Текст книги ""Фантастика 2025-168". Компиляция. Книги 1-34 (СИ)"

Автор книги: Илья Романов

Соавторы: Павел Барчук,Сергей Орлов,Марина Рябченкова,
сообщить о нарушении

Текущая страница: 127 (всего у книги 339 страниц)

Глава 5
Допрос на болотах

Вскоре мы и впрямь смогли выбраться на нужную тропу. На берег болота компания вышла уже после полудня. И за время блуждания, все мы успели немного устать.

– Наконец-то, – с облегчением вздохнул Зимин, едва перед нами открылся ковер из ряски. – Павел Филиппович, ответственно заявляю, что проводник вы опасный. С вами недолго и заплутать.

– Зато я собрала столько всего редкого, – заявила Арина Родионовна, становясь рядом. – Да и прогулка нам не помешала. Привыкли в городе сидеть…

– Кто-то может и сидит… – Дмитрий отмахнулся от случайного комара, который по нелепости решил напасть на огневика. – А мне полевой работы хватает.

Он щелкнул пальцами, намереваясь призвать тотем. Но Виноградова внезапно схватила парня за руку.

– Ох, – выдохнул он и затряс онемевшей ладонью.

– Не пользуйтесь здесь силой, – зловеще произнесла женщина.

Я быстро повторил ее слова.

– Думаете, что правила еще действуют? – спросил князь. – Вроде мы уже закончили… – он осекся, повинуясь клятве, не говорить об императорской охоте при посторонних.

Фома ничего не заметил и тревожно всматривался куда-то между стволами деревьев.

– Тут сила может привлечь другую силу, – вдруг заявил он и тряхнул головой.

Между прядями волос на макушке мелькнул кончик кошачьего уха.

– Но мне придется призвать тотем, – пояснил я и взглянул на Любовь Федоровну.

– Твоя сила тут не опасна, – произнесла она после напряженного молчания. – Только не причиняй никому вреда.

Я поставил тотемы, зажег «Фонарь Харона», и на свет потянулись призраки. Они вышли на берег, и я напитал их силой, вытащив в материальный мир. Девушек было много, и они смотрели на нас с хищным интересом. Оставалось лишь надеяться, что духи не станут нападать.

– Начинайте, – произнёс я, обращаясь к Шуйскому.

Дмитрий Васильевич кивнул, расстегнул папку, вытащил из нее планшет, стопку протоколов и ручку, и задумчиво посмотрел на бумагу. Затем обернулся к стоявшему неподалеку Зимину и смущенно поинтересовался:

– Станислав Александрович, а как правильно оформлять такие протоколы? Вряд ли бумагу с названием «опрос убитой» можно будет приобщить к делу.

– Значит, пишите «свидетеля», – предложил Зимин. И жандарм кивнул. Закрепил лист и обратился к ближайшей девушке:

– Фамилия, имя, – начал он. – Имеешь ли отчество?

Само собой, призрачная девица не собиралась общаться с человеком, который не владел темной силой. Она презрительно взглянула на жандарма и обернулась ко мне:

– Мы договаривались, что если мы тебе поможем, ты отомстишь за нас, некромант, – прошелестела она.

– Я и пытаюсь, – ответил я. – Это жандарм из разбойного отдела и представитель службы кустодиев. Если вы дадите показания, Двушкина приговорят к бессрочной каторге…

Лицо призрака скривилось от злобы:

– Нам не нужна каторга, – прошелестела она, подлетев почти вплотную ко мне. – Просто приведи его к нам, на болота. И мы сами устроим правосудие.

– Дама дело говорит, – кивнул кустодий. – Притащим Двушкина сюда, и…

Я покачал головой:

– Так не пойдет. Сперва суд должен решить, что вина конюшенного доказана. А самосуд – дело наказуемое.

– Тогда я могу вызвать Двушкина на дуэль, – предложил Зимин. – И сразиться с ним на болотах. А затем оставить раненого здесь, чтобы жертвы уже довершили дело.

Призраки обратили лица к криомастеру, выражая одобрение.

