Текст книги ""Санта-Барбара". Компиляция. Книги 1-12 (СИ)"

Автор книги: Генри Крейн

Соавторы: Александра Полстон
сообщить о нарушении

Текущая страница: 245 (всего у книги 332 страниц)

– Ну, извини, Джулия, я не думал, что я обижу тебя своим предложением. Мне казалось, что мы друзья.

Джулия изумленно вытаращила на него глаза.

– С чего это ты взял? Я никогда не считала тебя своим другом. По–моему, ты начал излишне фантазировать… Откровенно говоря, ты не интересуешь меня ни как собеседник, ни как самец…

Тиммонс с укоризной посмотрел на нее.

– Работа убила в тебе женщину, – разочарованно протянул он. – А я‑то надеялся…

Джулия засмеялась.

– Да нет. Просто я сразу же хочу пресечь внеслужебные отношения с тобой.

Тиммонс осуждающе покачал головой.

– Будьте повежливее со мной, мисс Уэйнрайт, иначе вам грозит неминуемое одиночество…

– Ну, хорошо, – Джулия поднялась со стула. – Я постараюсь последовать твоему совету, если это, конечно, поможет обеспечить мне спокойную жизнь.

Тиммонс довольно нескромным взглядом обшарил ее фигуру с ног до головы.

– Да, – с сожалением произнес он. – Трудно найти любовника, который смог бы во всем потакать тебе…

Джулия кокетливо повела плечом.

– Мало этого, мой любовник должен еще послушно сидеть у моей ноги… – язвительно заметила она. – Думаю, что это немногим под силу.

Тиммонс ухмыльнулся.

– Да, я вижу, что у тебя не слишком большие запросы. Очевидно, тебе лучше завести собаку.

Джулия едко улыбнулась.

– Этот вывод ты приберег напоследок? Вероятно, тебе пришлось долго думать над таким гениальным заключением.

Тиммонс пожал плечами.

– Не знаю, как насчет гениальности, но за одно могу ручаться: этот вывод, наверняка, очень точный. Не надо быть слишком проницательным, чтобы понять, чего тебе требуется.

Появление Джины в кабинете окружного прокурора прервало этот обмен любезностями между Тиммонсом и Джулией.

Увидев перед собой миссис Кэпвелл, Кейт изумленно воскликнул:

– Джина, ты, наверное, перемещаешься по этому городу со скоростью света? Твое беспокойство удивляет меня. Ты, похоже, теряешь много нервных клеток?

Джина, как обычно, проигнорировала эту колкость.

– Я хотела бы узнать, что здесь происходит? – возмущенно заявила она. – Мне абсолютно непонятно, как это называть.

Тиммонс обреченно посмотрел на нее.

– Ну, что ты здесь делаешь? Почему ты всегда входишь без разрешения?

Джина агрессивно воскликнула:

– Я только что узнала о предъявленных обвинениях Сантане Кастильо! Это же просто невероятно! По меньшей мере, ей следует влепить попытку убийства!

Джулия решительно шагнула навстречу Джине.

– Полегче, с такими заявлениями! Я – адвокат Сантаны.

Джина смерила ее высокомерным взглядом.

– Ах, вот как! Я смотрю, что вы отлично спелись! Конечно, это весьма странно выглядит. Нечасто встретишь лису в компании с цыпленком. Вы согласны с этим?

Тиммонс не выдержал.

– Убирайся отсюда! – рявкнул он. – Излагай свои грязные домыслы кому‑нибудь в ближайшем баре! Похоже, ты давно не выпивала… У тебя воспалилось воображение…

– Виновность, Джина, к твоему сведению, определяет суд, а не отдельные граждане, желающие свести с кем‑то счеты, – добавила Джулия.

Джина горделиво вскинула голову.

– Да. Но я сомневаюсь, что этот суд будет справедливым. И, кажется, эти сомнения одолевают не только меня одну. Не знаю, удалось ли ему одурачить тебя, Джулия, но советую быть настороже. Тиммонс – человек опасный.

Окружной прокурор резко взмахнул рукой.

– Ну, все! С меня хватит! Заткнись!

Джина злобно сощурилась.

