Текст книги ""Санта-Барбара". Компиляция. Книги 1-12 (СИ)"
Автор книги: Генри Крейн
Соавторы: Александра Полстон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 160 (всего у книги 332 страниц)
Мышки начинают говорить по–английски. Научную конференцию собирает полицейский. Снова машинист тепловоза. Мальчишки гоняют в футбол. Миссис Джойс смотрит фотографии Брэндона и соглашается. В доме полно людей. Приятно совершать хорошие поступки.
Вечером Круз открыл дверь на балкон и увидел Сантану, которая, сидя в кресле–качалке смотрела в звездное небо.
– Что, Круз? – по шагам узнала мужа Сантана.
– Я хочу тебя обрадовать.
– Обрадуй.
– Завтра к утру твои польские мышки будут говорить по–английски.
– Что, будет готов перевод?
– Да, мне пообещали.
– Это хорошо, спасибо, Круз.
– А знаешь, – так же глядя в звездное небо говорила Сантана, – я эту статью нашла совершенно случайно и с таким же успехом я могла ее пропустить, могла не заметить.
Круз подошел к ней и опустился рядом на колени.
– Эту статью написал польский биохимик, который, я в этом абсолютно уверен, не знает и понятия не имеет о существовании страшной болезни – лейкодистрофии. Я думаю, он так же не знает о существовании нашего Брэндона, не знает о том, как он страдает, не знает как страдаем мы и еще многие–многие люди. Ты права, Сантана, вполне возможно, ему даже не приходило это в голову. Он занимался какой‑то узкой областью. Эта статья подтолкнула нас, – сказал Круз, – она открыла дверь в какую‑то иную область.
– Да, я с тобой согласна и думаю, что будут новые подсказки, новые открытия.
– Конечно будут, – сказал мужчина.
– Только все дело в том, что у нас с тобой, Круз, очень мало времени и его уже почти нет.
– Не надо об этом, Сантана, не думай, иначе мы просто не сможем работать, не сможем действовать.
– Мне хотелось бы не думать, но мысли сами приходят, и все эти мысли совсем не утешительные.
– Не надо, – Круз взял руки Сантаны и принялся гладить ладони, – ты совсем замерзла, здесь очень холодно, пойдем в комнату.
– Нет, Круз, я еще хочу немного посидеть, посмотреть на звезды.
– Как хочешь, я пойду спущусь в гостиную и буду читать.
– Да, я скоро приду.
Круз тихо прикрыл дверь, но потом обернулся и увидел, как Сантана сидит в кресле–качалке, молитвенно сложив перед собой руки.
«Боже мой, как я хочу ей помочь! Как я хочу помочь Брэндону! Неужели ничего не выйдет? Нет, надо бороться, надо идти до конца!» – Круз заспешил в гостиную.
А Сантана еще долго сидела на веранде, медленно покачиваясь и едва слышно произнося слова молитвы.
Круз сел за книги, но здесь к нему пришла новая мысль.
«Сколько много ученых и специалистов в разных областях, но все они работают в разных городах и не знают о том, что делают их собратья. Это же совершенно неправильно!»
Он поднялся, чтобы сообщить об этом Сантане, но она уже спускалась в гостиную.
– Сантана, – воскликнул Круз, – все эти ученые, которые занимаются проблемой близкой тебе и мне, не знают друг друга. Они даже не подозревают о существовании друг друга. Каждый делает свои открытия, в своей области. А что если всех их собрать вместе и познакомить? Представляешь, Сантана, они обменяются информацией, смогут проанализировать открытия друг друга и тогда многие проблемы разрешатся сами собой.
– Что ты хочешь сказать, Круз? Я что‑то тебя не понимаю.
– Не понимаешь? Мне кажется, надо провести научную конференцию или семинар, надо как можно скорее собрать всех этих ученых вместе, чтобы они поделились своими открытиями, и тогда мы продвинемся вперед, сможем прорваться к цели.
– Я тебя поняла, Круз, завтра, вернее уже сегодня, я займусь этим вопросом и постараюсь собрать конференцию.
На следующий день Круз Кастильо уже был у доктора Людвига Хайвера.
Мужчины обменялись крепкими рукопожатиями.
– Да, как у вас дела, мистер Кастильо, как ваш ребенок.
Круз неопределенно пожал плечами.
