Текст книги ""Санта-Барбара". Компиляция. Книги 1-12 (СИ)"
Автор книги: Генри Крейн
Соавторы: Александра Полстон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 28 (всего у книги 332 страниц)
Кейт в раздумье. Дельный совет Барби. Самуэль Джаггер, частный детектив. Его любовница Кэтрин, История грехопадения Кэтрин, рассказанная ею за ужином. Мистер Джаггер соглашается выполнить просьбу Кейта, Первые результаты расследования.
Кейт пришел домой совершенно подавленный – Барби сразу же заметила это по выражению его лица. За ужином он не проронил ни слова – так и просидел за столом минут пятнадцать в полном молчании. Барби, прекрасно изучившая за это короткое время своего мужа, не спешила с расспросами, справедливо полагая, что он сам все расскажет.
Так оно и случилось.
Кейт был немногословен – в его рассказе все сводилось к загадочной смерти предшественников.
Барби слушала его молча, не перебивая, а когда Тиммонс закончил говорить, произнесла:
– Не думаю, что это действительно совпадение… Как говорят в таких случаях – бомбы дважды в одну воронку не падают…
Кейт мрачно усмехнулся.
– Какое там дважды!.. Погибло пять человек за пять лет… Если дальше дело пойдет такими темпами… Получается, что мне осталось жить одиннадцать месяцев – я ведь в этом концерне уже пятую неделю…
Барби предположила:
– Может быть, тебе стоит обо всем поговорить с мистером Харрисом?..
Кейт только хмыкнул.
– Ну, и что я ему скажу?
Вопрос этот был скорее риторическим, однако Барби восприняла его на свой счет.
– Как это что?.. Скажешь, как есть…
Кейт устало махнул рукой.
– И как ты думаешь, что он мне ответит?
Девушка пожала плечами.
– Ну, этого я не знаю…
– И я тоже…
– Во всяком случае, что‑нибудь да ответит. Внесет какую‑то ясность.
– Не думаю…
– Почему же?
Кейт принялся терпеливо объяснять:
– Дело в том, что Харрис наверняка объяснит мне эти смерти цепочкой случайных совпадений… Кроме того, с моей стороны это, как минимум, некорректно по отношению к концерну…
Барби вопросительно посмотрела на Кейта.
– Почему же?
– Получается, что я им не доверяю… То есть, доверяю не им, а каким‑то там неизвестным клеркам…
– И все‑таки…
Кейт нетерпеливо прервал ее:
– Никаких все‑таки… Надо что‑то делать…
Быстро переодевшись, Кейт уселся у телевизора и принялся щелкать кнопками дистанционного управления – это был явный признак того, что он очень взволнован.
Дождавшись, пока он несколько успокоится, Барби, нежно приобнял его, спросила:
– Ну, и что же ты собираешься делать?
Кейт понуро молчал.
– Может быть, стоит спросить у кого‑нибудь в концерне о тех юристах, что были там до тебя?
Кейт только махнул рукой в ответ.
– Что ты! Мне никто ничего не скажет… Я работаю тут без году неделя, а все остальные – минимум по несколько лет. Вон, тот же мистер Шниффер, старший юрист – кажется, уже лет двадцать… Если кто‑то что‑нибудь и знает, то наверняка притворится, будто бы ничего не известно… Все очень просто – круговая порука…
– Ты хочешь сказать, что «Адамс продакшн» – сборище преступников?
– Ничего я не хочу сказать…
– Получается, что ты никому не доверяешь… Неожиданно Кейт согласился.
– Да, – сказал он, – получается, что так…
Выключив телевизор, Кейт положил пульт и тяжело вздохнул.
– Может быть, стоит расспросить кого‑нибудь из родственников погибших – если, конечно, они есть?
– Наверняка есть – только где их найти… Я сегодня попытался выяснить хотя бы адреса – нигде в «Адамс продакшн» не мог найти информации…
Неожиданно Барби воскликнула:
– Послушай, Кейт, у меня есть идея на один миллион долларов!..
Кейт внимательно посмотрел на свою жену.
– Идея?
Та кивнула.
– Представь себе…
В последнее время Барби превратилась в лучшую советчицу Кейта – он уже не стеснялся, как бывало раньше, обращаться к ней в трудные минуты за помощью. И поэтому, серьезно посмотрев на девушку, спросил:
– Ну, и что же за идея?
