Текст книги ""Санта-Барбара". Компиляция. Книги 1-12 (СИ)"

Автор книги: Генри Крейн

Соавторы: Александра Полстон
сообщить о нарушении

Текущая страница: 237 (всего у книги 332 страниц)

С этими словами он нажал на кнопку выключения телефона и со злостью хлопнул ладонью по антенне, загоняя ее внутрь корпуса.

– Черт возьми, – выругался Ченнинг–старший.

Стоявшая рядом с ним София, не скрывая своих расстроенных чувств, прильнула к нему. СиСи уже собрался было обнять и поцеловать ее, но вдруг вспомнил о еще одном свидетеле разговора, который с блуждающей улыбкой на устах стоял в нескольких метрах от них. Он внимательно посмотрел на Джину и с подозрительностью в голосе произнес:

– А зачем ты приходила к Келли? Что тебе вообще понадобилось в этой больнице? Что‑то я не припоминаю, чтобы ты раньше испытывала к Келли теплые чувства.

Джина обиженно надула губы.

– А как бы ты узнал, что она сбежала из клиники?

СиСи нахмурился.

– Джина, ты пытаешься уйти от ответа. Я спрашивал тебя совершенно о другом. Ведь вы никогда не были друзьями. Так расскажи мне, зачем ты приходила в клинику?

Джина изобразила на лице глубоко затронутое недоверием чувство.

– В данный момент моей жизни Келли для меня самый важный и ценный человек.

В гостиной дома Кэпвеллов возникла немая сцена. СиСи, София и Кортни, широко раскрыв глаза, смотрели на торжествующую улыбавшуюся Джину.

После встречи с окружным прокурором в кабинете мужа, Сантана отправилась домой. Настроение у нее было паршивое, самочувствие – ни чем не лучше. Весь свет вокруг рисовался в черных красках. Однако она все‑таки смогла кое‑как перебороть себя и приготовилась к тому, чтобы встретить мужа дома спокойной и веселой. Она приехала домой на такси и первым делом достала из кипы журналов спрятанный там конверт с результатами экспертизы – тот, что еще вчера принес полицейский посыльный. Не обратив внимания на то, что край конверта оказался слегка надорванным – она была вчера слишком взволнованной, чтобы уследить за этим – Сантана положила его на стол возле телефонного аппарата.

Она успела это сделать очень вовремя – спустя несколько мгновений дверь прихожей распахнулась, и в дом решительно вошел – нет, влетел – Круз. Щеки его пылали, глаза сверкали каким‑то яростным огнем, кулаки были сжаты. Услышав шум, Сантана резко обернулась.

– О, Круз, – растерянно пробормотала она. – Я и не ожидала тебя в такой ранний час дома. Ты, наверное, все‑таки решил пообедать здесь?

Хотя морально Сантана приготовила себя к тому, чтобы выглядеть спокойной и вести себя естественно, но приход Круза расстроил все ее планы. Точнее, причина была в неожиданности его появления дома. Наверное, все‑таки что‑то случилось, иначе, он наверняка остался бы на работе. Возможно, какие‑то новые сведения сообщил этот таинственный свидетель, за которым Круз ездил в соседний участок. В любом случае, она перепугалась. Растерянно взмахнув руками, она бросилась к кухне.

– Подожди, я сейчас приготовлю что‑нибудь. Честно говоря, я тебя не ждала и поэтому тебе придется немного потерпеть.

Но он схватил се за руку.

– Подожди. Я не хочу сейчас есть.

Она почувствовала, как ноги ее начинают подкашиваться.

– А зачем же ты пришел? – едва слышно проговорила она.

Он не сводил с нее возбужденно блестевших глаз.

– Я хочу узнать, не передавали ли мне вчера отчет с результатами технической экспертизы, которую провести по материалам, обнаруженным на месте, где произошел несчастный случай с Иден.

Она вспомнила слова Тиммонса о том, как ей следует себя вести, и постаралась сыграть роль забывчивой супруги.

– А, да, – протянула она виноватым голосом. – Прости меня, Круз, я совсем упустила из виду, что это может тебе понадобиться. Вчера было столько дел, такой суматошный день. У меня совершенно вылетело из головы.

Маловероятно, чтобы Круз поверил в эти слова – слишком холодными были его глаза, слишком мрачным лицо.

– Вот как, – скептически хмыкнул он.

