Текст книги ""Фантастика 2025-168". Компиляция. Книги 1-34 (СИ)"

Автор книги: Илья Романов

Соавторы: Павел Барчук,Сергей Орлов,Марина Рябченкова,
сообщить о нарушении

Текущая страница: 193 (всего у книги 339 страниц)

– Тебе стоит поблагодарить князя, – мягко напомнила мне Яблокова.

Она подошла ближе и буднично поправила воротник моего пиджака. Отец как-то странно посмотрел на женщину, будто этот жест его удивил.

– Спасибо, – вежливо кивнул я.

– Все хорошо, – поспешно ответил Филипп Петрович, развернулся и вышел из дома, оставив нас с Яблоковой наедине.

– Знаешь, Павел, мы обсудили мои занятия. Твой батюшка предложил мне помощь.

Я вздохнул, понимая, как тяжело придется князю. И дело не только в очевидной симпатии, которую эти двое испытывают друг к другу, но и в том, что Чехов был не самым терпеливым наставником.

– Приготовьтесь к жестким урокам, – предупредил я. – Филипп Петрович суров в учении. Он не терпит слабости. Не повторяет и не позволяет жаловаться.

– А с чего это ты решил, что мне понадобиться его жалость или повторы? – удивилась женщина. – Ты меня недооцениваешь, некромант! При жизни я много чего умела. И знания эти не дались мне сами по себе. У меня было много учителей, и каждый из них не особенно охотно делился своим опытом. Мне приходилось познавать многие науки по крупицам, по случайно брошенным фразам, а порой просто копируя мастеров… Моя мать учила меня, что стоит использовать слабости мужчин. Она считала, что мне нужно притворяться глупенькой красавицей. Как это делала она сама.

– Но вам это показалось слишком скучным? – предположил я.

– Знаешь, сейчас я думаю, что моя мама была права. Если бы мне хватило хитрости делать вид, что я просто удачливая дама, то сейчас бы я закрашивала седину и учила внучек, как правильно красить губы.

– Вы жалеете, что все сложилось иначе? – спросил я.

– Хотелось бы мне быть мудрой сейчас. Ведь ничего не мешает мне притвориться дурочкой…

– Мешает, – возразил я. – Вы умная женщина. И прикидываться глупышкой – ниже вашего достоинства.

– Потому я вряд ли доживу до старости. Меня опять убьет… – Яблокова запнулась на полуслове и замерла, как делала это иногда, будучи призраком.

Я осторожно положил руку ей на локоть, ожидая, когда она придет в себя.

– Вас никто больше не убьет, Людмила Федоровна, – тихо проворчал Фома, становясь рядом с ней. – Мы этого не допустим.

Глава 20
Все секреты мануфактуры

Я попросил Фому подать машину, а сам вышел в приемную, где меня ждала Арина Родионовна.

– Все готово, – произнесла девушка с улыбкой.

В ответ на мой удивленный взгляд она вынула из принтера документ и протянула его мне.

– Вот, ходатайство о переносе, – пояснила она.

Я взял лист, пробежал по нему взглядом и довольно кивнул. Подписал бумагу и попросил:

– Отправьте его курьером в суд под роспись о получении. Бумага должна быть в канцелярии уже сегодня. И ваш рабочий день будет закончен.

– Хорошо, – ответила девушка, снимая трубку с рычагов стационарного телефона. Я же направился к выходу.

Авто уже стояло у крыльца. Я спустился по ступеням, сел в салон. Произнёс, обращаясь к Фоме:

– Знаешь, где находится Игнатьевская мануфактура?..

* * *

Игнатьевская мануфактура располагалась на Южной стороне Петрограда, в центре Павловского района. Дорога до нее заняла у нас почти час, и все это время я раздумывал о том, как бы побыстрее закрыть это дело. Но когда машина остановилась у ворот, я понял, что мысли мои на самом деле витают вокруг субботнего обеда.

– Прибыли, вашество, – сообщил Фома, остановившись у ворот с логотипом мануфактуры.

– Спасибо, – поблагодарил я. И посоветовал ему: – Прогуляйся немного. Скорее всего, я могу тут задержаться.

