Текст книги ""Санта-Барбара". Компиляция. Книги 1-12 (СИ)"

Автор книги: Генри Крейн

Соавторы: Александра Полстон
сообщить о нарушении

Текущая страница: 115 (всего у книги 332 страниц)

– Нет, – небрежно сказала она, – я так не думаю.

Локридж задумчиво почесал подбородок.

– Мне тоже так кажется. Кстати, Августа, ты не могла бы помочь мне в моих предприятиях?

Она лукаво посмотрела на него.

– В каких предприятиях?

Локридж едва заметно смутился.

– Ну, я тебя потом посвящу во все подробности. А, в целом, тебе знакомо то, что я хочу предпринять.

Августа улыбнулась.

– Ты хочешь вернуть состояние, которое отобрал у тебя СиСи Кэпвелл?

– Да, – уверенно сказал, – я считаю, что для этого все средства хороши. В моем положении выбирать не приходится.

Она на мгновение задумалась.

– Что ж, если ты так решил… Вижу, что мне не удастся тебя переубедить. Так вот, если ты хочешь знать мое мнение, то, по–моему, ни Джина, ни Иден для твоих целей не годятся.

Локридж озабоченно посмотрел на бывшую супругу.

– Ты так думаешь? Для меня, довольно неожиданно услышать такое из твоих уст. Хотя… Тебе, наверное, виднее. Ты все‑таки лучше знаешь женский характер.

Августа удовлетворенно улыбнулась.

– Да, разумеется, Лайонелл. В этом деле ты со мной сравниться не можешь.

Локридж хмуро кивнул головой.

– Да, уж… В таком случае, ты, как знаток женского характера, могла мне что‑нибудь посоветовать?

На лице Августы появилось выражение глубокого удовлетворения.

– Разумеется, – сказала она. – Я даже вот, что могу тебе сказать – позабудь о всех этих Джинах, Иден и прочей шушере. Я сама займусь этим делом.

Локридж несколько растерянно посмотрел на жену.

– Что ж ты собираешься делать?

Она небрежно махнула рукой.

– Пусть тебя это не беспокоит. Я собираюсь пустить все это на самотек.

Лайонелл удивленно вскинул брови.

– Как? Закрыть на все глаза?

Августа заговорщицки осмотрелась по сторонам и наклонялась поближе к Лайонеллу.

Прожевав ароматный ломтик рыбы, она тихо сказала:

– На время, я вовсе исчезну со сцены.

Локридж выглядел совершенно обескураженным.

– Как это?

Она расхохоталась, откинувшись на спинку стула.

– Как приятно из твоих уст слышать, Лайонелл, что я тебе все еще не безразлична. Похоже, что будешь скучать по мне.

Локридж развел руками.

– Я просто не могу понять, что это все означает.

Она небрежно вытерла губы салфеткой.

– Пусть тебя это не беспокоит. Предоставь все это мне. Просто я хочу взять небольшой отпуск.

Локридж, по–прежнему, ошалело смотрел на бывшую супругу, которая с проснувшимся вдруг в ней аппетитом, стала поглощать все оставшееся у нее в тарелке.

Сделав небольшую паузу между очередными поглощениями пищи, она сказала:

– Все объясняется очень просто. Обычно в это время года мы выезжали из Санта–Барбары и я хочу поддержать традицию.

Выражение изумленности на лице Лайонелла сменилось каким‑то двусмысленным любопытством.

– А меня ты не приглашаешь? Ты не хочешь отправиться на летний отдых в веселой компании со мной?

Августа скептически глянула на бывшего мужа,

– Вряд ли ты захочешь, Лайонелл…

Она потянулась к блюду с креветками и, выбрав себе ту, что покрупнее, аккуратно отправила ее себе в рот. Локридж разочарованно следил за ней.

– Понятно, – буркнул он.

Августа, любуясь произведенным ею эффектом, завершила – на время – прием трапезы столь же изысканным глотком вина.

– Я собираюсь сделать такое, что тебе никогда бы не пришло в голову. Лайонелл, ты даже представить себе не можешь, что это такое…

Он нервно заерзал на стуле.

– Ну же, не томи…

Августа победоносно улыбнулась.

