Текст книги ""Санта-Барбара". Компиляция. Книги 1-12 (СИ)"

Автор книги: Генри Крейн

Соавторы: Александра Полстон
сообщить о нарушении

Текущая страница: 307 (всего у книги 332 страниц)

Перл смерил его гневным взглядом.

– Что вы сделали с Элис? Где она?

Роулингс рассмеялся.

– Не отвлекайтесь, мистер Брэдфорд. Вас не должна занимать Элис. Покончив с вами, я вернусь назад в свою клинику, и жизнь в ней потечет прежним чередом. Если бы не ваше появление, я бы продолжал спокойно работать, лечить больных, ставить опыты. Однако вам очень хотелось лишить меня этой возможности. Ну что ж, теперь я возвращаюсь к прежней жизни. К счастью, вас в ней больше не будет. И очень скоро.

Очевидно, Роулингс точно рассчитывал на воздействие своих слов на Перла, потому что тот в ярости отшвырнул молоток в сторону и, выставив вперед грудь, пошел на Роулингса.

– И не надейтесь, я не стану подчиняться вам! – выкрикнул он. – Тем более, не стану готовить себе могилу.

Роулингс вскочил со своего импровизированного кресла и, дрожащими руками вытянув пистолет в сторону Перла, взвел курок.

– Поднимите, мистер Брэдфорд, – металлическим голосом сказал он, – и продолжайте работать.

Перл в отчаянии взмахнул руками.

– Ну давай, стреляй, убийца! Я не боюсь тебя!

Роулингс осторожно отступил назад и, схватив Кортни за руку, притянул к себе. Направив пистолет в висок девушке, он взвизгнул:

– Первой я убью не вас, а ее, мистер Брэдфорд, и я сделаю это немедленно, если вы не поднимете молоток и не продолжите работу.

Лицо девушки покрылось бледными пятнами, на лбу выступила испарина.

– Пожалуйста, Перл, – дрожащим голосом взмолилась она, – делай то, что он говорит. Я прошу тебя.

Ее испуг был таким неподдельным, что Перл, плотно сжав губы, отступил назад, поднял с пола кувалду и принялся крушить стену, засыпая пол обломками кирпича. Однако Кортни была не такой простушкой, как могло показаться на первый взгляд. Поняв, что без ее помощи Перлу не обойтись, она попыталась отвлечь внимание Роулингса.

– Я знаю, что гибель неизбежна, – плачущим голосом протянула она, – но я так боюсь умирать.

Роулингс цинично рассмеялся.

– Не бойся, дорогая, смерть – неотъемлемая часть жизни. Я обещаю, что тебе не будет больно. Как врач, я обязан облегчать людям страдания, помогать им. В свое время я помог Брайану Брэдфорду осознать себя как личность, но вместо благодарности он стал угрожать мне разоблачением. Я предостерегал его, долго объяснял, что последует за его угрозами, но все было напрасно, – в приступе внезапно нахлынувшего красноречия поведал он, – как и в вашем случае. Если бы вы не были так упорны в своем стремлении разворошить прошлое…

Упоенный словоблудием, Роулингс ослабил внимание, и его рука с пистолетом стала понемногу опускаться вниз. А вот Кортни, для которой это было вопросом жизни или смерти, мгновенно сообразила, что можно сделать. Закатив глаза и подогнув колени, она стала шататься из стороны в сторону, хватая ртом воздух.

– Доктор Роулингс, здесь очень душно, мне нечем дышать, – вскрикнула она. – Так кружится голова. О, боже!

Она резко ударила его по руке и выбила пистолет.

Отшвырнув в сторону кувалду, Перл бросился к упавшему на пол оружию. Роулингс сделал то же самое. Они катались по полу, пытаясь отбросить друг друга от пистолета, а Кортни, в ужасе закрыв глаза, прижалась к стене. Спустя несколько секунд раздался отчаянный крик Перла и грохот выстрела.

– Погоди, я немного устала, – тихо промолвила Жозефина Тиммонс, обессиленно откидываясь на подушку.

– Да, да, конечно, – торопливо сказал Кейт, – отдохни. Тебе нужно беречь силы, они еще пригодятся.

Пока она отдыхала, закрыв глаза, Тиммонс прошелся по палате и остановился рядом со столиком неподалеку от изголовья. Рядом с пузырьками и упаковками лекарств стояла небольшая фотография в металлической рамке. На ней была изображена молодая красивая девушка в купальном костюме.

