Текст книги ""Санта-Барбара". Компиляция. Книги 1-12 (СИ)"

Автор книги: Генри Крейн

Соавторы: Александра Полстон
сообщить о нарушении

Текущая страница: 243 (всего у книги 332 страниц)

ГЛАВА 19

Кейт Тиммонс обещает Сантане помощь и поддержку. Доктор Роулингс обнаружил тайное убежище беглецов. Тиммонс вырывает признание у Сантаны в наезде. Роулингс терпит фиаско.

Сержант Гордон остановил машину рядом со зданием городского суда, в котором располагалась и окружная прокуратура. Сантана вместе с Крузом вышли из автомобиля.

– Куда вы собираетесь вести ее? – спросил Круз. Полисмен неопределенно махнул рукой.

– Мистер Тиммонс распорядился, чтобы вашу жену привели к нему.

Круз решительно зашагал рядом с ними.

– Я тоже пойду к окружному прокурору. Гордон с сомнением покачал головой.

– Извини, Круз, но ты же сам знаешь, что так нельзя. Я должен доставить в кабинет окружного прокурора только задержанную, а не все ее семейство.

Круз остановился.

– Да, пожалуй, ты прав. В таком случае, я отправлюсь в участок. Может быть, там кто‑нибудь есть. Мне надо переговорить с моим помощником.

Гордон проводил Сантану в приемную Тиммонса. Открыв дверь в кабинет окружного прокурора, он жестом пригласил войти туда Сантану. Она вошла, низко опустив голову. Тиммонс сидел, развалившись в своем кресле.

– А вот и ты, – без особого радушия сказал он. – Стюарт, ты можешь быть свободен, я справлюсь сам.

Гордон кивнул и, удалившись, закрыл за собой дверь.

Окружной прокурор поднялся из‑за стола и медленно подошел к Сантане.

– Да, такие дела, – неопределенно протянул он. – Садись, Сантана.

Тиммонс попытался взять ее под руку, но она резко отшатнулась.

– Что с тобой? – недоуменно протянул он. – Не надо так нервничать. Присаживайся, в ногах правды нет.

Она отрицательно покачала головой.

– Не трогай меня. Скоро здесь появится Круз. У нас есть несколько минут.

Тиммонс изобразил на лице глубокое сочувствие.

– Сантана, я прошу тебя, сядь. Так нам будет легче разговаривать.

Немного поколебавшись, она выполнила его просьбу. Усевшись на стул перед рабочим столом окружного прокурора, она достала из сумочки носовой платок и вытерла слегка вспотевшие ладони. Тиммонс тоже взял стул и сел рядом с ней, изображая таким образом неофициальность происходящего.

– Мне бы хотелось узнать кое‑что у тебя перед допросом, – доверительным тоном сказал он.

Она бросила на него гневный взгляд.

– О чем мы можем разговаривать? Мне известно, что ты выдал ордер на мой арест. После этого ты еще хочешь что‑то добиться?

Тиммонс успокаивающе поднял руку.

– Но ведь это мой долг, у меня не было другого выбора. Ты не должна сердиться на меня. Ты сама понимаешь, что подпись окружного прокурора должна стоять на любом ордере. К сожалению, обстоятельства сложились так, что я вынужден был это сделать. Ты не должна за это держать на меня зла.

Она гордо махнула головой.

– А я и не держу на тебя зла. Ты – единственный, кто видел Иден на шоссе. Ты оставил лежать ее там на шоссе беспомощной, ты должен понести ответственность за то, что произошло. Ты должен ответить за это, а не я. Ты.

Тиммонс выдержал паузу, чтобы она поскорее успокоилась.

– Хорошо, Сантана. Об этом известно еще кому‑нибудь? Ты рассказала о том, что произошло в тот вечер мужу или кому‑то другому?

Отвернувшись, она сказала:

– Не рассказывала, но расскажу.

Тиммонс почувствовал громадное облегчение, у него еще есть шансы выпутаться. И он непременно должен воспользоваться этими шансами.

– Сантана, – он подсел к ней поближе, – а теперь я прошу тебя немного помолчать и выслушать меня. Я тебе сейчас все объясню.

Она нервно теребила в руках носовой платок.

– Что ты объяснишь мне? Как избежать судебного преследования? – насмешливым тоном спросила она. – Ну, давай, объясняй, я слушаю.

Он сделал вид, что не обращает внимания на ее тон.