– Ваш спутник не по годам мудр, мастер некромант, – произнесла призрак, и остальные поддержали ее.

– Да вы сами подумайте, – возразил я. – На каторге Двушкин будет медленно угасать. Терять надежду на освобождение, впадет в апатию, которая его и добьет. А вы хотите разорвать человека на части. Но это не утолит вашу жажду мести. Напротив, озлобит вас еще больше.

Призрак задумалась и дернула себя за кончик длинной косы.

Виноградова приблизилась и взяла ее тонкими пальцами за подбородок, поднимая лицо.

– Ты правда думаешь, что быстрая смерть душегуба будет ему достойной карой? За ним придет душелов и утащит за собой в другой мир. Где подонок переродится…

Духи возмущенно зашелестели.

– Пусть остается жив. Но умирает каждый день по крупице, тоскуя по прошлому и ненавидя самого себя за то, что попался. Вы знаете, что каторга делает с людьми? – женщина обратилась ко всем призракам. – Она их ломает и превращает в тени самих себя. Он будет желать смерти и если найдет ее в самодельной петле, то велик шанс, что там и останется призраком, рядом со своей виселицей. И будет пребывать возле нее вечность.

– Вечность, – завороженно повторили за моей соседкой девушки.

Всех присутствующих живых пробрал озноб.

– В твоих словах есть рациональное зерно, – произнесла наконец мертвая, которая обращалась до того ко мне. – Ты знаешь толк в мести.

Любовь Федоровна по-доброму погладила девушку по волосам.

– Нам всем иногда надо мыслить холодно. Попроси своих подруг помочь моему некроманту. Он и впрямь сделает все, чтобы наказать душегуба.

– Поможем ему?

Девушка обернулась к остальным, и собравшиеся на берегу призраки закивали, поддерживая идею. И я облегченно вздохнул и произнес:

– Тогда отвечайте на вопросы мастера Шуйского. И мастера Зимина.

– Хорошо, мастер, – послышался нестройный хор голосов. И Шуйский повторил вопрос:

– Фамилия, имя. Имеешь ли отчество?

– Ульяна, Маркова дочь, – ответила та. – Такую фамилию в приюте дали. Родителей я не знаю.

– Цвет силы?

– Светлый.

– При каких обстоятельствах произошла смерть?

– Двушкин привел меня на болота, а затем убил.

Шуйский кивнул, записывая показания в протокол:

– Каким образом? Почему?

Маркова пожала плечами:

– Кто ж знает этого скудоумного? Я работала лекарем в деревне. И была на содержании Двушкина, как и многие здесь собравшиеся. Конюшенный был очень любвеобилен. Отказывать ему было боязно. Ведь он мог и погнать взашей, а то и вовсе обвинить в воровстве или растрате. Денег на содержание он не жалел. Но часто менял одну зазнобу на другую.

– На более молодых? – не отрываясь от записей, уточнил Дмитрий Васильевич.

– Не всегда, – ответила Маркова и указала на собравшихся призраков. На берегу болота и правда собрались девушки и женщины разных возрастов.

– И Двушкин их всех содержал? – удивился Зимин. – Великого здоровья он человек.

– Иногда у него было несколько содержанок, – произнесла Ульяна.

– Хорошо, – Шуйский попытался вернуть допрос в нужное русло. – Где и как он вас всех убил? И куда спрятал тела?

Девушка махнула рукой в сторону леса:

– Там среди болота, есть остров. Его сложно найти. На этом острове стоит небольшой дом. Двушкин иногда ездит туда на лодке. Там он всех нас убил. А тела утопил в болоте.

Шуйский записал сказанное Ульяной, а затем взглянул на собравшихся призраков:

– Ничего не понимаю, – пробормотал он. – Жертвы разные по возрасту и типажу. Зачем Двушкин всех вас убил? Может быть, все вы ждали от него детей?

– Что ты, мастер дознаватель? – усмехнулась Маркова. – Некоторые, наверное, хотели, но уж точно не я.

Дмитрий Васильевич покачал головой:

– Ладно. Подписать бумагу сможешь?

