Текст книги ""Фантастика 2025-168". Компиляция. Книги 1-34 (СИ)"

Автор книги: Илья Романов

Соавторы: Павел Барчук,Сергей Орлов,Марина Рябченкова,
сообщить о нарушении

Текущая страница: 188 (всего у книги 339 страниц)

Она обернулась ко мне, с интересом ожидая ответа. И я покачал головой:

– Нет. А я не уточнял.

Яблокова тяжело вздохнула и заняла кресло рядом с моим.

– И немалые деньги снова прошли мимо бюджета семьи… Так ты, Павел Филиппович, капиталы не приумножишь!

– А что дали эти деньги Митричу с Лешим? – уточнил я. И сам ответил на свой вопрос: – Шальные они, на них кровь и слезы. От таких денег счастья не прибавится.

– Тоже верно, – согласилась Людмила Федоровна.

– Так что вы думаете по поводу этой банды? – я вернулся к теме разговора.

Женщина несколько мгновений молчала, затем неохотно произнесла:

– Про этих людей в мои времена много слухов ходило. Сложно было определить, где правда, а где вымысел. Но действовали они профессионально. Военные или жандармы, которых беззаконие довело до крайней меры. Да и всех подряд они не убивали. Только тех, кто все разумные границы переходил. Зато делали это всегда показательно, словно казнили, чтобы другим урок был.

– Разве их не искали разбойные люди?

– Искали. Предлагали даже большие деньги за информацию про них. Вот только народные мстители, как их окрестили, понимали, как и что делать. И растворялись, будто и не было их. И за пару лет они сделали так, что их боялся весь криминальный Петроград.

– И даже вы?

Людмила Фёдоровна вздохнула:

– И даже я, – призналась она. – Ты пойми, Павел, как бы высоко каждый из нас не поднимался и какие бы люди за ним не стояли, смерть грозит каждому из нас. У меня тоже была охрана, были силы, равных которым в столице сложно было найти. Однако плохое случилось и со мной…

Женщина по привычке хотела скрыть отметину на лбу, но вовремя вспомнила про челку и вернула руку на подлокотник кресла.

– Я никогда не творила по-настоящему гадких вещей, Павел. Да, я держала ломбарды и игорные дома. Были у меня проститутошные – мой грех. Но я никогда не позволяла использовать труд детей. Не продавала сирот и не позволяла обижать моих девочек. Все знали, что Виноградовских трогать нельзя, иначе я накажу за такое. И платила я своим работникам щедро. Чтобы никто не вздумал сбежать от меня к конкурентам.

– Полагаю, что вы это делали не от страха перед наказанием, – предположил я.

– Тут ты прав, – не стала спорить женщина. – Те, кто опускается до грязных денег, делает это не потому что их на это вынудили обстоятельства. Я уверена, что каждый делает то, к чему у него есть склонность. Митрич решил сгубить человека, чтобы не сдохнуть с голоду. Сложно его за это судить. Но он точно знал зачем берет в бега третьего. И это был его выбор.

Мне вдруг захотелось спросить соседку о том, что произошло с ней в тот роковой день, когда она получила смертельную рану. Она как-то обмолвилась, что подпустила к себе человека, которому доверяла, и это стало для нее роковой ошибкой. Однако я прикусил язык, решив, что не стоит задавать этот вопрос сейчас. Пусть Людмила Федоровна сама решит когда ей поведать об этом печальном событии.

– Интересно, почему эта банда не взялась за «большую тройку»? – решил я сменить тему.

– Ты про «Сынов», монархистов и «кадетов»? – уточнила соседка.

– Про них, – я кивнул. – Они ведь могли во времена Смуты под шумок изничтожить всех.

– «Сыны» и «Кадеты» всегда позиционировали себя защитниками простого народа. Когда банда заходила в район, там устанавливался относительный порядок. А монархисты наверняка были под присмотром жандармов. Или кого повыше.

Я вспомнил рассказ Елены Анатольевны Свиридовой про дела, которыми занимался ее отец, и кивнул.

– Твой отец уже занимал пост начальника охранного отделения, когда пустили слух про ликвидацию этих народных мстителей, – продолжила Людмила Федоровна. – Может он знает об этом чуть больше. Дело наверняка было у него на контроле.

– Вы тоже не верите, что их ликвидировали? – спросил я.

Яблокова покачала головой:

– Само собой не верю, Павел Филиппович. После того как я… – Она замолчала, словно не решаясь произнести это слово, а затем продолжила: – … умерла, то не услышала слухов о них в посмертии. Они живее всех живых. А призраки любят поговорить о своих прижизненных подвигах. И уверяю: кто-то из них обязательно хвалился бы тем, что натворил. Живы эти мстители! Денег у них наверняка хватило бы, чтобы начать новую жизнь.