– Я помогу тебе, – тихо произнес он. – Я замну это дело, ты не должна беспокоиться. Все будет хорошо.

Она нервно засмеялась.

– Любопытно будет услышать, как ты собираешься замять это дело. Ведь ты же окружной прокурор, ты обязан выступать обвинителем.

Он поднял руку.

– Погоди, Сантана. Да, я – окружной прокурор, я в состоянии помочь тебе. Но если ты уличишь меня, если ты заявишь, что я был вместе с тобой в машине, то не удастся спастись ни тебе, ни мне. Выбирай.

Она резко вскинула голову и гневно закричала:

– Спасти меня? Да ты понимаешь, что говоришь? Отчего меня надо спасать? Что я такого наделала? Я виновата только в том, что слепо доверяла тебе. Это же ты выходил из машины и осматривал место происшествия. Ты сказал, что на дороге была просто рытвина. Ты сел в машину, и мы спокойно уехали. Я же совершенно не знала о том, что мы сбили Иден.

Тиммонс потерял самообладание. Вскочив со стула, он стал ходить по комнате и размахивать руками.

– Сантана, да я тоже не знал об этом. Я посмотрел, вокруг ничего не было видно. Вспомни, какой был туман. Что там можно было разглядеть? Неужели ты думаешь, что я оставил бы человека в беде после того, как сбил его машиной.

Она недоверчиво посмотрела на него.

– Не знаю, может быть, ты и способен на это, я уже ничего не знаю. Вокруг происходит такое, что я уже сомневаюсь в самой себе.

Он наклонился над ней, стараясь выглядеть как можно более убедительней, и произнес:

– Сантана, ты должна доверять мне, у меня есть план. Я знаю, как тебя можно спасти.

Она тоже вскочила со стула и стала нервно метаться по комнате.

– Я вообще ничего не понимаю, что происходит. Я не понимаю, что ты задумал. Почему ты все свалил на меня? Ты просто используешь меня, как и всех остальных.

Он подскочил к ней, схватил за руку и насильно усадил на стул.

– Сядь и успокойся! – заорал Тиммонс.

Она рухнула на стул, как подкошенная и, громко всхлипывая, стала вытирать слезы носовым платком. Тиммонс немного отдышался.

– Ты слышишь меня? – спросил он. – Ну, так вот, если ты сделаешь так, как я тебе посоветую, то все будет нормально. От этого зависит вся твоя будущая жизнь, и даже будущее Брэндона.

Она утихла.

– Да, – уже более уверенно сказал Тиммонс, – ты не представляешь себе, как опасна ситуация. Сейчас ты находишься на краю пропасти. И если ты не захочешь, чтобы я подал тебе руку, ты рухнешь вниз. Вся твоя жизнь покатится под откос. Ты ничего не сможешь сделать без моей помощи.

Она обхватила голову руками и сокрушенно прошептала:

– О боже, что мне делать?

Тиммонс уселся перед ней на краешек стола.

– Слушай внимательно все, что я говорю, и тогда все будет по–другому. Вместе мы сможем помочь друг другу, по одиночке – погибнем.

Она растерянно посмотрела ему в глаза.

– Кейт, ты будешь на моей стороне?

– Я буду направлять тебя, – несколько уклончиво ответил он.

Она нервно раскачивалась на стуле из стороны в сторону.

– Я не знаю, Кейт, я даже не представляю, что тебе ответить, ведь Круз тоже хочет помочь мне, но я не смогла объяснить ему всего, что произошло с нами в тот вечер. Сейчас он придет сюда. Давай, мы расскажем все о том, что тогда случилось.

Окружной прокурор озадаченно потер переносицу.

– Ладно, Сантана. Только давай сделаем вот что. Мы представим Крузу собственную версию происшедшего, хорошо?

Она непонимающе мотнула головой.

– Как это, собственную? Ты уже что‑то придумал?

Тиммонс кивнул.

– Мы оба хотим помочь тебе, и я, и Круз. Но Круз – простой полицейский инспектор, он бессилен, он, даже если бы и хотел, ничего не смог бы сделать, к тому же, он не сделал того, что было в его силах. Он мог бы по–другому взглянуть на показания свидетелей. Но он не предпринял ничего для того, чтобы защитить тебя. Ты понимаешь, о чем я говорю? А я могу тебе помочь. У меня в руках власть и влияние. Помни, в этой ситуации только я могу выручить тебя.