Помощник с любопытством осмотрелся и посветлел, заметив чуть поодаль книжный магазин.

– Как скажете, Павел Филиппович, – пробасил он, выходя из салона.

У ворот уже собралось несколько хмурого вида дружинников, поглядывающих на меня с явной неприязнью. Наверняка они уже заметили номера семьи. А значит, мой клиент сообщил начальству, что обратился за помощью к народному адвокату.

Я неспешным шагом подошел к воротам, вынул из кармана удостоверение и произнес:

– Добрый день. Меня зовут Павел Филиппович Чехов. Мне нужно поговорить с приказчиком.

Дружинники переглянулись. Затем один из них нарочито неспешно сунул руку в карман и извлек из него телефон.

– Подождите пару минут, мастер, – произнес он, набирая номер.

Я только пожал плечами. Пускать на территорию меня явно не собирались. Дружинник тем временем отошел в сторону, чтобы я не слышал сути разговора. А через несколько минут на дороге показался сухонький мужчина лет сорока с гладко зачесанными назад волосами. Он был облачен в серый в тонкую полоску костюм, дорогой на вид, как и туфли с пряжками, украшенными опалами. Незнакомец поправил на переносице изящные очки в золотистой оправе и бросил косой взгляд на охранника, который не успел отойти с его пути достаточно быстро.

– Добрый день, Павел Филиппович, – заговорил мужчина, подойдя к воротам. – Очень рад, что мне довелось встретиться с настоящей легендой адвокатского дела. Много о вас наслышан. Пожалуй, если кому-то расскажу, что видел знаменитого некроманта, то меня сочтут шутником.

Мужчина замолчал, внимательно меня рассматривая, а затем продолжил:

– К сожалению, у нас сегодня незапланированный выходной, так что приказчика нет на месте. Но он уполномочил меня вести дела от его имени.

– Выходной? – не понял я. – Почему?

– Дезинфекция, – ответил мужчина. – Обрабатываем территорию от паразитов.

Я постарался скрыть разочарование и вежливо уточнил:

– А вы, простите…

Мужчина всплеснул руками и театрально хлопнул себя по лбу.

– Где мои манеры⁈ Я совсем забыл представиться. Меня зовут Иван Петрович Некрасов. Я начальник отдела юристов данной мануфактуры.

Он повелительно махнул рукой, и дружинники тут же распахнули ворота. Некрасов вышел ко мне и произнес:

– Здесь неподалеку есть одно очень хорошее заведение, где мы сможем обсудить наши дела. Вы не против составить мне компанию за чаем, Павел Филиппович?

– Отчего же не составить, – кивнул я.

Он быстро направился прочь от мануфактуры, я последовал за ним, чувствуя на своей спине настороженные взгляды дружинников.

Заведение и правда оказалось неподалеку. И к моему удивлению это был вполне себе неплохой ресторан, в дверях которого стоял привратник, а за большой витриной дежурило несколько распорядителей.

Некрасов поднялся по мраморным ступеням, и мужчина в черной ливрее тут же открыл перед нами дверь, любезно поклонившись. Очевидно, юрист был в этом заведении частым гостем.

– Спасибо, дружочек, – ласково поблагодарил Иван Петрович, протягивая привратнику мелкую купюру.

Мы прошли в холл, откуда распорядитель проводил нас к одному из столов, за которым нам удалось с комфортом разместились.

– Подай нам барский сбор, – небрежно бросил парню Некрасов и отослал его нервным движением ладони.

Лишь затем я осмотрелся, оценив, насколько далеко друг от друга расположены островки столов.

– Здесь можно проводить деловые встречи, – понял мой интерес Иван Петрович. – Удобно, что простому люду тут питаться не по карману. Я наслышан, вы помогаете неблагородному населению. Но полагаю, что делаете это не по простоте душевной. Думаю, однажды вы станете главой Сената.

Я не взялся комментировать слова юриста, предпочтя придать лицу загадочный вид. Мужчина принял мое молчание за согласие с его словами и приосанился, удобнее устраиваясь в плетеном кресле.

– Мы же с вами понимаем, что каждый должен знать свое место, – довольно произнес он.

