Автор книги: -Joy-
сообщить о нарушении
Текущая страница: 57 (всего у книги 275 страниц)
Говорить вслух о своем желании стать Пожирателем смерти считалось дурным тоном, но как минимум половина участников Клуба явилась в него с единственной целью — получить Черную Метку. И так как к Темному Лорду нельзя было просто явиться на ковер со своими амбициями, Люциус Малфой придумал оригинальный способ доказать ему свою верность издалека.
Все желающие получить Метку на первом собрании месяца записывали свое имя в особую книгу, которую Нотт передавал Люциусу, а тот, соответственно, Темному Лорду. Тот выбирал из указанных фамилий те, представители которых более всего предпочитал видеть в своих рядах, проще говоря, полезные фамилии, нужные. Затем книга в обратном порядке возвращалась в клуб, и выбранные получали приглашение на «игру в вист» — маленькие кусочки дорогого пергамента из кожи гиппогрифов с незаметным для посторонних глаз водяным знаком — Черной Меткой.
На первый взгляд эта игра ничем не отличалась от любого традиционного виста, за которым сильные мира сего самоутверждались, демонстрируя величину своего финансового состояния и умение красиво и изящно пускать его по ветру.
Участники молча делали ставки, молча смотрели друг другу в глаза, молча подносили к улыбчивым губам крошечные фарфоровые чашечки с великолепным кофе или шоколадом, и создавали полную видимость красивого отдыха.
На самом же деле у этого теплого золотого блефа с ароматным духом кофейных зерен было совершенно ледяное сердце и долгая черная тень. Потому что победа в нем шла рука об руку со смертью. Все решала фамилия грязнокровки, написанная мелким почерком на ослепительной белой карте. Победитель, один из четверых претендентов на Черную Метку был обязан убить эту грязнокровку в течение недели до новолуния. Если он этого не делал, убивали его.
Всего таких смертей должно было случиться три. Первая заключала контракт с Темным Лордом и приводила в действие заклинание Черной Метки. Вторая приводила к тому, что Черная Метка проступала — едва-едва заметная, бледная тень. Третья впечатывала Метку в руку и душу участника.
Обратного хода не было.
По залу уже долгих пятнадцать минут гулял волнующий аромат кофе и знаменитых в клубе пирожных с ванильно-шоколадной начинкой, появление которых было встречено вежливыми аплодисментами и жадными голодными взглядами. Несколько эльфов вкатили в зал тележки, сервированные десертом и подносами с чашками. Зрители обступили стол, переговариваясь, улыбаясь, неторопливо помешивая ложечками и заключая пари на игроков.
Когда же к столу подошло семеро участников, все звуки стали на два тона тише.
Регулус Блэк вместе со всеми опустился в предложенное эльфом кресло и положил руки на зеленый бархат стола. Пальцы его едва заметно дрожали, и он был бледнее обычного, но на впалых щеках его лихорадочно горел румянец, словно кто-то отхлестал его по лицу чистым спиртом. Черные глаза растеряли блеск и казались просто двумя дырками на белоснежном красивом лице.
Впрочем, он держался гораздо лучше, чем его соседи по игральному столу. Эйвери все время нервно смеялся и то и дело оглядывался на зрителей; другой, полный и кудрявый, с невероятно красивыми глазами, обильно потел и то и дело утирался платком; третий все время потирал рот и трогал руками стол так, словно боялся, что тот сейчас взлетит на воздух.
Северус и Люциус заняли место у Блэка за спиной.
Нотт на правах Распорядителя занял место за столом так, чтобы все участники были у него перед глазами.
Обратившись к игрокам с пожеланиями удачи, Катон взял с подноса, который подал ему эльф, первую колоду, и началась игра.
— Скажи мне, Северус, в чем твой секрет? — шепотом поинтересовался Люциус, помешивая в своей чашке сахар и глядя, как Нотт раздавала игрокам карты.
— Не понимаю, о чем ты, — так же тихо проговорил Северус.
— Я думал, ты... испытываешь определенные чувства к грязнокровкам, — он аккуратно отер серебряную ложечку о бумажно-тонкий край чашки.
— Так и есть. Они мне все одинаково омерзительны.
— Все?
Северус посмотрел в насмешливые прозрачные глаза.
— Все, — твердо ответил он.
Люциус тонко улыбнулся.
— Служба у Темного Лорда открывает замечательные перспективы. Ни одна женщина того не стоит, поверь мне.
Северус коротко улыбнулся и поспешил увести разговор от неприятной темы.