Она снова вскочила со стула и в панике начала метаться по кабинету.

– Я не знаю, кому из вас доверять, Кейт. Сначала ты говоришь одно, потом совершенно другое. Я просто схожу с ума от этой неопределенности.

Он подошел к ней.

– Я понимаю тебя, Сантана. Я уже давно понимаю тебя. И все остальные поняли, – сказал он. – У тебя есть с собой таблетки, которые ты принимаешь? Ты взяла их с собой?

– Да, да, конечно.

– А где они?

Она махнула рукой.

– Там, в моей сумочке.

– Я думаю, что тебе надо успокоиться, – сказал он, подавая ей сумку. – Выпей таблетку. Это поможет тебе.

Трясущимися руками она полезла за таблетками.

– У тебя есть вода?

Тиммонс внимательно следил за тем, как она открывает пузырек.

– Да, сейчас я подам.

Дрожащими руками Сантана долго не могла открыть пробку.

– Я боюсь, Кейт. Я не хочу потерять Брэндона. Ты не представляешь, как много он для меня значит. Он – огромная часть моей жизни.

Тиммонс наливал в стакан воду из графина.

– Ты не должна его потерять, – уверенно сказал он. – Вот, возьми воду, запей.

Она с некоторым недоумением посмотрела на излишне заботящегося о ее здоровье окружного прокурора, но таблетку проглотила.

– Вот и отлично, – сказал он. – А сейчас постарайся собраться с мыслями. Нам обоим надо выпутаться из этого дела. Садись, мы продолжим наш разговор.

Перл поковырялся ключом в замке и распахнул дверь.

– Итак, Келли, добро пожаловать в мой дом, – произнес он на французский манер. – Антрэ жэ ву при, мадмуазель.

Энтузиазм и веселое настроение Перла однако не успокоили Келли. Она грустно шагнула через порог и, пройдя в комнату, задумчиво остановилась возле окна. Перл захлопнул дверь и радостно подскочил к ней.

– Дорогая, я забыл тебя поздравить! – воскликнул он.

Она удивленно обернулась.

– С чем?

Он восхищенно сказал:

– Твой разговор с родителями произвел на меня неизгладимое впечатление. Я просто восхищен. Ты молодец! Похоже, что ты, действительно, совершенно здорова. Ты абсолютно аргументированно объяснила им свою позицию. Ты продемонстрировала, что умеешь добиваться намеченной цели.

Келли грустно улыбнулась.

– А мне кажется, что я вряд ли убедила их, но себя я смогла убедить, и это уже успех. Ты знаешь, Перл, ты можешь смеяться, но мне тоже кажется, что я действительно выздоровела.

Он нежно провел рукой по ее прямым русым волосам, которые ниспадали на плечи, словно тонкий лен.

– Как же я могу смеяться? – проникновенно сказал Перл. – Наоборот, я и сам уверен в этом.

Она с благодарностью взглянула на него.

– Я хочу помочь тебе выяснить все о Роулингсе и о судьбе твоего брата.

Он печально вздохнул и опустил голову.

– Ну, ладно, не грусти, – сказала Келли. – Пойдем, Оуэн, наверное, уже беспокоится.

Перл вскинул голову.

– Ах да, Оуэн. Конечно же, идем.

Они направились к двери, которая вела в маленькую комнату в глубине квартиры.

– Оуэн! – еще не успев открыть дверь, воскликнул Перл. – Мы идем!

Они шагнули через порог и испуганно замерли. В комнате стояли доктор Роулингс, а также Оуэн и Кортни в цепких руках санитаров.

– Так–так–так, – радостно приветствовал их доктор Роулингс, – наконец‑то наши беглецы появились. Вы заставляете себя ждать, это очень нехорошо. Я и так сердит на вас. Ну, что ж, любопытно будет послушать ваше объяснение.

Окружной прокурор озабоченно прохаживался по кабинету.

– Сантана, не надо нервничать, успокойся, – говорил он. – Все самое худшее, что могло случиться, уже позади. Теперь нам нужно сосредоточиться и найти конкретную возможность решить все без особых проблем.

Слезы на ее глазах уже высохли. Сантана сидела на стуле, внимательно слушая Тиммонса. Он остановился рядом с ней.

– Во–первых, тебя никто не отправит в тюрьму. Во–вторых, ты должна твердо запомнить, я – единственный, кто в состоянии помочь тебе. И еще. Запомни, твердо запомни это, и ни при каких обстоятельствах не упоминай об этом. Меня не было в машине, я не видел Иден и, слава богу, она не видела меня. Поняла?

