Текст книги ""Санта-Барбара". Компиляция. Книги 1-12 (СИ)"
Автор книги: Генри Крейн
Соавторы: Александра Полстон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 252 (всего у книги 332 страниц)
Джина нерешительно возразила.
– Но время меняет людей.
– Разве? – сомневающимся тоном сказала Иден.
– Вот именно, – подтвердила Джина. – А ты была причиной раздора между Сантаной и Крузом…
Иден поморщилась.
– Я не верю этому!
– У Сантаны был мотив. И, что бы ты ни говорила, все знают, что она умирает от ревности к Крузу.
Тиммонс решил поддержать Джину.
– Теперь я знаю, почему она выдумала эту нелепую историю о том, что я был вместе с ней в машине в тот вечер!
Джина победоносно добавила:
– На это она способна!
Круз попытался успокоить жену, но она резко оттолкнула его от себя.
– Оставь меня в покое!
– Сантана, что с тобой?
Она в отчаянии всплеснула руками.
– Я хочу побыстрее убежать отсюда!
Круз укоризненно покачал головой.
– Этим ты себя не спасешь.
Но она продолжала выкрикивать:
– Я хочу забрать сына и уехать из этого города!
Он тяжело вздохнул:
– Ты думаешь, что тебя не найдут? Такой поступок только подтвердит твою вину.
Сантана невпопад рассмеялась.
– А мне все равно! Я не смогу бороться, у меня просто нет для этого сил!
Круз подался вперед и доверительно спросил у жены:
– Они говорили неправду?
Сантана потрясенно кивнула.
– Да!.. Это я говорила правду! Круз, даже ты сомневаешься в моих словах!.. Что же тогда говорить о других?
– Сантана, если ты действительно совершила этот наезд случайно, то ты докажешь это в суде.
Она резко взмахнула рукой.
– Нет! Даже ты скорее поверишь Джине и Тиммонсу, чем мне. Хотя еще недавно такое было бы трудно себе представить…
– Если бы ты вовремя замолчала и не начала путаться, у тебя был бы шанс завоевать доверие судьи, – возразил он.
– Нет! У меня не было этого шанса! – закричала она. – Неужели ты не понимаешь? У меня вообще нет никаких шансов, чтобы спастись!
– Ладно, Келли, садись – Перл жестом указал на диван и присел рядом с ней. – Давай попробуем вспомнить детали. Где это все происходило?
– В президентском номере отеля «Кэпвелл», на седьмом этаже.
Перл кивнул.
– Очень хорошо. Пойдем дальше. Ты была одна в этом номере?
Она на мгновение задумалась.
– Да, верно! Я помню, что там были цветы и шампанское, и я хотела все как следует подготовить.
– Для Дилана? – спросил Перл. Келли отрицательно махнула головой.
– Нет! Только не для него… Я и не подозревала о том, что ему известно, где я нахожусь.
Она умолкла.
– А дальше? Что случилось дальше? Он пришел к тебе?
Келли вдруг явственно увидела перед собой все, происходившее в тот вечер, как будто это случилось только вчера.
– Да. Дилан постучал, и я открыла дверь. Я не хотела его пускать, но он ворвался силой, и мы оказались наедине. Дилан начал приближаться ко мне. Я кричала… Он хотел обнять меня… Перл, я сопротивлялась!.. Я ненавидела его! Я не хотела ему уступать… Дальше он…
Келли снова надолго замолчала.
– Что, Келли? – осторожно спросил Перл.
Она смотрела каким‑то невидящим взглядом в противоположную стену.
– Он хотел изнасиловать меня…
Этот поток воспоминаний был прерван появлением в каюте Оуэна, который выглядел ужасно взволнованным.
– Перл! Перл! Я видел, видел!.. – кричал он, размахивая руками.
Перл недовольно покачал головой.
– Что ты видел? Успокойся, Оуэн… Не надо так орать!.. Объясни, что ты видел!
– Да нет же! – продолжал кричать Мур. – Это не го, что ты думаешь… Это не погоня…
– А что же? – поморщился Перл.
– Я видел берега! Это земля! Мы прибыли в Мексику!
ГЛАВА 27
Перерыв в судебном слушании. Беглецы достигли берегов Мексики. Маленький бар на берегу океана. Сантана на пороге тюрьмы.
