Автор книги: -Joy-
сообщить о нарушении
Текущая страница: 179 (всего у книги 275 страниц)
— Чтобы они что? — переполошился стажер и схватился за палочку.
— Чш-ш... — глядя в одну точку, Дирборн положил руку на тетиву. Она чуть скрипнула, натягиваясь.
— Что такое? — едва слышно пропищал стажер, близкий к тому, чтобы наделать в штаны.
— Ничего, — сам Карадок был неподвижен как статуя, но его взгляд чуть не сшиб мальчишку с ног. — Ничего страшного. Просто на нас охотятся, Томас Найт. На деревьях. Наверху.
— Боже... — тоненьким голосом простонал стажер, каменея от ужаса и не решаясь поднять голову.
— Когда я скажу... — тихонько говорил Дирборн, все туже натягивая тетиву под покровом длинной мантии. — Беги со всех ног. Пусть Найверт отправит людей к южному посту, скажи, что действовать будем как в Йорке. Он поймет. Ну а теперь беги. На счет три. Раз... два...
Найт сорвался с места, как только Дирборн выкрикнул «ТРИ!» и порывисто оглянулся, одновременно спуская стрелу.
Оборотень, притаившийся в кроне невысокого орешника с громким рыком шарахнулся прочь и рванул в лес. Дирборн выругался и рванул следом, по пути натягивая новую стрелу.
Томас Найт бежал, захлебываясь ледяным воздухом, оглядывался каждые несколько секунд и неизбежно спотыкался.
Грим, «на нас охотятся», теперь это. Слишком много страхов для одной ночи. Дирборн прав. Самое лучшее — это вернуться в Минстерство. Возможно для него даже найдут вакансию секретаря, если узнают, что он побывал на таком непростом задании! Вдалеке замаячил свет костра. Найт вздохнул с облегчением и ускорился. Но все равно не успел.
Маленький черный оборотень, идущий по его следу от самой разлуки с Дирборном, беззвучной тенью слетел с дерева. Раздался хриплый, булькающий звук. Снег забрызгало кровью, мертвый стажер ничком упал в снег. Небольшую морду оборотня пересекали следы когтей, отчего он был слеп на один глаз. Он обошел тело охотника по кругу, принюхиваясь к крови и только собрался уже отгрызть от него кусок мяса, как вдруг другой оборотень, побольше, спрыгнул с дерева следом и врезал ему лапой по морде.
Первый оборотень заскулил, потом зарычал. Волки рычали друг на друга, словно переругиваясь. Позади второго оборотня появилось ещё несколько, поменьше. Они прижимали уши к голове.
Люди у костра зашевелились, услышав рычание, раздалось бряцание оружия.
Волки переглянулись и шмыгнули в тень.
А редкий анимаг Томас Найт остался лежать в снегу, широко открытыми, невидящими глазами глядя, как в лес вбегают охотники.
Дирборн оказался настырным.
Ремусу пришлось изрядно побегать, чтобы охотник наконец отстал. Пущенная им стрела лишь слегка задела плечо, но Ремус смог как следует рассмотреть рану минут через двадцать после стычки.
Серебро пузырилось и разъедало содранную кожу на плече, поблизости не было ни капли бадьяна, а впереди была целая ночь.
Инстинкт тянул зализать рану, но этого бы его убило, так что Ремус постарался не обращать на боль внимание и огляделся, шевеля острыми ушами.
Лес просто кишел звуками. Ремус слышал шорох мелкого и крупного зверья, волшебного и не волшебного, слышал, как снег хрустит под чьими-то лапами, но не мог понять, волчьи это были лапы, или лапы оборотня. Слышал все — кроме шагов и голосов охотников. Эти ребята действительно знали свое дело и могли передвигаться бесшумно, как кошки. Но самое главное, что Ремус слышал — это голоса Джеймса и Сириуса, их оглушительный топот в снегу и постоянные перекидывания в оленя или собаку — попытки сбить с толку охотников, которые шли по их следу. Наверняка Дирборн тоже среди этих охотников...
Они бежали на северо-восток леса. Все дальше и дальше. И когда Ремус старался отрешиться от всех звуков, которые его окружали, он слышал, как где-то в той, отдаленной части леса происходит что-то очень странное. Странное и жуткое.
Топот множества ног. Много ног в одном месте и одинокие, спотыкающиеся — в другом. Чей-то неприятный смех и выкрики. Вспышки. Вспышки заклинаний. Хруст и треск коры деревьев, в которые попадали эти заклинания. Всё это было таким далеким, что постоянно ускользало от слуха Ремуса, как плохой радио-эфир.