– Понимаю, понимаю, все это очень непросто. Жизнь порой бывает очень жестока, – сказал доктор, поправляя шелковую бабочку. – Присаживайтесь.
Круз устроился напротив доктора Хайвера.
– Слушаю вас, мистер Кастильо.
– Мне кажется, нужно провести научную конференцию, собрать всех ученых, чтобы они обменялись своими мнениями, мыслями и тогда, возможно, мы приблизимся к тому, чтобы найти ответы.
– Да, я вас понимаю, это очень интересная мысль, – сказал доктор Хайвер, прохаживаясь по своему обширному кабинету. – Симпозиум, конечно, смог бы ускорить обмен информацией и в этом смысле ваша затея довольно интересна. Но перед этим я вам хочу кое‑что рассказать.
– Я вас слушаю, доктор.
– Имеете ли вы, мистер Кастильо, представление, сколько детей в год умирает в Соединенных Штатах от того, что они поперхнулись жареным картофелем или кукурузными хлопьями?
Круз недоуменно посмотрел на врача.
– Так вот, количество во много раз больше, чем детей больных лейкодистрофией. Я это знаю абсолютно точно. Другие болезни довольно распространены, мистер Кастильо, а эта относится к так называемым очень редким болезням, я подчеркиваю – очень, потому что на сто тысяч, даже возможно на миллион, больных, страдающих от нее – единицы. И еще, – доктор остановился прямо напротив Круза, – в наш век жесткой экономики затраты на подобный симпозиум будут довольно значительными. А мы не можем себе этого позволить, потому что болезнь, как я уже сказал, очень и очень редкая, почти не распространенная. Так что я думаю, здесь будут проблемы.
– Позвольте, доктор, – Круз поднялся с кресла, – я вам хочу кое‑что показать.
Он быстро расстегнул портфель и вытащил пластиковую папку.
– Вот смотрите, мы все продумали, это смета и бюджет симпозиума или конференции. Я надеюсь, этих денег хватит.
Доктор взял лист из рук Круза и посмотрел на колонки цифр.
– Здесь сорок участников, – пояснил Круз. – Конференция или симпозиум продлятся два дня, и я думаю, мы с женой соберем эти деньги.
На этот раз доктор Хайвер посмотрел на Круза с уважением и неподдельным изумлением на лице.
– Вы уверены в этом, мистер Кастильо?
– Конечно, ведь мы заинтересованы больше других, ведь у нас болен ребенок, а здесь мы ни перед чем не остановимся – мы и не собирались просить ваш институт брать на себя расходы. Вот смотрите, – Круз показал следующий лист бумаги, – мы просим не брать на себя расходы ни вас, ни всех тех, кто приедет на конференцию. За всех рассчитаемся мы. Я и моя жена, – продолжал Круз, – полностью займемся проведением этого мероприятия. Мы даже составили список приглашенных. Но, доктор Хайвер, поймите, у нас есть к вам два условия…
– Два условия? Я слушаю вас, мистер Кастильо.
Круз немного задумался, но потом четко сказал:
– Нам очень хотелось бы, чтобы этот симпозиум сосредоточился на поисках терапии, на поисках оптимальных путей лечения болезни, чтобы разговоры и споры не уходили в сторону.
– Что ж, я могу понять вас, мистер Кастильо, ведь вы лицо очень и очень заинтересованное. Я слушаю вас дальше, – доктор Хайвер поправил шелковую бабочку, потом пригладил свои седые волосы.
– И еще мы просим разрешения принять участие в дискуссии.
– Мы – это кто? – уточнил доктор Хайвер.
– Я и моя жена.
– Что ж, это вполне допустимо.
Он тут же снял трубку на своем письменном столе и через минуту в его кабинет вошла немолодая сестра милосердия.
– Бетси, – обратился к ней доктор, – я хочу вас немного озадачить, – он подал ей лист бумаги. – Я хочу возложить на вас ответственное поручение, хочу поручить вам заняться международным симпозиумом, в котором мы будем участвовать.
Женщина кивнула.
– А чему будет посвящен этот симпозиум? – уточнила женщина.
– Это будет первый международный симпозиум, посвященный ЛД. Приедет очень много гостей из разных стран. Это будут уникальные специалисты, так что, Бетси, позаботьтесь обо всем, чтобы это мероприятие прошло на высшем уровне.