– У меня же в Чикаго есть родной дядя, Сэм Джаггер, – произнесла Барби.
– Ну, допустим…
За все это время, которое молодая чета Тиммонсов прожила в Чикаго, никто ни разу не наведался к дяде Сэму – несмотря на обещания Кейта сделать это «в ближайшие выходные», он действительно был настолько загружен работой, что никак не мог найти подходящего времени.
Барби продолжала:
– Я ведь тебе уже как‑то говорила, что мой дядя – частный детектив… Ты ведь наверняка помнишь, что мы звонили ему несколько месяцев назад – сразу же после того, как мистер Харрис предложил тебе место в концерне «Адамс продакшн»… Дядя Сэм тогда еще успокоил тебя…
Кейт с легкой усмешкой спросил:
– Ну, и что же ты предлагаешь?
– Наведаться к нему и поговорить…
– О чем же?
– Ну, рассказать, как есть… Я имею в виду, эту историю с погибшими юристами…
– Ты думаешь, он сможет чем‑нибудь помочь?
Барби передернула плечами.
– Не знаю…
– Тогда для чего же к нему обращаться? – спросил Кейт.
– Может быть, ему хоть что‑нибудь известно… Может быть, он посоветует тебе, как себя вести дальше…
– А толку‑то что?
– Во всяком случае, будешь знать, на каком свете находишься…
– Ну, хорошо, – произнес Кейт, – допустим, тут что‑то нечисто, как ты говоришь… Хотя, честно говоря, у меня еще не было случая усомниться в добропорядочности мистера Харриса и мистера Адамса…
Говоря так, Тиммонс старался не вспоминать о том незначительном эпизоде с предстоящей женитьбой на Барби, о которой мистер Адамс сказал ему, ссылаясь на болтливость молоденьких девушек.
Кейт продолжал:
– Да, у меня действительно нет оснований не доверять этим людям…
– Но ведь ты сильно обеспокоен тем, что тебе сообщили, – напомнила Барби.
Кейт промолчал.
Да, действительно, беспокойство его все более и более усиливалось – вне сомнения то, что он случайно услышал в кафе во время обеденного перерыва от клерков, было правдой. Да еще это наблюдение, да еще несколько мелких несостыковок в беседе с мистером Адамсом…
– Так что же – ты хочешь, чтобы твой дядя Сэм устроил такое же наблюдение за кем‑нибудь из моих начальников в концерне?
Барби, поднявшись из‑за стола, принялась медленно расхаживать по комнате.
– Нет, не то…
Кейт напряженно посмотрел на нее.
– Что же тогда?
– Как ты сам не понимаешь! Он может просто раздобыть какую‑нибудь информацию… Понимаешь?
Поразмыслив какое‑то время, Кейт пришел к выводу, что предложение Барби относительно ее дяди – частного детектива – единственно правильное.
– Что ж, – ответствовал он, – что ж, ничего другого действительно не остается… Конечно, этого мало, но так я во всяком случае, обезопашу себя…
Мистер Сэм Джаггер, крепкий сорокасемилетний мужчина, похожий своими повадками и внешностью скорее на канадского лесоруба или «рыцаря дорог» – водителя большегрузных грузовиков междугородних перевозок был частным детективом что‑то около пятнадцати лет. До этого он перепробовал множество занятий – работал курьером в итальянском ресторане в Лос–Анджелесе, грузчиком в Бостоне, строил железнодорожную ветку от Форт–Моррисона до Спрингфилда в родном Орегоне, служил в Федеральной полиции в Балтиморе – долго, лет десять.
Карьера полицейского закончилась, когда в одном темном притоне Сэма пырнули ножом в живот – врачи посчитали, что по состоянию здоровья он вряд ли сможет продолжать службу в органах правопорядка и отправили его на заслуженный отдых.
Однако Сэм относился к тому типу людей, которому никогда не сидится на одном месте. Получив соответствующую лицензию, Джаггер открыл частное детективное бюро и, как ни странно, преуспел в этом деле.
Заказчиков у Сэма было хоть отбавляй. Жены поручали ему следить за неверными мужьями, мужья – собирать компрометирующие показания на жен для бракоразводных процессов, родители, которые имели дочерей «на выданье», обращались в бюро Джаггера, чтобы проверить состоятельность потенциальных женихов.