Затем добавил довольно сухо:

– Итак, Павел Филиппович, меня уже ввели в курс дела, по поводу которого вы прибыли к нам…

– Мне придется написать жалобу в рабочую инспекцию, – начал я, но Иван Петрович тут же меня перебил.

– Уверяю вас, это обычное недопонимание, – заверил он. – Зачем беспокоить Рабочую инспекцию по такому пустяковому делу?

Я внимательно взглянул на сидевшего напротив меня человека. И с трудом удержался от вопроса, зачем было привлекать целого начальника юридического отдела к «такому пустяковому делу». По замшевым ботинкам Некрасова было ясно, что он не привык ходить по улицам Петрограда. Не удивлюсь, если даже в этот ресторан его привозили на личном автомобиле.

– Хорошо, – согласился я. – Но сами понимаете, мой клиент должен быть защищен от незаконного увольнения.

– Даю слово аристократа! – поспешно произнес Некрасов.

Беседу прервал официант, он поставил на стол перед нами поднос, на котором стоял исходящий паром чайник и две чашки.

– Очень советую попробовать местный отвар, – порекомендовал Иван Петрович. – Его делают по особому рецепту, который держат в строгом секрете. А за чаем мы пообщаемся о вашей практике. В ней наверняка было множество очень интересных случаев.

Я взглянул на часы и произнес, добавив в голос сожаления:

– Увы, Иван Петрович, но у меня много дел.

– Дела могут подождать, – с улыбкой махнул рукой Некрасов. – А вот такой чудесный отвар…

Беседу прервал пискнувший в кармане телефон. Я вынул аппарат, взглянул на экран, на котором висел конвертик-значок – пришло сообщение от Фомы. Удивленно нахмурившись, я сразу его открыл.

«Вашество, на мануфактуру эту синодники приехали. Много».

Я усмехнулся, поняв, какую именно дезинфекцию имел в виду Петр Иванович. Убрал телефон в карман и спокойно произнес:

– Простите, мастер Некрасов. Срочные дела, которые не требуют отлагательств.

Было видно, что мой ответ расстроил начальника юридического отдела. Но причин меня задерживать он так и не придумал. Поэтому я вышел из-за стола и быстрым шагом направился к выходу.

* * *

Фома стоял, прислонившись к капоту машины, скрестив руки и прищурив глаз. Он всматривался за ворота мануфактуры. Видимо, дружинники не стали прогонять слугу с парковки, понимая, что не имеют на это никакого права. Да и проблем от семьи Чеховых не хотелось получать никому.

– Ну? Что там? – поинтересовался я, подходя к авто.

– Прибыло несколько бригад зачистки, – спокойно ответил слуга. – Причем, с ними прикатили шаманы. Видимо, хотят очистить территорию от призраков за один раз.

– То есть, приказчик уверен, что призраков на мануфактуре много, – заключил я. – И им есть что рассказать. Ладно, едем.

– Куда? – удивился Фома.

– Объедем мануфактуру и попытаемся поискать невидимых свидетелей.

Фома на миг застыл, а затем улыбнулся и понимающе кивнул. Сел за руль, я занял место рядом с водительским.

Территория мануфактуры занимала целый квартал. Фома свернул на ближайшем перекрестке, проехал несколько метров и остановился на противоположной стороне. Заглушил двигатель и прислушался.

– Вот это они там разгулялись…

Я согласно кивнул – даже отсюда чувствовалась высвобожденная сила. Призвал тотемы, зажег «Фонарь Харона». И за стеной мануфактуры один за другим начали вспыхивать красные силуэты.

Призраки, очевидно, были обеспокоены. Они метались из стороны в сторону, явно пытаясь обмануть прибывшие бригады зачистки. Поэтому, едва почуяв нити силы от фонаря, призраки потянулись в мою сторону.

Всего их было около пятидесяти. На мгновенье я даже подумал, не переусердствовал ли я с призывом, потому как сил такое количество призраков забирало немало. Однако, прислушавшись к себе, я понял, что не испытываю особого напряжения. И как только призраки приблизились, я погасил фонарь, подпитывая духов от тотемов.

