Текст книги ""Санта-Барбара". Компиляция. Книги 1-12 (СИ)"
Автор книги: Генри Крейн
Соавторы: Александра Полстон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 320 (всего у книги 332 страниц)
«Проклятые сплетники, – подумал Гарри, – делать им больше нечего… Не могут найти иных тем для разговоров?.. Нет, но откуда они знают о том, что она помогла мне с деньгами?.. Ведь я никому не говорил, да и Джулия, надеюсь, тоже… Может быть, им известна и история с лотереями?..»
Джулия, подойдя к столику, где сидел молодой человек, уселась рядом и, виновато посмотрев на него, негромко произнесла:
– Извини, Гарри, я немного опоздала… Ты давно ждешь меня?
Молодой человек закатал белоснежную манжетку и посмотрел на часы.
– Полчаса…
Гарри, сказав это, несколько покривил душой – на самом деле он ждал Джулию минут десять – пятнадцать, не больше. Просто в преддверии этой беседы он хотел придать себе немного суровости, хотел выглядеть обиженным – хотя бы в какой‑нибудь мелочи.
Таким образом инициатива была выиграна – так, во всяком случае, решил сам Брэфорд.
Джулия, слегка вздохнув, повесила сумочку на спинку кресла.
– У меня были дела в суде…
Молодой человек удивленно поднял брови.
– Как – так поздно?.. Ведь суд наверняка уже давно закрыт.
– Представь себе. Когда ты всерьез занимаешься юриспруденцией, то как‑то не задумываешься, поздно теперь или рано…
Гарри едва заметно кивнул.
– Да, понимаю… Что там у вас опять – убийства, налеты на банк?.. В Санта–Барбаре завелся свой Аль Капоне или Джек–Потрошитель?..
Видимо, это было все‑таки шуткой, потому что Гарри, задав этот довольно глупый вопрос, попытался было улыбнуться, но улыбка получилась какой‑то неуверенной и почти жалкой.
Джулия, пожав плечами, произнесла:
– Нет, дела о наследстве, отторжение имущества и так далее… Такая тягомотина… Тебе это вряд ли будет интересно…
Видимо, чтобы хоть как‑то оттянуть начало неприятного для него разговора, молодой человек изобразил на своем лице самое что ни на есть пристальное внимание.
– И все‑таки…
Джулия посмотрела на него с некоторым удивлением.
– Что – все‑таки?..
– Некто Эндрю Фостер… Впрочем, тебе это имя ничего не говорит, он живет не в самом городе, а в пятнадцати милях отсюда, на ферме… Так вот, некто Фостер подал жалобу, утверждая, что завещание его отца, по которому огромные земельные участки перешли к его двоюродному брату, Генри Джакоби…
При упоминании имени Генри Джакоби – Гарри невольно вздрогнул; этот самый Джакоби как раз и был тем самым человеком, который несколько недель назад так жестоко подставил его.
У Генри Джакоби вообще была незавидная репутация в Санта–Барбаре…
Джулия говорила как‑то нехотя – по всему было заметно, что теперь ей совершенно не хочется рассказывать о своих служебных делах:
– …Что это завещание не имеет законной силы, так как его брат принудил отца, Якоба Фостера, который, стало быть, приходится самому Генри дядей, подписать это завещание под угрозой силы… Генри возмутился и нанял меня, и вот приходится заниматься… Честно говоря – я уже начинаю жалеть, что ввязалась в него…
Молодой человек растерянно кивал в ответ, делая вид, что слушает рассказ своей возлюбленной о ее служебных делах.
Джулия продолжала:
– Дело в том, что Эндрю поставил на это дело все, что у него есть… Он уверен, что обязательно выиграет процесс.
– А ты?..
– Что – а я?..
– Ты в этом уверена?..
Джулия передернула плечами и ничего не ответила Брэфорду.
«Действительно, – подумала она, – для чего задавать вопросы, ответы на которые тебя совершенно не интересуют?.. Ведь не для этого мы тут… Не лучше ли начать разговор сразу же?..»
