Текст книги ""Санта-Барбара". Компиляция. Книги 1-12 (СИ)"

Автор книги: Генри Крейн

Когда Джо обратился за помощью к Крузу, пожарный, томившийся в вынужденном безделии, обрадовался возможности доказать своему другу расположение и привязанность. Просьба Джо вызвала в нем знакомое томительное чувство, которое поднималось в Крузе каждый раз при виде огненной стихии и заставляло, забыв обо всем, бросаться на борьбу с пожаром. Такое щемление сердца, которое было непонятно более приземленному, чем Круз, человеку, он называл желанием рисковать, и этот риск только усиливал его наслаждение перед лицом опасности. И сейчас, помогая своему другу, он почувствовал себя искателем приключений. Если он был убежден в невиновности и в законопослушании своего вновь обретенного друга, то все, что он наблюдал вокруг этого дела, связанного с убийством, было настолько нечистым, каким бывает аквариум, о котором никто не заботится. И в этой мутной водице, в конечном счете, водилось немало всякой рыбки. Конечно, все хотели, чтобы у них руки были чистыми, а козлом отпущения был назначен совершенно определенный человек, еще пять лет тому назад. Назначен всеми. Такое единодушие, по крайней мере, было подозрительным, поскольку происходило оно как от Аугусты Локридж, так и от Ченнинга Кепфелла–старшего, – в то время, как эти два персонажа в принципе обычно вообще не были согласны ни по одному поводу. А если снова вернуться к рыбам или козлам и проанализировать причины этой мести, то здесь многое оставалось неясным.

Кепфелла–старшего понять было легче: Ченнинг был его сыном. Можно было спросить себя: «Положит ли конец его родительским страданиям то настойчивое преследование, которое он с таким рвением вдохновлял?» Король Санта–Барбары всячески пытался отдалить Джо от его дочери. Такая назойливая «опека» уже взрослой девушки в любом случае была не совсем понятной. И потом, зачем ему было изо всех сил пытаться ввести в свою семью такого человека, как Питер Флинт, социальные «качества» которого в своей основе были не более блестящими, чем качества Джо Перкинса пять или шесть лет назад. И тогда Кепфелл с той же страстью ринулся разбивать этот союз, как теперь пытался женить Питера на Келли. Вообще в сложном уравнении Джо – Питер Круз находил все больше неизвестных. Конечно, Джо ему не может нравиться, потому что он хотел сохранить Келли для себя. Это легко понять. В этой женитьбе он видел шанс каким‑либо способом преуспеть в жизни. Иных способов у него пет, потому что в принципе он никчемный человек: между преподавателем физики и подлецом можно ставить знак равенства. Чего стоит одно его предательство двух любящих людей, Келли и Джо, которые пытались сбежать из Санта–Барбары, не говоря о таких актах насилия, как зажигательная бомба, подброшенная в дом родителей Джо, и этот номер с железным дротиком на яхте. Это, конечно, низость, но что ее питает? – подумал Круз. И уж совсем загадка, так это Мейсон. Его действия тоже не отличались утонченностью. И даже если в данном случае он находился под влиянием отца – все равно он слишком пристрастен к этой истории. Прокурор, заглядывающий в портовый кабачок, чтобы арестовать кого‑то, не имея на это санкций или каких‑либо других серьезных причин, что это вообще могло означать? Он‑то почему так стремился устранить Джо?

А Аугуста Локридж, которая введет в свой дом Джо, а прежде растрезвонит по городу, как она осуждает его освобождение? Лишенное логики поведение.

А Сантана? Роль Сантаны становилась все менее ясной с ее бесконечной манерой радоваться Кепфеллу. Выло что‑то новое в манере поведения Сантаны и не осталось незамеченным Крузом. Отдавая отчет этому необычному явлению, Круз пошел на виллу, чтобы убедить ее сотрудничать с ним, уверенный, что его ждет успех…

А тут еще появился этот Доменик. Тоже очень интересная личность. Он заставил рассказать Джо все: и о мотеле, и о комнате, и о чемоданах.