– Мистер Кастильо, – сестра милосердия повернулась к Крузу, – мне кажется, что детский фонд мог бы нам очень помочь в организации. И еще, я даже думаю, они смогли бы поддержать нас в финансах.
Круз посмотрел на женщину.
– Что ж, вполне возможно.
– Тогда вы можете обратиться к ним, – предложила женщина.
– Я постараюсь это сделать в ближайшее время. Если не я, то моя жена обязательно займется этим. Думаю, они пойдут нам навстречу.
– И еще, мистер Кастильо, – доктор Хайвер встал из‑за стола, – в этот список приглашенных следует внести еще несколько фамилий.
– Да? – Круз посмотрел на доктора Хайвера.
– Конечно, есть несколько специалистов, которых было бы очень полезно увидеть на этом симпозиуме. Думаю, они смогут пролить свет на некоторые довольно сложные и запутанные проблемы.
– Я не против, впишите их, доктор Хайвер.
Людвиг Хайвер вытащил из кармана своего белого халата автоматическую ручку и, немного помедлив, внес в список две фамилии.
– Вот теперь, мне кажется, здесь есть все, кто так или иначе связан с проблемами лейкодистрофии, не правда ли, Бетси?
Женщина согласно кивнула.
– Я могу идти или будут еще какие‑то поручения?
– Нет, Бетси, пожалуйста, займитесь этим вопросом и держите меня в курсе всех проблем. Если кто‑то из приглашенных будет отказываться, пожалуйста, предупредите меня, и я свяжусь с ним лично.
– Доктор Хайвер, вы что, знаете всех этих людей? Доктор Хайвер улыбнулся на вопрос Круза.
– Конечно, со многими из них я учился, со многими встречался на всевозможных конференциях и симпозиумах, а научные труды многих из них лежат на моем столе, – доктор положил пухлую руку на высокую стопку журналов и ксерокопий. – Так что, я думаю, мы сможем договориться со всеми и они обязательно будут на этой конференции. И еще, мистер Кастильо, я думаю, наш институт тоже сможет внести определенные средства в проведение симпозиума. Думаю, что мы при всей жесткой экономии найдем их, ведь дело, предложенное вами, очень важно. Важно не только для вас, хотя я понимаю ваше волнение и ваше желание, но оно важно и для меня, ведь я занимаюсь этой проблемой с самого начала, сразу же после того, как была открыта лейкодистрофия. И я являюсь, поверьте, не менее заинтересованным лицом чем вы. Думаю, все будет хорошо.
– Хотелось бы верить, доктор Хайвер.
– Все будет хорошо.
Доктор подал руку Крузу, и мужчины вновь обменялись крепкими рукопожатиями.
Круз поклонился и покинул клинику Людвига Хайвера. Он спешил домой, туда, где Сантана занималась тем, чтобы найти средства на проведение симпозиума.
После встречи с доктором Людвигом Хайвером Круз Кастильо вернулся домой. Он сразу же озадачил Сантану и переложил часть хлопот по организации конференции на ее плечи. Сантана была к этому готова и сразу же включилась в работу. Она, не переставая заниматься Брэндоном, принялась вызванивать всех, кто мог оказать хоть какую‑нибудь пользу в организации конференции.
Список телефонов она повесила над кухонным столом и время от времени снимала телефонную трубку, названивая то в Лос–Анджелес, то в Сан–Франциско, то в Вашингтон, пытаясь отыскать нужных людей, переговорить с ними, пригласить на конференцию, предложить участвовать в ней. Кого‑то в это время не было дома и тогда Сантана огорченно опускалась на стул рядом с телефоном и отрешенно смотрела в стенку.
– Ничего, Сантана, не огорчайся, может быть, ты еще сможешь найти этого мистера Джонсона или миссис Клеманс, – утешала Мария свою кузину.
Брэндон в это время сидел в инвалидной коляске у раскрытой двери и смотрел на улицу, где на лужайке его сверстники занимались играми.
– Кого тебе еще надо вызвонить?
– Знаешь, Мария, самое главное – это связаться с председателем фонда, а их все время нет дома. Странно, ведь их сын болен, он в таком же состоянии как и Брэндон, даже, возможно, и хуже. – Не знаю, не знаю, – пожимала плечами Сантана, – я набираю их номер в пятый раз, а к телефону никто не подходит. Мария, попробуй ты, может у тебя рука легче и тебе повезет?