Когда Иден, смущенно опустив голову, отошла в сторону, Тиммонс снова обратился к Джине:
– Ты очень хорошо все сделала! Молодец!
Та самодовольно улыбнулась.
– Да, удачно вышло.
Дверь кабинета открылась, и на пороге показались Сантана и Круз Кастильо.
Тиммонс сделал безразличный вид и отвернулся.
Сантана потрясенно посмотрела на него и прошла мимо. Остановившись возле Иден, Сантана с видом человека, осужденного на смертную казнь, сказала:
– Во всем виновата ты… И твоя семья. Твой отец заставил меня выйти замуж за Круза! Вы получили то, что хотели, и теперь недовольны результатом?
Круз успокаивающе положил руку жене на плечо. Иден с сожалением посмотрела на Сантану.
– Все было бы в порядке, если бы ты не лгала!
– Нет! Он не хотел слушать правду! – исступленно закричала Сантана. – Круз из тех, кто предпочитает слушать сладкую ложь!
– Сантана, не забывай о том, что предварительное слушание еще не закончилось. У судьи есть к тебе вопросы. Ты в состоянии отвечать?
Та резко умолкла. Растерянно оглянувшись на Круза, она сказала:
– Да, я готова ответить.
Сантана решительно направилась к столу судьи. Иден сочувственно посмотрела на Круза, который униженно отвернулся.
Беглецы бросили якорь недалеко от берега.
– Вот, когда нам пригодился катер, – улыбнулся Перл. – Оуэн! Келли! Перебирайтесь сюда! Отправимся к мексиканцам.
Оставив катер на берегу, они зашагали по горячему утреннему песку.
Перл щурился от падавших прямо в глаза солнечных лучей.
– По–моему, великолепное утро! – воскликнул он. – Я чувствую, что здесь нас ожидает теплый прием!..
Небольшой поселок на берегу океана, куда они пришли спустя четверть часа, казался вымершим. Хотя солнце поднялось уже довольно высоко, на улицах не было видно ни единой души. Разумеется, это было на руку беглецам. Им не слишком хотелось привлекать к себе много внимания. Особенно неприятной была бы встреча с мексиканской полицией, однако, по счастью, людей в форме тоже нигде не было видно.
Перл ткнул пальцем в невысокое здание на противоположной стороне улицы.
– О, смотрите… Именно это нам и надо! Бар! Я уже давно хотел чего‑нибудь перекусить, а то на нашей яхте от голода оставалось только деревянную обшивку грызть…
Он быстро перешел улицу и, открыв дверь, сунул голову внутрь.
Обстановка бара была не слишком богата, однако здесь хватало латиноамериканского колорита и экзотики – ярко раскрашенные соломенные фигурки во всех углах зала, широкополые сомбреро и тому подобные элементы мексиканской народной культуры служили как бы доказательством того, что случайный прохожий находится именно в Мексике, а не на Северном полюсе.
Перл радостно махнул рукой своим спутникам, терпеливо дожидавшимся его на противоположной стороне улицы.
– Идемте. Все спокойно.
Перл вошел в бар и направился к стойке.
– Эй! Есть здесь кто‑нибудь? – крикнул он.
На шум из подсобного помещения вышла пышнотелая барменша. Брови ее удивленно поднялись, когда она увидела людей в несколько странных одеяниях – каждый был одет как попало, в том, что удалось найти в квартире Перла.
Еще большее любопытство вызвала у нее попытка Перла обратиться к ней по–испански.
Мучительно вспоминая слова, он кое‑как произнес:
– Нельзя ли нам… Нельзя ли нам… э… позавтракать здесь?
Она сказала:
– Да. Я приготовлю вам что‑нибудь.
Поскольку это было произнесено на чистом английском языке. Перл едва не захлопал в ладоши от радости.
– Великолепно! Это было бы очень неплохо. Мы сильно проголодались. А где остальные? Что‑то никого на улицах не видно…
Барменша неопределенно махнула рукой.
– Все еще спят. Вчера вечером у нас допоздна была фиеста, то есть праздник. Ну, и сами понимаете…
Перл улыбнулся.
– Вы одна сумели спастись?
Она кивнула.
– Я сейчас приготовлю что‑нибудь.
Когда барменша исчезла в подсобном помещении, Мур испуганно дернул Перла за полу пиджака.
– Мне не нравится это место, я не хочу здесь оставаться, – испуганно сказал он.