Она кивнула.

– Хорошо. Я буду поступать так, как ты говоришь. Но почему ты думаешь, что никто не знает о том, что ты был рядом со мной в машине?

Тиммонс усмехнулся.

– Да если бы Иден видела меня, она бы сразу же сообщила об этом прямо там, в больнице. Никто ведь не мешал ей это сделать. А раз она ничего не сказала, значит, просто не знает. Мне, конечно, придется повозиться, чтобы успокоить полицию и нейтрализовать Круза. Но я сумею замять это дело.

Она с сомнением посмотрела на него.

– Ты собираешься сделать это в одиночку? Тебе будет очень тяжело, ведь я же беспомощна. Я абсолютно ничем не могу помочь тебе. Даже Круз не верит мне.

Тиммонс успокаивающе поднял руку.

– Нет, ты отнюдь не беспомощна.

Он подошел к столу, взял какую‑то бумагу и протянул ее Сантане.

– Вот, посмотри.

Она непонимающе мотнула головой.

– Что это?

Тиммонс положил бумагу ей на колени.

– Посмотри.

Она быстро пробежалась по строкам напечатанного на пишущей машинке документа и растерянно пробормотала:

– Ведь это же признание в совершении наезда.

Сантана швырнула бумагу в руки Тиммонса с такой поспешностью, как будто боялась замараться.

– Ты что, хочешь, чтобы я это подписала?

Он уверенно кивнул.

– Да. Запомни все детали и поставь внизу свою подпись.

Она нервно взмахнула руками.

– Да ты что, Кейт, спятил? Зачем мне это подписывать? Ведь здесь сказано, что я признаю свою вину?

Тиммонс спокойно поднял упавшую на пол бумагу. Смахнув с краешка документа пыль, он укоризненно покачал головой.

– Сантана, ты не понимаешь, какую важность эта бумага имеет для тебя. Это признание должно спасти тебя от тюрьмы, неужели тебе хочется попасть за решетку?

Она истерично выкрикнула:

– Я ни за что, никогда в жизни не подпишу это признание. Как я могу это сделать, если я не виновна в наезде на Иден?

Она истерично рассмеялась.

– Кейт, неужели ты думаешь, что я полная дура? Да, может быть, я нервная, неуравновешенная женщина, но я же не идиотка, чтобы подписывать собственный приговор?

Тиммонс помрачнел.

– Похоже, ты не поняла ни одного слова из того, что я тебе только что сказал. Только признание спасет тебя от тюрьмы.

Сантана решительно отмахнулась.

– Ни в коем случае, только не это. Если я подпишу это признание, то меня обязательно посадят в тюрьму. Я в этом ни капли не сомневаюсь.

Тиммонс покачал головой.

– Напротив. Ты не единого дня не проведешь в камере. И вообще, мне кажется, что ты собираешься погубить нас обоих. Но я рискую только своей карьерой, а ты потеряешь свободу и собственного сына.

Она испуганно посмотрела на него.

– Но я не хочу потерять Брэндона. Это было бы самое ужасное, что могло бы случиться в моей жизни.

Тиммонс мстительно улыбнулся.

– Так вот, если ты не подпишешь это признание, то ты потеряешь сына вместе со свободой. Неужели ты думаешь, что кто‑то поверит в то, что твой автомобиль случайно выскочил на обочину? Суд даже обойдется без совещания. Судья в две секунды вынесет обвинительный приговор, тебе нужен друг, работающий в этой системе. Если ты утонишь меня, то у тебя не останется никого. На Круза ведь ты не можешь надеяться. Он до сих пор не поверил ни одному твоему слову, и нет никакой уверенности в том, что он поверит в то, что ты скажешь на суде. Тем более что там будет совершенно иной разговор. Суд присяжных заседателей – это двенадцать полных идиотов, которыми, словно куклами, распоряжается судья. Ты вряд ли сможешь убедить хоть одного из них в своей невиновности, если судья будет прямо противоположного мнения. Тебя ожидает весьма веселая перспектива отправиться в женскую тюрьму. А ты знаешь, что такое женская тюрьма? Это отнюдь не дом отдыха. Там ты познакомишься и с насилием, и с полным произволом, и со всей прочей грязью. Там ты быстро забудешь о своих пристрастиях и любви к творчеству. Там ты вообще обо всем забудешь. Ты будешь мечтать только об одном – чтобы выжить.

