Автор книги: -Joy-
сообщить о нарушении
Текущая страница: 146 (всего у книги 275 страниц)
— Знаешь, Лили, мы живем в такое опасное время... Этот Темный Лорд, когда я думаю о нем, у-у-у меня просто трясутся руки! — она снова икнула крошечным фейерверком волшебной пыли и прижала к губам ладонь. — Но знаешь, единственное, за что я действительно могла бы поблагодарить Ты-Знаешь-Кого, так это за то, что он заставил людей сплотиться и вспомнить, что их роднит на самом деле, — она разлила по чашкам гоголь-моголь, горячий шоколад и чай. — Вовсе не кровь делает людей родственниками.
И она красноречиво кивнула в сторону гостиной, где женщина чистейших кровей, Андромеда Блэк-Тонкс сидела в продавленном кресле и кормила из бутылочки маленького Перси, Джеймс Поттер дурачился как маленький со своим снитчем, пытаясь снискать восхищение двух, ничего не смыслящих в квиддиче детей, а Сириус Блэк, Роксана Малфой и смешной волшебник в феске склонялись над кучей проводков и пластинок на столе.
У Сириуса на коленях сидела дочка Андромеды, пугающе похожая на четырехлетнюю Роксану и сосредоточенно тыкала себя в палец драконьим клыком, свисающим с шеи парня.
— Понимаешь, о чем я? — Молли улыбнулась ещё шире, так что у неё на щеках заиграли ямочки, и сердечно пожала запястье Лили. — Именно такие мгновения объединяют вчерашних незнакомцев в семью. А вовсе не гобелены и не записи в архивах Министерства!
Проигрыватель щелкнул и полилась мелодичная, торжественная «Тихая ночь».
— И вы уверены, что он будет работать, как прежде? — Роксана достала из свертка свой плеер, такой же, каким он был раньше, блестящий, чистый, целехонький.
— Раньше я никогда не сталкивался с такой техникой, мне пришлось покопаться, — Артур поправил очки, сосредоточенно глядя на приборчик у Роксаны в руках. — Я начинил его таким количеством восстанавливающих, регулирующих и защитных чар, что... — он сделал красноречивый жест руками. — Но если он вдруг отключится, не пугайтесь, он не сломан. Это побочный эффект, просто используйте заклинание «Оживи!»
— Десерт! — пропела Молли, подгоняя палочкой плывущий по воздуху поднос. Все тут же взбодрились и потянули руки к кружкам с напитками и тарелкам с кусками торта и крамбла.
Сириус чуть прищурился, заметив, что кружка в руке Андромеды слегка дрожит. Перехватив его взгляд, женщина быстро опустила кружку на стол и пригладила волосы дочери.
— О, Молли, ты просто волшебница! — восхитился Артур, вдыхая аромат горячего шоколада, текущего по торту. К подносу подбежали дети — Билл с ушами волчонка и Чарли с перепончатыми драконьими. Дора слезла с колен Сириуса, сверкнув белыми колготками и тоже побежала за сладким.
— Альф был прав, когда называл тебя гением, — сказал Сириус, глядя как Роксана с благоговейным счастьем надевает наушники. — Ты действительно гений. Я понятия не имею, что это за штука и как она работает, а ты сделал её всего за месяц.
Артур покивал, отрешенно и немного ностальгически глядя на приборчик.
— Порой мне ужасно не хватает твоего дяди, — он печально усмехнулся, взглянув на Сириуса. — Ты немного похож на него.
— Поверь, нам тоже его не хватает, — тихо сказала Андромеда. Проходя мимо Сириуса она быстро сжала его плечо. Сириус быстро оглянулся на неё и молча кивнул.
— Я делаю все, чтобы тебя восстановили в компании, Артур, — серьезно сказал он. — Ты же знаешь, я отправил с десяток прошений в Визенгамот, но сейчас...
— Сейчас война, конечно же им некогда! — Молли легкомысленно махнула рукой и ласково похлопала мужа по плечу. — Не переживай, мы справимся! И... Билл и Чарли Уизли! Что во имя Мерлина такое с вашими ушами?!
Артур оглянулся на сыновей и рассмеялся.
— Извините, мэм, — Джеймс подавил смех и напустил на себя серьезность, хотя в глазах его так и прыгали чертики. — Это я, но я верну им даже лучше, чем прежние, честно. Я трансфигурирую даже во сне.
Сириус поперхнулся чаем.