– Я слишком слаба, чтобы держать перо, мастер.

– Не страшно. У нас есть понятые. Они и подпишут. Арина Родионовна, мастер Фома, мастер Виноградова, если вы пришли с нами, не могли бы помочь…

Жандарм обернулся к нам, протянул планшет с протоколом. Любовь Фёдоровна же сделала вид, что ее здесь нет. И я ее понимал. Призрак не хотела выходить из статуса легенды про злого духа, который обитает в доме некроманта. Нечаева с Фомой же поставили подписи под фразой «протокол подписать отказалась». Я же перерезал все нити силы, связывающие меня призраками, оставив только одного. Ту, кого жандарм должен был допрашивать следующей.

За Марковой жандарм опросил и остальных. И в какой-то момент к опросу присоединился и Зимин, так что дело пошло быстрее. Я же отпускал уже опрошенных призраков, перерезая нити силы и призывая новых. И к концу опроса я чувствовал себя неважно. Хотя после боя с Цареубийцей, который прошел на пределе возможностей, силы во мне стало больше.

– Ну вот, – довольно заключил Шуйский, убирая последний протокол. – Теперь у нас вырисовывается общая картина.

– Или не вырисовывается, – возразил Зимин, передавая Дмитрию Васильевичу стопку листов.

Я же обратился к Марковой. Единственной, которую я не отправил в межмирье. Уточнил:

– К чему ты привязана в этом мире? Назови предмет, который ты вспоминаешь чаще всего.

Ульяна задумалась, а затем произнесла:

– Кольцо, которое я купила, когда выпустилась из лекарского факультета Школы Синода. Оно хоть и скромное, но только мое.

Призрачная девица вздохнула и протянула руку, демонстрируя ободок их металла на полупрозрачном пальце.

Я кивнул:

– Где его искать?

– Там, в болоте, – с тоской сообщила Ульяна.

– Я могу помочь принести, – вызвалась Виноградова. – Если это место недалеко.

Ульяна пожала плечами:

– Пара километров.

Виноградова покачала головой:

– Я не дойду туда без Фомы.

Я же обернулся к Зимину:

– Мастер кустодий, вы сможете заморозить воду, чтобы Фома сопроводил Любовь Фёдоровну к нужному месту?

Криомастер кивнул:

– Это несложно. Но как же предупреждение о том, что здесь лучше не пользоваться силой?

– Другого выхода нет, – вздохнув, ответила Виноградова.

– Есть, – ответил я и призвал из межмирья Минина. Повторил ему задачу, и призрак кивнул:

– Легко, мастер. Если напитаете силой, чтобы я не зависел от тотемов.

Я протянул к берсерку новые линии силы, и Минин замерцал.

– Идем, – произнес он, обращаясь к Марковой.

Та на мгновенье смешалась, будто присутствие молодого мужчины ее смущало. Призраки шагнули сторону болота. Но она собралась, и вскоре оба духа быстро полетели над ряской.

– А зачем вам это кольцо, Павел Филиппович? – уточнил Шуйский.

– Чтобы взять Ульяну с собой в поместье Двушкина, – просто ответил я. – Думаю, допросить подозреваемого при помощи призрака будет проще.

Зимин поморщился:

– Мастер Чехов, у нас есть целая пачка протоколов от… свидетелей. И все они утверждают, что их убил Двушкин.

– Ну, заодно устроим очную ставку, – добавил я. – Это лишним не будет.

Кустодий усмехнулся:

– Как скажете, Павел Филиппович. Делайте, как считаете нужным.

Призраки вернулись спустя двадцать минут. И Минин нес перед собой покрытый грязью, тиной и илом предмет:

– Держите, мастер, – произнес он, передавая мне находку. Я взял ее и сжал в руке, почувствовав обжигающий холод.

– То, что надо, – довольно заключил я и хотел было убрать предмет в карман, но меня остановил Фома:

– Так вы одежду попортите, вашество, – пробасил он. – Вот.

Он достал из кармана небольшой платок.

– Подождите, – выступила вперед Арина Родионовна и вынула из рюкзачка прозрачный пакет.

