Текст книги ""Фантастика 2025-168". Компиляция. Книги 1-34 (СИ)"

Автор книги: Илья Романов

Соавторы: Павел Барчук,Сергей Орлов,Марина Рябченкова,
сообщить о нарушении

Текущая страница: 315 (всего у книги 339 страниц)

Улыбнулся мне, спросив на ходу:

– Что случилось?

– Машина не заводится, – прямо и с претензией ответила я.

Интонациями и взглядом я обвиняла его в этих неполадках, его и ему подобных, но мужчина остался невозмутим. Встав подле меня, спросил просто:

– Решила уехать?

– Я и планировала уехать, но не могу.

– Давай посмотрим, что не так, – поднял капот, после чего взял у меня из рук ключи и тоже попробовал завести машину.

Безуспешно.

– Какие мысли? – спросила я, сложив руки на груди.

– Аккумулятор сел, – сразу сказал Дилан. С усмешкой посмотрел на меня. – Ты не выключила фары. – И тут же демонстративно провернул выступающий рычажок у руля.

– С какой стати мне их было включать, если я днем приехала?!

– Откуда мне знать? – с улыбкой на губах он выбрался из салона. – Может, кто-то из членов коммуны побывал там и неудачно задел что-то.

– Кто-то из членов коммуны побывал там? – повторила я, поражаясь той простоте, с которой со мной говорил Дилан. – Почему кто-то вообще был в моей машине?

– В коммуне нет ничего своего. Все, что есть в коммуне – все общее.

Я могла бы поспорить на этот счет. Могла бы выдвинуть в аргумент хотя бы комнату самого Дилана, но сказала так:

– Я не член коммуны.

– Я и не утверждал обратного. Только сказал, что в коммуне нет ничего своего – все общее. Ты здесь. А порядки у нас такие, – усмехнулся. – Кто-то переночевал в твоей машине, только и всего. – Склонился в салон, опять провернув ключ в замке зажигания. Пальцем стукнул по бортовой панели. – Посмотри, топлива стало меньше?

Заглянула, вынужденная признать:

– Стало.

– В твоей машине кто-то провел ночь при включенном двигателе. По незнанию вполне могли посадить тебе аккумулятор.

– Ладно, – не сдаюсь я. – Где та другая машина? – Подразумеваю небесно-голубой универсал, от которого можно было бы реанимировать аккумулятор этой машины.

По выражению лица Дилана понимаю… Беда.

– Пару часов назад Лари и Хэйли на ней уехали. Вернутся через два или три дня.

– Два-три дня, ясно… Тогда еще вопрос: куда делся телефон?

– Вчера он вдруг перестал работать. Лари и Хэйли по моей просьбе поехали за новым.

– На два-три дня, – особенно недоверчиво проговорила я, глядя Дилану точно в глаза. – Ясно.

Дилан с робкой улыбкой подступил ко мне:

– Мне показалось, будто ты мне не доверяешь.

С чего бы и зачем? Но вместо этого говорю уклончиво:

– Все это кажется странным. Машина. Телефон. И я вроде как здесь застряла.

– Ты можешь пойти пешком, если хочешь. До Тэра часа четыре пути.

Могу? Точно?

– Ладно, – сразу соглашаюсь я. – Я пойду.

– Сейчас? – отчего-то рассмеялся Дилан.

– А почему нет?

– Ты позавтракать для начала не хочешь? Взять еды в дорогу? – подошел ко мне, дружелюбно возложив мне ладонь на плечо. А еды вчера он и его последователи привезли достаточно. Подумала об этом и желудок жалобно заурчал. Дилан опять тихонько рассмеялся. – Пойдем на кухню.

Рука Дилана перекочевала к правому плечу, а дыхание касалось левого. Такой жест мог быть приемлем для друзей, но в отношении нас с Диланом выглядел двусмысленным.

Как следствие я заметила несколько ревнивых взглядов в стороне…

Я не хотела соглашаться. Правда не хотела, но мой желудок оказался более убедительным, чем мое тревожное «я». В конце концов, что плохого в том, чтобы наесться вдоволь и только потом отправиться в дорогу?

Глава 18

Когда я очнулась, было уже темно. Точнее, за окном были уже сумерки.

В маленькой комнате стены с обшарпанной краской. Старая мебель.

Недоумение… Я все еще в коммуне?

Потрясение… Куда делся день? Почему я так плохо его помню?