— Кстати о службе. Я хотел спросить у тебя, что такого сделал мой предшественник, за что Лорд заставил его совершить самоубийство. Он... пытался его отравить?
Люциус беззвучно рассмеялся.
— Во имя Мерлина, нет, это невозможно, — Северусу не понравилась та снисходительность, с которой это произнес Малфой. — Лорд заставляет других пробовать все зелья перед тем, как подавать лично ему.
— Что же тогда?
— Тебе не стоит об этом переживать.
— И все же?
Люциус повернул к нему голову.
Пару секунд они смотрели друг другу в глаза.
— Он его предал, — наконец произнес он. Насмешки в его голосе уже не было, взгляд подозрительно перебегал с одного глаза Северуса на другой. — Работал на Министерство. Передавал в Отдел Тайн все рецепты, включая те, которые создал Темный Лорд, — он нахмурил темные брови. — А почему тебя это волнует? Ты ведь не в первый раз меня спрашиваешь.
Снова боль, только теперь не во лбу, а в висках.
Северус спокойно выдержал его взгляд, про себя представляя, как снова и снова применяет Круциатус к Поттеру, а тот снова и снова захлебывается и захлебывается визгом...
Похоже, Малфой ему поверил, потому что хмыкнул и отвел глаза.
— Как там моя сестрица? — как бы между прочим спросил он, отвечая короткой сухой улыбкой на взгляд Мальсибера. Тот стоял за спиной у своего фаворита-семикурсника с таким видом, будто готов был разорвать глотку любому, кто посмеет увести у бедолаги заветную карту с именем. — Ты сделал то, о чем я тебя просил?
— Я применил легиллименцию к ней еще за праздничным столом и проверяю ее мысли каждый день.
— И... как она?
— Целыми днями слушает запрещенную музыку. Практически не учится. Мне кажется, она хочет сбе...
— Она простила меня? — перебил его Люциус.
Северус недовольно замолчал. Просто удивительно, как резко менялся Люциус Малфой, когда речь заходила о его младшей сестре. Сказать по правде, Северус ее не очень-то жаловал, и ему куда спокойнее жилось, пока она куковала в садах Шармбатона. Раньше он не понимал, почему Малфои, включая и самого Люциуса, так старательно скрывали факт ее существования, но теперь осознал, в чем дело. Эта девица настолько резко отличалась от своего спокойного, выдержанного семейства, что если бы не эти вытравленные вырождением нездорово-белые волосы и космическая самовлюбленность, он бы подумал, что девчонку прижили на стороне или удочерили. Будь он сам Малфоем, тоже попытался спрятать её от чужих глаз.
— Она очень переживает, — наконец произнес он, старательно подбирая слова. — Если хочешь знать мое мнение, то тебе стоит поговорить с ней. Самому.
«И избавить меня от обязанности копаться в девчачьих мыслях каждый день».
— Пока еще рано, — процедил Малфой.
— Дело не только в тебе, Люциус.
— А в ком еще? — тут же ревниво спросил он.
— Похоже, она... — Северусу было тяжело произнести это слово вслух. Оно царапало ему горло.
— Что? — Люциус выпрямил спину, поворачиваясь к нему всем телом.
Северус многозначительно поднял брови, глядя мимо Малфоя на игральный стол.
Люциус посерел, но быстро взял себя в руки.
— В кого? — выдавил он сквозь плотно стиснутые зубы. Рука его сжалась в кулак, он нервно обернулся — не заметил ли кто. — Кто это?!
— Сириус Блэк.
Воздух треснул по швам и разразился аплодисментами.
Они дружно оглянулись на стол.
Ученики громко поздравляли победителя, хлопали его по плечу, предлагали «Огден» и сигары.
Сегодня первая партия закончилась удивительно скоро.
Регулус Блэк улыбался окружающим, смеялся, показывая все зубы сразу, его левую руку трясли в поздравлениях снова и снова, а правой он сжимал одинокую карту.
Она мелко дрожала, и темно-зеленый лак «рубашки» в ужасе блестел, ловя свет сотен свечей.
— Ты уверен, что все в порядке? Не то, чтобы я переживал за свои конечности, просто интересуюсь, — Джеймс обошел по кругу висящего вниз головой Ремуса и вгляделся в его глаза, из которых уже медленно исчезала светящаяся зелень.
— Да, — сдавленно произнес тот, все еще слегка задыхаясь после приступа ярости и медленно проворачиваясь из стороны в сторону. Кровь прилила к его лицу, и он был похож на большой светловолосый томат. — Я в норме. Честно.
— Ну ладно, давай рискнем, — Джеймс поднял палочку. — Готов?
Ремус кивнул.
