Текст книги ""Санта-Барбара". Компиляция. Книги 1-12 (СИ)"

Автор книги: Генри Крейн

Соавторы: Александра Полстон
сообщить о нарушении

Текущая страница: 64 (всего у книги 332 страниц)

– Нет, Марк, я расскажу Мейсону, как ты меня изнасиловал.

В прибрежном ресторане все так же горели огни, хотя уже большинство подобных заведений было закрыто. На парапете сидели София и СиСи. Если бы кто‑то увидел их в столь поздний час со спины, он бы подумал, что это пара молодых влюбленных, а не мужчина и женщина в возрасте.

– Я так долго этого ждала, – прошептала София. СиСи взял и погладил ее по волосам так, словно она была ребенком. София улыбнулась и прижала руку СиСи к своей щеке.

– У тебя такие горячие руки, – прошептала она.

– Конечно, ведь я рядом с тобой, – ответил СиСи.

– Но я так боялась…

– Кого? Меня? – улыбнулся мистер Кэпвелл.

И тут открылась дверь кухни и двое официантов вынесли небольшой круглый столик, застеленный белоснежной скатертью. На нем поблескивали приборы, несколько видов бокалов и бутылка шампанского. В блестящем подсвечнике горели маленькие огоньки свечей.

– Боже, какая прелесть! Откуда это? – воскликнула София.

– Это то, София, что я тебе обещал.

Официанты поднесли столик к СиСи и Софии, осторожно поставили его. Послышалось как легко зазвенел один из бокалов, качнувшись и задев другой.

– Какая прелесть! – вновь прошептала София, – спасибо тебе, ты такой заботливый.

СиСи помог жене сесть и только после этого склонился над ней и поцеловал в губы. На лице одного из официантов появилась легкая улыбка, он не сумел ее скрыть – такими забавными ему показались эти немолодые люди.

– Это все ты сделал специально для меня? СиСи не без гордости признался.

– Я хотел отметить годовщину нашей свадьбы как подобает.

– По–моему, это даже больше чем праздник, – сказала София.

– А что может быть больше чем праздник?

– По–моему – любовь, – сказала женщина. Мужчина прикрыл глаза.

– Может, ты и права, – прошептал он, – ты все еще боишься меня?

– Ну конечно же боюсь, ты такой непредсказуемый, – женщина положила свою ладонь на руку мужчине.

Они улыбнулись одновременно.

– И что же теперь мы будем делать? – спросила София.

– Мы будем праздновать день нашей свадьбы.

– Нет, ты немного неправ, это не день, а годовщина свадьбы, – поправила мужа София. – Если оставить твою фразу без изменения, то получится, что у нас свадьба сегодня.

– А может, я это и хотел сказать, – возразил СиСи.

– Но тогда скажи это прямо.

– Тебе этого хочется?

– Не знаю, – София задумалась, – слишком много прошло за эти годы, многое изменилось. Невозможно начать старую жизнь, нельзя прожить уже прожитое.

– А если постараться? – предложил СиСи, – неужели тебе этого бы не хотелось?

– Я не хочу сейчас думать о таких скучных вещах, – сказала София, – давай с тобой будем пить, есть, веселиться и не думать о будущем, о прошлом. Мы с тобой вдвоем и нам хорошо.

– Ну если ты этого хочешь… – прищурился СиСи, – но мне кажется, София, лучше все выяснить до конца.

– А мы с тобой сейчас ни о чем не договоримся, – возразила София, – самое большее – сможем поссориться. Давай помолчим.

Мужчина и женщина молча прислушивались к звукам ночи. Сюда, на террасу, долетали звуки не только волн, но было даже слышно как стучит по мачтам такелаж яхт, стоящих возле причала.

– СиСи, почему мы боялись раньше поговорить начистоту?

– Боялись? – удивился мистер Кэпвелл, – нет, просто нам этого не хотелось. У каждого накопилось достаточно обид, и мы все эти годы изживали из себя злость и вот, наверное, мы с тобой, наконец, пришли к моменту, когда можем примириться. А любовь… она, скорее всего, никогда не уходила от нас.

– Да, – вздохнула София, – боже, я сейчас вспоминаю как ненавидела тебя, я проклинала тебя, СиСи…

– Зачем сейчас об этом думать?

– Нет, но мне делается смешно, какая я была тогда злая.

– Да, София, нам с тобой некуда деться друг от друга. Я всегда успокаивал себя одной мыслью… – сказал СиСи.