– Да, да, – она тут же бросилась к столу и, схватив лежавший там конверт, трясущимися руками протянула его мужу. – Вот он, возьми. Мне просто показалось, что это не настолько важно. Извини меня, Круз.

Он внимательно осмотрел конверт и, ткнув пальцем в надорванный край, сумрачным голосом спросил:

– Ты что, читала это?

Сантана так поспешно принялась оправдываться, что даже у самого непредвзятого свидетеля этого разговора сложилось бы впечатление о полной виновности Сантаны.

– Нет, нет, конечно, нет. С какой стати я должна была читать это?

Круз поднял пакет на уровень глаз и, ткнув пальцем в нарушенную оболочку, сказал:

– Обычно, в отделе технической экспертизы запечатывают очень аккуратно, а что это такое, я не понимаю.

Краска мгновенно хлынула в лицо Сантане. Она тут же отвернулась, чтобы не выдать себя. Круз тяжело вздохнул.

– Ну, ладно, посмотрим, что у нас здесь.

Он достал несколько сложенных пополам листков бумаги и, развернув, принялся читать.

– Сантана, как ты себя чувствуешь? – не отрывая от документов глаз, спросил он.

С наигранной улыбкой она повернулась к нему и воскликнула:

– Сейчас уже лучше. Точнее, я уже совсем хорошо чувствую. Кстати, я собиралась проехаться по побережью, так, чтобы проветриться.

Круз по–прежнему был занят изучением документов, но это не мешало ему вести разговор с женой.

– А зачем тебе на побережье? – с некоторой подозрительностью спросил он. – Насколько я понял, ты только что пришла. Тебе не хватило прогулки по свежему воздуху?

Сантана попробовала было оправдываться.

– Да, мне сейчас стало значительно лучше и я…

– Ты могла бы забрать Брэндона?

– Но он сейчас с мамой. Может, стоит оставить его там?

Круз пробежался глазами по последним строчкам документов и, сложив бумаги, сунул их назад в конверт. Со значением посмотрев на жену, он сказал:

– Я был в гараже и видел там твою машину.

Выдержав продолжительную паузу, во время которой Сантана едва заметно попятилась назад, Круз продолжил:

– Мне кажется, что машину нужно помыть.

Несмотря на то, что в словах Круза была слышна неприкрытая угроза, Сантана пока еще нашла в себе силы не отвести взгляд.

– Да, я знаю, – криво улыбнулась она. – Я как раз думала заняться этим после прогулки на берегу океана.

Он хмыкнул.

– Да?

Сантана поспешила перевести разговор на тему прогулки.

– Знаешь, было бы очень здорово, если бы ты смог поехать со мной, но, судя по всему, ты очень занят. Хочешь, мы сегодня вечером сходим на бейсбол?

Круз бросил на нее удивленный взгляд.

– Что‑то я, честно говоря, никогда не замечал за тобой особой любви к бейсболу. По–моему, это один из самых ненавидимых тобой видов спорта.

Она все еще пыталась сохранять оптимизм.

– В общем, ты прав, но это дало бы возможность нам побыть вдвоем. Ведь это так редко бывает между нами.

– Пожалуй, я сегодня не пойду на работу, – с какой‑то нечеловеческой улыбкой на устах, произнес Круз. – В оставшееся время мы займемся кое–чем другим.

От этой улыбки и металлического холодного голоса Сантану бросило в дрожь. Она засуетилась и, не зная куда девать трясущиеся руки, стала поправлять прическу.

– Ты… Ты, правда, можешь взять сегодня выходной? – пролепетала она.

Он уверенно кивнул.

– Что‑то я сегодня не чувствую особой склонности к службе. Думаю, что мне больше не стоит возвращаться в участок.

Круз прошелся по комнате, рассеянно теребя в руке конверт.

– Да, мне действительно сегодня не до работы. Я все время думаю о тебе.

– Как приятно, – сказала Сантана.

В голосе ее, тем не менее, не было теплоты. Скорее, можно было услышать осторожность. И ее следующие слова подтвердили это.

– Да, – как бы невзначай спросила она, – а что этот свидетель? Ты уже поговорил с ним? Он дал какую‑нибудь ценную информацию?

Круз неопределенно пожал плечами.

– Трудно сказать, окажется ли эта информация ценной. Он видел темно–бордовый олдсмобиль с кузовом типа «хэтчбэк». Машина, по его словам, умчалась с места аварии, и он даже не успел разглядеть ее номер.