Гарри, сделав еще небольшой глоток, поставил бокал на середину стола и с тоской посмотрел на свою собеседницу. Он‑то пришел сюда не для того, чтобы выслушивать рассказ Джулии о ее служебных делах; он хотел поговорить с ней совсем об ином…
– Что ты пьешь?..
Гарри равнодушно ответил:
– Пиво… Кстати, я заказал тебе «Спрайт», – он кивнул на бутылку.
– Спасибо… – произнесла Джулия, но к напитку так и не прикоснулась.
Некоторое время они молчали. Наконец Гарри, стараясь не встречаться взглядом с сидевшей напротив женщиной, произнес:
– Знаешь, Джулия, я хотел бы поговорить с тобой кое о чем…
Та тихо ответила:
– Я понимаю…
– Очень серьезно…
Подняв глаза, Джулия произнесла:
– Я слушаю тебя… Гарри потупил взор.
– Понимаешь… – По тону, которым было сказано это слово, Джулия сразу же поняла, что разговор будет куда более серьезный, чем она предполагала с самого начала. – Понимаешь ли… Я очень долго думал о нас с тобой, и мне кажется, нам надо расстаться…
Молодой человек замолчал и вновь принялся пристально разглядывать мраморный узор на полу.
Джулия растерянно посмотрела на Гарри и подумала: «Да, и вновь мне не повезло…»
В свои тридцать три года адвокат Джулия Уэйнрайт достигла всего, о чем только может мечтать женщина, выходец из «среднего класса» – достаточно стабильного положения в обществе, блестящего образования и достаточно высокого профессионального статуса, однако ей никак не везло с мужчинами.
Дело в том, что все, кто ей нравился, или даже кому она симпатизировала, рано или поздно поддавались на ее женское обаяние и попадали в ее орбиту…
Так было и немного раньше, так было и совсем давно, когда она еще училась в Гарварде, так, к великому сожалению для Джулии, было и теперь…
Некоторое время все было прекрасно: совместные пикники, вечеринки, гуляния у моря… Но через некоторое время Джулия всегда расставалась со своим очередным возлюбленным… Она часто спрашивала себя – почему это происходило, кто в этом виноват, чем же именно она разочаровывала мужчин, но так и не могла на это ответить…
Вот и теперь – с Гарри…
Она познакомилась с этим молодым человеком полгода назад, на вечеринке у Августы Локридж. Гарри Брэфорд, двадцатипятилетний молодой человек, который в этом году закончил Гарвард и приехал в родной город, сразу же понравился ей. Брэфорд не скрывал, что и Джулия симпатична ему – несмотря на то, что она была старше на целых восемь лет.
Первые несколько месяцев все было хорошо; их отношения становились все теплее и доверительней – Джулия думала, что навсегда, она уже мысленно строила более чем серьезные планы на будущее. Гарри привязался к ней, и она видела это; чувствуя авторитет этой женщины, молодой человек часто обращался к ней за помощью или просто за дельным советом…
Но несколько недель назад Брэфорд, доверившись мистеру Генри Джакоби с его жульническими лотереями, попал в одну очень неприятную историю, ему понадобились деньги, и мисс Уэйнрайт, не раздумывая, дала ему нужную сумму – тем более, что деньги у Джулии Уэйнрайт водились почти всегда. Правда, сразу же после этого она почувствовала с его стороны какой‑то холодок отчужденности – она успокаивала себя мыслью, что ей это только кажется, пока Гарри, пряча взгляд, не предложил ей сегодня вечером встретиться и поговорить… И вот – опять…
Гарри, наконец‑то подняв взгляд на собеседницу, повторил:
– Да, Джулия… Мне очень жаль, что я должен говорить тебе такие вещи, но мне кажется, что нам действительно надо расстаться… Так будет лучше и для тебя, и для меня… Да, Джулия.