– Интересные дела… – подытожил я, поднимаясь с кресла. – Спасибо за приятную беседу, Людмила Федоровна. Но время уже позднее, а завтра рабочий день. Так что пора идти спать.

– Ваша правда, – согласилась соседка. – Доброй ночи, мастер некромант.

– Доброй ночи, – ответил я и направился в свою комнату.

Глава 12
Утренние пышки

Утро я встретил выспавшимся и бодрым. Накануне я упал в постель и практически сразу заснул, измотанный тяжелым рабочим днем. Я быстро привел себя в порядок, оделся и вышел в гостиную, где на столе уже нашлась свежая газета. Удивительный аромат роз за ночь наполнил комнату, и я слегка приоткрыл окно, чтобы впустить в помещение немного свежего воздуха.

Из кухни тотчас выглянул Фома и удивленно спросил:

– А чего это вы так рано встали, вашество?

Я пожал плечами: и ответил:

– Выспался.

– Завтрак еще не готов, – извиняющимся тоном произнес парень.

– Иришка сегодня выходная? – догадался я, и Фома кивнул.

– Она отзвонилась поздно вечером. Сказала, что гости задержались и надо помочь матушке.

– Не переживай об этом, – отмахнулся я. – Пусть возьмет отгулы, сколько ей нужно. Думаю, что пару дней без кухарки мы справимся.

– Справимся, – с готовностью кивнул Питерский. – Я уже договорился, и нам принесут пироги на завтрак. А Людмила Федоровна обещала приготовить солянку. Да такую, что мы пальчики оближем, по ее словам.

– Значит, так и будет, – заключил я, занял кресло и развернул газету. Поинтересовался: – Какие новости с утра?

– Ничего особенного… – голос слуги удалился и стал глуше. Видимо, Фома вернулся на кухню. – Лаврентий Лавович обещался сегодня заглянуть. Я попрошу его посетить Евсеева. На всякий случай. Уж больно за него Ярослав беспокоится.

– Будь добр, напомни Людмиле Федоровне выплатить лекарю жалование… – не отрываясь от чтения новостей, начал было я. Но меня перебили:

– Мне о таком не надобно напоминать!

Знакомый голос заставил меня оторваться от газеты. По лестнице поднялась Яблокова и положила передо мной некий конверт.

– Открывай. Я страсть как хочу знать, что в этом письме, – заявила она и нетерпеливо закусила губу. – И как же сложно жить, когда нельзя прочитать закрытые послания! Кто бы только знал!

Я усмехнулся и бросил на женщину хитрый взгляд.

– Это письмо для вас.

– Что? – опешила соседка и тотчас схватила конверт. – Как… Действительно, ведь тут мое имя…

Она замерла, видимо осознав всю значимость момента. А потом буквально в клочья разорвала конверт, и вынула из него сложенный вдвое лист кремовой бумаги.

– Это приглашение… – на губах Яблоковой растеклась довольная улыбка. – Меня официально пригласили на семейный обед в дом княгини Чеховой. В эту субботу.

– Буду рад вас там видеть, – совершенно искренне признался я.

– Там будут родители Арины Родионовны, – напомнила мне женщина и тут же спохватилась. – Ты ведь знаешь об этом! Потому что будет объявлено о помолвке… Как же это все волнительно.

– О помолвке? – уточнил Фома, заглянув в гостиную. – Славная новость!

– Мне нужно выбрать наряд, – засуетилась Яблокова. – Стоит спросить Софью Яковлевну, какой цвет одежды будет уместен.

Счастливая соседка крутанулась и резко направилась к себе. Фома едва успел распахнуть дверь, в которую женщина едва не врезалась.

– Точно. Открывать же надо… – пробормотала Яблокова и потрепала помощника по плечу.

– Как же мало женщинам нужно для счастья, – тихо проговорил Питерский, удерживая в руке поднос с чайником и целой стопкой бутербродов.

– Для нее сейчас каждый выход в люди – это событие, – пояснил я. – Не забывай, что она долгое время оставалась в заточении. И сейчас начинает жить заново. Причем, буквально.

Парень разлил по чашкам чай и занял второе кресло. Уточнил:

– Какие планы на сегодня?

– Дождусь Арину Родионовну и узнаю у нее о некоторых молодых людях из высшего света.

– Это по работе?

– Точно, – я сделал глоток напитка и зажмурился от удовольствия.