Кейт поднял снимок и внимательно посмотрел на него. Вместе с фотографией на столике возвышался небольшой позолоченный кубок с фигурой пловца.

– Ты помнишь Кэтти? – неожиданно отозвалась бабушка.

Кейт горько покачал головой.

– Как я могу забыть о ней? – с сожалением сказал он. – Даже здесь все напоминает мне о Кэтти.

Жозефина, сделав усилие над собой, улыбнулась.

– Кэтти жива в моем сердце, она была такой веселой. Я люблю вспоминать ее.

Тиммонс шумно вздохнул.

– А думаешь, я – нет?

– Ты помнишь только ее смерть, – с легким укором сказала Жозефина. – Кейт…

Она вдруг нервно взмахнула рукой.

– Она была отличной пловчихой! – воскликнул он. – Разве она могла утонуть? Да я никогда в жизни не поверю в такое, пусть меня в этом старается убедить кто угодно. Это не был несчастный случай.

– Я, как и ты, не знаю ответа на этот вопрос, – тихо выговорила Жозефина Тиммонс – Но ты не имеешь право мстить человеку, вина которого не доказана.

Тиммонс присел рядом с ней на постель и, отвернувшись, с глухим раздражением произнес:

– О чем ты?

Она грустно улыбнулась.

– Ты думаешь, я не знаю? Я до последнего времени читала газеты, смотрела телевизор и не разучилась соображать. Ты преследуешь Круза Кастильо, мне не нравится это.

Она на мгновение умолкла и закрыла глаза. Затем, собравшись с силами, продолжила:

– Кейт я боюсь за тебя.

Он сидел, низко опустив голову и вертел в руках снимок в металлической рамке.

– Почему?

– Потому что нельзя вечно жить прошлым, – она едва не расплакалась. – Ты обкрадываешь себя. Устрой, наконец, свою личную жизнь, найди девушку, женись, заведи семью, детей.

Тиммонс, украдкой смахнув выступившую на глазах слезу, нашел в себе силы пошутить:

– Хорошо, займусь этим сегодня же. Она улыбнулась.

– Вот именно. Я была бы счастлива, если бы рядом с тобой была любящая жена.

Тиммонс в таком смущении заулыбался, что любой, кто знал его только по работе, никогда в жизни не поверил бы, что перед ним сидит строгий, желчный, едкий окружной прокурор. Сейчас это был просто лукавый мальчишка, которого уличили в тайной страсти к варенью.

– У тебя кто‑то есть? Да? Кто‑то есть, я вижу, Кейт, – хитро сказала Жозефина.

Поначалу он отбивался, но потом капитулировал.

– Нету, нету. Да ладно, что это я, есть, конечно. Быстро же ты догадалась, – рассмеялся он, поднимаясь с кровати. – Мы с ней очень подходим друг другу.

Похоже, бабушка Жозефина коснулась той темы, которая ее по–настоящему интересовала.

– Почему же ты нас не познакомишь? – оживленно спросила она.

Кейт смущенно пожал плечами.

– Бабушка, но ведь ты болеешь.

– Да я уже почти на ногах, – улыбалась она. – Так ты не обманываешь меня? Вы собираетесь пожениться?

Тиммонс неопределенно покачал головой и развел руками.

– Возможно, возможно.

– Пригласи ее. Ты приведешь ее ко мне? – настаивала Жозефина.

Тиммонс уклончиво отвернулся.

– Ну, она сейчас очень занята, – пробормотал он.

– Попроси ее, и она зайдет. Вы придете завтра? – с надеждой спросила Жозефина.

Тиммонс кисло улыбнулся.

– Ну, бабушка…

– Что, бабушка? – с напускной строгостью спросила она. – Ты же видишь, я тебя умоляю.

Тиммонс, невпопад рассмеялся.

– Я не могу тебе этого обещать.

– Можешь, – настаивала Жозефина. – Ну, сделай это ради меня. И кое‑что еще…

– Что, показать тебе правнука? – пошутил Тиммонс.

Она устало помолчала.

– Я не требую невозможного, – наконец произнесла Жозефина, – принеси мне ту вещь, которую ты забрал.

Он мгновенно посерьезнел.

– Нет, не могу.

Она с сожалением покачала головой.

– Не возражай, принеси. Она еще у тебя?

Тиммонс низко опустил голову.

