Текст книги ""Санта-Барбара". Компиляция. Книги 1-12 (СИ)"

Автор книги: Генри Крейн

Соавторы: Александра Полстон
сообщить о нарушении

Текущая страница: 222 (всего у книги 332 страниц)

ГЛАВА 2

Окружной прокурор скрывает правду. Доктор Роулингс обвиняет Перла в смерти брата. Шоковая терапия – один из любимых методов лечения в клинике Роулингса. Тиммонс предлагает Сантане рассказать мужу о своих любовных связях. Перл ищет оправдание.

Тиммонса не было несколько минут. Сантана, не осмеливаясь выйти из машины, беспокойно ерзала в кресле до тех пор, пока не послышались его шаги.

– Кейт, ну что там? Что там?

Тяжело дыша, он обошел машину спереди и бегло осмотрел капот и бампер. Увидев разбитую левую фару, он покачал головой.

– Ну, почему ты молчишь? – нервно воскликнула Сантана.

– Я не знаю, – тяжело дыша сказал он. Подозрительно осматриваясь вокруг, он остановился рядом с местом водителя.

– Возможно, это была выбоина. В общем, я так и не понял.

– О, слава богу, – в изнеможении протянула Сантана.

Они оба сейчас выглядели одинаково – это и не удивительно после того, что произошло.

– Дай, я сяду за руль, – предложил Тиммонс.

Очевидно, происшествие на шоссе так ударило по нервам Сантаны, что она не произнеся ни слова, мгновенно повиновалась. Когда она пересела в кресло пассажира, Тиммонс тяжело опустился на место водителя и включил мотор.

Иден лежала невдалеке от обочины дороги на холодной, сырой земле. Услышав шум мотора отъезжающей машины, она нашла в себе силы приподнять голову. Но это было все, на что ее хватило. Успев заметить лишь габаритные огни отъезжающего автомобиля, она закрыла глаза и, потеряв сознание, распласталась на земле.

Мрачно откинувшись на спинку стула, Перл сидел в кабинете доктора Роулингса. Главврач клиники, сунув руки в карманы халата, расхаживал перед ним, нравоучительно говоря:

– Я представляю, с каким чувством вы читали письма брата. Мне вас жаль.

Перл угрюмо посмотрел на доктора.

– Могу вам сказать, что я даже рад, что прочитал письма Брайана. Я понял, что он не винил меня за этот нервный срыв. Вы не понимаете, что это значило для меня.

Роулингс едва заметно улыбнулся.

– Почему же? Очень даже представляю – камень свалился с души.

– Да. В некотором смысле, да, – уверенно сказал Перл.

Роулингс улыбнулся еще шире.

– Я вынужден подлить ложку дегтя. Я считаю, что текст писем можно интерпретировать по–разному. Вы часто разговаривали с братом. Брайан ненавидел вас. И знаете почему?

Перл непонимающе посмотрел на доктора Роулингса.

– Почему вы решили, что он меня ненавидел?

Роулингс издал короткий неприятный смешок.

– Потому что вы убедили брата в целесообразности аборта, который послужил причиной смерти его любимой девушки.

Перл возмущенно вскочил со стула.

– Это не правда! Тогда я был совершенно другим человеком. Когда мой брат оказался в этой непростой ситуации, я действительно посоветовал девушке сделать аборт. Это был единственный выбор. Родители запретили Брайану на ней жениться. Поэтому я сделал все, о чем Брайан, и она попросили меня. Я помог им.

Роулингс торжествующе усмехнулся.

– Нет, твой брат последовал твоему совету. Подпольный аборт – и девушка умерла. Поверь, Брайан считал тебя виноватым в ее смерти.

Перл отрицательно покачал головой.

– Нет, это не так. Брайан простил меня. Я совершенно точно знаю это.

– Это не так. Брайан смог написать тебе письмо только после года лечения. А затем Брайан вернулся домой на Рождество. Ты помнишь об этом?

Перл смутился.

– Рождество? Да, конечно, помню. Рождество…

Он умолк, чем не преминул воспользоваться Роулингс.

– Да, это было Рождество. И за две недели твои родители погубили результаты целого года кропотливой работы. Брайан вернулся в больницу на грани нервного истощения. А через три недели покончил с собой, – Роулингс повысил голос, придав ему обвинительный тон.

Перл нерешительно взмахнул рукой.

