Текст книги ""Фантастика 2025-168". Компиляция. Книги 1-34 (СИ)"

Автор книги: Илья Романов

Соавторы: Павел Барчук,Сергей Орлов,Марина Рябченкова,
сообщить о нарушении

Текущая страница: 124 (всего у книги 339 страниц)

Мне показалось, что впервые она не играла и в ее зрачках колыхался животный ужас от пережитого. Но княжна моргнула, и морок рассеялся. Девушка вновь была уверенной в себе аристократкой, которую ничем нельзя было испугать.

– Ты в порядке? – отрывисто спросил старший Чехов, подставляя плечо. – Он тебя не ранил?

– Не в этой реальности, – ответил я и подумал, что начальник охранки догадался обо всем, заметив бледного хроноса, которого отпаивали лечебным снадобьем.

– Решил стать героем? – хмуро уточнил князь.

– Была моя очередь, – также мрачно подтвердил я.

– Все возвращайтесь домой, – приказал Морозов и погладил княгиню по плечу, обратившись уже к ней, – Этот выродок еще тут. Мне надо его найти и сопроводить восвояси.

– Будь осторожным, – попросила его бабушка и ее голос дрогнул.

– Жди меня. И тогда я вернусь, – сказал он со странной интонацией и направился прочь. – Никому не вступать в ним в бой, – приказал Морозов на ходу. – Только фиксируйте и ждите меня.

Мне подумалось, что говорил он без хвастовства. Просто понимал, что никто другой не справится с пришлым. Надо будет обязательно узнать, в чем разница между нашими способностями, чем его талант отличается от дара местный аристократов.

Мы вернулись домой, где бабушка велела сыну нагреть чайник.

– Я мастер огня, – проворчал он, но все же согрел воду, а потом и заварил чай.

– И зачем ты поперся наружу? – строго осведомилась бабушка.

– Там была Свиридова, – пояснил за меня старший Чехов.

– А что она там делала? – не поняла княгиня.

– Не знаю. Она шла в нашем направлении. Навстречу убийце.

– То есть ты знал, кто он такой? – вновь уточнила бабушка, но при этом не выглядела разочарованной.

– Я догадался. Но не мог оставить ее в опасности.

– Спасибо.

Я повернулся, увидев на пороге дома Елену Анатольевну. Она стояла, опираясь о дверной косяк. При ближайшем рассмотрении ее раны показались не такими глубокими. Они возникли от трения веревки, но не повредили кожу.

– Синяки останутся, – сказала девушка и на ее глазах выступили слезы. – Блузку жалко. Она ведь из шелка.

– Милая, – бабушка подошла к гостье и мягко привлекла ее к себе. – Все хорошо.

– Мне жалко одежду… – повторила княжна, борясь с истерикой.

– Конечно. Я понимаю, – не стала с ней спорить Софья Яковлевна. – Пойдем со мной наверх. У меня есть хорошие капли от нервов. Белое полусладкое почти пол-литра. А Филипп Петрович принесет нам лед из холодильника. А Павел… пусть тоже отдохнет. У всех нас был не самый лучший день.

Я остался один и был благодарен за эту передышку. Мне просто хотелось спать. И не думать, отчего сердце все еще замирает от воспоминаний… я помнил крик зверя, прорезавший мое сознание. Даже близость смерти не казалась таким же важным событием. Видимо, перед смертью некроманты глупеют.

Глава 27
Отцы и дети

Я сел в кресло, откинулся на спинку и невидящим взглядом уставился на столешницу, думая о своем. День вышел достаточно… интересным. Хотя мысль, что я умер, никак не укладывалась в голове. Наверное, это был какой-то защитный механизм моего подсознания, чтобы я не сошел с ума. Даже воспоминания о пережитом теперь словно подернулись дымкой. Как будто все случившееся происходило в страшном сне и было нереальным. Единственным напоминанием о ране, была фантомная боль, которая колола в боку каждый, когда я вспоминал тот выстрел цареубийцы. Зато теперь Империя была спасена. Хотя мое участие в этом было лишь стечением обстоятельств.