– Я поеду в летний круиз с… родителями. Думаю, что погода в Тихом океане будет полностью соответствовать его названию. Во всяком случае, мне хотелось бы именно этого. Я знаю, что смогу придать своему организму необходимый заряд бодрости.

Локридж скривился.

– Погоди, погоди… Ты что, собираешься отправиться на этом грузовом пароходе, который по полгода стоит на приколе у нашего океанского причала?

Августа капризно надула губы.

– Почему это грузовой? Никакой он не грузовой.

Лайонелл наморщил лоб.

– Так как его название‑то? По–моему, «Ураган»? Да? Нет, кажется, не «Ураган»… В общем, я не помню.

Августа снова отпила вино из бокала.

– Да, ты прав, Лайонелл. Это судно называется «Ураган».

Локридж вдруг расхохотался, откинувшись на спинку стула.

Августа поморщилась, в душе осуждая такое вульгарное поведение бывшего супруга.

– Что такое? Почему ты смеешься? – недовольно спросила она.

Локридж, наконец, утих. Вытирая слезы, проступившие в уголках глаз, он с едким любопытством спросил:

– А что, нынче пошла мода возить туристов в грузовых отсеках трюмов? Рядом с горами пшеницы, барелями нефти, среди токарных станков?.. Наверное, интересно чувствовать себя грузо–местом? На тебя заводят накладную, расписывают по кодам, грузят на корабль с помощью лебедки… А потом, на месте назначения, точно таким же образом, но, наверное, погрузив в сетку, достают из трюма… Представляю, какие пикантные ощущения испытывает твоя мамаша Минкс, когда ее как корову опутывают сетью и поднимают через широченный проем в грузовой палубе. Ей, наверняка, это нравится…

Августа скептически ухмыльнулась.

– Ну, ну, Лайонелл. Что ты еще скажешь? Давай, давай. Продолжай фантазировать по поводу того, в каком виде перевозят мою маму на этом грузовом теплоходе.

Лайонелл по–актерски закатил глаза.

– Ну что ж, я бы мог еще высказать предположение о том, что на грузовых пароходах очень приятно во время шторма. Это позволяет позаботиться о своей фигуре. Ни одной лишней капельки жира после того, как пару суток подряд вам придется побегать по трюму, уворачиваясь от раскатывающих по грузовому отсеку взад–вперед стальных труб или сорвавшихся креплений тюков с хлопком. Они могут очень приятно намять бока, если не успеешь вовремя увернуться. Впрочем, если даже и намнут, это тоже не плохо. Человек, подверженный сидячему образу жизни, очень хорошо сможет прочувствовать каждый свой мускул, особенно на мягком месте. Все остальное время до пункта назначения, очевидно, придется провести на животе. Тоже, наверняка, очень полезное занятие особенно для позвоночника и крестца… Потом, после такой поездки, осанка туриста приобретает гордый вид. Он выглядит, словно африканка, несущая на голове тазик с моченой кукурузой.

Августа, мрачно насупившись, возобновила трапезу. Однако, похоже, весь ее энтузиазм, по поводу крупных креветок уже прошел, а, возможно, причиной этому была довольно непрезентабельная картина морского путешествия, описанная красноречивым Лайонеллом Локриджем.

– Ну, так что? – спросил ее бывший супруг. – Именно таким прелестям ты собираешься посвятить весь свой летний отпуск?

Августа сделала вид, что пропустила весь этот весьма живописный рассказ мимо ушей. Правда, кислое выражение не сходило с ее лица.

– Просто мои родители знакомы с капитаном этого судна, – сказала она спустя несколько мгновений, – и ездят каждый год. И вообще, это никакой не грузовой пароход, если хочешь знать! Нормальное судно, правда, довольно давно построенное, но от этого прелесть путешествия на нем не уменьшается.

Локридж снова брезгливо поморщился.

– О чем ты говоришь, Августа? Это же обыкновенная старая калоша. К тому же, насколько я знаю, он всегда отправляется в путешествие без пассажиров. Тебе придется общаться только со своими милейшими родителями. Они могут поднять тебе настроение получше любого шоумена с Бродвея. Представляю себе эту картину. Августа наслаждается разговором со старушкой Минкс… Августа тут же съехидничала:

– Я смотрю, ты просто без ума от моих родителей. Наверно, в этом городе нет ни одного человека, который бы так любил их.