Она тяжело вздохнула и посмотрела в глаза Гарри – он отвернулся.
– Гарри, но почему?..
– Понимаешь, – начал он, – мы с тобой очень разные люди… Очень. Потом – мне двадцать пять, а тебе все‑таки больше…
Стараясь держаться как можно спокойней, Джулия пожала плечами.
– Ну и что?..
Тяжело вздохнув, Гарри произнес: Ну, как тебе сказать…
– Говори, как есть…
И Джулия приготовилась выслушать самое худшее… Она уже представляла, что именно скажет ей теперь «этот мальчик Гарри…»
Гарри Брэфорд принялся грызть ноготь большого пальца правой руки – несмотря на всю свою внешнюю благовоспитанность, на весь свой выработанный Гарвардом лоск, он никак не мог избавиться от этой вредной привычки…
Он всегда поступал так, в минуты сильного душевного волнения…
– Многие в городе считают, что мы не подходим друг другу… Что мы – не папа. К нам относятся… Ну просто издевательски относятся, Джулия, неужели ты сама этого не замечаешь?..
Джулия лишь передернула плечами.
– Многие?..
Гарри несмело кивнул.
– Да…
Она вновь недоуменно пожала плечами.
– Не понимаю. Это кто – многие?..
Гарри замялся. В этот момент он действительно походил скорее не на молодого мужчину, а на взрослого ребенка…
– Ну… Как тебе сказать… – Гарри на минуту задумался, прикидывая в уме, стоит ли пересказывать Джулии содержание только что случайно подслушанного разговора, но так как иных аргументов у него не было, решил, что стоит. – Понимаешь, я, сидя тут, случайно услышал, как о нас с тобой трепались Одри и Барри…
Джулия повертела головой, словно пытаясь еще раз посмотреть на этих людей, но тех уже не было.
– Ну и что же они говорили о нас с тобой?.. – улыбнулась она.
Отвернувшись, Гарри произнес:
– Ну, им откуда‑то стало известно, что ты помогла мне с деньгами…
Джулия хмыкнула.
– Это неудивительно. Гарри насторожился.
«Неужели она сказала об этом сама?.. – пронеслось в его голове. – Неужели она рассказала об этом в Санта–Барбаре… »
– Нет ничего странного, – продолжала Джулия, – нет ничего странного в том, что им это известно…
– То есть…
Улыбнувшись вновь, мисс Уэйнрайт ласково погладила молодого человека по голове.
– Ты ведь сам в этом виноват…
– Не понимаю тебя…
– История, в которую ты попал, известна всему городу – было бы удивительно, если бы этого не произошло. Все‑таки Генри Джакоби – довольно популярный в городе человек… Правда, популярность его весьма незавидная, но, тем не менее… Кроме того, теперь его иск к своему двоюродному брату Фостеру. Всего этого более чем достаточно, чтобы дать поводы для пересудов местным любителям потрепать языком… А особенно – таким, как Одри и Барри… – Джулия, щелкнув серебряными замочками сумочки, вынула оттуда пачку сигарет и, вскрыв ее, с удовольствием закурила. – Ну, так что же они о нас с тобой еще говорят?.. Кроме того, что я помогла тебе немножко с деньгами… Хотя – не понимаю, что тут предосудительного?
Гарри вновь смутился.
– Да, деньги… Я так благодарен тебе, Джулия… Так признателен…
Вид у него был очень смущенный. Джулия кротко улыбнулась.
– Послушай… Гарри, я ведь теперь сказала тебе об этих деньгах вовсе не потому, что хотела услышать в ответ слова признательности и благодарности… Дело в том, что наши отношения…
Гарри втянул голову в плечи и отвернулся – ему было очень неудобно, что он теперь давал своей возлюбленной отставку; но чувства, вызываемые кривотолками по поводу их адюльтера с Джулией были значительно сильнее…
Джулия, обладавшая куда более значительным жизненным опытом, прекрасно понимала состояние Гарри. И потому поспешила замять эту неприятную для него тему о деньгах, переводя разговор в первоначальное русло.