– Искупитель! Ты жив!

Знакомый голос вырвал меня из раздумий. И я перевел взгляд на дверь гостиной, где стояла Регина. Уж не знаю, кто открыл ей дверь. Или ее просто забыли запереть. И вид у девушки был очень уж обеспокоенным.

Гостья быстро пересекла комнату, присела рядом со мной, обняла меня за шею и прижавшись лицом к плечу.

– Тут происходит что-то жуткое. Я приехала, чтобы выступить с несколькими романсами. Но меня не пустили в резиденцию и проводили в какой-то дом. Сказали, оставаться в нем и ожидать особых распоряжений.

– Но ты нарушила распоряжение кустодиев, – устало прохрипел я.

Мягко отстранил певицу, взглянул в ее глаза. Не так давно гостья плакала, и покрасневшие веки выглядели очень натурально. Уточнил:

– Почему ты не уехала?

– Мне приказали ждать, – повторила она и шмыгнула носом. – Что происходит?

– Я не могу тебе рассказать, – честно признался я. – Прости, это не мой секрет.

– Дела высокого общества, – покорно кивнула девушка.

– Ты хочешь чаю? – предложил я, чтобы перевести тему разговора.

Милославская нахмурилась, но кивнула. И в этот момент, я был вынужден признать, что она и впрямь была идеальной подругой для любого аристократа. Красивая, умная, ненавязчивая и понимающая – о чем еще можно мечтать? Такая не станет лезть под кожу, выслушает, если надо и смолчит, когда требуется.

Мы прошли на кухню, где гостья уселась на высокий стул, который стоял у полуострова стола, сбросила обувь и подобрала под себя ноги. Невольно отметил, что Регина умеет казаться трогательной. При виде такой девушки сердце сбивалось с ритма и любой уважающий мужчина захотел бы предложить ей помощь и защиту.

– Мой отец тоже здесь, – заметил я между прочим, ставя на плиту чайник.

– Это должно быть важным? – уточнила она, приподняв бровь.

– Я знаю про вашу договоренность, – не оборачиваясь, продолжил я.

– Ты о его обещании дать мне покровительство?

Я обернулся и взглянул на девушку. Прямо спросил:

– Ты это так называешь?

Регина не казалась испуганной или раздосадованной. Она склонила голову к плечу, отчего ее распущенные волосы прокатились шелковой волной за ее спиной.

– А как ты видишь «это»? – она сделала акцент на последнем слове.

Я пожал плечами:

– Ты пришла за помощью к моему отцу, и он назначил тебе цену.

Певица прищурила глаза и уточнила:

– И какую же?

– Обязательно это озвучивать? – устало уточнил я.

– Будь любезен, Павел. Если начал разговор, то веди его открыто и до конца. Какую цену, по-твоему, озвучил мне твой отец?

– Он пообещал тебя защитить, взамен того, что ты станешь моей близкой подругой.

Девушка усмехнулась и взяла с блюда, которое стояло на столе, небольшое румяное яблоко.

– Звучит как-то не очень.

Она с хрустом откусила кусочек и продолжила:

– То есть ты не допускаешь мысли, что твой отец не захотел связываться с моим предполагаемым опасным поклонником. Что он не принял всерьез мою историю. Что не предложил мне очевидное решение проблемы – обратиться к честному адвокату, который смог бы доказать мне беспочвенность моих страхов.

– Ну…– я немного растерялся, подумав, что в словах Регины есть рациональное зерно.

– Ты решил, что Филипп Петрович согласился дать мне покровительство за то, что я стану с тобой спать? – поинтересовалась гостья. – Как ты считаешь, я ему отправляла отчеты о том, как часто мы виделись? Насколько ты был хорош в постели? И как долго…

– Ты все прекрасно понимаешь. Зачем утрировать? – мне показалось, что я покраснел, потому как лицо у меня запылало.