– Нет, нет, мы не виноваты в его смерти.

Но Роулингс не слушал.

– Ваша семья несет ответственность за его убийство.

Перл пытался оправдаться:

– Нет, нет, мы не виноваты.

Но Роулингса уже трудно было остановить.

– Майкл Брэдфорд Болдуин, вы убили Брайана. Ты и твоя семья. Но больше всех виноват ты.

Перл ошеломленно умолк.

Пол Уитни решил снова навестить Элис в клинике доктора Роулингса. Он чувствовал, что хрупкая, испуганная девушка вызывает у него все более и более глубокую симпатию. К тому же, как ему казалось, он смог найти к ней подход. Ведь судя по словам Келли, она раньше не разговаривала, а теперь уже читает вслух стихи.

Когда Уитни постучал в дверь и вошел в палату, Келли задумчиво стояла у окна, а Элис сидела на своей кровати.

– Привет, – радостно улыбаясь сказал Уитни. Келли удивленно посмотрела на него.

– Привет.

– Я – Пол, – сказал тот. – Я составил рапорт о вашем побеге.

– А, – только сейчас вспомнив его лицо, сказала Келли. – Понятно, мы рады видеть тебя.

Он улыбнулся.

– Взаимно.

Уитни подошел к кровати, на которой смущенно опустив голову сидела Элис.

– Привет, – сказал ей Уитни. – Это я, Пол.

Она не поднимала голову, нервно кусая губы. Уитни с некоторой растерянностью взглянул на Келли и вытащил из‑за пазухи гвоздику, правда, изрядно помятую. Расправив ее лепестки, он протянул цветок Элис.

– Может быть, это развеселит тебя?

Она подняла глаза и с благодарностью взглянула на Уитни. Келли поняла, что лучше ей оставить Пола и Элис вдвоем.

– Я пойду прогуляюсь, – сказала она.

Когда Келли вышла из палаты, Пол осторожно взял Элис за руку.

– Ну, как твое самочувствие? Она молчала.

– Кстати, мне почти ничего о тебе неизвестно, Элис, – стараясь хоть как‑то оживить беседу, сказал Пол. – Я не знаю, ни где ты родилась, ни кто твои родители, где ты провела свое детство. Мне известно только твое имя. Тебя ведь зовут Элис? Как в сказке, да? «Алиса в стране чудес». Очень красивое имя.

Она по–прежнему молчала, низко опустив голову.

– А хочешь, я расскажу о себе? – предложил Уитни. – Я вырос в штате Джорджия. А когда мне было десять лет, мои родители переехали в Калифорнию. Сперва в Лос–Анджелес, а потом в Санта–Барбару. Я поступил на службу в полицию. Работа стала моей жизнью. Я холост, мне пока нравится жить одному, но друзья и знакомые говорят мне, что одиночество скоро надоест мне.

Она порывисто вскинула голову, бросила на него беглый взгляд и снова отвернулась. Уитни растерянно развел руками.

– Элис, не все полицейские плохие люди. Элис, я хочу, чтобы ты об этом знала.

Но в этот момент разговор прервался. В палату, распахнув дверь, влетела Келли. Судя по ее лицу, она была сильно взволнована.

– Пол, мне срочно нужна твоя помощь! – вскричала Келли, хватая его за руку.

Он обеспокоенно поднялся со стула.

– А что случилось?

Келли показала рукой куда‑то в коридор.

– Я подслушала разговор двух медсестер. Они говорят, что доктор Роулингс собирается расправиться с моим другом. Помоги мне. Идем.

Окружной прокурор вел машину гораздо спокойней, чем Сантана. Однако ей, при желании, не стоило большого труда увидеть, как руки его дрожат, а глаза бегают из стороны в сторону. Но она была столь озабочена собственными проблемами, что не обратила на это внимания.

– Все, что я сказал тебе сегодня, это правда, – неожиданно произнес Тиммонс.

В его голосе слышалось сожаление.

– Но мы должны прекратить наши отношения.

Сантана вскинула голову.

– Что с тобой, Кейт? Я тебя не узнаю. Сперва ты не даешь мне и прохода, а потом хладнокровно меня бросаешь.

Он нервно усмехнулся.

– Сантана, я по–прежнему люблю тебя. Но дело совершенно в другом. Твое сердце отдано Крузу. Я не имею морального права все время причинять тебе боль.