Нужно будет непременно съездить в Анкоридж. Он сам купит Джо билет на самолет. Самый северный из американских штатов, с его торосами и полярными зимами, о котором не все и помнили, имел всего теоретическое отношение к Калифорнии.

Самолет, а точнее аэробус, прибыл в аэропорт Анкоридж глубокой ночью, преодолев огромное расстояние за восемь с лишним часов. Джо с трудом верил, что он приземлился в собственной стране – таким долгим показался ему этот путь. К своему удивлению, вместо хижин эскимосов Джо обнаружил небольшой мирный городок и вполне соответствующую ему гостиницу. На следующее утро, по–северному темное, он отправился на поиски Бикэнхауз. По рекламе в справочнике, который Джо изучил на почте в Санта–Барбаре, Бикэнхауз был «приятным домом отдыха в самом спокойном штате Америки». Когда Джо дошел до маленькой отдаленной улицы, на которой, согласно этому же справочнику, приютился Бикэнхауз, рассвет чуть забрезжил, и его неяркие краски соперничали с искусственным освещением. Дверь Бикэнхауз была широко и гостеприимно распахнута, а отсутствие решеток и оград делало его непохожим ни на Ароебич, ни на виллу Кепфеллов. Без внутренней дрожи Джо спокойно вошел в парк, благоухающий цветами и свежестью. В центре этого парка возвышалась любопытная конструкция в виде параллелепипеда, и от нее в разные стороны расходились трапеции, что очень напоминало Площадь Звезды в Париже. Такие архитектурные изыски приятно удивили Джо, и когда он увидел, как по краю дорожек у самой земли светятся гирлянды маленьких огоньков, Джо понял, как все это, должно быть, скрашивает жизнь уставших от бытия людей.

Вокруг никого но было, и Джо вдруг почувствовал, как ого охватывает непонятное волнующее чувство. Ему захотелось, чтобы рядом с ним кто‑то был, и поэтому он очень обрадовался, когда увидел молодую женщину.

– Извините меня, мадам, – тихо, находясь под впечатлением этого места, произнес он. – Не подскажете ли вы, где находится кабинет директора?

Молодая женщина остановилась, и в ее глазах Джо прочитал испуг. Она опустила голову и прижалась к стенке коридора. Спустя время, он услышал ее слабый голос.

– Не надо вопросов, господин, не надо вопросов. Я не хочу вопросов, не надо вопросов, господин… Я не хочу вопросов, – нараспев тянула она.

Джо не стал ее задерживать. Она словно отклеилась от стены и с живостью легкокрылой бабочки запорхала по коридору. В конце его был салон, Там, за небольшим столом, сидел странного вида человек и, разговаривая сам с собой, раскладывал карты на зеленом сукне. Человек смерил Джо долгим взглядом и не проронил ни слова. Он был целиком поглощен своим занятием, и его ловкие длинные пальцы, не переставая, перебирали колоду.

Джо понял, что спрашивать о чем‑нибудь бесполезно, и растерялся. Выручила молодого человека маленькая с морщинистым лицом дама, неожиданно появившаяся в дверях салона. При виде ее человек с картами проворно свернул сукно и вышел. А дама уже подхватила Джо под руку и повела к креслу.

– Вы новенький, молодой человек? Да, да, вы новый обитатель. Меня зовут Пегги. Я хочу вам помочь, – затараторила она.

– Благодарю вас, мадам. По правде говоря, я вовсе не новенький. Мне просто нужен директор, – улыбнулся Джо.

Дама вдруг сильно покраснела и, вскинув голову, запальчиво сказала:

– Но здесь нет никакого директора, молодой человек. Мы здесь все свободные, все свободные.

Она сделала паузу, сосредоточившись на какой‑то мысли и, убедившись в ее правильности, повторила убедительно:

– Действительно, все свободны. Я вас уверяю.