– Ну, вот уж нет! И тебе не стыдно называться окружным прокурором? – гневно бросила она. – Вот увидишь, Кейт, если ты не изменишь формулировку и не предъявишь настоящего обвинения, я публично опозорю тебя. Ты не посмеешь и носа на улицу показать! Даю тебе слово! Журналисты забросают тебя камнями, пресса тебя растопчет, и ни о каких следующих выборах ты даже и мечтать не сможешь! Ты быстро узнаешь, что такое рухнувшая карьера!

Тиммонс отступил на шаг.

– Джина, ты верна своему гражданскому долгу, – съязвил он.

Она посмотрела на окружного прокурора холодным, как у змеи, взглядом.

– Не умничай, Кейт! И не забудь о том, что я сейчас сказала! – угрожающе произнесла она. – У тебя еще есть время для размышления!.. Советую тебе хорошенько подумать.

С этими словами Джина развернулась и, громко хлопнув дверью, покинула кабинет окружного прокурора.

Тиммонс и Джулия переглянулись.

Чувствуя себя как оплеванный, окружной прокурор невпопад рассмеялся. Чтобы хоть как‑то оправдаться в глазах насмешливо взиравшей на него Джулии он отметил:

– Теперь я знаю, что чувствует человек при встрече со слоном.

Джулия рассмеялась:

– Габариты Джины не позволяют воспринимать ее как слона.

Тиммонс шмыгнул носом:

– Зато проходимость и таранные качества точно такие же.

Этот тяжелый день, наконец, подошел к концу. Круз сидел в кресле перед горящим камином и неотрывно смотрел на огонь. Хотя день выдался жарким, к вечеру похолодало. Со стороны океана тянуло прохладой. Правда, Круз зажег камин не для того чтобы согреться.

Это помогало ему отвлечься от тяжелых мыслей. Сейчас он не хотел вообще ни о чем думать. Получилось так, что кто‑то решил все за него. Крузу не хотелось признавать это, однако окружной прокурор, резко ускорив события, таким образом как бы отодвинул Кастильо в сторону. Пока Круз сомневался и колебался как поступить, Тиммонс взял быка за рога.

Наверно к этому у него были собственные причины, однако Крузу они пока были не известны. В любом случае события стали развиваться столь стремительно, что Круз уже не успевал за ними. Каждый раз он оказывался перед свершившимся фактом и, поспешно сделанное Сантаной признание в наезде на Иден, послужило тому последним подтверждением.

Что будет теперь с его женой, он мог только предполагать. Оставалась еще смутная надежда на то, что во время судебного заседания произойдет нечто такое, что снимет с Сантаны обвинение в умышленном наезде. Но скорее это было из области несбыточных надежд. Джулия Уэйнрайт, конечно, хороший адвокат, однако Сантана без ее ведома наделала уже столько ошибок, что никакой, даже самый лучший законник, не мог бы помочь ей. Когда в руках государственного обвинителя оказывается заявление обвиняемого о признании им своей вины, остается только уповать на чудо или какое‑то божественное вмешательство.

Но больше всего в этой ситуации Круза беспокоила судьба Брэндона. Мальчику за свой недолгий век пришлось пережить уже столько, для чего иным требуется целая жизнь. Одна мать, другая, тяжелая болезнь, снова потеря матери… Круз понимал, что если Сантану ожидает тюрьма, то Брэндон наверняка останется без присмотра – загруженность работой не позволит ему самому как следует растить мальчика. Разумеется, Джина не оставит этого без своего пристального внимания. Она немедленно поставит вопрос о том, чтобы Брэндона вернули ей.

Все это разом, в одночасье обрушилось на семью Кастильо, но Круз понимал, что к этому все и шло. Отношения в их семье складывались так плохо, что все обязательно должно было закончиться каким‑то несчастьем. И вот наступил этот момент. Крузу оставалось только ждать и надеяться…

В коридоре, со стороны спальни Сантаны, раздались Тихие шаги. Сантана осторожно вошла в гостиную. На ней был белый ночной халат. Круз как‑то автоматически отметил про себя, что вполне вероятно его жена проводит последнюю ночь в собственном доме перед длительным отсутствием.

Она остановилась перед камином и повернулась к мужу:

– Я знаю, о чем ты сейчас думаешь.

Он даже не шелохнулся.

– О чем же? – едва заметно разжав губы, произнес он.

Она не скрывала горечи:

– Ты думаешь о том, что я дура.