– Ах, вот как? – сказала она. – Не очень‑то много ты узнал. Здесь много подобных машин. Кстати, у меня тоже… – она осеклась, поняв, что поступила опрометчиво.

Круз как‑то недобро улыбнулся.

– Да, кстати говоря, у тебя тоже машина такой марки.

Она поспешила замять этот разговор.

– Давай соберемся и отправимся куда‑нибудь на побережье. Я так и не пообедала. Мы могли бы посидеть в каком‑нибудь ресторанчике. Или, может быть, у тебя нет настроения? Тогда…

– Нет, почему же? Я готов.

Он бросил конверт на стол, и повернулся к жене.

– Мы можем ехать прямо сейчас.

Сантана засуетилась.

– Подожди минутку, я приведу себя в порядок.

Когда она исчезла в ванной комнате, Круз еще несколько минут задумчиво мерил шагами гостиную. В лице его выражалась самая разнообразная гамма чувств. Круз сейчас оказался в такой тяжелой ситуации, что такого нельзя было пожелать и врагу – вокруг него завертелся водоворот событий, в которые оказались вовлечены женщины, испытывавшие по отношению к нему глубокие чувства.

Джина взглянула на часы и заторопилась.

– Мне пора идти, всего хорошего, СиСи. София, счастливо оставаться.

Она быстро направилась к двери, но Ченнинг–старший окликнул ее.

– Джина, ты обещала зайти к Розе.

Джине хотелось покинуть этот дом, не нарвавшись на неприятности, однако, по–видимому, ей не удастся этого сделать. Тем не менее, она обернулась и изобразила на лице легкое изумление.

– Ах да, я совсем забыла. Спасибо, СиСи, что напомнил. Я сейчас же зайду к ней.

Она прошла по коридору к комнате служанки и постучала в дверь.

– Ты здесь?

Не дождавшись ответа, она вошла. Мать Сантаны вместе с Брэндоном сидели, наклонившись над столом. Мальчик учился писать.

– Роза, ты хотела меня видеть, – капризно сказала Джина. – Я была бы тебе очень благодарна, если бы мы могли перенести этот разговор на какой‑нибудь более поздний срок, я очень тороплюсь.

Когда мальчик услышал ее голос и обернулся, Джина приветливо улыбнулась.

– Здравствуй, Брэндон, как ты себя чувствуешь?

– Хорошо, Джина. У меня уже получаются заглавные буквы. Хочешь взглянуть?

– Нет, нет, – торопливо ответила она. – К сожалению, мне нужно идти.

Роза покопалась в стопке запечатанных конвертов, которые лежали на столе и, вытащив один, передала Джине.

– Это для тебя.

На лице ее была такая мстительная улыбка, что Джина, не промолвив ни слова, взяла конверт и быстро покинула дом Кэпвеллов. Захлопнув за собой дверь, она остановилась на пороге и долго смотрела на конверт с двумя тесненными золотыми кольцами. Почувствовав, как на глаза ее наворачиваются слезы, Джина опасливо оглянулась, будто боялась, что кто‑то увидит ее плачущей. Достав из конверта приглашение, она в полголоса прочла текст:

– Имеем честь пригласить вас на церемонию бракосочетания Ченнинга Крэйтона Кэпвелла и графини Софии Армонти, которое состоится в доме Кэпвеллов по адресу: Парк Лэйн, Монтечито.

Джина смахнула скатившуюся по щеке слезу: «Она все‑таки добилась своего…»

В редакционной комнате радиостанции «KUSB» зазвонил телефон. Хейли сняла трубку.

– Да, я слушаю, это радиостанция. Нет, к сожалению, я не могу сказать вам ничего по поводу Тэда и уж тем более его взаимоотношений с Роксаной. Извините, я не хочу разговаривать на эту тему. Я разговаривала уже со многими радиослушателями и по этому поводу могу только повторить: никакой информации у нас нет. Извините.

Она положила трубку и, кусая губы, вернулась к прерванному занятию. Но телефон снова зазвонил.

– Боже мой, – застонала Хейли, – когда это закончится. Я этого не перенесу. Если это опять какой‑нибудь сумасшедший радиослушатель, которому нужны Тэд и Роксана, я просто брошу трубку, клянусь.

Тем не менее, она ответила на звонок.

– Алло.