Девушка поднесла яблоко к своим губам, намереваясь откусить еще кусочек. Но в последний момент передумала и вернула его на стол.

– Ты всерьез считаешь, что мне нужно было становиться частью твоего матраса? Что Филипп Петрович потребовал от меня подобного? И я согласилась?

На красивом лице Регины проступила злоба. И мне даже показалось, что глаза девушки потемнели. А затем, она замахнулась и швырнула яблоко, которое ударилось в стену. По комнате поплыл кисловатый фруктовый аромат.

– Ты ведь не скрывала, что у тебя был покровитель. И с ним ты…

– Да. Когда он у меня появился, я была никем! – выкрикнула она, перебивая меня. – Девчонкой с улицы без крупицы истинного таланта. Без репертуара, без аудитории. И тот мужчина открыл передо мной все дороги. Я не стану стыдиться факта, что платила ему за добро своим теплом. Но с тобой мне это было не нужно. Мне было бы достаточно флирта, чтобы получить то, что мне надо. Разве нет?

– Ты хочешь сказать…

– Твой отец предложил мне обратиться к тебе за помощью. И пообещал, что мне никто не станет предлагать покровительство, если оно будет мне неприятно. Взамен Филипп Петрович попросил составлять тебе компанию на мероприятиях, если ты не станешь возражать. Чтобы о тебе не ходили слухи, после твоих посещений злачных мест.

– Злачных? – опешил я.

– Он сказал что-то о притоне и игорном доме. Я не стала уточнять, о чем речь. Не в моих правилах совать нос туда, куда не следует.

– Но он же понимал, что между нами…

– Это ты у князя спрашивай, что он понимал. Он не ставил условия становиться твоей любовницей. И можешь не верить, но я живая, и тоже имею чувства и желания. А ты приятный парень. Неужели тебе так сложно представить, что мне захотелось провести с тобой время по своей воле?

– Послушай…– попытался начать я, но девушка вскинула ладонь, призывая меня замолчать.

– Я не лгала и выбрала тебя для себя. Пусть на время, но я взяла немного счастья в долг у этой жизни. И ни о чем не жалею. Не смей обвинять меня в продажности. Никто мне не платил за то, что я раздевалась для тебя. За то, что я тебе снилась.

Я растерянно уставился на Регину. Она провела пальцами по волосам, словно пыталась успокоиться.

– Мы разные. Я не строила планов относительно нас или нашего будущего. Мне просто хотелось хоть ненадолго ощутить себя свободной.

– Ты знаешь о том, кто ты? – осторожно осведомился я.

Девушка полоснула меня полночным взглядом и закусила губу. Потом тряхнула головой и резко спрыгнула со стула. Из выреза ее блузки выскользнул закрепленный на шнурке кулон. Тот самый, камень желаний, который после нашей игры остался у нее. Регина заметила его и резким движением ладони сдернула с шеи. Швырнула на стол и отчеканила:

– Я хочу свободы. Ты можешь мне дать ее?

– От меня? – уточнил я, испытывая некое подобие облегчения, что мне не придется говорить ей о разрыве.

– От всего этого, – она нервно обвела руками комнату. – Я тут как в клетке. Этот мир не для меня. Я здесь чужая… Я не понимаю, о чем говорю…

Ее плечи опустились, и я подошел ближе, чтобы обнять Регину.

– Я не должен был говорить с тобой об этом.

– Должен. Потому что иначе ты бы мучился неизвестностью. Надумал бы себе всякое. К тому же, – она подняла на меня глаза, – между нами уже ничего не может быть. И дело не во мне. В тебе. Я вижу тут, – ее пальцы легли на мою грудь, – тень девушки, которую ты выбрал душой.

– Видишь? – тихо спросил я и погладил по шелковистым волосам.