– Но кто‑то из руководства у вас есть? – спросил Джо.

Его собеседница чуть–чуть подумала.

– Все дрянь, – наконец сказала она. Затем с очаровательной и широкой улыбкой добавила: – А я вот могу вам помочь, что вы хотите знать?

– Я, – растерялся Джо. – Я ищу одного человека…

– Мужчину или женщину?

«Пока и сам не знаю», – подумал Джо, а вслух сказал:

– Женщину, которая переодевается в мужчину. И ездит на мотоцикле.

– На мотоцикле, говорите вы? Выла здесь одна такая дама. Она все время переодевалась. И даже достигла в этом определенного совершенства. Предполагаю, она была театралка. Но она уехала.

Это уже было кое‑что.

– И давно? – насторожился Джо.

– Да нет. Не больше, как месяц тому назад.

– Спасибо, мадам. Эту женщину звали Доменик?

– Доменик? Вовсе нет. Ее звали София. София… Слоун, кажется. Да, София Слоун.

Джо чуть не подпрыгнул от радости. Какая удача! Он узнал очень многое Он хотел поблагодарить маленькую даму, но не успел: в комнату входили два дюжих санитара в белых халатах.

– Кто вы такой, сэр? Что вы здесь делаете? – спросил один из них.

– Я ищу директора, – попытался объяснить Джо.

– Его здесь нет, – отрезал другой.

– А зачем он вам нужен? – снова спросил первый.

– Я хотел поговорить с Софией Слоун.

– А кто вы? – спросил второй. – Почему вы ею интересуетесь?

– Друг.

– Этого недостаточно. Чтобы сюда войти, нужно иметь еще приглашение. В любом случае Софии Слоун в Бикэнхауз нет, – сказал первый.

– Слоан, – по слогам сказал Джо.

– Слоан, тем более нет, но эта дама… Эта дама ошиблась. Слоан – это такое имя, которое может взять себе каждый. До свидания, сэр. Я вас сопровожу.

Возвратившись в отель, Джо перелистал телефонный справочник Анкориджа, но ни Слоан, ни Слоун не нашел. Рассеянным взглядом он блуждал но страницам, когда неожиданно его взгляд выхватил фамилию Локридж. Рядом стояло имя – Лайнал. Мысль сработала мгновенно, и Джо совместил это имя с именем София, которые упоминались на оборотной стороне найденной в комнате Доменик открытки, изображавшей пейзаж Аляски. На звонок но номеру Лайнала Локриджа торжественный голос телефонистки ответил, что такого абонента больше нет. Ну что ж, это понятно. Конечно, его нет в Анкоридже. Ведь Аугуста же сама объявила ему о приезде в Санта–Барбару дорогого муженька.

Джо набрал телефон Круза. У того тоже была сенсационная новость.

Джо купил билет на самолет, который завтра доставит его в Нью–Йорк. В аэропорту [Кеннеди он пересядет на другой самолет и через сорок минут вылетит в Лос–Анджелес.

– Господин судья, я делаю заявление. Войдя в комнату, двойная дверь которой была открыта, я, видела человека со светлыми волосами, склонившегося над трупом моего брата. Это была женщина, хотя в первое мгновение я приняла ее за мужчину, потому что на ней была элегантная брючная пара темного цвета, напоминающая костюм для верховой езды.

Сидя перед ней, Джо оставался совершенно неподвижным, только слегка улыбался. Это к нему обращалась она «господин судья».

– Я не знаю, кто эта женщина. Она все время держалась спиной ко мне, так что и лица ее и не видела. А потом появился Джо Перкинс. Он мог войти только через дверь, которая находилась справа. Тут женщина, склонившаяся над Ченнингом, выпрямилась и стала отступать к двери, в которую вошел Джо. Я слышала, как она крикнула: «Вызовите доктора. Телефон на столе». Голос у нее был достаточно низким, господин судья. Джо Перкинс, таким образом, оказался около моего брата. Он наклонился и что‑то поднял. Тогда я очень испугалась и закричала. Джо, с пистолетом в руке, повернулся на крик и увидел меня. Он бросил оружие, а потом в свою очередь убежал.