Зарабатывал Сэм неплохо – гораздо больше среднестатистического гражданина, но в своей работе никогда не считал деньги главным. Просто Джаггер очень любил рисковать – он иногда говорил, что сам мог бы неплохо заплатить тому, кто предоставил бы ему какое‑нибудь очень запутанное и рискованное дело…
Правда, иногда у Джаггера наступала полоса неудач – непонятно по каким причинам клиенты переставали обращаться к его квалифицированной помощи. Тогда Сэму ничего не оставалось делать, как отдыхать в обществе единственной своей сотрудницы – миссис
Кэтрин Кельвин, голубоглазой брюнетки необычайно сексуального вида.
Муж Кэтрин, маленький начальник в какой‑то дорожно–строительной фирме все время был в разъездах; впрочем, на жену, на то, чем она занимается в его отсутствие, ему было совершенно наплевать. Мистер Томас Кельвин был совершенно завернут на Элвисе Пресли и на всем, что с ним связано – в свободное время он только и делал, что слушал его записи в своей маленькой комнатке, обклеенной портретами кумира…
Теперь Сэм как раз попал в такую полосу неудач – вот уже вторую неделю, как в его конторку совершенно никто не обращался…
Сэм уже собирался запирать на ночь свою контору, когда на столе зазвонил телефон.
Было десять минут седьмого. Кончился длинный и скучный день, не принесший ему ни цента прибыли. Вновь за целый день к Джаггеру не зашел ни один клиент. Всю почту – а это были в основном рекламные проспекты средств самообороны и сбора информации – Сэм выбросил в корзину для бумаг, даже не читая. И вот, наконец, первый звонок.
Взяв с телефонного рычага трубку, Сэм энергично и напористо сказал:
– Самуэль Джаггер слушает.
Наступила пауза.
В трубке послышалось сдержанное покашливание – по нему Джаггер определил, что звонивший был мужчиной.
– Мистер Джаггер?
Сэм произнес в ответ все тем же тоном:
– Совершенно верно…
– Вы – частный детектив?
– Тоже верно…
– И, если не ошибаюсь, родной дядя миссис Барбары Тиммонс, урожденной Джаггер?
Совершенно понятно, что звонивший был человеком, хорошо знавшим Сэма – и если не лично, то, как минимум, заочно.
– А кто это говорит?.. – поинтересовался частный детектив.
– Это говорит ее муж…
От удивления Сэм едва не выронил трубку.
– Черт бы тебя побрал, что же ты мне сразу не сказал? – воскликнул он.
Видимо, в душе Сэм давно уже причислял этого молодого юриста к родственникам, поэтому сразу же перешел с ним на «ты».
– Извините, как‑то не получилось…
Улыбаясь, Сэм продолжал:
– Значит, если я не ошибаюсь, тебя зовут Кейт, ты закончил Колумбийский университет в этом году… По–моему, у тебя были какие‑то сложности с некоей фирмой, в которую тебя приглашали на работу… Постой, постой… Как же она называется?..
Кейт решил напомнить:
– Она называется концерн «Адамс продакшн», – произнес он.
– Да, совершенно верно… Как раз по этому поводу я и хотел бы с вами поговорить…
Джаггер отреагировал на эту реплику так, как и положено дяде:
– Нет, чтобы зайти ко мне для того, чтобы посидеть, пропустить по рюмочке… Как по делу – так пожалуйста, а если просто так…
Кейт поспешил оправдаться:
– Мистер Джаггер, мы с Барби действительно хотели к вам зайти, но никак не получалось… Я ведь очень много работаю, времени ни на что не остается.
– Ну ладно… Мое бюро расположено на Рузвельт Стрит, в юго–западной части Сити… Записывай: Рузвельт Стрит, – принялся диктовать Сэм, – 1292 блок «Е», второй этаж, а там увидишь вывеску моей конторы…
– Можно ли подъехать к вам прямо сейчас?.. – поинтересовался Кейт.
– О чем разговор… Подъезжай, буду ждать. Заодно и познакомимся…
Сэм произвел на Кейта довольно благоприятное впечатление; Тиммонсу всегда нравились такие люди – простоватые и непретенциозные, видимо, потому, что в обществе таких людей он чувствовал себя целиком полноценным человеком.