– Какой же?

– Я всегда вспоминал, что ты мать моих детей. Независимо оттого, что между нами происходит, дети у нас оставались общими.

– Да, у тебя очень много детей, – вздохнула София.

– У тебя тоже, – кивнул СиСи.

– Давай не будем об этом, а то поссоримся.

– Хорошо, но вот видишь, София, стоит нам заговорить о серьезных вещах, как всплывают старые обиды и мы вновь рискуем расстаться.

– Да, СиСи, не будем говорить, будем просто слушать.

Они вновь замолчали. София смотрела на раскачивающиеся под легким ветром огоньки свечей. СиСи, улыбнувшись, поднес ладонь и остановил ее над одним из огоньков. София улыбнулась: она вспомнила как когда‑то давно он так демонстрировал ей силу своей любви. СиСи немного кривил губы, наверное, огонь уже довольно сильно припек ладонь, но он не отводил руку. Наконец, София не выдержала: она схватила СиСи за руку и попыталась отвести от огня. Мужчина в шутку сопротивлялся.

– Ты же совсем сгоришь! – выкрикнула София.

– Ну и что?

– Скорее отведи руку!

– Ты просто недогадливая.

И тут София поняла: она дунула на свечу и та погасла.

– Вот видишь, какая ты недогадливая! Я бы мог сгореть целиком.

София смеялась.

– Покажи, покажи мне свою ладонь, наверное, ты жульничал и держал руку, слишком далеко от огня.

– Ну вот так всегда, – сказал СиСи, – вначале ты волнуешься за мою жизнь, а потом считаешь, что ничего страшного не произошло, что я просто обманывал тебя.

– СиСи, а ты не хочешь пройти сейчас по пляжу вдоль прибоя?

– Ты еще спроси, не хочу ли я искупаться ночью нагишом, – улыбнулся мужчина. – Нет, София, мы с тобой слишком солидные для этого люди.

– А что такое солидный человек? – спросила София.

– Ну, – задумался СиСи, – это тот, который не позволяет другим над собой смеяться.

– Все равно над нами будут смеяться, неужели ты не видишь как мы смешны? – София положила свою руку на ладонь мужа.

– Почему это мы смешны?

– Ты – солидный человек и я – солидный, – сказала София, – а ведем себя как самые что ни на есть неопытные молодые любовники. Старый человек, когда молодится, всегда выглядит смешным.

– Я с тобой не согласен, – возразил СиСи, – если любишь – становишься молодым.

– Это ты молодой? – рассмеялась София, – ты посмотри на себя в зеркало и сосчитай по пальцам своих детей.

– Ну что ж, – деланно обиделся СиСи, – если не хочешь, чтобы я был молодым, то я буду старым. Ты просто недогадливая, София, я специально назначил празднество на поздний вечер, чтобы мы не могли друг друга хорошенько разглядеть.

– Ах, ты хочешь сказать, что и я старая?

– Нет, ты просто моложе меня.

– Это ни к чему не обязывает, – покачала головой София. – А что, ты дорожишь своей репутацией? Ты даже из‑за меня не хотел бы совершить глупость?

– Глупость никогда не стоит совершать, – абсолютно серьезным тоном сказал СиСи.

– Даже ради меня?

– Да, ради тебя тоже, иначе ты меня разлюбишь.

– А я еще и не говорила, что полюбила тебя вновь, – засмеялась София.

– Извини, если понял тебя неправильно, – СиСи тоже улыбнулся.

Их руки соединились над столом и только ветер раскачивал огонек единственной из горящих свечей.

В "Ориент–Экспресс" было немноголюдно. Сантана Андрейд Кастильо сидела за угловым столиком. Перед ней была наполовину пустая бутылка минеральной воды и недопитая чашка кофе. В зал зашел Кейт Тиммонс.

– Привет, Сантана, – окликнул он женщину, та встрепенулась и посмотрела на вошедшего.

– Что ты, Кейт, здесь делаешь? Мужчина улыбнулся.

– То же самое я могу спросить у тебя.

– Но я сделала это первой, – улыбнулась Сантана, – может, ты мне объяснишь? По–моему, это не очень разумно – придти сюда и встретиться со мной.

– Ты не хочешь провести вечер вместе?

– Я, конечно бы, очень хотела, – прошептала Сантана, – но давай лучше не будем говорить об этом. Я сегодня ужинаю с мужем – с Крузом.