Окружному прокурору удалось сделать свое дело – он запугал Сантану до такой степени, что она снова разрыдалась. Тиммонс ожидал, пока она успокоится, расхаживая по кабинету.

– Ну, что? – наконец сказал он. – Тебе улыбается такая перспектива? Теперь ты понимаешь, что означает не послушаться меня и остаться в одиночестве.

Глазами, полными слез, она безнадежно посмотрела на окружного прокурора.

– Ты уверен, что признание спасет меня от тюрьмы? – дрожащим голосом спросила она.

Она исступленно замотал головой.

– Да, да, кому же это знать, как не мне, окружному прокурору? Сколько раз тебе можно повторять одно и то же?

– Но я не понимаю, как этот документ может помочь мне?

Он в изнеможении простонал.

– О боже, ты еще сомневаешься. Вся проблема в том, что тебе совершенно неизвестна механика судопроизводства. Понимаешь, имея это признание на руках, я смогу торговаться. Я пойду к судье, и он даст разрешение отпустить тебя на свободу под залог. Как окружной прокурор, я смогу это устроить. Судья сделает все, что я ему скажу. Ведь я же главный государственный обвинитель. Он прислушивается к моему мнению.

Она обхватила голову руками и обреченно сказала:

– Боже мой, как тяжело все это. Я не понимаю, что происходит. Я не уверена в том, что твой план сможет сработать. Я знаю, что я рискую потерять Брэндона. Если меня посадят в тюрьму, он узнает, что его мать – преступница.

Он так сморщился, как будто надкусил горький каштан.

– Сантана, да ты не окажешься в тюрьме. Я позабочусь об этом. Разве я смогу подвести тебя после того, что между нами было? Неужели ты думаешь, что это возможно? Подпиши эту бумагу, и все будет в порядке.

Она поднялась и сделала несколько неуверенных шагов по комнате. Окружной прокурор понял, что на нее уже начала действовать таблетка. Глаза Сантаны сверкали каким‑то безумным огнем, рукой она нервно теребила волосы.

– Я так одинока, – низко опустив голову, чуть слышно выговорила она. – Мне не на кого положиться.

Тиммонс подошел к ней и, осторожно взяв за руку, доверительно заглянул ей в глаза.

– Сантана, поверь мне, это не так.

На этот раз она не вырывалась и не протестовала. Воспользовавшись этим моментом, Тиммонс обнял ее и прошептал на ухо:

– Я с тобой. Мои чувства по отношению к тебе остались прежними.

Она прижалась к нему, как замерзший котенок.

– Ты все еще любишь меня?

Он жарко дышал ей в ухо.

– Да, конечно. Я люблю тебя и буду любить.

Она положила голову ему на плечо, и с горечью сказала:

– А Круз не любит меня. Он даже никогда не говорит об этом. Как будто ему неприятно сделать такое признание.

Тиммонс поцеловал ее в щеку.

– Я с тобой, – тихо сказал он. Она шмыгнула иском.

– Ты сказал, что любишь меня.

Он рассмеялся.

– Да, конечно, ведь мы по–прежнему нужны друг другу.

Он все‑таки хорошо сыграл свою роль, потому что, внимательно посмотрев ему в глаза, Сантана кивнула.

– Да, я верю тебе.

Тиммонс рассмеялся еще громче, на этот раз совершенно искренне.

– Ну, вот и отлично! – воскликнул он. – Значит, мы понимаем друг друга. Будь хорошей девочкой, подпиши этот документ.

Она смотрела на него, как завороженная. Не понимая, что делает, Сантана взяла протянутую ей бумагу в руку, положила перед собой на краешек стола и поставила свою подпись под текстом заявления.

Перл решительно шагнул вперед.

– Негодяи, отпустите Оуэна и Кортни!

Роулингс повернулся к санитарам и едва заметным движением головы распорядился, чтобы их отпустили. Один из санитаров быстро направился к двери и захлопнул ее за спинами Келли и Перла. Роулингс по–хозяйски прошелся по комнате.

– Ну, что ж, проходите. Чувствуйте себя, как дома, – сострил он. – Келли, я уже, честно говоря, начал скучать по тебе, мы так давно не виделись.

Перл с ненавистью посмотрел на него.