Так разговор плавно перешел к Хогвартсу. Молли так расчувствовалась, вспоминая свои школьные годы, что прослезилась и с потолка комнаты вдруг посыпались мерцающие искорки. Чтобы немного утешить жену, Артур пригласил её потанцевать и теперь она поливала слезами его рубашку, пока они топтались в медленном танце под глубокие, насыщенные переливы песни «Котел, полный сладкой горячей любви».
— Эй... — Джеймс запрокинул голову, когда Лили появилась за спинкой его кресла, ласково взлохматила ему волосы, скользнула ладонями по шее, затем по плечам и груди. — С Рождеством, Эванс.
— С Рождеством, Поттер, — тихо улыбнулась она, склоняясь к его уху.
— Не волнуйся так.
Сириус танцевал с Андромедой и её пальцы на его плечах казались стеклянными.
— Тед не станет рисковать зря, он знает, что вы ждете его, — тихо говорил он, время от времени поглядывая то на диван, где Роксана слушала свою музыку, блаженно прикрыв глаза, то на кресло, где сидели вдвоем Джеймс и Лили.
Андромеда наоборот прятала лицо, потому что в глазах у неё стояли слезы, и она боялась, что их заметит ещё кто-нибудь кроме Сириуса.
— С ним всё будет в порядке.
Он покивала и крепче обняла брата.
— А ты?
— А что я?
— Сириус... — Андромеда облизала губы, явно подбирая слова. — Эта девочка, Роксана, я хотела поговорить о ней.
Сириус молчал, но стал слегка напряженнее и Андромеда это почувствовала. Но все равно продолжила:
— Она действительно не такая, как Люциус или Эдвин и это меня настораживает. Я знаю, чего можно ожидать от Малфоя, знаю, чего можно ожидать от Блэков, но она непредсказуема. Она как вышедшая из строя метла. Я боюсь за тебя.
Сириус усмехнулся.
— Но тогда я тоже непредсказуем? Я ведь тоже вышел из строя?
— Да, — Андромеда покачала головой и погладила его по щеке. — Это верно. Но ты всё же мужчина, мой дорогой брат. А вами так легко управлять.
— Мной никто не управляет, — агрессивно ответил Сириус.
— Я знаю. Не сердись на меня, Сириус, я действительно переживаю за тебя.
Пару секунд Сириус смотрел на неё, а потом сжал её ладонь и решительно отвел от своего лица, быстро поцеловав напоследок.
— Ты сейчас всего боишься. Со мной все будет хорошо. Вот увидишь.
— Ты любишь её?
Простой вопрос застал Сириуса врасплох.
— Что з...
— Сириус. Ты. Её. Любишь?
Только Андромеда имела право задать ему такой вопрос. Сириус сжал губы в точку и ещё раз посмотрел на диван.
— Это другое, Меда. Ты не поймешь. Или скажешь, что я псих.
Она молча смотрела на него. Сириус вздохнул.
— Я не знаю, как тебе...ну хорошо. Мы... близнецы. — глаза Андромеды испуганно расширились. — Да, как близнецы. Иногда мне всерьез кажется, что она — это я. Такой, каким должен был быть, если бы родился девчонкой. И бывают секунды, когда мне хочется придушить её за то, что это так, потому что это безумие. Да, я не люблю её так, как Тед любит тебя, но оставить её, отказаться от неё для меня сейчас всё равно, что оторвать себе руку. Она — моя. Моё. Это всё, что я знаю. И этого достаточно.
— А ей?
Сириус помолчал секунду.
Роксана открыла глаза, заглянула в Сириуса так, будто точно знала, о чем они говорят и уголки её губ дрогнули.
— И ей.
Андромеда покачала головой, взглянув туда же.
— Женщинам важно знать, что их любят. Любым женщинам. Всем.
Сириус усмехнулся. Андромеда ничего не поняла.
— Она не любая.
Ближе к полуночи пятилетний Чарли уснул в кресле и Артур понес его спать. Взрослый восьмилетний Билл поцеловал на ночь маму и послушно двинулся следом, но проходя мимо Лили, болтающей с Роксаной на диване, мальчик вдруг замер, весь налился краской, надулся, напыжился и выдавил из себя: «Счастливого Рождества, Лили!». После чего опрометью бросился наверх.
Лили переглянулась с Роксаной и они дружно рассмеялись. Лили потрясенно прижала ладонь к груди.