Джо все еще неподвижно сидел перед ней в мантии судьи. По–прежнему улыбаясь, он сказал каким‑то чужим и строгим голосом:

– Принимая во внимание новые показания, Джо Перкинс объявляется невиновным. Келли Кепфелл за лжесвидетельство приговаривается к пяти годам лишения свободы. Увести ее.

Она проснулась. В комнате было абсолютно темно. Она открыла окно, чтобы впустить свежего воздуха и почувствовать контакт с окружающим миром.

В парке мягко шуршали листья больших деревьев. Кто‑то чуть слышно постукивал по стволу. От моря поднимался свежий бриз. Она снова обрела дыхание. Не в первый раз она видит сон о суде над Джо. О процессе Ченнинга. Но еще никогда такой сон не заканчивался приговором, и никогда она не рассказывала судье всей правды. Обычно это был кошмар, в котором Ченнинг стрелял в Джо или Джо стрелял в Ченнинга. Порой ей трудно было даже разобрать, кто из них Джо, а кто Ченнинг. Но всегда жестокое столкновение между ее братом и бывшим любовником заканчивалось убийством. И все же раньше она никогда не испытывала такого ужаса, а главное, не просыпалась посреди ночи. Она надела халат и вышла на кухню. Ей необходимо было что‑нибудь выпить. Но только в парке она почувствовала себя настолько хорошо, что в состоянии была все спокойно обдумать.

И все же правду говорят, утро вечера мудренее. Особенно если это утро напоено свежестью из‑за близости широкого и мудрого океана. Неужели этот сон смог настолько вывести ее из равновесия? Или ее состояние – следствие тех сомнений, от которых она безуспешно пыталась отмахнуться последнее время. Все люди, страдающие бессонницей, знают, что именно в темноте самые ясные проблемы приобретают очень четкие и ясные очертания. Некоторые, упрощая магическую власть ночи, думают, что это всего–навсего иллюзия. Но Келли, пережившей ночной кошмар, утро принесло некое подобие истины.

Впервые она задумалась, почему Джо вернулся в Санта–Барбару. И ответ напрашивался сам собой – из‑за ее прекрасных глаз. По правде говоря, сама она была не так уж довольна своими глазами. Но дело но в этом, а в том, что Джо продолжал ее любить. Об этом говорили его письма из тюрьмы, ого собственные глаза, когда он смотрел на нее, а больше всего сам факт его возвращения в Санта–Барбару. Кроме нее его здесь ничто не держало. С отцом, она это точно знала, он не поддерживал никаких отношений, сестра была уже достаточно взрослой, чтобы прожить без него, мать… Мать, конечно же, нуждалась в нем. Она теперь жила одна и была к тому же довольно бедна. Но что мог Джо сделать для нее? Весь город, при объявлении о его прибытии, закрылся, словно устрица створками. В Санта–Барбаре для Джо работы не было, за исключением работы у Аугусты. Но об этом Келли предпочитала даже не думать. К счастью, скоро возвращается Лайнал Локридж.

Таким образом, если он продолжал цепляться за этот враждебный ему город, только она была причиной тому. А Джо, и это была вторая очевидность, которую подсказывало ой утро, не мог ни на что надеяться, не доказав ей свою невиновность. Она вспомнила о том кошмаре, который привел ее в этот парк.

– Учитывая новые показания, Джо Перкинс объявляется невиновным, – ее подсознание продиктовало это заявление, следовательно, это были ее слова. Но во сне они исходили от Джо. И она восхищалась его железной логикой и способностью убеждать.

А Питер? Какую роль в ее жизни играл он? Он обладал красотой, представительностью, силой и был так влюблен в нее. Они составляли самую элегантную пару на Вега–Денетто. Пожалуй, ей слишком хотелось убедить себя в этом. Она снова посмотрела на могучие деревья вокруг, и ей показалось, что истина прячется в их пышных кронах. Но деревья молчали, чуть заметно покачиваясь на ветру.

