Текст книги ""Фантастика 2025-168". Компиляция. Книги 1-34 (СИ)"

Автор книги: Илья Романов

Соавторы: Павел Барчук,Сергей Орлов,Марина Рябченкова,
сообщить о нарушении

Текущая страница: 181 (всего у книги 339 страниц)

Глава 34 Сказка от Зимина

Спустя время я вернулся в приемную. Дарья стояла у окна и смотрела на розы, цветущие под подоконником. Старик парил рядом, и вид у него был на редкость умиротворенным.

– Не помешаю? – вежливо уточнил я.

– Павел Филиппович, – улыбнулась женщина, разворачиваясь ко мне лицом. – Мы у вас в гостях. Потому такой вопрос стоило задать мне самой.

– Все в порядке, – я развел руки в стороны. – Вы мне не мешаете. Если желаете чай…

– Все еще нет, – Дарья покачала головой. – Мы с папой решили поехать к Сергею.

– Все же договорились о передаче вам кота? – уточнил я, понимая, что все не так просто.

– Нет, – Кусач с какой-то особенной теплотой взглянула на призрак отца. – Мне стоит поговорить с родней. И, может, мы решим, что было бы неплохо жить рядом.

– Вы переедете в столицу?

– Я предложу брату и его супруге переехать ко мне.

– А как же… – я многозначительно взглянул на Василия.

– Зеркала можно перевезти куда угодно. А дух мальчонки, которого папа привечает, я могу забрать с собой.

– Сумеете? Быть может, я помогу?

– Шаманы не могут приказывать призракам. Но мы способны договариваться. Если мальчик неглуп, то согласится уехать с семьей.

– Согласиться, – Василий буквально сиял. – Спасибо тебе, некромант, что помог встретиться с моей Дарьюшкой. Век о тебе не забуду.

– Рад, что смог помочь, – я улыбнулся вредному Козыреву.

Кусач вынула из сумочки конверт и положила на стол.

– Прошу не обижать меня отказом, – она подняла руку, предвосхищая мои возражения. – Я привыкла платить по счетам. А то, что вы для меня сделали стоит достойной платы.

– Не стану оскорблять вас, – я кивнул. – Но я хотел вас попросить о помощи.

– Помощи? – повторила Дарья с удивлением.

– Мой помощник тоже шаман. Но у него не было наставников. Я был бы вам благодарен, если бы вы помогли ему советом при случае. Если вы оставите свой номер для звонков, то я был бы вам признателен.

– Будем дружить домами, – кивнула Дарья Николаевна.

– Семьями, – я протянул ей руку.Женщина сняла перчатку, обнажив загорелую крепкую ладонь, и пожала мою.

– Договорились.

– Хорош, адвокат, – хохотнул Василий и хлопнул себя по колену, но тут же добавил извиняющимся тоном, – ты уж не обижайся, Чехов.

– Никаких обид, – подтвердил я.

Мы распрощались, и гости покинули дом.

При виде Фомы женщина сбавила шаг и поклонилась ему. Питерский ответил тем же, проводив настороженным взглядом Кусач.

– Она шаманка, – сказал он просто, когда подошел к крыльцу.

– Знаю, – я протянул парню визитку. – Она обещала отвечать на твои звонки, если будут вопросы по вашей шаманской части.

– Дорогой подарок, – восхищенно выдохнул Питерский и спрятал картонный прямоугольник во внутренний карман пиджака.

Я ушел к себе в кабинет, чтобы вынуть из сейфа тетради и углубиться в чтение заметок Василия.

Вскоре домой вернулась шумная компания женщин. Судя по резкому стуку во входную дверь, Яблокова вновь решила пройти сквозь препятствие.

Нечаева заглянула ко мне и уточнила:

– Павел Филиппович, все хорошо? Вы трапезничали?

Я потер лицо. Отчего-то мне стало не по себе от мысли, что Арина Родионовна увидит записи Козырева. В некоторых из них было что-то жутковатое и неправильное.

– Нет, не успел. Чуть позже освобожусь и поднимусь. И прошу вас, передайте госпоже Яблоковой конверт, который лежит на вашем рабочем столе. Думаю, что она будет рада пересчитать полученный гонорар.