Перл поморщился.
– Не нравится? Тогда займись делом, мой друг. Иди на берег и узнай, где мы можем найти масло для двигателя. Хорошо? А мы с Келли приведем себя в порядок и присоединимся к тебе. Ты согласен?
Мур кивнул.
– Согласен.
Не скрывая своего неудовольствия, он хмуро побрел к выходу.
Перл побрел к Келли, которая задумчиво разглядывала ряды бутылок за стойкой бара.
– Все в порядке, моя красавица? – с энтузиазмом воскликнул он.
Она кивнула.
– Да, конечно.
– Ты уверена?
– Конечно.
– Ну, ладно. Иди сюда.
Перл провел девушку к столу, заваленному пустыми бутылками, и разложил на нем листок бумаги, который достал из внутреннего кармана пиджака.
– Смотри, я покажу тебе карту. Мы попали туда, куда нужно. Видишь, сейчас мы находимся в этой точке. Макинтош должен быть где‑то недалеко отсюда. Вот смотри. Энсенадо. Видишь, где это?
Келли разглядывала карту.
– А как скоро мы сможем попасть туда?
Перл беззаботно махнул рукой.
– На катере мы доберемся туда за два дня.
Келли изумленно посмотрела на него.
– Как? Целых два дня? Но это же очень далеко. Перл! Нам предстоит еще неизвестно сколько добираться туда.
Перл улыбнулся.
– Да нет. Это сущая ерунда. Никаких проблем.
Он снова склонился над картой.
– Круиз нам не повредит. Ну, что случилось? Почему ты так опечалилась? Ты думаешь о нашем последнем разговоре?
Келли с сомнением покачала головой.
– Я не смогу так быстро все вспомнить.
Перл нежно погладил девушку по волосам.
– Ничего страшного, Келли. Главное – не бросать попыток. Чем быстрее мы начнем, тем скорее получим приз.
Она согласно кивнула.
– Да, нам надо спешить.
– Тогда все нормально! – радостно воскликнул он.
Мексиканка с радостной улыбкой принесла поднос, уставленный тарелками с разнообразной едой. Посреди подноса гордо возвышалась узкая бутылка с ярко–красной жидкостью.
– Ого! – радостно воскликнул Перл. – Это что? Соус?
Она кивнула.
– Спасибо, сеньорита! Спасибо…
Мур влетел в бар и с искаженным от ужаса лицом бросился к столику, за которым сидели Перл и Келли.
– Мы должны уйти отсюда! – завопил он, размахивая руками. – Немедленно!..
Перл недоуменно пожал плечами.
– Ну, что там на этот раз? Кого ты опять увидел?
Мур сделал страшное лицо.
– Там на улице полицейский! Он разгуливал по пристани, а потом шел за мной сюда и так странно на меня смотрел…
Перл развел руками.
– Но мы же не преступники, Оуэн.
– А, по–моему, преступники! – заверещал тот. Перл неохотно встал из‑за стола.
– Черт побери!.. – тяжело сказал он. – Опять надо куда‑то бежать, от кого‑то скрываться… Как мне это надоело!.. Келли, собирайся, пойдем.
Он повернулся к недоуменно смотревшей на них барменше.
– Если вы не возражаете, то мы возьмем это с собой, – виновато улыбаясь, сказал он. – К сожалению, нам надо спешить. Дела, знаете ли…
Мексиканка пожала плечами.
– Как хотите… А что насчет денег?
Перл торопливо стал шарить по карманам.
– О! Простите! Я совсем забыл… Конечно…
Он нашел в кармане мятую десятку и сунул ее в руку удовлетворенно улыбнувшейся барменше.
– Грасиас, грасиас… – поблагодарил ее Перл.
Собрав закуски с нескольких тарелок в одну, он сверху накрыл ее бумажной салфеткой и завернул все это в обрывок скатерти, которым был накрыт стол. Перл повернулся к своим спутникам.
– Все складывается удачно. Оуэн, мы уходим, а ты все‑таки позаботься о масле.
Мур задержался в баре, увидев на стене телефон–автомат.
Барменша отправилась куда‑то на кухню и Мур, воспользовавшись тем, что он остался один, снял трубку. Покопавшись в карманах, он достал оттуда пару монет и, бросив их в прорезь, набрал номер.