После приветствий и расспросов, обычных при знакомстве с новыми родственниками, Сэм сразу же перешел к делу.
– Итак, Кейт, что же тебе надо…
Рассказ Кейта занял около получаса – Тиммонс подробно рассказал и о том, как стал еще на выпускном курсе объектом наблюдений со стороны концерна, и о последней беседе с неизвестными клерками из соседнего учреждения.
Выслушав рассказ молодого юриста, Сэм Джаггер пожевал губами и произнес:
– Ну, насчет того, что за тобой следили, я уже знаю… Если все это происходило в рамках законов… Ничего страшного – совершенно обычное дело. Ребята делают большие деньги и не хотят себе лишних головных болей. А вот то, что за последние пять лет в «Адамс продакшн» погибло пять юристов… Не надо быть великим детективом, чтобы понять, что тут что‑то не так…
Внимательно посмотрев на частного детектива, Тиммонс спросил:
– Значит, вы считаете, что эти юристы… Вы хотите сказать, что их смерть была насильственной?
Сэм только поморщился.
– Ничего подобного я не говорил, – произнес он, – я только сказал, что тут что‑то не так…
– Что именно?
Джаггер принялся объяснять:
– Понимаешь, – произнес он, – когда на пустынной трассе взрывается один автомобиль, это может быть случайностью. Когда же предшественник того, чей автомобиль взорвался, погибает при столь же непонятных и загадочных обстоятельствах, это наводит на кое–какие размышления, хотя и тут не исключена случайность… Но если за пять лет погибает пять человек, причем все они в свое время исполняли одну и ту же работу – это уже не похоже на цепь случайностей – не правда ли?..
Наступила пауза.
И Кейт, и Самуэль Джаггер каждый по–своему обдумывали сложившуюся ситуацию.
Наконец, Кейт, исподлобья посмотрев на частного детектива, спросил:
– Что же можно предпринять?
Джаггер задумчиво покачал головой.
– Даже и не знаю, что сказать… «Адамс продакшн» – очень солидная фирма с многомиллионными оборотами. Заподозрить ее в чем‑нибудь таком… – Джаггер неопределенно повертел пальцами, – очень непросто…
– Но ведь, вполне возможно, следующей жертвой могу стать я!..
Неожиданно Сэм произнес:
– Знаешь что, мне кажется, не стоит торопиться. Давай рассуждать: за что могли отправить на тот свет этих ребят? – спросил Джаггер и тут же сам себе ответил: – За то, что они или слишком много знали, или за нескромную попытку что‑то узнать, или за то, что продались каким‑нибудь конкурентам… Так, как погибли все пятеро – а у меня не вызывает никаких сомнений то, что это были насильственные смерти, – третье отпадает…
– Почему?..
– Не думаю, что все они по каким‑то причинам решили продаться…
Кейт предположил:
– Тогда остается первое или второе…
Джаггер вздохнул.
– Да, в логике тебе не откажешь… Если не третье – то или первое, или второе…
Замечание прозвучало несколько язвительно, однако Кейт нисколько не обиделся; за час, который он находился в конторе частного детектива, он чувствовал себя так, будто бы знал этого человека вот уже много лет. Джаггер был ему весьма симпатичен, и Кейт не скрывал этого.
– Что же можно сделать?
Сэм вновь вздохнул.
– Вот и я думаю… Кейт предположил:
– Может быть, каким‑то образом выяснить обстоятельства гибели этих юристов?
Частный детектив пожал плечами.
– А что толку?.. Ведь уголовные дела наверняка не возбуждались…
– Почему? Разве полиция не обратила внимание на эти совпадения?
– Наверняка нет… Скорее всего, полиция рассматривала гибель этих ребят вне общего контекста, а так – поодиночке… Все просто – списали на несчастные случаи.
– Может быть, попытаться что‑нибудь выяснить у родственников погибших? Ведь у них наверняка были родственники?.. – предположим Тиммонс, вспомнив, что поступить подобным образом ему советовала и Барби.
– А ты сможешь найти их координаты?
Кейт пожал плечами.
– Вряд ли… Я попытался их разыскать – в компьютерной картотеке, файлы с данными этих юристов отсутствуют… Скорее всего, их просто–напросто вытерли… Чтобы никто, вроде меня, не интересовался…
Джаггер криво ухмыльнулся.