Он медленно покачал головой:

– Нет, я думаю о том, что я один во всем виноват.

Сантана горячо взмахнула рукой:

– Это не правда, ты не виноват.

Он мрачно кивнул:

– Правда. В детстве я часто думал, что я, когда вырасту и женюсь, буду прекрасным мужем, как мой отец. Они с мамой были счастливы. Теперь я вырос, женился и потерпел фиаско в своей семейной жизни.

Она потрясенно воскликнула:

– Нет, нет, вовсе нет. Ты прекрасный муж. Это я не способна жить в семье, быть женой, заботливой матерью.

Она опустилась в кресло рядом с камином.

– Ты не хотела довериться мне, – с сожалением произнес Круз.

– Но я пыталась.

На глазах ее выступили слезы. Круз печально констатировал:

– Да, ты пыталась, но не смогла, у тебя ничего не получилось. Это часто бывает – не везет.

Она едва слышно всхлипнула:

– Именно поэтому я и страдаю.

Круз встал с дивана и прошелся.

– Я не знал, что тебе так больно, – словно признавая свою глубокую вину, сказал он. – Я совсем ничего не видел.

– Да, я страдала. А как, по–твоему, я должна была себя чувствовать? Ты отдалялся от меня, избегал.

Он подошел к ней и виновато сказал:

– Я этого не хотел. Так получалось помимо моего желания. Дай мне руку.

Она подала ему ладонь. Круз поднял ее с кресла и привлек к себе.

– Я пытался сделать тебя счастливой, но у меня не получилось, – сказал он, поглаживая жену по плечам. – Прости меня, Сантана. Ты моя жена и я не оставлю тебя.

Он обнял ее и прижал к себе. Она долго плакала у него на груди. Слезы стекали на рубашку, а Круз все крепче и крепче прижимал жену к себе. Сейчас он думал только о том, как ему вымолить прощение за свои ошибки и промахи…

ГЛАВА 20

Тяжелое утро. Окружной прокурор прибегает к психологическому давлению на Сантану. Круз пребывает в растерянности. Джина угрожает Кейту Тиммонсу.

В отличие от других участников событий, окружной прокурор провел эту ночь довольно спокойно. Еще вчера вечером ситуация была для него угрожающей. Однако после того как он взял инициативу в собственные руки, положение изменилось. Успев переговорить с Сантаной до того как в дело вмешается ее адвокат, он сумел убедить ее в том, что добровольное признание облегчит ее вину. Сантана, пребывавшая в последние дни в состоянии граничившем с нервным срывом, достаточно легко поддалась его уговорам. Вынудив ее подписать заявление о признании своей вины, он, таким образом, снял груз ответственности с себя. Остальное не представляло особого труда. Имея на руках такой документ, даже в случае крайнего осложнения обстоятельств – например, если бы на суде, Сантана вдруг решила бы обвинить его в соучастии – он мог бы просто отрицать свою вину даже не нуждаясь в особых доказательствах. Правда, некоторое сомнение на этот счет у него еще оставалось. Неплохо было бы запастись какими‑либо алиби на всякий случай.

Но это было уже в общем делом второстепенным. Ему приходилось сталкиваться и не с такими сложными обстоятельствами. И каждый раз, благодаря своей сообразительности, хитрости и увертливости, Тиммонс. выходил сухим из воды.

Обладая достаточно большим жизненным опытом поведения в подобных ситуациях, он не без основания надеялся, что и на этот раз, все закончится для него благополучно. Круза, с его попытками выгородить жену, он оставил далеко позади. Теперь оставалось только не выпускать инициативу из своих рук и, полагаясь на свою предусмотрительность, предпринимать точно рассчитанные меры предосторожности.

До начала судебного заседания необходимо было еще раз повидать Сантану и в спокойной обстановке напомнить ей о деталях разработанного им плана. Сейчас ему оставалось только одно – не снижать силы давления психологического пресса. Сантана должна была вести себя как послушная, контролируемая кукла, а для этого требуется еще и еще раз напомнить ей об этом.

