Текст книги ""Фантастика 2025-168". Компиляция. Книги 1-34 (СИ)"

Автор книги: Илья Романов

Соавторы: Павел Барчук,Сергей Орлов,Марина Рябченкова,
сообщить о нарушении

Текущая страница: 171 (всего у книги 339 страниц)

– Включите стоимость хмельного в чаевые, – великодушно велел кустодий. – Сотрудникам следует хорошо платить за усердие.

– Благодарю вас, мастер Морозов…

Парень поклонился и быстро удалился.

– Вы с самого начала планировали заглянуть ко мне в гости, – догадался я.

– Мне тревожно за княгиню. Она потратила много сил во время пробуждения вашей болезной.

– И думается мне, что кто-то подсказал Софье Яковлевне, как надо раскрыть артефакт.

– Она меня обманула. Спросила о кольце, а я не смог вовремя прикусить язык, – вздохнул мужчина. – Мы можем быть какими угодно сильными, но женщины способны одним своим взглядом обезоружить нас. Ваша бабушка имеет надо мной власть. Как минимум, она умеет печь блинчики, за которые я готов заложить душу…

Я отпил ароматного чая и решил, что, быть может, и впрямь не стоит думать о вещах, которые творятся в другом мире. Какое нам всем дело до того, что случилось когда-то где-то за гранью? Важно лишь то, что происходит прямо здесь и сейчас. Что мы все вместе и живы. И, кажется, счастливы… По крайней мере, Морозов сейчас казался донельзя довольным!

– Я ускорю оформление Фомы на должность консультанта нового отдела, – заявил он, отставив опустевшую чашку.

– Спасибо, – сказал я.

– Пожалуй, я не стану вас больше задерживать – вам наверняка стоит обсудить с вашим помощником нашу с вами договоренность. Вы уверены, что он заинтересуется должностью консультанта?

– Надеюсь, что я прав, и Фома будет рад попробовать себя в этой работе. Он очень любит учиться новому.

– Значит, я буду ждать от вас новостей, – ответил глава кустодиев. – Вы можете не торопиться и заниматься своими делами. Поговорите с парнем без лишних ушей. Нам нужен тот, кто добровольно соглашается на должность. И еще, я полагаю, вам стоит обсудить ваши дела со Стасом.

– С ним все в порядке? – насторожился я.

– Вам придется все выяснить самому, княжич, – хитро усмехнулся кустодий, – а я пока загляну к вам, чтобы угостить женщин в вашем доме вкусной едой. Это как раз работа для старика вроде меня.

Я понимал, что хитрец просто позволяет мне решать дела самому. Но был ему благодарен за это.

– Спасибо. Вы меня очень обяжете, если убедитесь, что у меня дома все в порядке.

– Я об этом позабочусь, Павел. Поверьте, все будет хорошо.

Я кивнул и направился к выходу. Попрощался с распорядителем, вышел из здания и зашагал к машине.

Фома дремал на водительском сиденье. И едва я сел в авто, как он открыл глаза и поинтересовался:

– Куда едем, вашество?

– Знаешь, где живет Стас Зимин? – уточнил я.

Слуга кивнул и завел двигатель. Я же осторожно спросил:

– Фома, ты не думал о смене работы?

Питерский застыл. Медленно повернулся ко мне.

– Уволить меня решили, вашество? Что я вам такого плохого сделал?

Я покачал головой и поспешно объяснил:

– Наоборот, хочу повысить тебя до секретаря семьи.

– Зачем? – не понял Фома.

– Во-первых, пост секретаря семьи повысит твой статус в обществе, – начал я. – Это откроет для тебя другие возможности. А во-вторых, Морозову нужен человек, который будет консультировать новый отдел охранного ведомства.

– Который из шаманов создали? – уточнил слуга. – Для борьбы с призраками?

Я кивнул:

– Все верно. Так что ты тоже сможешь помогать людям.

– Интересно… – протянул Фома. – Только как я вас оставлю, вашество?