– Было бы странным, если бы они так не поступили… Когда я служил в полиции Балтимора, наш шериф говаривал в таких случаях – «это дело, сынки, шито белыми нитками…»
– Тогда и не знаю, что и предпринять… После небольшой паузы Джаггер произнес:
– Вот что… Дело это, конечно же, трудное и запутанное, к тому же, как ты сам понимаешь, скромному частному сыщику вроде меня явно не по силам тягаться с таким финансовым гигантом, как «Адамс продакшн»… Но у меня есть одна идея и, как мне кажется – неплохая…
Тиммонс оживился.
– Идея?..
Джаггер утвердительно покачал головой.
– Да…
– И что же за идея?
Джаггер понизил голос до доверительного шепота:
– Знаешь что, – сказал он, – у меня в дорожном отделе полиции есть один старый приятель… Мы с ним когда‑то служили еще в Балтиморе. Я иногда прибегаю к его услугам… Попробую что‑нибудь выведать – может быть, он хоть что‑нибудь знает?
Кейт с сомнением покачал головой.
– В Чикаго за последние пять лет произошло столько дорожных происшествий!
– Я попрошу его, чтобы он просмотрел то, что заложено в компьютере, – произнес Джаггер, – конечно, шансов очень немного, но, может быть…
– А мне что делать?
Сэм поднял глаза на собеседника и произнес:
– Тебе? Ничего… Веди себя в концерне так, будто бы тебе ничего не известно… Надеюсь, у тебя хватило ума не спрашивать у сослуживцев о гибели тех ребят? Кейт пожал плечами.
– Нет… Я только поинтересовался у младшего компаньона концерна, мистера Харриса, что за человек был мой предшественник, Джордж Куилдж…
– Ну, и что же этот Харрис?
– Он сказал, что это был стоящий юрист и настоящий джентльмен… Он образцово вел все дела, и его смерть явилась для концерна большим ударом…
– А об остальных?
– Что – об остальных? – ответил вопросом на вопрос Тиммонс.
– Ну, об остальных юристах, которые работали в «Адамс продакшн» до тебя и до этого парня, Джорджа Куилджа, ты случайно не спрашивал?
– Нет…
– Вот и хорошо… – Джаггер полистал перекидной календарь на своем рабочем столе и, сделав на листочке какую‑то пометку, произнес: – Позвони мне через неделю… Я думаю, что к тому времени мне что‑нибудь будет известно… – Сэм сделал небольшую паузу, после чего добавил: – Да, и вот еще что… Звони мне не с домашнего телефона и не с рабочего, а с автомата.
Кейт посмотрел на собеседника с нескрываемым недоумением и спросил:
– Боитесь, что наш разговор может быть подслушан?
– Не знаю, не знаю… Во всяком случае, перестраховаться не мешает… Дело‑то действительно серьезное… – Поднявшись из‑за стола, Джаггер неторопливо прошелся по своему рабочему кабинету. – Ну, как вы живете с малышкой Барби? – спросил он, резко переведя беседу в другое русло.
Кейт в нескольких словах описал Сэму свою новую жизнь в Чикаго.
– А насчет детей вы еще не думали?.. – спросил Джаггер, но Кейт так и не успел ответить на этот вопрос: дверь кабинета раскрылась, и в комнату вошла какая‑то девушка.
На вид ей было лет двадцать пять – двадцать семь, не больше. Огромные голубые глаза, длинные, ниже плечей, волосы, миниатюрная, отлично сложенная фигура, обтянутая в голубые джинсы… Несмотря на почти полное отсутствие косметики на лице черты ее были очень выразительными.
Протянув руку Кейту, девушка произнесла:
– Кэтрин… А вы, видимо, жених племянницы моего босса? – она покосилась на Джаггера.
Кейт ответил на рукопожатие – рука у Кэтрин была маленькая и сухая, но очень твердая, будто бы целиком состояла из кости.
– Не жених, а муж… – поправил он. – Меня зовут Кейт Тиммонс, работаю юристом в «Адамс продакшн», – представился Кейт девушке.
Подойдя к Джаггеру – он вновь опустился на свой стул – Кэтрин довольно бесцеремонно устроилась у него на коленях и произнесла:
– Насколько я понимаю – вы ведь недавно в Чикаго? Сэм говорил мне, что вы в этом году выпустились из Колумбийского университета?
