Текст книги ""Фантастика 2025-168". Компиляция. Книги 1-34 (СИ)"

Автор книги: Илья Романов

Соавторы: Павел Барчук,Сергей Орлов,Марина Рябченкова,
сообщить о нарушении

Текущая страница: 279 (всего у книги 339 страниц)

Глава 8

На выходе из столовой меня ждет старшая медсестра. Когда увидела ее, по телу пробежала крупная дрожь. От страха мой живот скрутило и я пошатнулась.

– За мной, миссис Стоун, – сухо сказала она. Сразу разворачивается на каблуках и уходит вглубь коридора, собрав руки за спиной.

Меня никто не тащит, никто не бьет и не угрожает. Отчего-то становится еще страшнее.

Следую за мисс Миллер, а непослушные ноги так и норовят свернуть в любое коридорное разветвление. Женщина с взглядом волка показывает мне на серую стальную дверь.

– Здесь ваша одежда, когда будете готовы, пройдете к стойке регистратуры прямо по коридору.

Я посмотрела туда, куда показывает женщина. В конце коридора двери открыты, и я вижу холл больницы. Завидев склонившегося над бумагами Джеферсона, остолбенела.

– Да, – быстро опомнилась я и нырнула в комнату перед собой.

На столе коробка с моей одеждой. Вынимаю из коробки свои вещи и, молниеносно стянув с себя больничную одежду, надеваю зеленое платье. Выхожу из комнаты и почти бегом направляюсь к Джеферсону.

На стойке регистратуры суровый юрист заполняет медицинские формы, а рядом контролирует процесс главный врач. Мистер Андерсен улыбается мне, а я ему – нет.

– Мистер Джеферсон. Как же я вам рада!

– Что с вашей головой? – вместо приветствия юрист потребовал ответ на предмет рассеченного лба.

– В душевых скользко. Такое бывает, – вместо меня отвечает врач.

Мой взгляд стал суровым, а мистер Джеферсон терпеливо ждет ответа от меня.

– Такое бывает, – мрачно подтвердила я. Патрик ответом остался недоволен; наградив врача уничтожающим взглядом, протягивает мне бумаги:

– Подпишите их, миссис Стоун.

Опускаю на бумаги глаза, а там отказ от всяких претензий к руководству больницы, ее врачам и прочему персоналу, никаких претензий к методике их работы.

Не удивлена, но подписать все равно непросто.

– Это надо сделать, – говорит юрист, интонацией и взглядом подсказывая, что по-другому никак. Все понимаю, и стиснув зубы, ставлю простейшую закорючку в конце страницы.

Остальные формы определяю как обычные, потому подписываю без противоречивых чувств. Вот только на банковской выписке заметно долго задерживаю взгляд. Там значится, что Анна Стоун имеет счет в банке Данфорд на сумму сто тысяч баллионов! Сразу за выпиской приложен договор аренды на квартиру. Просматриваю детали – арендодатель Стив Гудвик.

– На выписке и первой странице договора ставьте подпись, – сказал Джеферсон.

Безропотно выполняю указания юриста, поставив на документах две простые закорючки.

– Очень хорошо, – доволен врач. Сгребает все в свои руки. – Все формальности улажены и…

– Прощайте, – отрезал юрист и ведет меня к выходу. За спиной захлопнулись тяжелые больничные двери, подул ветерок и солнце светит так, как, казалось бы, никогда не светило раньше.

– Как ощущения? – спрашивает мистер Джеферсон, немного щурясь на солнце.

Мои губы растягиваются в блаженной улыбке и, вытянув подбородок к небу, говорю:

– Теперь я знаю, как чувствуется свобода.

Недалеко припаркована маленькая оранжевая машина, округлая, с большими вытянутыми глазами. Автомобиль напоминает ту модель, что называют «жук» в привычной мне реальности. Эта модель популярна в Данфорде.

Я удивлена, ведь мне представлялось, что Джеферсон живет в большом доме и пользуется дорогим автомобилем.