Все это выглядело столь неестественно, что только слепой мог бы не увидеть неискренности. Однако Сантана в ее теперешнем состоянии была неспособна отличить ложь от правды, искренность от фальши.

– Нет, – она придвинулась к нему, – не обвиняй себя.

Он сделал обиженное лицо.

– Это правда.

– Нет! – снова порывисто воскликнула она. – Это я виновата во всем.

Она погладила его по щеке.

– Кейт, зачем сожалеть о том, что было?

Тиммонс не ответил на нее нежное прикосновение.

Наморщив лоб, он на мгновение задумался, а потом озабоченно спросил:

– А что ты скажешь Крузу после того, как вернешься домой?

Она пожала плечами.

– Ну, если повезет, его там еще не будет. Хотя…

Тиммонс усмехнулся.

– Я б тебе посоветовал приготовить свои оправдания. Придумай какую‑нибудь правдоподобную историю, не то тебя ожидают очередные семейные неприятности.

Она испуганно взглянула на него.

– А что я могу сказать Крузу?

Тиммонс вел машину, не поворачиваясь к Сантане.

От этого у нее складывалось впечатление еще большей отчужденности и нарастающего разрыва их отношений.

– Поскольку между нами все зашло так далеко, – хладнокровно сказал Тиммонс, – я предлагаю радикальный вариант решения проблемы.

Сантана задрожала от недоброго предчувствия.

– Какой?

Тиммонс нахмурился.

– Я предлагаю тебе сказать Крузу правду.

– Что?

Тиммонс мгновение помолчал.

– Ну, не всю правду, а только ее часть, – уточнил он. – Скажи ему, что мы были вместе, что я домогался тебя, но ты мне отказала. Да, именно так и скажи.

Она растерянно опустила голову.

– Да?

– Скажи, что между нами ничего нет и не будет. Что ты порвала со мной всякие отношения, – добавил Тиммонс.

Она растерянно улыбнулась.

– Ну, хорошо. А ты что, отказываешься от меня?

Тиммонс как‑то безразлично пожал плечами.

– Он ужасно относится к тебе, но я не могу с ним бороться.

– Ну, спасибо, – язвительно сказала она. – Благодарю тебя, что разъяснил мне как поступать. Теперь я сумею оправдаться перед Крузом.

Тиммонс брезгливо поморщился.

– Сантана, прекрати. И не вздумай говорить ему, что мы с тобой ездили на побережье. Не нужно, чтобы он знал о том, что мы сегодня вечером были на мысе Инспирейшн.

– Почему?

Как обычно в щекотливой ситуации, Тиммонс почесал макушку.

– Ну, это слишком романтично, – несколько туманно пояснил он. – Лучше скажи ему, что мы с тобой были в мотеле, этому он быстрее поверит. К тому же, что было бы логичней предположить? Что я домогался твоей любви на холодном песке пляжа или в теплой постели?

Она горько усмехнулась.

– По–твоему, мотель лучше, чем пляж? Я не совсем тебя понимаю.

Тиммонс пожал плечами.

– Что тут непонятного, Сантана? По–моему, ты слишком возбуждена, чтобы осознать одну простую вещь – ему же известно, что никогда не согласишься заняться любовью в мотеле. Это для тебя слишком унизительно. Ну, вот, я к тебе приставал, а ты отказала. Понятно?

Сантана обалдело посмотрела на него.

– Да, кажется, мне теперь все ясно… – задумчиво протянула она.

– Сделай так, как я сказал. Договорились? – он доверительно погладил ее по плечу. – Ни в коем случае не упоминай при муже про мыс Инспирейшн, ладно?

Автомобиль все дальше и дальше удалялся от того места, где на обочине дороги, возле кустарников, лежала Иден Кэпвелл.

Очевидно, в словах Роулингса была какая‑то доля правды, потому что Перл подавленно молчал несколько минут. Он бродил из стороны в сторону, водя пальцем по стенке, а затем внезапно присел на корточки.

– Послушайте, доктор, – тихо сказал он, – я не желал зла Брайану, я хотел только помочь ему…

Не скрывая торжествующей улыбки, Роулингс произнес:

– Дорога в ад устлана благими намерениями. Пойми, когда дилетант вмешивается в лечение психически больного человека, то этим он наносит непоправимый ущерб. Сперва был твой брат, а теперь Келли. Может быть, достаточно одной ошибки? Мне тяжело представить все последствия твоего вмешательства.