Женщина взялась рукой за тонкую нитку жемчуга, поблескивающую на ее шее, и подалась вперед к Кейту. Тот немного отстранился и осмотрелся по сторонам, не видит ли их кто из знакомых. Но зал был почти пуст, входные двери закрыты и Кейт успокоился.

– Да, Сантана, сам бы я, конечно, никогда сюда не пришел. Но ты кое о чем забыла?

– Как это забыла? – изумилась Сантана.

– Ну да, ты же сама звонила мне.

– Я? Звонила?

– Сантана, неужели ты не помнишь, я был в офисе, ты позвонила мне и попросила прийти сюда. И вот я здесь, жду от тебя объяснений. А ты набрасываешься на меня и упрекаешь в том, что я делаю по твоей воле.

– Я? Звонила тебе? – Сантана задумалась. Кейт забеспокоился.

– Неужели ты ничего не помнишь?

– Не–ет. В самом деле, Кейт, поверь мне, ничего такого я тебе не говорила. Может ты меня не так понял?

– Сантана, или я сошел с ума или ты? Женщина слегка улыбнулась. Ее взгляд был растерян.

– Кейт, я не помню. Кажется, я тебе звонила, но просить о встрече, здесь вечером, когда я буду вместе с Крузом? Это же безумие.

– Вот и я подумал… Но ты просила. К тому же очень убедительно. И я решился прийти. Я ничего не понимаю, – Кейт покачал головой, – может, мне лучше удалиться?

– Не знаю, – Сантана пожала плечами, – я тоже не знаю, что теперь делать? Тебя, наверное, кто‑нибудь видел?

– Ну и что? Неужели я не могу зайти в "Ориент–Экспресс"?

– Конечно же, можешь. Но в это время здесь я. Могут догадаться.

Кейт откинулся на спинку стула и пристально посмотрел в глаза Сантане.

– Ты в самом деле звонила мне, я не обманываю.

– Может быть, – Сантана поджала губы, – хотя вначале я подумала – ты разыгрываешь меня. Или может быть, Кейт, в самом деле ты решил посмеяться?

– Как ты можешь такое подумать? – возмутился Кейт, – неужели я могу себе такое позволить?

– Тогда я уже начинаю теряться в догадках, – задумчиво произнесла Сантана, – что‑то мне перестало здесь нравиться.

– Тебе не приятно быть со мной?

– Нет, Кейт, просто ситуация идиотская. Я не знаю, что делать?

– Так может, мне все‑таки уйти?

– Зачем же? Раз ты пришел, то оставайся.

Кейт пересел за другой столик и стал издалека смотреть на Сантану. А та делала вид, что не замечает его.

Дверь дома Кэпвеллов открылась и в гостиную вошла Джина. Она насмешливо посмотрела на Круза, который сидел на диване.

– Привет, Круз! – сказала она.

– Джина? – в свою очередь удивился Круз, – что ты тут делаешь?

– Я пришла, чтобы увидеть тебя.

– Зачем?

– Я видела, как ты вел Брэндона к Розе.

– Значит, ты шла за мной, – Круз поднялся с дивана и подошел к Джине.

Он стал так, словно бы загораживал ей вход в глубину дома.

– Да, я шла за тобой.

– Зачем?

– Может быть, это прозвучит глупо… – Джина замолчала.

– Ты бы иначе не приехала сюда, – Круз скрестил руки на груди, – да, Джина, ты бы сюда не приехала, если бы считала свой поступок глупым. Так в чем дело?

Джина глубоко вздохнула, готовясь сказать не очень приятную вещь.

– Может ты, Круз, посчитаешь, что я вмешиваюсь…

– Ну, Джина, говори то, что хочешь. Мне интересно знать, о чем ты думаешь? Рискни, признайся.

– Ну ладно, Круз, мне очень не нравится, как Сантана… Нет, я не буду этого говорить.

– Коль начала, то договаривай. Не зря же ты следила за мной и пришла следом. Что‑что, Джина, заинтриговать ты умеешь, а любопытство сильнее меня. Так что ты хотела сказать о Сантане?

Джина довольная тем, что разожгла любопытство Круза, улыбнулась.

– Я скажу тебе сейчас, но ты вряд ли этому обрадуешься…

К вечеру Хейли и Тэд уже вполне обжили свою квартиру. По углам стояли саквояжи, набитые вещами. Тэд даже успел прикрепить на стены пару литографий. Но самым большим их приобретением была кровать с наливным матрасом. К матрасу тянулся из ванной комнаты шланг, который подрагивал вода неровным напором струилась в матрас, тот постепенно расправлялся.