Я улыбнулся:

– Отделу нужен консультант. Но ты не будешь работать там постоянно. Для начала осмотришься, оценишь, как ребята намерены служить. В призраках ты разбираешься лучше многих, потому как со мной часто попадал в разные истории. И ко всему прочему – ты их видишь и можешь говорить с ними. И Ярославу тоже будет полезно выходить из дома…

– Вы его ко мне «приквартируете»? – удивился парень. И добавил: – Ведь эту должность вам предлагали…

– Предлагали, – не стал спорить я. – Но я все еще надеюсь вернуться в адвокатуру. А адвокату запрещено работать в охранном ведомстве. Даже консультантом.

– Ну, если так надо… – протянул Фома. – То я могу попробовать. Только я в этом мало чего смыслю.

– Я буду тебе помогать, – успокоил я Питерского. – Знаю, что ты быстро всему учишься. И освоишься. Ну, а если тебе не придется это по душе, то никто неволить тебя не станет.

– Выходит, там все будут знать, что я не человек… – произнес Питерский, словно размышляя вслух.

– Ты ведь сам говорил, что не хочешь скрывать свою натуру. А тут сами кустодии тебя поддержат! И никто не посмеет о тебе дурного сказать. К тому же тебе не обязательно показывать себя сразу. Можешь присмотреться к отделу, решить надо ли тебе это… Выбор останется за тобой.

– То есть, вы мне даете право самому решать? – уточнил парень.

– Ты правильно сказал, что сам выбрал себе дом. Приказывать тебе я не стану. Потому что мне больше по душе, чтобы ты был свободен в своем выборе.

– Спасибо вам, вашество, – неожиданно сказал Питерский.

– За что? – не понял я.

– Ну, еще недавно, я в порту ящики таскал, но даже оттуда меня уволили. А вы мне работу дали. А теперь вон чего – консультант!

Голос слуги дрогнул, он мотнул головой.

– Я уверен, ты справишься с этой должностью, – успокоил я его.

– Умру, но семью не опозорю!

– Умирать не нужно, – поспешно сказал я.

– Спасибо, вашество… – дрогнувшим голосом повторил Фома.

***

Телефон разразился трелью, а номер на дисплее заставил меня удивленно приподнять брови.

– Добрый день, Станислав Александрович, – осторожно ответил я. – Мне стоило вам позвонить самому…

– Вот с этим я полностью согласен, Павел Филиппович! – хмыкнул кустодий. – Тут образовалась небольшая проблемка, и мне не помешала бы ваша помощь.

– Но это нетелефонный разговор, как я полагаю? – уточнил я.

– Все верно. Если сможете приехать, то я буду вам признателен.

– Мы уже на пути к вам.

– Это хорошо, – собеседник прервал звонок.

Я же откинулся на спинку кресла и потер переносицу, пытаясь избавиться от нарастающей головной боли.

– Что-то случилось, вашество? – обеспокоенно спросил Фома.

– Мне нужно навестить Зимина, – пояснил я. – Я ему должен, учитывая, что новоявленный родич принял на себя весь удар Свиридовых.

– Это вы про ту дамочку? – понятливо кивнул парень. – Да, несладко пришлось мастеру Зимину. Ведь у него дома невеста, а он приволок с собой эту бестию…

– Авдотья – умная девушка, – возразил я. – И наверняка прислушалась к его пояснениям…

– И вы в это верите? – Питерский округлил глаза. – Да если бы я припер домой какую бабу и сказал, что это всего лишь долг семьи, то меня Иришка прогнала бы с глаз долой до того, как я успел все пояснить!

– Тут и впрямь все выглядит скверно, – нехотя согласился я. – Быть может, мне придется спасать нашего друга. Хотя Александр Васильевич не предупредил ни о чем таком.

– А он может человек просто деликатный, и не хочет в чужую семью лезть.

Я не стал обсуждать характер главы кустодиев. Вместо этого просто прикрыл глаза, чтобы забыться легкой дремой.

Фома понял, что меня не стоит беспокоить, и молча управлял машиной. Я же размышлял об открывшихся перспективах работы моего помощника в компании жрецов и новоявленных шаманов.

Отчего-то я был уверен, что Питерский справится со всем.

Глава 18 Домик в деревне

Пейзаж за окном изменился. Мимо проносились высокие деревья, а затем показалось озеро, в котором отражалось голубое небо.

– Не скучаешь по деревенской жизни? – спросил я у Фомы.

Тот пожал плечами.