В этот момент дверь кабинета доктора Роулингса распахнулась, и в комнату влетела Келли вместе с полицейским Полом Уитни.

– Перл! – закричала она. – Что с тобой? Роулингс резко развернулся и возмущенно заверещал:

– Я не понимаю, что здесь происходит? Кто позволил вам врываться в мой кабинет без разрешения? Как понимать ваше поведение? Вы кто?

– Я – сержант Уитни, – растерянно пробормотал Пол. – Ведь мы с вами вчера…

– Ах, да, да, извините, я забыл, – воскликнул Роулингс.

С опаской оглянувшись, он взял Пола под руку и вместе с Келли потащил их к выходу из кабинета.

– Пойдемте со мной на минуточку, нам нужно выйти в коридор.

– Что вы сделали с ним? – торопливо спросила Келли, когда Роулингс закрыл за собой дверь, оставив Перла одного.

Стараясь сдерживаться, главный врач клиники ответил:

– Послушайте, Келли, вы прервали сеанс психотерапии.

Она испуганно посмотрела на него.

– Я вам не верю, доктор Роулингс, – голос у Келли дрожал.

Он сокрушенно взмахнул руками.

– Мы прошли через критическую точку кризиса. Господа, вас никто сюда не звал. Вы вмешиваетесь в лечебную практику.

– Но Келли думала, что его жизнь в опасности, – объяснил Уитни. – И я просто пришел ей на помощь.

Роулингс с сожалением покачал головой.

– О, Келли, не надо нервничать, все в порядке.

Она растерянно развела руками.

– Но я слышала…

Не дожидаясь ее объяснений, Роулингс подхватил Пола под руку и потащил его в сторону.

– Извините, сержант, нам нужно поговорить наедине.

Они отошли на несколько шагов.

– Я удивлен, что вы серьезно относитесь к заявлениям умалишенных, – доверительно наклонившись к Полу сказал Роулингс. – У Келли – паранойя. Сейчас период сильного обострения болезни. В такие моменты ими овладевает мания преследования, они повсюду видят какие‑то мнимые опасности, которые угрожают не только им, но и окружающим.

С сомнением посмотрев на Келли, Уитни попытался возразить:

– Но она выглядит совершенно здоровой. Мне кажется, что она уже чувствует себя нормальной.

Роулингс стал отчаянно трясти головой.

– Нет, нет, вы ошибаетесь. У нее участились периоды маниакального бреда. Мистер Капник, с которым мы сейчас проводим сеанс психотерапии, вполне здоров и в ближайшее время он будет выписан из больницы.

Уитни тяжело вздохнул.

– Ну, что ж, раз вы так говорите…

Он подошел к Келли.

– Доктор говорит, что все в порядке, ничего страшного твоему другу не угрожает, – сожалеющим тоном сказал Пол.

– Я вам не верю, – прошептала Келли, неотрывно глядя на Роулингса.

Пол бессильно развел руками.

– К сожалению, я не имею права вмешиваться, – тихо сказал он. – Я вынужден вас покинуть.

Келли с разочарованием посмотрела на него. В глазах же доктора Роулингса, обращенных к ней, было столько ненависти и мстительности, что это угрожало ей крупными неприятностями.

Когда Уитни удалился, Роулингс металлическим голосом сказал:

– Келли, я ведь просил не приходить больше никогда в мой кабинет.

– Да, – испуганно прошептала она. Роулингс торжествующе улыбнулся.

– Извини, но мне придется наложить на тебя суровое наказание. Это понятно?

Не дожидаясь ее ответа, он махнул рукой:

– Санитар!

ГЛАВА 3

Сантана возвращается домой. Иден обнаружена. Круз узнает правду. Хейли порывает с Джиной.

В ожидании появления Сантаны Круз и Брэндон играли в шашки. Партию за партией выигрывал Брэндон. Круз был слишком рассеян, чтобы сосредоточиться на игре. Точнее, он думал о другом. Его неотступно преследовала мысль, где Сантана, где Тиммонс. Они вместе? Почему Сантана продолжает лгать ему? Чем объяснить ее поведение? В последнее время она постоянно находится на грани истерики. Это неизбежно должно привести к сильному нервному срыву. Если Крузу ничего не удастся сделать с этим, то их семейная жизнь закончится катастрофой.