Тэд, который недавно признавался Хейли, что кровать – это главный предмет из мебели в квартире, то и дело расправлял складки на матрасе, следил за шлангом.

Хейли на секунду забежала в комнату из кухни и обратилась к Тэду:

– Давай, переставим комод в комнату. В коридоре, по–моему, ему не место.

Тэд неохотно оторвался от своего занятия и вышел в коридор. Он еле смог оторвать от пола тяжелый деревянный комод, Хейли придержала дверь и Тэд, осторожно передвигаясь, потому что не видел из‑за комода пола, втащил свою тяжелую ношу и поставил ее возле окна.

Хейли критично осмотрела комнату.

– По–моему, Тэд, здесь он будет мешать.

– Конечно, – согласился Тэд, – лучшая комната – вообще без мебели. Но тогда, где мы будем держать вещи? Чем станем пользоваться?

Хейли подошла к комоду, обмерила его и стала прикидывать – станет ли тот в угол. Наконец, Тэд оттащил его в самый темный угол комнаты.

– Ну вот, так хорошо, – сказала Хейли, – не видно, что у него поцарапанная дверца.

– Все равно бы, Хейли, ты через пару дней привыкла бы и не замечала ничего. Идеальной мебели не бывает.

– Да, но так никому не бросится в глаза, что мы купили подержанную мебель.

– Что‑то ты слишком начинаешь заботиться о своей репутации, – улыбнулся Тэд.

Он, наконец‑то, отдышался и отошел в сторону.

– Ну все, Хейли, можешь наполнять его вещами. Стоит он вполне надежно.

– Да, но мне еще нужно убраться в квартире. Ведь смотри, сколько всего набросано.

– Вот и запихай все в комод.

– Тэд, ты неисправим.

– А что я такое сказал? По мне, у нас и сейчас идеальный порядок.

Тэд принялся складывать вещи в комод. Хейли подбежала к нему.

– Тэд, ты что? Сначала нужно протереть полки, они же пыльные.

– Хм, а я об этом не подумал, – Тэд вышел и вернулся с влажной тряпкой.

Он аккуратно протер все полки в комоде.

– Теперь – порядок? – спросил он. Хейли засомневалась.

– По–моему, недостаточно чисто. Тэд рассмеялся.

– Да ты посмотри, какая ты сама. Вся испачкалась. И он вытер рукой пыль со щеки Хейли. Та виновато

опустила глаза и увидела, что ее белая футболка тоже вся перепачкана.

– Тэд, я сейчас это смою.

– Да, ладно тебе, Хейли. Мы же еще не убрались в квартире. Успеется. Что это ты какая‑то грустная? Ты должна сиять от радости. Ведь всего за сто долларов мы сняли чудную квартиру.

Хейли слегка улыбнулась.

– Да, квартира, конечно, хорошая, но я к ней еще не привыкла.

– У нас здесь все надежно: стены, крыша, пол, ты, – Тэд обнял Хейли, – одно только подкачало – наливной матрас.

– Да, он такой старый, – Хейли бросила взгляд на ярко–синий наливной матрас, – и он, наверное, протекает. Я никогда не спала на таком, а ты, Тэд?

– Как‑то раз приходилось, но я спал на нем не всю ночь.

Тэд понял, что сказал лишнее. Хейли отвела взгляд в сторону. Тэд подошел к кровати и похлопал рукой по матрасу. Тот заколыхался.

– Э–э, да он действительно, протекает, – воскликнул Тэд, приподнимая шланг и проводя рукой по пластиковой оболочке, – смотри, здесь сочится вода. Сейчас посмотрим, где дырка?

Хейли подошла и, опустившись на колени, тоже принялась изучать поверхность матраса.

– Нет, – сказал Тэд, – это просто сочится из‑под наливного отверстия, шланг неплотно прилегает.

– Нет, Тэд, ты хочешь меня успокоить. Зря я согласилась. Ты так долго и убедительно уговаривал меня, что нам нужен именно наливной матрас…

– Ну, Хейли, все в порядке. Я же говорю тебе, он хоть и старый, но целый, а вода сочится из‑под шланга.

Хейли обиженно поджала губы и отошла в сторону.

– Я не верю тебе, Тэд, он явно с дыркой.

– Да нет, сейчас я хорошо пережму шланг, – Тэд занялся шлангом, но Хейли не успокаивалась.

– Ты обманываешь меня. Как мы будем спать?