– Так ты говоришь, что все в нашем городе…
– Да, – подхватил Гарри, – просто это становится темой для предосудительных разговоров и всяческих кривотолков…
На языке Джулии уже вертелось: «Так почему же нам не поступить именно так, как и требует ситуация?..», но в самый последний момент она осеклась…
Действительно, Джулия Уэйнрайт всегда считала себя самой что ни на есть современной женщиной, однако не на столько, чтобы самой сделать этому молодому человеку предложение…
Однако Гарри, словно прочитав мысли Джулии, после небольшой паузы произнес:
– Боюсь, что наш союз просто невозможен…
На глазах Джулии навернулись слезы.
– Да?..
Он только кивнул.
– Да… – Отвернувшись к стене, Гарри добавил: – Извини меня, Джулия…
Однако эта сентенция ни в коем разе не удовлетворила мисс Уэйнрайт – она принадлежала к такому типу людей, которым в любом случае необходимо вникать в сущность вещей, а потому она сразу же поинтересовалась:
– Но почему?.. Какие‑то старые сплетники видели нас с тобой вместе – ну и что?..
Гарри тяжело вздохнул.
– Как это ну и что?.. Мне ведь жить в этом городе не один год – всю жизнь… Извини, но как я смогу дальше ходить по улицам Санта–Барбары, если постоянно буду слышать за своей спиной перешептывание?..
– Перешептывания о чем?.. Гарри опустил голову.
– О нас с тобой… Понимаешь?
Аргумент этот, достаточно убедительный для самого Гарри, не произвел, тем не менее, на Джулию абсолютно никакого впечатления.
– Я не понимаю тебя, – в ее голосе послышалось легкое раздражение, – я не понимаю… Что, тебе до них какое‑то дело?..
Гарри наконец‑то поднял глаза.
– Конечно… Я ведь не в пустыне живу… Что я буду говорить в свое оправдание?
Джулия продолжала недоумевать.
– А почему, собственно, ты должен перед кем‑то оправдываться?.. Ты что – совершаешь что‑нибудь такое… Противозаконное?..
– Нет…
– Тогда не понимаю…
– Но ведь люди…
Джулия Уэйнрайт уже с трудом подавляла в себе раздражение.
– Ну и что?
– Они…
Женщина улыбнулась.
– А, понимаю… Тебе кажется, что они смеются над тобой… Что ты, такой молодой красавчик, связался с такой старой, истасканной женщиной, как я… Послушав их, вскоре и ты будешь считать таким образом…
Брэфорд, по мнению Джулии, как человек малоопытный в жизни, очень часто был подвержен выдавать чужие мысли за свои…
Гарри, очень серьезно посмотрев на свою собеседницу, произнес:
– Я этого не говорил… Джулия слабо улыбнулась.
– Но ведь это подразумевается…
В ответ на это Гарри только протестующе замахал руками.
– Нет, нет… Что ты – ты меня совершенно не так поняла…
После столь бурного всплеска эмоций своего возлюбленного Джулия улыбнулась – но на этот раз уже более мягко.
– Ты ведь больше всего на свете боишься, чтобы люди, эти сплетники… не сказали о тебе чего‑нибудь такого… – Она щелкнула пальцами. – Ты, Гарри, никогда не сможешь жить для себя, ты будешь жить только для каких‑то там людей… Да что там для людей – если бы!.. Для общественного мнения, для так называемой репутации!..
Брэфорд ответил негромко, но очень твердо.
– Возможно… Но, согласись – это не самое худшее, не так ли?..
Передернув плечами, Джулия произнесла:
– Возможно… Впрочем, если ты идешь на этот шаг – твое дело. Как себе хочешь.
Гарри во время всего этого разговора очень сильно нервничал – губы у него пересохли. Наконец, осторожно взяв недопитый бокал, он допил пиво и, несколько успокоившись, произнес:
– Если бы я был хоть немножко постарше…
– То есть…
– Или бы ты помоложе…
– Ты хочешь сказать, что всему виной какие‑то восемь лет разницы?