– А вы выписали чек? – тут же деловито уточнила девушка.

– Не потребовалось, – я пожал плечами. – А как вы? Развеялись?

– Людмила Федоровна подстриглась. Но не согласилась сменить одежду на современную. Постарайтесь сделать вид, что ничего особенно не произошло. Чтобы она не ощущала себя неловко.

– Как скажете, – согласился я.

После того как я остался один, сложил стопкой тетради и вновь убрал их в сейф.

Стук во входную дверь вырвал меня из размышлений. Я встал было с кресла, но Фома уже сбежал по ступеням со второго этажа и подошел ко входу. Открыл дверь, а через несколько мгновений обернулся ко мне и произнёс.

– Вашество, к вам посыльный от Станислава Александровича.

– Пусть проходит, – распорядился я.

Питерский посторонился, и в приемную вошел парнишка в темной форме службы доставки.

– Павел Филиппович, вам пакет, – произнес он, остановившись в дверном проеме и осторожно озираясь. Видимо, молва о вредном призраке этого дома еще долго будет ходить по городу.

Я жестом подозвал его, и гость направился к столу. Открыл сумку, достал из нее запечатанный пакет и передал его мне.

– Спасибо, – поблагодарил я парнишку, и тот торопливо развернулся и покинул приемную. Я же вынул из подставки нож и вскрыл конверт. Внутри оказалось несколько листов.

– Что это, вашество? – полюбопытствовал Фома.

– Уже неважно, – ответил я. – Думаю, всех этих людей уже допрашивают кустодии.

Я вынул бумаги из конверта и положил их на стол. На листах и правда были напечатаны имена, фамилии и адреса, которые я просил сегодня у Морозова.

– А зачем кустодиям их допрашивать? – уточнил Фома.

– Потому что в разговоре с Морозовым я предположил, что это может быть бомбист, который делает специальные бомбы.

– А это вы хитро придумали, – хмыкнул Фома.

Я только улыбнулся:

– Это вышло совершенно случайно. Тогда я и правда думал, что это один человек.

– А когда поняли, что не один? – уточнил слуга.

– После рассказа Василия Козырева.

– Выходит, кустодии сами найдут среди этих людей человека с зеркалом?

– Надеюсь, – честно признался я. – Большая часть людей в списке из очень старых и влиятельных семей. Вряд ли они согласилась бы разговаривать со мной и рассказывать секреты о зеркалах.

Разговор прервал звонок телефона. На экране высветился номер Зимина. Нажал на кнопку приема вызова:

– У аппарата.

– Добрый день, Павел Филиппович, – послышался из динамика голос Стаса. – Вы дома? Хотелось бы заглянуть к вам в гости.

– Дома, – ответил я. – Буду ждать вас. И угощу вас чаем.

– Отлично. Тогда скоро буду, – попрощался собеседник и завершил вызов. Я же положил телефон на стол и произнес, обращаясь к Фоме:

– Ставь чайник и позови всех в гостиную. Скоро мы узнаем историю зеркальщика. Вернее, зеркальщицы.

***

Зимин прибыл через полчаса. Мы с Фомой встретили гостя в холле.

– Здравы будьте, Станислав Александрович, – поприветствовал вошедшего Питерский.

– И тебе добрый день, – с улыбкой ответил Стас и поинтересовался. – Готов стать консультантом нового отдела?

Питерский растерянно покосился на меня, а затем ответил:

– Ну, ежели так надо, то я готов.

– Надо, – начальник кустодиев довольно усмехнулся и хлопнул Питерского по плечу, – Ну вот и славно. Хорошо, когда рядом работают свои люди. Потому как им и доверять проще и спросить можно без обидняков, по-свойски.

Мне подумалось, что Станислав еще не догадывается, что у Фомы довольно своеобразная логика и твердый характер. И если Зимин рассчитывал заиметь своего ручного кота в отделе, то его ждал сюрприз. Однако за Питерского я не беспокоился. Он сумеет за себя постоять, а если понадобиться, то и я скажу свое веское слово. По-свойски.

– Идемте в гостиную, – я сделал приглашающий жест. – Чай уже настоялся.