– Алло… Это Санта–Барбара?
Сантана заняла свое место рядом со столом судьи Уайли.
– Миссис Кастильо. вы желали зла мисс Иден Кэпвелл? – спросила та.
Сантана молчала.
– Миссис Кастильо… – повторно обратилась к ней судья.
Сантана вздрогнула, как будто пребывала перед этим в состоянии глубокой прострации.
– О, извините… Я действовала без всякого умысла, – ответила она.
Судья осуждающе покачала головой.
– Я хотела бы узнать. Вы прочли записи в блокноте миссис Джины Кэпвелл?
Сантана тряхнула головой.
– Нет, ваша честь!
– Вы нарочно сбили мисс Иден Кэпвелл?
Сантана всплеснула руками.
– Да нет же! Нет! Я вообще не знала о том, что она шла по шоссе.
Судья покачала головой.
– Миссис Кастильо, по показаниям некоторых свидетелей вы ненавидели мисс Иден Кэпвелл. Скажите, это правда? Вы действительно ненавидели ее?
Сантана обреченно вскинула голову.
– Иден – бывшая любовница моего мужа, – со слезами на глазах сказала она. – Она устроила за ним настоящую охоту. Иден звонила Крузу в любое время и постоянно домогалась его. Они встречались без всякого повода, придумывая разные предлоги. Их связь была очевидна. Круз пытался скрыть их отношения, но это было бессмысленно. Как только они оказывались в одной комнате, они глаз не могли оторвать друг от друга. Это была любовь… Возможно, поэтому я начала флиртовать с Кейтом Тиммонсом. Я хотела доказать как себе, так и своему мужу, что могу найти неотразимого мужчину. Затем Иден начала обхаживать Кейта. Разве это непонятно? Иден устроила мне настоящую травлю! Она даже взяла себе в союзники Джину. Эта парочка стремилась разбить мой брак и мою семью. Джина хочет вернуть себе моего сына, а Иден – моего мужа. Да, я ненавидела Иден! Боже мой, как я ее ненавидела!.. Она – причина всех моих страданий. Но она никогда не получит Круза! Я не отдам ей мужа!.. – Сантана опять перешла на крик. – А сколько неприятностей она доставила Крузу? Нет! Мой муж никогда не уйдет к Иден!.. Судья хмуро покачала головой.
– Да, мне все ясно. Вы свободны, миссис Кастильо.
Она погрузилась в изучение документов, давая понять, что разговор на этом закончен.
– Подождите!.. – растерянно произнесла Сантана. – Подождите!.. Еще одну минуту… Простите меня, ваша честь… Я не понимаю, что со мной происходит! Возможно, у меня начинают сдавать нервы, – она вдруг вскочила с кресла и бросилась к судье. – Ну, почему мне никто не верит? Вы должны мне поверить! Это для меня так важно!
Джулия подскочила к ней и стала оттаскивать от стола. Сантана резко отмахнулась, но Джулия упрямо тащила ее в сторону.
– Сантана, помолчи… – сквозь зубы сказала она. Затем, повернувшись к судье, Джулия произнесла: – Ваша честь, я бы хотела проконсультировать свою клиентку.
Судья, не поднимая головы от документов, сказала:
– У вас будет такая возможность. Процесс начнется не скоро.
В комнате воцарилась напряженная тишина. Судья внимательно пролистала папку с документами, затем захлопнула ее и поднялась со своего места.
– Я тщательно изучила всю информацию, имеющую отношение к этому делу, – сказала она. – Я ознакомилась с показаниями свидетелей и результатами расследования. Я склоняюсь к тому, чтобы миссис Кастильо было предъявлено обвинение…
Сантана почувствовала, как у нее подкашиваются ноги.
– Нет! Нет!.. – растерянно воскликнула она. Но судья неумолимо продолжала:
– Присяжные определят точную формулировку обвинения. К тому же миссис Кастильо будет обследована психиатром. И если она будет признана вменяемой, то ей будет предъявлено обвинение в преднамеренном убийстве. Заседание закончено. Все свободны.
Из глаз Сантаны брызнули слезы. Это означал только одно – тюрьма…
Беглецы вернулись на яхту.
Перл открыл захваченную с собой из бара бутылку пепси–колы и, налив в стакан темно–коричневую пенящуюся жидкость, протянул его Келли.
– Выпей.