– Да, – едва слышно произнес он.

– Ну тогда принеси.

Тяжело вздохнув, окружной прокурор полез во внутренний карман пиджака и достал оттуда маленький бумажный сверток.

– Она должно быть здесь, – сказала Жозефина. – Я хочу ее видеть.

Тиммонс развернул бумажку и положил на ладонь большую серебряную сережку с большим темно–зеленым камнем.

– Но это же единственная улика, – с горечью сказал он.

Она махнула рукой.

– Никакая это не улика. Серьга не может быть уликой.

– Но ее нашли возле тела Кэтти в тот самый роковой день пять лет назад. Помнишь об этом, бабушка? Если эта сережка не останется у меня, то я не смогу привлечь виновных в гибели моей сестры к ответственности. У меня нет больше никаких доказательств.

Жозефина в изнеможении застонала.

– О боже, Кейт, ну почему ты так упрям? Сколько раз я тебя просила, забудь о прошлом, иначе, оно еще не раз напомнит о себе. Ты знаешь, у англичан есть такая поговорка: не стреляй в свое прошлое из пистолета, чтобы будущее не выстрелило в тебя из пушки. Побольше думай о настоящем. Дай мне эту серьгу.

Она протянула руку. Кейт, немного подумав, положил сережку ей на ладонь и зажал пальцы Жозефины.

– Спасибо, – с благодарностью сказала она. – Ты не представляешь, как я счастлива, что увижу завтра свою внучку.

Она осеклась и поправилась:

– То есть, свою и твою невестку. Я надеюсь, что женитьба заставит тебя выкинуть из головы… – она многозначительно посмотрела на сережку, – все твои планы мести.

Тиммонс долго молчал, а затем наклонился к бабушке и нежно поцеловал ее в лоб.

– Ради тебя, – сказал он, – я готов на все. Но ты должна пообещать мне, что постараешься сейчас хоть не надолго уснуть, хорошо?

Она улыбнулась.

– Да со мной все нормально. Уже ничего не болит. Я только немного устала, и мне не мешает отдохнуть.

Кейт заботливо поправил одеяло, взбил подушку под головой Жозефины и, нагнувшись к ее руке, поцеловал ладонь. Она ласково потрепала его по щеке и закрыла глаза. Тиммонс медленно выпрямился, выключил настольную лампу и зашагал к двери.

– Как ее зовут? – неожиданно спросила Жозефина.

Тиммонс остановился у порога.

– Кого? – оглянувшись, с недоумением спросил он. Бабушка лежала, раскрыв глаза.

– Ну как же, Кейт, я имею в виду ту женщину, на которой ты собрался жениться.

Тиммонс на мгновение задумался, а затем неохотно сказал:

– Джина… Джина ДеМотт.

Он намеренно назвал девичью фамилию Джины, чтобы не смущать бабушку громкой фамилией Кэпвеллов. Жозефина с блаженным видом закрыла глаза и прошептала:

– Джина, Джина. Я буду любить ее.

Кейт обреченно покачал головой и направился к выходу.

ГЛАВА 18

Джина ищет подход к Крузу. Доктор Роулингс собственными руками разбирает кирпичный саркофаг. Мисс Лили Лайт не чужды человеческие слабости. Брик Уоллес предлагает своему врагу сотрудничество. Секс – да, но только время от времени. Визит к окружному прокурору для Круза Кастильо ничем не заканчивается. Брайан жив!

Круз вернулся домой поздно вечером, когда Иден уже спала. Стараясь не разбудить ее, он вошел в прихожую и, повесив пиджак на деревянный крючок, прошел в гостиную. Осторожно ступая по доскам пола, Круз подошел к окну, и, открыв ставни, стал смотреть на ночной океан. Легкий шум прибоя успокаивал и навевал романтическое настроение, однако сейчас Крузу было не до романтики.

Звонок в дверь прервал его тягостное размышление. С сожалением вздохнув, Круз направился открывать. На пороге, что было совершенной нелепостью, стояла Джина Кэпвелл.

– Что тебе нужно? – без особого гостеприимства заявил Круз.

– Я хочу поговорить с тобой, – торопливо воскликнула Джина, как будто боялась, что ее выгонят прежде, чем она успеет сказать хоть слово. – Клянусь, ты об этом не пожалеешь, это очень важно.

Кастильо многозначительно посмотрел на часы и неохотно отступил в сторону, пропуская Джину в дом.