– Иногда случается. Но потом я вспоминаю, как в деревне становится тяжко, когда приходит пора сенокоса. Траву сначала надо скосить, потом высушить и собрать в валки. И пока едет подвода с лошадкой вдоль такого валка, надобно навильники закидывать и не мешкать. А на подводе обычно кто-то из молодых стоит и уминает сено, чтобы больше поместилось. Тут умеючи надобно, чтобы и на вилы не напороться и не свалиться с самого краю. А пыль с сена поднимается и забивается под одежду, в волосы, в нос… Но стоит только почесаться, как эта самая пыль царапает взмокшую кожу и потом уже зудит так, что мочи нет. И, как по закону подлости, стоит только начать собирать сено в поле, как начинается дождь. И надобно вновь раскидать проклятую траву, чтобы просушить. Не то она запреет и никакая скотина ее есть не станет.

– Не знал, что с этим такие сложности, – сказал я.

– А еще, вашество, у каждого деревенского есть здоровенный огород, – продолжил слуга. – Его надо вскопать, засадить всяческими корнеплодами, да огурцами всякими. Среди лета положено полоть от сорняков, рыхлить землю после дождей… Еще надо гонять птиц, которые норовят то вишню поклевать, то тыквы. Не все птицы боятся пугала – некоторых надобно громким звуком отгонять. А еще надобно грядки проклятущие поливать. И делать это лучше вечером, когда жара спала, и солнце скатилось за дальний лесок. Тут уж комары начинают пировать. Приходилось травами всяким натираться. Но у меня от них нос забивался, и я чихать начинал так, что цапли на дальних болотах пугались.

Я покачал головой и понимающе протянул:

– Дела-а…

– Баня мне всегда нравилась. Но пока ее истопишь, сил на то, чтобы подольше полежать на полке уже не остается. Хочется скорее помыться да отправится почивать. Но это не самое скверное, вашество.

– Есть чего похуже?

– Даже собирать урожай не так тяжко, как терпеть осенние беспросветные сумерки. А уж как начинаются косые холодные дожди, размывают дороги, то и вовсе тянет забраться на печку и не показываться наружу, пока не пройдет это времечко… А потом зима с метелями. Сидишь, бывало, в домишке, а за стеной воет ветер и трубу шатает. А уборная-то на дворе! И идти надо, а страсть как не хочется хвост морозить. Вот по таким воспоминаниям я совсем не скучаю, мастер.

– А мне деревня запомнилась другой, – признался я, и парень усмехнулся.

– Ясное дело, Павел Филиппович! Вам, наверно, только соломенную шляпу на голову надевали, чтобы макушку не напекло, да вручали книжку для чтения.

– Так и было, – не стал спорить я. – Еще и плюшками баловали.

– Плюшки все любят, – кивнул парень. – А вот мне понравилось в городе. Ванна особенно пришлась по душе. Лежишь в ней и не думаешь, что потом воду вычерпывать надо и выносить во двор. Дороги все асфальтом да камнями выложены. И в лес ходить за дровами не нужно.

– Ну, тут не поспоришь. Кстати, надо будет спросить, как Зимину живется за городом.

Фома хитро усмехнулся.

– У него наверняка не такой дом, что был у меня в деревне, – предположил он.

Мы въехали на территорию, обозначенному на въезде изображением лошадиной головы на табличке.

– Хорошее место, – оценил Фома, оглядывая окрестности.

– И почему ты так решил? – с интересом уточнил я.

– Посмотрите – над травой у дороги мошка не летает…

Я прищурился, рассматривая обочину.

– И что это значит?

– Что вас кусать тут никто не будет! – усмехнулся парень. – Мошка грызет так, что хочешь не хочешь, а в Искупителя поверишь.

– В городе ее нет. Весь гнус там природники вытравливают.

– Видать, и тут такое делают, – предположил Питерский.

– Наверное, – согласился я.

Дорога привела нас к постройкам. Высокий, крепкий дом в два этажа был выложен из серого камня, крышу покрывала черепица, и украшал выкованный из металла коник.

Чуть поодаль расположился флигель для слуг, а за ним виднелась длинная постройка, в которой угадывалась конюшня. А у леса высился амбар и сенник.

– Хорошо здесь все устроено, – вдруг мечтательно выдал Фома, остановив машину на площадке неподалеку от крыльца.

– Ты же говорил, что в деревне жить не хочешь, – напомнил я.