Она возвратилась в дом, чтобы лечь спать.

В аэропорту Джо встречал Круз на своем «джипе». Друзья пожали друг другу руки и обнялись. Они были рады встретиться снова, словно примирившиеся после ссоры школьники.

– Ну? Ну!

Путь от стоянки они проделали, не сказав больше ни слова. Каждый держал при себе свои собственные открытки, оттягивая удовольствие обменяться новостями. А новости действительно стоили того: оба они сильно продвинулись, каждый по своему пути. Когда машина вышла на шоссе, ведущее в Санта–Барбару, Джо первый нарушил молчание.

– Ну?

Круз не сразу начал свой рассказ. То, что он должен был объявить Джо, было настолько невероятным, что он даже не знал, в какие слова эту новость обернуть. Тем не менее факты, которые он раздобыл, базировались на веских доказательствах и были неопровержимы. Круз чувствовал себя настоящим детективом, как будто всю жизнь только этим и занимался. В то же время он убедился, что для того, чтобы быть полицейским, нужно иметь крепкое сердце, крепкие нервы. От зрелища той грязи, которую он обнаружил под тонким социальным слоем богатых людей, он наполовину задохнулся. Насколько чище работа пожарника. В огне очищается все. Но сейчас он, безработный пожарный, раздумывал над своими открытиями и испытывал перед ними куда большее замешательство, чем перед скважинами, объятыми огнем.

– Ну так вот, – начал наконец Круз. – По–моему, Ченнинг–младший был гнусным маленьким шантажистом.

У Джо было много причин не любить Ченнинга. Во–первых потому, что его смерть слишком дорого обошлась Джо. Затем еще и потому, что он предал сестру, рассказав все отцу и этому негодяю Мейсону. Если бы им с Келли удалось уехать в Нью–Йорк, то ничего бы этого не произошло. Может, вначале было бы трудно, но, по крайней мере, они были бы вдвоем, и потом, он всегда считал, что это молодое чудо, Кепфелл, был честолюбив, эгоистичен и совсем не умен, несмотря на все признаки внешнего успеха. Самый настоящий испорченный ребенок из семьи миллиардера. Но представить Ченнинга шантажистом… Круз, должно быть, сошел с ума. Какой интерес у этого баловня удачи был в том, чтобы шантажировать людей? Это привилегии бедных. Они таким образом зарабатывают деньги. Джо присвистнул.

– Шантажист? Ну это уж слишком!

– Не торопись, Джо. Сначала послушай. Я исследовал комнату гораздо лучше, чем ты в тот раз. Сантана категорически отказалась мне помочь, но я нашел другой путь. На вилле Кепфелл сейчас идет настоящая стройка. Там везде рабочие, люди входят и выходят. Вносят и выносят вещи. Входят одни, выходят другие. У Кепфелла достаточно дел снаружи, Роза ничего не говорит, Филипп все время на кухне. По сути дела, Сантана является сейчас настоящей хозяйкой дома, и мне кажется, что если она не стала со мной сотрудничать, то, по крайней мере, на все она закрыла глаза.

– А Келли? – не мог удержаться, чтобы не спросить, Джо.

– Келли предавалась мечтаниям. Слушай, мы поговорим еще о Келли. Я возвращусь к Ченнингу, если ты позволишь. А точнее говоря, к его комнате. Доменик говорила о каком‑то укромном местечке. О каком‑то тайнике. Я простучал все стены, все шкафы. Ничего необычного. Тогда я подумал об индейском методе. Ты знаешь этот прямой контакт с почвой, когда прикладываешь ухо к земле, чтобы послушать. Можно очень многое узнать. Я снял башмаки, носки, голыми ногами прощупал ковер. Я уже знал, благодаря перестройке дома, о том, что под этим ковром есть паркет. Я хотел проверить, не была ли сдвинута с места хотя бы одна дощечка паркета. Такую дощечку я нашел довольно быстро, в углу комнаты. Моя нога буквально утонула, и мне достаточно было открепить ковер, должно быть, Ченнинг каждый раз его прикреплял, и поднять эту дощечку. В тайнике оказалось кольцо с бриллиантами, пачка долларов в больших купюрах и совсем маленькая записная книжка в черной обложке. Я ничего не взял, кроме записной книжки.