С тяжелой головой я поднялась с кровати. На мне по-прежнему это бирюзовое платье. Босые ноги. Когда подумала, что, стало быть, безумцы и обувь мою сожгли, взглядом нашла ее ровненько стоящей в стороне у стенки.

Шаркаю ногами к той стороне комнаты. Тело плохо слушалось меня и пить страшно хотелось. Ощущения в точности как те, что были после праздничной ночи в день нашего с Линдой приезда.

Но почему? Я ведь не пила тот сомнительный бордовый напиток из кастрюль. Я точно помню, что воспользовалась обычной водой…

Кое-как обулась и вышла в коридор, почти сразу привалившись к стенке.

Мне не только пить хотелось, от голода болел желудок. А слабость такая, что не хотелось никуда идти. Стала припоминать то, как мы с Диланом посмотрели машину, потом вместе пришли в кухню и завтракали тем, что было на столах. А что было на столах?

– Черт… – выдохнула я, поняв, что ела я именно то, что было на столах в минувшую ночь празднества. Включая те печенья, которые на этот раз показались мне даже вкусными.

Я заставила себя отлипнуть от стены и спустилась по лестнице. В гостиной люди с цветами в волосах. Счастливые люди на веранде.

Вышла на улицу.

– Где Дилан? – спросила я девушку в блеклом розовом платье на полу веранды.

Та улыбнулась мне и жестом руки показала во двор, туда, где жгли костер этой ночью.

Я шла в ту сторону, и люди, что попадались мне на пути, странно улыбались. У всех цветы в волосах. На всех лицах счастливые улыбки.

Сердце бешено колотилось…

Я видела то, как Катрин готовила новый высокий костер и трое из коммуны ей усердно помогали. Столы приводили в порядок. Девушки украшали цветами столы.

– В коммуну пришел кто-то еще? – подошла я к Катрин.

Она обернулась, и улыбнулась той странной улыбкой, на которую способна только она.

– И это большое счастье!

– Кто? – подразумевала я новую несчастную жертву этого места.

– Ты.

Сердце пропустило удар. С холодком в голосе твердо изрекла:

– Нет, не я.

И в тот же самый миг увидела Дилана. Не дожидаясь того, что мне ответит Катрин, нетвердой походкой я пошла к светловолосой фигуре в белой рубашке. Привалившись к дереву, он с обычной спокойной улыбкой смотрел на меня. Закурил.

– Что это значит?!

– Ты о чем? – выпустил столб серого дыма.

– Не притворяйся, что не понимаешь! – возмутилась я. Ладонью упираюсь о дерево, у которого стоял он. – Что со мной? – Подразумеваю туман в голове, из-за которого у меня с трудом получалось мыслить.

– Ты съела много печенья.

По многозначительным интонациям его голоса понимаю: печенье было с секретом.

– Почему ты не сказал мне? – мрачнее тучи процедила я.

– Я думал, ты знала.

– Я не знала! – Тут же показываю на костер. – И быть частью этого не соглашалась.

– Вчера ты другое говорила…

– Что ты несешь? – скривилась, почувствовав, как туман в голове стал еще гуще.

– Ты захотела присоединиться к нам. И мы тебя с радостью принимаем.

– Это неправда.

– Правда.

Одно их двух: этот кошмар происходил из-за печенья либо Дилан нагло лгал.

Ощутив бессилие от того что меня плохо слушалось тело и мыслить в принципе получалось с трудом, как раненое животное протянула:

– Я хочу уйти…

Не от разговора, а из коммуны. За пределы гостевого дома и как можно дальше.

– Хорошо.

Я сделала только пару шагов – взгляд уткнулся в темноту позднего вечера. Остановилась, рассеянно поняв: скоро ночь. А я едва на ногах держалась…

– Ты сказал, я вчера согласилась стать частью этого? – уцепившись за некоторый просвет в мыслях, спросила я.

– Да.

– Стало быть, мы вчера смотрели мою машину, не сегодня?

– Да.

Сердце снова пропустило удар.

– Я третьи сутки здесь… – поняла я.

– Да.

Из моей памяти унеслись два дня. Я только припомнила то, как просыпалась несколько раз, ощутив голод. Шла на кухню… Тянуло к печеньям. И снова туман.

Если Дилан не солгал, то завтра вернутся Лари и Хэйли на машине, и с телефоном. Если не вернутся, то пойду в Тэра пешком.

Коммуна… Эти безумцы… С меня хватит!