Лайонелл съязвил в ответ:

– Во всем мире нет человека, который бы так любил твоих родителей, как я. Ты должна гордиться своим близким знакомством со мной.

Августа отмахнулась от Локриджа как от назойливой мухи,

– Прекрати, Лайонелл. Твои шутки начинают уже надоедать мне.

Он удивленно вскинул брови.

– Неужели? Я всегда думал, что являюсь для тебя образцом красноречия и остроумия.

Сполна насладившись остротой собственного ума, он снова рассмеялся.

Правда, Августа совершенно равнодушно отреагировала на его плоское, по ее мнению, замечание.

– Ладно, вернемся к теме нашего разговора, – сказала она. – Я собираюсь пробыть на этом судне всего лишь пять недель. Это не такой уж большой срок, чтобы меня могло тошнить от собственных родителей.

Лайонелл иронически проронил:

– Да. Все запасы тошноты закончатся у тебя еще в океане. Так что, к моменту возвращения из этого изумительного, сверхъестественного экстраординарного, ультра приятного и наисладчайшего из всех путешествий, ты будешь выглядеть на все семнадцать – твой организм израсходует все запасы калорий и подкожного жира. Представляю себе, как за тобой будут увиваться юные поклонники. Мне придется спрятать тебя на своей яхте, чтобы они не могли целыми вечерами напролет толкаться у нашего дома.

Вот тут настал черед Августы. Она не могла упустить такого удобного случая, едко уколоть бывшего мужа.

– Дома, которого нет, – с искренним ехидством сказала она.

Локридж едва заметно побледнел, однако не подал виду, что уязвлен замечанием бывшей жены. С деланным равнодушием он махнул рукой.

– Скоро я верну себе дом и состояние, и все остальное.

Наигранный оптимизм Лайонелла ничуть не обрадовал Августу. Правда, настроение ее немного поднялось.

Произошло это из‑за того, что она стала свидетельницей падения настроения Лайонелла.

– Без моей помощи у тебя ничего не получится, – с наглой уверенностью заявила Августа. – Так что, давай перестанем пикироваться и поговорим более спокойно.

Локридж не без облегчения вздохнул. Августа всегда славилась своей едкостью и тем, что никогда не лезла в карман за крепким словцом. Когда все эти ее прелестные качества полностью проявляла себя в общении с другими и Лайонелл наблюдал за этим со стороны, это доставляло ему немалое удовольствие. В Санта–Барбаре никто не мог сравниться с Августой по этой части.

Однако, когда это все было обращено против него самого, Лайонелл мгновенно скисал. Со всем своим красноречием и остроумием он в споре с Августой был абсолютным ничтожеством. То есть он ощущал себя ничтожеством. Просто потому, что ему трудно было найти столь же оскорбительные слова и выражения, которые Августа выпаливала не задумываясь.

Лайонелл всегда пытался сформулировать свои мысли поярче, покрасивее и поцветистее.

А Августа совершенно не нуждалась в этом. Ее лексикон был наполнен самыми разнообразными – от наиболее вульгарных, до весьма возвышенных – слов и выражений, которые всегда с одинаковой точностью попадали в уязвимое место противника и наносили наиболее глубокие и чувствительные раны. Так едва не случилось и на этот раз. Лайонелл благодарил Бога за то, что Августа, очевидно, сама не испытывала сегодня вечером склонности к словесной схватке.

Поэтому, когда она предложила перемирие, он с готовностью принял ее условия. – Так о чем мы говорили?

Августа, с явно повысившимся аппетитом, снова принялась за креветки. Она окунала их в тонкий испанский соус и, с наслаждением разжевывая, проглатывала. Наконец, спустя несколько мгновений, она сказала:

– А чем ты, Лайонелл, собираешься заниматься этим летом? Останешься здесь и будешь болтаться на своей яхте? Или, может быть, куда‑нибудь поедешь?

Нельзя сказать, чтобы этот вопрос застал врасплох Локриджа. Однако, ему пришлось на некоторое время задуматься.