– Извини меня, Хейли. Я понимаю, ты нервничаешь и я тоже, – Тэд все никак не мог приладить шланг на место.

– Да? – изумилась Хейли, – ты тоже нервничаешь? Наверное, из‑за меня?

– Ну вот, мы уже готовы поругаться. Хейли, дай мне, пожалуйста, плоскогубцы.

Девушка прошлась по комнате, вытащила из сумки

Тэда плоскогубцы с ярко–красными пластиковыми ручками и подала ему.

Тэд немного задержал руку Хейли в своей.

– По–моему, мы чуточку увлекаемся, – призналась Хейли, высвобождая свою руку.

– Увлекаемся? Чем?

– Я могу привыкнуть к тебе. А тебе это не понравится.

Тэд на мгновение оторвал свой взгляд от шланга, еле–еле державшегося на патрубке матраса.

– Ты еще не разлюбила меня? – спросил он.

– Конечно же, нет.

– Тогда иди сюда. Хейли сделала один шаг.

– Поближе. Я же не могу бросить шланг.

Хейли подошла вплотную к Тэду. Тот поцеловал ее, но в этот момент шланг выскользнул из его рук и сорвался. Вода брызнула в разные стороны, заливая и Тэда и Хейли. Они оба бросились ликвидировать аварию, но шланг извивался, не давался в руки, вода хлестала из него.

– Что делать? – кричала Хейли.

– Не паникуй только!

Наконец, Тэду удалось схватить шланг, но он не знал, что с ним делать. Вода лилась на пол.

– Инструмент! Быстрее неси инструменты!

– А где они?

– В коридоре!

Хейли бросилась в дверь, а Тэд попытался приладить шланг к патрубку, но большой напор воды не давал ему этого сделать.

– Где они? – кричала Хейли из прихожей, – в шкафу?

– Нет, наверху на антресолях. Давай скорее!

Тэд попробовал заткнуть отверстие в шланге пальцем, но струя от этого разошлась большим тонким веером, окатив Тэда с головы до ног.

– Да где же ты, Хейли? Быстрей!

Из прихожей послышался крик Хейли.

– Что случилось? – забеспокоился Тэд.

Но девушка уже вбежала в комнату, держа в руках большого надувного динозавра. Тэд рассмеялся.

– Ты боишься утонуть? – он уже перестал сражаться с шлангом, оросил его на матрас и вода стала растекаться по кровати.

– Тэд, что ты делаешь?

– Все куда проще, – сказал он, – нужно завернуть кран в ванной, и тогда вода перестанет течь.

Хейли рассмеялась и села на край кровати. Ее мало беспокоило то, что вода стекает на пол. Тэд бросился в ванную и закрутил кран.

А в доме Кэпвеллов в это время продолжался разговор между Крузом и Джиной.

– Ну так ты скажешь мне, в конце концов? – спросил Круз.

– Круз, я прекрасно знаю, как ты относишься ко мне, и я никогда не забуду, что ты заступился за меня перед СиСи. Я восхищаюсь тобой, Круз, за то, что отступился от Иден, несмотря на ее развод с Керком.

Джина говорила уверенно. Было понятно, что всю свою речь она подготовила заранее, а теперь только разыгрывает спектакль. Но Круз слушал ее с нескрываемым интересом.

– Я понимаю, Круз, как тяжело тебе и поэтому не могу смириться с тем, что тебя обманывают.

– Так, Джина, теперь я понял: это ты позвонила мне и сказала, где я могу найти Сантану, а главное – с кем.

Джина, конечно, предвидела реакцию Круза, но все‑таки обиделась.

– По–моему, Круз, ты имеешь право знать правду и не отмахивайся от нее, пожалуйста.

Круз двинулся к двери.

– Куда ты? – позвала его Джина.

– По–моему, тебе стоит уйти, – сказал он.

– Ты меня не проводишь? Я бы могла рассказать тебе еще кое‑что.

– Думаю, ты, Джина, не заблудишься, дорогу отсюда знаешь, а у меня срочные дела.

– Подожди, Круз, неужели ты мне не веришь?

– Я?.. – начал Круз.

– Зря, – перебила его Джина, – ты должен верить. Какой смысл мне обманывать тебя?

Круз уже взялся за ручку входной двери.

– Подожди, я понимаю, тебе неприятно, но я еще не успела ничего сказать.

Круз остановился и повернулся к Джине.