– А что вы здесь делаете? – сквозь зубы спросил он. – Как вы нашли мое убежище?

Роулингс удовлетворенно потер руки.

– За свою жизнь я сталкивался и не с такими загадками, – с улыбкой ответил он. – Это было не так уж и сложно сделать.

Перл посмотрел в сторону, где стояла Кортни.

– С тобой все в порядке?

Она растирала запястье, на котором остались следы грубых пальцев санитара.

– Да, не беспокойся, Перл. Когда я сюда пришла, они уже были здесь. Извини, Перл, но я ничего не смогла сделать. Меня заперли здесь вместе с Оуэном.

Перл обеспокоенно посмотрел на Роулингса.

– Что вы сделали с моим другом Оуэном?

Тот безразлично пожал плечами.

– Ничего. Как видишь, он жив и здоров. Только немного напуган.

Мур съежился так, как будто какая‑то огромная тяжесть навалилась на него сверху и не давала разогнуться. Роулингс, немигающим, как у удава, взглядом смотрел на Перла. Тот, не скрывая своей ненависти, сказал:

– Что вы на меня так смотрите? Пытаетесь загипнотизировать? Не бойтесь, я не упаду. Я никогда не окажусь в вашей власти.

Роулингс издал, короткий смешок.

– А знаешь, Перл, я как‑то раньше и не обращал внимания на то, что вы вероятно похожи с братом. Странно, почему это не бросилось мне в глаза в то время, когда ты был еще в моей клинике? Действительно, тот же овал лица, те же волосы. Только глаза, глаза у вас разные.

Перл предостерегающе вскинул руку.

– Я еще выясню, что вы сделали с моим братом. И вы, милейший доктор, за все заплатите мне. Ох, как дорого заплатите.

Перл попытался сделать шаг навстречу Роулингсу с явно выраженным намерением вцепиться ему в глотку, однако стоявший сзади него санитар резко схватил его за плечо и рванул назад. Перл пошатнулся, но устоял на ногах. Роулингс отреагировал на этот порыв Перла с демонстративным равнодушием.

– Все в порядке, – сказал он санитару. – Я не думаю, что этот молодой человек станет совершать сейчас глупости.

– Мой брат не был самоубийцей, – угрожающим тоном произнес Перл. – Я еще отомщу вам за его смерть. Вы будете долго жалеть о том дне, когда впервые решили причинить кому‑то зло. Я накажу вас от имени всех тех, кто стал вашими жертвами.

Санитар по–прежнему держал Перла за плечо. Роулингс развел руками.

– Ну, что ж, я слышал немало подобных речей, и они меня отнюдь не пугают. К тому же, это вполне объяснимо, вы сейчас очень расстроены, молодой человек. Вам ведь должно быть хорошо известно, что со мной лучше не портить отношения. Если вы будете проявлять склонность к сотрудничеству, то мы быстро сможем восстановить результаты лечения, достигнутые кропотливым трудом.

Кортни не выдержала и закричала:

– Что вы хотите от него?

Роулингс вкрадчиво засмеялся.

– Мне нужно многое.

Он подошел к полке и снял оттуда книгу в потертом кожаном переплете.

– Я надеюсь, вы не расстроитесь, но пока мы вас ждали, у нас было время кое‑что выяснить о вашей личности, мистер Брэдфорд.

Перл почувствовал, что еще одна минута, и он вцепится в глотку этому негодяю. И вряд ли присутствие санитара за его спиной помешает этому.

– Да, кстати, – приторно улыбаясь, продолжил Роулингс. – Я не нашел у вас писем Брайана, куда вы их подевали? Хотя… К чему они мне теперь.

Перл угрожающе взмахнул рукой.

– Я бы посоветовал вам, дражайший доктор, реже упоминать это имя. Как бы вы ни старались, но вам, мой дорогой друг, так или иначе, придется ответить за его смерть. Я приложу к этому все силы.

Роулингс как‑то по бабьи захихикал.

– Ответить и понести наказание придется тебе и твоим сумасшедшим друзьям, – тонким голосом пропел он. – Надеюсь, вы уже догадались, что сейчас мы вернемся в больницу?

Келли решительно вскинула голову.

– Никогда. Мы туда не вернемся.

Роулингс благостно зажмурился.

– Боюсь, что вы находитесь во власти величайшего заблуждения. Ну, что ж, придется вернуть вас в реальный мир. Санитар, давайте‑ка начнем с этой симпатичной блондинки.