– Ну… – он как‑то неопределенно пожал плечами. – Вообще‑то, я не собирался остаться здесь. Я тоже еду…

Локриджу просто не хотелось выдавать свои секреты. Но в разговоре с Августой это было совершенно бесполезно. Она всегда могла вытянуть из собеседника именно то, что желала услышать.

– Правда? Как приятно услышать, – улыбнулась она. – После столь тяжких трудов, предпринятых тобой в последнее время, ты, наконец‑то, отдохнешь.

Лайонелл промолчал надеясь, что этот вопрос повиснет в воздухе сам собой и он сможет как‑нибудь увернуться от ответа.

Вообще, это было довольно странно. Особенно, если учесть, что Лайонелл прожил с Августой не один год и досконально знал все ее привычки и наклонности характера.

Вцепившись в него когтями любопытства, она запускала их все глубже и глубже, словно летучая мышь–вампир, которая впивается в ногу незадачливого животного и сосет кровь у него до тех пор, пока не насытится.

Лайонелл сейчас оказался в положении такого животного с той только разницей, что он видел впившегося в него вампира, однако, не мог и пальцем пошевелить, чтобы избавиться от назойливого кровососа.

– Итак, Лайонелл, – надменно сказала Августа, – Что‑то я не слышу от тебя вразумительного ответа. Ты собрался путешествовать на своей яхте?

Он криво улыбнулся.

– Ну… Я… Да. Но не совсем…

Она продолжала вгрызаться в него.

– Какой же экзотический остров ты собираешься посетить на этот раз? Насколько я помню, ты уже побывал на паре островков, километров в пятнадцати от Санта–Барбары. Надеюсь тебе там понравилось?

Локридж криво улыбнулся.

– Ну… Я… – он развел руками. – И общем, нет. На сей раз, это будет не остров.

Августа поднесла к губам бокал вина и, не сводя пристального взгляда с бывшего супруга сделала несколько маленьких глотков.

Немного посмаковав вино, она снова обратилась к Локриджу.

– Если это будет не остров, то что же? Неужели ты решил посетить какой‑нибудь новый континент?

Локридж замялся.

– Нет, ну это не совсем так… Хотя…

– А, я знаю, – радостно воскликнула Августа. – Наверное, ты собрался в Китай или в Россию. После того, как там началась перестройка, там побывала половина всех бездельников мира.

– А где же, в таком случае, побывала другая половина? – нахмурившись спросил Локридж.

– В Диснейленде, – мгновенно выпалила она. Локридж снова поморщился.

– Августа, прекрати. Я не хочу сейчас заниматься пустыми словопрениями.

Августа широко улыбнулась.

– Хорошо. А чем же ты предлагаешь заниматься одинокой женщине, которая проводит вечер в ресторане, на протяжении нескольких часов? Неужели мы должны смиренно сидеть на своих стульчиках и чинно отправлять в рот кусок за куском?

Локридж вынужден был согласиться с правотой ее слов.

Пожав плечами, он обернулся и, посмотрев по сторонам, сказал;

– Я погорячился. Все‑таки мы находимся в ресторане, а не в церкви.

И хотя разговор, с некоторых пор пошел по другому руслу, Августа легким усилием воли вернула его в нужное направление.

– Итак, куда ты едешь, Лайонелл? – ненавязчиво спросила она.

Стараясь хоть как‑то оттянуть момент расплаты, то бишь, момент истины – он стал непринужденно и галантно потягивать вино из бокала. Однако стреляного воробья Августу на таком простом трюке провести было невозможно.

Она впилась в своего бывшего мужа таким пристальным гипнотизирующим взглядом, что он спустя несколько секунд едва не поперхнулся и поспешно поставил бокал назад на стол.

– Ну, что ты на меня так смотришь? – жалобно протянул он. – Я не могу ответить тебе немедленно, по первому твоему желанию.

Она нахмурилась.

– Отчего же? Питаешься продумать, как без особых потерь отойти на заранее заготовленные позиции? Ты напрасно пытаешься увильнуть от прямого и честного ответа, Лайонелл. Я не дам тебе возможности скрыть твои тайны, даже не надейся.

Он обиженно надул губы.

– Августа, ты всегда превратно истолковываешь мое молчание. Клянусь тебе, у меня и в мыслях ничего подобного не было.