– Ладно, заходи. Только давай покороче, уже поздно.

Джина никак не могла удержаться от приятной возможности съязвить:

– В последнее время ты что‑то рано ложишься, – заикнулась было она, но увидев блеснувшие тусклым огнем глаза Круза мгновенно осеклась и умолкла. Опираясь на палку, она вошла в дом и остановилась в прихожей. – Я слышала, что Сантану, скорее всего, не будут судить.

Кастильо недоверчиво посмотрел на Джину.

– Что? Сантану не будут судить? Где ты такое услышала?

Стараясь выглядеть как можно более убедительней. Джина серьезно кивнула.

– Да, так сказал Кейт, Кейт Тиммонс.

Кастильо едва заметно усмехнулся.

– Представляю себе, как ты расстроена, – иронически прокомментировал он. – Ты приложила массу усилий, чтобы Сантану упрятали в тюрьму.

Джина сделала обиженное лицо.

– Я хотела только одного – вернуть себе опекунство над Брэндоном.

Круз решительно взмахнул рукой.

– Не беспокойся о Брэндоне, я о нем сам позабочусь. Что тебе нужно? Выкладывай и побыстрее убирайся отсюда. Мне неприятно видеть твое лицо в такое время. Боюсь, что оно будет сниться мне до утра.

Джина с некоторым смущением опустила глаза.

– Я думала, что… Если бы я получила информацию, которая могла повлиять…

– Подожди, подожди, – перебил ее Кастильо, – ты что, видишь, во мне сообщника? Хочешь со мной договориться? Что ты вообразила? Ты думаешь, я теперь не стану выяснять, как ты приучила ее к наркотикам?

– Нет, нет, – торопливо воскликнула она, – я вовсе не этого хочу.

Конечно, Джина хотела именно этого. Она пришла в дом Кастильо в надежде выгодно обменять только что полученную из первых рук информацию на что‑нибудь полезное для себя. Но Круз был не из той породы людей, которые способны не компромиссы со своим врагом.

– Ну вот и хорошо, – обвиняюще ткнув пальцем в Джину, заявил он. – Потому что, если бы ты хоть заикнулась об этом, я просто открутил бы тебе башку.

Круз не выбирал выражений, со всей откровенностью демонстрируя Джине свое настроение и чувство. Его решительность была так очевидна, что Джина в смятении переминалась с ноги на ногу, не зная что сказать. Все ее аргументы были исчерпаны и, кроме своего довольно скудного товара, ей больше нечего было предложить.

К тому, по настроению Круза можно было вполне догадаться, что в следующую минуту он просто вышвырнет Джину из дома. Ситуацию разрядила лишь негромкая трель телефонного звонка. Круз поднял трубку аппарата, стоявшего в прихожей:

– Да.

Он выслушал сообщение и хмуро спросил:

– Ну так что, это серьезно? Хорошо, соедини меня напрямую. Запомни раз и навсегда, я ни в чем не буду обвинять Сантану. Ах, вот как? Ну хорошо, сейчас приеду.

Джина, с напряженным вниманием слушавшая этот разговор, попыталась о чем‑то заикнуться, но Круз не дал ей даже рта раскрыть.

– Вы с Кейтом окажетесь за решеткой, – с холодной уверенностью сказал он, накидывая на плечи пиджак. Ведь вы неразлучная пара. Может быть, совместная прогулка по местам, не столь отдаленным, укрепит ваш союз.

Кастильо оделся и, распахнув дверь, показал Джине на выход.

– Давай, мотай отсюда, – не слишком вежливо сказал он. – Мне пора ехать.

Джина в немой растерянности оглядывалась по сторонам.

– Ну погоди, погоди, – после некоторого замешательства воскликнула она. – Ты же мне не дал и рта раскрыть. По–моему, ты так и не понял, зачем я пришла.

Он смерил ее пронзительным взглядом.

– Я все прекрасно понял. И то, что ты не сказала ни слова, меня вполне устраивает. Я даже знать не хочу, зачем ты приходила. Давай, топай.

С видом невинно оскорбленной добродетели Джина задрала вверх нос и, опираясь на палку, поковыляла на крыльцо.

Во время схватки на полу церковного подвала первым до пистолета дотянулся доктор Роулингс, однако Перл успел перехватить направленное на него оружие, и вылетевшая из ствола пуля с визгом ударилась в кирпичную стену. Выстрел был таким оглушительным, что Кортни на минуту оглохла.