– Да. А ты ее не видишь. Не знаешь ее настоящей. Но уже смог принять со всеми ее грехами прошлыми и будущими.

Девушка решительно вывернулась из моих рук и направилась в сторону выхода.

– Куда ты? Нельзя уходить…

– Мне нельзя запрещать, – она заговорила странным низким голосом, от которого по моей коже пробежала волна мурашек. – Я не хочу здесь оставаться.

Я попытался остановить Регину, но ноги внезапно подогнулись. Чтобы не упасть пришлось ухватиться за край стола. Перед глазами плыло пространство, в ушах шумело, а сердце колотилось за ребрами. И когда я пришел в себя, гостьи уже не было. Я вышел следом, но не увидел девушку рядом с домом. Где-то вдали тревожно вскрикнула птица. А на меня накатила дикая усталость. Все тело налилось тяжестью.

Я вернулся в дом, совершенно разбитый и не захотел подниматься в свою комнату. Вместо этого устроился на диване, укрывшись пледом. И сам не заметил, как задремал. Мне снился лес, по которому я брел. Надо мной качались густые кровны деревье закрывающие небо. Не было ни страха ни тревог. Лишь тропа между темными стволами и пышными кустами. И далекий зов, едва различимый в шуме листвы…

Я проснулся, когда солнце спустилось к закату. Вышел на порог и потянулся.

За домом раздавался звук топора. Он рассекал пространство треском раскалываемых поленьев. И я обошел поместье. Вышел на задний двор и увидел, как начальник охранки рубил дрова. И я не стал подходить к нему вплотную, чтобы случайно не попасть под обух.

Мужчина вновь снял рубаху. Каждый раз, когда он поднимал топор, мышцы перекатывались под его шрамированной кожей. Заметив меня, он остановился, и резким движением кисти вогнал топор в колоду. Утер испарину со лба и уточнил:

– Что-то случилось?

Я пожал плечами:

– Не знаю. Просто стало интересно, что за шум. Сперва даже решил, что на поместье напали.

Отец невесело усмехнулся, но ничего не ответил. Я же кивнул на гору разрубленных поленьев

– Зачем ты это делаешь?

– Это успокаивает, – ответил отец и неожиданно предложил. – Может, хочешь попробовать?

Он выдернул топор из колоды и протянул его мне. Но я покачал головой:

– Я не умею.

– Это не означает, что ты не можешь научиться, – резонно заметил старший Чехов.

Я скинул пиджак, закатал рукава рубахи и взял топор, который оказался довольно увесистым.

– Держи, – с усталой усмешкой заявил мужчина. – И перед ударом убедись, что ты твердо стоишь на ногах. Стопы ставь широко друг от друга.

– Это еще зачем? – подозрительно осведомился я.

– Если топор слетит с пня, ты не угодишь себе лезвием по ноге, – просто пояснил отец.

– А он может слететь? – озаботился я, и Филипп Петрович усмехнулся:

– Чтобы такого не случалось, надо выбирать поленья без сучьев сверху.

– А с сучками куда девать? Выбрасывать?

– Переворачивать другой стороной, – ответил отец и хитро уточнил, склонив голову. – Так ты будешь пробовать или продолжишь тянуть с работой?

Я расставил ноги шире, приложил острие топора к деревяшке.

– Не так, – мягко проговорил Чехов, становясь рядом. – Одну руку помести ближе к лезвию. А вторую у края древка. Никогда не заводи топор за спину. Поднимай его над головой замахом, и одновременно толкай нижней ладонью рукоять. Она должна скользить в хватке между твоими пальцами. Контролируй направление движения. Ухвати за край рукояти двумя ладонями на самой высокой точке подъема, а потом позволь топору свалиться вниз под собственным весом, убыстрив его падение плавным движением рук. Бей полено ближе к левому краю. Спину не сгибай. Стой прямо. И обязательно слегка ослабь хватку ладоней в самом конце удара, чтобы топор остановился в дереве, а не пошел дальше по дуге и ты не выбил себе большой палец.