– Ну да…
– Только почему ты вспомнил об этом сейчас?..
Сказала – и тут же осеклась. Действительно, после этой фразы Гарри могло показаться, что она уговаривает его… Что‑что, а женской гордости Джулии Уэйнрайт было не занимать…
Гарри, однако, понял эту реплику именно так, как и следовало. Передернув плечами, он сказал:
– Джулия, ведь ты не сможешь меня насильно удержать – не правда ли?..
После небольшой паузы она ответила:
– Нет… Это было бы просто смешно… Если бы не было столь печально, – добавила она.
– Понимаешь, – продолжал Гарри, – я действительно многим тебе обязан… Нет, нет, я имею в виду не только те деньги, которые ты мне дала – я верну их тебе, как только у меня появится первая возможность. Я о другом… Дело в том, что мы останемся друзьями… Да, Джулия, друзьями…
Джулия отрешенно смотрела в какую‑то пространственную точку перед собой.
«Вот так, – подумала она, – вот так, после всего, что произошло между нами, после его горячих признаний в любви, после его обещаний… Он говорит мне, как университетский куратор: останемся друзьями… Что ж, значит не судьба и теперь…»
Вид у мисс Уэйнрайт теперь был совершенно растерянный и подавленный – куда только подевалась се показная независимость!..
Действительно – сколько было всего!.. Сколько говорил ей за последние только недели этот молодой человек, чего только не обещал…
Гарри, внимательно посмотрев на свою собеседницу, принужденно улыбнулся.
– Значит – договорились?
Она устало посмотрела на него.
– О чем?..
– Ну, – Брэфорд вновь опустил взгляд, – ну, что мы не будем больше мешать друг другу жить…
– А разве раньше мы мешали друг другу?..
Вопрос был поставлен, что называется, ребром – Гарри, который, к тому же, никогда не отличался быстротой реакции и молниеносной сообразительностью, конечно же, не нашел, как на него ответить…
– Нет, – только и смог выдавить он из себя, – нет, что ты…
Джулия была неумолима.
– Тогда зачем же ты задаешь мне подобные вопросы?.. – Спросила она.
И вновь Гарри не нашел, что ответить своей бывшей возлюбленной.
Поняв, что инициатива этого разговора перехвачена, Джулия продолжила:
– Тогда я не понимаю, что тебя беспокоит?.. Помолчав с минуту, Брэфорд произнес:
– Да, Джулия… Я долго думал о нас с тобой… Я очень долго думал, прежде чем решиться на этот разговор, Джулия…
Стараясь казаться как можно более спокойной и невозмутимой, она поинтересовалась:
– Ну, и что же?..
Тяжело вздохнув, Гарри вымолвил:
– Наверное, ты была права, когда назвала меня провинциалом… Я действительно больше всего на свете ценю то, что обо мне говорят другие люди… Ты ведь не станешь этого отрицать?..
Она только промолчала в ответ – конечно же, отрицать столь очевидные вещи было бы бессмысленно.
Гарри не посмел повторить этот вопрос – тем более, что глядя на этого молодого человека, можно было сразу сказать, что он испытывает неловкость…
Наконец Гарри, допив пиво, произнес:
– Могу ли я что‑нибудь сделать для тебя, Джулия?..
Та только передернула плечами.
– Нет…
– И все‑таки…
– Все, что ты мог сделать, ты уже сделал…
Гарри, поняв, что драматической сцены, которой он ожидал и которой так сильно боялся, не произойдет, только облегченно вздохнул.
– Значит…
И вновь он не решился произнести вслух фразу, которую столь долго репетировал: «мы расстаемся, но при этом останемся друзьями…»
Однако Джулия прекрасно поняла, что именно тот имеет в виду. Не глядя на молодого человека, она довольно глухо ответила:
– Хорошо…
После этой фразы за столиком наступило тягостное молчание – Гарри и без того прекрасно понял, что именно имела в виду его бывшая возлюбленная. Каждый думал о своем…
Первым прервала молчание Джулия.