Джо взял маленький – он никогда таких не видел – блокнотик, который ему протянул Круз. На первой странице стояли инициалы Л. Л., затем шли страницы с цифрами, затем несколько с буквами У. В., С. С. и У. Л., и снова цифры.

Потом были еще буквы и наконец М – единственная буква.

– Ну и что? – спросил Джо, возвращая Крузу книжку.

– Внимательно изучив ее, я пришел к заключению, что книжка служила для шантажа. Если сложить все цифры, то получишь точное количество долларов, которое я нашел. Ты, может быть, также заметил, что перед инициалами У. В. и М не было никаких цифр. И вообще, ничего.

– И что это значит?

– А то, что ему отказались что‑либо дать. Ты хоть помнишь о том ограблении виллы, которое произошло за несколько дней до убийства Ченнинга?

– Нет, не помню.

Джо, действительно, об этом не помнил.

– Ну понятно, тогда тебе было не до того. Так вот, виллу ограбили. И в то же время много говорили о том, что была украдена очень ценная драгоценность. Так вот, я спросил себя: «Не является ли то кольцо, которое я нашел в тайнике…»

– Что ты хочешь сказать, что Ченнинг обворовался сам?

– Возможно. Или застал вора. Или имел очень сильные подозрения по этому поводу. В таком случае, он мог его шантажировать и заставить того вернуть свою добычу.

– Но это же абсурдно! – возмутился Джо.

– Ничего подобного. Впрочем, можно предположить какого‑либо рода отклонение. Что‑то вроде патологии. Знаешь, ведь очень много светских дам воруют в магазинах казалось бы без всякой надобности. Шантаж, кстати, тоже своеобразная форма воровства. Причем, извращенная.

Джо задумался. Выводы его друга были неожиданными и казались ему достаточно экстравагантными. Но в принципе все возможно. Разве он сам не отсидел пять лет в тюрьме за преступление, которое не совершал? Это ведь тоже было абсурдно. В области преступности, как большой, так и маленькой, всякие нелогичности были возможны.

«Джип» съехал с городской автодороги и приближался к морю.

– А что ты думаешь об инициалах? – спросил Джо своего друга.

Круз не спешил с ответом. Чувствовалось, что он колеблется.

– Ну, у меня есть некоторые сомнения, но во всяком случае Л. Л. может быть…

– Лайнал Локридж, – закончил за него Джо.

– Да, я тоже так думаю, но, как и ты… я не понимаю…

Джо не дослушал его.

– Да, конечно, это его инициалы.

Круз поднял на него удивленный взгляд.

– Рассказывай.

– Ну вот, послушай. Я тебе говорил по телефону, что нашел следы Доменик в Анкоридже. Это действительно женщина. Ее настоящее имя София. София Слоан. Фамилия может быть вымышленной, своего рода псевдоним. Но что София – это точно. Именно такое имя было написано на почтовой карточке, которую я обнаружил в чемодане Доменик. А вторым именем был Лайнал. А Лайнал Локридж тоже был в Анкоридже. Я случайно обнаружил его имя в телефонном справочнике города. Следовательно, Ченнинг мог шантажировать Лайнала Локриджа по поводу этой Софии.

Круз повел машину через Малибу и сбавил немного скорость.

– Но каковы могут быть мотивы и кто такая эта София? – повернулся он к Джо.

Джо помолчал, словно растягивал удовольствие, и когда заговорил снова, в его голосе звучали торжествующие нотки.