Открыв глаза, она увидела, что схватка закончилась. Перл, тяжело дыша, поднялся с пола с пистолетом в руке, а доктор Роулингс с тихим хныканьем отползал к полуразрушенной кирпичной стене.

– Ну, как вам нравится такой оборот? – мстительно спросил Перл. – Вы ощущаете себя сверхчеловеком?

Губы на побелевшем лице Роулингса дрожали, и весь он трясся, как осиновый лист на ветру.

– Прошу вас… – бормотал он, закрываясь дрожащими руками от направленного на него пистолета. – Пощадите меня, пощадите.

Перл едва сдерживался от охватившего его желания немедленно нажать на курок.

– О чем вы просите? – зло сказал он. – Вы столько лет издевались над людьми в своей клинике.

– Клянусь вам, я никому не желал зла, – канючил Роулингс. – Я пытался лечить своих больных, они любили меня…

Перл усмехнулся.

– Вы признавали только один, самый радикальный способ лечения – избавить человека от всяческих мук, связанных с жизнью, лишив его самой жизни. Вы за это поплатитесь.

В голосе его таилась такая угроза, что Кортни, испытавшая по отношению к скулящему, ноющему существу в углу подвала, чувство, близкое к жалости, попросила Перла:

– Не надо, ты же видишь, на что он теперь похож.

Перл мрачно покачал головой.

– Не прерывай меня.

Он решительно шагнул навстречу Роулингсу, который весь съежился и, закрывшись руками, как будто это могло ему помочь, отползал в угол.

– Что, что вы собираетесь делать? – заныл он. – Не надо, пощадите меня, проявите милосердие.

– Я собираюсь закончить дело, начатое моим братом Брайаном, – с холодной решимостью сказал Перл. – Я собираюсь разоблачить ваше преступление, но сначала мы покончим со всеми нашими делами здесь. Вы разберете кирпичную кладку и достанете оттуда тело моего брата. Вы сделаете это сейчас, немедленно. Быстро вставайте.

Обрадовавшись, что его не похоронят в том же самом кирпичном саркофаге, где был погребен Брайан, Роулингс радостно замахал руками.

– Да, да, конечно, я все сделаю.

Поскольку его энтузиазм никто из присутствующих не разделял, улыбка быстро исчезла с лица Роулингса. Он выглядел столь жалким и отвратительным, что Кортни, еще несколько мгновений назад испытывавшая к нему жалость, с презрением отвернулась.

– Посмотри, как он трясется за свою жизнь. Конечно, его следовало бы просто убить, – гневно воскликнула она. – Только вообрази, Перл, как он обращался с Брайаном, и какую ужасную смерть для него придумал.

Перл тяжело вздохнул.

– Ладно, так называемый доктор, беритесь за дело и побыстрее.

Роулингс на четвереньках, словно черепаха, стал ползти к лежавшей в углу подвала кувалде.

– Ну, живо, – рявкнул Перл.

Роулингс стал активно двигать конечностями и в мгновение ока оказался рядом с инструментом на длинной ручке. Однако Перл, следовавший за Роулингсом С пистолетом в руке, неожиданно отшвырнул кувалду ногой.

– Нет, – мстительно сказал он.

– Что вы делаете? – растерянно пролепетал Роулингс, поднимая на Перла испуганный взгляд. – Вы же сказали, что я должен разбирать кладку, или… или я ослышался?

Перл мрачно усмехнулся.

– Нет, вы не ослышались. Именно это вы и будете сейчас делать. Но только голыми руками. Представьте себя замурованным за этой стеной, как Брайан, и попробуйте выбраться наружу. Вам еще никогда не приходилось выбираться из могилы?

Весь трясясь от страха, Роулингс поднялся с пола и скрюченными от ужаса пальцами стал выковыривать кирпичи из застывшего раствора. Он делал это так медленно, что Перл спустя несколько минут потерял терпение и бешено заорал:

– А ну поторапливайся!

С побелевшим от испуга лицом Роулингс обернулся.

– Я не могу быстрее, – едва слышно выговорил он, – мне не хватает сил.

Перл схватил его за плечи и отшвырнул в сторону.

– Тогда подвинься! – с грубоватой простотой воскликнул он. – Я сам закончу.

Пистолет Перл передал Кортни.