Я же получил возможность спокойно рассмотреть собравшихся передо мной. По жителям мануфактуры можно было изучать эпохи Империи. Вот стоит мужчина в рабочей робе, который явно погиб от несчастного случая на производстве. Рядом с ним был коротко стриженный парень в кожаной куртке, который, скорее всего, принимал участие в захвате мануфактуры во время Смуты. Чуть далее стояло несколько юношей и девушек с характерными осунувшимися лицами и следами на руках. Рядом с ними находились парни какого-то культа, в балахонах в пол и с лицами, закрытыми большими капюшонами. Они явно обитали здесь где-то в середине Смутного времени.

– Добрый день, – поприветствовал я собравшихся.

– Зачем звал, некромант? – послышались тихие голоса.

– Чтобы вы переждали беду, – просто ответил я. – И как только проверка закончится, вы спокойно вернетесь на территорию. Фома, шаманы смогут определить след, куда ушли призраки?

– Нет, вашество, – ответил слуга. – Им нужно время для того, чтобы впасть в транс. А мы на другой стороне от конторы. Так что, скорее всего, их определят как обитателей окрестных домов.

Я кивнул. Этот исход меня вполне устраивал. А затем обратился к повеселевшим призракам:

– Ну, а пока у нас есть время – рассказывайте!

– Что ты хочешь знать, некромант? – поинтересовалась призрачная дама, выходя вперед.

Она была высокой, дородной, облаченной в дорогой костюм. И она напомнила мне секретаря управляющего порта. Был у нее такой же хищный взгляд и недовольно поджатые губы.

– Хотелось бы знать все страшные тайны этого места, – ответил я. Но быстро поправился: – Мне нужно выяснить, что пытается скрыть приказчик. Вызов нескольких бригад зачистки, должно быть, обошелся ему в целое состояние. И я не думаю, что он из тех, кто стал бы тратить такие суммы без веских причин.

Дважды просить призраков не пришлось, собравшиеся наперебой начали рассказывать, что происходило в цехах мануфактуры.

Зацепиться мне было за что. Нарушение техники безопасности, замена сырья на более дешевое, неподходящие для производства игрушек краски, повальное воровство, списывание материалов, и еще множество всего интересного.

– Ну, дает дядя! – покачал головой Фома. – Да местную продукцию даже показывать детишкам опасно. Я отсюда чую, как со склада несет плесенью.

– Есть такое, – закивала важная дама. – Я говорила этому остолопу, что надо выставлять ткани на просушку. Но он ответил, что на это уйдет время. А время – деньги.

– Вы не бухгалтер ли часом? – уточнил я.

– Ты не ошибся, некромант. Глаз у тебя наметан, – неожиданно расплылась в улыбке дама.

– А вас тут не погубили?

– Сама померла, – проскрипел бородатый рабочий и недовольно скривился. – Жаба сердечная эту грымзу мучила. Жаба у жабы…

По толпе пронесся смех.

– Алевтина Потаповна! – резко поправила его женщина. – Меня зовут…

– Да иди ты! – тут же фыркнула девушка в форменном платье и съехавшей набок косынке. – Всю кровь из нас выпила своими штрафами. Придумывала на каждый чих какой-нибудь побор. Мне из-за этого приходилось по две смены работать. Я потому заснула и упала…

– Пьяная небось была, – отмахнулась Алевтина. – Вон, по тебе видно, что не просыхала. Морда опухшая.

– Что⁈ – вскинулась работница.

Стало понятно, что эти призраки частенько ругались между собой и обитать им тут было не скучно. Пытаться их мирить могло выйти мне боком. Да и обиды у каждого казались уж больно справедливыми.

– Даже за половину от этого списка нарушений, вызванная на мануфактуру комиссия может с легкостью ее закрыть. А приказчик и часть руководства отправятся в острог, – негромко сказал я.