– Так просто, – нервно хмыкнул я.

– Не сложнее, чем вызвать призрака, полагаю, – глухо проговорил мужчина. – А вывих в пальце с годами дает о себе знать на дурную погоду.

– В Петрограде погода всегда плохая, – заметил я.

– Потому и делай, как я говорю, – отец отошел подальше и скрестил руки на груди. – Давай.

Я размахнулся и опустил топор. Дерево треснуло под ударом, и крупный кусок полена свалился влево.

– О, – выдохнул я, обернувшись к отцу.

– Следующий кусок отколется проще, – криво усмехнулся он. – Не ленись. Твоему старику не так просто колоть дрова в его-то возрасте.

Я хотел возразить, но вовремя прикусил язык, понимая, что отец меня подначивает.

Когда ткань рубахи стала липнуть к телу, я скинул и рубашку, оставшись только в штанах. Поленья все не кончались, а я вдруг ощутил вместе с усталостью странное удовлетворение оттого, что делаю что-то сам. Только я, а не моя сила, которой я уже научился доверять. Но было в простой работе что-то завораживающее, погружающее в своеобразный транс. Я будто по-новому ощутил свои руки. Мышцы напрягались до странной тягучей боли, но та не нарастала, а каждый раз отступала, когда становилось невмоготу.

– Ты не устал? – вдруг раздался голос, и я повернулся, опуская топор.

Князь подошел ко мне, протягивая полотенце. Я взял ткань и вытерся. Потом принял из рук Чехова стакан с водой и в несколько глотков осушил посуду.

– Иногда стоит тренировать только тело, – порекомендовал он. – Бывали случаи, когда кулак решал больше чем пламя. И мне приходилось по-простецки раздавать тумаки зарвавшимся коллегам. За такое и на дуэль не принято вызывать. А вот собирать выбитые зубы противнику явно не понравится.

– Учту, – ответил я, переводя дух и осматривая кучу дров.

Поленьев оказалось немного больше, чем я думал. Видимо, я здорово увлекся.

– Завтра все мышцы будут болеть, – предупредил отец, поняв ход моих мыслей. – Но с каждым днем все меньше. Пока не перестанут вовсе.

– Как ты справился? – спросил я, кивнув на свежие следы от ожогов на руке князя.

– С трудом, – выдохнул он. – Признаться, не ожидал от Мининых такого отпора. Я все же надеялся, что они согласятся на мирное урегулирование конфликта. Но вышло все немного не так.

– Мы справились, – я набросил на плечи рубашку.

– Да, – отец провел по заметно побелевшим волосам пятерней. – И я теперь владею рангом легенда.

– Поздравляю, – восхитился я. – Ты и без него был крепким бойцом, а сейчас станешь буквально непобедимым.

– Как бы мне хотелось, чтобы ты никогда не получил этот ранг, сын, – внезапно хрипло заявил отец.

– Почему?

– Его получают те, кто прошел по самой кромке, кто почти ушел за грань, – он положил руку мне на плечо. – Я едва не погиб там. Силы меня почти покинули. Внутри меня оставалась лишь последняя искра. И пламя взметнулось из нее, вырвалось из самого дна души, чтобы остановить угрозу. Чтобы не дать мне умереть.

Я молчал, не зная, что ответить. Лишь опустил голову, чтобы не показать свою растерянность.

– Мне бы хотелось, чтобы с тобой никогда не произошло подобного. Не передать словами, сын, какой страх меня обуял, когда у озера ты бился с тем одержимым. Князь не должен проявлять слабость. Но каких же сил мне стоило остаться на месте и не нарушить закон.

Я удивленно взглянул на мужчину. Он поджал губы и нахмурился, глядя куда-то вдаль.