– Почему же ты молчишь?

Локридж развел руками.

– Должны же быть какие‑то паузы в разговоре, Августа, могу я отдохнуть и просто посмотреть по сторонам – кто здесь сидит, как кто одет, какие с ними женщины?

Августа осуждающе покачала головой.

– Ты же старый хрыч, Лайонелл. Тебе о здоровье думать надо, а не о женщинах и нарядах.

Он с притворным возмущением нахмурил брови.

– Ты уже во всем мне отказываешь… Наверное, опять вспомнила времена нашей молодости,

Августа постаралась предотвратить нежелательное развитие разговора.

– Да, это были любопытные времена, – со вздохом сожаления сказала она. – Жаль, что они уже давно кончились… Но ты мне так и не сказал, куда ты едешь этим летом на отдых. Ты не представляешь себе, как мне интересно узнать об этом. Наверное, Лайонелл, ты задумал что‑нибудь совершенно особенное – иначе ты бы не темнил так?..

Локридж в изнеможении махнул рукой и простонал:

– Ну, хорошо, хорошо, сейчас в тебе все расскажу. Только, пожалуйста, больше не изводи меня своими расспросами. И не надо проявлять такое назойливое любопытство.

Августа изобразила на лице оскорбленную мину.

– Это ты меня называешь назойливой? Значит, ты так относишься к своей бывшей законной супруге? Что, мне уже и спросить тебя никогда ни о чем нельзя? Вот какую благодарность я получила от тебя за те годы, что посвятила тебе… – она подавала все это под видом шутки, но Лайонелл услышал в ее словах и искренние нотки возмущения. – Как ты можешь даже говорить такое? Я – назойливая? Если бы я не относилась к тебе как к мужу, пусть даже бывшему, ноги бы моей сейчас здесь не было!

Локридж готов был заткнуть уши руками, лишь бы не слышать этих причитаний.

– Ну, хорошо, хорошо… – примирительно пробормотал он, поднимая руки. – Дорогая, я все тебе расскажу, только не возмущайся.

Но Августа не была удовлетворена таким вялым, с ее точки зрения, извинением.

– Попроси прощения и пообещай, что больше никогда не будешь так разговаривать со мной, – самоуверенно заявила она.

Локридж потупился.

– Обещаю.

Августа победоносно улыбнулась.

– А теперь рассказывай, – милостиво разрешила она.

– В общем, я решил в этом году отправиться не на остров и не на новый материк.

– Куда же?

– Не торопи меня, Августа, я сам все расскажу тебе, – он опасливо осмотрелся по сторонам, как будто боялся, что кто‑нибудь еще узнает его глубоко интимное намерение. Не заметив никакой явной опасности, он продолжил. – Я уезжаю в горы.

В глазах Августы блеснули хищные огоньки изуверского любопытства. Она даже подалась вперед, наклонив голову над Лайонеллом, словно стервятник над жертвой.

– Чего–чего, а такого я от тебя никак не ожидала, – с выражением крайнего изумления на лице сказала она. – Ты, привыкший полжизни болтаться на борту своей яхты, вдруг собрался тащиться на своих двоих куда‑то в горы? Кстати говоря, а что это за таинственные непонятные горы? Я была бы тебе очень благодарна, если бы ты рассказал мне о них хоть что‑нибудь… Надеюсь, что это не какие‑нибудь занюханные холмы вокруг Санта–Барбары?

Локридж натянуто рассмеялся.

– Нет, что ты! Это действительно горы, настоящие горы. Ты не поверишь, но я поеду в Гималаи, в Тибет!

Августа поразилась еще больше.

– Не может быть! – воскликнула она с энтузиазмом. – Я никогда в жизни не поверю в это! Не поверю до тех пор, пока ты не докажешь мне верность своих слов каким‑нибудь неопровержимым аргументом. Ну, я слушаю.

Локридж недоуменно пожал плечами.

– А как я могу доказать тебе это? Что, показать авиабилет? Разве тебе сейчас недостаточно моего слова?

Августа покачала головой.