– Ну, это все, что ты хотел мне сказать?..
Гарри тут же понял, что дать положительный ответ теперь – верх нетактичности, и потому поспешно произнес:
– Нет…
– Что же еще?..
Фраза так и зависла в воздухе – Гарри вновь не нашел никакого продолжения беседы…
Едва заметно улыбнувшись – одними только уголками рта, – Джулия произнесла:
– Ну, тогда я пойду… Если все. Спокойной ночи… мой мальчик.
В этот момент Гарри – бледный, растерянный – действительно показался ей мальчиком…
Она поднялась, оставила на столике несколько долларов для официанта за «Спрайт» – несмотря на протестующие реплики недавнего собеседника, – и двинулась на выход. Гарри не стал удерживать ее…
Да, Джулия Уэйнрайт всегда и во всем стремилась быть независимой женщиной – а если и не быть то, хотя бы казаться…
Действительно, мисс Уэйнрайт в свои тридцать три действительно достигла всего, о чем только может мечтать современная женщина: отличного образования, уважения окружающих и финансовой независимости, но в ее жизни не было главного: настоящего семейного счастья. Да, конечно, быть независимой во всех отношениях женщиной – совсем неплохо, но независимость для любой, пусть даже самой современной женщины – далеко еще не все. А когда тебе исполнилось тридцать три года, подобная независимость начинает подчас и тяготить…
И Джулия Уэйнрайт втайне мечтала, чтобы у нее было также, как и у остальных – подруг, знакомых, коллег свой дом, семья, дети…
Да, в Санта–Барбаре многие искоса (а не только любители потрепать языком) посматривали на ее многочисленные романы, считая, что если женщина меняет поклонников, как перчатки, то ничего хорошего в этом нет и быть не может… Но это была не жажда разврата, не легкомысленность и не склонность к рискованным похождениям; просто Джулия подошла к той возрастной черте, когда хочется обрести твердое положение и семейный покой…
Конечно же, известные в Санта–Барбаре сплетники Одри и Барри, сидевшие за соседним с Гарри Брэфордом столиком, были по–своему правы, утверждая, что «когда женщине далеко за тридцать, то найти мужчину и удержать его значительно труднее, чем когда тебе двадцать два или двадцать три…»
С Гарри Брэфордом она связывала большие надежды: сказать, что этот молодой человек нравился ей – значит, не сказать ничего. Она испытывала к нему нечто среднее между материнскими чувствами и чувствами зрелой женщины, наконец‑то нашедшей свою запоздалую любовь. Да, до Брэфорда Джулия была влюблена во многих – но никогда еще так сильно, как теперь…
Гарри, по общему мнению всех, кто его знал, действительно было за что любить: он был очень приятен в общении, скромен, вежлив и предупредителен, обладал, по словам Августы Локридж, «приятной наружностью и исключительно хорошими манерами». Августа, вообще‑то весьма скептически настроенная к молодым людям, делала исключение в своих оценках только для молодого мистера Брэфорда.
Гарри происходил из хорошей, уважаемой в городе семьи, его находили интересным, по наблюдениям самой Джулии, он был относительно неглуп – относительно своих сверстников, конечно…
Брэфорд был сравнительно небогат – родители его, пожилые рантье, скончавшиеся в один год, оставили единственному сыну небольшой дом в центре дорогого квартала, «крайслер» пятилетней давности и кучу совершенно неотложных долгов, на оплату которых ушел почти весь скромный семейный счет в банке.