Она отрицательно покачала головой.
– Нет.
Он непонимающе развел руками.
– Но ведь тебе, наверняка, хочется пить. Такая жара…
Келли улыбнулась.
– Нет. Я пью только диетические напитки.
Он рассмеялся.
– Да не может быть! Серьезно? Ты что на диете?
Келли согласно кивнула.
– Да.
– Да с такой фигурой не нужно никакой диеты! – радостно воскликнул Перл. – Ты шикарная женщина!
Келли вдруг вскочила с дивана и отошла в дальний угол каюты.
– Я что, обидел тебя? – растерянно произнес он. – Прости…
Она стояла, низко опустив голову.
– Я не согласна с твоим комплиментом.
Перл подошел к девушке.
– Прости. Твоя красота помутила мой разум.
– Понятно, – без особого энтузиазма сказала она.
Перл нахмурился.
– Тебе, что – не нравятся комплименты? Почему?
Келли отвернулась.
– Не знаю… Когда я слышу комплимент, то мне становится неловко. Возможно, я начинаю вспоминать прошлое… Я вспоминаю старшие классы школы. Я никогда не считала себя красивой. Затем все изменилось. Ребята начали обращать на меня внимание и говорить обо мне.
Перл развел руками.
– Это вполне естественная реакция.
Келли расстроенно махнула рукой.
– Нет. Мне не нравилось, как они смотрели на меня. Я ненавидела их разговоры, ухмылки. Что‑то похожее было в поведении Дилана. Он хотел обладать мной. А мне нужна была психологическая поддержка. Почему мужчины постоянно требуют чего‑то от меня? Я не могу ответить им взаимностью, – она обернулась к нему. – Перл, ты совсем другое дело… Ты отличаешься от них.
Он пожал плечами.
– Келли, не забывай, я твой друг. Я хочу, чтобы ты поправилась… Поэтому мы должны помогать друг другу. Это ведь очень просто!
– Перл, я не хочу провести остаток своей жизни за решеткой! – с какой‑то мрачной убежденностью сказала она. Он положил ей руку на плечо.
– Да нам не угрожает тюрьма! Почему ты так решила? С чего ты это взяла?
– Перл, я не исключаю такую возможность! – повышенным тоном воскликнула она. – Мы затеяли очень опасную игру!..
Он успокаивающе поднял руку.
– Не стоит думать о худшем. Кто не рискует, тот не выигрывает. Я уверен, что мы выдержим любое судебное разбирательство.
Келли как‑то особенно пристально посмотрела на него и тихо сказала:
– Перл…
– Что?
– Я не боюсь тюрьмы, даже не боюсь доктора Роулингса, – проникновенно произнесла она.
– Удивительно, – улыбнулся он.
– Я боюсь расстаться с тобой… – продолжила Келли. – Ты мой самый лучший друг. Мне не хочется тебя терять.
Перл смущенно опустил глаза.
– Да. Я понимаю тебя.
– Алло… Доктор Роулингс?.. Да. Это я. Оуэн… – трусливо съежившись в углу, говорил в трубку Мур. – Да, я еще жив… Мы в Мексике… Да… Мы собираемся отправиться в Энсенадо…
Джулия уводила Сантану из кабинета судьи Уайли. Круз тронул жену за локоть.
– Отойди! Я сказала, не трогай меня!
Он опустил руки и виновато посмотрел в глаза Сантане.
– Сантана, нам все‑таки надо поговорить…
Она снова сорвалась с тормозов.
– Опять будешь выяснять, правду я сказала или нет? Я не верю тебе! Я не верю вообще никому!
Джулия оттаскивала ее в сторону.
– Сантана, прекрати!
Но та сопротивлялась и размахивала руками.
– Я могу прочитать все ваши мысли! Вы хотите избавиться от меня и решить все свои проблемы! Мне известно все!
Круз развел руками.
– Боже мой, что ты говоришь! Прекрати!.. Никто и не думает об этом!
Она с жаром бросила ему в лицо:
– Замолчи, Круз! Ты мне противен! Ты тоже участник заговора! Вы все хотите избавиться от меня! Ненавижу… Ненавижу вас всех!
Сантана вдруг обмякла, как будто силы покинули ее. Воспользовавшись этим, Джулия вытолкнула ее в открытую дверь.