– Держи, дорогая, и внимательно следи за этим негодяем, он не должен сбежать. Держи его на мушке, стреляй, если он попытается напасть на тебя или меня.

Она зажала оружие в руке и сделала шаг назад, давая Роулингсу подняться с пола.

– Но Перл…

– Не беспокойся ни о чем и не сомневайся в том, что ты делаешь, – ответил он, поднимая с пола кувалду. – Я думаю, сейчас он будет вести себя смирно, как овца. А если начнет трепыхаться, то получит пулю в лоб. А ты, – он повернулся к Роулингсу и голосом судьи, выносящего обвинительный приговор, сказал, – сядь здесь, сядь, чтобы я видел тебя, и не дергайся, а не то Кортни разнесет тебе башку.

Роулингс под бдительным присмотром Кортни уселся на запыленный деревянный ящик и стал затравленно озираться по сторонам.

– Что вы сделаете со мной, когда обнаружите тело Брайана? – жалобно протянул он.

Перл, который уже занес было для удара кувалду, на мгновение остановился.

– Что мы сделаем с тобой, это не твое дело. Я и сам пока этого не знаю.

Перл успел нанести буквально несколько ударов по стене, когда наверху в церкви раздался какой‑то шум, и дверь в подвал распахнулась.

– Перл, ты здесь? – крикнул кто‑то.

Кортни от радости едва не захлопала в ладоши.

– Это полиция! Ты слышишь, Перл? Мы спасены!

Он упрямо помотал головой.

– Нет, я все равно должен разрушить эту кладку сам.

Он раз за разом опускал тяжелый молот на полуразрушенную стену.

Удобно расположившись на диване с сигаретой в руке и поставив перед собой банку пива. Лили открыла альбом, нашпигованный вырезками и прочей разнообразной информацией, касающейся Джины Кэпвелл, в девичестве ДеМотт. Положив ноги на столик. Лили неторопливо отхлебывала пиво и перелистывала страницы альбома. Ее взгляд задержался на свадебной фотографии, сопровождавшей газетное сообщение под заголовком «СиСи Кэпвелл женится на Джине ДеМотт».

Лили едва заметно улыбнулась.

– Ну, ну. Джина, – в пол голоса произнесла она. – А что же дальше?

Словно пытаясь найти подтверждение своих слов, она пролистала альбом до той страницы, где была наклеена очередная газетная вырезка, теперь уже под прямо противоположным заголовком «СиСи Кэпвелл разводится с Джиной ДеМотт». Как ни странно, обе статьи были сопровождены одним и тем же снимком. Лили улыбнулась и продолжила свое ознакомление с запечатленными на камнях истории, то бишь на газетных полосах, страницы истории Джины Кэпвелл. Особенно ее интересовали сообщения о разнообразных скандалах, так или иначе связанных с именем Джины, но не обошла она своим вниманием и коммерческую информацию. В альбоме были собраны кое–какие любопытные данные, касающиеся хлебобулочного производства, организованного на деньги, которые Джине в свое время ссудил Лайонелл Локридж. В общем, Джину трудно было назвать образцовым бизнесменом, который горел бы на работе, озабоченный проблемами извлечения прибыли и расширением производства. Нет, Джина была совершенно другой. Разумеется, ей были нужны деньги, но деньги другие. Никогда в своей жизни Джина не любила и не хотела работать. Даже не будучи близко знакомым с ней, об этой стороне ее натуры было не трудно догадаться.

Лили перелистывала страницы альбома одну за другой, то посмеиваясь над рекламой печенья от миссис Кэпвелл, то внимательно вчитываясь в подробности событий, которые привели к разрыву между СиСи и Джиной. Клубы голубого дыма медленно поднимались под своды лепного потолка.

Лили так увлеклась изучением подробностей биографии Джины Кэпвелл, что даже не услышала раздавшихся на улице шагов. Когда в дом вошел Брик Уоллес, она успела только захлопнуть альбом и положить сигарету в пепельницу.

– Что вы тут делаете? – возмущенно вскочила Лили с дивана. – Сейчас, между прочим, не время для приема гостей.

Брик посмотрел на часы и согласно кивнул.

– Да, пожалуй. Но я вспомнил о вашем приглашении, которое вы сделали мне сегодня вечером. На собрание в отель «Кэпвелл» мне не хватило духу поехать, а вот сюда… Дверь оказалась открытой. Вам следует быть поосторожней. Лили.