В общем, Круз не мог сказать, что его собственная судьба безразлична ему, но, во всяком случае, он мог бы перенести все это. Однако ему было ужасно жаль Брэндона. Мальчик за свою короткую жизнь испытал уже столько, что другим хватило бы до глубокой старости.

Все эти мысли роились в голове Круза, вызывая у него все большую горечь и сожаление.

Когда Брэндон в очередной раз разгромил его на клетчатой доске, Круз тяжело вздохнул.

– Я не понимаю, ты выигрываешь подозрительно часто.

– Мне нравятся шашки, – радостно заявил Брэндон.

– Я догадываюсь, почему.

В этот момент дверь дома распахнулась, и на пороге показалась Сантана. С притворным энтузиазмом она воскликнула:

– Мои мужчины наконец‑то дома, а я‑то думала, что вы еще в ресторане.

Она присела на кресло рядом с Брэндоном.

– Мы приехали час назад, – заявил мальчик. – Ты вроде бы заболела?

Она смущенно улыбнулась.

– Нет, уже все прошло. Я себя чувствую хорошо. А как ты провел время с Крузом?

– Замечательно! – воскликнул мальчик.

Сантана хотя и была взволнована, выглядела менее нервной, чем обычно. Возможно, это объяснялось тем, что она уже решила, как ей поступать.

– Брэндон, уже десять часов, – ласково поглаживая мальчика по голове, сказала она. – Тебе пора чистить зубы, одевать пижаму и ложиться спать. А о лагере мы с тобой поговорим завтра, хорошо?

Он кисло посмотрел на нее.

– Я хочу еще раз разделаться с Крузом, а потом лягу спать, – с надеждой сказал Брэндон.

Стараясь сохранять видимость спокойствия, Круз сказал:

– Давай, ты разделаешься со мной завтра утром, договорились?

Мальчик уныло посмотрел на него.

– Ну, ладно.

Он с неохотой встал с кресла и, поцеловав Круза и Сантану, направился в свою комнату на второй этаж.

– Я зайду к тебе перед сном, – сказал ему вслед Круз.

Сантана направилась к бару.

– Я рада, что вам не было скучно вдвоем. Круз, налей мне виски.

Круз холодно посмотрел на нее.

– Зачем?

– Я хочу выпить, – упрямо повторила она.

– Именно виски?

– Да, именно виски.

Круз плотно сжал губы.

– И какой по счету стакан?

Она резко обернулась к нему.

– Будет первый. Я не пила сегодня.

Круз угрюмо посмотрел на нее.

– Ты сказала, что плохо себя чувствуешь сегодня, и поэтому не поехала с нами ужинать. Мы приехали домой, а тебя и след простыл. Где и с кем ты была? Я хочу знать.

Вопреки обыкновению, на этот раз она смело посмотрела в глаза и решительно заявила:

– Ну, что ж, если ты хочешь знать правду, то я расскажу тебе все. Да, твои подозрения не были беспочвенными. Я была с Кейтом Тиммонсом. Ты удовлетворен?

Круз оцепенело смотрел на жену. Он попытался что‑то сказать, но слова будто застряли в его горле. Издав лишь какой‑то булькающий звук, он развернулся, схватил со стоявшей в углу вешалки свой пиджак и быстрым шагом направился к двери.

Мистер Логан, пожилой седовласый мужчина, проживавший на мысе Инспирейшн, в одном из домов, расположенных рядом с придорожным кафе, в этот вечерний час прогуливался с собакой по окрестностям. Забавный мохнатый пес по кличке Гаучо вдруг метнулся куда‑то в кусты и стал громко лаять, призывая хозяина. Мистер Логан подошел к тому месту, где стояла собака, и с удивлением увидел распластавшуюся на земле молодую женщину в ярко–красном платье и такого же цвета плаще. Ее белокурые длинные волосы разметались вокруг головы.

– О! – удивленно воскликнул мистер Логан.

Он наклонился над женщиной и осторожно приподняв ее голову, прощупал пульс на шее. Она была еще жива.

Когда Джейн Уилсон покинула редакторскую комнату на радиостанции, Хейли еще некоторое время возилась со своими вещами, затем направилась в трансляционную. Закрыв за собой дверь, она оказалась в ловушке. Дверной замок заклинило. Но Хейли обнаружила это только тогда, когда попыталась выйти из комнаты. Хейли взяла со стола ключ и попробовала отпереть замок. Однако у нее ничего не получалось. Тогда она стала стучать кулаками в дверь.