Здоровяк, стоявший за спиной Перла, снял руку с его плеча и потянулся к Келли. Перл заорал:

– Не трогай ее!

Воспользовавшись секундным замешательством санитара, Перл двинул локтем ему в живот. Тот громко охнул и согнулся. Следующим ударом Перл послал его в нокаут. Второй санитар, который стоял рядом с Муром, успел схватить его за руки и удержать, но Кортни, оставшись без присмотра, бросилась к двери.

– Перл, бежим! – закричала она.

Роулингс растерянно наблюдал за тем, как беглецы беспрепятственно покидают дом. Сейчас в его руках остался только Оуэн Мур.

Когда Круз вошел в приемную окружного прокурора, на столе, болтая ногой, сидела Джулия Уэйнрайт. Она держала перед собой папку с документами, бегло просматривая их.

– Джулия! – воскликнул Круз. – Сантана уже здесь.

Джулия кивнула.

– Да, я знаю, она сейчас у Кейта. Но он почему‑то не пустил меня туда. Не знаю, о чем они там разговаривают, но это вызывает у меня, честно говоря, большие подозрения.

Круз тяжело вздохнул и с подозрительностью посмотрел на дверь кабинета окружного прокурора.

– Послушай, Круз, – обратилась к нему Джулия, – может быть, ты уже знаешь, меня назначили адвокатом Сантаны. – Я буду защищать ее на завтрашнем судебном процессе.

Круз обернулся.

– Нет, я еще не знал этого. Но, в общем, я рад.

– Я хотела переговорить с ней и узнать, согласится ли она, чтобы я защищала ее? Но, к сожалению, окружной прокурор опередил меня. Он даже не сообщил мне, когда ее привезли сюда.

Кастильо сокрушенно покачал головой.

– Ты еще не говорила с ней?

Джулия поднялась.

– Пока еще не успела. Хотя, насколько я знаю, она здесь уже довольно долго.

Круз возмущенно рубанул рукой воздух.

– Что за чертовщина здесь происходит?

В это время дверь кабинета открылась, и оттуда в приемную вышел сам Кейт Тиммонс. По лицу его блуждала радостная улыбка, глаза сверкали каким‑то странным блеском. Тиммонс походкой в вразвалочку подошел к Крузу и, держа в руке какую‑то бумагу, радостно помахал ею перед носом Кастильо.

– А вот и ты, Круз. Наконец‑то. Где ж ты так долго пропадал? – не скрывая ехидства, произнес окружной прокурор.

Круз не скрывал своего раздражения.

– Где Сантана? Мне нужно поговорить с ней, – требовательно произнес он.

Тиммонс многозначительно посмотрел на бумагу, которую держал в руке.

– Не торопись, Круз, всему свое время. Сантана сейчас дает показания.

Джулия удивленно воззрилась на Тиммонса.

– Что? Что она делает?

Окружной прокурор уверенно кивнул.

– В этом нет ничего противозаконного, Джулия. Сантана решила рассказать мне обо всем прямо сейчас, не дожидаясь допроса.

Джулия возмутилась.

– Все показания должны сниматься в присутствии адвоката и никак иначе.

Круз напряженно подался вперед.

– Моя жена еще здесь, в твоем кабинете?

Тиммонс торжествующе улыбнулся.

– Да. Но вряд ли ей сейчас нужен муж. А вот хороший адвокат ей понадобится. Джулия, ты ведь хороший адвокат?

Кастильо подозрительно посмотрел на Тиммонса.

– Я не понимаю, к чему такая спешка, Кейт? Зачем так торопиться, что нарушаются все нормы процессуального законодательства?

Тиммонс скептически посмотрел на Кастильо.

– Ишь ты, как заговорил. Давно ли ты стал думать о нормах права? Но вообще, если тебя интересует, на то есть причины. Во–первых, я хочу, чтобы Сантана не испытала сильный стресс и поскорее избавилась от моральной тяжести по поводу этого дела.

Джулия удивилась.

– А что, разве есть возможность сделать этот процесс быстрым? Ты думаешь, что не понадобится больше одного судебного заседания?

Вот тут‑то окружной прокурор и выложил свой главный козырь. Он снова продемонстрировал Крузу и Джулии документ, который держал в руке. И, как бы между прочим, заметил:

– Она во всем призналась.

Джулия побледнела.

– Что она сделала?

Тиммонс протянул ей бумагу.