Он встряхнулся и побежал дальше, стараясь держаться на таком расстоянии, на каком его не заметят охотники и на каком он потеряет ребят из поля слышимости. Это было сложно, учитывая, что не он один шел за ними. Острый слух уловил тихий треск и хриплое, слюнявое дыхание неподалеку. Ремус увидел его — небольшого рыжего оборотня, чья шерсть сильно привлекала внимание в темноте. Он заходил слева и не видел Ремуса. Не без труда, Ремус вскарабкался на дерево, в несколько крупных прыжков опередил оборотня и прыгнул прямо на него — как учил своих детей Сивый. Короткая схватка — и рыжий оборотень с визгом убегает в лес. Ремус отряхнул морду от крови и чувства вины перед сородичем, но на угрызения совести не было времени — он рыкнул волку вслед и помчался дальше. Хотелось верить, что раненый оборотень не станет легкой добычей для какого-нибудь охотника.
Ремус перемахнул через поваленную сосну и с силой впечатался лапами в снег. Он слегка припадал на левую, плечо ужасно саднило, но ему нельзя было медлить.
Но, не успел он скрыться, как по его следам у сосны пробежало не менее полудюжины его собратьев, во главе с маленьким черным волком.
— Стой! — Джеймс резко остановился, схватившись за дерево и задыхаясь. — Мы сильно оторвались! Они потеряют нас из виду!
Сириус, которому было тяжелее бежать из-за непривычно тяжелого и грузного тела, уперся ладонями в колени, с трудом выталкивая из груди воздух.
— Со-кха-кха-атый... мне кажется... я слышал... слышал рычание, — он отдышался и поднял голову. — Здесь волки, Сохатый.
— Серьезно, Бродяга? — Джеймс развернулся и прислонился к дереву спиной. Ему тоже было непривычно бежать и не поправлять очки каждые две минуты. Он то и дело машинально тыкал себя по носу. — Мы углубляемся в лес, здесь могут быть волки, — Джеймс полез в карман и достал сквозное зеркало.
— В жопу мы углубляемся, а не в лес, — проворчал Сириус, выпрямился и мрачно огляделся, выдыхая облака пара.
Джеймс засмеялся. Оказывается, от быстрого бега Мальсибер мог и разрумяниться.
— Тебе виднее, Като.
— Да пошел ты! — окрысился Сириус, обратился в собаку и показательно встряхнулся, а потом начал усиленно нюхать и рыть носом снег, чтобы не потерять след слизеринцев.
— Хвала Мерлину, что у нас есть твой нос, Бродяга. — пробормотал Джеймс, наблюдая за ним, а потом взглянул в зеркало («Тьфу, черт, не могу привыкнуть к этой роже!») и позвал:
— Хвост! Эй, Хвост! — Джеймс быстро оглянулся — проверить, не догнали ли их. Времени было немного. — Хвост, мать твою, где ты там?!
Зеркало отозвалось.
— Ты видел, чтобы кто-нибудь выходил из замка? Какая-нибудь девчонка, или ещё кто?
— Н-нет. Нет, я никого не видел.
— Ты уверен, Хвост? — с нажимом спросил Джеймс.
— Клянусь, я никого не видел!
— Ладно. Как только эти придурки появятся в пределах карты — дай знать.
— Хорошо. Сохатый... в замке что-то происходит! У кабинета Дамблдора много людей и они все...
Сириус вдруг вскинул голову, очевидно, учуяв запах и зарычал. Джеймс оглянулся на него.
— Плевать, Хвост, потом об этом расскажешь, — нетерпеливо перебил он.
— Но Джеймс...
— Сообщи, как только они появятся в пределах карты! — Джеймс спрятал зеркало. В этот же миг Сириус сорвался с места и побежал. Джеймс, отчаянно ругаясь, засветил палочку поярче и замахал ею как сигнальным огнем, точно зная, что охотники этот «сигнал» наверняка заметят.
— Эй! — закричал он, пускаясь бежать и вскидывая палочку высоко над головой. — Эй, эй вы!
— Эх-э-эй! — послышался крик Сириуса откуда-то издалека.
Джеймс услышал чужой оклик совсем неподалеку — кто-то из охотников подал голос. А потом вдруг лес полыхнул чарами и в дерево, у которого ещё секунду назад стоял Джеймс, ударило Оглушающее проклятие.
Джеймс скакнул в сторону уже в облике оленя и, не превращаясь, дал деру.
— Эй, Сохатый! — голос Сириуса трясся от быстрого бега и периодических прыжков через ямы, поваленные деревья и пни. Заклинания сыпались градом, только успевай уворачиваться. Но в темноте и на бегу у охотников было мало шансов попасть. — Скажи, как долго мы будем танцевать с ними?