Рента, оставшаяся после их смерти, оказалась минимальной – во всяком случае, Гарри, не вникавший во время учебы в истинное положение дел, рассчитывал на большее. Для многих было удивительным, каким же это образом Брэфорд, выходец из явно небогатой семьи, сумел закончить столь престижный университет, но подобные вопросы задавали себе, как правило, только люди, которые плохо знали Гарри: он был необычайно старателен, усидчив и трудолюбив, кроме того, еще с самого раннего детства Гарри отличался завидной целенаправленностью…
Подобные качества, как правило, всегда обращают на себя внимание; после окончания школы молодому Брэфорду очень повезло: его заметил сам СиСи Кэпвелл и, будучи в прекрасном расположении духа, выделил ему льготный беспроцентный кредит на обучение – Гарри, не в правилах которого было медлить с долгами, погасил задолженность за какие‑то два года: учась на экономическом факультете, он сумел заработать деньги, подрабатывая в свободное от учебы время в одной компании.
Брэфорд, закончив Гарвардский университет, вернулся в Санта–Барбару и поступил на службу в небольшую фирму, торгующую недвижимостью; вскоре он, по глупости и неопытности, увлекся спекулятивными лотереями, которые организовывал Генри Джакоби и, как и должно было произойти, очень прогорел. Джакоби обернул дело так ловко, что никаких юридических зацепок к нему нельзя было и применить; деньги, которые Брэфорд взял в банке под свой дом, были потеряны навсегда, а когда он заявился к Генри, тот с легким сердцем продемонстрировал ему благородное негодование, после чего выставил молодого человека за л верь.
Гарри был в настоящем отчаянии – ему необходимо было найти несколько десятков тысяч наличными, чтобы погасить кредиты в банке. Он уже было собрался продавать свой дом под вторую закладную, но от этого шага его вовремя удержала Джулия, предложив деньги в долг «на неопределенное время», как сказала она сама.
Гарри все это время и сам стремился дать ей понять, что она, Джулия Уэйнрайт для него – нечто большее, чем просто любовница или подруга, и что сам он видит свое будущее только с ней рядом…
Джулия верила ему… Верила, как никому другому в своей жизни.
И теперь – такое жесточайшее разочарование…
Чего–чего, а такого поворота событий она никак те ожидала; впрочем, может быть и ожидала как‑то подсознательно, зная, как дорожит Гарри так называемым «общественным мнением», но только не такого обидного предложения: «останемся друзьями»…
Тем более, Джулия никогда не думала, что это произойдет так скоро…
Нет, она думала не о деньгах, которые дала Гарри – он был на редкость порядочным человеком, и Джулия Уэйнрайт ни на секунду не сомневалась в том, что теперь он приложит максимум усилий, чтобы отдать ей эти деньги при первом же удобном случае.
Джулия размышляла о другом, о вещах куда более серьезных, чем деньги…
«И вновь мне не повезло, – вновь подумала она как‑то отрешенно, выходя из бара, – видно, такая уж у меня судьба…»
Конечно же, у Джулии на душе было очень скверно, но она не отчаивалась. Она вообще никогда не отчаивалась. В отличие от многих, она справедливо считала, что тридцать три – не тот возраст, когда для человека уже все окончательно потеряно…
Выйдя из «Ориент Экспресс», Джулия медленно пошла к стоянке автомобилей. Вид у нее был печальный и какой‑то подавленный…
Найдя свой новый красный «олдсмобиль», она тяжело уселась за руль и привычным движением завела двигатель автомобиля.
Конечно, надо было куда‑то ехать…
Но куда?
«Опять домой», опять в эти четыре постылые стены, – с тоской подумала Джулия, – о, сколько можно… Сколько все это еще будет продолжаться: днем изображать из себя вполне благополучную и целиком современную женщину, а по вечерам бесцельно сидеть у телевизора или стереоустановки, слушая старые пластинки?..
Джулия, выключив двигатель, печально обернулась назад, в сторону манящих, ярких неоновых огней «Ориент Экспресс», словно раздумывая, а не отправиться ли ей туда вновь…
Нет, там наверняка остался сидеть Гарри…
– Ну что можно делать и такой вечер?.. Сидеть дома?..