– А когда ты упал на дороге… Мне показалось, ненадолго, но отчего-то померещилось, что ты получил смертельную рану. Я на самом деле подумал, что когда подойду, то найду тебя мертвым.

– Говорят, некроманты не умирают, – попытался пошутить я.

– Мне стало дурно от того, что я так и не сказал тебе чего-то важного. Что не признался, что мне жаль…

– Но сейчас этого говорить не нужно, – я пожал плечами. – Давай подождем, когда я снова сделаю глупость и начну драку с бессмертным. И ты сможешь ругать меня за это, сколько вздумается.

– Мне стоило рассказывать тебе о собственных неудачах и просчетах. Может быть тогда ты не считал бы меня занудой. И научился на моих ошибках.

– Очень вряд ли, – усмехнулся я.

Мужчина помолчал и какое-то время мы оба слушали как далеко на озере квакают лягушки. Я вдруг подумал, что впервые за долгие годы мы с князем находимся рядом и не ругаемся. И я не хочу уйти.

– Мне не удалось стать тебе хорошим отцом, – заговорил старший родич. – Я не поддерживал тебя, когда был нужен. Не давал советов, когда это было уместно. Ты учился всему важному без меня. Я потерял так много и не дал тебе того, что требовалось. И видит Искупитель, что я жалею об этом. А еще точно знаю, что не могу все исправить.

– Но пытаешься, верно? – я толкнул его локтем в бок.

– Что? – он очнулся от тяжелых раздумий.

– Ты решил помочь мне с девушкой, – напомнил я.

Князь смутился ровно на одно мгновенье, а потом упрямо насупился.

– Она сказала, что ты не нанимал ее спать со мной, – поспешно продолжил я.

– Думаю, ты сам сможешь понравиться девушке настолько, чтобы она согрела тебе постель, – без тени смущения заявил начальник охранки. – Регина отличная девушка для выхода в свет. Из тех, что не испортят твою репутацию. Как это могла сделать какая-нибудь эскортница, каких иногда выбирает себе молодежь. И даже твои вылазки на рабочие окраины и игорные дома…

– Я бываю там по делам, – возмутился я.

– Эти самые дела не очернят тебя, если рядом с тобой в свете будет появляться прима оперы. Никто не подумает, что ты ото всех прячешь какую-нибудь зазнобу, которая рожает тебе бастардов.

– Да кто может такое подумать? – удивился я.

Филипп Петрович замолчал, словно подбирая слова:

– Однажды ты станешь князем, главой семьи, – ответил он, наконец. – И тебе могут аукнуться многие поступки, которые сейчас кажутся незначительными.

– Сдается мне, что ты перекладываешь на меня свой опыт, – заметил я.

– В юности я натворил много дел, – не стал отрицать князь. – Но твоей матери не было стыдно быть моей женой. И тебе стоит подумать о своей будущей избраннице уже сейчас. Не будь эгоистом.

Я не нашел возражений и лишь пожал плечами.

– Если у тебя с Милославской возникли отношения, то это твоя заслуга, Павел, – продолжил Чехов.

– Мы с ней решили не продолжать встречи, – тотчас отозвался я.

– Надеюсь, ты не назвал ее продажной? – мужчина приподнял бровь. И я честно признался:

– Я с этого начал.

– Ой, дурак, – покачал головой старший Чехов.

– Весь в отца, – отмахнулся я. – Тебе стоило сказать мне о вашей договоренности.

– Чтобы ты сразу же закрыл перед девушкой дверь? Она бы погибла без тебя. Ты забыл, что за ней и впрямь охотился маньяк?

– Ты в это не верил.

– Как знать, – начальник охранки принял загадочный вид. – Если бы не я, то и князя Шуйского сейчас не было бы в числе твоих приятелей.

– Ты о чем? – я насторожился. – Ты помог доказать, что он наследник Василия?

– Это сделал ты, Павел Филиппович. А вот подстроить так, чтобы ваша вражда не перешла в разряд лютой, сумел именно я.