– Госпожа Нечаева много чего знает. Она интересуется новостями, а еще у нее память хорошая, – отметил Питерский.

– Все так. Потому я и хочу попросить ее о помощи.

Внизу хлопнула входная дверь, и мы одновременно обернулись к лестнице. Почти сразу раздался стук каблуков по ступеням. А через несколько мгновений в дверях появилась улыбающаяся Арина Родионовна.

– Доброе утро, – я поднялся на ноги, чтобы поприветствовать девушку.

– Не думала, что вы так рано проснетесь, – улыбнулась Арина, вручая мне белую коробку, перевязанную простой лентой. – Фома предупредил, что Иришки сегодня не будет. И я заглянула в булочную, чтобы прикупить нам всем пышек для завтрака.

– Забудьте про бутерброды, вашество, – тотчас отозвался Питерский. – Пышки куда лучше. С посыпкой?

– А как же, – подтвердила девушка.

Я невольно залюбовался ею. Арина облачилась в голубое платье в тонкую белую полоску и выглядела на редкость свежей. В ее волосах я заметил шпильку с синими камнями. Было приятно, что этот мой подарок пришелся девушке по душе.

Питерский забрал из моих рук коробку и направился на кухню.

В этот момент Нечаева шагнула ко мне и привстала на носочки, чтобы коснуться губами уголка моего рта.

– Я рада вас видеть, – тихо сказала она и шагнула назад до того, как я успел ее обнять. – Знаю, что сегодня неприемный день. Но подумала, что могу вам понадобиться. Надеюсь, что у вас есть планы, и я смогу вас сопроводить.

– Вы мне нужны, – кивнул я и сделал приглашающий жест в сторону стола. – Сейчас я принесу чашку.

– Я уже несу! – пробасил Фома, возвращаясь в гостиную. – И пышки тоже. Правда, одну я уже съел. Должен был убедиться, что они хорошего качества.

– Убедился? – хмыкнул я.

– Можно было бы еще пару попробовать для полной уверенности, – совершенно серьезно заявил парень.

Мы разместились за столиком.

– Какие замечательные цветы, – вздохнула Арина Родионовна. Подвинув вазу, она освободила место для блюда с лакомством.

– Часть этих цветов растет еще со времен жизни Виноградовой, – сообщил я. – Розы изрядно одичали, но сейчас они выглядят прекрасно.

– У вас хороший природник работает, – кивнула девушка. – У нас в саду тоже растут розы с таким ярким ароматом. Но они красные.

– Эти тоже когда-то были алыми, – сообщила Людмила Федоровна, выходя из комнаты. – Но я часто касалась их. И от моих призрачных пальцев они побледнели. Стоит рассказать об этом Лаврентию Лавовичу, он наверняка будет в восторге от такой особенности призраков. Может даже включит этот факт в свою работу.

– Доброе утро, – улыбнулась Нечаева, приподнимаясь с кресла.

– Не вставай, милая, – остановила ее Яблокова. – Мне достаточно места на диване. Я уже позавтракала.

У меня это заявление вызвало сомнение. Соседка все еще ела с неохотой, и нам приходилось следить за ее трапезами. Но Фома заметил мой внимательный взгляд и кивнул, давая мне понять, что женщина говорит правду.

– Зря вы отказываетесь от пышек, – Нечаева словно случайно подвинула блюдо ближе к соседке.

Та подозрительно покосилась на угощение и спросила:

– А они точно свежие?

– Что вы, Людмила Федоровна! Никто не посмеет продать негодное в дом некроманта, – поспешно произнес Фома.

– Раньше точно так же боялись обидеть меня саму, – вздохнула бухгалтер и взяла двумя пальчиками одну из пышек. – Выглядит аппетитно…

За столом все сделали вид, что увлечены своими чашками. И Людмила Федоровна смогла отломить крохотный кусочек, чтобы его попробовать. Она так и отщипывала от пышки понемногу, пока та совсем не закончилась.

– Вкусно, – сообщила женщина, вытирая пальцы салфеткой. – Почти как во времена моей… жизни.

На последнем слове она запнулась и пожала плечами.

– А может, они и тогда были такими же. Я ведь могла забыть.

– Какая разница? Главное, что вам нравится сейчас, – заявил я уверенно.

– Вас уже пригласили на обед с моими родителями? – поспешила сменить тему Арина Родионовна.

– Да! – восхищенно воскликнула Яблокова. – Это так приятно. Утром принесли конверт, и я была уверена, что он для нашего адвоката… Даже мысли не возникло прочитать имя адресата. А ведь этот коварный некромант мог открыть мое письмо. У него бы хватило наглости прочесть чужую почту. Но его остановило то, что я была рядом.