Патрик не потрудился открыть для меня дверь машины, крикнув из салона, что ручку надо дергать сильнее. Усаживаюсь в пыльный салон и с глупой улыбкой говорю:

– Вежливость не ваш конек.

Джеферсон угрюмо хмыкнул, а я добавила:

– Вы мне нравитесь.

– Я делаю то, что хочу, а не то, что хотят от меня другие.

– Тоже попыталась.

– И чем это обернулось? – упрекнул он, а затем громко: – Вы не можете себе позволить делать все, что вам вздумается, особенно сейчас. Следует быть осторожной и продумать хотя бы три шага вперед, миссис Стоун, а лучше десять. Особенно сейчас, – выруливает к асфальтированной дороге и с невеселым смешком добавляет. – И тогда я смогу работать не на вас одну.

– Договорились.

– А еще лучше обсудите со мной любые намерения, прежде чем воплотить их в жизнь!

Не хочу слушать упреки Джеферсона слишком долго и тут же спрашиваю:

– Патрик, а зачем выписка и договор?

– Мистер Джеферсон, – прохладно поправил он.

– Вам неприятно, что я обращаюсь к вам по имени? – удивилась я.

– Я только что прочел вам лекцию о том, что можно и что нельзя!

– А это как отразится на положении дел?

– Я вам запрещаю обращаться ко мне по имени. Ясно?!

– Да, Патрик.

Мужчина с шумом вбирает воздух.

– Так зачем выписка и договор? – напоминаю я.

– За вами не могут просто захлопнуть дверь. Если вы уходите из больницы без мужа или других ближайших родственников, у вас должны быть квартира и средства к существованию.

– Понятно, – задумалась я. Смотрю в окно и спрашиваю:

– Куда мы едем?

– Я высажу вас у машины Хэнтона.

Джеферсон отвез меня на Первую центральную улицу к высокому небоскребу цвета темной стали. Я была отрезана от мира не так много дней, но этого оказалось достаточно, чтобы смотреть на все, как в первый раз. Даже людей видеть не в белых халатах теперь как-то странно.

– «Прайд» Хэнтона за углом, – сказал Патрик.

С некоторой тоской осмотревшись на жизнь вокруг, перевожу на мужчину очень серьезный взгляд:

– Спасибо вам, мистер Джеферсон, – искренне благодарю его я. – Спасибо вам за все!

Хмурая морщинка на лбу юриста немного разгладилась, а взгляд смягчился.

– Очень рассчитываю, что этот случай стал вам уроком, миссис Стоун, и впредь вы будете осторожны в том, что делаете и говорите, – сказал он. – Не забудьте сильнее дернуть ручку вниз. Хорошего дня.

– До свидания, мистер Джеферсон.

Я иду к Прайду. Водитель вышел из салона темно-коричневого автомобиля и открыл для меня дверь.

«У меня нет дорогого платья, украшений, я совершенно не ношу макияж. Я даже не блондинка! Как я могу быть любовницей такого человека, как Джон Хэнтон?» – опускаясь в салон, вдруг подумала я, поймав на себе любопытный взгляд проходящей поблизости от «Прайда» безумно красивой женщины в дорогом платье.

Машина привезла меня к дому с большими круглыми фонарями у входа. Для меня любезно открыли дверь, и я прошла через короткий холл, к лифту. Поднимаюсь на четвертый этаж, дверь в квартиру не заперта. Толкаю ее и в глубине гостиной вижу Джона. Взамен строгого костюма на нем серый джемпер и брюки.

Мужчина подходит ко мне, его взгляд мрачный, уставший, задерживается на моем лице. Взволнованная, я сделала два решительных шага к нему, но ноги как-то сами остановились, а рука вернулась к платью.

– Что случилось с твоим лицом? – спрашивает он.

След на руке еще не пропал, а у меня уже рассечен лоб.