– А я и не отказываюсь от своих слов, – кивнул парень. – Однако же, видно, что тут хороший хозяин живет.

– Скорее хозяйка, – поправил я помощника. – Наверняка хозяйством здесь заправляет Авдотья

– И что с того, вашество? Если она девка неглупая и может все в руках держать, то не стыдно ей дела доверить. Тем более, Станислав Александрович и сам важный человек. У него свои дела в столице, которые тоже надо исполнять.

– И во всем этом гармоничном существовании появилась одна портящая все девица… – вздохнул я.

Мы вышли из машины. Невольно я зажмурился от легкого ветерка, принесшего сладковатый аромат цветущих трав. Мимо деловито пролетел мохнатый шмель. Фома как-то сразу подобрался, внимательно следя за жужжащим насекомым. Мне даже показалось, что он сейчас рванет за ним, но спустя мгновенье взгляд парня прояснился, став совершенно человеческим.

– Не переживайте, вашество, – пробасил Фома, видимо, заметив мою настороженность. – Не стану я бегать тут как полоумный.

В этот момент из-за дома вышел невысокий мальчишка, в котором я без труда узнал Колю. Он приложил ко лбу ладонь козырьком, чтобы прикрыться от солнечных лучей, а потом махнул нам рукой.

– Он не человек, – вдруг низким голосом произнес Питерский.

Я запоздало подумал, что стоило напомнить помощнику о том, что брат Авдотьи из другой породы.

– Знаю, – коротко отозвался я. – Но нападать он точно не станет.

Фома принюхался, ловя потоки воздуха носом, и слегка поморщился:

– Волчонок. Совсем еще молодой…

– Это проблема?

– Главное, чтобы куры были на ночь закрыты, – усмехнулся парень.

Меж тем Коля подошел к нам и, оказавшись всего в нескольких метрах, вдруг сбился с шага. Моим глазам предстала удивительная картина: волосы на его голове приподнялись, а на затылке появились два больших уха.

– Ой! – мальчишка принялся смущенно приглаживать их, пытаясь спрятать.

– У меня тоже так часто бывает, – заулыбался Питерский. – Только у меня они короче, и потому в волосах не так видно.

Коля с опаской покосился на него, а мне приветственно кивнул:

– Здравы будьте, Павел Филиппович. Дядя Стас предупредил, что вы приедете. Но не говорил, что… Он не сказал…

Я с любопытством заметил, как у молодого перевертыша удлинились ногти и внезапно стали темнее.

– Ну ты чего?! – вдруг совершенно по-свойски воскликнул Фома. – Неужто не чуешь, что я не со злом тут? Я с мастером приехал и недоброго тебе не желаю. И на твою вотчину не претендую.

– Да, я понимаю… – мальчишка попытался сунуть руки в карманы штанов, но когти зацепились за ткань, и молодой шаман принялся их высвобождать. Однако тщетно.

– Так никуда не годиться, – вздохнул Фома и внезапно оказался рядом с мальчишкой.

Тот замер, выпучив глаза и часто дыша открытым ртом. А Питерский деловито высвободил его пальцы и заправил вывернутые карманы.

– Я тебе расскажу, как держать ухи при себе, – пообещал помощник и потрепал волчонка по макушке.

– И как же? – пискнул тот настороженно.

– Мне довелось жить в деревне, полной волков и медведей. Они частенько оказывали друг другу когти и зубы. Староста их разгонял на раз. Брал воду ковшом и давай им в морды плескать.

– Здесь не везде есть вода, – жалобно сообщил паренек.

– А ты представь, что тебе ее в лицо вылили. Прям студеную, из глубокого колодца, куда солнышко никогда не заглядывало. Такую, от которой зубы сводит, и сердце замирает.

Медленно волчьи уши исчезли в волосах парня. Он неверяще посмотрел на свои совершенно человеческие пальцы.

– Надо же! Помогло! – Фома бесхитростно улыбнулся и щелкнул по носу нового знакомца.

– А не должно было? – неуверенно уточнил Коля.

– Должно. Но чтобы с первого раза – это ты силен, однако! Мне долго приходилось кепку носить.

– Я тоже ношу, – признался Двушкин и робко улыбнулся.

– Меня Фомой кличут, – помощник протянул руку молодому шаману.