Я не смог сдержать смех, и все за столом тоже прыснули. Людмила Федоровна недолго сохраняла серьезный вид и вскоре тоже захихикала вместе со всеми.

– Значит, ей можно ехидничать, а мне нельзя? – вдруг раздался голос из стены и наружу выбрался Василий.

Он замер, когда к нему повернулись все присутствующие.

– То есть, тут все меня видят? – изумился старик и принялся поправлять полы халата.

– И слышат, – подтвердила Яблокова, а потом покосилась на меня. – Стоило одну ночь провести вне дома, как ты притащил очередного призрака! И решил мне об этом не сообщать?

– Тащить меня надобности нет, – отозвался Козырев. – Я сам прихожу, когда захочу и ухожу, когда надумаю. Я ведь не привязанный к вещи дух, как тот, что торчит на улице. Я особенный!

– Расскажи-ка мне, любезный, откуда ты такой взялся? – сурово потребовала Людмила Федоровна.

Уж не знаю, как ей это удалось, но старик оробел от тона голоса хозяйки дома и даже смутился. Правда, тут же пришел в себя и приосанился.

– Я умею ходить через зеркала и бывать в разных местах.

– Зеркала, значит… – прищурилась Яблокова. – Смотрю, ты не из слабых. Небось не голодал после смерти?

Козырев сразу понял, о чем речь и воинственно вскинул подбородок.

– Оправдываться не стану! Когда сама помрешь, так и поймешь, что на этой стороне все по-другому. И если я кого и сожрал, чтобы стать сильнее, то только потому, что не дал самого себя съесть. Вот!

– Значит, и слухи умеешь пускать, – резюмировала бывшая призрачная дама.

– Ну, пробовал как-то, – посмурнел дед. – Но вышло у меня не особенно хорошо. Можно даже сказать, что скверно вышло. Хотел пустить слух, что сын у меня не такой уж бедовый и можно с ним дело иметь. Но не получилось.

– Дело вовсе не в вашем неумении, – возразил я. – А в том, что старшие сыновья у вас плохие управленцы.

– Может оно и так, – вздохнул дед. – Да только научиться правильно пускать слухи мне было не у кого. Я в одной книжке про это нашел заметку. А вот откуда ваша соседка об этом знает – большой вопрос.

– Я не соседка, а хозяйка дома, – сурово припечатала Яблокова.

– А хозяйке известно, что в подвале тутошном что-то странное было? Я там порылся…

– Ты кого в дом привел? – фыркнула Людмила Федоровна. – С таким обитателем нам и шпионов не надо! Где там зеркало, через которое он сюда приходит…

Женщина встала на ноги, и Козырев всполошился.

– Да вы чего сразу меня в стукачи записали? Я с некромантом договорился, что все, о чем в доме услышу и узнаю, останется между нами. И ни о чем никому чужому не расскажу.

– Много болтаешь, – сурово заметил Фома.

– Я вам честно про зеркало поведал, а вы вместо того, чтобы восхищаться и понять, как вам повезло с таким уникальным призраком, тут же стали на меня коситься… Один вон вообще собирался зеркало цыганам продать…

– Ты, Фомушка? – весело осведомилась Яблокова.

Парень кивнул.

– Было дело, – подтвердил он.

– Молодец! Я бы не догадалась.

– Ну зачем вы так с ним, – неожиданно подала голос Нечаева. – Мы здесь все особенные. И нам стоило бы держаться вместе.

– Какая приятная девушка, – мигом заулыбался Козырев, уцепившись за эту поддержку. – Сразу видно, что неглупая. Хотя я поначалу подумал, что умная не стала бы тут работать секретут…

Фома выразительно поднял бровь, и старик поперхнулся, так и не договорив. Затем торопливо уточнил:

– Секретарь – это профессия важная. Просто вы слишком молодая, дамочка. И потому я решил… что у вас с некромантом сердечные дела. Нет?

Тут уж я откашлялся и спросил сурово:

– Вы точно желаете остаться в этом доме?

Василий поспешно закивал:

– Точно. Вы на меня не обижайтесь, я человек простой – что думаю, то и говорю. И по-стариковски могу что-нибудь не то ляпнуть. Но не со зла.

В этот момент лицо Козырева приобрело виноватое выражение. Он вздохнул и потупил взор.

– Хорош! – восхитилась Яблокова. – Была бы я наивной дурочкой, то сейчас поверила бы, что этот проныра и впрямь совесть имеет.

Василий вздохнул еще горестнее, но глаз не поднял.