Станислав Адексанлрович удивленно поднял бровь, но все же кивнул:

– Идемте. Хотя, признаться, я заехал к вам ненадолго.

– Не думаю, что это займет много времени, – успокоил я кустодия и мы направились к лестнице.

Все уже ждали нас в гостиной. А на столе стоял исходящий паром чайник и несколько чашек. И едва мы пошли в комнату, собравшиеся с интересом посмотрели за Зимина.

– Признаться, не ожидал здесь такого количества людей, – произнёс кустодий, и, как мне показалось, голос его прозвучал слегка растерянно.

– Павел Филиппович обещал, что вы расскажете нам какую-то интересную историю, – ответила Нечаева.

– По-свойски, – добавила Виноградова и по привычке попыталась поправить на лбу локон. Вот только сейчас лоб закрывала довольно густая челка.

Кустодий покосился на меня, но я только пожал плечами и с улыбкой произнес:

– Вы наверняка уже нашли человека с зеркалом.

Зимин задумчиво потер ладонью подбородок:

– Вы правы, – ответил он после недолгой паузы. – Она уже передана сотрудникам нового отдела. И вы наверняка ждете от меня истории, какие обычно вы рассказываете после расследования?

– Ну, в этот раз не я докопался до правды, – честно ответил я. – Вернее, мне просто повезло. Поэтому хотел бы передать право этой истории вам, мастер Зимин.

Стас усмехнулся, а затем театрально поклонился:

– Спасибо, Павел Филиппович. Это большая честь для меня. Правда, я не силен в ораторском искусстве, как вы. Но я все же попробую.

– Бросьте, – подбодрила его княгиня. – Александр Васильевич поговаривал, что в его доме у камина вы вели задушевные беседы.

Мужчина смущенно пожал плечами.

– Зачастую мы их болтали за кружкой хмельного.

– За чаем тоже получится, – уверила его бабушка.

Зимин кивнул и уселся на диванчике и оглядел собравшихся. А потом заговорил:

– Итак, в некотором царстве, в некотором государстве жила-была одна дама. Она было богата, а ее семья очень влиятельна. С рождения, у нее было все, чего только можно пожелать. Быстро пролетела беззаботная юность. При помощи связей семьи, девушка отучилась в университете, и уехала служить консулом в Мезоамерику.

– Разве женщин отправляют на работу за границу? – удивилась Нечаева.

– Для этого девице пришлось выйти замуж. И вместе с супругом отправиться за океан. Вам не стоит заблуждаться, брак хоть и был фиктивным, но девица в нем не была несчастной. К тому же ее супруг очень быстро подхватил лихорадку, которая частенько бушевала в тех местах, и почил. Девушку не стали отзывать, так как она сумела проявить себя в работе как грамотный специалист. Да и местные приняли вдову хорошо и отзывались о ней очень лестно. Не удивлюсь, если семья нашей героини все это подстроила лишь для того, чтобы укрепить свое влияние.

– Это настолько важная должность? – уточнил Фома.

– Мезоамерика славится не только странными обычаями. Там существуют множественные культы, об этом известно многим. Но также на континенте достаточно драгоценных металлов и камней. А еще целебные растения, которые стоят еще дороже.

Зимин замолчал. Взял со стола чашку, сделал глоток. Взглянул на меня, и я кивнул:

– У вас отлично получается, Станислав Александрович.

Мужчина усмехнулся:

– Благодарю. Так вот: девица служила на благо Империи. Ее семья при этом обрела уважение императора. Юность нашей героини минула. С определенного возраста, жизнь начинает лететь все быстрее. Минула молодость. На горизонте показалась зрелость. В Мезоамерике очень трепетно относятся к внешнему виду. И дама платила немалые деньги, чтобы выглядеть достойно. Никто не мог дать ей на вид больше двадцати пяти. Но годы не проходили бесследно. И помощь лекарей, пусть даже умелых, все равно не могла вернуть молодость. Но еще больше консул не хотела умирать. Она жила на чужбине довольно долго и прониклась их верованиями. Эта дама начала искать способ продления жизни и молодости.

