Автор книги: -Joy-
сообщить о нарушении
Текущая страница: 168 (всего у книги 275 страниц)
— И вообще, с чего ты взяла, что меня не интересует платоническая любовь? Стихи, цветы, прогулки под луной, — Сириус шмыгнул носом, свел брови и вдруг добавил совершенно другим тоном: — Доверие.
Роксана покачала головой.
— А ты мне доверяешь? Даже после того, что я наговорила тебе перед каникулами? Я ведь тебя променяла.
— Мерлин, Рокс. Какое это имеет значение, когда происходит такая хуйня? Ты не замечала что творится, это тебя не оправдывает, но я был бы последним ебланом, если бы в качестве мести позволил тебе влезть в клетку с мантикорой. К тому же, я не девочка обижаться на всякую херню, а ты несла отборную херню, радость моя, — он чмокнул её в щеку, убирая руки и отступая.
Роксана растерялась.
— Тем более я не понимаю, почему? — спросила она, глядя как он вытирает руку о школьную рубашку, комкает последнюю и кидает в корзину с грязным бельем, как натягивает штаны. — Почему ты вечно спасаешь меня из всякого дерьма, раз я... такая?
Покончив с ремнем, Сириус снова подошел к ней, упершись руками в подоконник. Роксана запрокинула голову, но он не спешил её целовать.
— Может быть как раз поэтому. Потому что ты «такая». Ты можешь быть чертовски невыносимой, Малфой, — серьезно сказал он. — Ты меньше всего похожа на всех тех девчонок, с которыми я обычно имел дело, — Роксана недовольно вздрогнула — эти слова были похожи на слова Хлои. — ... но все дело в том, что я их всех считал дурами.
Она моргнула.
— А ты не дура. Ты злобная, мелкая, язвительная сучка, с радостью готовая переступить через других, если это как-нибудь поможет тебе или твоему «идеалу». В этом мы похожи. Мы с тобой из одного теста сделаны, прелесть моя. И теперь я жалею, что спас тебя. Я уверен, ты и без моего вмешательства показала бы всем этим высокородным ублюдкам, где раки зимуют. Ты не боишься и не ломаешься, как остальные девчонки, не прячешься за чужую спину. Этим и нравишься.
Роксана не смогла сдержать самодовольной улыбки.
— К тому же, ты пыталась меня убить, — серьезно сказал Сириус, рассеяно проводя большим пальцем по её губам и вдруг нахмурился. — До тебя ни одна девчонка не пыталась меня убить.
— Значит ты храбрец? Или просто мазохист? — промолвила Роксана, спускаясь ладонями по его животу вниз.
— Я люблю рисковать, — с усилием выговорил он, когда её рука узко скользнула в его штаны. — Без риска жить было бы слишком скучно.
— Значит мазохист.
— Ну или влюбился в тебя, — выдохнул он, уже не в силах о чем-либо думать.
— Я скорее поверю в первое, — не то в шутку, не то всерьез прошептала она в его губы и соскользнула с подоконника, на секунду прижавшись к Сириусу всем телом.
Он развернулся и привалился спиной к стене, а Роксана опустилась на колени, стаскивая с него штаны.
Сириус откинул голову, выдохнул и зажмурился, когда она без раскачки взяла его член в рот.
Теперь ужин точно может пойти на хер.
После бурного вечера Сириуса так и не хватило на домашнее задание по защите от Темных сил, так что в Большой зал он ворвался слегка ошалевший и уже всерьез собрался было вытрясти домашку из Лунатика, как вспомнил, что он все ещё с ними не разговаривает. С досадой он прошел мимо завтракающего Люпина к компании девчонок, напустил на себя трагический, а, по-мнению Алисы Вуд, романтичный вид, с которым и принялся жевать овсянку. Десяти минут романтического жевания хватило, чтобы Вуд обеспокоенно спросила, не случилось ли у него чего, а потом и сама великодушно предложила помочь ему с домашним заданием. Попроси он сам, она начала бы кривляться и выпендриваться перед подружками, а времени было мало.
Пока Сириус корпел, вчитываясь во все её завитушки, к нему присоединился перепуганный Хвост. Почему он домашку не сделал стало ясно, когда к ним подключился взъерошенный, помятый Сохатый. Он вчера попросил Питера в облике крысы проследить за тренировкой слизеринцев на поле и Питер торчал там весь вечер, а теперь чихал как оголтелый. Почему Сохатый сам не напрягся Сириус тоже подозревал, когда он ночью вышел отлить, слышал за задернутым пологом на кровати Сохатого перешептывания и чмоканья.