По дороге к дому Кастильо Тиммонс остановился у газетного киоска и купил свежий утренний номер «Санта–Барбара Трибьюн». Развернув газету, Тиммонс усмехнулся. Судебный репортер хорошо знал свое дело. На первой странице над снимком Сантаны Кастильо красовался, набранный гигантскими буквами, заголовок: «ЖЕНА ПОЛИЦЕЙСКОГО АРЕСТОВАНА. ОНА СОВЕРШИЛА НАЕЗД И СКРЫЛАСЬ С МЕСТА ПРОИСШЕСТВИЯ». В статье живописными красками была нарисована ужасающая картина трагического происшествия на мысе Инспирейшн, а также были расписаны детали полицейского расследования и задержания преступницы. Особо отмечалась колоссальная заслуга в этом деле службы окружного прокурора и персонально самого Кейта Тиммонса, благодаря тонкости и проницательности ума которого, на основании крайне скудных улик, удалось найти виновную в этом чудовищном злодеянии Сантану Кастильо. Особую пикантность ситуации придавало то, что Сантана была женой, очевидно, самого известного в городе полицейского, который был ответственным за расследование этого инцидента. Автор статьи задавал несколько вопросов, которые непременно должны были взбудоражить общественное мнение. Не является ли совершенный Сантаной Кастильо наезд на Иден Кэпвелл, формой мести на почве ревности? Какое отношение имеет сам Круз Кастильо к происшествию на мысе Инспирейшн? Связан ли вялый ход расследования этого дела с тем, что следственную бригаду возглавлял инспектор Кастильо? Не был ли он заинтересованным лицом?

Досужие обыватели могли извлечь из газетной публикации немало крючков и зацепок, для оживленных пересудов. Окружной прокурор прекрасно отдавал себе отчет в том, что подобные публикации вызывают волну разнообразных сплетен, слухов, домыслов и разговоров. Это было бы ему только на руку – чем больше болтовни, тем в более выгодном свете будет рисоваться именно его фигура. Он показал себя настоящим поборником законности и порядка, проявив при этом незаурядные способности. Тиммонс почти физически почувствовал, как в его предвыборную копилку сыпятся монеты.

Все это настраивало окружного прокурора на крайне оптимистический лад. Остановив машину у дома Кастильо, он еще несколько минут сидел в кабине и с рассеянной улыбкой смотрел на океанский берег. Утреннее солнце Южной Калифорнии уже нагрело песок пляжа, а ласковый свежий ветерок ничем не напоминал о сырой вечерней погоде. Ладно, пора, – сказал он самому себе и, взяв лежавшую рядом с ним на сидении газету, направился к дому Сантаны.

Ему пришлось позвонить в дверь несколько раз. Очевидно, Сантана сегодня решила задержаться в постели. Когда она, наконец, открыла дверь. Тиммонс широко улыбнулся:

– Привет, – весело сказал он.

Ее лицо выглядело так, словно ее уже несколько дней мучила бессонница – огромные мешки под глазами, землистая измятая кожа, пересохшие губы.

– Кейт, зачем ты приехал так рано? – устало спросила она. – Тебе еще повезло, что Круз недавно уехал, но он скоро обещал вернуться за мной.

Тиммонс беззаботно махнул рукой:

– Да ладно, Бог с ним, с Крузом. Меня больше беспокоят твой изможденный вид. Ты, наверно, сегодня провела беспокойную ночь.

Словно в подтверждение этих слов, она слегка пошатнулась.

– Да, я уснула только, когда рассвело. В отличие от тебя, я не считаю себя невиновной.

Тиммонс понял, что радостный беззаботный тон в разговоре больше неуместен. Он тут же сменил одну маску на лице другой – серьезная мина должна была убедить Сантану в том, что Кейт озабочен только тем, как помочь ей оправдаться. Он протянул Сантане газету:

– Ты видела это?

Сантана, нахмурившись, прочитала заголовок и, быстро пробежавшись глазами по строчкам статьи, направилась в дом.

– Черт возьми, – не сдержалась она. – Этого следовало ожидать. Уже все разнесли.

Тиммонс вошел следом за ней.

– А радио ты уже включала? Все раскручивают эту тему, она дала много поводов для разговоров в Санта–Барбаре.

Она сокрушенно покачала головой:

– Бедный Круз. Сейчас его имя станут поливать грязью все кому не лень. Этим проклятым бумагомаракам только дай повод. Сначала они готовы возвести человека на вершину Олимпа, а потом втоптать его в грязь.