Я пошла в дом. Очень голодна, но точно знала, что есть здесь что-то больше не стану. Придется перетерпеть голод до завтрашнего дня. Как-нибудь доберусь до Тэра, а оттуда в Конектик. Но если без еды еще как-то можно было протянуть, то без воды, как мне казалось, протянуть еще день невозможно. Руки тряслись в точности, как это было тогда…

Я пришла в кухню. Там суета. Готовились к празднику по случаю моего вступления в коммуну.

– Ты голодна, Анна? – спросила одна из девушек на кухне, дружелюбно улыбнувшись мне. Так как будто мы были подругами. С похожими улыбками посмотрели на меня остальные.

– Мне бы воды.

Воды мне дали сразу. Я проглотила все в один момент, и сердце как-то бешено заколотилось. Еще выпила и, оглядев эти добрые улыбающиеся лица, поставила пустую кружку на стол. Не затягивая момент, вышла.

Боль в желудке перестала быть нестерпимой. По узкому коридору я вышла к гостиной и поднялась на второй этаж. В самой дальней комнате этого большого дома прилегла в старое потрепанное кресло. Это кресло пахло сыростью, но мне все равно. Устроилась настолько удобно, насколько это было в принципе возможно.

Двери не было, но так хотелось. Хотелось запереть ее на замок, так, чтобы без моего ведома сюда точно никто не вошел; чтобы все эти люди меня оставили в покое… Никогда не думала, что можно так нуждаться в такой обычной и привычной в жизни вещи.

Когда я закрыла глаза, в мысли сам собой ворвался Джон, сталь его глаз и сдержанная улыбка. Здесь, в этом месте я потеряла контроль над тем, что происходило со мной и теперь отчаянно нуждалась в решительности этого мужчины.

У него бы получилось вытащить меня из этой грязи и самому при этом не увязнуть.

У него бы получилось…

Кажется, я только-только закрыла глаза и не успела провалиться в сон, когда почувствовала вдруг чье-то мягкое прикосновение к своему лицу. Вздрогнула, сразу выпрямившись в кресле.

Рядом со мной был Дилан. Присев рядом с креслом, он улыбался мне, а я смотрела на него настороженно, растеряно и сонно.

– Мы уже зажгли костер. Только тебя не хватает, – как ни в чем не бывало, сказал он.

Я посмотрела в окно. Уже глубокая ночь.

Сказала решительно:

– Я никуда не пойду.

– Почему?

– Я не часть этой коммуны и я тебе не доверяю, – голос не прозвучал уверенно. Казался сломленным, в то время как я стремилась к обратному.

На лице Дилана скользнула странная усмешка. Не злая и не хитрая. Наглая, но только слегка.

– Мне жаль это слышать, – в искренность слов даже можно было бы поверить до тех пор, пока он не продемонстрировал мне печенье. – Хочешь?

Я ничего не сказала в ответ. Только смотрела со злостью.

– Нет? – задумался, откусив кусочек. Затем из кармана вынул жареное на костре мясо, обернутое в бумагу, и протянул его мне. Запах был отменным. – Лучший кусок. Специально для тебя.

– Нет, благодарю.

– Ты же голодна, – попытался Дилан. Улыбнулся.

– Больше я и крошки не съем в коммуне.

Тем же бодрым голосом сказал:

– Ну как знаешь, – поднялся, положив мясо на стол. – Оставлю здесь. Вдруг передумаешь.

Я ничего не ответила. Тот пошел к пустому дверному проему. А там, обернулся.

– Я знаю, мы выглядим странными. И чтобы ты ни думала о нас, мы не плохие. Попробуй относиться к нам проще и возможно ты увидишь нас совсем в другом свете. Как бы с другой стороны. Понимаешь? – Дилан улыбнулся мне шире обычного. Весело. Даже задорно.

В этот самый миг мне стало совершенно очевидно, что завтра меня не выпустят из коммуны. И речь шла не о тех людях, что плясали у костра и украшали цветами волосы. Речь шла именно о Дилане. Пусть мы ни разу не заговаривали о… Анне Хэнтон, но что-то мне подсказывало, что ему было известно кто я. Даже если он сам не догадался, то могла подсказать юная Слеперс.

Я устало солгала:

– Ладно.

Дилан кивнул удовлетворенно:

– Отлично! – шагнул к столу, после чего протянул мне то самое мясо, частично обернутое в бумагу. – Я не могу смотреть на то, как ты мучаешь себя голодом. Поешь.