– Джейн, ты слышишь меня? Помоги!

Спустя несколько минут, Джейн появилась в редакторской.

– Хейли, ты где? Это ты звала меня на помощь? – озабоченно спросила она.

Та крикнула из‑за двери:

– Джейн, помоги мне, замок заклинило.

Та развела руками.

– Но у меня даже нет ключа.

– Да, я знаю, ключ у меня, здесь, но я не могу открыть.

Джейн злорадно улыбнулась.

– Я думаю, что у тебя мало надежд, Хейли. Уже десять часов вечера, вряд ли я смогу где‑нибудь найти слесаря.

Хейли озабоченно кусала пальцы.

– Ладно, я знаю, что нужно делать.

Она бросилась к месту ведущего, надела наушники и, включив микрофон, воскликнула:

– Внимание, Внимание! Всем, кто слушает радиостанцию «KUSB»! Ведущая оказалась в безвыходном положении – дверь в мою комнату захлопнулась, замок заклинило. Если кто‑то может прийти на помощь, я жду.

Услышав доносившийся из динамика на стене голос Хейли, Джейн ехидно улыбнулась.

– Да, я думаю, что скоро к тебе с небес спустится ангел–хранитель. Не теряй надежды, милочка.

Она уже собиралась покинуть редакторскую комнату, как в дверях показалась встревоженная Джина Кэпвелл.

– Где Хейли? – беспокойно спросила она.

Джейн равнодушно махнула рукой.

– Там, за дверью. Джина бросилась к двери.

– Хейли, ты здесь? Ты слышишь меня? Отзовись.

Она стала стучать по дверному косяку, привлекая внимание запертой в соседней комнате племянницы. Услышав стук, Хейли сняла наушники и прислушалась.

– Кто там?

– Это я, Джина.

Хейли подошла к двери и громко крикнула:

– Убирайся отсюда! И не хочу ни разговаривать с тобой, ни видеть тебя!

Джина прильнула к двери.

– Но это невежливо, Хейли. Я пришла для того, чтобы помириться с тобой. Не надо на меня обижаться, давай поговорим как нормальные люди.

Не обращая внимания на заклинания тетки, Хейли направилась к месту ведущего и, усевшись на стул, включила микрофон.

– О кей, о кей, – нарочито бодрым голосом сказала она. – По–моему, здесь такая тоска, что я, наверное, включу контактные телефоны. Господа, вы знаете номера телефонной станции? Звоните, я жду.

Джина бешено расхаживала по редакторской комнате и вместо того, чтобы разговаривать с племянницей, вынуждена была слушать ее голос, доносившийся из висевшего на стене динамика.

– А вот и первый звонок, – радостно возвестила Хейли. – Я включаю эфир.

В динамике послышался столь знакомый, очевидно, каждому радиослушателю станции «KUSB» голос, что даже Джина стала слушать его с заинтересованностью.

– Привет, – с сексуальным придыханием сказала знакомая незнакомка но имени Роксана. – Надеюсь, что вы меня узнали? А ты, полагаю, и есть подружка Тэда?

– Нет, нет, Роксана, – воскликнула Хейли, – ты можешь забирать его себе. Меня он больше не интересует.

– Тогда передай ему микрофон, – прошептала Роксана.

– Это невозможно, его нет на станции, и я не знаю, где он сейчас. Я и сама заперта на станции и не знаю, когда выберусь отсюда. Похоже, я узница радиостанции «KUSB».

В трубке некоторое время молчали. Затем Роксана все тем же проникновенным голосом произнесла:

– А ты не могла бы передать для него сообщение?

– Я вряд ли увижу его, Роксана.

– Ну, все же, – настаивала та, – это всего лишь несколько слов.

– Ну, хорошо, – неохотно согласилась Хейли. – Подожди секунду, я сейчас поставлю новую композицию, а мы продолжим разговор.

Она сунула новую кассету и, на мгновение включив микрофон, сказала:

– Итак, закончилась песня. А сейчас мы поставим вам композицию в исполнении группы «Каре». – Она взяла листок бумаги и карандаш, и снова приложила к уху трубку телефонного аппарата.

– Роксана, что мне передать Тэду?