– Пошли, Сантана, пошли…
Утихающее бормотание Сантаны напоминало поведение механической игрушки, у которой кончился завод пружины.
Когда Круз попытался направиться следом за женой, его схватила за полу пиджака Джина.
– Подожди.
Он резко обернулся.
– Что тебе?
– Я… Я понимаю, – нерешительно сказала она. – Ты расстроен. События приняли такой неожиданный оборот… Мне жаль, что я дала показания в суде.
– Зачем ты это сделала?
– Я сказала правду.
– Неужели?..
Тиммонс, присутствовавший рядом, не преминул заметить:
– Вообще‑то, мы собирались здесь для того, чтобы узнать истину.
Круз выглядел совершенно расстроенным.
– Понятно. А теперь выслушайте меня. Если я уличу вас во лжи, то вам не поздоровится! Я разорву вас в клочья!
Тиммонс недоверчиво усмехнулся.
– Неужели?
– Замолчи, Кейт? – рявкнул Кастильо. – Я все сказал. Я вас предупредил.
Круз вдруг осекся на полуслове, увидев, как из дальнего угла кабинета на него смотрит Иден.
Он мгновенно забыл о существовании лживого окружного прокурора, интриганки Джины, неврастенички–жены…
Сейчас для него на всем свете оставалась лишь она одна – Иден…
Генри Крейн, Александра Полстон
Санта–Барбара IV. Книга 1
ГЛАВА 1
Мексиканская полиция интересуется неизвестной яхтой. Разочарование Круза. Сантана проводит на свободе последние минуты. Джина торопит события.
Когда солнце перевалило через экватор, возвещая о наступлении второй половины дня, воздух над заливом стал густым и липким, словно растаявшее масло. Вода в заливе выглядела сверкающей и глянцевой, как глазурь. Облаков на небе было очень мало, а на юге вообще ни одного. Прямые лучи солнца раскаляли любой попадавшийся им на пути предмет, словно в печи.
Перл чувствовал себя, как выброшенная на берег из воды рыба. Захваченные с собой на яхту запасы кока–колы были уничтожены, а больше спасаться было нечем. К сожалению, покинуть яхту беглецы не могли, поскольку весьма вероятная встреча с полицией могла свести на нет все их усилия. Оставалось только терпеливо пережидать жару, надеясь на то, что к вечеру станет прохладнее. Даже купание вряд ли могло принести облегчение – вода залива была слишком соленой.
После пребывания в такой воде нужно, по меньшей мере, сполоснуться под душем, иначе соль станет разъедать кожу.
Перл лежал на диване в каюте, пытаясь извлечь из гитары какие‑нибудь звуки. Но, то ли вдохновение покинуло его, то ли жара заставила забыть о музыкальных способностях, но вместо мелодичного перебора, как того хотелось Перлу, у него получалось какое‑то жалкое пиликанье.
Когда, в конце концов, все это надоело Келли, и она уже намеревалась сказать Перлу об этом, он мгновенно отбросил гитару в сторону.
– Не надо слов, – улыбнулся он. – Я уже и сам понял, что эти опыты не принесут никакого положительного результата. Теперь ты и сама понимаешь, почему мексиканцы не работают с двенадцати до трех пополудни.
Келли кивнула.
– Я даже думать не могу. Такое ощущение, что у меня в голове все плавится.
Решительным жестом Перл откинул назад спадавшие на глаза густые темные волосы, а потом с таким недоумением посмотрел на ладонь, словно она была покрыта не потом, а мазью против загара.
– Вот черт! – выругался он. – Давненько моему организму не приходилось испарять столько жидкости. Еще полдня и я, наверное, высохну и сморщусь, как мумия. Ты знаешь, Келли, что индейцы в этих местах никогда не закапывали своих умерших в землю. Во–первых, здесь слишком каменистая почва. А во–вторых, среди сухого песка и камней они не разлагаются…
– А как же поступали в таком случае индейцы? – спросила Келли.
Перл, чтобы хоть немного развеяться, встал с дивана и начал медленно прохаживаться по каюте.
– Они находили какую‑нибудь пещеру неподалеку от своего селения и, завернув покойника в большие дубленые куски кожи, оставляли его там. В общем, это было бы то же самое, как если бы они закапывали их в землю.
– В чем же смысл? – удивленно спросила Келли.