Я обернулся к отцу и хитро прищурился:

– И каким же образом?

– Дмитрий – парень неплохой. Честолюбивый, упрямый, целеустремленный. С такими лучше дружить, а не воевать. И когда я узнал, что между вами пробежала кошка, то решил вмешаться. Я пришел в его отдел сделал так, чтобы меня он возненавидел больше, чем тебя. А затем в отделение явился ты. И застал меня в кабинете своего противника, которому ты невольно посочувствовал.

– Ты хочешь сказать…

– История стара как мир. Враг моего врага – мой друг. И когда перед вами в один день появился одинаково раздражающих обоих начальник охранки, вы нашли повод поговорить. Вы так забавно смотрелись в той беседке, когда обсуждали злого князя Чехова. И я рад, что ты не куришь, Павел Филиппович.

– Ты не мог всего предвидеть, – изумился я.

Старший Чехов хитро усмехнулся:

– Утешай себя этим. Но я много знаю в этой жизни. И в мои планы не входило заиметь во врагах наследника Шуйского, у которого нет покровителей. Ему нужны соратники и друзья. Он бы стал их искать. И лучше ими будет Чеховы, чем кто-то вроде Мининых.

– Ты страшный человек, – с долей восхищения протянул я.

– Спасибо, – довольно улыбнулся отец и внезапно растрепал мне волосы. – Я рад, что мы смогли поговорить. Потому как обычно у нас с тобой плохо получается.

– Как Маргарита Ивановна? – вдруг спохватился я.

– Она в порядке. В бою она участие не принимала. Оставалась дома.

– Почему? – удивился я. – Вы ведь отлично работаете в паре. И она сильная воздушница.

– Сейчас она немного не в форме, – князь словно смутился. – Понимаешь, мы долго работали вместе. У нас не выходило… Ты ведь знаешь, что после того, как Маргарита потеряла ребенка, у нее были проблемы.

Я тяжело вздохнул. История эта была давней и стала тем камнем, который разбил даже иллюзию на хорошие отношения между мной и мачехой.

Когда я начал видеть призраков и слышать мать, то просыпался по ночам и кричал. Поначалу ко мне приходили няньки и отец. Но однажды в мою комнату пришла Маргарита Ивановна. Я плохо помню события той ночи. Вероятно, был слишком мал или просто моя память услужливо скрыла подробности произошедшего. Но женщина выскочила и моей комнаты и завизжала так, что ее услышали во всем доме. Прибывший сразу после вызова лекарь признал, что молодая жена князя потеряла ребенка, о существовании которого никто кроме пары не знал. Я сам узнал об этом только потому, что Маргарита Ивановна в истерике обвинила меня в смерти нерожденного дитя. Она сказала это в пылу гнева и не пояснила, что на самом деле произошло в моей комнате той ночью. Я лишь помню призраков, стоящих между нами и звенящую тишину, перед тем как ее разорвали крики несчастной женщины.

– Примерно месяц назад лекарь подтвердил, что Маргарита ждет малыша.

Я обернулся к князю и переспросил:

– Что?

– У тебя будет брат. Или сестра, – собеседник развел руки в стороны и словно извиняясь продолжил. – Я не знаю, смогу ли справиться в этот раз. Но я не хочу повторять ошибок. Мы собирались рассказать об этом…

– Я рад, – перебил я родича и, поддавшись порыву, обнял его. – Я правда рад, что у нас будет еще один Чехов. И ты справишься, отец. Я в этом уверен.

И мы довольно рассмеялись. А на горизонте, над верхушками деревьев заходило солнце, окрашивая багровым чистое, безоблачное небо.

На этом все. Любите страну:)

Коллектив авторов благодарит читателей за оказанное доверие и за то, что остаетесь с нами. Ваша поддержка очень важна для нас.

8 книга цикла уже доступна по ссылке: /work/332367