– Зря вы так, – Нечаева приложила руки к груди. – Может, он и впрямь не хотел сказать ничего дурного…

– Арина Родионовна, не верьте этому хитрецу, – усмехнулся Фома. – А то он начнет с вас веревки вить.

– Если я не ко двору пришелся, то так тому и быть… – призрак махнул рукой.

– Я научу тебя пускать слухи, если ты дашь обещание некроманту, что не станешь делать это во зло, – внезапно предложила Яблокова.

Козырев тотчас оживился, стряхнув с себя образ оскорбленного. И деловито уточнил:

– И много на это сил требуется? Насколько сложно это сделать? И откуда тебе знать, как это делать?

– Зови меня по имени отчеству, – холодно оборвала собеседника женщина.

– Я постарше буду, – напомнил призрак.

Вместо ответа Яблокова смерила гостя долгим взглядом, под которым Василий, впрочем, не дрогнул. Но спустя некоторое время покосился на меня, в поисках поддержки.

– Женщины в нашем доме пользуются уважением. И с ними не стоит шутить, – посоветовал я.

Козырев закатил глаза.

– Как же с вами сложно! Я-то думал, что попал в дом к некроманту, и он тут всем заправляет…

– На вокзале частенько можно найти гадалок… – задумчиво протянула Яблокова.

– Я подгоню машину, – флегматично предложил Фома.

– Не трогайте мое зеркало, – мрачно буркнул Василий. – Понял я, что шутить с вами не стоит. Но и вы делайте скидку на то, что для меня вот это уважительное отношение ко всяким людям очень непривычно. Если я где-то позволю себе лишнее, то вежливо меня поправьте.

– Прямо вежливо? – прищурилась хозяйка дома.

– Вам же несложно… Людмила Федоровна, – нехотя проговорил Козырев.

– Несложно, – смилостивилась женщина. – Покажите мне это ваше зеркало. Очень интересно на него взглянуть.

– Оно внизу, – с готовностью сообщил старик. – А какую раму я для него выбрал! Думаю, такая изысканная дама оценит…

– Пойду-ка я с вами, – предложил Фома и вместе с Яблоковой покинул гостиную.

Я же вернулся к чаю, который уже успел немного остыть. Арина Родионовна промокнула салфеткой губы и спросила:

– Какое дело у вас запланировано на сегодня?

Я вынул из кармана листок бумаги со списком фамилий, который вручила мне Белова. Развернул его и протянул помощнице.

– Мне нужно узнать об этих людях.

Нечаева пробежала глазами по строкам и нахмурилась.

– Что-то не так? – насторожился я.

– Странная компания. Этих людей мало что связывает.

– Но у них есть что-то общее?

Девушка положила бумагу на стол и разгладила ее.

– Все эти люди входят в список холостяков высшего света. Все они молоды, обладают титулами… Но это не самое важное. Объединяет их, пожалуй, нехорошая репутация.

– И вы знаете о каждом из них? – с надеждой уточнил я.

Арина Родионовна смутилась и бросила на меня осторожный взгляд.

– Простите, если мой вопрос прозвучал грубо, – тут же опомнился я.

– Все в порядке. Моя матушка всегда очень внимательно присматривалась к молодым людям из высшего света. В конце концов, мои родители понимали, что вскоре к нам начнут поступать предложения о брачном союзе со мной. Пусть наша семья не самая важная в Империи, но мы не бедны, а значит, мой жених может рассчитывать на хорошее приданое…

Мне стало не по себе от того, как спокойно об этом говорила Нечаева.

– Мы понимали, что к нам могут обратиться те, кому деньги моей семьи важнее меня самой. И при этом надо будет им отказать грамотно и уверенно. Матушка собирала сведения о возможных женихах и открыто обсуждала их со мной. Она делала это для того, чтобы у меня не было никаких иллюзий относительно намерений претендентов. Несколько молодых людей, которые есть в этом списке, мне знакомы. Этот… – она указала на одну из строк, – любит играть в карты. Его семья скрывает эту страсть. Они оплачивают его долги, несколько раз вызывали душеправа, который лечит подобные зависимости. Однако раз за разом парень срывается и вновь проигрывает довольно крупные суммы.

Я передал девушке ручку, и она нарисовала напротив нужной фамилии знак рубля.

– Этого… – Арина Родионовна нарисовала крестик рядом с другой строчкой, – едва не выгнали из лицея после того, как он устроил безобразную драку. Но это не самая важная из его проблем. Парень любит кутить и не знает меры в хмельном. Если бы не дядя, то его отправили служить на границу.

– Вот как… – пробормотал я, осознавая в этот момент, что дело может принять весьма интересный оборот.