– Ну что ж, я с удовольствием выполню эту просьбу.
Мария посмотрела на листок, приколотый над столом.
– Этот телефон?
– Да, этот.
– Мистер Смит? Это тот машинист тепловоза?
– Да, кажется он говорил, что работает на железной дороге.
– Ну что ж, Сантана, возможно мне и повезет. Мария набрала номер, плотно прижала трубку к уху.
После долгой тишины вдруг раздался гудок и послышался женский голос.
Мария улыбнулась и тут же передала трубку Сантане.
– Вот видишь, действительно у меня легкая рука.
– Спасибо тебе.
Сантана прижала к уху трубку и быстро начала объяснять цель своего звонка.
– Да–да, это Сантана Кастильо. Мы с вами встречались на вашей конференции.
– Нет, ничего, а как ваш ребенок, тоже плох?
– У нас тоже дела не очень хороши.
– Мы не теряем надежды, но…
– Я вам звоню для того, чтобы пригласить фонд участвовать в конференции.
– Как не можете? – Сантана опустилась устало. – Но ведь это очень важно.
– Что, ваш фонд собирается на очередную конференцию через девять месяцев? – брови Сантаны удивленно приподнялись.
– Но ведь это невозможно, дети не могут ждать. И вы в таком же положении как и я, ведь у вас тоже болен сын.
– Почему вы не сможете ничего сделать? Вы просто не хотите делать.
– Как это фонд не работает по желанию кого‑то из его членов?
Сантана уже хотела возмутиться и накричать на эту непонятливую миссис Смит, но вдруг разговор резко оборвался. Сантана еще несколько мгновений прижимала телефонную трубку к груди, но потом опустила ее на рычаги аппарата.
– Что? – посмотрела на свою кузину Мария.
– Она бросила трубку.
– Почему? Не желает разговаривать? Сантана пожала плечами.
– Но ведь они должны быть в этом заинтересованы.
– Им, по–моему, на все наплевать.
– А деньги этот фонд даст?
– Ничего они не собираются давать.
Мария подошла к Брэндону, взяла его на руки и принялась расхаживать по кухне.
– Это ужасно, – возмущалась Сантана, – я конечно могу понять миссис Смит, но не могу простить ей безразличие. Она, представляешь, Мария, уверяла меня, что после всего того, что случилось с ее первым сыном, она желает второму скорейшей смерти.
Глаза Марии округлились.
– Это невозможно, чтобы мать желала смерти своего ребенка.
– Но это так, – вздохнула Сантана, – это именно так. И я поняла, что миссис Смит говорит искренне.
– Я бы никогда не смогла такого произнести, – задумчиво сказала Мария.
– Ты просто не была в ее положении.
Мария хотела заметить, что Сантана сама находится в таком положении, но промолчала.
Разговор прервался. Женщины стояли молча, глядя одна на другую. На руках Марии лежал Брэндон и задумчиво смотрел в окно, туда, где его сверстники играли в бейсбол.
– Но я все равно добьюсь, чтобы конференция специалистов по лейкодистрофии состоялась, – твердо сказала Сантана.
– Но где ты собираешься взять такую сумму денег?
– Я найду, для своего ребенка я не пожалею ничего.
– Но ведь в такой короткий срок невозможно собрать большие деньги.
Мария запнулась. Сантана поняла, что она хотела спросить.
– Да, Мария, я заложу дом.
– Сумасшедшая, – прошептала ее кузина.
Сантана резко вышла из кухни. Мария еще несколько минут постояла у окна и когда ей показалось, что Брэндон уснул, она опустила его на инвалидную коляску и вышла вслед за своей кузиной.
Но лишь только мать и тетя вышли из кухни, Брэндон тут же открыл глаза. Он с тоской во взгляде смотрел на то, как мальчишки подбивают тяжелыми битами мяч, как он, описывая дуги в воздухе, перелетает от одного игрока к другому.
На следующий день Сантана уже была в Сан–Франциско. Она довольно быстро отыскала редакцию одной из самых влиятельных газет. Сантана долго пыталась объяснить сотрудникам редакции цель своего визита, но ни один из них не знал о такой болезни как лейкодистрофия.
Наконец, чтобы как‑то избавиться от навязчивой посетительницы, ее направили к редактору отдела, который занимался женскими вопросами.