Незнакомка демонстрировала прекрасную осведомленность Хейли в ее сердечных делах.

– Мне жаль, что ты рассталась с Тэдом, – тихо сказала она. – Надеюсь, что это произошло не из‑за меня?

– Нет, нет, – воскликнула Хейли, – будь спокойна. Ну, так что мне передать ему?

В трубке снова некоторое время помолчали.

– Я хочу, чтобы ты передала ему мои извинения за неудачную шутку. Я буду ждать его в десять в баре на берегу. Передай – в десять в баре на берегу.

Хейли продемонстрировала на лице такое неудовольствие, что если бы ее невидимая собеседница сейчас была рядом, этот разговор наверняка закончился бы дракой двух женщин.

– Ладно, я передам, – сказала Хейли и положила трубку.

Вся изнемогшая от ожидания Джина решила, наконец, действовать мужскими методами. Она с разгону ударила плечом в дверь, за которой находилась Хейли и та, затрещав, поддалась. Точнее, не выдержал дверной замок. Хейли, стоявшая в дальнем углу комнаты, с недоумением смотрела на то, как Джина подобно бойцу штурмового отряда, влетает в комнату.

– Ну, вот, – поправляя прическу, радостно воскликнула она. – Еще одной проблемой меньше. Как видишь, я могу действовать не хуже любого мужчины. А теперь займемся другими делами.

В изнеможении застонав, Хейли отвернулась.

– Джина, что тебе надо? Твоя настойчивость заставляет меня думать, что ты до сих пор пытаешься извлечь какие‑то дивиденды из этого дела.

Джина мило улыбнулась.

Автомобиль скорой помощи заскрипел тормозами и остановился как вкопанный на шоссе рядом с тем местом, где седовласый мистер Логан и его друг Гаучо обнаружили лежащую без сознания Иден Кэпвелл. Гаучо охранял место, где лежала сбитая машиной женщина до тех пор, пока мистер Логан не вернулся с ближайшей бензоколонки, откуда звонил по телефону девять–один–один. Машина была на месте происшествия через пять минут. Двое дюжих санитаров осторожно уложили потерявшую сознание Иден на носилки и погрузили их в автомобиль.

– Раз, два, три – взяли.

Ни мистер Логан, ни его пес, ни тем более санитары, не обратили внимания на то, что неподалеку в кустах мелькнула какая‑то тень. Это был человек, который осторожно подобрался к месту, где была обнаружена пострадавшая в автокатастрофе Иден. В туманной мгле было трудно различить, кто это. Стараясь не выдать себя ни единым шорохом, он внимательно наблюдал за тем, что происходило на обочине дороги. Один из санитаров остался в машине, другой захлопнул дверцу и, направляясь к месту водителя, обратился к мистеру Логану:

– Будьте добры, побудьте здесь еще немного, полиция скоро приедет. Они, разумеется, захотят поговорить с вами.

– Разумеется, – кивнул Логан.

Водитель автомобиля скорой помощи включил фары, и, взревев мотором, машина рванулась по шоссе в сторону Санта–Барбары. Яркий свет фар на мгновение осветил кусты вдоль дороги, за которыми прятался ни кто иной как Кейт Тиммонс, окружной прокурор. Раздраженно выругавшись, он стал пробираться назад к своей машине, которая была припаркована в полуторастах метрах от места происшествия. Ситуация начинала приобретать для него угрожающий характер. Если Иден успела заметить машину, которая ее сбила, то ему несдобровать. Мало того, что под угрозой оказывается его дальнейшая карьера юриста и политика, он просто–напросто может угодить за решетку.

Сбить человека автомобилем на шоссе и скрыться, не оказав ему помощи – это могло грозить не просто крахом больших планов и ожиданий, это означало тюрьму. И никакого снисхождения ожидать не придется. Напротив, в таких случаях, средства массовой информации всячески подливают масла в огонь, стараясь представить служителей закона в самом худшем свете. Если дело обернется так, то Тиммонс может поставить на себе крест. Уцепившись за одну ниточку, и журналисты, и полиция приложат максимум старания для того, чтобы раскрутить все до конца. В таком случае, на белый свет окажутся вытянутыми такие неприглядные дела окружного прокурора, что толпа запросто сможет линчевать его.