Слуга, совершенно не смущаясь, присел на пятки, смыл с вещицы грязь, тщательно вытер металл тканью, а потом вложил кольцо в обертку.

– Вот так будет лучше, – заключила Нечаева, протягивая мне пакет.

– Спасибо.

Я убрал предмет в карман, и обернулся к Ульяне:

– Теперь ты можешь поехать с нами в поместье. И поговорить с Двушкиным.

В сузившихся глазах девушки мелькнула злоба:

– С великой радостью, мастер, – прошипела она, растянув губы в ухмылке.

– Тогда идем.

Я развернулся и направился по едва заметной тропе, по которой мы выбрались сюда. Остальные последовали за мной.

* * *

Обратный путь до особняка занял у нас куда меньше времени. И уже у ворот, Шуйский остановился, обернулся к нам:

– Может быть, сразу поедем в поместье Двушкина? Зачем затягивать? Допросим, вызовем группу для задержания, и поедем по домам.

– Идея хорошая, – одобрил Зимин.

– Тогда едем, – заключил я и обернулся к Фоме:

– Заводи машину.

Питерский кивнул и направился к авто.

– Зачем брать ваш автомобиль, Павел Филиппович? – удивился кустодий. – Мы можем отправиться на моем. У меня здоровый внедорожник.

– Прям здоровый? – язвительно уточнил Дмитрий Васильевич. – Это что-то значит?

– Это не комплексы, – насупился Зимин. – Просто для работы удобно…

– Не продолжайте, – усмехнулся князь. – Я не собираюсь вас судить.

А я лишь покачал головой:

– С нами поедут призраки. Не думаю, что вам будет комфортно с ними в одном салоне.

– Они ведь могут отсидеться в какой-нибудь вещице… – начал было Шуйский.

– Пусть сам забирается в багажник, – возмутилась Виноградова. – Не хватало еще, чтобы я, влезла в сумочку или брелок! Может он захочет меня убрать в карман как бумажник? Я поеду на переднем сиденье нашей «Победы»!

– Мой бухгалтер не прячется в предметы. Она занимает кресло рядом с водителем, – спокойно перевел я слова призрака.

– Ты скажи ему про багажник. Я ему там даже место освобожу. Подвину запасное колесо, – продолжала возмущаться Любовь Федоровна. – Он довольно щуплый, должен влезть. А если нет, то…

– Я еду с вами, Павел Филиппович, – произнесла Нечаева, тем самым по незнанию прервала Виноградову. – К любезной Любови Федоровне я привыкла. И думаю, она не даст меня в обиду другим призракам.

– Вот же славная девочка, – умилилась призрачная дама. – Все понимает и не пытается унизить порядочную женщину.

– Хорошо, – торопливо ответил я.

Мы направились к «Победе», за рулем которой уже разместился Фома. Зимин и Дмитрий же сели в черную машину с номерами семьи Шуйских.

Я открыл заднюю дверь, предлагая Нечаевой сесть в салон.

– Благодарю, – ответила девушка и заняла место на диванчике. Я последовал за ней. А Виноградова демонстративно открыла дверь в салон и устроилась на своем месте.

– Куда ехать, вашество? – обернувшись ко мне, уточнил Фома.

– Следуй за машиной князя Шуйского, – ответил я.

Слуга кивнул, и автомобили покатили по дороге.

Глава 6
Хороший жандарм и плохой жандарм

Деревня Двушкина и правда располагалась неподалеку. Дорога не заняла много времени.

Сам поселок оказался окружен высоким глухим забором из толстых бревен. За оградой виднелись крыши домов, из труб валил дым. С территории слышались людские голоса и лай собак, которые почуяли прибывших. Но ворота в поселок, перед которыми остановились обе машины, были закрыты. И никто не торопился их распахивать перед гостями.

– Не очень приятное место, – прошелестела Маркова, рассматривая серые от времени, потрескавшиеся бревна ограды.

Едва только машина отъехала от нашего дома, Ульяна спряталась в свое кольцо и до самой деревне не давала о себе знать. И только когда машины остановились у ворот, она появилась в салоне, прильнула к окну, рассматривая забор.