Когда он спросил об этом Джеймса, тот кашлянул и деловито заявил, что они с Лили задержались допоздна на собрании старост.
К слову сказать, Эванс за гриффиндорским столом не обнаружилось. Сириус был бы не против и у неё скатать что-нибудь, потому что работы Вуд для его уровня было маловато. Он повертел головой и обнаружил рыжую за когтевранским столом. Там что-то случилось и в середине собралась маленькая компания, в основном из девчонок, кроме Лили, Сириус разглядел там Вуд и Маккиннон. Все они склонялись к темноволосой и круглолицей Вэнс с их курса. Та сидела с опухшим носом и закрывала щеки ладонями. Похоже, плакала. Сириусу она в общем-то нравилась, она была не из тех девчонок, что только и думают, как бы перед кем-нибудь юбку задрать, с ней можно было поговорить. А после Каледонского леса он её прямо зауважал.
— Не знаешь, что там стряслось? — спросил он, пихнув локтем Сохатого и указав подбородком на стол напротив.
Сохатый посмотрел туда же.
— У неё брат заболел. Ещё на каникулах. Вроде как он в магловской больнице сейчас, но их целители нихрена понять не могут. Он кашляет и у него кровь изо рта хлещет, — и он принялся бесстрастно пожирать омлет.
Питер скривился, а Сириус снова посмотрел на Вэнс. Она казалась совсем убитой.
— Я слышал кого-то из наших по этому поводу не отпустили домой ещё на каникулах, — вспомнил он вдруг. — Тоже что-то такое было, с кровью. Не первый случай вроде.
Джеймс дернул плечами, с ужасной скоростью дописывая от балды какие-то выводы.
— В Хогвартс все равно не пролезет.
— Ты уверен? — с тревогой спросил Питер, наблюдая за Эммелиной.
— Отец говорил,у нас иммунитет против этих болячек. А у них против наших. Маглы же не болеют драконьей оспой, верно? Жалко, что нам нельзя их лечить, маглов в смысле, справились бы в два счета, — он выругался, поставив в конце кляксу и полез за палочкой.
— А почему? — спросил Питер.
— Международный Статут о секретности, балда.
Сириус подумал о том, как повезло Роксане, у которой с утра было «окно» и которой не надо было делать домашку, а можно было нормально выспаться после их ночного забега. Думая об этом, он машинально взглянул на слизеринский стол и поймал, как ни странно, взгляд Регулуса.
Тот смотрел прямо на него, но когда Сириус поднял голову, тут же отвернулся.
— Кстати о зельях, — Сириус посмотрел на Сохатого и наклонился поближе, понизив голос: — Скоро уже полнолуние. Мы будем действовать по старому плану?
— Да, — немного сварливо отозвался Джеймс. Полнолуние напомнило ему о Лунатике. И о том, что в этот раз им придется обойтись без его помощи.
— Тогда нам пора заняться диверсией, — Сириус взглянул на беззаботно смеющегося Слизнорта. — А тебе надо заняться Эванс. Потому что без её помощи мы провалимся как сосунки.
— Да помню я, — буркнул Джеймс, встряхивая свою работу, чтобы она поскорее высохла. В этот же момент над замком прогудел колокол и времени на еду не было, так что она захватили пару тостов с собой и, запихиваясь на ходу, чем вызвали жуткое недовольство Макгонагалл, побежали наверх. Сегодня они снова очутились в пирамиде и Сириус, рыская по узким коридорам, думал о придурке Лунатике, о приближающемся полнолунии и о том, сколько мешком драконьего навоза нужно для удобрения дракучих деревьев. Ближе к обеду он и думать забыл по Эммелину Вэнс и её брата, даже не подозревая, какая беда нависла над Хогвартсом.
***
В пятницу тринадцатого января брат Эммелины Вэнс скончался в магловской больнице.
В тот же день «Ежедневный Пророк» сообщил о вспышке острой легочной болезни в южных регионах Великобритании и как минимум ещё о тридцати случаях госпитализации заболевших, среди которых оказалось несколько родственников студентов Хогвартса.
Школа зароптала. Хоть «Пророк», как и Джеймс, убеждал, что волшебникам эта болезнь не опасна, всем захотелось немедленно написать домой и убедиться, что с близкими всё в порядке. Но к огромному неудовольствию учеников, преподаватели временно запретили любую переписку и объявили, что теперь вся почта будет проходить тщательную дезинфекцию.