– Упала в душе…

– Уверена? – мой ответ Джону не нравится. Взгляд у него тяжелый. Хочу его обнять, но взгляд у мужчины такой, что откровенно струсила это сделать.

– Уверена.

Хэнтон хмурится. Выдохнув, притянул меня к себе, и в этот самый миг я смогла почувствовать то, в чем отчаянно нуждалась последние несколько дней, – безопасность.

Эта ночь особенно запомнится мне. Ночь, не похожая ни на одну другую, когда в моей вселенной изменилось все, и солнце отныне светит только для одного человека. Я действительно сошла с ума, рассудок повредился, ведь впервые признаюсь, что жизнь моя больше не принадлежит мне одной.

– Моя Анна, – шепчет Джон, и, сладость этих слов отравляет горьковатый вкус ревности, оттого что эти губы не сказали «Виктория».

Настанет ли день, когда чужое имя станет мне привычно?

Когда я стану любить это имя, как свое собственное?

Произойдет ли это?

Легко и ненавязчиво обнимаю его сильные плечи и животом прижимаюсь к влажному торсу, ни на мгновение не отрываясь от желанных губ.

Мужчина проводит рукой по спине, целует шею и спускается к ключице. Неосознанно прогибаюсь под лаской чувственного удовольствия.

Я никогда не говорила слово «люблю», никогда и никому, а теперь, пусть даже мысленно, но признаюсь: я люблю.

Меня разбудил колючий от щетины поцелуй. Тру лоб и, лениво приоткрыв глаза, в полумраке комнаты вижу Джона. Мужчина сидит рядом и молча рассматривает мое лицо.

– Ты уходишь? – удивилась я, осознав, что тот уже в рубашке и брюках, причесан и бодр.

– Да, я должен.

– Куда? Сегодня суббота.

– У меня нет выходных, я работаю тогда, когда работа есть. Сейчас она есть, – ровно произнес он, а я нахмурилась. Ничто не выдает истину, которая противоречила бы его словам и тем не менее я знаю, что Джон уходит ради встречи с другой.

– Передавай Мелиссе привет, – со злостью сказала я, хотя причина моих слов – обида.

Джон не простил выпад. Улыбка мгновенно стерлась с его лица, и он рывком подтянул меня к себе.

– Мы все уже обсудили, – холодно изрек он. – Перестать изводить себя и меня. Ты поняла?

– Да, – сглотнула я, взаправду испугавшись его недовольного взгляда.

Его пальцы разжались. Высвободив руку, двигаюсь на другую сторону кровати, закинув одеяло даже на плечи.

Джон неспешно поднимается с кровати и обходит ее.

Смотрит на меня. Взгляд его стал мягче, но голос остался прежним:

– Мелисса Бауэр станет мне женой. Свыкнись с этой мыслью как можно скорее, и все будет хорошо.

Его слова – как пощечина, жгучая и болезненная.

Не скрыв своей горечи, опускаю взгляд.

Мужчина подходит ближе, садится на кровать, и та прогибается под тяжестью его веса.

– Анна…

– Мне нужны деньги, – окончательно добив собственную гордость, стыдливо выпалила я. Чувствую, как кровь приливает к щекам, жар такой, будто горю.

Рука Джона нырнула во внутренний карман серого пиджака. Вынимает из бумажника несколько золотых купюр и оставляет их рядом со мной.

Его ладонь легла на мою руку, и пальцы крепко сжали мои. В этом жесте есть нежность, и я сжимаю пальцы в ответ, сразу почувствовав колючий поцелуй в висок.

Пальцы разжались, и мужчина поднялся. Когда тяжелые шаги по гостиной затихли, отнюдь не мгновенно послышался щелчок входной двери.

Из глаз покатились слезы. Джон уходит на встречу с другой женщиной, и я никак не могу на это повлиять.

В сознании поднимается бунт. Кто-то запросто бросает меня в психушку; кто-то запросто навязывает свои условия; этот мир со своими ненормальными законами не хочет дать мне развод. Перспективы на лучшую жизнь зависят от кого-то вроде Джона, с его деньгами, связями и личными желаниями. Это невообразимо… грустно.