Она еще ничего не успела ответить, как Брик показал рукой на пепельницу с дымящимся окурком и две банки пива, стоявшие на столе.

– О, что я вижу? – с налетом легкого удивления сказал он. – Мисс Лайт тоже не чужды некоторые человеческие слабости? Интересно, что сказали бы вам ваши поклонники, увидев это? Те, кто так сильно верит в вас, удивились бы, увидев это.

Она поначалу смутилась, но затем, гордо вскинув голову, заявила:

– Я не собираюсь оправдываться, мистер Уоллес.

Брик спокойно пожал плечами.

– Да мне это и ни к чему. Не такая уж это и редкость – человек, говорящий одно, а делающий другое.

Лили нервно усмехнулась.

– Я не объявляла себя святой. Мне совершенно не за чем оправдываться перед вами. Я поступаю так, как считаю нужным.

Брик прошелся по комнате.

– Отлично. У женщины должны быть маленькие слабости, – иронически прокомментировал он.

Лили оскорбленно отвернулась.

– Ну ладно, – хмуро ответила она, – что вы хотите выяснить? Что вам нужно?

Брик немного помолчал.

– Если привычка к алкоголю и табаку ваши единственные пороки, то у меня есть предложение, деловое, разумеется, – наконец сказал он.

Она тут же обернулась.

– Интересно, я вас слушаю.

Брик подошел к ней и, неотрывно глядя в глаза, сказал:

– Я предлагаю сотрудничество, ведь мы очень похожие люди.

– В чем же?

Брик взял со стола пустую банку из‑под пива и задумчиво повертел ее в руке.

– По–моему, сходство наше очевидно, я кручусь, пытаясь заработать деньги любым способом и, насколько мне известно, вы занимаетесь тем же, – медленно произнес он.

– Что вы предлагаете?

– Я предлагаю объединить наши усилия, мы будем отличными партнерами.

– А почему вы считаете, что мы сможем работать вместе? – не слишком доверчивым тоном спросила Лили.

Брик неопределенно помахал рукой.

– Ну, мне подсказывает интуиция. Вы тоже упорно отстаиваете свои принципы, в то же время не забывая О личной выгоде. Об этом мне говорит шестое чувство.

Она улыбнулась.

– У меня оно тоже есть. А вот завтра мы увидим, у кого оно сильнее.

– А что будет завтра?

– Радиополемика по вопросу казино. Думаю, что у нас получится весьма любопытный разговор. Ведь, насколько я поняла, вы приняли мое предложение обменяться мнениями по этому поводу.

Брик ненадолго задумался.

– Давайте лучше отменим эту встречу на радиостанции, – предложил он. – Мне кажется, что можно обойтись и без этого.

Она удовлетворенно улыбнулась.

– А у меня есть другое предложение. Думаю, что эта идея понравится вам больше.

Он с любопытством посмотрел на нее.

– Интересно, что же вы предлагаете? Не задумываясь, она тут же выпалила:

– Я предлагаю вам согласиться с моей точкой зрения в эфире – это оживит сонное существование вашего города.

Брик не скрывал своего удивления.

– Да, – протянул он, – любопытно вы мыслите. Разумеется, это оживит существование Санта–Барбары.

Качая головой, он снова сделал несколько шагов по комнате.

– А что, мистер Кэпвелл еще не лишил вас приюта? – с некоторым налетом сарказма промолвил Брик. – Насколько я помню, он собирался отказать вам в жилище.

Лили не ответила на этот вопрос

– Да, ты не так прост, Брик, – попыталась она установить тон встречи старых однокашников. – Я могу задать тебе один вопрос?

Он пожал плечами.

– Пожалуйста.

Лили смотрела на него с игривой улыбкой.

– Ты не так‑то и прост, Брик. Твоя внешность обманчива. Кажется, ты вовсе не домосед. Думаю, что тебя тяготят семейные узы, ведь вокруг столько интересного. Ты ищешь новизны, правда?

Она остановилась перед ним, проведя языком по губам так, как это делают героини эротических фильмов, когда стараются соблазнить молодых привлекательных героев.

– Держу пари, что и ты ищешь того же, – несколько неопределенно ответил Брик.

Для нее не осталось незамеченным то, что он постарался уклониться от прямого ответа, и Лили решила перейти в лобовую атаку.

– Ты любишь секс? – напрямую спросила она.