– В чем же? – обернувшись к девушке, уточнил я.

– В их вере, – ответила призрак. – Эти люди верят в истину Искупителя, но… по-своему. Поэтому они оградились от всего мира высоким забором, на котором начертали всякие охранные знаки.

Она указала на вырезанные на бревнах рисунки, которые я сначала не приметил. Трещины и царапины исказили изображения так, что было непонятно, как те выглядели в момент нанесения.

– И для чего они? – уточнил я.

– От кого, – поправила меня призрачная девушка. – Местные считают, что на болотах живет древний народ, который скрывается под ряской и умеет дышать под водой, как лягушки. И иногда, они выбираются на сушу и подходят к деревне, чтобы похищать жителей и обращать их в свою, болотную веру.

Нечаева задумчиво посмотрела на опушку леса, за которым начиналось болото.

– Арина Родионовна, – обратился к ней я.

Девушка вздрогнула и обернулась ко мне:

– А? Простите, Павел Филиппович, я задумалась.

– О чем?

– О том, что эти болота и правда странные, мастер Чехов, – ответила секретарь.

Послышался протяжный сигнал клаксона. Шуйский и Зимин решили напомнить о себе.

Ворота открылись через несколько минут. Послышался лязг металла, с глухим звуком ударили о толстые доски цепи. Пятеро дюжих бородатых мужиков, со скрипом распахнули створки. Местные были одеты в одинаковые серые рубахи, расшитые какими-то знаками, широкие штаны, заправленные в сапоги. Бородачи остановились на входе, угрюмо разглядывая нас.

– Серьезные люди, – произнёс Фома и обернулся по мне. – Я с вами пойду, вашество.

Но я покачал головой:

– Не нужно. Вряд ли в компании Зимина, мне грозит опасность. А ты можешь ненароком спровоцировать этих людей.

– Не собираюсь я их… цировать, вашество, – смутился парень. – Я просто оглоблю потяжелее возьму и постою рядом с вами, чтобы никто косо не смотрел.

– Об этом я и говорю, Фома. Это и есть провокация.

– Я же о вас переживаю, – насупился парень.

– Лучше за Победой пригляди, – посоветовала Любовь Федоровна. – Ты посмотри на эти рожи. Не ровен час, они машину посчитают за идола проклятого и попытаются сжечь.

– Этого только не хватало, – озабоченно нахмурился Питерский. – А ведь и впрямь, лица-то у местных не особо умные.

Через лобовое стекло увидел, как Шуйский и Зимин вышли из машины. Открыл дверь и покинул салон авто. За мной последовала и Нечаева.

– Не спорьте, Павел Филиппович, – девушка упрямо подняла подбородок. – Я вас не пущу одного в это гнездо.

– Мы приехали, чтобы поговорить с мастером Двушкиным, – начал Зимин, выходя вперед.

– А документ есть? – хитро уточнил один из селян, сделав ударение на букву «у».

Зимин недовольно поморщился. Шуйский же расстегнул папку, вынул лист и показал местным:

– Вот. Разрешения от главы кустодиев, Александра Васильевича Морозова.

Бородачи переглянулись. Дмитрий Васильевич же подошел к воротам и передал разрешительный лист. Один из местных, голова которого была украшена куцей собачьей шапкой, скорее всего, староста, взял его. Сначала долго всматривался в строки, шамкая губами, помял в руках бумагу, прислушиваясь к звуку, который она издает при сжатии, взглянул на лист через просвет солнца. Плюнул на пальцы и хотел было потереть уголок, но князь громко откашлялся и многозначительно поднял бровь. Мужик нехотя вернул документ жандарму:

– Ну проходите, раз есть, – произнёс он. – Только машины придется оставить здесь, милсдари.

– Это еще с чего? – удивился кустодий.

– Техника эта всякая у нас в деревне запрещена, – пояснил бородач. – В ней бесы.

При упоминании нечистой силы, он окрестил себя знаком Искупителя, и продолжил:

– А нашему жрецу землю освящать больно мороки много. У нас и разрешение на это правило от самого Императора есть.