В трубке раздался тихий, с сексуальным придыханием голос:

– Это Роксана. Я хочу сообщить, что все кончено. Больше не будет никаких звонков, никаких просьб. Игра завершена. Больше вы никогда не услышите о Роксане.

Хейли попыталась что‑либо сказать, однако в трубке раздались короткие гудки.

Джейн задумчиво откинулась в кресле и несколько мгновений невидящим взглядом посмотрела на большой белый телефон в стиле ретро, по которому она только что разговаривала с Хейли.

– Прощай, Роксана, – едва слышно прошептала Джейн. – И здравствуй, Джейн. Ты больше не нуждаешься в этой маскировке. Ты можешь все сама решить. Тебе не нужна помощь.

Припудрив и подкрасив лицо, Сантана вышла из ванной комнаты.

– Ну, что ж, Круз, я готова. Мы можем ехать.

Думая о чем‑то своем, он стоял у окна и пристально смотрел на медленно накатывавшиеся на золотой песок пляжа океанские волны.

– Круз, ты слышишь меня? – повторила она. – Поехали.

Круз обернулся.

– Сантана, у меня к тебе есть одна просьба.

Она настороженно посмотрела на мужа.

– Я слушаю.

– Давай поедем на твоей машине, – сказал он.

Она растерянно улыбнулась.

– Ну, что ж, я не возражаю. Просто, это звучит для меня действительно несколько удивительно, потому что обычно ты берешь свою машину, когда мы отправляемся куда‑нибудь вдвоем.

– На этот раз я хотел бы, чтобы ты вела машину, – уклончиво ответил он. – Пойдем в гараж.

Сантана пожала плечами.

– Идем.

Через кухню они вышли в гараж.

– Сантана, а почему тебя, собственно, удивляет то, что я хочу ехать сегодня на твоей машине? Должно же быть какое‑то разнообразие.

Она выглядела очень расстроенной.

– Тогда садись лучше сам за руль.

Круз внимательно посмотрел на автомобиль.

– Ну, и как, хорошо ездит?

– Прекрасно. Я открою дверь гаража.

Он остановил ее жестом.

– Подожди. Я должен тебе кое‑что сказать.

– Что?

Он уселся на край капота.

– Ты знаешь, Сантана, – медленно произнес Круз, – что еще сообщил мне этот свидетель? Он видел, что за рулем была женщина с густыми темными волосами. Джулия Уэйнрайт, которая в тот вечер оказалась на месте наезда, видела, как машина повернула на мыс Инспирейшн. Речь идет об одной и той же машине. Это был темно–бордовый автомобиль. Джулия вспомнила также, что на номерном знаке была буква «Т».

Сантана гордо вскинула голову.

– Ты представляешь, сколько в этом городе темно–бордовых автомобилей с буквами «Т» на номере? – возбужденно воскликнула она. – Их сотни. А моя фара совершенно… – она осеклась и поняла, что совершила роковую ошибку.

Круз пронзил ее взглядом.

– Твоя фара совершенно что? Ну, говори. Ты же сказала мне, что не читала отчет технической экспертизы с места аварии.

Она попыталась оправдаться, однако выглядело все это крайне жалко.

– Я… Я помню, – заикаясь, сказала она, – что ты как‑то упоминал о разбитой фаре. Круз, почему ты пытаешь меня?

Он поднялся и подошел к жене, которая испуганно прижалась к стенке гаража.

– Видишь ли, Сантана, когда заменяют фару, новая светит гораздо ярче старой, поскольку она чище. Проверим?

Ее губы задрожали, в глазах показались слезы.

– Делай, что хочешь, – глухо сказала Сантана, отвернувшись спиной к мужу.

Он помрачнел.

– Ладно.

Подойдя к машине, Круз сунул руку в открытое окно и щелкнул выключателем. Все оказалось именно так, как он и говорил. Левая фара ярким снопом света высветила съежившуюся возле двери фигуру Сантаны. Он медленно покачал головой.

– Это была ты. Ты сидела за рулем этой машины.

ГЛАВА 15

Назойливый интерес Джины к судьбе Келли. «Божественная комедия». Анализ таблеток дает неожиданные результаты. Тайное убежище беглецов.

София возбужденно расхаживала по гостиной дома Кэпвеллов.

– Это я виновата во всем, только я, – укоряла она себя. – Почему я раньше не придавала этому никакого значения?