– Я знаю, это в твоем стиле оказывать услуги подобного рода. И все‑таки, Джина, не стоит совать нос в чужие дела. Моя жизнь с Сантаной тебя абсолютно не касается.

– А вот тут, Круз, ты ошибаешься. Пока вы с Сантаной вдвоем опекаете Брэндона – это мое дело. Ты, Круз, даже не задумываешься над тем, что интрижка с Сантаной может задеть Брэндона, повредить ему.

Круз сжал кулаки.

– Джина, убирайся, сейчас же! Слышишь? Уходи, иначе я разозлюсь по–настоящему.

Джина скромно потупила взгляд и сделала несколько неуверенных шагов. Круз распахнул пред ней дверь. Но на пороге Джина вновь обернулась.

– Круз, извини, что мне пришлось расстроить тебя. Извини, я наговорила, может быть, немного и лишнего. Но судя по твоей реакции, ты мне поверил.

– Спокойной ночи, Джина.

Джина обиженно хмыкнула и вышла. Круз зло хлопнул дверью.

Иден уже давно потеряла интерес к вечеринке своих родителей. Она предоставила их самим себе и подошла к окошку, ведущему из кухни на террасу. Она сидела и болтала с одним из официантов. Тот как раз передал своему напарнику серебряное ведерко с шампанским.

– Джимми, отнеси это.

– А почему ты не хочешь сходить сам? Ты же видишь, какая у меня красивая собеседница? – один официант подмигнул другому.

Но стоило ему выйти на освещенное пространство, как его лицо приобрело благопристойное выражение. Иден, заметив эту метаморфозу, улыбнулась.

– Видишь как твой приятель старается?

– Он же профессионал, – пожал плечами официант, – это я с тобой сейчас так разговорился, а стоит мне надеть форму, как я сразу начинаю себя чувствовать другим человеком.

– Ты же и сейчас в форме, – сказала Иден.

– Если я вижу перед собой красивую девушку, то забываю обо всем на свете.

– Может, ты еще забудешь одет ты или раздет? Официант засмеялся.

– Да нет, я хоть и работаю возле океана, на пляже, но мне всегда приходится быть в форме – пиджак, галстук, белая рубашка…

– И неужели тебе никогда не хочется побыть легко одетым?

– Конечно хочется, но работа есть работа.

– А у вас здесь хороший ресторанчик, – Иден решила польстить официанту, – и сегодняшний вечер мне очень понравился – все было очень вкусно.

– Это потому, – сказал официант, – что ты договорилась с владельцем, и он разрешил тебе использовать кухню. Если бы такого согласия не было, я не знаю, что бы мы тогда делали.

– И что бы было? – поинтересовалась Иден.

– Вам пришлось бы есть какую‑нибудь дрянь из прибрежных баров, там, где она лежит в холодильниках по десять дней. А у нас кухня, все свежее…

– Я тебе очень благодарна, – Иден потрепала официанта по плечу.

Тот расплылся в самодовольной улыбке.

– Иден, ты чудесная девушка. Сколько мы с тобой знакомы уже?

Иден только собралась ответить, как официант предостерегающе поднял руку.

– Нет, я не хочу слышать, ты обязательно ошибешься: скажешь или слишком мало или слишком много.

– Когда здесь все закончится, ты завезешь меня в город на своей машине? – спросила Иден.

Парень задумался.

– Конечно, можно, но получается, что я зря тратил возле тебя силы.

– Так ты не собираешься отвезти меня домой? – засмеялась Иден.

– Я думаю, лучше будет заехать нам в клуб. Как ты на это смотришь?

– В клуб? – Иден задумалась. – Идея неплохая, но я думала, ты предложишь что‑нибудь пооригинальнее.

– А что еще можно предложить в нашем городе?

– Я даже не знаю, принять твое приглашение или нет.

– Иден, но в чем дело? Почему не видно восторга? Я думал, ты будешь на седьмом небе от счастья.

– Ладно, – махнула рукой Иден, – я согласна, клуб так клуб. Но только у меня есть одно условие.

– Какое?

– Я должна переодеться. Не буду же я в клубе в этом идиотском вечернем платье? На меня будут пялиться.

– А это было бы неплохо, – задумался парень, – все бы смотрели на тебя, а я бы рядом с тобой тоже блистал.

– Я не сказала "блистать", – сказала Иден, – все будут пялиться на меня как на дуру, которая перепутала оперу и клуб.

– А что же мы тогда сидим? – спросил парень.

– Ну как же, нужно дождаться конца вечеринки. Официант подмигнул Иден.