Фома кажется даже порадовался, что проехать на территорию машине нельзя. Погладил «Победу» по боковине, будто успокаивал.

– Ладно, – на удивление легко согласился Зимин. – Идемте. Проводите нас к Двушкину.

Мужчина кивнул:

– Хорошо, милсдари. Идите за мной.

Он развернулся и направился вглубь деревни. Мы последовали за ним. Слуга же открыл водительскую дверь, сел на сиденье.

У ворот я немного замедлил шаг. Сунул руку в карман, и крепко стиснул завернутое в пакет кольцо. Вздохнул и шагнул на территорию. И… ничего не произошло. Не вспыхнули защитные знаки, не сработала сирена, меня не поразила молния. Я с облегчением вздохнул. И только затем спиной почувствовал пристальный взгляд. Обернулся и увидел Маркову, которая растерянно топталась у ворот. Заметив, что я смотрю на нее, призрачная девушка покачала головой:

– Я не могу пройти на территорию, мастер некромант, – прошелестела она. – Что-то меня не пускает.

Мне показалось, что эти слова прозвучали с нотками бессильной злобы.

– Случилось что, мастер? – послышался рядом со мной голос, и я обернулся.

Около нас стоял один из бородачей в серой рубахе. И только сейчас я смог рассмотреть вышивку на одежде местных. Это были какие-то мудреные знаки, состоящие из ломаных линий, которые перечеркивали разные геометрические фигуры. Мужчина пристально рассматривал меня, явно ожидая ответа.

– Просто переживаю за машину, – улыбнувшись, сообщил я.

Старец покачал головой:

– У нас не воруют, мастер. Это против заветов Искупителя. А кто посмеет украсть – того ждет суд и суровая кара.

– И какая же? – живо поинтересовался Шуйский.

– Руку отсечь придется, – без тени смущения ответил мужчина, а потом продемонстрировал свои ладони. – Тут все целые живут. Культяпых нетути.

– Буду знать, – ответил я и направился следом за напарником, размышляя о том, как быть дальше. Рычагов давления на Двушкина не осталось. Нет, у Шуйского и Зимина наверняка были свои способы, но лучше было бы иметь запасной план. И козырь в виде призрака нам бы не помешал. Теперь же придется импровизировать.

Деревня была небольшой, но добротой. Бревенчатые дома с чистыми скатными шиферными крышами были огорожены заборами. И едва мы вошли на мощеную камнем улицу, как во дворах залаяли собаки. Но рядом с домами не было ни души. Все словно попрятались.

– Все ставни закрыты, – едва слышно произнёс Шуйский, осматриваясь по сторонам. – Видимо, гостей здесь не очень жалуют.

– Тут вы правы, мастер, – согласился староста, подслушав нашу беседу. – Гостей мы не шибко привечаем. Только сейчас день. Все на работах в конюшнях.

– А как же завет Искупителя, что гостей надо привечать? – обернулся к бородачу Зимин.

Староста насупился и неохотно ответил:

– Это когда земли тихие. А здесь топи по соседству. И из гостей у нас токма нечисть всякая болотная.

– А как же гости в конюшню? – удивился Шуйский.

– Так конюшни и гостевые дома на другой стороне деревни. И подъезд к ним отдельный, не со стороны болот.

Криомастер обернулся к жандарму:

– Через деревню ближе, говорите, Дмитрий Васильевич?

Шуйский пожал плечами:

– Нам же нужен дом Двушкина. А он в центре деревни.

Жандарм оказался прав. Дом хозяина конюшен и правда был на пересечении двух улиц деревни. Рядом со Сходной площадью, в центре которой стояла большая статуя Императора. Только отчего-то правитель был с окладистой бородой, которой у него никогда не было. Наверно бороды тут были чем-то очень важным. Мне же пришла в голову мысль, что под растительностью на лице никогда не видно эмоций людей.

– Прошу, милсдари.