Понимая, что выбора у меня нет, я взяла еще теплое мясо в руки.

– С ним все в порядке, – доверительно заглядывая мне в глаза, заверил Дилан. – Ни о чем не думай и просто ешь. Только с печеньем надо быть осторожным. Понимаешь?

– Да.

– Вот и хорошо, – завел прядь волос мне за ухо. – Поешь, и может быть, найдешь в себе силы присоединиться к торжеству у костра.

Я молча опустила взгляд к еде, которую держала в руках. Соблазн был очень велик. Я почти страдала! Не удержалась, и закрыв глаза, поднесла мясо к лицу, вдохнув этот непревзойденный аромат… И не сразу заметила, как из комнаты вышел Дилан.

Аромат непревзойденный, но есть я ничего не собиралась, так что с большими усилиями я отложила мясо на стол. И бессильно опустив голову на спинку кресла, закрыла глаза и уснула.

18.1

Меня разбудил шум автомобильного двигателя с улицы. Приоткрыла глаза. Привстала.

Вернулись Лари и Хэйли?

За окном светло. Сколько времени? Могу только догадываться.

Спустилась по лестнице, отметив, что желудок уже не так сильно болел. Нет, я конечно, по-прежнему была голодна, но мне уже не было так плохо.

В гостиной спали люди.

Вышла во двор. Огляделась.

Там, поодаль во дворе еще дымился костер. Значит гулянья закончились недавно, с рассветом.

Я обошла дом и пошла к ограждению, туда, откуда доносился звук. Вышла к высокой, растянутой по периметру сетке, не сразу поверив своим глазам…

Уперев руку в бок и с солнцезащитными очками в другой руке, на гостевой дом Гуго со спокойным любопытством смотрел Джон. А чуть поодаль припаркована темная машина.

Я сразу подумала о печенье, поэтому, когда сделала несколько робких шажков к неподозревающему о моем присутствии мужчине, без уверенности в голосе позвала:

– Джон?

Хэнтон сразу обратил ко мне взгляд. Брови сдвинулись, губы приоткрылись, и он с сомнением протянул:

– Анна?

Смотрел так, будто не узнавал меня.

Но когда я подошла ближе, первое, о чем он спросил:

– Что это на тебе?

Длинное до пят бирюзовое платье выглядело уже не очень хорошо. Мятое и грязное… В точности как я: волосы спутаны, и я четыре дня без душа. Несмотря на то, что со мной было и, несмотря на то волнение, что испытывала сейчас, ответила в его духе:

– Платье.

Мужчина не оценил. Сохранив настороженность взгляда, осторожно спросил:

– Ты в порядке?

– Пока да, – посерьезнев, кивнула я. – Как ты меня нашел?

– Экипаж доложил, что ты не вернулась с Тэра. Самолет в Конектике уже четвертый день. Я второй день в городе, – убрал в нагрудный карман солнцезащитные очки. – Местные рассказали о гостевом доме. Признаться, не ждал тебя здесь найти. – Еще раз взглядом оценил мой внешний вид и брови сдвинулись еще сильнее. – И в таком виде… Что происходит?

Я вышла к Джону не со слезами на глазах и без мольбы о помощи. Я спокойно стояла по ту сторону старого сетчатого забора и поддерживала состоявшийся между нами диалог. Это смутило Джона. Он не понимал, как должен был относиться к происходящему.

Меня надо было спасать или у меня все под контролем?

Версии, что я могла просто прийти к такой жизни у Хэнтона даже в мыслях не возникло. Во всяком случае, так выглядело со стороны.

– Гостиница оказалась закрыта, но мне подсказали про гостевой дом. Хотела провести здесь ночь, но задержалась на четыре.

– По своей воле?

– Не совсем… Еда здесь с какой-то странной добавкой. Клонит в сон и страшно хочется есть. Если долго питаться здешней едой потихоньку с ума сходишь, – сразу добавила. – Здесь Сара Слеперс, кстати.

Если даже Джон и хотел что-то спросить о первом, то тут же, резко спросил о втором:

– Что?

– Ее нужно забрать, Джон.

– Ее удерживают?

– Да нет, – мрачно качнула головой я. – Ей просто нравится эта жизнь…

Джон поднял хмурый недоуменный взгляд к аварийному дому. В его уме явно не складывались два и два.