Кейт кивнул.
– Да, действительно… А в вашем городе я немногим более месяца.
– Ну, и как вам Чикаго?
Кейт неопределенно пожал плечами.
– Не знаю…
– Как, – удивилась девушка, – вы что – больше месяца живете тут и еще не имеете представления о нашем городе?
– Я редко бываю в городе, – ответил Кейт, – очень много работы в офисе. За неделю изматываюсь так, что в выходные в основном отсыпаюсь…
– Вообще‑то Чикаго, – произнесла Кэтрин, – самое отвратительное место, какое только можно себе представить… Наверное, хуже города нет не только в Соединенных Штатах, но и во всем мире… Кругом такое дерьмо…
– Ну, вы не патриот, – ответил Кейт. Девушка брезгливо поморщилась – видимо, у нее
были какие‑то свои счеты с Чикаго.
– А, черт с ним, – неожиданно сказала она, – и вообще – я голодна и хочу обедать… Сэм, пойдем куда‑нибудь?
– Может быть, Кейт составит нам компанию? – произнес Джаггер.
Кейт посмотрел на часы.
– Уже довольно поздно, – произнес он, – думаю,
Барби будет беспокоиться… К тому же, в такое время обычно не обедают, а ужинают…
– Можете называть это как угодно, – произнесла Кэтрин, – но я действительно проголодалась, я хочу есть… – подмигнув Кейту она произнесла: – Знаешь, – Кэтрин неожиданно перешла с Тиммонсом на «ты», – знаешь, мы с Сэмом обычно завтракаем в обед, обедаем в ужин, а ужинаем, как в том старом анекдоте – любовью… По–французски.
Достав из кармана ключи, Джаггер протянул их Кэтрин и сказал:
– Спускайся вниз, заводи машину… Мы сейчас придем с Кейтом…
Когда дверь за девушкой захлопнулась, Сэм хитро подмигнул Тиммонсу и произнес:
– Ну как, понравилась?
Кейт промямлил в ответ что‑то неопределенное.
– Да…
Джаггер заулыбался – видимо, появление Кэтрин доставило ему удовольствие.
– Она любит меня… У нее, правда, есть муж – совершеннейший псих, завернут на Элвисе Пресли… Он работает в какой‑то дорожной фирме, часто отсутствует. Раз в год, в день рождения Пресли он уезжает в Мемфис – там собираются все ненормальные Соединенных Штатов… Да, Барби ничего не говори, – поспешно добавил Джаггер, – ты ведь понимаешь, надеюсь, что такое настоящая мужская солидарность?
Кейт кивнул.
– Да, конечно…
Спустя полчаса «плимут» Сэма Джаггера притормозил у небольшого ресторанчика.
Это было типичное придорожное заведение с подъездом по кругу, яркими неоновыми огнями, расфранченным швейцаром и большой стоянкой, заставленной относительно недорогими автомобилями. Пристроившись к одной из шеренг, Кэтрин остановила двигатель и выключила фары, потом, пройдя сквозь строй машин, вернулась к главному входу. Сэм и Кейт следовали чуть–чуть поодаль.
Швейцар любезно приложил руку к козырьку, одновременно толкая для вошедших полупрозрачные стеклянные двери с начищенной медной ручкой.
Посетители неспешно вошли в огромный вестибюль, и поднявшись по боковой лестнице, очутились в небольшом зале.
Усевшись за столик, Кейт, Сэм и Кэтрин подозвали официанта и сделали заказ – обед во время ужина, по мысли Кэтрин должен был быть необременительным, чтобы не отнимал силы для предстоящего завтрака.
Слушая Кэтрин, наблюдая за ее манерой вести себя, Кейт удивлялся ее необыкновенной раскованности и вольности рассуждений.
– Знаешь что, – произнесла девушка, когда официант ушел, – тебя, наверное, немного смущает, что я такая… – она запнулась, подыскивая нужное слово, – свободолюбивая?..
Этот вопрос, конечно же, адресовывался Кейту.
– Ты точно читаешь мои мысли, – произнес тот с полуулыбкой – Кейт понял, что обращение к этой девушке на «вы» будет выглядеть по крайней мере неуместным.