СиСи угрюмо посмотрел на нее.

– О чем ты?

Она расстроенно махнула рукой.

– Да я все время думаю о Келли. Понимаешь, СиСи, эта больница – самое отвратительное место на земле, которое мне только приходилось видеть. Ее можно сравнить разве что с адом.

СиСи сокрушенно покачал головой.

– Ты должна понять меня, София. К сожалению, обстоятельства складывались таким образом, что я вынужден был отправить туда, иначе ее неминуемо усадили бы за решетку. Ведь убийство – это дело нешуточное.

София возбужденно воскликнула:

– Ты не прав, СиСи. Ты абсолютно не прав. Ведь она же больна. А ты отказываешься это признать. Ты надавил на Роулингса, и он прекратил лечение. Пойми, Келли сейчас очень нуждается во врачебной помощи.

Он недовольно скривился.

– София, прошу тебя, не надо так нервничать.

– Да я не могу, не могу не нервничать, – вскричала она. – Я очень волнуюсь за нее. Келли испуганна, она боится возвращаться в больницу, она боится возвращаться домой. Ты можешь себе представить, в каком состоянии сейчас наша бедная девочка? Она, наверное, чувствует себя, как обложенный со всех сторон дикий зверь.

СиСи отвернулся.

– Во–первых, мне бы очень хотелось встретиться с Перлом, – угрожающе произнес он. – А уж потом бы я подумал, что мне предпринять.

София всплеснула руками.

– О, боже мой, ты опять отказываешься смотреть в глаза фактам. Как же это тяжело – убедить тебя в чем‑нибудь.

Их разговор был прерван шумом в прихожей. В гостиную, размахивая зажатым в руке пригласительным билетом, влетела Джина.

– Господи, боже мой! – благим матом заорал СиСи. – Опять ты! Я же тебя, по–моему, только что здесь видел. Когда же это, в конце концов, прекратиться? Ты что, специально действуешь мне на нервы? Что тебе еще надо?

Она помахала пригласительным билетом.

– Две недели! Да ты ужасный эгоист, СиСи. До такого даже я не смогла бы додуматься!

– О, бог мой, – простонал он. – Слушай, ты не могла бы покинуть мой дом? Я не желаю ни видеть тебя, ни разговаривать с тобой. И вообще, знать тебя не желаю. Убирайся!

Она гордо тряхнула головой.

– Мне что, воспринимать это, как оскорбление? Или ты считаешь, что я буду горевать и обливаться слезами, узнав о твоей свадьбе?

Ченнинг–старший, разъяренно размахивая руками, закричал:

– Да всем наплевать на тебя, Джина! В этом доме ты абсолютно никого не интересуешь. Клянусь тебе, если бы не Брэндон, ты бы ни за что никакого приглашения на свадьбу не получила, тебя бы даже на порог сюда не пускали.

Как обычно в таких случаях, Джина пропустила ругань СиСи мимо ушей.

– Я просто не понимаю, – пожав плечами, заявила она, – почему вы так торопитесь? Зачем эта спешка?

СиСи сурово нахмурил брови.

– Какое твое дело?

Она кисло улыбнулась.

– Но ведь многие члены семьи не смогут присутствовать на свадьбе? Мейсон исчез, Тэд неизвестно где, Иден еще не оправилась от последствий наезда. А что вы скажете на счет Келли? Как поступать с ней?

На этот раз пришел черед возмутиться Софии.

– Мне совершенно не понятен твой интерес к моей дочери. Что все это означает? Почему ты так волнуешься? До сих пор я что‑то не замечала за тобой подобного отношения к Келли.

В любом разговоре Джина придерживалась одинаковой тактики. Когда собеседник пытался перевести его на тему, которая по той или иной причине была для Джины неприемлема, она делала вид, что не замечает этого, и упрямо продолжала твердить свое. На этот раз она поступила точно также.

– А доктор Роулингс звонил? Есть какие‑нибудь новые сведения?

СиСи с подозрительностью смотрел на Джину.

– Нет. А что?

Она решительно взмахнула рукой.

– Если Келли не найдут в течение двух недель, оставшихся до свадьбы, то вы отмените церемонию.

Эта нахальная уверенность вызвала у СиСи приступ гомерического хохота. Немного успокоившись, он произнес:

– Это просто восхитительно! Нет, София, ты только посмотри, какое живое участие в нашей судьбе принимает моя бывшая супруга. Я даже не знаю, что сказать. Слушай, Джина, какого черта ты лезешь в наши дела?