Зимин снова замолчал. Обвел взглядом собравшихся в комнате людей и продолжил:

– Мезоамерика – поистине страна чудес. Закрытая империя с тысячелетней историей. А мифов и легенд в этой стране ходит столько, что даже местным сложно отличить правду от вымысла. Но дама была настойчива. Год за годом она, не жалея денег, покупала информацию, отсеивала слухи и мифы. Пробовала разные эликсиры. И далеко не всегда их производство было законным. Однако кто может встать на пути у женщины, которая имеет цель и не видит препятствий? Она не унималась, пока наконец не нашла нужное. Она получила доступ к информации о ритуале, посвященному одному старому, почти забытому богу Мезоамерики. И… Ритуал был очень сложен, но он даровал человеку практически вечную жизнь.

Боковым зрением я заметил, как на секунду нахмурилась бабушка. Словно, она знала, о чем говорит кустодий.

– И что же это за способ? – робко уточнила Нечаева.

Зимин усмехнулся:

– Хороший вопрос. И наверное это должно было остаться тайной следствия, но Александр Васильевич не давал распоряжения засекретить подробности. К тому же Павел Филиппович наверняка уже его знает.

Внимание всех собравшихся в гостиной переключилось на меня. И я кивнул:

– Дело о наследстве привело меня к Василию Козыреву, который использовал подобный ритуал. Он потратил много средств и сил на реализацию задуманного, но не успел его завершить. Болезнь подкосила старика раньше, чем он рассчитывал.

– О! – многозначительно произнесла Арина Родионовна.

– Поэтому, если вы дадите слово высокорожденного, что не будете рассказывать про этот способ или искать подробности данного ритуала… – продолжил кустодий.

Дважды просить никого не пришлось. И все собравшиеся, включая Яблокову, быстро произнесли слова клятвы. Зимин довольно кивнул и продолжил:

– В Мезоамерике есть один ритуал поклонения богу Тескатлипока. Варвары верят, что он был одним из создателей мира. Он был богом времени и памяти предков. Он всегда носил с собой обсидиановое зеркало, с помощью которого наблюдал за жизнью людей. Этот бог имел большое значение в пантеоне богов Мезоамерики. Но потом, его стали забывать. И только несколько старых колдунов помнят про силу Тескатлипоки. Именно они помогли нашей героине обрести долгожданную силу.

– Но… Зачем? – уточнила Яблокова и быстро добавила. – Зачем им нужно было помогать?

Зимин усмехнулся:

– Они имели свой интерес. Но обо всем по порядку. Так вот: ритуал вечной жизни очень сложен. Человек должен раздробить свою душу на несколько частей, и спрятать осколки в отражающем предмете. Желательно в зеркале, как в символе Тескатлипоки. И тогда человек станет бессмертным. Но повреждение души могут пережить не все. Это сложная процедура, которая почти всегда заканчивается смертью того, кто решился на это действо. Ритуал прошел по всем правилам. И героиня выжила. Только ее кожа обрела мертвенную бледность. Словно вся кровь ее покинула. Эту бледность было невозможно ничем убрать. Но это означало, что ритуал сработал.

С тех пор, часть ее души навсегда осталась за небольшим зеркальцем, которое героиня постоянно носила с собой. И время сжалилось над женщиной. Она стала выглядеть моложе, и вскоре слуги заметили, что их госпожа похожа на юную девицу. А у зеркала вдруг появилась одна очень интересная способность.

Зимин выждал паузу и хитро осмотрел собравшихся:

– Уж не знаю, кто сказал вам, что вы плохой рассказчик, – произнёс Фома. – По мне, у вас очень хорошо выходит.

– Спасибо, мастер Питерский, – ответил Зимин.

– Так что за способность была у зеркала? – полюбопытствовала Нечаева. – Оно притягивало призраков?

– Отчасти, – произнёс кустодий. – Во всяком случае, про этот эффект хозяйка зеркала не знала. А жрецы Тескатлипоки словно забыли предупредить ее о таком побочном эффекте. Однако сдается мне, что сделали они все это намеренно. Потому как служат они только своему богу. Зеркало, а вернее, часть души, которая была в нем заточена, начало подменять реальность.

– Как это? – не поняла Софья Яковлевна.