Меня достаточно унизили.

Пора изменить в своей жизни все! Я вытащу Еву Нельсон из гиблого места и помогу отнять у ее богатого бывшего супруга-мерзавца все, что ей полагается, а за эту услугу я потребую плату! А после…

– Я доберусь до тебя, Том Стоун, – тихо обещаю я.

Он проиграет суд, чего бы мне этого ни стоило!

И, конечно, Джон. Прости, любовь моя, но я не смирюсь с навязанным тобой положением дел.

Что мне еще стоит сделать, так это наведаться к родителям Анны. Пора познакомиться с семьей, но прежде я должна купить себе другую одежду. Мое зеленое платье выглядит совсем уж жалко. Тем более с ним связано много плохого – запах больницы я чувствую на себе постоянно, хотя, уверена, этот запах мне только мерещится.

Машина такси привезла меня к универмагу на Второй центральной улице, водитель счел возможным поколесить несколько кварталов и важно показал на счетчик.

Безропотно протягиваю купюру, получаю сдачу и оставляю черное такси с оранжевыми шашечками позади себя.

Захожу в универмаг и не могу поверить, что нахожусь не в элитной гостинице, а в большом многоэтажном магазине. По центру округлого холла – фонтан с изображением греческих нимф, запечатленных в танце. На том конце холла лифт, а по обе его стороны – выполненные в чудных изгибах винтовые лестницы.

Здесь много людей: мужчины, женщины, дети. Пускают даже с собаками.

Крохотный пудель с красным бантиком на шее звонко тявкнул на меня. Стройная высокая хозяйка с элегантной внешностью изящно потянула поводок на себя, почти с материнской нежностью потребовав от собачонки послушания. А следом терпеливо ковыляет тот, кто несет на себе ее покупки, потому что это его работа.

Мне не пришлось много ходить по магазину, в одном из бутиков я нашла то, что нужно. Брюки.

– По последней моде. Без пышности. Садятся точно по фигуре, простые и ровные, – живо говорит продавец, заприметив мой интерес.

Мне нравятся!

Бежевые брюки сели великолепно. Продавец советует к брюкам джемпер, и я охотно соглашаюсь, оставив предпочтение теплому сиреневому цвету. В целом не то к чему я привыкла, но гораздо лучше платья.

Администрация универмага предоставила мне такси. На такси я прибыла к вокзалу западного Данфорда, а от него на стилпоезде приехала в Форклод. Поездка заняла два часа.

Форклод – небольшой городок на юге страны, дальше только Стилдон. Небольшой по сравнению с Данфордом, огромен по сравнению с Гринпарк. Городок стоит среди гор – куда ни глянь, повсюду зелено-желтые холмы.

Здесь нет такси, к нужному дому я приехала на автобусе. Люди здесь не носят яркую одежду, и многие из них передвигаются на велосипедах. Девушка с корзинкой цветов перед собой проехала на бледно-розовом велосипеде, пока я стояла перед домом семьи Лоуренс на улице Лоуклау.

Теперь мне предстоит увидеть самых родных и близких сердцу людей своего двойника. У меня подрагивают коленки. Что я им скажу?

Я прошла через белую калитку и, когда хотела подняться вверх по лестнице к голубоватому двухэтажному дому, увидела, как парень из гаража дома по соседству махнул мне рукой. Жест получился скованным и неловким. Я даже огляделась, чтобы убедиться, мне ли адресовано приветствие, и тоже подняла руку.

Тряхнула головой и поднялась вверх по лестнице. Жму на звонок, испытав в один момент волнение и страх. За дверью слышу торопливые шаги, звякнула цепочка и открылась дверь.

– Анна, – ахнула женщина, ее тонкие брови взметнулись вверх. Она распахивает передо мной дверь и за руку тащит в дом.