– Николай, – ответил тот. Но тут же поправился: – Коля…

– Давай мы с тобой договоримся жить в мире, Коля. Таким, как мы, надо держаться вместе. – проникновенно предложил Питерский.

Я смотрел на этих двоих и вдруг испытал что-то сродни гордости. Фома и впрямь станет хорошим консультантом нового отдела. А потом, может быть, и заведовать этим самым отделом будет…

– Согласен, – улыбнулся мальчишка и вдруг чихнул. И на его макушке опять появились лишние уши.

Коля вынул из-за голенища сапога кепку и водрузил себе на голову.

– Можно и так, – пожал плечами Питерский.

Тут дверь дома распахнулась, и на крыльцо вышел коренастый человек, не узнать которого было сложно.

– А вот и дядя Стас! – довольно сообщил мальчишка. – Он только час, как домой вернулся.

– И где же был до того? – поинтересовался я.

– Ясное дело – на сеновале спал, а столовался в пристройке с конюхами. Авдотья сказала, что в дом его боле не пустит.

– Но все ж пустила, – заметил я.

– Это из-за вас, – хихикнул паренек. – Сказала, что если он будет немытый и вонять мышами, то про нас будут дурно думать.

– А как же мастер Морозов? Он ведь тут был утром, – удивился я.

– Он хитрый и на глаза сестрице не показывался. Я его сразу заприметил. Так Александр Васильевич попросил не выдавать его и сразу пошел на мужской разговор с дядей Стасом.

– Дела… – протянул Фома, пряча усмешку.

Но она исчезла, когда мы подошли к крыльцу.

Стас спустился со ступеней, облаченный в свежую рубаху. Его волосы были влажными после душа, щеки и подбородок тщательно выбриты.

– Спасибо, Павел Филиппович, что явились так скоро, – преувеличенно бодро заговорил Зимин. – Как ваши дела?

– Рассмотрение дела перенесли на неделю. А еще моя соседка пришла в себя.

Стало понятно, что кустодий был в курсе произошедшего «воскрешения» в моем доме. Хотя я этому не удивлялся. Понятно, что старший Морозов уже ввел в курс дела своего преемника. А тот воровато огляделся и прижал палец к губам, давая понять, что мне стоит быть осторожнее со словами.

– Может, Коля покажет мне ваши угодья? – миролюбиво предложил Фома.

– Я не возражаю, – прищурился Стас, оценивая состояние мальчишки.

Поняв, что тот не боится Питерского, кустодий расслабился и даже улыбнулся.

– Только захвати с собой пирожков поболе, – велел он Коле. – Негоже на пустой желудок ходить. Зайти на кухню и скажи кухарке, что я велел выдать провианта на двоих.

Когда Коля с Фомой скрылись из виду, Зимин поманил меня на задний двор. Там оказалась просторная беседка, в которой мы с удобством и расположились. На столе стоял самовар и большая тарелка, наполненная пирогами.

Зимин налил в чашки чай, подвинул одну мне.

– Пацану надо много есть. Он постоянно голодный, и от этого ему сложно сдерживать свою натуру.

– Фома тоже не дурак поесть, – кивнул я.

– Александр Василевич предупредил меня, что ваш помощник не из людей, – Стас поднял руки, словно ожидал моего возмущения. – Это дела семейные, и мне надо было знать обо всем, чтобы не навредить своим.

– Значит, мы свои? – улыбнулся я.

– Иначе я никогда бы не согласился принимать участие во вчерашнем цирке, – буркнул он. Но тут же не выдержал и засмеялся: – Но вы видели ее лицо в тот момент, когда Свиридова поняла, что просчиталась?

– Видел, – кивнул я.

– Она ведь думала, что отхватила главный трофей – важного некроманта Империи! А достался ей покоцанный ледяной гном…

– Зря вы так о себе, – я даже закашлялся, чтобы не обидеть собеседника смешком.

– Бросьте, – махнул рукой Зимин. – Мы оба знаем, что дамочка рассчитывала на другой результат. Напялила красивое платье, прическу сделала. Подругу попросила помочь… Но все пошло не по плану.

– И где сейчас Елена Анатольевна?

Стас хмыкнул и поднял указательный палец к потолку беседки:

– Параша! Старое хорошее имя. Считаю, что надо все делать по закону, раз пошла такая пьянка… Хотела девка отдать долг – так пусть все будет как полагается. Нечего ей старое имя носить. Пусть отзывается на новое.