— У меня появился конкурент? — поднял бровь Джеймс, вернувшийся в этот момент с улицы. Они с Артуром ходили в сарайчик, где Уизли показывал ему черновой вариант механической складной метлы.
— Будешь знать, как бросать меня, — кокетливо повела плечиком Лили.
Медленная песня закончилась, началась другая — заводная и веселая, от которой в любой, даже самой холодной английской крови оживали ирландские корни.
Оставив Андромеду рядом с Молли, Сириус подхватил Дору и пустился с ней вскач по всей комнате, держа её на одной руке, а другой сжимая её ручку на взрослый манер.
Когда они пронеслись мимо дивана в вихре звонкого детского смеха, Джеймс коварно улыбнулся, глядя на Лили и вдруг схватил её за руки, стаскивая с дивана.
— Джеймс, что ты...Поттер, перестань, я же сейчас упаду! О Боже! Джеймс, ты слышишь меня?!
Молли рассмеялась, когда следующая парочка проскакала мимо её кресла. И хоть Джеймс совершенно не умел танцевать, все равно с упорством последнего крюкорога исполнял с Лили что-то наподобие зверского твиста: крутил её, вертел, ронял и ловил, в общем, издевался как хотел, а Лили только и могла, что хвататься за него в последний момент и тоненько пищать.
Вскоре зажигательный мотив захватил всех, они схватились за руки и плясали по гостиной цепочкой, выкрикивая слова веселой ирландской песенки о непослушном лепреконе. Молли сидела в кресле и хлопала в ладоши, все смеялись, гоголь-моголь тек рекой, а в углу ослепительно сияла ёлка.
Это было лучшее Рождество.
— Нет, я хочу ещё! — заканючила девочка, обхватив Сириуса за шею ручонками. — Нет!
— Нимфадора, дорогая, уже очень поздно, тебе пора спать, — увещевала её Андромеда. За то время, что она уговаривала её, сменилось уже почти что две песни. Джеймс перестал издеваться над Лили и теперь неторопливо двигался с ней в полумраке прижимая её к себе спиной.
— А я хочу ещё танцевать с Сириусом! — категорично и очень громко говорила Дора, крепко обнимая дядю и враждебно поглядывая на маму. Волосы у неё медленно наливались ярко— помидорным оттенком. — Я не хочу спать!
Андромеда уронила руки, беспомощно глядя на Сириуса. Тот сам взял племянницу под мышки и ссадил матери на руки.
— Пора спать, принцесса! Если ты сейчас не ляжешь спать, когда ещё Санта наполнит подарками твой чулок?
Это показалось Доре убедительным — на круглом личике, вновь обрамленном черными кудряшками, отразилась серьезная борьба.
— Ну... ладно, — наконец согласилась она.
— Спасибо! — сказала Андромеда одними губами и понесла дочь наверх.
— Мы с тобой ещё обязательно потанцуем! — пообещал ей вслед Сириус, падая в кресло.
Глазки Доры, всплывающей на руках матери вверх по лестнице вдруг расширились и в них загорелся страх, смешанный с отчаянной ревностью. Смотрела она мимо Сириуса.
Сириус быстро оглянулся и увидел, что на спинку его кресла облокотилась Роксана.
— Ты все равно моя любимица! — прокричал он Доре и она немножко успокоилась.
Едва племянница скрылась, Сириус облегченно откинул голову на спинку, между рук Роксаны. Они молча смотрели друг на друга. Роксана улыбалась, подперев голову кулачком. А потом опустила руки и запустила в его волосы все десять пальцев.
— О-о-о, черт, — Сириус зашипел и зажмурился, когда она принялась быстро чесать его за ушами. — Да-а, детка, вот так, вот так! О да-а, я сейчас кончу, — рассмеялся он, наклоняя голову то, в одну, то в другую сторону, — Да, да, да, — и его нога подозрительно задрожала — совсем как у собаки.
— Знаешь...я видела здесь в саду пустой сарай... — прошептала Роксана ему на ухо.
— В Бэгнольд уже никто не верит!— сказал Джеймс, мельком взглянув на тихо удалившихся из дома ребят. Они все собрались вокруг столика у камина, держа в руках свои кружки. Молли вязала детскую шапочку, Лили листала рукописный справочник Молли по лекарственным зельям, Андромеда, чуть нахмурившись, слушала спор Джеймса и Артура. — Она не делает ничего, что могло бы остановить Волан-де-Морта, только просит людей не сдаваться! Но за ней никто не пойдет, пока она сама никуда не идет, вот в чем проблема!