– По–моему, родители слишком заняты собой, чтобы заметить твое отсутствие.

– Вот это правда, – кивнула Иден.

– А Джимми один со всем прекрасно справится. Самое большое, что им понадобится – это шампанское и кофе. Но только тихо, – парень приложил палец к губам Иден. – Посиди здесь, а я сбегаю посмотрю, все ли в порядке.

– Ладно.

Иден осталась одна. Она облокотилась о поручни балюстрады и принялась смотреть в темнеющий океан. Он колыхался черной массой, лишь на самой линии прибоя вспыхивали люминесцентно–белые гребни волн.

"Боже мой, как красиво! Почему я так редко выхожу ночью к океану? Это такая красота, созданная самим богом, а я ее постоянно игнорирую. Но так уж создан человек, что его занимает работа, дела, он всегда куда‑нибудь спешит и не знает, где его может ждать счастье и спокойствие, а главное – красота. Ведь самое главное в жизни – красота".

Иден прислушалась к разговору официантов, к воркованию своих родителей.

"Да, другим словом это нельзя назвать, – решила Иден, – они просто сошли с ума: так обниматься, говорить такие слова. Они перестали замечать все вокруг. И в самом деле, если я уйду, то никто меня не хватится. Они и так счастливы, счастливы без меня, и я только им буду мешать".

От нечего делать Иден стала считать удары волн: раз, два, три, четыре… Но, поняв всю бессмысленность этого занятия, подумала:

"Какого черта я занимаюсь этим идиотским делом? Волны падали до меня и их, наверное, никто не считал. Они будут падать и после меня, этот бесконечный гул, то громкий, то тихий, никогда не остановится, буду я считать или нет. Так и моя жизнь – она не зависит от того, что я делаю, словно эти волны, которые откатывают и накатывают. Когда есть больше счастья, когда меньше, а иногда, когда я очень счастлива, то я и вовсе не думаю ни о чем. Мне приятно жить. Это как сегодня: все вокруг счастливы, довольны и я здесь лишняя. Должна же я вспомнить и о себе".

Иден поправила свои волосы и пожалела, что нигде рядом нет зеркала. Она очень боялась, что тут, на свежем воздухе, волосы ее слишком сильно растрепались и она может выглядеть неряшливо.

И тогда Иден достала из сумочки маленькую пудреницу, отщелкнула крышку и посмотрела в зеркальце. Но как она ни старалась, все ее лицо не могло одновременно уместиться в маленьком зеркале. Иден уже и вытягивала руку и пыталась посмотреться, склонив голову себе на плечо, но наконец, она сообразила как поступить.

Установив зеркальце на поручни, она отошла на пару шагов. Ее лицо как раз попало в косой луч света, отброшенный цветным фонарем. Иден с удовольствием отметила, что смотрится она сегодня привлекательно. В ней не было ничего искусственного и натянутого – сама непосредственность и природная красота.

"Да, с растрепанными волосами мне лучше, так я выгляжу более натурально".

Неизвестно до чего додумалась бы Иден, но из состояния задумчивости ее вывело появление отца. Тот подошел совсем неслышно и окликнул дочь:

– Иден!

От неожиданности она вздрогнула и обернулась.

– Ну как? – спросила она СиСи. Тот хлопнул в ладоши.

– По–моему, все идет отлично.

– Это все я постаралась, – сказала Иден.

– Конечно, большое тебе спасибо. Маме очень нравится, а тебе?

– Мне тоже.

Иден опустилась на стул, а СиСи остался стоять, глядя в темноту.

– Отец, может сегодня лучше всего сказать маме о том, что ты знаешь про операцию?

СиСи наморщил лоб.

– Не знаю, может и в самом деле стоит, но, по–моему, она еще не готова к этому. Даже не столько она, сколько мы вдвоем.

Услышав, как отец говорит о себе и матери, Иден удивленно посмотрела на него. Нет, конечно она видела, что произошло сегодняшним вечером, но не думала, что дела зайдут настолько далеко.

Но для того, чтобы подтолкнуть отца к принятию решения, она сказала:

– По–моему, ты не говоришь об этом не столько из‑за мамы, сколько из‑за себя.

Как и рассчитывала Иден, эти слова возымели на отца действие. Улыбка сразу исчезла с лица СиСи, он посерьезнел и спросил:

– То есть?

– Тебе просто хочется думать, что так ты поступаешь ради нее, но на самом деле, отец, ты – эгоист, ты делаешь так, как лучше тебе.