– Нет, совершенно недостаточно. Я же абсолютно уверена, что такая мысль никогда в жизни не могла бы прийти тебе в голову самостоятельно. Значит, ты…

Не дожидаясь очередной порции измышлений Августы в свой адрес, Локридж сразу стал отчаянно трясти головой.

– Да, да, ты права. Разумеется, я не сам это придумал.

Августа удовлетворенно потерла руки и улыбнулась. В очередной раз она смогла добиться своей цели – вытащила, пусть даже при помощи раскаленных щипцов, необходимую ей информацию.

То есть, говоря начистоту, для Августы Локридж никогда не существовало информации ненужной или бесполезной. Ее интересовало все – от цен на имбирное печенье в булочной Джины Кэпвелл до результатов последнего благотворительного аукциона в церкви святой Инессы.

Однако ее особый интерес был направлен на семейство Кэпвеллов и, разумеется, на собственного мужа.

Августа всегда дотошно допытывалась обо всех тонкостях дел Локриджа и не только у него самого. О его реальных и воображаемых интригах и интрижках с разнообразными женщинами – правда, с этим у Лайонелла было негусто; она никогда не могла пропустить никаких сплетен и слухов, ходивших по Санта–Барбаре и касавшихся взаимоотношений Кэпвеллов и Локриджей, и всегда была в курсе всех семейных дел Ченнинга–старшего.

Судебные дела тоже интересовали Августу Локридж, поскольку ее родственница Джулия Уэйнрайт работала адвокатом, но это было уже чуть менее интересно, потому что по–настоящему увлекательных и захватывающих судебных дел через Джулию проходило не много. Лишь последний процесс по делу Дэвида Лорана, был по–настоящему интересен.

Между прочим, ни полиция, ни суд присяжных так и не смогли узнать, кто убил Мадлен, жену До–вида.

Но судя по тому, что Лоран и его прежняя подружка Шейла Карлайл исчезли из города, им было что скрывать.

Августа всегда подозревала, что эта семейка Кэпвеллов еще преподнесет немало сюрпризов охочей до сенсаций и разоблачений, скандалов и склок публике.

Однако самым странным образом это безумное, безграничное, бескрайнее любопытство Августы сочеталось с абсолютной неосведомленностью по поводу мелких дел и делишек своего бывшего мужа.

Например, она ни сном ни духом не ведала о том, что пекарня Джины Кэпвелл существовала до сих пор только на ее собственные, Августы Локридж, деньги.

Узнай она об этом, Джина лишилась бы последних волос. Августа при первой же встрече вцепилась бы ей в шевелюру.

Впрочем Лайонелл тоже не остался бы в стороне.

Но с ним бы она разобралась по–особому – чисто женскими способами.

Лайонелл должен был благодарить бога за то, что ему с Джиной удавалось соблюдать конспирацию на таком уровне, чтобы это не стало известно его бывшей благоверной.

Тем не менее, Августа все‑таки подозревала нечто подобное, в отношении своего экс–мужа – слишком уж часто Джина болталась рядом с Лайонеллом. Но подозрение – это еще не доказательство. А посему, у Августы оставалось еще широкое поле деятельности в этом направлении.

Поэтому выискивание мелких подробностей из личной жилки Лайонелла Локриджа было постоянным пунктом ее интереса. И, разузнав о планах провести летний отпуск в Гималаях, она мысленно внесла галочку в свой воображаемый список побед и достижения. Правда, этот вопрос оставался еще открытым – Августе не удалось разузнать подробности.

Но вечер был впереди и это открывало перед ней большие перспективы.

– Итак, Лайонелл, – с прежним любопытством спросила она, – кто же тебя надоумил пойти в горы?

Он махнул рукой, как будто уже отчаялся сопротивляться.

– Я принял приглашение супругов Бересби поехать на время летнего отпуска в Тибет. Надо немного встряхнуться.

– Хотите посетить далай–ламу? – ехидно поинтересовалась Августа.

Локридж пожал плечами.

– А почему бы и нет?

Августа рассмеялась.

– Никогда не видела более преданных буддистов, чем ты и Бересби. Сомневаюсь, что он вас примет.

Лайонелл без тени сомнения сказал:

– Наверняка, примет. Все‑таки мы не самые последние люди в этом мире… И, к тому же, думаю, что там бывает не слишком много американцев. Он сделает это хотя бы из простого любопытства.