– Смысл состоит в том, что пещеру можно было завалить камнями, и тогда ни один шакал не смог бы подобраться к умершим, которые нетронутыми попадали в Небесное Царство Бога Солнца. Когда белые пришли сюда и стали хоронить покойников по своему образцу, они очень быстро столкнулись с тем, что кладбища превращались в место набегов стай шакалов, которые без особого труда разрывали землю и, извини уж за такие подробности, оставляли от умерших только обглоданные кости.
Келли с прищуром посмотрела на Перла.
– Откуда ты все это знаешь? У меня такое ощущение, что тебе известно обо всем на свете…
Перл вытер тыльной стороной ладони потный лоб, и кисло усмехнулся.
– В общем, конечно, не все, Келли. Ты переоцениваешь мои умственные способности. Однако в своей жизни я повидал немало умных и невероятно интересных людей.
Келли на мгновение задумалась.
– Старый китаец, еще какой‑нибудь индеец, да?..
Перл кивнул.
– И еще многие, многие другие, кто попадался на недолгом жизненном пути Майкла Болдуина Брэдфорда–младшего. Среди них были и такие занимательные личности, как доктор Роулингс, о знакомстве с которым я не могу сказать ничего хорошего. Правда, я должен признать, что именно благодаря ему, я совершаю это весьма любопытное и в высшей степени поучительное путешествие в Мексику. Однажды я уже был возле границы, но с противоположной стороны. Если хочешь – могу подробнее рассказать об этом.
Келли без тени сомнения кивнула.
– Да. Я долго пыталась вспомнить, что же произошло со мной в отеле, когда пришел Дилан. Но пока в памяти у меня проявляются только отдельные кусочки, какие‑то несвязанные между собой картинки. Я не могу восстановить всю цепь событий, происшедших тогда. Мне надо отвлечься…
Перл снова уселся на диван.
– Ну, что ж. Вот и хорошо. Я думаю, что мой рассказ не будет для тебя бесполезным развлечением. Возможно, он поможет тебе вспомнить события того вечера.
Келли сидела в противоположном углу каюты, прислонившись спиной к стене. Хотя губы ее высохли, и она тоже ощущала жажду, она ни единым словом даже не намекнула на это Перлу. Меньше всего Келли хотелось сейчас жаловаться.
– Однажды я познакомился с одним весьма любопытным типом. Это было еще в те времена, когда я жил в Лос–Анджелесе. Был такой короткий период в моей жизни. Не буду рассказывать, чем я там занимался, поскольку это не слишком интересно. В двух словах это можно выразить так: экспериментировал с настроениями, ощущениями и видениями… Один приятель, с которым мы вместе снимали квартиру, притащил меня в маленькое местечко под названием «Сонора». Это было что‑то вроде жилища шамана. Хотя вывеска, которая висела над этим домиком, гласила: «Вы имели честь посетить магазин оккультных индейских наук». Среди высохших амулетов, корней кактусов и прочих подобных предметов сидел весьма живописный пожилой индеец, которого мой друг назвал Рамоном. Мой приятель подошел к нему и пожал руку. Поговорив с минуту, он жестом подозвал меня и исчез, предоставив мне самому выпутываться из положения. Дело в том, что я давно просил его познакомить меня с каким‑нибудь знатоком индейской магии и всяких оккультных штук. Ну, и мой приятель сказал мне, что знает одного старика, который является знатоком лекарственных растений и пейота…
– Ты имеешь в виду этот кактус, из которого мексиканцы и индейцы готовят какие‑то снадобья? – перебила его Келли.
– Да, именно об этом я и говорю. Меня интересовала магия, а, прочитав, одну книжку, я считал себя специалистом в этой области. Если бы ты увидела меня в то время, ты бы не поверила своим глазам. Я вел жизнь разгильдяя. Внешне я был самонадеян и напорист почти до агрессивности. Однако внутри у меня преобладала нерешительность и неуверенность в себе. Жизнь проходила в постоянных поисках самооправдания. Мне даже сказали однажды, что я весь соткан из самосожалений. Я был тогда, как лист на ветру… Да, я немного отвлекся от темы. В общем, когда я остался наедине с этим стариком, он совершенно невозмутимо сидел у маленького окна. Я представился. Он сказал, что его зовут Рамой и что он к моим услугам. По–испански это было сказано с большой учтивостью. По моей инициативе мы обменялись рукопожатиями и снова замолчали. Но это молчание, как ни странно, нельзя было назвать натянутым. Оно было спокойным и естественным. У меня было такое ощущение, что уже давно знаю этого человека и сейчас мы встретились с ним после совсем недолгой разлуки.