– Бен! – крикнула она. – Анна здесь. Господи, что у тебя с лицом? – забеспокоилась женщина.

– Я упала…

Мужчина заторопился и замер в прихожей рядом с женой.

– Она упала, – сразу говорит миссис Лоуренс мужу. Оба смотрят на меня, как на призрак.

– Надеюсь, я не помешала? – сложив руки перед собой, осторожно спрашиваю я.

Мистер Лоуренс молча двинулся на меня и крепко обнял. Мой ответный жест получился неловким.

Миссис Лоуренс тоже обняла меня. К ней мне не пришлось тянуться на носочках, как к Бенджамину.

– Когда тебя выписали? – голос миссис Лоуренс вздрогнул.

– Вчера.

– Но почему ни ты, ни Том не сказали нам?! – взвизгнула она, стирая с лица слезы. – Ты могла просто снять трубку и позвонить нам! Я так переживала, я беспокоилась, я…

– Успокойся, – сказал мистер Лоуренс. – Она сейчас обо всем расскажет. Лучше иди и приготовь чай.

– Хорошо, – женщина кивает и послушно уходит, а мистер Лоуренс ведет меня в гостиную. Здесь темный низкий столик, два кресла и диван. Мебель старенькая, но ухоженная, кажется, совсем недавно ее полировали.

Я села в квадратное и жесткое кресло. Сложила руки перед собой и осматриваюсь.

– Тебе удобно? Хочешь чего-нибудь? – спрашивает мистер Лоуренс.

– Все хорошо. Спасибо.

Мужчина не похож на человека из семейной фотографии. В жизни он выглядит гораздо мужественнее. Да, он, аккуратно причесан и хорошо одет, но вот лицо и взгляд принадлежат мужчине, а не женоподобному щеголю.

– Как вы… с мамой? – спрашиваю я.

– Мы беспокоились. Том много ужасного нам рассказал. Твое намерение развестись – это правда?

– Да.

Бенджамин опустил взгляд.

– Он обидел тебя?

Я часто захлопала ресницами. Мне трудно ответить на этот вопрос, поэтому как можно мягче говорю:

– Мы не подходим друг другу.

Бенджамин Лоуренс странно посмотрел на меня. Он не считает меня сумасшедшей, но за здоровую тоже не принимает.

Какое-то время молча смотрим друг на друга.

– Развода не будет, – вдруг сказал мистер Лоуренс, а у меня опустилась челюсть. – Но мы с матерью поможем вам разобраться в проблеме, думаю, миссис Стоун поможет тоже.

– Нет, – категорично заявила я.

– Мы не допустим этого позора! – решительно вмешалась миссис Лоуренс, поставив на стол поднос с чаем. Ее лицо все еще остается влажным от недавних слез, но взгляд стал жестким. – Подумай о репутации, – сказала она. Зашла за спину и положила руку мне на плечо.

– Тем более твое желание невыполнимо, – подытожил Бенджамин.

– Все наладится, милая, – подбадривает хозяйка дома. – Мы все решим. Вместе.

Я не понимаю этих людей! Любящие дочь родители не должны себя вести вот так.

– Он меня в психушку бросил! Ничего уже не наладится, – разозлилась я.

– Ты сама во всем виновата! – вдруг взвизгнула женщина, ее ногти больно впились мне в плечо. Она возвышается надо мной, и я не могу видеть ее лица, оттого мне еще страшнее даже шелохнуться.

– Джина, – мягко осадил ее мистер Лоуренс.

– Если было трудно, надо было мне позвонить, а ты что натворила?

– Джина, сядь на диван! – рявкнул на жену Бенджамин. Женщина послушно обошла меня и села. У нее виноватое лицо, но не слишком.

Мне хочется уйти из этого дома, но какая-то сила удерживает меня на месте.