– Этим местом заведует некий Дилан. Красавчик с идеальной прической и с телом как у атлета, – объясняю я. – Здесь вроде как проповедуют культ любви к нему, платоническую и физическую, и Сара одна из них.

– Они хотели, чтобы ты тоже полюбила Дилана и отдала ему свои деньги? – поразмыслил с некоторой иронией и без усмешки Джон.

– Ну да.

– Не навредили тебе?

Понимая, о чем именно спросил Хэнтон, говорю уверенно:

– Нет, – и сразу перехожу к делу: – С восточной стороны ворота. Жди там, а я схожу за Сарой.

– Это безопасно?

– Они не кучка головорезов.

– Подожди, – Джон пошел к машине, нырнув в салон, и с пистолетом в руках вернулся обратно. Просунул оружие через дыру в сетчатом заборе. – Пусть лучше он будет с тобой.

– Ладно.

Я направлялась в дом, позади заслышав приглушенный рев мотора. Джон направился к воротам, а мне предстояло самое трудное: найти способ заставить Сару уехать с нами. И желательно без шума. Учитывая то, как закончились две предыдущие попытки, рассчитывать на успех третьей не приходилось. Может, тогда поможет пистолет?

Только бы эта девчонка испугалась!

Я вошла в дом. В гостиной по-прежнему спали люди. Поднялась на второй этаж, но нигде не нашла Сару.

– Черт! – тихонько выругалась я, когда ее не оказалось ни среди людей в гостиной, ни в кухне.

Снова вышла на улицу. За закрытыми воротами уже стояла машина Джона.

Пошла к костру. Там тоже были люди. Катрин…

Интуиция мне подсказывала, что конкретно эту идейную сумасшедшую стоит обходить стороной. Такая не испугается ни пули, ни смерти. Размахивать перед ней пистолетом худшая из идей.

Решила сойти с дорожки и пойти к месту уже погасшего костра через кусты и деревья.

Только сделала шаг в сторону, как со спины заслышала шумный рывок. Кто-то предпринял попытку наброситься на меня со спины, но мне хватило проворности увернуться. Выпрямилась, наставив на неприятеля пистолет. Совсем не удивилась, когда этим кем-то оказался Дилан.

– Что ты делаешь? – на лице мужчины скользнула самая лживая улыбка, которую мне когда-либо приходилось видеть в жизни.

Он осознал свою неудачу, и теперь, выставив ладони, пытался выгладить дружелюбным.

Когда я ничего не ответила, он снова спросил:

– Откуда он у тебя? – подразумевал пистолет.

Вместо ответа я велела ему:

– Два шага назад и сядь вон там, – взглядом показываю на камень поодаль.

– Умеешь пользоваться им? – очень медленно и даже нехотя отступил на шаг.

– Приходилось.

Дилан не спешил опускаться на камень. Смотрел на меня с притворно-дружелюбной улыбкой, в которую можно было бы даже поверить, если не знать что он за человек.

Мошенник.

Манипулятор…

– Ты совершаешь ошибку, – с нотками заботы и теплоты в голосе проговорил он. С бесстрашным любопытством смотрю на него в ответ, натянув улыбку на губы. – Но еще не поздно все исправить.

– Вот как…

– Пойми же, тебе не нужен тот мир с его правилами и ограничениями. Ты одна из нас! Ты такая же как мы, только еще не поняла этого… Тот мир не любит нас. Но мы есть друг у друга, и только это важно. Будь с нами. В этой реальности! – подразумевает коммуну. – Без правил. Без запретов. Ты вольна делать что хочешь. Ты ничего тому миру не должна. Оставайся в этом.

Я долго молчала, силясь понять: неужели подобными речами ему удавалось морочить девушкам и женщинам головы? Или им так отчаянно хотелось слышать о свободе, воле и друзьях, что поддавались и на такую слабую манипуляцию? Впрочем, эффектная внешность мужчины сыграла не последнюю роль… Как бы там ни было, у меня уже был свой самый привлекательный мужчина и у меня были свобода, воля и друзья. Так что речь Дилана не произвела ровным счетом никакого эффекта.

Но поверив в обратное, тот подступил, вытянув руку к пистолету в моих руках.

– Тебе это не нужно…

Вопреки его ожиданиям, я проговорила с прохладой в голосе:

– Здесь или там мир таков, каков он есть. А пистолет… – поверив в серьезность моих намерений, Дилан благоразумно отступил. – Что ж, именно потому, что я имею дело с этой реальностью, он сейчас в моих руках. И если ты будешь мне мешать, он обязательно выстрелит.