– А ты? – мгновенно парировал Брик.

При этом на его лице не дрогнул ни один мускул. Лили улыбалась ему, как опытная обольстительница.

– Иногда. Мне не чуждо ничто человеческое.

Брик внимательным взглядом ощупывал ее фигуру, словно представив Лили без одежды.

– Я в этом уверен, – с холодным спокойствием произнес он.

– Да, – улыбнулась она. – Я женщина, обычная женщина.

Она положила руку на плечо Брика и погладила его, и ее ладонь стала медленно перемещаться к его шее. С таким же спокойствием, как и до этого, Брик снял с себя ее руку и, не выпуская из своей ладони, опустил вниз.

– В чем дело? – тут же обеспокоенно спросила она. По лицу ее пробежал легкий испуг. Брик мягко улыбнулся.

– Мы нашли общий язык. Может быть, мне стоит рассказать о твоей пылкости остальным?

Не дожидаясь ее ответа, он отпустил руку Лили и, аккуратно поправив на шее галстук, направился к выходу.

– Пока, – произнес он, задержавшись на мгновение у порога, – встретимся утром, на радиостанции, Лили.

На ее лице появилось выражение глубокой обиды, губы задрожали, а из глаз покатились слезы. Стараясь сдерживаться, она трясущейся рукой достала из пачки сигарету и, чиркнув зажигалкой, глубоко затянулась.

После визита к бабушке Жозефине Кейт Тиммонс чувствовал себя совершенно разбитым. Вернувшись домой, он едва нашел в себе силы сбросить пиджак, ослабил, туго стягивающий воротничок рубашки, галстук и, как был, в ботинках, растянулся на диване в гостиной. Кот, за вечер соскучившийся по хозяину, тут же прыгнул ему на грудь.

– Ну что, дружок? – с непривычной нежностью произнес Тиммонс, поглаживая своего приятеля по загривку. – У тебя тоже что‑то не так?

Кот в ответ лишь мурлыкал и выгибал спину.

– Ладно, ладно, вижу, что ты скучал без меня. Я тоже рад тебя видеть, дружок.

Тиммонс понемногу начал приходить в себя. «Все‑таки общение с животными успокаивает», – подумал он.

– Пожалуй, я дам тебе молока.

В этот момент раздался звонок в дверь. Тиммонс неохотно встал с дивана, посадил кота на журнальный столик и, кряхтя, потащился к двери.

– Кого там принесло в такое время? – недовольно пробурчал он.

Распахнув дверь, он не без удивления увидел перед собой Круза Кастильо, своего извечного врага. Не проявляя ни малейшего гостеприимства, Тиммонс тут же попытался избавиться от непрошенного посетителя.

– Уходи, – хмуро сказал он, захлопывая дверь. Однако Круз без особых церемоний оттолкнул его в сторону и прошел в квартиру.

– Только после того, как мы поговорим.

Они остановились в прихожей. Тиммонс отвернулся.

– Интересно, о чем мы можем разговаривать? – глухо произнес он. – Если ты пришел ко мне, чтобы обсудить служебные дела, то можешь зайти завтра утром в мой кабинет.

– Я не хочу откладывать.

По лицу Круза было видно, что он сильно нервничает.

– Ко мне приходила Джина. Она очень хочет со мной договориться. Знаешь, о чем я подумал?

Тиммонс равнодушно пожал плечами.

– Нет.

Круз мрачно усмехнулся.

– А вот мне показалось, что она не против снабдить меня информацией о твоих делишках.

Тиммонс резко обернулся.

– Это всего лишь предположение. Ты можешь думать о чем угодно, даже о жизни на Марсе. Твои домыслы меня мало интересуют.

Круз нервно взмахнул рукой.

– Не перебивай меня.

Тиммонс отмахнулся.

– Я не желаю тебя слушать. Пришлешь мне повестку, когда найдешь доказательства или улики, и не смей больше сюда приходить. Никогда.

Проигнорировав эти слова окружного прокурора, Круз сухо спросил:

– Почему ты решил снять обвинение с Сантаны?

Тиммонс нервно усмехнулся.

– Ты должен быть благодарен, что я помог твоей жене. Все остальное не должно тебя волновать.

– Меня интересуют мотивы. Я знаю, что ты не способен на благородные поступки, Кейт. Мне кажется, что ты понял, что ничего не сможешь доказать, но возможны и другие причины.