В разговор вступил Сэм:
– Ну, ты ее еще плохо знаешь, – произнес он, – иногда Кэтрин способна на такие вещи…
Кэт обернулась к своему любовнику и спросила:
– А, видимо, ты имеешь в виду наш недавний разговор?
Сэм запнулся, поняв, что зря напомнил об этом.
– Надеюсь, у тебя хватит ума не рассказывать эту историю мужу моей племянницы?
– А почему бы и нет?
Лицо Джаггера приобрело просительное выражение:
– Кэт, ну как так можно… Что он подумает о нас? Кэтрин поморщилась и обернулась к Кейту.
– Не обращай на него внимания… Просто недавно, буквально на днях, я рассказывала в присутствии одного нашего общего знакомого, как была лишена девственности…
У Кейта от удивления глаза полезли на лоб.
– Чего, чего?
Кэтрин, весьма удовлетворенная реакцией Кейта, улыбнулась – она очень любила шокировать людей подобным образом.
– Да–да, ты не ослышался… Если хочешь, я могу и тебе об этом рассказать…
Сэм сделал, еще одну попытку повлиять на свою любовницу. Он протестующе замахал руками.
– Кэтрин, но с чего ты взяла, что Кейту будет интересна твоя болтовня?
Девушка обрезала его довольно категорично:
– Знаешь, такие вещи, как правило, всем интересны… Будь спокоен, я не скажу ничего лишнего…
И Джаггер сник, поняв, что Кэтрин ему не удастся переубедить.
Кэтрин, обведя глазами Кейта и Джаггера, начала свой рассказ…
– Я родилась не в Чикаго, а в Нью–Йорке, в Южном Бронксе – если ты, – она обратилась к Кейту, – когда‑нибудь бывал в этом городе, то наверняка знаешь, что это за клоака… Сборище наркоманов, подонков и извращенцев. И вот, когда мне исполнилось семнадцать лет, я получила от одного молодого человека подарок…
Такого в ее жизни еще не случалось. Этот подарок принес и передал ей посыльной из магазина. Это была дамская сумочка из хрома, серого, с голубым отливом; замочек сиял золотом и узенькая ручка – тоже. Сумочка была тонкой работы, очень маленькая и, по всей видимости – дорогая. Кэтрин рассматривала ее со всех сторон; на ощупь она была так же приятна, как и на вид. Кэтрин едва осмелилась открыть замок – тогда она еще была маленькая и глупая девочка. Внутри – подкладка, вся из тончайшего белого шелка. И рядом с маленьким кошельком, рядом с миниатюрной пудреницей, на крышке которой выгравировано большое «К», рядом с блестящим позолоченным карандашиком лежало письмо, в котором молодой человек спрашивал, может ли вновь ее увидеть, а если может, то когда именно.
Во всяком случае, это было что‑то такое, с чем Кэтрин в своей недолгой жизни еще ни разу не приходилось сталкиваться.
Она ответила бы ему сразу, но ей нужна была красивая почтовая бумага. На открытках, которые она отправляла родителям во время их частых и не очень частых отлучек – и мать, и отец Кэтрин были репортерами в какой‑то бульварной газете, и поэтому им приходилось много ездить, – нельзя было ни поблагодарить, ни написать что‑нибудь стоящее, и поэтому она спустилась вниз и побежала в ближайший маркет, чтобы купить превосходную бумагу.
Конечно, теперь, когда перед ней лежал прекрасный лист бумаги, это все равно не помогло. Она не знала, как и с чего начать.
Кэтрин бы сказала молодому человеку, что сумочка – лучше всего на свете; она сказала бы, что тотчас – или завтра, или послезавтра – хочет его видеть; она бы сказала ему, что было бы хорошо, если бы он теперь был здесь, но это может не понравиться родителям, – хотя с другой стороны почему бы и нет? – если они вернутся из своей поездки раньше, чем обещали и увидят в квартире нежданного гостя; она хотела бы, хотя ему и нельзя быть гостем, обязательно сказать, что он не был бы обыкновенным гостем, и она должна все‑таки встретиться с ним где‑нибудь…
Но как все это изложить на бумаге, чтобы было красиво и по порядку?..