– А я думал мы друзья, – теперь улыбка Дилана выглядела чуточку разочарованной и даже злой.

– Дружба – штука двусторонняя. Так что дружбы между нами точно не получилось… А теперь прошу меня извинить, но у меня есть неоконченное дело.

Вопреки первоначальному плану, я вернулась к дорожке. Катрин рядом больше не было. Подошла к еще дымящимся углям, у дерева обнаружив веселую Сару в компании ее подруги. Девушки сидели на земле, скрестив ноги, и тихонько о чем-то говорили…

Я не стала ходить вокруг да около. Встав перед ними, сказала:

– Вставай.

– Зачем? – настороженно посмотрев на пистолет в моих руках, спросила Сара.

Не сдвинулась с места, в то время как побледневшая как лист бумаги подруга, попросила с дрожью в голосе:

– Можно мне уйти?

– Да.

Сара посмотрела на нее как на врага. Резко перевела ко мне глаза, и взгляд сверкнул еще злее.

– Чего вам надо?!

Девушка нисколько не верила, что я воспользуюсь пистолетом. Этого я и опасалась, но все равно сказала решительно и холодно:

– Мы уезжаем.

– Сколько вам можно повторять, я никуда с вами не поеду! – разозлилась она. Продолжала сидеть на земле со скрещенными ногами. – Даже под дулом пистолета не заставите!

Вокруг разыгравшейся сцены уже собрались зрители. Среди них был Дилан. Следил за происходящим с насмешливой ухмылкой, уперев руки в бока.

– Не поедешь? – протянула я, вновь уткнувшись в Сару взглядом.

– Не поеду.

– Ладно…

Крепко сжав пистолет в правой руке, левой я схватила Сару за волосы и не щадя девушку, потащила по дорожке. Она визжала и сопротивлялась, вынужденно перебирая ногами.

– Эй, легче! – попытался вмешаться Дилан.

Еще двое было бросились на помощь, но я решительно наставила на них пистолет: «Назад!», и те вынужденно подчинились.

– Она не воспользуется им! – завизжала Сара и, воспользовавшись моментом, попыталась укусить меня за руку.

– Черт возьми, Сара! Угомонись! – сильнее стянув ее волосы в кулаке, потребовала я.

Еще быстрее пошла по дорожке без оглядки назад. За нами шли члены коммуны.

Со мной пытался говорить Дилан, но я его не слушала. Когда одна из девушек попыталась бросить в меня камень, я посмотрела на нее таким взглядом, что та, струсив, выбросила его из рук.

Вышла к передней части дома. Хэнтон уже справился с воротами и его темный автомобиль стоял у блеклой вывески «Гостевой дом Гуго».

– Дядя Джон! – взвизгнула на ходу Сара.

– Здравствуй, Сара, – с холодной осторожностью наблюдая за теми, кто шел за нами, приоткрыл заднюю дверь он.

– Дядя Джон! Но вы то…

– Садись.

Мне не пришлось затаскивать Сару в салон, она, растерявшись столь решительному приказу, сама села. А я села рядом с ней. Джон со стальным хладнокровием оглядел членов коммуны, задержав взгляд на Дилане. Дилан неосознанно отшатнулся назад.

Когда Джон сел в машину, вырулил к дороге.

– Вас мой отец прислал? – спросила Сара, обращаясь исключительно к Джону.

По настороженно-трусоватым ноткам ее голоса я заметила, что в отличие от меня Хэнтона она явно уважала.

– Нет, Сара, – спокойно и негромко проговорил он. – Я приехал за миссис Хэнтон. Встреча с тобой стала для меня неожиданностью.

– Я хочу остаться в коммуне, – поддавшись вперед, опять попросила она исключительно у Джона. – Вы же всегда были на моей стороне. Вы меня лучше других понимаете!

– Одно дело поддержать забавные капризы маленькой своенравной девочки и совсем другое позволить молодой женщине загубить свою жизнь в месте, подобном тому, – жестко заявил Джон, в зеркало заднего вида строго взглянув на Сару. – До твоей помолвки я знал тебя ребенком, Сара. Меня восхищали твоя сила духа и потенциал. А теперь, видя то, к чему ты пришла, разочарован.

Сказанное Джоном хлестнуло не слабее пощечины. Сара отшатнулась, облокотившись о спинку сидения, и до самого Конектика ни слова не произнесла.