Староста указал широкой как лопата ладонью в сторону двухэтажного кирпичного дома, обнесенного высоким кованым забором. За прутьями ограды начинался ухоженный сад с аккуратными мощеными тротуарной плиткой дорожками и ровно подстриженными кустами. По территории бегали несколько больших черных собак с лобастыми головами и обрезанными хвостами.

– Спасибо, дядя, – ответил за всех Зимин и коротко поклонился.

– Всяческого вам добра, хороший человек, – ответил бородач, явно довольный таким обращением. – Мине идти надобно. Работа не ждет, а солнце еще высоко.

Он развернулся и пошел прочь. Криомастер же приблизился к воротам, и нажал на кнопку звонка.

Некоторое время, на территории царила тишина. Собаки смотрели на нас с ленивым любопытством. Кустодий снова вдавил кнопку, только в этот раз держал ее дольше. Пока из-за дома не послышался окрик:

– Иду! Кого там неймется?

Послышались тяжелые шаги, и из-за дома вышел невысокий, коренастый мужчина лет пятидесяти. С широким лицом, на котором не было ничего особо примечательного, кроме пресловутой бороды. Волосы на голове были длинными, но оказались собраны на затылке. Одет он был, как и селяне, что встретили нас у ворот, в простую рубаху и льняные штаны. Только на среднем пальце правой руки я заметил массивное кольцо из желтого металла. Мужчина подошел к воротам, остановился по другую сторону решетки и хмуро взглянул на нас:

– Кто вы такие? – хрипло осведомился он. – Что надо?

– Оперативная группа, которая назначена разобраться с большим количеством призраков на болотах, – ответил Зимин. – Кустодий Станислав Александрович Зимин, и начальник охранного отделения Димитрий Васильевич Шуйский.

– Ага. А это кто?

Двушкин кивнул в мою сторону. И я с удивлением отметил, что мужчина никак не отреагировал на упоминание о мертвецах на болотах. Он не выказал страха или удивления. Скорее, воспринял это как обыденность.

– Павел Филиппович Чехов, – пояснил Зимин. – И Нечаева Арина Родионовна. Консультанты.

– Консультанты, – повторил Двушкин с удивлением и отпер ворота. Открыл створку, приглашая нас войти. – Ну проходите. Поговорим, господа хорошие. Меня Никоном величают.

Кустодий прошел на территорию. Шуйский же опасливо покосился на собак, которые теперь стояли рядом с хозяином. И Двушкин улыбнулся:

– Да не боитесь. Они вас не тронут. Они послушные, и при хозяине без слова заветного не нападают. Вот кабы вы через забор полезли, то разговор был бы другой. Тут бы они враз вам филейные части обглодали.

По виду Шуйского было заметно, что уверенности слова старосты жандарму не добавили. Но Дмитрий кивнул и прошел на территорию, то и дело украдкой косясь на псов. А за ним последовали и мы с Нечаевой. Причем при виде псов, девушка прижалась ко мне и крепко схватила меня за руку. Звери заволновались, но хозяин шикнул на них, чем успокоил.

Никон с лязгом запер за нами калитку, развернулся и направился по дорожке в сторону дома. А охранные животные спокойно разбрелись по своим собачьим делам. Мы же последовали за хозяином особняка.

За домом открывался большой двор, с тренировочной площадкой, несколькими резными деревянными лавками, и просторной беседкой. В которую и пригласил нас хозяин:

– Прошу, гости дорогие, – произнёс он. – Располагайтесь.

Двушкин сел в удобное кресло, откинулся на спинку, и с интересом взглянул на нас:

– И что там с призраками? – начал он беседу.

Мужчина не выглядел напряженным или собранным. Наоборот, конюший был расслабленным, а на бородатом лице было даже что-то вроде любопытства.

– Их очень много на окрестных болотах, – ответил кустодий.

Никон удивленно поднял бровь:

– И что в этом удивительного? Даже местные не все тропы через топи знают. А о пришлых и говорить нечего. Плачу я людям хорошо. Многие к нам на заработки приезжают. А на болотах что-то интересное прячется, не иначе. Вот и идут работники приключения искать. И пропадают потом. Даже поиски результатов не дают.