– Раньше, – сказал он, – Келли мне часто рассказывала о своей матери. Келли очень ее любила. Но мать ушла из семьи, когда Келли была еще маленькая. Отец познакомился с ней в театре: она выступала на сцене, и отец влюбился в нее. Она была актрисой. Короче говоря, я вспомнил, как ее звали София.

– Боже мой! – воскликнул Круз. Машина чуть но снесли несколько деревьев, окаймляющих дорогу, но Круз вовремя выправил автомобиль.

– Значит, по твоему мнению, Ченнинг мог шантажировать Лайнала за его связь с Софией?

– Может быть, может быть. Я думаю, что Кепфелл был в курсе. С того дня, как его жена ушла, имя София было чем‑то вроде табу на вилле. На мой взгляд, Аугуста Локридж тоже с самого начала знала об этой связи. И может быть, не случайно Лайнал возвращается именно тогда, когда София, то есть Доменик, уже находится в Санта–Барбаре.

– Но как объяснить присутствие Софии Кепфелл на вилле в вечер убийства?

– Возможно, ой просто захотелось увидеть триумф Ченнинга. Па этом приеме было много народу. Она могла надеть парик. Изменить свое лицо, подложить что‑нибудь под грудь, я не знаю, но в конце концов она, если бы была способна придать себе силуэт мотоциклистки, то могла превратить себя в какую‑нибудь калифорнийскую миллионерку, чуть стареющую. Впрочем, она такой и была.

Круз был просто восхищен. Сценарий, который нарисовал его друг, полностью совпадал с его собственным. Поскольку Круз теперь чувствовал себя полицейским, он начал допрос.

– А по поводу других инициалов каковы твои мысли?

– Никаких нет, – признался Джо.

– Тогда моя очередь. Значит, С. С. и У. Б. – эти буквы ни о чем не говорят. А что касается У. Л. – так это может быть Уорен Локридж, они хорошо знали друг друга, если моя память мне не изменяет. А Уорен был в семье тем, про кого говорят: «В семье не без урода». Он мог совершать непредсказуемые поступки. Например, совершить грабеж. Что касается буквы М, то здесь у меня большие сомнения. Скорей всего, это начальная буква имени, причем человека, близкого к автору шантажа. Во всяком случае, у меня есть основания считать, что эта М относится к Мейсону.

– Ты что, с ума сошел?

– Ты уже это говорил, – обиженно заметил Круз.

– Ну почему тогда?

– А потому, старик. Дело оборачивается так, что очень многим людям не нравился этот маленький гений. Конечно, отсюда до его убийства… но… для меня‑то это радостные известия. Очень хорошо. Нужно будет, чтобы твоя Доменик сделала еще одно маленькое усилие.

Город был по–утреннему оживлен. «Джип» поворачивал на Стейт–стрит. Жизнь продолжалась.

Миссис Кемптон, обдуваемая, как всегда, горячим ветерком своего вентилятора, предавалась своему обычному философствованию, когда увидела, как по Стейт–стрит проехала незнакомая автомашина и направилась к порту. Таких машин прежде в Санта–Барбаре она не видела и поэтому очень заинтересовалась ею. Кажется, именно о таком автомобиле говорилось в книге, которую она вчера закончила, и такое совпадение удвоило ее любопытство. Наверняка знает Вуди, она только и делает, что смотрит на улицу и проходящие машины.

– Вуди, подойдите сюда на минутку. Что это за странная машина, которая только что проехала?

– Это «джип» с четырьмя ведущими колесами, мадам. Он принадлежит Крузу Кастильо. Вы его знаете, «летающий» пожарник.

– А, вот как! Спасибо, Вуди!

Но следующая новость была не менее интересной.

– С ним еще ехал Джо Перкинс. Вы его тоже знаете… Убийца Ченнинга Кепфелла.

Миссис Кемптон, конечно, знала, но начисто забыла о его существовании.

– Значит, он все еще был в Санта–Барбаре, этот тип?