– Мама хочет сказать, что своим поведением ты вызвала у Тома подозрения. Но я не согласен с тем, что он сделал. Мы не согласны. Психиатрическая больница – это слишком радикальное решение, он должен был посоветоваться с нами или хотя бы поставить в известность до того, как оставить тебя там. Но об этом я с ним еще поговорю, – мужчина не берет, а хватает чашку.

– Вы понятия не имеете, что это за место, – безо всяких эмоций говорю я. – Я могла остаться там навсегда.

– Что за чепуха! – вспылила женщина. – Том бы так не поступил. Он забрал тебя.

Задумчиво качаю головой. Думаю, мне больше нечего сказать этим людям и им больше нечего говорить мне.

– Я была рада увидеть вас, – вежливо говорю я, у меня даже получилось улыбнуться. Поднимаюсь с кресла.

Мужчина встает следом, он растерян.

– Рада, что вы здоровы и у вас в целом все хорошо, – пытаюсь улыбнуться шире.

– Ты одумалась? – женщина вскочила с дивана. У нее очень тревожное выражение лица.

У меня заныли мышцы на лице, ответственные за улыбку.

– Мне пора, – больше я не улыбаюсь.

– О боже мой, Бен, – женщина хватается за руку мужчины, как будто упадет сейчас в обморок.

– Проблема, и сразу в крайность! Один в больницу отправляет, другая на развод идет, – со злостью упрекнул мистер Лоуренс. – Мама права, Том забрал тебя уже через два дня… это много значит.

Больше не могу слышать это заблуждение.

– Том не знает, что меня нет в больнице, – сказала я. – Так что, будьте уверены, забирать он меня не собирался. Во всяком случае, так скоро.

– Но как же… – вперед подступила миссис Лоурен.

– Я арендую квартиру, средства к существованию у меня есть. Ни о чем не волнуйтесь.

– Откуда у тебя все это может быть? – осторожно уточнил мистер Лоуренс. Миссис Лоуренс, кажется, даже не дышит.

– Мама. Папа. Я очень была рада вас увидеть.

Вот таким странным образом прошла моя первая встреча с родителями Анны Стоун. Встреча вышла недолгой, но этого оказалось достаточно, чтобы понять, что они за люди. Они приняли меня как Анну. Это хорошо. Но не оказали поддержки в моих намерениях – очень плохо.

Этот разговор был непростым. Что теперь обо мне подумают эти люди? Их Анна где-то и не с мужем, имеет средства к существованию, и муж к этому не причастен. Скоро им все станет понятно. Хорошо, что они узнали обо всем от меня.

Прости меня, Анна, за неизбежно разбитые сердца твоих родителей.

Процесс самобичевания прервал пристальный взгляд того же соседского парня. Он уставился на меня.

– Добрый день! – крикнула я ему. К моему удивлению парень поспешно направляется ко мне. Он прислонился к забору, его большие руки легли на него.

– Привет, – он кажется взволнованным. – Как ты?

– Хорошо, – нейтрально отвечаю я незнакомцу.

– Я слышал у тебя проблемы. Не из-за нас?

Я нахмурилась. Внимательней присматриваюсь к рыжеволосому парню с усыпанным веснушками лицом.

– Мы можем поговорить? – спрашивает он.

– Конечно, – отвечаю я. Пока я обхожу забор, парень тихонько говорит:

– Я давно хотел тебе позвонить, но боялся, что Том возьмет трубку, – придерживает для меня калитку. – Проходи.

Изнутри дом просторный и уютный. Я вскользь просматриваю фотографии в гостиной, на них изображены счастливые мужчина и женщина на фоне разных мест, на большинстве снимков неподалеку припаркован красный автомобиль. А еще эта семья любит книги, здесь целая стена выполняет роль книжного шкафа.

На кухне я села за стол, сложила перед собой руки, а парень суетливо приготовил чай и поставил маленькую чашку передо мной.

– Мы одни. Можно говорить спокойно, – заверил он и садится на противоположную сторону стола. Я с любопытством рассматриваю его, а он застенчиво смотрит на меня. Парень, кажется, очень молод. Может даже случиться, что моложе Анны. Студент колледжа?