– Ладно, – серьезно сказал окружной прокурор. – Я хочу тебе порекомендовать кое‑что. Если позвонят репортеры – а они обязательно позвонят, то, пожалуйста, не отклоняйся от текста заявления, которое ты сделала вчера вечером. Сама понимаешь, что они ребята охочие до всяких тонкостей. Им не доставит ни малейшего труда, уцепившись за какую‑нибудь на твой взгляд деталь, раскрутить это дело так, что вся Америка охнет. В такой ситуации тебе было бы вообще лучше помалкивать. Однако они, скорее всего, доберутся до тебя. В крайнем случае, ссылайся на то, что адвокат запрещает тебе делать заявления для прессы.

Сантана брезгливо отшвырнула газету в сторону.

– Я вообще буду молчать. Я и так наговорила столько лжи, что не знаю где правда, а где вымысел.

Окружной прокурор, ничуть не смутившись, поднял газету с пола, аккуратно расправил и сложил ее.

– Правдой будет то, что поможет нам выжить, – двусмысленно сказал он. – Если мы будем поступать верно, то сможем выпутаться из этой истории.

Сантана порывисто взмахнула рукой:

– От тебя уже ничего не зависит в этой истории. Все это дело будет решаться в суде. Вот от кого сейчас зависит моя судьба.

Тиммонс скромно заметил:

– Кстати говоря, через полчаса я встречаюсь с судьей Уайли. Кстати, миссис Уайли очень любопытная личность. Если помнишь, именно она занималась разводом Керка и Иден. Мне кажется, по отношению к Иден у нее с тех пор остались некоторые дружеские чувства и мне придется приложить немало усилий, чтобы убедить ее быть к тебе снисходительной.

Сантана испуганно посмотрела на Тиммонса:

– Ты думаешь, она сможет хоть как‑то помочь мне? От нее можно ожидать снисходительности?

Окружной прокурор уверенно кивнул:

– Несомненно. А с Джулией мы попробуем договориться.

Сантана наморщила лоб:

– Я не понимаю, что это означает?

Тиммонс сунул руки в карманы брюк и по–хозяйски прошелся по гостиной:

– Я думаю, что ты отделаешься легким испугом. Постарайся меньше беспокоиться по этому поводу. Я позабочусь обо всем.

Сантана не скрывала своей досады:

– Поскорее бы все это кончилось! Как я устала!

Он подошел к ней и осторожно притронулся к ее плечу. Сантана резко отдернулась:

– Не трогай меня.

Он тут же отдернул руку:

– Тихо, тихо, Сантана. Успокойся. Тебе сейчас нужно набраться терпения. И помни, когда ты будешь разговаривать с судьей, не показывай своих сомнений. Ты не видела Иден.

Она всплеснула руками:

– А я и не видела Иден!

Тиммонс кивнул:

– Правильно. И ты ничего не знала об аварии.

Сантана все так же нервно закричала:

– А как я могла знать об этом, если из машины выходил ты? Ты же сказал, что не произошло ничего страшного, мы просто въехали в рытвину!

Тиммонс постарался сменить тему.

– Послушай, я хотел бы тебе дать несколько советов по поводу сегодняшнего судебного заседания. Во–первых, ты должна придерживаться избранной нами тактики. Постарайся не выходить за рамки сделанного тобой заявления. Если она будет интересоваться подробностями, слово в слово повторяй то, что написано в твоем признании. Это во–первых, а во–вторых, оденься поскромнее, что‑нибудь черного или темно–синего цвета. Веди себя сдержанно, не нервничай и помни – ты – невиновна.

Она отрицательно покачала головой:

– А вот это будет труднее. Я не чувствую себя невиновной. Понимаешь? Не знаю как тебе, а мне все‑таки кажется, что я совершила что‑то ужасное.

Тиммонс постарался не развивать эту тему:

– Ну, ладно, ты можешь чувствовать себя как угодно, но делай вид, что ты не виновна. Это самое главное. Сейчас ты должна полагаться на другое. Сантана, ведь ты очень красивая женщина. Все другие обстоятельства сейчас будут иметь очень мало значения. Ты должна полагаться только на свое поведение и внешний вид. Люди должны поверить каждому твоему слову. Только если ты будешь вести себя нужным образом.

Она тяжело вздохнула:

– Я должна понести наказание за то, что совершила.