– Вот, она подписала признание. Можешь убедиться в этом сама. Только попрошу вас быть очень аккуратными с этим документом. Он будет подшит в дело на самом видном месте.

Круз экспансивно замахал руками.

– Я не понимаю, что здесь происходит, Кейт. Зачем ты мутишь воду, и какую рыбу ты пытаешься поймать в этой мутной водице.

Окружной прокурор спокойно покачал головой.

– Нет–нет, нет, я не собираюсь никого ловить. Все абсолютно законно и суд это подтвердит.

Джулия передала Крузу документ и сказала упавшим голосом:

– На почитай, она действительно признала свою вину. Я ничего не понимаю, здесь есть какая‑то загадка.

Круз ошеломленно вчитывался в строки документа.

– Да, действительно, она целиком и полностью признала свою вину. Но что или кто заставил ее сделать это.

Круза терзали догадки и сомнения, но ни что‑то подтвердить, ни что‑то опровергнуть он сейчас не мог. Он вообще чувствовал себя абсолютно бессильным. Это был какой‑то злой рок. Судьба накатывалась словно гигантский каток, давя и круша все на своем пути.

– За ними, в погоню, – завизжал Роулингс.

Санитар, державший Оуэна, швырнул его в сторону и бросился к двери. Но не прошло и минуты, как он вернулся обратно.

– Не удалось их догнать, – он развел руками. – И Капник и обе дамы исчезли. Наверное, они нырнули куда‑нибудь в подворотню. Но я не знаю, где их искать.

Роулингс злобно пнул ногой ножку дивана.

– Прекрасно, великолепно, только этого нам и не хватало.

Он обернулся к испуганно жавшемуся в угол Муру и ткнул в него пальцем.

– Оуэн, из‑за тебя мы потерпели фиаско. Ты за это ответишь.

– Из‑за меня? Почему? – захныкал Мур. – Я делал все, о чем вы меня просили, доктор Роулингс.

Роулингс сурово взглянул на пациента.

– Я бы на твоем месте не стал оправдываться, Оуэн, – угрожающе произнес он. – Ты знаешь об их дальнейших планах? Расскажи мне обо всем. Отвечай и быстро.

Мур едва не заплакал.

– Нет, я уже один раз предал своих друзей, с меня достаточно, – заныл он.

– Оуэн, – повысив голос, прикрикнул на него Роулингс, – вовсе нет, ты должен сообщить мне все.

Мур умоляюще воскликнул:

– Доктор, вы отпустите меня домой, как обещали?

С садистским наслаждением Роулингс отрицательно покачал головой.

– Свобода, Оуэн, дорого стоит. Как правило, так просто ее не купишь, но если ты готов сотрудничать с нами, я подумаю о том, чтобы проявить по отношению к тебе снисхождение.

Немного поколебавшись, Мур сказал:

– Хорошо, я расскажу вам обо всем. Они собирались взять на пристани катер и отправиться в Мексику. Они должны разыскать какого‑то Макинтоша.

Роулингс рассмеялся. То есть это даже был не смех, а какой‑то дикий несдержанный хохот. Его словно выворачивало изнутри. Он хохотал, хлопал себя по ляжкам, сгибался и разгибался.

– Почему вы смеетесь? – обиженно спросил Мур. – Я говорю чистую правду. Я больше ничего не знаю, но то, что знаю, я уже сказал. Вы должны верить мне.

Немного успокоившись, Роулингс воскликнул:

– Разумеется, Оуэн, ты говоришь правду. Отлично. Я ни капли не сомневаюсь в твоих словах.

Санитары с недоумением взирали на радостно хохотавшего доктора Роулингса.

Наконец, он повелительно махнул рукой.

– Ладно, Оуэн, спасибо тебе за помощь. А теперь убирайся!..

Мур, не веря своим ушам, изумленно вытаращил глаза.

– Вы меня отпускаете, доктор? Я могу отправляться домой? Мне можно идти прямо сейчас?

Улыбка на лице Роулингса сменилась холодным прищуром маленьких глаз.

– Нет, – сухо сказал он. – Я отпускаю тебя в погоню за твоими друзьями. Задержи их. Ты знаешь, где спрятан катер?

Мур едва не разрыдался от собственного бессилия.

– Да, знаю. Знаю… – униженно произнес он. – Катер находится на причале Кэпвеллов. Они собирались отправиться в Мексику оттуда.