– Осколок души наделил свое вместилище волшебными свойствами. Героиня нашей истории очень боялась потерять эту вещицу, а вместе с ней свою красоту и молодость. Она пристрастилась часто смотреть на собственное отражение, чтобы убедиться, так ли она хороша, как ей хотелось. Девица хранила зеркало как реликвию и вопрошала у нее, достаточно ли она хороша и красива. И поначалу, зеркало показывало в отражении ее и тихим голосом уверяло, что красота девицы ни с чем не сравниться. Но потом, в зазеркалье стали проявляться красивые девушки, которые вызывали в героине приступы ужаса и ярости. Она считала, что видит тех, кто отберет у нее красоту и молодость, займет ее место в отражении. Не прошло много времени, как проклятое зеркало показывало своей хранительнице, где искать красавицу.

– А красавицей был призрак? – догадалась Нечаева, и Зимин кивнул:

– Один из призраков. Заточенный в зеркале кусок души героини получил способность обнаруживать скопления духов, и показывала ложное изображение, указывая, где ее искать.

– Тескатлипока был одним из проводников? – уточнил я, но Стас развел руки:

– Кто знает? Информации про этого «бога» очень мало. Некоторые из его способностей указывают на это, – пояснил я. – Выходит, зеркало настраивалось как портал и забирало души, переводя их на ту сторону. Но перед этим вытягивало из призраков остатки силы, разделяя эту энергию между героиней и этим… Богом.

– Таких тонкостей наша допрашиваемая не знала, – с сожалением ответил кустодий. – Она вернулась в Империю не так давно, потому как оставаться в Мезоамерике стало для нее небезопасным.

– Это почему? – удивился Питерский.

– Там принято носить открытые одежды и тем самым показывать, что им нечего скрывать. И наша героиня не могла показываться на людях со слишком белой кожей, которая вызывала у местных много вопросов. Это у нас люди добрые, они бы решили, что девица приболела. Но в Мезоамерике люди сурового нрава. Они вполне могли бы принести героиню в жертву одному из богов. Или просто спалить вместе с домом на всякий случай. Да и местные жрецы стали замечать, что духи гневаются.

– Прямо как в заброшенных домах, где призраки от страха проявляли агрессию, – заметил я.

– Именно, – кивнул Зимин. – Девушка вернулась и пояснила свой внешний облик тем, что принимала снадобья и они помогли ей сохранить молодость. Она собиралась отправиться в дальнюю азиатскую страну, чтобы там продолжить служить Империи. Там, где белая кожа – признак высших сословий. Там ее внешний вид не вызывал бы никаких вопросов. И император уже собирался подписать бумаги, которые позволили ей отбыть туда вскорости.

– Она могла бы действовать долгие годы, – протянул я. – Если бы не Козырев, который смог увидеть эту даму через свою систему зеркал.

– А почему Козырев не стал таким же? – полюбопытствовала Нечаева?

– Ритуал занимает много времени, – просто ответил я. – Его у Василия не было. Козырев хотел оставаться в зеркалах, чтобы увидеть свою дочь, которую однажды обидел и выгнал. Он долго изучал разные рукописи и сказки, чтобы предположить, что его дочь сможет увидеть его призраком.

– Даже так? – заинтересованно уточнил Зимин, но по хитрому взгляду я понял, что он знает о Кусач.

– Козырев верил, что после его смерти, Дарья явится к одному из братьев, чтобы взять что-то на память о нем самом и его покойной супруге. Хотя ставку он сделал на кота, которого дочь любила. Следую своему плану, старик переместил части души в зеркала и рамки для фотографий с отражающими поверхностями. Это ослабило его, и болезнь добила Василия. Правда, после смерти он получил возможность в виде пусть и ограниченного, но самостоятельного путешествия по собственному зазеркалью. И только благодаря ему, нам удалось получить наводку на героиню сегодняшней истории. Иначе кто знает, как бы все сложилось. Призраки в городе начали чудить, и это привело к жертвам. А потом, когда призраки бы иссякли, это зеркало могло бы окончательно свести с ума героиню истории. И она начала бы сама убивать людей, чтобы создавать призраков. Если бы она начала это делать в Азии, то спровоцировала конфликт на высоком уровне.