Тиммонс сочувственно заглянул ей в глаза:

– Сантана, я знаю, почему ты так мучаешься – у тебя скрытый комплекс вины перед Крузом.

Она вызывающе вскинула голову:

– Возможно. И я не знаю, что мне с этим поделать.

Тиммонс укоризненно покачал головой:

– Сантана, ты не права. Я не вижу никакого смысла в публичном покаянии. Тем более, если делать это в зале суда во время слушаний по делу о наезде. Умоляю, не противоречь своим показаниям.

Сантана язвительно спросила:

– Ты не хочешь, чтобы люди узнали всю правду? Боишься, да?

Тиммонс старался выглядеть убедительным:

– Нет, Сантана, мы должны выиграть. Я все продумал. И верю в то, что нас ждет победа.

Нервно теребя волосы, Сантана подошла к окну.

– Бедный Круз, – сказала она, глядя на плескавшиеся на песчаный берег волны. Я причинила ему столько неприятностей. Невероятно, как он мог все это вынести. Мне просто не по себе от всего этого.

Тиммонс не удержался от едкого смешка:

– Слава Богу, что он знает совсем немного.

Она удрученно покачала головой:

– Не понимаю, как я могла так с ним обойтись. С моей стороны это было просто… – Она умолкла, подбирая нужное слово. – Просто подлостью.

– Не бойся, вы помиритесь, Круз простит тебя, – сочувствие окружного прокурора выглядело довольно фальшиво. – Сантана, время лечит раны, поверь. Я желаю тебе только счастья.

Она обернулась и с горечью заметила:

– Кейт, зачем ты пытаешься скрыть от меня правду? Ты же печешься только о своей шкуре.

Тиммонс пожал плечами:

– Это не так. Ты просто расстроена и не хочешь видеть, что мы связаны одной цепью. Соберись с духом, Сантана. Мы победим. Ты, я и Круз.

Она снова отвернулась:

– Сомневаюсь.

Круз гнал машину к центру. Он смотрел на дорогу воспаленными от бессонницы глазами, а сердце его сжималось в ожидании предстоящего судебного заседания. Он знал, что Сантане будет тяжело, но вдвойне тяжело будет ему. Потому, что он чувствует свою глубокую вину перед ней. К тому же он будет лишь пассивным сторонним наблюдателем. Он ни чем не сможет помочь ей. Ни подскажет, как нужно себя вести, ни возьмет ответственность на себя. Он уже ничего не сможет сделать. Это ощущение собственного бессилия заставляло его, плотно сжав губы, все сильнее давить на педаль газа.

Он притормозил возле отеля «Кэпвелл» и направился в ресторан. Метрдотель проводил его к столику.

– Пожалуйста. Что вам принести?

Круз устало потер слипавшиеся от недосыпания глаза:

– Чашку кофе, пожалуйста, очень крепкий.

В этот утренний час в ресторане было совершенно пусто. Занят был лишь один единственный столик. Разумеется, за ним сидел ни кто иной, как Джина Кэпвелл. С любопытством посмотрев на небритого, невыспавшегося полицейского, она торопливо дожевала ароматную французскую булочку и направилась к Крузу. Не спрашивая разрешения, она уселась за столик напротив него и с улыбкой заметила:

– Ты знаешь, Круз, полицейские это особый вид людей. Чем серьезнее преступление, тем комфортнее они себя чувствуют.

Он хмуро потер щетину на подбородке:

– Что тебе надо, Джина?

Не обращая внимания на его неприветливость, она ответила:

– Круз, я женщина с тонкой душевной организацией. Я хочу помочь тебе скрасить твое одиночество.

Круз тяжело вздохнул:

– Джина, лучше ответь мне на один вопрос. Зачем ты в тот вечер отослала Иден на Инспирейшн Пойнт?

Джина поморщилась:

– Ты говоришь таким тоном, как будто обвиняешь меня в чем‑то.

Круз горячо воскликнул:

– Ты косвенно виновата в том, что произошел этот несчастный случай! Если бы не ты, я думаю, все было бы по–другому.

Джина возмущенно взмахнула рукой:

– Да ты в своем уме, Круз! Ты понимаешь, что говоришь? Во всем виновата твоя жена, а не я. Я машинами никого не сбивала.