– Жестоко… – хмыкнул я.

– Но справедливо! – перебил меня кустодий.

– Так и где сейчас Параша? В доме?

Я принялся рассматривать окна, пытаясь заметить, качнется ли занавеска.

– Нет ее в доме, – довольно сообщил Стас, но тут же помрачнел. – И Авдотья тоже не дома. Они обе отправились на конюшню. Моя зазноба решила выгулять новую лошадь. Нам вчера привезли животинку, которую нужно потихоньку приучать ко двору.

– И Елен… Параша ей помогает?

– Авдотья не стала бы допускать к лошадкам незнакомых людей, – хитро ответил мужчина. – Она и мне не каждый раз позволяет зайти к лошадкам.

– Почему? – не понял я.

– Они порой чуют нашу силу и начинают волноваться. А я все же не последний криомастер в Империи, – он довольно усмехнулся.

– Значит, Авдотья не пустила вас ночевать домой? – осторожно уточнил я.

– Колька рассказал? – вздохнул Зимин. И махнул рукой. – Авдотья – девка суровая, с ней не забалуешь. Я ведь попытался ей все пояснить. Но она как увидела, что я веду к порогу эту Парашу, так словно окаменела. Ни слова мне не сказала, когда я вошел в дом. А потом через Кольку передала: либо я буду спать на сеновале, либо она…

– И вы поступили, как мужчина…

– Я бы остался в доме, – неожиданно признался кустодий. – У меня спина – не как у молодого, и ночка эта из меня едва болезного не сделала.

– И почему же вы пошли на сеновал?

– Так эта Свиридова тоже тут поселилась! В комнате под лестницей… Если бы я ночевал с ней в одном доме, то проснулся бы оттого, что Авдотья заложила двери и подожгла жилище…

– Думаете?

– Уверен! – кивнул Стас. И добавил с мрачным торжеством: – Я б на ее месте так и сделал.

– Простите, это все моя вина. Вы пострадали за меня.

– За семью! – поправил меня Зимин и криво усмехнулся. – Но мне думается, что оно того стоит. Авдотья остынет и поймет, что выбора у меня не было. А вот князь Свиридов теперь у нас вот тут…

Он сжал кулак, и образовавшийся на нем лед хрустнул.

– Думаете?

– Знаю! – перебил меня Стас. – Мои люди выяснили кое-что о семейке наших должников.

– Что-то важное? – насторожился я.

– Судите сами, мастер Чехов… С недавнего времени в свете перестала появляться младшая дочь судьи – Наталья.

– У нее позднее открытие дара, – с готовностью пояснил я. – Вы же понимаете, что девица сейчас нестабильна и может натворить всякого. Вот ее и держат под присмотром в какой-нибудь деревушке.

Зимин вздохнул.

– И я бы в это поверил, мастер Чехов, – произнес он. – Вот только мне доподлинно известно, что Наталья ни в какой деревне не прячется, и что ее папаша тайком от всех лишил младшую дочурку наследства и фамилии…

Едва не подавившись чаем, я вернул чашку на стол.

– Ко всему прочему, избранника нашей Параши в столице нет, а его семья никак не отреагировала на то, что их будущая невестка отменила помолвку и решила исполнить долг по старому, никому не нужному закону.

– Они просто могут пытаться избежать скандала. Поговаривают, что жених Елену все же любит, и вполне способен решиться вызвать соперника на поединок. Потому парня могли вывезти подальше в глушь, чтобы он не наделал глупостей. Как знать: сидит он сейчас где-нибудь в Московии и обучает медведей играть на балалайке.

– В провинцию могут свезти. Но в Московию? – иронично хмыкнул Зимин. – Это уж совсем дремучее местечко. Слышал, там до сих пор дома не закрывают, потому что это дурная примета… Но разговор об ином, мастер Чехов. Есть у меня предположение, что все не так просто. И Наталья не просто так оказалась в опале у отца. И не случайно судья позволил старшей сменить жениха.

– И что же произошло, по-вашему?

– Думаю, что Наталья сбежала из дома, – глядя на меня, хмуро произнес Зимин. – И сделала она это с женихом нашей Параши…