На этом меры предосторожности не ограничились. Все походы в Хогсмид временно сократили до самого марта, тренировки по квиддичу приостановили, а в расписание всех курсов добавили лекции мадам Помфри по гигиене и колдомедицине. Теперь школьная медсестра каждый день, начиная с самого утра перемещалась по замку с тележкой, полной зелий и кучей волшебных плакатов, на которых крупными красными буквами значилось пугающее и непонятное слово «Туберкулез».
— Что это вообще за ерунда такая? — спросил Джеймс во время одной из лекций, подозрительно разглядывая свою порцию целебного зелья в маленьком бумажном стаканчике. — Оно воняет как сопли тролля. И выглядит тоже! Нам от этого хуже не станет? Это же магловская болезнь, нас она все равно не берет, это всем известно, у нас на такие опасные штуки иммунитет как Протего!
— Советую вам не спорить, мистер Поттер, а просто выпить — отзывалась мадам Помфри, наливая порцию Мальсиберу. Он кривил губы и держал стаканчик так, словно тот мог взорваться у него в руке. — Это обычные меры предосторожности. В Хогвартсе учится почти пять сотен учеников, если не дай Мерлин заболеет кто-то один, можно сразу всех отправлять к Мунго. Мне бы этого не хотелось, спасибо. Хватает забот с вашими вечными насморками, простудами и растущим из ушей луком. Так что пейте, Поттер, иначе в следующий раз налью вам двойную дозу, — и она повернулась к Роксане.
Джеймс хотел было ещё поспорить, но увидел, какими глазами смотрит на него Лили, вспомнил, что она так и не получила ответа от родителей, заткнулся и опрокинул в себя настойку.
К концу января погода совсем испортилась.
Замок замело снегом почти на семь футов, с гор прилетели северные ветры и принесли такие лютые морозы, что стекла в классных комнатах замерзали изнутри, а ученики тряслись за партами, даже в теплых шарфах и перчатках. Как бы преподаватели не старались прогреть замок, это не помогало. Сквозняки гуляли вовсю. И в Хогвартсе начался ежегодный сезон простуды.
Теперь почти все уроки проходили в атмосфере соплей, чихания и ужасной сонливости. Больничное крыло работало на износ, а самыми популярными предметами «черного рынка» Хогвартса стали не сигареты и журналы с девочками, а коробки бумажных платков и зелья от кашля и насморка. Болели все, от мала до велика, от самого щуплого первокурсника до Хагрида, даже привидения и те ходили какие-то подавленные, а некоторые, чтобы поддержать всеобщее настроение, кашляли и жаловались на ужасную мигрень, что было просто свинством с их стороны. Эванс по вечерам сидела над книжками с покрасневшим носом и припухшими глазами без косметики, Джеймс чихал так, что подскакивала вся гостиная, а Питер сморкался наверное каждые несколько минут, чем дико нервировал Сириуса. У него самого в одну из ночей вдруг так поднялась температура, что Хвосту пришлось сбегать за Макгонагалл. Та немедленно отправила Сириуса в крыло, но, к счастью дело обошлось обыкновенным отравлением — кто-то просто подмешал в его еду самодельное приворотное зелье.
И всё это было бы не так страшно, если бы не сообщения о стремительном росте эпидемии и о том, что количество заболевших уже перевалило за сотню, а количество погибших сравнялось паре десятков.
Теперь учителя хищно следили за любым заболевшим учеником и любой приступ кашля вызывал в классе панику. Многие ученики, как и Джеймс, сохраняли оптимистический настрой, так как были уверены в силе волшебного иммунитета, а у многих в семьях не было маглов, так что им нечего было бояться. Учителя изо всех сил старались сохранить обычную атмосферу, читали лекции, оставляли после уроков и пугали приближающимися экзаменами, а ученики за столами поговаривали, что на деле в Хогсмиде уже есть несколько заболевших, что преподаватели уже уничтожили несколько посылок, а вскоре вся школа сотряслась от маковки до макушки, потому что кого-то из малышей забрали в больничное крыло прямо из спальни, после того как на подушке обнаружились кровавые следы.
Но даже в такой, нервной и напряженной обстановке тревожного ожидания, страха и тотальной дезинфекции, школа умудрялась принимать под своей крышей неожиданных гостей.
Дело было во вторник.
На лекции по подготовке к ЖАБА было смертельно скучно и темно.