Нет, ни за что на свете!.. Никто на целом свете не знает, как осточертели ей эти одинокие вечера!..
Отправиться к кому‑нибудь в гости…
Ну, допустим… Правильно говорила когда‑то покойная Мэри, возлюбленная Мейсона: если тебе тяжело, то никогда нельзя оставаться наедине со своими печалями. И Джулии теперь было очень тяжело…
Значит, в гости…
Только к кому… К кому в Санта–Барбаре она может приехать так вот запросто?.. Ну, много к кому…
Хотя бы к своей же родной сестре, к дорогой Августе Локридж…
Нет, при всех своих родственных чувствах к этой женщине она не хотела ее сегодня видеть… Джулия и сама не могла сказать – почему именно.
Тогда, может быть, к Кейту Тиммонсу, тем более что он неоднократно приглашал ее…
Нет, этот самодовольный тип всегда вызывал у Джулии чувство неприязни. Джулия как‑то подсознательно не доверяла этому человеку, находя весь вид его – лицемерным, а слова и поступки – лживыми…
К Крузу?..
Да, этот человек, в отличие от окружного прокурора, был ей весьма симпатичен, она неплохо его знала, но ведь не настолько, чтобы она могла позволить себе приехать к нему вечером. Тогда остается Мейсон…
Нет, только не это… В последнее время сын СиСи Кэпвелла устойчиво ассоциировался в сознании Джулии исключительно с Лили Лайт. Да, конечно, после того, как Мейсон попросил у Джулии прощение, отношения между ними значительно потеплели; более того, Джулия всегда чувствовала в себе безотчетные симпатии к Кэпвеллу… Да, они были если и не друзьями, то, во всяком случае – приятелями, но не настолько, чтобы мисс Уэйнрайт могла себе позволить заявиться к нему в девять часов вечера.
Значит, и к Мейсону она не поедет…
Что же делать?..
Но ведь не ехать же в какой‑нибудь идиотский бар со страшно грохочущей музыкой и с кривляющейся под рэп молодежью…
Впрочем, в иные времена Джулия и сама бы не прочь была потанцевать и посмеяться – в чьем‑нибудь обществе, разумеется, но теперь ей было явно не до развлечений и увеселений.
Да и о каких развлечениях и увеселениях может идти разговор в этом небольшом городке, где главное увеселительное заведение, центр притяжения всего и вся – «Ориент Экспресс» да еще несколько подобного рода заведений…
Палитра развлечений для людей круга Джулии была в Санта–Барбаре явно небогатая, что, впрочем, было вполне объяснимо: в тридцать три года не очень‑то хочется развлечений; более естественно сидеть дома и заниматься с детьми или по хозяйству.
Стало быть, никакого выбора у Джулии Уэйнрайт теперь нет.
– Значит… Значит, остается только одно – домой, в постылые стены…
«Что ж, – подумала она, – домой так домой… Больше все равно не предвидится…»
Описав небольшой полукруг, «олдсмобиль» медленно выехал со стоянки и направился в сторону квартала, где стоял ее дом…
Автомобиль медленно ехал по пустынной улице. Вид у Джулии теперь был какой‑то задумчивый и спокойный – более спокойный, чем полчаса назад в баре.
Она уже свыклась со своей жизнью, свыклась с постоянным одиночеством, как неизлечимо больной свыкается со временем со своим недугом – во всяком случае теперь, после этого разговора с Гарри, это одиночество почему‑то перестало казаться ей таким ужасным…
– Мне кажется, Гарри вернется, – прошептала она самой себе, – просто он действительно еще ребенок. Взрослый ребенок. Он вернется, он обязательно вернется… Когда повзрослеет.
Но эти Джулии слова прозвучали скорее как самоуспокоение…
Припарковав автомобиль, она поднялась в свою квартиру и, привычным движением открыв дверь, не раздеваясь, прошла в спальню.
Рухнув на кровать, Джулия беззвучно зарыдала…