Это была немолодая женщина – миссис Джойс. Ее стол располагался в самом углу редакции и с первого взгляда было понятно, что она самый последний человек во всей редакционной системе. Выглядела она довольно неопрятно, ее стол был доверху завален бумагами, в которых она сама не могла разобраться.
Сантана остановилась напротив миссис Джойс и принялась объяснять цель своего визита. А миссис Джойс, как ни странно, сразу же поняла, чего от нее добивается Сантана. Она приветливо улыбнулась женщине и предложила присесть.
Сантана почувствовала, что ее проблемой заинтересовались, принялась с еще большим жаром убеждать, почему конференцию нужно собрать немедленно.
Миссис Джойс внимательно ее выслушала, потом отодвинула бумаги, закурила очередную сигарету, внимательно взглянула на Сантану и негромко сказала:
– Знаете, у меня очень много проблем. В этом месяце я уже все распланировала и к тому же не так давно мы давали материалы, связанные с медицинскими проблемами. Это был разговор с ведущими специалистами, которые занимаются склерозом. А после этого, буквально через неделю, мы дали еще один медицинский материал, как раз связанный с детскими болезнями, так что я думаю вы меня понимаете. Слишком часто я не могу давать подобные материалы.
– Но поймите, – воскликнула Сантана, – это необходимо, от этого зависит жизнь моего ребенка и жизни многих детей! Вы даже не можете себе представить.
– Я все прекрасно себе представляю, но руководство, – миссис Джойс посмотрела почему‑то в потолок, – не очень любит, когда мы слишком часто пугаем своих читателей. Я думаю, вам это тоже понятно.
– Миссис Джойс, я все прекрасно понимаю, но поймите и вы меня, это просто необходимо.
– Да, я согласна, это очень важная проблема. Как называется эта болезнь?
– Лейкодистрофия, – выговорила Сантана.
– Лейкодистрофия. А я, поверьте, ни разу и не слышала о подобной болезни.
– Это очень редкая болезнь.
– Редкая… А мы пишем для миллионов читателей. Представляете, они даже не будут знать, о чем идет речь.
– Но ведь вы можете как‑то объяснить.
– Конечно могу, – миссис Джойс погасила сигарету в пепельнице, полной окурков. – Честно вам признаюсь, – она вновь взглянула прямо в глаза Сантане, – я могу дать материал по вашей проблеме, но только через месяц.
– Через месяц… – Сантана тяжело вздохнула и ее глаза стали влажными, – это может быть уже поздно.
– Ну что ж, – миссис Джойс пожала плечами, как бы давая понять, что разговор окончен.
– Знаете, наверное мне придется познакомить вас с моим ребенком, с моим Брэндоном, – Сантана расстегнула сумочку и принялась вытаскивать фотографии Брэндона.
Фотографий было немного, несколько из них были сделаны в прошлом году, а вот две фотографии, которые Сантана положила перед сотрудником редакции, были сделаны буквально несколько дней тому назад.
Миссис Джойс поочередно брала фотографии в руки и внимательно смотрела на лицо Брэндона.
– Это действительно ваш ребенок?
– Конечно, – едва прошептала Сантана.
– Да, да, я вас понимаю.
Сантана ничего не ответила. Она собрала фотографии и уже хотела уйти, но миссис Джойс вдруг ее остановила:
– Погодите, думаю, я смогу кое‑что для вас сделать. Могу я на десять минут взять эти снимки?
Сантана удивленно посмотрела на миссис Джойс.
– Зачем?
– Я хочу показать главному редактору. Думаю, увидев снимки, он согласится дать материал.
– Конечно, – заспешила Сантана, – я могу найти еще несколько, – она лихорадочно принялась рыться в сумочке.
– Нет, миссис Кастильо, этого достаточно.
Миссис Джойс заспешила к стеклянной перегородке, за которой сидел редактор.
– Подождите меня здесь, – бросила она через плечо, – никуда не уходите.
Сантана устало опустилась на стул возле заваленного бумагами стола. Она видела через стекло как миссис Джойс беседует с главным редактором. Тот приподняв очки рассматривал одну фотографию за другой, а миссис Джойс убежденно ему что‑то доказывала. Редактор качал головой и казалось соглашался, но миссис Джойс продолжала говорить.
«Боже, неужели он не согласится дать материал? Ведь это всего лишь одна колонка в его газете, которая не повлияет ни на тираж, ни на что, но которая может спасти моего сына», – думала Сантана.