Толпа вмиг замолкла и уставилась на меня. А потом продолжила вещать про задержку зарплаты, штрафы, неправильное оформление договоров. И только теперь я понял, какой гнойник вскрыл мой клиент, обратившись ко мне за защитой прав. Трудящиеся не стали бы давать показаний, побоявшись лишиться работы. А вот призраки могли разболтать многое. Поэтому местный юрист хотел отвлечь меня, пока бригада зачистила бы территорию. Видимо, начальство совсем недавно прознало про обращение ко мне своего работника. Либо, у бригад зачистки после реструктуризации отделов была большая очередь на работы…

Я рассеянно слушал перечисляемые нарушения. И передо мной встал трудный выбор. С одной стороны я просто обязан был сообщить о многочисленных нарушениях в соответствующие службы. Но тогда мануфактуру, скорее всего, закроют на время проведения разбирательств, отправив работников в бессрочный отпуск за свой счет. А может быть, прикроют ее насовсем. И район пополнится безработным людом, у которого наверняка семьи. А те необходимо кормить.

– Дела… – покачал головой я. – А может знает кто, почему приказчик на рабочего одного ополчился?

– На которого? – уточнил призрак, у которого явно заплетался язык. – Местный приказчик особо никого не жалует. Редкая скотина. Только понукает да за лень ругает. Хоть никто и не ленится! Вечно на всех орет.

– Кроме девушки из отдела продаж, которую он в полюбовницы получить хочет, – добавил второй призрак.

– Параскевы, что ли? – нахмурилась бухгалтерша, которая, очевидно, любила сплетни. – Хорошая девка. Не ворует, не просит прибавок. И не пьет.

– Прямо как ты лекарств своих не пила, – ехидно вставила работница в косынке.

Алевтина проигнорировала выпад и сообщила:

– Параскева – девушка порядочная. И шашни крутить с этим плешивым гадом не хочет. Он в ее кабинете даже стекла вторые на зиму велел вынуть. А потом к ней захаживал и спрашивал: «Тепло ль тебе, девица». Ждал, что она признается, что замерзла и пойдет к нему в теплушку греться. Но Параскева надела на себя валенки, закуталась в шаль и твердила ему, что тепло ей. Покуда с простудой не слегла. Пришлось прямо сюда ей лекаря вызывать. И начислять больничные.

Кажется, эта женщина ужасно переживала за любую трату, и выплата по больничному листу была для нее неприятным событием. Пока она задумчиво шевелила губами, вспоминая, какую сумму пришлось выплатить занемогшей девушке, вперед вышел старик в тулупе и с ружьем в руках. Он поправил меховую шапку, съехавшую ему до самых бровей, и забасил:

– И только потом этот гад вернул вторые стекла в окошко. Принес в кабинет буржуйку. Да только Параскева от него, как от чумы шарахается. Не люб он ей.

– А эта девушка случаем не близкая подруга Андрея… – уточнил я, но договорить не успел.

– Точно! Есть такой паренек. Прибавок не просит, не ворует… – начала Алевтина.

– И не пьет, – зло передразнила ее работница в косынке. А потом повернулась ко мне. – Хороший парень. Работящий. И Параскеву любит.

– Так они жениться собираются! – наперебой загомонили призраки, и я облегченно вздохнул. Головоломка сложилась, теперь причина неприязни приказчика к моему клиенту стала ясна.

Глава 21
Необычный ужин

После разговора с призраками я прохаживался вдоль забора, время от времени подкармливая мертвых, которые не торопились уходить за ограду. Вскоре операция по очистке территории была завершена. Фома, который наблюдал за воротами, позвонил и сообщил что бригады зачистки уехали. И я отпустил духов восвояси. Последней ушла Алевтина, которая уговорила меня забросить через забор пару монет.

– Мне иногда хочется видеть деньги. А у местного сброда в карманах только моль обитает, – пояснила она с обезоруживающей улыбкой.

Вернувшийся к этому времени Питерский вздохнул. Но я послушно выполнил просьбу бухгалтера. После чего мы сели в машину и Фома уточнил:

– Домой?

– Конечно, – кивнул я. – Надо сделать записи всего, что нам тут наговорили. И потом уже решить, каким образом прищемить местное начальство.

– И заставить их самих исправить все те страсти, что здесь творятся, – хмуро продолжил за меня Фома.

– Верно.

Машина вскоре выбралась на центральную дорогу, и мы покатились в сторону дома. Говорить ни о чем не хотелось. Сказалась усталость после долгой подкормки призраков. Но все же я признал, что за последнее время стал немного сильнее, чем был прежде.