Джеймс подпрыгнул и снег под ним брызнул во все стороны, когда в него угодили чары Помех.
— Не знаю, Бродяга, бежим, бежим!
— Было бы неплохо придумать, что будем делать... — Сириус пригнулся и как раз вовремя — над головой у него просвистело заклинание — веревки Инкарцеро со свистом схлестнулись вокруг ствола дерева. — ...если они нас сейчас поймают! Сюда!
Они резко повернули, Сириус дернул Джейма за рукав, Джеймс заскользил и чуть не упал на гигантской замерзшей луже.
— Ну так как насчет идей, Сохатый? — Сириус со смехом оглянулся на бегу, но охотники так и не отставали.
— Я думаю!
Джеймс и Сириус забегали все дальше и дальше в лес, туда, где деревья росли плотнее, кустарники годами срастались ветвями, где темнота пожирала свет и звук и Бог весть что могло водиться в этой темноте. То перекидываясь, то снова превращаясь в людей, они бежали и бежали, уворачиваясь от заклинаний.
Ремус старался не отставать от них и ценой огромных усилий удерживался в невидимой зоне между ними и охотниками, чтобы в любой момент преградить последним путь, но какой-то момент услышал совсем рядом звук погони. Сбоку клином заходила волчья стая. По земле, по деревьям.
Если они нападут — в лучшем случае охотники отобьют атаку, но тогда наверняка поймают Джеймса и Сириуса. План провалится и они попадут в капкан, с которым пока что просто играют. В худшем случае волки просто растерзают его друзей на части.
Решение пришло к Ремусу моментально. И хоть ему не хотелось это делать, у него не было выбора. Лили права. Он не может допустить их гибель. Просто не может.
Ремус резко свернул и бросился в сторону стаи. Не раздумывая, напал на вожака — как раз в тот момент, когда тот перепрыгивал с дерева на дерево. Они сцепились прямо в воздухе. Удар был такой силы, что Ремус взвизгнул — и вожак тоже. Они кубарем покатились по припорошенной снегом земле, сбитая с толку стая прервала погоню и переключилась на внезапного врага.
Джеймс и Сириус ничего не услышали и не узнали, равно как и охотники, захваченные преследованием. Пока вожак стаи поднимался и отряхивался, Ремус ещё успел подумать, что он не успел как следует попрощаться ни с Джеймсом, ни с Сириусом. А потом на него набросилось сразу несколько волков, их зубы и когти впились ему в шкуру.
— Оторвались? — Сириус схватился за дерево уже человеческими руками и оглянулся. Несмотря на мороз, его лицо заливал пот.
— Кажется, да, — Джеймс тоже тяжело дышал через рот и держался за бок. — Теперь надо ждать. Вот будет классно, если они сейчас возьмут нас в кольцо?
Сириус нервно заржал, вытер лицо рукавом мантии и выпрямился, оглядываясь по сторонам. Внезапно его напряженное, уставшее лицо просияло.
— Сохатый... Сохатый, смотри! — он оттолкнулся от дерева.
За деревьями рос кустарник. Несмотря на отсутствие ветра, куст покачивался, а на верхней ветке что-то белело в темноте.
Сириус сорвал вещицу с куста, а Джеймс засветил палочку. В руке у Бродяги был кусок ткани — такой, из какой может быть сделана пижама или ночная сорочка — белая в мелкий цветочек.
Они уставились друг на друга.
Лица обоих захлестнул страх пополам с азартом.
— Они где-то рядом, — хищно прошептал Сириус, комкая находку. Думать о том, что эта пижама могла принадлежать какой-нибудь девчонке было слишком страшно, он предпочитал оставить эти мысли до того момента, когда эта девчонка, спасенная и живая будет виснуть у него на шее и благодарить. — Они где-то рядом, Сохатый! Сработало!
Они неверяще захохотали и схватились друг за друга, а потом переменились в лице и брезгливо отстранились.
— Черт возьми, я только что обнял Нотта, да? — Джеймс картинно передернулся.
Сириус хохотнул.
— Понимаю, приятель, мне тоже все время хочется тебе врезать, — Сириус хлопнул его по плечу.
— Знаешь что, — Джеймс потер ладони. — Если мы сейчас дадим знак тревоги, то...
Он прервался.
Вдалеке раздался лай, а вслед за ним — пронзительный визг и отчаянный вой.
Джеймс и Сириус замерли, пораженные этим внезапным звуком. Ещё секунду они вглядывались в лес, а потом они как по сигналу уставились друг на друга.