Но Круз не снижал напора:

– Почему ты постоянно вмешиваешься в жизнь других людей? Это что, доставляет тебе какое‑то удовольствие?

Джина почувствовала, что все складывается для нее крайне неудачно, и резко поднялась из‑за стола. Она не успела сделать даже шага в сторону, как Круз схватил ее за руку и потащил обратно.

– Эй, ты куда? Разговор еще не закончен.

Она сделала оскорбленный вид:

– Ты слишком вспыльчив, Круз, а это опасно.

Он заставил ее сесть обратно.

– Опасно заниматься интригами, Джина. Что ты затеяла с Кейтом Тиммонсом?

Она попыталась вырваться:

– Отпусти меня! Мне же больно.

Он крепко держал ее за руку:

– Джина, однажды в моей жизни уже был такой случай, когда мне пришлось тесно столкнуться с тобой. В тот раз я спас тебя от тюрьмы, но сегодня мое терпение лопнуло, Джина. Будь осторожна и держись от меня подальше.

Этот разговор так расстроил его, что он вскочил из‑за стола и решительно зашагал к выходу. Подошедший официант с чашкой дымящегося кофе в руке, недоуменно проводил его взглядом:

– А как же ваш заказ? – пробормотал он. Джина выхватила у него из руки чашку и стала жадно отпивать кофе.

– Запишите на мой счет, – сказала она, осушив чашку до половины.

Когда окружной прокурор покинул ее дом, Сантана отправилась в ванную приводить себя в порядок. Через четверть часа она выглядела уже значительно лучше. Слой грима скрывал измятости кожи и мешки под глазами. Она одела черный костюм и синюю блузку, как и советовал ей Кейт. Несмотря на освежающий душ, Сантана чувствовала себя довольно дурно. Ее подташнивало, слабость то и дело накатывала на нее холодными волнами, что‑то побаливало в груди.

Чтобы хоть как‑то облегчить свое состояние, Сантана прибегла к привычному средству – таблеткам. Она достала из сумочки пузырек, вытряхнула на ладонь пилюлю и проглотила, запив водой. В этот момент дверь в прихожей распахнулась, и в дом вошел Круз. Если бы сейчас нужно было бы сравнить, кто из них выглядит хуже, то, пожалуй, Круз мог бы вполне опередить жену.

Увидев его мрачное лицо, Сантана бросилась навстречу:

– Может быть, я приготовлю тебе завтрак?

Он отрицательно покачал головой:

– Нет, спасибо, я не хочу есть.

– А где ты был? – спросила она. Он неопределенно махнул рукой:

– Так, кое–какие дела были.

Она нерешительно шагнула навстречу ему, но затем остановилась:

– Круз, я даже не знаю, что сказать. Я очень хотела бы помочь тебе. Но…

Он уныло взглянул на нее:

– Сантана, почему ты не рассказала мне обо всем сразу? Мы смогли бы избежать многих неприятностей. А теперь все так усложнилось.

Низко опустив голову, она глухо произнесла:

– Я боялась развода. Круз, может быть, ты все‑таки простишь меня?

Он на мгновение задумался:

– Может быть, я и прощу тебя, но только в том случае, если ты мне все расскажешь. Все, до самой последней детали. Иначе я ничего не могу поделать.

Она растерянно теребила пальцы:

– Круз, я была плохой женой.

Круз поморщился:

– Давай не будем обсуждать эту тему. Сейчас не время для того, чтобы вдаваться в такие подробности. Каждый из нас может припомнить много дурного друг о друге. Но ведь мы должны добиваться не этого. Мы должны доверять друг другу. У нас не должно быть тайн. Наше примирение, наше счастье, зависит от взаимного доверия, от искренности.

Она расстроенно отвернулась к окну:

– Не бросай меня, Круз, – голос ее дрожал, – если мы расстанемся, это будет для меня страшным ударом. Я надеюсь только на тебя. Может быть, нам все‑таки удастся сохранить семью.

Он с горячностью взмахнул рукой:

– Да я хочу жить с тобой! Но одного желания недостаточно, чтобы сделать тебя счастливой. Нужно понимание с твоей стороны.