СиСи старался не смотреть на дочь, но объяснить ей все‑таки пришлось. Правда, СиСи выбрал свой излюбленный путь – свел все к шутке.

– Я помню, однажды моя любимая дочь, – он обнял Иден за плечи, – выговаривала мне, что я слишком интересуюсь ее личной жизнью.

– И что? – спросила Иден.

– Я перестал делать это. Я оставил ее в покое.

– А теперь ты хочешь… – улыбнулась Иден, – чтобы я в благодарность оставила в покое тебя?

– Да, Иден, именно это я имею в виду. Сделай мне подобное одолжение, не так активно занимайся устройством моей жизни.

– Ну что ж, дорогой отец, решать тебе, я просто посоветовала.

Но СиСи уже вновь улыбался.

София оставалась сидеть одна за столиком. Она через всю террасу следила за СиСи и Иден. Ей хотелось подойти, но она понимала, что сейчас у Иден и СиСи серьезный разговор. Она была счастлива сегодняшним днем.

– Мы так редко собираемся все вместе, – вздохнула Иден.

– Но и сегодня всех не было.

– Нас, Кэпвеллов, слишком много, чтобы мы могли собраться все.

– Надо придумать какой‑нибудь праздник, – предложила Иден, – такой, куда соберутся все – и те, кто в ссоре, и те, кто любят друг друга.

От упоминания о ссоре СиСи наморщил лоб: он вспомнил разговор с Грантом.

– Извини, отец, – быстро поправилась Иден, – если я сказала что‑нибудь лишнее.

– Да нет, здесь моя вина, – успокоил дочь СиСи, – ты здесь ни при чем. Спасибо тебе за вечер.

Официант, с которым Иден договорилась о встрече, стоял в почтительном отдалении. СиСи краем глаза заметил его, но не стал ничего уточнять, он просто вернулся к Софии.

– Ну что, мы идем с тобой в клуб?

– Придется пойти, – развела руками Иден, – я уже здесь лишняя, сделала все, что могла.

Официант предложил руку, Иден ее приняла и они вместе спустились к машине.

– Вот за что люблю загородные бары и рестораны на берегу моря, так это за свежий воздух. Ни один кондиционер не сравнится с вечерним бризом.

Официант улыбнулся. Он открыл дверцу машины и помог Иден усесться.

– Мы сейчас помчимся вдоль побережья и этого Удовольствия – я имею в виду бриз – будет хватать даже с излишком.

Сантана и Кейт не выдержали долгого сиденья порознь. Сантана, улучив момент, когда Кейт посмотрел на Нее, махнула рукой. Тот быстро поднялся из‑за своего стола и подошел к Сантане. В "Ориент–Экспресс" было Уже довольно шумно, на сцене играл небольшой оркестр.

Кейт отодвинул стул и сел рядом с женщиной.

– Теперь ты уже не боишься, что нас увидят вместе? Сантана поджала губы.

– Нас с тобой уже достаточно сегодня видели вместе. Разом больше, разом меньше – ничего уже не исправишь.

– Надеюсь, ты не очень расстроена?

– Я все время сидела и думала об этом телефонном звонке.

– Это ты мне звонила, – сказал Кейт, – тут сомнений не может быть.

– Кто бы это ни был, он знает про нас.

– Это было бы очень странно, даже невозможно, – признался Кейт.

Сантана подперла голову руками.

– Я могу согласиться, что звонила я. Может, потом забыла… Не знаю как это произошло. Кейт, со мной в последнее время случаются странные вещи.

– Сантана, с тобой все в порядке? – забеспокоился Кейт.

– Да, вроде бы все в порядке. Но, Кейт, со мной случаются странные вещи. Иногда, когда я ложусь спать, то не помню, что делала днем.

– Сантана, это как раз тот случай.

– Да? Ты смеешься. Неужели думаешь меня этим успокоить? – Сантана терла виски кончиками пальцев.

Кейт с беспокойством смотрел на свою подругу.

– По–твоему, Кейт, я схожу с ума?

Кейт взял руку женщины. Та хотела ее вырвать, но мужчина держал крепко.

– И мы оба знаем, Сантана, почему мы несчастливы, кто причина твоих бед.

Сантана оглядывалась по сторонам, натыкалась взглядом на малознакомых ей людей – постоянных посетителей, но никого из близких друзей не было. Она немного успокоилась и только попросила Кейта убрать руку под стол. Он сжимал ее ладонь до боли.