной.

– Уютно тут у вас, – протянул я, осматривая комнату. – Признаться, я думал увидеть место смерти, а здесь…

– У меня было много времени, чтобы убрать устроенный тут бардак. И даже расставить все по местам после обыска, – ответил хозяин квартиры. – Вернуть все, как было.

– Вам помогли уйти из жизни? – осторожно уточнил я, и Грумов кивнул.

– Из-за того приказчика «Содружества»… – начал было я. – Который покончил с собой?

– Андрей Миронович Клыков, – усмехнулся Грумов и вдруг покачал головой. – Не знаю. Я вел несколько дел, и каждое могло стать причиной моей смерти.

Он широко развел руки и вздохнул.

– Таков путь репортера, – продолжил он. – И я был к этому готов, мастер…

– Павел Филиппович Чехов, – представился я.

– Наслышан. Знаю, как зовут народного некроманта. Ну, мое имя вам известно, – ответил Грумов, приглаживая растрепанные при жизни волосы. – Так вы пришли по поводу Клыкова?

Я кивнул, и призрак усмехнулся:

– Редкая мразь, – протянул он.

– Вы знаете, почему этот мерзавец решил покончить с собой?

Грумов усмехнулся:

– Потому, что жандармы вот-вот взяли бы его за старые грехи. Андрею Мироновичу грозила пожизненная каторга.

– За грехи? – не понял я, и Грумов удивленно посмотрел на меня. Потом осторожно уточнил:

– Вы вообще ничего не знаете про историю «Содружества», юноша?

Я покачал головой:

– Они начали слишком активно зачищать хвосты. И призраки, которые могли что-то рассказать, исчезли.

Репортер кивнул:

– Неудивительно. Я занимался «Содружеством» почти пятнадцать лет, мастер Чехов. И сейчас…

Разговор прервал едва слышный шум, словно бы кто-то осторожно ковырялся в дверном замке. Я покосился на Грумова:

– Вы ждете гостей?

Призрак покачал головой и хотел было пройти в прихожую, но я его остановил:

– Не стоит. Если это те, о ком я думаю, то с вами расправятся еще раз.

Осторожно вынул из кармана телефон. Быстро написал сообщение Юрию:

«В дом кто-то входил в последние несколько минут»?

Ответ пришел почти моментально:

«Тут целый черный микроавтобус, Павел Филиппович. Трое от него только что вошли в парадную».

Я довольно усмехнулся, и жестом подозвал призраков, которые застыли у входа:

– Стойте здесь, – едва слышно произнес я, и духи согласно закивали.

Входная дверь скрипнула, отворяясь, и в прихожей раздались приглушенные голоса:

– Да куда их так тянет? – удивленно прошептал кто-то. – Словно…

В гостиную ввалились трое. Двое мужчин и девушка. Рядом с ними парили призраки, которых, по-видимому, удерживали перчатки с нанесенными рунами. Те были надеты на мужчинах и женщине. Едва вся эта процессия вошла в комнату, призраки рванули ко мне. Руны на перчатках вспыхнули, с трудом сдерживая волю голодных духов.

Гости застыли, переводя удивленный взгляд с меня, сидевшего в кресле, на стоявших рядом призраков.

– Добрый день, мастера, – поприветствовал я гостей. – Только что вы, к слову, нарушили одну из статей свода законов уголовных и исправительных. Четыреста шестьдесят восьмую. Проникновение со взломом в чужое жилище, без цели кражи. У вас же другие цели?

Я внимательно посмотрел на них. Гости переглянулись и поспешно замотали головами.

– Значит, – я задумчиво потер подбородок. – Группа лиц… годков восемь каторги каждому. Если судья будет в хорошем настроении.

– А сами вы… – начал было один из мужчин.

Я развел руки и ответил:

– А меня пригласил хозяин квартиры. Вот этот.

Я кивнул в сторону Грумова, а затем вынул из кармана телефон:

– Так что придется мне вызвать жандармов, господа.

Гости снова переглянулись, и боковым зрением я заметил, как один из мужчин кивнул в мою сторону:

– Даже не советую пытаться натравить на меня или Грумова своих цепных призраков, – произнес я, набирая номер. – Как вы уже заметили, ну или почувствовали, в этой комнате полно призраков. Если я поставлю тотемы и напитаю их силой – они мигом сожрут ваших ручных помощников, а потом и вас

Я провел рукой, вызывая тотемы, и от пней потянулись к призракам нити силы, напитывая духов и заставляя их проявиться в материальном мире.

– В лучшем случае от вас останутся только пятна на полу, – продолжил я, делая вид, что ищу в телефоне нужный номер. – В худшем…