Он не полон, но худым его тоже назвать нельзя. Маленькая чашечка в его больших руках выглядит немного нелепо.

– Хорошо… – мне сложно о чем-то говорить с ним, когда я не знаю даже его имени. Я хочу задать несколько уточняющих вопросов, но не представляю, как это сделать. Поразмыслив, решила действовать прямо, даже если чувства этого парня будут задеты.

– Я недавно ударилась головой, и у меня возникли некоторые проблемы с памятью, – медленно заговорила я и показываю на свой лоб. – Так что… хм…. давно мы с тобой встречаемся? – с запинками спросила я. Молчание затянулось, и я выдохнула:

– Спим.

Парень опустил взгляд и покраснел.

– Извини, я не хотела тебя смутить, просто… – виновато говорю я. – О некоторых событиях придется напомнить.

– Только раз, – резко выпалил он, не поднимая от чашки глаз. – После твоей свадьбы.

Вот это открытие! Я откинулась на спинку стула, глядя в пустоту. Сказать, что я удивлена, – ничего не сказать.

Очень хочется снять несуществующие очки с глаз и подумать.

Вся характеристика Анны сводится к тому, что на такие подвиги она не способна. Впрочем, могу ли я делать такие выводы? Ведь Анну я никогда не знала лично.

– Меня зовут Джимми… Джим, – осекся он. – На случай, если этого ты тоже не помнишь.

Я улыбнулась, но улыбка получилась надломленной.

Если Джим не позвонил Анне, потому что побоялся Тома, то Анна не искала для этого возможности, потому что ей это было не нужно. Смотрю на парня и не могу понять, зачем она это сделала.

Она вышла замуж, а через несколько дней изменяет Тому с ним. У этого поступка должна быть причина.

– Как это произошло? – собравшись с духом, спрашиваю я.

Парень, наконец, поднял глаза.

– Ты попросила меня об этом, – очень тихо сказал он.

– Что? – опешила я. Опять оцениваю парня, ну не похож он на того, кого умоляют о незабываемой ночи с ним. Такое чувство, что дело в мести…

– У твоего мужа есть любовница, – так же тихо сказал он, тревожно выпучив при этом глаза.

Что ж, догадка оправдалась довольно быстро. Начинаю что-то понимать.

– Ты приехала к своим родителям, но не пошла к ним. Я позволил тебе войти, и ты мне рассказала все. Много кричала, плакала. Сожалела. О том, что у Тома есть любовница, ты узнала через два дня, после того как вышла за него замуж.

В груди больно защемило, как будто тело все еще хранило боль сердечной раны.

Бедная Анна. Она оказалась в ловушке, а затем совершила невероятно глупый поступок… Может, она действительно обезумела, а я – плод ее воображения?

Пришлось с силой прогонять такие мысли. Я знаю, кто я. У меня есть целая жизнь, и я ее не придумала.

– Я говорила тебе, как узнала о ней? Может, я знаю, кто она? – допытываюсь я.

– Том не поехал в командировку, а был с ней. Это все, что ты сказала.

После свадьбы сразу к любовнице? Бред какой-то! А может, излишняя самоуверенность?

– Спасибо, что рассказал мне, – поджав губы, говорю я.

– Надеюсь, я об этом не пожалею, – Джим пожал плечами. Между нами сохраняется некоторая неловкость.

– Я предпочитаю злую правду сладкому неведенью. Спасибо тебе еще раз, и мне пора.

В смятении покидаю Форклод. Мысли о взаимной измене семьи Стоун никак не уходят из головы. Их браку пришел конец еще до моего появления. Развод, коим я намереваюсь заняться, формальность, на которую вряд ли решилась бы сама Анна.

На моем лице растянулась ухмылка.

Даже дышать стало легче. Неужели совесть меня так сильно душила, что теперь, узнав эти маленькие грязные подробности, мне по-настоящему стало легко?