Ничуть не смутившись, Джина заявила:

– Я знаю, зачем вы так торопитесь. Ты просто хочешь, чтобы на твоей свадьбе не присутствовала Келли. Иначе, к чему вся эта спешка? Вы что, подростки, у которых зудит в штанах? Вы же взрослые люди, вы должны вести себя подобающим образом. Вы похожи сейчас на парочку кроликов, которые стремятся побыстрее расплодиться.

София возмущенно воскликнула:

– Джина, что ты такое говоришь?

Та небрежно махнула рукой.

– София, не прикидывайся. Вы прекрасно знаете, что я говорю правду.

– Какую выгоду ты преследуешь? Ты ведь не зря интересуешься Келли. Я ж тебя прекрасно знаю. Ты ничего не станешь делать бескорыстно, просто так.

Почувствовав, что разговор начинает приобретать для нее нежелательный характер. Джина тут же закончила его.

– Извините, мне пора идти. Я должна выбрать свадебное платье.

СиСи оцепенело посмотрел на нее.

– Что? Какое свадебное платье?

Она одарила его легковесной улыбкой.

– Ох, извините, оговорилась. Конечно же, я имела в виду платье для свадьбы.

София с ненавистью посмотрела на Джину.

– Что ты задумала?

Та безразлично пожала плечами.

– Ничего особенного. Не надо всех подозревать в чем попало, София. Ну, ладно, мне пора идти. Пока.

Она испарилась с такой стремительностью, что СиСи и Софии оставалось лишь недоуменно смотреть друг на друга.

Покинув клинику доктора Роулингса, беглецы направились в квартиру Перла. Они даже не успели прийти в себя, как на лестничной площадке за дверью послышался какой‑то шум.

– Тихо, – шепнул Перл.

Прислушавшись, он смог разобрать несколько голосов. Один из них ему был незнаком. Два других принадлежали соответственно доктору Роулингсу и владельцу дома, который жил в квартире на первом этаже.

– Нас уже нашли? – испуганно прошептала Келли. Перл едва слышно выругался.

– Черт возьми, не понимаю, как они узнали об этой квартире? Наверняка кто‑то проболтался. Это хозяин дома, у него есть ключи от всех квартир. Быстро, за мной.

Они спрятались в маленькой комнате через стенку от кухни.

– Тс, ни малейшего звука, – Перл приложил палец к губам.

Он не ошибся. Спустя несколько мгновений, ключ в дверном замке повернулся, и в квартиру вошли трое. Владелец дома, невысокий пожилой мужчина в измятых брюках, осмотрелся и сказал:

– Вот здесь он живет. Но, насколько я вижу, сейчас его нет дома. Похоже, он уже давно здесь не появлялся.

Доктор Роулингс внимательно осмотрел внутреннюю обстановку. Его спутник – высокий, склонный к полноте мужчина, с обрюзгшим лицом, в черном костюме, поправил на носу очки и сказал:

– Довольно необычное место.

Роулингс прошелся по просторной гостиной.

– Если вы не возражаете, – обратился он к владельцу дома, – мы хотели бы задержаться здесь на несколько минут и осмотреть тут все. Может быть, остались какие‑нибудь следы?

Тот пожал плечами.

– Хорошо. Если вам что‑то понадобится, я буду внизу, у себя.

После того, как он покинул квартиру, Роулингс стал шарить по полкам и даже сунул голову под диван.

– Да, похоже, Келли и нашего любимца мистера Капника здесь не было, – разочарованно произнес он. – Мы должны их разыскать, пока отец Келли не поднял на ноги полицию. Ненужная огласка лишь помешает реализации нашей программы.

Его спутник покачал головой.

– Сомневаюсь, мистер Роулингс. Подобные случаи неоднократно рассматривались в судах, но мистеру Капнику не выиграть этот процесс, если даже он осмелится затеять его. Подумайте сами, у него ведь нет никаких доказательств. Что он сможет предъявить судьям? Разве что свои голословные утверждения. В общем, это не должно вас беспокоить, доктор.

Роулингс раздраженно махнул рукой.

– Это не имеет значения. Я все равно хочу найти его.