Она зарыдала, размазывая по щекам слезы:

– Да, я совершила ошибку. Но почему ты не можешь простить меня за это? Ведь мне больше некому признаться в этом. Ты единственный мужчина в моей жизни и я хочу принадлежать только тебе. Сначала я думала, что могу найти тебе какую‑то замену, но оказалось, что это не так. Ты знаешь о том, что случилось со мной, но все это в прошлом. Я уже сделала свой выбор. Я хочу забыть обо всем плохом, что разделяло нас. Пусть оно останется в прошлом, поверь мне.

Круз почувствовал, как сердце его дрогнуло. Он не нашел в себе сил ответить жене.

– Пойду, переоденусь.

Сантана хмуро обернулась:

– Недавно заезжал Кейт.

Круз поморщился:

– Что ему надо было?

– Он сказал, что будет добиваться смягчения наказания.

Круз мрачно усмехнулся:

– По–моему, это обязанность Джулии. Кейта Тиммонса еще никто не назначал твоим адвокатом. Я думаю, он берет на себя слишком многое.

Сантана отрицательно покачала головой:

– Нет, по–моему, он искренне хочет помочь мне. Пусть попробует, может быть у него что‑нибудь выйдет.

Круз Кастильо сокрушенно махнул рукой:

– А, по–моему, Тиммонс просто пытается спасти свою жалкую душонку. Рано или поздно ты поймешь это.

Сантана взорвалась:

– Круз, не надо обсуждать Кейта, – она снова заплакала. – Мне страшно, Круз. Я так боюсь. Пожалуйста, обними меня. Ты нужен мне.

Она бросилась к нему на шею и прижалась к его груди.

– Я обещаю стать идеальной женой. Как я люблю тебя! Возможно, большая любовь порождает большие проблемы.

Звонок в дверь заставил ее вздрогнуть.

– Я открою, дорогая, – сказал Круз.

Он неохотно выпустил жену из своих объятий и направился к двери. На пороге, нерешительно переминаясь с ноги на ногу, стояла Джулия Уэйнрайт.

– Привет, Круз. Извини, что я так рано. Мне еще предстоит до судебного заседания встреча с окружным прокурором. А пока я решила навестить Сантану.

Круз тяжело вздохнул:

– Тиммонс совсем недавно был здесь. Он сказал, что вы попытаетесь переговорить с судьей до начала заседания и добиться смягчения наказания.

Джулия удивленно посмотрела на Круза:

– Вот как? Поразительно, он всегда идет на шаг впереди.

Джулия повернулась к Сантане:

– Ну, как твое настроение?

Сантана нервно кусала губы:

– Я не знаю, Джулия. У меня какое‑то непонятное состояние. Уверенность в своих силах сменяется паническим страхом. Что будет, если судья не захочет договориться с вами.

Круз остановился возле столика, на котором стоял пузырек с таблетками и задумчиво повертел его в руках. Джулия пожала плечами:

– Мне трудно сказать. Мы будем бороться. В атом я уверена точно. А что получится в результате – не знаю.

Она прошлась по гостиной:

– Круз, ты поедешь со мной в суд?

Он кивнул:

– Да, но немного позже. Встретимся в зале суда.

Джулия направилась к двери:

– Сантана, поедем со мной. Ты готова?

Та засуетилась:

– Да. Подожди только одну минутку. У меня опять обострение аллергии. Я буду выглядеть ужасно, если не приму лекарство. – Она выпила еще одну таблетку.

Джулия с сомнением покачала головой:

– Может быть, тебе не следует принимать так много таблеток. По–моему, они не слишком помогают тебе. Помни, все зависит от того, как ты будешь держаться на суде.

– Да, я знаю, попробую сделать все, чтобы не сорваться. Моя судьба, вся моя дальнейшая жизнь, зависит от сегодняшнего дня. – Она повернулась к Крузу. – Наша жизнь…

После визита к Сантане окружной прокурор решил позавтракать. Он вошел в зал ресторана «Ориент Экспресс» и уселся за столик в дальнем углу. Сейчас Кейт Тиммонс был единственным посетителем ресторана. Правда, он не знал, что здесь уже побывала Джина. Точнее она все еще находилась в ресторане, просто после эмоционального бурного разговора с Крузом Кастильо, ей понадобилось привести себя в порядок.

Окружной прокурор заказал себе бифштекс и бутылку минеральной воды. Заказ выполнили мгновенно. Тиммонс уже приступил к завтраку, когда в зале появилась Джина.