— Бродяга... — Джеймс странно побелел. — Бродяга, тебе не показалось... что вой был какой-то... знакомый?
Сириус качнул головой.
— Этого не может быть, Сохатый! Это не Лунатик, Лунатик хотел уйти, он...
Звуки волчьей своры стали ещё громче, теперь к лаю и визгам прибавился омерзительный треск — западнее того места, где стояли они.
И тут же — с другой стороны леса, оттуда, куда они так спешили, раздалось эхо нескольких голосов и хруст веток. Кто-то в спешке пробирался мимо них.
Джеймс затравленно оглянулся в ту сторону и снова повернулся туда, откуда доносились звуки боя.
Сириус сжал губы, закрыл глаза и отчаянно выматерился.
А потом они одновременно сорвались с места.
По каким-то причинам волки не убили его сразу. Моментальной расправе они предпочли наказание в стиле Сивого: окружили его плотным кольцом, оставив немного места в центре круга — там, где лежал Ремус. То и дело кто-нибудь вырывался из круга, наносил Ремусу удар, кусал его, ранил, а потом возвращался на место, бросая врага истекать кровью. Круг волновался, волки толкались, каждому не терпелось внеси свою лепту.
Такова была цена за предательство.
Ведь по логике вещей, он не должен был мешать им преследовать жертву. Не имел права нападать на вожака, который сам не спешил атаковать и только наблюдал за происходящим. Ремус узнал его, узнал его подслеповатую морду и этот бешеный взгляд, не раз являвшийся ему в кошмарах.
Лука привел стаю в лес.
Ремус зарычал, глядя ему в глаза и попытался подняться, но на него немедленно кинулся кто-то, вдавил в землю и с такой силой рванул его за шкуру на боку, что Ремус взвизгнул и отскочил, поджимая хвост.
И как бы больно и страшно ему ни было, в затуманенной страхом и злостью голове находилось место и для недоумения. Волки вели себя так, словно отчетливо осознавали происходящее. Их действия были скоординированными, последовательными и продуманными. Они стояли на двух ногах и порой Ремусу чудилось, что за их рычанием он слышит издевательский смех. Ни дать, ни взять компания школьных задир.
Ремус затравленно оглянулся и успел только закрыть голову лапой, когда на него опять набросились — теперь уже вдвоем.
На самом деле он вовсе не хотел нападать на них, не хотел их калечить. Несмотря ни на что они были его братьями, его сородичами, все они были детьми Фенрира Сивого. А он предал их и наказание несет соответственно своему предательству. Но и Мародеры были ему братьями. Всю свою жизнь Ремус разрывался между тем и этим братством и сейчас, когда он умирал за одних от клыков других, эта борьба достигла своего пика.
И переломилась.
Переломилась в тот миг, когда Ремус услышал за ревом и воем топот, а потом увидел светловолосую голову, мелькнувшую среди темных кустов.
Послышался ещё топот — в зарослях мелькнуло белое как мел лицо Генриха Мальсибера. Джеймс и Сириус!
Но, к сожалению, их заметил не только он.
Один из волков вдруг оторвался от развлечения и ринулся в кусты.
Всё, что произошло после длилось не больше десяти секунд. Но от ужаса, пронзившего Ремуса в тот миг, ему показалось, что он видит все в замедленной съемке.
Сириус вырвался из кустарника и окаменел от неожиданности, увидев сборище волков и одного из них — бегущего прямо на него.
А затем волк прыгнул.
Шерсть у Ремуса на загривке встала дыбом. Несколько секунд, всего несколько секунд, даже не минута — разбились на отдельные части — вот он видит, как ноги Сириуса бьются в агонии под тушей оборотня. Душераздирающий вопль а затем короткий рык — и вопль обрывается в разорванной глотке, алая кровь фонтаном бьет в воздух, а затем — тишина. Нет ничего страшнее этой тишины. Ноги человека расслабляются и рука, вцепившаяся в холку зверя, шлепается на землю.
Ремус даже не понял, что кто-то опять напал на него и теперь кусает и когтит.
Оборотень неторопливо слез с окровавленного тела Сириуса, двигаясь совсем как человек, и оглянулся прямо на Ремуса.
Взгляд у него был человеческий. Такой прямой и ясный, какого не бывает у оборотня.
А с морды капала кровь.
Кровь Сириуса.
Сириус мертв.
Сириус мертв.
Эта тварь только что убила его лучшего друга.
Как будто не было этого месяца.
Как будто не было.
Ничего.
Как будто только что Бродяга бросил ему через всю комнату бутылку огневиски.
А Ремус поймал.