– У нас гости, – вырвал меня из раздумий голос помощника. – Машина неспроста стоит у арки. Но Ярослав рядом маячит, значит, уже проверил и ничего угрожающего в визитере нет.

– Правду говоришь, – согласился я, когда наш автомобиль затормозил.

Я вышел из салона и прищурился, рассматривая гостя. И не сразу узнал молодого человека, стоящего у капота новенькой «Волги». И подумал, что когда я встретил его впервые в камере Крестовского острога, то не мог предугадать, что вчерашний бандит может выглядеть как истинный аристократ. Плут прошел этот путь довольно быстро, что подтверждало – парень неглуп. И он не упустил шанс, который дал ему Рипер.

– Добрый день, Гордей Михайлович, – поздоровался я, подходя к «Сыну» ближе. – Какими судьбами? Проезжали мимо?

– Скажу вам по секрету, Павел Филиппович, чтобы проехать мимо вас, приходится делать очень большой крюк, – ответил гость, и я усмехнулся

– Но вы его зачем-то совершили.

Парень скривился, отчего его шрам на щеке стал глубже. В отличие от Виноградовой, которая при каждом удобном случае пыталась скрыть свою отметину, Гордей не стеснялся давнишней раны. Скорее всего. он получил ее, когда еще не мог обратиться к хорошему лекарю. А сейчас не торопился исправлять эту особенность внешности, оставив ее как напоминание о юности.

– Мне надо с вами кое о чем побеседовать, мастер Чехов.

– Отчего же не поговорить, – согласился я и сделал приглашающий жест. – Проходите в мой дом. Выпьем чаю.

– А давайте лучше прогуляемся, – неожиданно предложил парень и быстро пояснил, – в вашем доме мне неуютно. Вы уж простите, княжич, но, кажется мне, что из каждой стены там торчат призраки.

– Всего пара, – махнул я рукой. – Да и то они совершенно нелюбопытные.

– Если вам не хочется, чтобы нас видели вместе, то я пойму, – прямо заявил Петров и упрямо вскинул подбородок.

Мне нравилась его искренность, и я склонил голову к плечу и уточнил:

– Вы же понимаете, что я некромант? Мою репутацию уже ничем не испортить. К тому же, сдается мне, что в вашей организации вы больше не носите прозвище «Плут». И не сегодня завтра прикупите дом на набережной, чтобы прослыть порядочным законопослушным подданным.

– Погоняло мое никуда не денется. И те, кто знали меня всегда, будут звать Плутом, – прямо ответил парень. – От такого прошлого нельзя избавиться. Да и не собираюсь я делать вид, что я кто-то другой, Павел Филиппович. Я не родился с золотой ложкой во рту и никогда не стану этого стыдиться.

Гордей оттолкнулся от капота машины и направился вдоль канала

– В этом нет ничего постыдного, – согласился я и медленно зашагал по дороге рядом с собеседником.

– Знаете, господин адвокат, сказал бы это кто-то другой из благородных, и я бы решил, что он лукавит. Пытается сойти за своего и подкупить меня своей добротой. Я так и о вас подумал, когда встретил в той допросной. Решил, что вы будете играть в «хорошего жандарма», а потом сдадите меня следователю со всеми потрохами. А в своей книжечке поставите крестик.

– Просто тогда у меня еще не было подобной книжечки, – пошутил я.

– Ее у вас никогда не будет, – без тени улыбки ответил Петров. – Вы другой, Павел Филиппович. Вы во мне увидели человека задолго до того, как я нацепил на себя этот костюм. Хотя я уверен, что Шуйский, который на тот момент был начальником третьего отделения, предлагал вам хорошую сделку, чтобы вытащить информацию о «Сынах». Хотя бы за старое.

Он взглянул на меня, и я кивнул:

– Что-то подобное и было, лгать не стану.

– Рипер хочет с вами сотрудничать, – продолжил Плут. – Видит в вас друга. А это дорогого стоит.

Я хотел было напомнить гостю про колпак, который эти двое недавно подарили мне, и намекнуть, что друзья так не поступают, но промолчал. Вместо этого произнес:

– И чем же я удостоился такой чести?