Наконец, главный редактор отдал снимки миссис Джойс и та широко улыбаясь вышла из кабинета.
Уже через два дня Сантана держала в руках свежий номер газеты, в котором был указан ее телефон и номер счета, на который следует перевести деньги на организацию симпозиума по проблемам лейкодистрофии.
А еще через день перед домом Кастильо уже одна за другой останавливались машины, приходили посетители, предлагавшие свою помощь. Это были абсолютно незнакомые Крузу и Сантане люди, откликнувшиеся на призыв. Одни предлагали деньги, другие предлагали свои руки, дома для размещения участников.
У Сантаны появилась надежда. Она почувствовала, что вскоре может собраться необходимая сумма денег. Но их пока еще не хватало. Ведь нужно было пригласить специалистов со всего мира.
Возможно, они и не успели бы собрать крупную сумму денег, если бы не СиСи Кэпвелл. Он и до этого как мог помогал Крузу и Сантане. Но теперь, прочитав в газете заметку, он сразу же примчался.
СиСи ворвался в дом злой и раздраженный. Он сразу же накричал на Сантану и Круза.
– Что вы за люди? Неужели вы не могли обратиться сразу ко мне? Неужели вы думаете, что мне безразлична судьба Брэндона?
– Нет, – замялась Сантана, – мы думали справиться сами, к тому же вас не было дома.
– Вы меня могли отыскать где угодно. Это не объяснение, – СиСи нервно ходил по гостиной.
– СиСи, я прекрасно понимаю, что у вас хватает своих проблем, – вмешался в разговор Круз, – и мы приберегали возможность обратиться к вам на последний момент.
– Какой момент еще может быть последним? – возмущался СиСи, – сколько вам надо денег?
Сантана задумалась и принялась подсчитывать.
– Ладно, не нужно считать.
СиСи вынул чековую книжку и тут же подал чек Крузу.
– Если нужно будет еще, обращайтесь сразу же, я дам распоряжение своему секретарю. Может вам нужна еще какая‑нибудь помощь? Я могу разместить всех участников симпозиума в своем отеле.
– Спасибо, но я думаю, мы справимся своими силами.
– Ты слишком гордый, Круз, – разъярился СиСи, – когда речь идет о жизни ребенка нужно забыть обо всем. И к тому же я делаю это не для тебя, Круз и не для тебя, Сантана, я поступаю так ради Брэндона.
СиСи еще некоторое время побыл в доме, но после того как он выписал чек, СиСи почувствовал себя лишним. Сантана была занята с другими посетителями и он понял, что его помощь больше не потребуется. Он незаметно исчез из дома и Круз спохватился только после его исчезновения.
– Сантана, мы так и не успели толком поблагодарить СиСи Кэпвелла.
– Ничего, я думаю, он нас простит и поймет.
После СиСи в доме появилась Августа Локридж.
Она словно следила, куда поедет старший Кэпвелл, ведь ей не хотелось с ним встречаться. Она пришла тоже не с пустыми руками. Ее подношение было не таким щедрым как подношение СиСи Кэпвелла, но все же весомым.
Круз хотел уже отказаться от денег, но Августа настаивала на своем.
– Круз и Сантана, я слишком хорошо вас знаю, чтобы остаться безразличной к беде Брэндона. Поэтому вот эти деньги – от меня с Лайонеллом. Извини, Круз, мы сейчас находимся в стесненном положении. В лучшие времена я бы смогла предложить больше.
– Это и так много, – ответил Круз. – Ты и так очень щедра, Августа.
– Перестань, давай об этом не будем. Вот чек и распоряжайся этими деньгами как считаешь нужным.
– Спасибо, Августа, – просто сказал Круз.
Августа, просветленная, вышла из дома Кастильо, села в машину, где ее уже ждал Лайонелл.
– Ну что, они взяли деньги? – спросил мужчина. Августа взглянула на своего мужа и произнесла:
– Лайонелл, ты не можешь себе представить, как приятно совершать хорошие поступки.
– Почему же я не могу этого представить, ведь мы же сделали это вместе с тобой.
– Конечно, Лайонелл, но деньги ведь мои.
Лайонелл недовольно скривился, завел мотор и вывел машину на середину улицы. Августа, обернувшись, смотрела сквозь заднее стекло на уменьшающийся дом Кастильо.