Злобно пхнув ногой упавшую с дивана подушку, Роулингс сказал:

– Ладно, думаю, что нам больше не стоит здесь задерживаться. Похоже, они еще не приходили сюда. Идем.

Осторожно приложив ухо к двери, Перл прислушивался к происходящему в гостиной. Спустя несколько секунд шаги утихли, и раздался шум хлопающей входной двери.

– Они ушли? – осторожно спросила Келли.

Он кивнул головой и прошелся по комнате.

– Да, ушли. Черт возьми, это я виноват. Как же я не подумал о том, что Роулингс еще коварнее на самом деле и может вытянуть из людей информацию. Ему наверняка кто‑то рассказал о том, кто такой Перл. Квартира засвечена, нам надо поискать себе более безопасное убежище.

Оуэн ошалело посмотрел на него.

– А разве ты не Перл?

Тот широко улыбнулся.

– Да, но я человек разносторонних увлечений. А что тебя так смущает, Оуэн? Я известен людям под разными именами. У меня такое хобби.

Мур судорожно сглотнул и отвернулся. Тем временем Келли провела пальцем по корешкам книг на большой полке, висевшей на стене.

– «Язык и мысли», «Метафизическая поэзия», «Божественная комедия», Плутарх. Тебе все это нравится?

Он улыбнулся.

– Да, это помогает мне жить. Я бы уже давно рехнулся в этом сумасшедшем доме, если бы постоянно не обращался мыслями к своим любимым собеседникам – Данте, Шекспиру, Плутарху. В общем, именно они стали моими учителями и именно из‑за них я иногда пописываю. Но вообще‑то я – дворецкий и шофер.

Она восторженно посмотрела на него.

– А кто ты еще?

Он широко развел руками.

– Я – все и ничто. Я – всякий и каждый. Я просто человек. Вот и все.

Она сняла с полки томик Данте и раскрыла книгу на середине.

– Ты что, знаешь итальянский язык? Что здесь написано? Переведи мне.

Он рассмеялся.

– Ты что, мне не веришь?

Она настойчиво повторила.

– Ну, прочитай, пожалуйста, я тебя прошу.

– Хорошо.

Он стал с выражением декламировать стихи, для пущей убедительности размахивая рукой.

Келли смотрела на него с восторгом.

– И что это значит?

Иссякнут силы, но не воля

и не желание найти тебя.

Небесная механика светил —

Это любовь. Она источник жизни,

света, мирозданья.

Келли рассмеялась.

– Боже мой, до чего ж красиво! Перл, это просто великолепно! Я давно не слышала таких стихов.

Он захлопнул книжку и с улыбкой сказал:

– Да, вообще‑то это рассказ про рай, хотя здесь есть и более мрачные места. В общем, я согласен с тем представлением о рае, которое было у Данте.

Келли задумчиво взяла у него книгу.

– А я люблю современную американскую поэзию. У меня в больнице осталась книга. Очень жаль, что я не успела захватить ее с собой.

Он подошел к полке.

– У меня здесь тоже кое‑что есть.

Ом раскрыл сборник «Метафизическая поэзия» и торжественно прочел:

– Дениза Левертов. Слыхала о такой поэтессе? Я очень люблю ее стихи.

Келли улыбнулась.

– Да, конечно.

Перл пролистал книгу.

– Вот, например, стихотворение под названием «Одиночество». Мне очень близки мысли, которые она здесь высказала. Вот послушай:

Слепой. Я могу на него глядеть,

стыдливо, бесстыдно. Он чувствует взгляды?

Нет, велико его одиночество.

Странная прихоть —

досыта глядеть на чужое лицо.

Не досыта – хочется еще и еще.

В споем мире он сейчас говорит

почти вслух. Его губы шевелятся.

На них беспокойство. И какая–то

радость, почти улыбка.

Неощущаемый мной ветерок

рябит его лицо, словно воду.

Поезд следует к центру, останавливаясь

на станциях. Внутри его громкой

дребезжащей сутолоки покой,

покой молчащих людей —

некоторые смотрят на слепого

мимоходом, а не жадно, как я, —

и внутри этого покоя – его

особый покой, не покой, а вихрь

образов – только какие они, его образы?

Он слепой! И ему все равно,

что он выглядит странно, потому что

обнаженные мысли играют на его лице,

как свет на воде, – он же не знает,

что значит «выглядеть».

Он слеп от рожденья.

И вот он встает и наготове стоит у дверей,

зная, что следующая – его. Он считал?