Зимин кивнул:

– Все верно, Павел Филиппович. Поэтому дама помещена в дом скудоумия, а зеркало изъято и уничтожено.

– Правильное решение, – одобрил я.

В комнате повисла тишина. Каждый обдумывал историю, рассказанную кустодием. И только спустя несколько долгих секунд, Яблокова произнесла:

– Вот тебе и свет мой, зеркальце, скажи.

На этом все. Любите страну:)

Гоблин MeXXanik
Чехов. Книга 11. Трофей некроманта

Глава 1
Беспокойное утро

– Павел Филиппович, вы готовы? Просто времени осталось не так много, а на дороге могут быть пробки. Не хотелось бы опоздать.

Голос Фомы вырвал меня из раздумий.

Я взглянул на лежащий на столе приоткрытый конверт, из которого выглядывал край белого листа со строчкой текста: «Заседание комиссии назначено». Вздохнул, отгоняя волнение.

Взглянул на себя в зеркало, поправил лацканы пиджака и ответил:

– Да, Фома. Подавай машину.

– Так она уже у крыльца, вашество, – пробасил мне из-за двери Питерский.

Я сунул в карман телефон и, наконец, вышел из комнаты.

Фомы в гостиной уже не было. В кресле сидела Людмила Федоровна – после «чудесного воскрешения» она постепенно привыкала к миру живых.

Моя соседка была очень громкой. Она гремела посудой, когда готовила, ругалась на ножи, которые внезапно восставали против нее и не хотели резать продукты. Порой Людмила Федоровна забывалась и начинала разговаривать, полагая, что никто ее не слышит. При этом она использовала странные слова, которые наверняка придумала сама, пока была мертвой. Однако были и маленькие победы – Яблокова перестала пытаться пройти сквозь стены, и сменила свои старые платья из комода на новые наряды. Которые, к слову, ей очень шли.

Заметив меня, женщина улыбнулась и отставила недопитую чашку с чаем на стол. Затем уточнила:

– Волнуешься?

Я кивнул:

– Не хотелось бы потерять практику. А шанс на это есть, пусть и призрачный.

Яблокова пожала плечами:

– Ну, я предлагала тебе устроить пикет в поддержку рядом со зданием, где будет проходить разбирательство. Это могло бы качнуть чашу весов в твою пользу.

– Предложение было очень интересным, – согласился я и сел в кресло напротив соседки. – И отказаться было тяжело.

Яблокова налила из заварника настоявшийся чай и протянула мне чашку:

– Держи. Хороший напиток.

– Спасибо.

Я сделал глоток. Довольно прищурился и признал:

– Весьма неплохо.

Соседка загадочно улыбнулась:

– Успокаивающие травы и секретный ингредиент.

– Надеюсь, этот ингредиент не входит в список запрещенных? – с подозрением уточнил я, но женщина покачала головой:

– Что ты! Не хватало еще, чтобы на заседании тебя поймали в состоянии расширенного сознания. Я же неглупая, все прекрасно понимаю.

– Ну, спасибо, – сказал я, с подозрением косясь на чашку, которую все еще держал в руках.

– Да не переживай ты так, – успокоила меня Яблокова.

– Ехать надо, вашество.

Голос появившегося в гостиной Фомы прервал нашу беседу.

– Кажется, наш котик переживает за исход заседания побольше, чем ты, – заметила Людмила Федоровна. – Он даже завтракать толком не стал.

– Просто вы опять наложили в тарелку столько еды, что хватило бы на целую стаю голодных волков. Никто столько не съест, – проворчал парень.

Я сделал глоток отвара, поставил чашку на стол и встал с кресла:

– Пора.

– Ни пуха ни пера, – заявила собеседница, и мы одновременно трижды постучали по деревянному подлокотнику кресла.

И в сопровождении Фомы я покинул гостиную, оставив Людмилу Федоровну допивать чай.

– Вы подготовили речь, вашество? – уточнил Питерский, когда мы спускались по лестнице. – Отрепетировали ее?

– Какую речь? – не понял я.

– Красивую. Чтобы все осознали, что вы невиновны. Я такое в фильмах видел.

– А-а-а, так то в фильмах…

– Разве в жизни не так? – полюбопытствовал Фома, и я покачал головой.