Слизнорт восседал за столом, на котором пыхтел единственный и неповторимый школьный синематограф, на доске мелькали колдографии волшебных трав и грибов, а сам профессор зельеварения неутомимо бубнил, зачем-то напоминая седьмому курсу алфавитный перечень магических растений.
В окна лепился снег, из-за метели в классе было темнее обычного и поэтому то и дело за звуками потрескивающих факелов и щелканьем синематографа можно было услышать перешептывания, возню и хихиканье. Сириус обнимал Роксану, она сонными, пустыми глазами смотрела на доску и время от времени зевала, а Сириус от нечего делать шарил у неё под юбкой.
На самом интересном месте в дверь вдруг постучались и к ним заглянула какая-то малявка с хвостиками.
— Простите, профессор Слизнорт, профессор Дамблдор вызвал к себе мисс Роксану Малфой.
Слизнорт сонно моргнул на девочку, потом зачем-то оглянулся на доску, достал из кармана часы на цепочке и нахмурился.
— До перерыва осталась четверть часа, это сможет подождать? — он величественно и грузно повернулся в кресле, поворачиваясь к девочке спиной.
Малявка густо покраснела.
— Простите, сэр, — пискнула она. — Но директор сказал, это срочно. По очень важному делу!
— Важное дело? — громче переспросил Слизнорт, словно был глуховат, хотя это было не так, и неодобрительно посмотрел на Роксану, как будто это она придумала. Она в свою очередь столкнула ладонь Сириуса со своей коленки, но та с громким шлепком вернулась на место. Они оба при этом честно смотрели на профессора. Хотелось ржать. Неудержимо просто.
— Ну ладно, мисс Малфой, идите, — смилостивился профессор. — Если это важно... хмпф... только не забудьте потом переписать конспект, этот материал мы проходили тогда, когда вы здесь ещё не учились, — он кашлянул, высморкался в кружевной батистовый платочек, и вернулся к чтению лекции, а Роксана встала, незаметно подтягивая спущенные чулки, прошла у Сириуса за спиной. Он не попытался придавить её стулом, как делал обычно, но зато ущипнул за задницу, делая при этом вид, что всецело поглощен колдографией с чахлыми поганками. Роксана хотела просто отмахнуться от него книгой, но случайно врезала ему прямо по лицу, Сириус схватился обеими руками за нос, Роксана чуть не подавилась от смеха, прижала к его бедной голове ладони и под смешки класса поскорее удрала. Всё это заняло у них всего несколько секунд, но Слизнорт все равно заметил и тяжко вздохнул, не прерываясь ни на секунду, и всем своим видом показывая, как это тяжело — преподавать у семнадцатилетних придурков.
Как только за Роксаной закрылась дверь, в слизеринском ряду послышалось волнение. Розалин Боббин в упор смотрела на Сириуса, сжимая перо в кулаке, из-за чего напоминала карапуза с рекламы джема из бузины в Косом переулке, но Сириуса заинтересовала не она. Он увидел, как Патриция Стимпсон дернула сидящего впереди Мальсибера за мантию, как тот отклонился к ней и она быстро зашептала ему что-то на ухо.
Сириус почувствовал нехорошее предчувствие и вскинул руку.
— Можно мне тоже выйти, профессор?
Слизнорт опять прервался. Вид у него сделался раздраженный. Как и у Лили, которая, наверное, одна из всего класса записывала лекцию. Джеймс рядом с ней спал сном младенца, привалившись к её теплому боку. Услышав голос Сириуса, он неохотно поднял голову.
— Вам так срочно, мистер Блэк? — Слизнорт поправил очки. — Мы переходим к самому важному.
Алиса Вуд от смеха хрюкнула и Марлин с каменным от скуки лицом толкнула её локтем.
— А он не может терпеть, — подала голос Патриция и закусила перо, искоса взглянув на Сириуса. — Правда, Блэк? — томно произнесла она.
По классу прокатился смешок, Сириус незаметно показал ей средний палец, так же томно сказав «Правда» и Стимпсон моментально стерла с лица улыбку.
— Сядьте, мистер Блэк, сядьте, вдвоем я вас отпустить не могу, — Слизнорт продолжил лекцию, а Сириус, раздраженно вздохнув, упал на место и посмотрел на часы.
Возле двери в кабинет директора Роксана немного потопталась, решаясь, но когда подняла руку, чтобы постучать, услышала голос директора:
— ... если только не попытается сделать это их руками.
Потом пара секунд тишины.
— ... и только тот, кому нужна помощь, сможет достать его из Шляпы, всё верно.
Опять пауза.