Как сделать, чтобы он на самом деле почувствовал, что она думает и что намеревается сказать? От сердца к перу всегда такой ужасно долгий путь, особенно, если тебе семнадцать, если ты родилась в Южном Бронксе и пугаешься любой писанины… И что она ни пробует, все не годится…
Полдня прошло в глухом отчаянии. Начатое письмо лежало поверх сумочки на столе и выглядело все более угрожающе. Кэт больше не хотела на него смотреть. Но спустя несколько часов к девушке пришла спасительная мысль, и она повиновалась ей, еще не осознав ее четко. Кэтрин вдруг принялась переодеваться. А переодевшись, обнаружила, что проще всего отнести ему ответ самой и что это необходимо сделать теперь, не мешкая ни минуты.
В новом платье, в самом лучшем, которое у нее было, она отправилась на улицу. Почти вся дорога вела ее через торговый квартал, здесь никогда, кроме разве что воскресений и праздников не было так пустынно, а сегодня он казался еще теснее и радостно оживленней, чем обычно. А может быть, все эти люди тоже получили в подарок сумочки, видимые или невидимые сумочки и теперь торопились, чтобы поблагодарить дарителей?
Кэтрин, пробираясь вперед, размахивала своей новенькой сумочкой, не только, чтобы показать, что она ко всем этим остальным людям тоже принадлежит, но и для того – и это важнее! – чтобы все могли увидеть, что ее сумочка – самая лучшая. Иногда она останавливалась перед витринами магазинов, особенно, если там были большие зеркала, в которых она могла рассмотреть и себя, и свою сумочку, а если Кэтрин подходила к витрине, где были выставлены сумочки – они лежали группами или же на отдельных стеклянных подставках, – то невольно сравнивала их со своей сумочкой, которая, конечно же была лучше их всех, вместе взятых.
Это отнимало время, и горькая сладость ожидания обострялась до предела.
И теперь, когда она почти подошла к дому, где жил даритель, ей хотелось еще раз повторить свою игру; ведь это было так прекрасно! Но зыбкая граница между сладостью ожидания и горечью ожидания уже была достигнута; если бы Кэтрин вернулась назад, чтобы начать все сначала, горечь стала бы невыносимой.
И девушка не решилась на это.
Дом по известному адресу вскоре был найден. Кэтрин была немного разочарована: на медной табличке, прибитой к двери, стояло не его, а совсем другое имя, и она еще больше смутилась, когда дверь открыл не он, а какая‑то старая седая женщина в накрахмаленном чепчике горничной, которая, неласково посмотрев, резко спросила, что ей тут надо, а на робкий вопрос о нужном Кэтрин молодом человеке сразу же захотелось закрыть дверь.
– Он будет только поздно вечером.
Кэтрин по–детски вздохнула – слезы навернулись на ее глаза.
– Вечером?
Старуха кивнула.
– Да, именно так… – сделав выжидательную паузу, она поинтересовалась более мягким тоном: – А в чем‑то дело?
– Я должна принести ему ответ.
Старуха несказанно удивилась.
– Ответ?
Девушка покачала головой.
– Да…
– От кого же?
– От меня…
Старуха в дверях улыбнулась беззубым ртом.
– Кто же кого посылает? Или ты сама осталась дома?
Кэтрин непонимающе уставилась на старуху и вновь была готова расплакаться.
– Я должна…
Голос горничной стал более твердый.
– Так что же там случилось с ответом? Что‑то я не понимаю…
Кэтрин хотела было все рассказать по порядку, но у нее ничего не получилось. А ведь объясниться было просто необходимо, она ведь должна была хоть как‑то оправдаться в глазах этой женщины, и Кэтрин внезапно осенило: она открыла сумочку – открыла ее очень широко – для чего же ей было скрывать то, чем она так гордилась? – и протянула старой женщине письмо.
Взяв из рук девушки письмо, горничная медленно произнесла:
– Минуточку, – и отправилась с ним на кухню, которая была видна за прихожей – видимо, за очками.
Кэтрин, которая побоялась упустить письмо, пошла за ней следом, по дороге выслушивая нетерпеливо – укоризненные жалобы старухи:
– Ну куда же они подевались, эти очки?.. Я ведь положила их только что в ящик кухонного стола… Ну, скажи‑ка лучше, где мои очки, чем так глупо стоять тут? Нет, сначала закрой‑ка наружную дверь… Тебя, видимо, не учили закрывать дверь? Ну где же очки?