— На счет три. Раз... два...
Ремус зажмурился. Джеймс коротко махнул палочкой, и невидимый крюк, подхвативший Лунатика за лодыжку, исчез.
Мальчик кулем ухнул вниз, но Джеймс поймал его, обхватив руками за туловище, и они вместе повалились на пол.
— Я тебя не покусал? — спросил Ремус, отползая в сторону и приваливаясь к книжной полке. У него страшно ломило руки, будто кто-то выдернул их из тела, а потом вкрутил на место.
— Ты пытался, — весело сказал Джеймс, демонстрируя разорванный рукав.
— А еще что я сделал?
— Пару раз запустил меня в воздух, — Джеймс снял разбитые очки и восстановил их заклинанием.
— А я думал, ты хорошо летаешь.
Они посмотрели друг на друга и засмеялись.
Закинув его руку себе на плечи, Джеймс вытащил Ремуса в коридор.
— Мог бы и не торопиться! — заметил Джеймс, когда увидел бегущего к ним по коридору Сириуса.
— Хвост! — крикнул он на ходу, совершенно не заботясь о безопасности. — Хвост там!
— Где?!
— Я просто не успел... черт его подери, всего пара секунд, и мы бы узнали, чем они занимаются! — жаловался Сириус, пока они с Джеймсом тащили на себе истощенного приступом Ремуса.
— Я уверен, Хвост уже в курсе, так что скоро узнаем, — пропыхтел Джеймс и утер свободной рукой пот со лба.
Они остановились сделать передышку.
— Серьезно, я могу идти и сам, — Ремус виновато взглянул на друзей. — Правда могу!
Джеймс и Сириус мрачно переглянулись и вдруг дружно убрали его руки со своих плеч.
Пару секунд Ремус храбро держался, упрямо сверкая в темноте глазами.
А потом упрямство вдруг выскользнуло из его лица, он покачнулся и точно упал бы, если бы друзья не подхватили его в последний момент.
— Ладно, уговорили, — вздохнул он.
— Я не смогу спать, пока не узнаю, зачем Люциус Малфой притащился в Хогвартс, — продолжал ворчать Сириус. — Как я мог так облажаться, просто ума не...
— Кончай нудить! — не выдержал Джеймс. — К тому же неизвестно, как бы там... куда бы он ни пошел, отнеслись к появлению черной собаки. Ты мне больше нравишься живым, Бродяга, так что заткнись, — он поудобнее перехватил руку Ремуса. — И шагай.
Парировать Сириус не успел, потому что на позолоченной светом стене вдруг мелькнули две косые вытянутые тени.
Мальчики замерли.
— «Гримм», — быстро произнес Джеймс, выпуская Ремуса и разворачивая мантию-невидимку. Сириус в мгновение ока обернулся в пса.
В коридоре показалось двое мальчиков в странных черных мантиях с вычурной серебряной вышивкой. Один — высокий, тощий и темноволосый, другой плотный, рыжий, с кривым, изрытым оспинами лицом. На вид им было не больше пятнадцати-шестнадцати лет. Они явно страшно опаздывали куда-то, но старались не бежать, чтобы не потерять друг перед другом лицо и шагали так широко и быстро, что мантии вздувались у них за спинами.
Когда их отделяло всего несколько шагов, Сириус зарычал под мантией-невидимкой.
Мальчики замедлили шаг и, не оборвав беседу, нервно оглянулись по сторонам.
— Ты слышал? — звонко спросил один из них.
— Показалось, — после паузы сказал второй.
Ремус прошептал заклинание, и из кончика его волшебной палочки потек зеленый туман.
Под его покровом Джеймс осторожно стащил с Сириуса мантию.
Его появление заставило мальчиков подскочить и схватиться друг за друга.
— Что вы здесь делаете?! — прорычал Джеймс.
— ЭТО ГРИМ!!! — в ужасе заорал один из них, другой схватил палочку.
— Тот из вас, кто применит против меня магию, не доживет до следующего часа! — рявкнул Джеймс. Сириус ворочал пастью на человеческий манер и бешено вращал глазами. — Что вы здесь забыли и куда идете, мерзкие маленькие людишки?!
— Гай, это что, и есть испытание?! Мы должны убить Гримма?!
— Заткнись, кретин! Не слушайте его, мистер Гримм... с-сэр, м-мы не собираемся вас... — темноволосый паренек отчаянно затряс головой.
— Это мое подземелье!
Ремус вскинул палочку и вызвал небольшой ветер в подземелье. Факелы трепыхнулись, заставив мальчишек испуганно обернуться. Джеймс перевел дух.