Хотя морщины, покрывавшие его смуглое лицо и шею, свидетельствовали о почтенном возрасте, меня поразило его тело – поджарое и мускулистое. Я сказал ему, что хочу узнать что‑нибудь о магии, связанной с древними верованиями индейцев. Потом я брякнул, что хорошо разбираюсь в пейоте, и мы могли бы поговорить на эту тему. Вообще‑то я практически ничего не знал об этом кактусе, однако, получилось так, будто я дал понять, что в пейоте я просто настоящий эксперт, что ему вообще стоит сойтись со мной поближе. Пока я нес эту чушь, он медленно кивал и взглянул на меня, не говоря ни слова. Я невольно отвел глаза, и сцена закончилась гробовым молчанием. Я почувствовал, что сделал что‑то не так, и поспешно выскочил из этой лавки. Я шел по улице, чувствуя себя невероятно раздраженным. Я нес эту дурацкую чушь под его необычным взглядом. Казалось, что этот Рамон видел меня насквозь. Когда я вернулся домой, приятель, узнав о моей неудачной попытке выведать что‑нибудь от Рамона, постарался меня утешить – старик, мол, вообще неразговорчив и замкнут. Однако тягостное впечатление от этой первой встречи было не так‑то легко рассеять.
Я потом набрался смелости и снова стал приходить к Рамону. При каждой встрече я пытался навести разговор на тему пейота, но безуспешно. Потом приятель мне сказал, что Рамон не был уроженцем Соединенных Штатов. Он родился в мексиканском штате Сонора, поэтому и назвал таким именем свою лавочку. Сначала он был для меня просто занятным стариком, который очень хорошо говорил по–испански и превосходно разбирался в лекарственных растениях. Однако мой приятель утверждал, что он настоящий колдун. Старик со временем доверял мне все больше и больше, и однажды мы отправились с ним в скалистые холмы Невады. Нам пришлось проехать на машине пару часов, прежде чем мы достигли этого места. Честно говоря, я бы сейчас даже не нашел его. Километров через семьдесят мы свернули с шоссе на север и поехали по мощенной гравием дороге. Мы ехали по ней около часа и за все это время никого не встретили. Мне казалось, что моя машина единственная на всей дороге. Лобовое стекло постепенно покрывалось разбившимися об него насекомыми и пылью. В конце концов, наступил момент, когда стало почти невозможно различать дорогу. Я сказал Рамону, что нужно остановиться и протереть лобовое стекло. А он велел ехать, не останавливаясь, даже если придется тащиться со скоростью пешехода, высунув голову в окно, чтобы смотреть вперед. Он сказал, что пока мы не прибудем на место, нам нельзя останавливаться.
В каком‑то месте он велел мне свернуть направо. Мы поднимали такую тучу пыли, что даже фары не особенно помогали.
С дороги я съехал с содроганием, я боялся, что на обочине глубокий песок. Но она оказалась глинистой и хорошо утрамбованной. Потом метров сто я ехал на самой низкой скорости, на которую только способна машина, высунувшись наружу и рукой придерживая открытую дверцу.
Наконец, Рамон велел остановиться. Он сказал, что мы приехали и что сейчас машина не будет видна с дороги.
Я выбрался из машины и прошел вперед, чтобы хоть немного осмотреть местность. Я не имел ни малейшего представления о том, где мы находимся. Но Рамон сказал, что у нас нет времени и нужно отправляться в путь.
Мы прошли несколько сот метров по каменистой пустыне и остановились возле большого холма. Когда через несколько минут мы забрались наверх, я почувствовал, что прихожу в состояние восторга.
Был вечер и панорама, открывавшаяся с вершины холма, выглядела потрясающе. Ее вид пробудил во мне ощущение величественного страха и отчаянья, и воспоминания о картинах, которые я видел в детстве.
Мы забрались на самую высокую точку холма, вершину заостренной скалы, поднимавшуюся над площадкой. Там мы сели лицом к югу и устроились поудобнее, прислонившись к камню. Представляешь, Келли, перед нами простиралась поистине величественная картина!.. Холмы, холмы без конца и края…