Вот чем грозила ему вечерняя поездка с Сантаной на автомобиле к мысу Инспирейшн. Лихорадочно обдумывая свое нынешнее положение, окружной прокурор быстро шагал вдоль обочины дороги к машине. Фактически, в том, что произошло, он не был виновен – ведь за рулем сидела Сантана. Однако факты, сведенные воедино, рисовали журналистам и полиции совершенно иную картину. Ведь сбив Иден, они еще останавливались, и окружной прокурор выходил из автомобиля. Насколько он успел заметить, никаких свидетелей этого вокруг не было. Однако… ведь потом кто‑то же нашел Иден. А если этот кто‑то видел, как они сбили ее? Если он видел марку автомашины или, что еще хуже – номер? Тогда все пропало. Сейчас ему необходимо было как можно быстрее предпринять эффективные меры, чтобы обеспечить себе алиби на всякий случай, либо, в самом худшем варианте, снять с себя вину. То, что он находился в машине вместе с женой самого известного полицейского в городе, разумеется, ничуть не украшало его. Однако, по большому счету, это было не так смертельно. Разумеется, для продолжения политической и юридической карьеры такой факт мог иметь катастрофическое значение, но теперь, в сложившейся ситуации, нужно было учитывать другие, более тяжелые варианты. Интересно, где сейчас Сантана? Очевидно, в очередной раз бурно объясняется с Крузом. Тиммонсу обязательно необходимо в ближайшее время снова увидеться с ней и направить ее возможные действия в нужное русло.

Иначе… Он уселся в машину, завел мотор и резко рванул автомобиль с места. До мистера Логаиа, дежурившего на том месте, где совсем недавно лежала Иден Кэпвелл, донесся лишь отдаленный рокот мотора и визг шин по шоссе.

Бросив пиджак на изгиб руки, Круз решительно направился к двери. Сантана бросилась за ним.

– Умоляю, подожди, не уходи. Дай мне все объяснить.

Круз задержался в дверях.

– Ты сказала, что была с Кейтом, – тяжело дыша промолвил он. – По–моему, этого вполне достаточно. Ничего не нужно объяснять.

Он был так расстроен, каким Сантана его редко видала прежде. Глаза его горели мрачным огнем, пальцы рук поминутно сжимались и разжимались.

– Нет, мы должны поговорить начистоту, – воскликнула она. Ты должен выслушать меня. Пойми, мне очень жаль, что так получилось. Прости меня.

С демонстративным равнодушием к ее словам, он стал одевать пиджак.

– Сантана, мы поговорим утром, когда ты протрезвеешь. Сейчас я даже не желаю стоять рядом с тобой. Это вызывает у меня отвращение.

Она едва не разрыдалась.

– Я хочу поговорить с тобой сейчас. Я не пьяна. Зачем откладывать этот разговор? По–моему, между нами накопилось столько всего, что если ты сейчас уйдешь, то это только ухудшит ситуацию.

Круз на мгновение застыл в нерешительности. Немного поколебавшись, он согласился с доводами жены.

– Ладно, я выслушаю тебя.

Он вернулся в гостиную и, угрюмо теребя штору, остановился возле окна. Сантана бросилась следом за ним, объясняя на ходу:

– Долгое время Кейт преследовал меня, он просто не давал мне прохода. Вспомни школу, ты ведь не станешь отрицать, что все это начиналось еще тогда. Он постоянно говорил о том, что неравнодушен ко мне, что питает ко мне глубокие чувства, и настаивал на том, чтобы я ответила ему тем же. Ну, в общем, мне казалось, что он любит меня. Круз, ты не представляешь, как я устала от одиночества, как мне было плохо.

– О бог мой, – простонал он. – Ты снова сводишь наш разговор совершенно к другим вещам.

Она нервно взмахнула рукой.

– Нет, так оно и есть на самом деле. Я устала от наших постоянных семейных ссор. Меня замучили непонимание и одиночество в нашей семье. А наши отношения с Кейтом находились под моим полным контролем. Мы изредка перезванивались, он иногда приглашал меня на ленч или ужин. Возможно, я немного излишне флиртовала с ним, но Кейт хотел большего, да, он хотел переспать со мной.

Она на мгновение умолкла, словно ей было очень тяжело говорить.

– Да, так оно и было, – едва слышно всхлипнув, сказала Сантана. – Сегодня мы поехали в мотель. Он настаивал на том, чтобы я уступила ему, но в последний момент я остановилась.