– Глава «Сынов» уверен, что вы способны изменить взаимоотношения между простыми людьми и одаренными, – пояснил Гордей.

– А чего хотите вы? – осведомился я.

– Добра, – не задумываясь заявил парень. – Хочу, чтобы у ребят с окраин было будущее. Чтобы они могли получать образование, работу и достойную плату за нее. Чтобы дети из приютов могли рассчитывать на хотя бы какое-то будущее, не связанное с могилой или острогом. Не хочу, чтобы сиротские фамилии ломали жизни тем, кому не повезло.

– Звучит неплохо, – заметил я, и Плут кивнул:

– Рипер тоже так сказал. А потом усмехнулся и заявил, что у меня может что-то и получится. Он решил отойти от дел, мастер Чехов.

– Не понимаю причин, – произнёс я.

– Ему нравится кровь и резня, – спокойно пояснил Гордей. – А Смута закончилась. Теперь ее эхо почти неслышно. У «Сынов» должен быть другой путь.

– Какой же?

– Организация выйдет из тени. И займется легальными делами. Без риска словить пулю или получить огромный каторжный срок.

– Мне показалось, что вы не боитесь каторги, господин Петров, – заметил я.

– Знаете, мастер Чехов, я практически не видел своего отца, который был уважаемым человеком в преступном мире. Он отбыл на каторге, почитай, тридцать лет. А мой хороший товарищ вообще увидел отца только когда ему исполнилось восемнадцать.

– Почему?

– Потому что отец отбывал девятнадцатилетний срок на каторге, – буднично ответил парень. – И проверьте, сложно назвать подобную семью правильной. Это нехорошо. Так быть не должно. А сейчас, когда по Петрограду ходят слухи про новый отдел, любое преступление завершится каторгой. Потому что в нашем городе очень много свидетелей, которые внимательно наблюдают за нами с изнанки. А в острог я не хочу.

– Приятно, что вы стали это понимать, – одобрил я.

– Я всегда это понимал, Павел Филиппович, – ответил парень.

– Тогда почему не вышли из банды?

– Потому что в ней состояли многие из родни, – пояснил Плут. – А такое очень помогает карьерному росту.

– Можно было заниматься чем-то другим, – продолжал спорить я.

– Можно, – согласился со мной парень. – Но…

Он замялся, словно подбирая слова, а затем пояснил:

– Павел Филиппович. Вы родились и выросли в другом мире. Вы жили в большом доме, в окружении слуг. Вам ничего не грозило, вы не голодали и не мерзли. Не думали о том, какой трагедией может обернуться новый день. Вы вряд ли поймете, почему я сделал такой выбор.

– Я постараюсь, – заверил я собеседника.

– «Сыны» изначально были в нелегкой ситуации на улицах, – пояснил парень. – «Октябристы» и «Черная сотня» имели в своих рядах аристократов. Хоть и разорившихся, но с отчеством. «Сыны» же были безфамильными бастардами, которым пришлось встать на защиту интересов простого люда. Времена тогда были такие. Все были уверены, что мы что-то навроде шутки, и нас быстро сомнут. Нас никто не принимал всерьез.

Парень ненадолго замолчал. Глаза его полыхнули силой, а затем собеседник продолжил холодным голосом:

– Я был в «Сынах» с малолетства. И многие из организации были мне ближе, чем родня. Да и «сыны» были мне как семья. Отойти от дел – это одно, но позволить организации погибнуть я не мог. Она часть меня, понимаете?

Я кивнул. И словно между прочим уточнил, чтобы сменить тему:

– Рипер был тут во времена смуты?

– Иногда мне кажется, что он прожил много больше лет, чем отводится даже очень одаренному человеку, – уклонился Гордей от прямого ответа.

Мы приблизились к небольшому ларьку на колесах. Вывеска обещала вкусные пирожки и горячий чай в картонных стаканчиках. Мне и то и другое показалось сомнительным угощением. Однако мой собеседник подошел к открытому окошку и что-то тихо попросил.

– Не извольте беспокоиться, Павел Филиппович, – усмехнулся Петров, заметив мой скептический взгляд. – И за пределами рестораций есть жизнь. Поверьте.