— Что вам здесь надо?!
Сириус чуть рявкнул в конце фразы и скребнул когтями по полу.
Ремус дернулся, услышав резкий звук, и Джеймс к своему ужасу услышал, как из его горла снова вырвалось клочковатое волчье дыхание. Он запаниковал.
— М-м-м-мы... мы только... мы просто... м-мы просто шли в клуб... м-мы нико... ниче... м-мы просто... шли на соб-собрание!
— Какое такое собрание?! — прохрипел Джеймс, отчаянно сражаясь под мантией с Ремусом. Его миролюбивый и спокойный друг извивался ужом, все пытаясь дотянуться до Джеймса вытягивающимися зубами. Туман, наколдованный Ремусом, рассеивался, и они каждую минуту рисковали рассекретить себя. — Какой еще клуб?!
Сириус скакнул вперед, заставив перепуганных пятикурсников вжаться в стену.
— Разве вы не знаете о собраниях? Они же проводятся здесь каждую ночь!
— Катон Нотт их проводит! — визгливо крикнул второй, испуганно глядя на клыки Сириуса.
— Во славу Темного Лорда! — добавил первый, видимо, надеясь угодить злому духу.
— Мы сегодня только первый раз! — жалобно говорил он. — Нам сказали, что для того, чтобы получить Метку, надо пройти испытание, мы сами ничего... ничего...
— Проваливайте вон, если не хотите, чтобы я спустил с вас шкуру! — выдавил Джеймс, чувствуя, как соскальзывает с головы мантия, но Сириус вовремя пришел ему на выручку и бросился на слизеринцев, так что их как ветром сдуло из подземелья.
Не успел звук их шагов затихнуть, как он обернулся человеком и бросился Джеймсу на помощь.
— Скажи мне, Бродяга, тебя не оскорбляет тот факт, что тебя всегда принимают за Гримма? — едва переведя дух, спросил Джеймс, когда они вдвоем скрутили бедолагу Ремуса.
Тот в беспамятстве дергался и вырывался, но силы были неравны.
— О, самую малость, — пропыхтел Сириус, выворачивая руку Ремуса с длинными острыми когтями.
***
Сначала он не понял, что произошло.
Сириус швырнул его, больно сцапав острыми зубами за шерсть на спине, и Питер угодил в ярко-освещенное помещение. Свет был здесь повсюду, он плясал разноцветными зайчиками вокруг, плавал вверху, внизу, и Питер, испугавшись этого обилия световых пятен, сразу же нашел себе укромное местечко в темноте.
Когда же он немного успокоился и решил выйти, случилось ужасное.
Кто—то крикнул: «Крыса!», и Питер бросился наутек, паникуя и петляя туда-сюда в попытках ускользнуть от вспыхивающих вокруг заклинаний.
Он ослеп от обилия разноцветных фейерверков, врезался во что-то, успел увидеть искаженное крысиным зрением лицо в рамке черных волос... и потерял сознание.
Очнулся от того, что кто-то промокал ему лицо влажной губкой.
Он открыл глаза и испуганно дернулся, увидев прямо перед собой большие круглые глаза эльфа-домовика. Он как раз клал ему на лоб, где уже назревала гигантская шишка, приятный прохладный компресс.
Питер обнаружил себя в невероятно красивом зале. Куда ни глянь — лакированное резное дерево, бюстики, статуи, книжные полки, пышная мягкая мебель и волны зеленой ткани...
Пол из черного мрамора казался огромным зеркалом и свечи, плавающие по воздуху, отражались в нем так, что можно было подумать, будто кресло Питера плавает в ночном небе, полном золотистых звезд...
По залу бродили мальчики в длинных черных мантиях, расшитых на плечах сверкающими узорами. Эти мальчики играли в шахматы и карты, читали книги, лежа на диванах прямо в своей великолепной одежде, рядом шумела какая-то веселая компания — то и дело раздавались взрывы хохота.
И вокруг, неслышные и незаметные, сновали эльфы со свечами, подносами и тележками с неописуемо-шикарной едой.
Неожиданно один из них возник прямо перед Питером. На вытянутой тонкой ручке покоился огромный круглый поднос, накрытый салфеткой.
— Ваш десерт готов, мастер Питер.
Питер так ошалел от того, что его назвали «мастером», что несколько секунд просто открывал и закрывал рот, а эльф терпеливо смотрел на него.
— С-с-спасибо, но я не...
Стоило ему это сказать, как на подносе появилась тарелка с небольшим воздушным, как облако, бисквитом и маленькая чашечка горячего шоколада с банановыми сливками.