– Все погибшие были девушками, – продолжил кустодий, испытующе глядя на хозяина дома.

Двушкин пожал плечами:

– Так и работа не такая сложная. Тяжелая вся на местных мужиках. А они про болота знают и туда не ходоки. Даже за клюквой по осени не суются.

Зимин усмехнулся:

– Допустим. Только вот все призраки говорят, что на болота их обманом заманили. И убили.

– Вот как? – удивленно уточнил Двушкин. – И кто же? Если это правда, то душегуба надо изловить и наказать по всей строгости. Мне слухи про убивцев болотных не нужны. И я окажу вам всю посильную помощь…

Кустодий сжал зубы так крепко, что вздулись желваки на скулах. А на лбу Стаса запульсировала вена. В следующую секунду, криомастер резко вскочил с места:

– Хватит! – рявкнул он и хлопнул ладонью по столешнице. И от удара стоявшая на столе посуда подпрыгнула и жалобно зазвенела.

За спиной послышалось тихое рычание. И я обернулся. Псы уже собрались в нескольких шагах от нас. И поведение кустодия им явно не нравилось. Собаки скалили зубы, а шерсть на их загривках поднялась.

– Нельзя! – рявкнул Никон. – Гулять!

Псы послушно разошлись. А конюший обратился к Зимину:

– Вы нормально обьясните, мастер кустодий. Без нервов. Если день неважный выдался, я попрошу отвара успокаивающего подать.

Я удивленно смотрел на Двушкина. Мужчина был абсолютно спокоен. И казалось, даже не понимал, что происходит.

Зимин вздохнул. А Шуйский продолжил за него:

– Мастер Двушкин. Мы смогли допросить всех погибших при помощи некроманта.

– Это я уж понял, – ответил хозяин дома. – Чай не дурак. С духами только некроманты да шаманы говорить горазды.

– И все девушки сказали, что их убили вы, – продолжил жандарм. – Поэтому зачем ломать здесь комедию и злить моего друга.

Рот Двушкина аж приоткрылся от удивления. Несколько секунд, он смотрел на нас. А затем усмехнулся, словно не веря сказанному:

– Это шутка такая, Дмитрий Васильевич? – уточнил он, и в голосе Двушкина слышалось нескрываемое удивление. – Я здесь при чем?

Я ждал, что конюший хотя бы попытается оправдаться, мол «оговаривают меня эти бабы». Но хозяин дома молча и с непониманием смотрел на жандарма, ожидая ответа.

Шуйский открыл папку, вынул стопку протоколов и положил их на стол:

– Вот показания всех мертвых девушек, – начал он, перебирая листы. – Все они указывают на вас, как на убийцу. Для суда этого вполне хватит.

И в этот раз конюший смог меня удивить. Он не испугался, не разозлился. Не стал насмехаться, что мы ничего не докажем. Только растерянно забормотал:

– Да не я это. Искупителем клянусь. Я не мог так с ними. Они хорошие были. Могу перед допросом мастера душеправа ответить. Или поклясться чем угодно.

На глазах Двушкина вдруг выступили слезы. И в этот момент, я засомневался в показаниях призраков. Но Зимин покачал головой и отчеканил:

– Увы, мастер Двушкин, но клятвы не являются доказательством невиновности. Мы вынуждены задержать вас на двое суток.

– А как же конюшня? – глупо уточнил Никон. – Как же лошади?

И в этот момент, Арина Родионовна, которая до того молча наблюдала за допросом, вдруг встала с кресла и взяла Девушкина за руку:

– Успокойтесь, мастер, – мягко произнесла она, глядя в глаза дома. – Все будет хорошо. Следствие разберется во всем. И если вы невиновны…

Никон вдруг замер. А потом закивал:

– Вы правы. Правы. Это ошибка, и она разрешится во время следствия…

Девушка пораженно взглянула на бородача, а затем отпустила его руку. И села, придвинув кресло к моему. Склонилась ко мне и прошептала:

– Кажется, мы ошиблись, Павел Филиппович. Никон и правда в шоке. И уверен, что его обвинение – ошибка. Он верит, что никого не убивал.