Августа снова рассмеялась.

– Мне приятен твой непритворный оптимизм.

Локридж гордо вскинул голову.

– А я всегда был оптимистом, – уверенно заявил он. – Это всегда помогало мне в критических ситуациях.

– Я думаю, что ты снова попадешь в одну из таких критических ситуаций…

Он скривился.

– Это почему же?

– Потому что Бересби, по моему мнению, не самые приятные спутники в дороге, а тем более в таком экзотическом путешествии.

– Ну что ж, это твое право.

Лайонелл снова пожал плечами. Однако, на этом разговор не был закончен.

Августа продолжала допытываться:

– А на какой срок вы туда едете?

– Три недели.

На этот раз Августа расхохоталась еще громче. Лайонелл изобразил на лице недовольство.

– Что на этот раз вызвало твой смех, дорогая?

Немного успокоившись, она сказала:

– Думаю, что ты не оптимист, а неисправимый мазохист, мой любезный Лайонелл… Похоже, что это у тебя в крови.

Локридж обиженно посмотрел на нее,

– Ты всегда умела наклеивать ярлыки, дорогая, Потрудись хотя бы объяснить, почему ты считаешь меня последователем учения Захер–Мазоха?

Августа снова потянулась к бокалу.

– Что же, охотно объясню.

– По–моему, провести три недели с супругами Бересби тоже самое, что прожить два года в компания снежного человека.

Лайонелл недоуменно посмотрел на нее.

– Не знаю, почему ты считаешь их такими неприятными личностями? Но мне они нравятся

Она наклоняла голову и улыбнулась.

– Вот как?

Локридж не терял хладнокровия.

– Да, – спокойно ответил он. – Особенно приятно с ними будет где‑нибудь на леднике, на высоте, примерно шестнадцати тысяч футов.

– Что ж, – рассмеялась она, поднимая бокал, – Желаю тебе удачи!

Они отметили взаимное согласие хрустальным звоном.

– Я тоже желаю тебе удачи, дорогая!.. – с улыбкой сказал он.

– Спасибо, спасибо.

Отпив немного вина. Августа озабоченно повертела головой по сторонам.

Ресторан практически опустел. До закрытия оставалось, наверное, несколько минут, поэтому посетителя потихоньку покидали свои места.

– Похоже, мы остались здесь с тобой вдвоем, – сказала Августа. – Будь так добр, Лайонелл, позови официанта и попроси счет. Пора расплачиваться.

Локридж также осмотрелся по сторонам.

– Да, похоже, – констатировал он.

Никакого желания платить по счету у Лайонелла не было, поэтому он старался затянуть разговор как можно больше с тем, чтобы когда наступит ответственный момент, переложить финансовое бремя на плечи своей бывшей любимой супруги. Поэтому он изобразил неподдельный интерес к летнему путешествию Августы.

– Послушай, дорогая, – с елейной улыбкой на устах произнес Локридж. – Неужели тебе хочется собачиться с родителями на протяжении пятя недель в тропических лесах?

Никакого сомнения и том, что Августе начнет пререкаться с ним и тем самым утратит бдительность, у Локриджа не было.

Так оно и получилось на самом деле.

– А ты действительно собираешься карабкаться по обросшим мхом и лишайником булыжникам где‑то там в Андах? – парировала она.

Локридж нравоучительно помахал пальцем перед лицом Августы.

– Ни в Андах, дорогая, а в Гималаях. Запомни – в Гималаях.

– Ох, извини… – наигранно потупилась она. – Я совсем забыла. Хотя, по–моему, и то и другое находится где‑то рядом, в Китае.

Увидев, что полбутылки розового вина еще остались недопитыми, Локридж поспешно наполнил бокал. Нельзя же пропадать продукту. Тем более, если за это не придется платить самому – так, по крайней мере, он надеялся.

Осушив посуду большими глотками, он с некоторой долей иронии сказал:

– Китай – огромная страна, моя дорогая.

– Я знаю, – улыбнулась она. – Когда‑то в школе, на уроках географии мы это проходили. Я, конечно, много забыла с тех пор, но если меня спросят, могу безошибочно ответить, что Китай находится в Южной Америке.