Нет, он знает и так.

Он выходит, и я за ним.

«Разрешите, я вам помогу».

«Пожалуйста». Безразличие.

Но в тот же миг, когда я

слышу его безразличный голос,

рука его поднимается, ищет,

и мы идем, взявшись за руки, словно дети.

Его рука теплая и не влажная,

крепкая – такую приятно пожать.

И когда он первым проходит

турникет, рука его сразу же ждет мою.

«Осторожно, ступеньки. А здесь

направо. Опять ступеньки». Мы вышли

на солнечный свет. Он чувствует

ласковый воздух. «Славный день», —

говорит слепой. Одиночество

шагает со мной, шагает

рядом со мной, не во мне: его мысли

одиноки, но его рука и моя

так сроднились, что, кажется,

словно моя рука, отделившись,

идет сама по себе. Я перевожу

его через улицу, и слепой

говорит, что теперь сам найдет дорогу.

Он знает, куда идет: в никуда,

наполненное тенями. Он говорит: «Я».

После того, как Перл с выражением прочитал его, Келли улыбнулась.

– Да, я тоже согласна с тем, что она написала. Перл, у нас во многом совпадают вкусы и пристрастия. Это меня очень радует.

За дверью снова послышался какой‑то шум. Оуэн испуганно прошептал:

– Тише. По–моему, там кто‑то есть.

Секретарша Тиммонса печатала что‑то на пишущей машинке, когда в приемной появился окружной прокурор.

– Мне никто не звонил? – озабоченно спросил он. – Я жду кое–какую информацию?

Секретарша протянула ему листок, лежавший рядом с телефонным аппаратом.

– Вот, из лаборатории звонили.

Тиммонс оживился.

– И что сказали?

Секретарша улыбнулась.

– Они не просто сказали, а еще и прислали отчет.

Окружной прокурор радостно потер руки.

– Великолепно. Так быстро успели сделать анализ?

Секретарша кивнула.

– Да. По–моему, там исчерпывающая информация.

– Так, – пробормотал Тиммонс, пробегаясь глазами по сухим цифрам заключения. – Ага, анализ на антигистаминовую группу тоже сделали. Ты смотри, они нашли вещество, которое запрещено к употреблению в медицинских целях. Очень хорошо. Так я и думал.

Тиммонс заметно повеселел.

– Если мне позвонит Сантана Кастильо, то немедленно соедини ее со мной.

– Договорились, – сказала секретарша.

Круз стоял возле машины с включенными фарами.

– Почему ты обвиняешь меня? – едва сдерживая рыдания, сказала Сантана.

– Сантана, при смене фары одна из них всегда горит ярче, потому что ее поверхность не загрязнена. Именно это я и попытался тебе продемонстрировать.

Она все еще пыталась отвергнуть его обвинения.

– Откуда ты знаешь, что это была я? У тебя есть какие‑нибудь доказательства? Легче всего сказать, что это сделала я.

Он сумрачно покачал головой.

– Сантана, как ты не понимаешь, ведь Иден могла погибнуть.

– Это не доказательство! – в истерике завизжала она. – Перестань мучить меня! Выключи свет.

– Я просто проверяю свои догадки, – резко ответил он. – И пока что они подтверждаются. Если ты не согласна со мной, то я могу пригласить сюда экспертов. И они проверят все детально. Но я и сейчас могу сказать, что на поверхности машины наверняка остались следы удара. Так всегда бывает в подобных случаях.

Пересохшими от волнения губами, Сантана едва слышно выговорила:

– Ну, почему ты подозреваешь именно меня? Я не виновата.

– Перестань лгать! – закричал он. – Я не верю в то, что ты хладнокровно собиралась убить Иден, но пока нет точных доказательств этого. Мне нужны факты.

Она швырнула сумочку на землю и, отчаянно размахивая руками, закричала:

– Я не виновата, Круз! Я клянусь тебе, что не хотела убивать ее, я никого не видела на дороге, клянусь тебе.

Дверь, за которой прятались беглецы в квартире Перла, скрипнула, и на пороге показалась Кортни.

– Перл, – тихо позвала она. – Где ты?

Он осторожно высунул голову из‑за дивана и, облегченно вдохнув, произнес:

– Слава богу, это ты.

Увидев двоюродную сестру, Келли тоже поднялась из‑за спинки дивана и радостно улыбнулась.