– Жаль, – вздохнул Питерский. – В фильмах это смотрится дюже красиво.

– Кстати, ты же оформлен как мой помощник? – уточнил я. Слуга кивнул, а я продолжил: – Тогда тебя нужно будет как-нибудь взять на заседание, чтобы ты набирался опыта. Если меня сегодня не отстранят.

– Никто вас не отстранит, вашество, – ответил Фома. – Постращают немного для порядка и все. Я в этом уверен.

Мы спустились по лестнице, пересекли приемную и вышли на крыльцо, рядом с которым уже стояла машина. Фома открыл для меня дверь, и когда я сел в салон, обошел авто и занял место за рулем.

Машина неспешно выкатилась со двора. Евсеев помахал мне, а потом осенил священным знаком Искупителя. Пришлось улыбнуться ему в ответ.

– Он точно не пьет? – на всякий случай спросил я у помощника.

– Евсеев свое слово держит. Сказал, что больше капли в рот не возьмет – так даже квас не пригубил ни разу.

– Хорошо, – усмехнулся я и заметил, что Фома рассеянно потирает лоб.

В последнее время я все чаще видел слугу таким задумчивым. Поэтому уточнил:

– О чем переживаешь?

– Да о новой работе, – ответил Питерский.

– Готовишься к новому назначению?

– Станислав Александрович сказал, что пока только сформировали отдел, – пробасил Фома. – Так что скоро можно будет приступать к службе.

– Волнуешься?

– Очень, вашество, – честно признался слуга. – Сразу спросил, оформят ли меня, как полагается. И будет ли членство в профсоюзе…

Постаравшись скрыть улыбку, я уточнил:

– И что ответил Станислав Александрович?

– Сказал, что оформят в штат. Структура все-таки серьезная… – протянул Фома. И поспешно добавил: – Не то, чтобы я думал, что Станислав Александрович меня обманет, просто вы сами говорили, что нужно оговаривать все детали до устройства.

– Ты все правильно сделал, – подтвердил я. – Обговорить оклад и оформление просто необходимо, это выдаёт в тебе делового человека.

– Оклад там хороший, вашество, – продолжил Фома. – Я его тоже обсудил. И по совету Людмилы Федоровны сразу попросил прибавку за вредность и дополнительные выплаты за переработку. А также второй оплачиваемый отпуск.

– И что тебе ответили?

– Со всем согласились. Не сразу, конечно, но наша женщина меня предупредила, что переработка будет обязательно. С моей-то обстоятельностью.

– Молодец, – похвалил я слугу.

– Никогда не думал, что буду управлять целым отделом. Да еще и жандармами.

– Ну, работа будет тебе привычной, – успокоил его я. – В какой-то степени.

Фома кивнул:

– Так-то оно так, просто…

Он замялся, подбирая слова. А затем произнес:

– А ну как я подведу?

– Ну, про «подведу» – это вряд ли, – ответил я. – А от ошибок в самом начале никто не застрахован. Так что за такое не накажут. Да и кто, раз ты сам себе будешь хозяином?

– Да я не о том! – отмахнулся Питерский. – Если я оплошаю, то выйдет, что я подвел вашу семью!

– Не подведешь, – успокоил я Фому. – Если что – обращайся, я буду подсказывать. Если понадобится, то и Шуйского попрошу о помощи. И Морозовых…

– Спасибо, вашество, – растерянно пробасил слуга. – Вовек вашей доброты не забуду.

– Считай, что я вкладываю в свое будущее.

– Это как? – прищурился парень, глядя на меня в зеркало заднего вида.

– Я хочу, чтобы в нашей семье все были при деле. И ты получаешь должность, которую сдюжишь, я в этом нисколько не сомневаюсь…

Откинувшись на спинку сиденья, я прикрыл глаза, сосредоточившись на предстоящем заседании.

Питерский ошибся, и пробок на дороге не было. Так что к нужному месту мы прибыли чуть раньше назначенного срока. У здания, где должно было проходить заседание, не было ни души. Парковка была почти пуста, только на крыльце здания стоял уже знакомый мне человек.

Фома остановил машину на одном из свободных мест и произнёс, обращаясь ко мне:

– Ну, приехали, вашество. Ни пуха вам.