Мне пришлось кивнуть, рассматривая незатейливый логотип киоска в виде кошачьей морды, и меню, на котором красовались рисунки местных блюд. Не хотелось показаться снобом. К тому же оставалась надежда, что я впрямь могу воскреснуть, даже отравившись страшной штукой под странным названием «шаверма».

– Вы ни разу ее не ели? – весело уточнил парень.

– Не думаю, что это можно есть больше одного раза за жизнь, – все же не выдержал я и поморщился. – Выглядит как что-то завернутое в газету.

– Главное, чтобы туда картошку не положили. Тогда шаверму уже не спасти, – философски заметил парень и направился в парк. – А в целом, это очень здоровая пища, скажу я вам. Мясо, овощи, соус на кефире. Все самое необходимое для правильного питания.

– Вы передумали есть эту гадость? – оживился я.

– Нам ее принесут, – ответил Гордей Михайлович, заставляя меня разочарованно вздохнуть. – Все же в том, чтобы быть правой рукой предводителя «Сынов» есть свои привилегии.

– Ну, нам тоже к порогу приносят продукты и газеты, – ухмыльнулся я.

– Значит, у меня есть что-то общее с некромантом, – ответил парень. – Что ж, это хорошая компания.

– Куда катится мир, – я покачал головой и с преувеличенным трагизмом продолжил, – того и гляди некроманта станут называть хорошим человеком.

– Поздновато спохватились, Павел Филиппович, – хмыкнул Петров. – Вас уже таковым считают. И я смею надеяться, что это правда.

Мы расположились на скамье под раскидистым дубом. Только сейчас я обратил внимание, что неподалеку от нас держалась пара парней в неприметных серых костюмах. Они с независимым видом прикидывались, что рассматривают проходящих мимо дамочек. Но на деле оставались серьезными.

– Это ваша охрана? – предположил я.

– Все верно, – кивнул Петров и снова скривился. – Мне это не особенно по вкусу. Но охрана дает клятву верности. Они физически не смогут меня предать и рассказать о том, с кем я встречался, или о чем говорил.

– Мне знакомы подобные клятвы, – невольно поежился я.

– Не удивлен, – произнес парень негромко и откинулся на спинку скамьи. – Иногда думаешь, насколько счастливы те, кто родился далеко от столицы и всех этих рангов и привилегий.

Я невольно вспомнил Новорильск и едва не осенил себя знаком Искупителя.

– Поверьте, везде есть свои подводные камни. Мой помощник родом из глухой деревушки. И там ему пришлось несладко.

– Там помещик лютовал? – поинтересовался Гордей.

– Не было там аристократов, – вздохнул я. – Но все равно местные нашли за что гнобить парня.

– Всегда можно найти повод, если есть причина, – помрачнел Петров.

В этот момент к нам подошел мальчишка в серой приютской форме. Он низко поклонился, демонстрируя уважение, а потом стрельнул по сторонам глазами, и страшным шепотом уточнил:

– А это правда некромант? Тот самый? Всамделишный?

– Сейчас он призраку прикажет и тот тебе пенделя отвесит, – сурово пообещал Петров, но уголки его губ так и норовили разъехаться в стороны.

Однако мальчишка не думал пугаться. Он вручил Плуту два продолговатых мотка бумаги и не спешил уходить.

– Покажите призрака? – попросил паренек, старательно не глядя на Гордея. – Мне потом все завидовать будут.

Я вздохнул и щелкнул пальцами. Рядом со скамьей появился пенек и деловито осмотрелся. Заметив любопытного мальчишку, насупился и заворчал. Я призвал Митрича и тот сразу же явился. Оглядел собравшихся и уточнил:

– Чего нужно, хозяин?

– Этот молодой человек хочет увидеть призрака, – пояснил я и проявил духа в реальном мире.

– Так пусть помрет, – буднично предложил миньон. – За гранью не так много мелких призраков. Будет с кем поиграться.

Затем мой помощник принялся зловеще хохотать, очевидно, намереваясь испугать пацана.

– А есть кто пострашнее? – вдруг уточнил мальчонка. – Это похож на нашего учителя труда.