– К демонам, – ответил я. Открыл дверь и вышел из машины.

И едва я покинул авто, человек на крыльце помахал мне рукой. Я улыбнулся в ответ и направился в его сторону.

– Добрый день, Павел Филиппович, – произнёс куратор, едва я с ним поравнялся. – Идемте.

Он сделал приглашающий жест в сторону двери, и мы направились в здание.

– Как ваши дела? – уточнил я, пока мы шли по холлу.

– Ну, как вам сказать… – Руслан Константинович притворился, что задумался. – Если в общих чертах, то все отлично. А станешь рассказывать в подробностях – так повеситься охота. Но что мы все обо мне да обо мне? Как ваши дела?

Он взглянул на меня, с интересом ожидая ответа. И я задумался:

– Хорошо… наверное. Если бы не заседание…

– О, это сущие пустяки! – махнул рукой куратор. – Уверяю вас, это последнее заседание, на котором комиссия и закроет ваше дело.

– Вы так думаете? – спросил я, поднимаясь по лестнице.

Куратор нахмурился:

– У комиссии ничего на вас нет, Павел Филиппович. Только одно нарушение, допущенное практикантом. Об этом даже беспокоиться не стоит!

– Смотря на какой срок раскрутят Самохвалова, – возразил я. – Если он получит тридцать лет каторги…

– То жандармы будут только благодарны вам за раскрытое дело времен Смуты, – закончил за меня Машуков. – К тому же не дадут ему тридцать лет! Раскаяние, признание, сотрудничество со следствием…

– С чего вы взяли, что он начнет сотрудничество? – уточнил я.

– Потому что единственного свидетеля тех событий будет сложно убить или запугать, – хихикнул куратор. – Его даже обнаружить непросто. Если, конечно, ты не обладаешь даром.

Мы поднялись по лестнице и свернули в нужное крыло, направляясь к знакомой двери.

– Знаете, Павел Филиппович, вы уникальный человек, – продолжил куратор.

– В чем же?

– Десять лет я отработал в прокуратуре, – ответил Руслан Константинович. – Потом сменил сторону и еще двадцать пять лет отдал адвокатуре. И это время все было… стандартно! Да, законодательство менялось, иногда очень сильно. Но потом пришли вы. И за короткое время попросту перевернули игру, как говорит молодежь. И теперь жандармы допрашивают призрака, чтобы уличить виновного в преступлениях старых лет. Признаться, мастер Чехов, вы изменили в нашем ремесле если не все, то многое. И чую я, что грядут большие перемены.

Я развел руками:

– Видит Высший, я сделал это не специально.

Руслан Константинович улыбнулся:

– Уверен, так оно и есть.

Мы остановились у двери зала, в котором было назначено заседание. И только теперь я заметил Свиридову, сидящую в одном из кресел. Она неуверенно кивнула мне в знак приветствия, и я отметил, что короткий вынужденный брак пошел ей только на пользу.

– Добрый день, Елена Анатольевна, – сухо произнес я.

В этот момент дверь зала открылась, выпустив в коридор секретаря, которая бегло осмотрела нас и произнесла:

– Заседание по делу адвоката Павла Филипповича Чехова.

Я глубоко вздохнул и шагнул в зал.

Комиссия уже сидела за столом. И едва мы вошли и заняли свободные места, председатель ударила по подставке молотком и начала:

– Комиссия в составе…

Я рассеянно слушал вступительную речь. Взглянул на Свиридову, которая видимо была единственным, кто мог дать показания. И был очень рад тому, что отец смог примирить меня с Шуйским. Потому что история про мертвечиху, которую я привел на допрос, была все еще на слуху.

Муравьева закончила речь, и слово взял Дамир Васильевич.

– За время практики Павел Филиппович зарекомендовал себя как превосходный специалист в нашем деле, – начал глава адвокатской палаты. – В подтверждение этому нам удалось собрать рекомендации от благодарных клиентов.

– Все клиенты были довольны работой Павла Филипповича? – уточнила Муравьева. И в голосе председателя я почуял подвох.

– Нет, – честно ответил Васильев. – Но за время практики, на Павла Филипповича была подана всего одна жалоба.