— Сейчас её главная задача оставаться на месте, Джеймс! Я думаю, ей стоит большого труда сохранять свой пост. Гибель Маккиннона — только первый звонок, я уверен, теперь они попытаются добраться и до министра.
— Но почему мы позволяем Волан-де-Морту нападать на нас? Почему сами не нападем на него?
Артур снисходительно усмехнулся.
— Едва ли это так просто. Он как кролик в зеркальном ящике, никто не знает, кто на самом деле его сторонники, многие из задержанных утверждают, что на них был наложен Империус. На него невозможно выйти.
Они спорили ещё довольно долго. Когда в дом вернулась Роксана, Джеймс вышел покурить и увидел Сириуса. Он сидел на связке дров и курил, откинув голову на стену сарайчика. Когда Джеймс подошел, Бродяга лениво дернул уголком рта, которым сжимал сигарету и протянул ему пачку.
— Обожаю политику, — проворчал Джеймс, закуривая.
Сириус промычал что-то в ответ. Джеймс пристроился на дровах рядом, взглянул на полную луну в небе.
— Жалко Лунатика здесь нет. И Хвоста. Я уже скучаю по нашим вылазкам.
Сириус выпрямился и отдернул куртку, как будто у него вдруг заболела спина. Джеймс посмотрел на него.
— Он не писал тебе? От него ведь тоже не было вестей целую неделю, а Уилтшир не так далеко.
— Он... — Сириус смежил веки и мотнул головой. — Сохатый...Сохатый, Лунатик не в Уилтишире.
Джеймс выпустил облачко дыма, удивленно оглянувшись друга.
Через полминуты спина Сириуса с силой врезалась в стену сарая.
— ДА КАК ТЫ МОГ, МАТЬ ТВОЮ?! — орал Джеймс, сграбастав его за грудки. — Как ты мог его отпустить?! Почему ты нахрен мне ничего не сказал?! Зачем ты это сделал?!
— Что, по-твоему, я должен был сделать? — рычал Сириус, пытаясь ослабить его хватку. — Броситься ему на грудь? Зарыдать? Сказать не бросай нас, Сохатый будет злиться? Это, мать его, решение Люпина! И даже если бы я сказал тебе, он бы все равно ушел!
— Сегодня гребанное полнолуние! — Джеймс отрывисто дернул рукой в сторону сияющего диска у них над головой. — Если он встретил его в колонии... да черта с два он теперь вернется, Бродяга!
— Вернется! — Сириус рывком сбил его руки и Джеймс отступил, тяжело дыша. — Он вернется, Сохатый, я в него верю, а вот ты, похоже, считаешь его полным дерьмом! — Сириус обвинительно ткнул в его сторону пальцем. — Лунатик взял с собой зелье, он сможет сохранить рассудок, он не станет убивать! — Сириус толкнул Джеймса. — А если и станет, мне наплевать, ясно? Хогвартс — его настоящий дом, мы — его семья и если ты все ещё веришь в это, то тоже должен понимать, что этот дом он не променяет на стаю какого-то вшивого Сивого!
Дверь дома приоткрылась. Андромеда подозрительно выглянула в сад.
— У вас всё хорошо?
Они разъяренно оглянулись.
— Всё хорошо! — отрывисто бросил Джеймс и взъерошил волосы, взглянув на Сириуса.
— Да, Меда, мы сейчас идем. Просто маленький спор.
Андромеда окинула их настороженным взглядом и ушла.
— Я верю в Лунатика, — тихо сказал Джеймс, играя желваками и враждебно взглянул на луну. — В неё нет.
Остаток вечера прошел спокойно. Джеймс больше не пытался выяснять отношения, сидел, уткнувшись в рыжую макушку Лили и невидяще глядел в огонь.
Спали они в гостиной. Девушки — на диване, а они с Сохатым — на полу, в спальных мешках.
Сириус слышал, что Джеймс не спит, а когда один раз повернулся к нему, увидел, что Сохатый лежит в нескольких футах от него, закинув руку за голову и задумчиво играет со снитчем. Золотой мячик богато поблескивал в молочном лунном свете ,падающем из окна.
Сириус сердито толкнул кулаком подушку и отвернулся, подумав, что идея сказать Сохатому правду о Ремусе, была, пожалуй, самой идиотской за все время их дружбы. Теперь Джеймс затаит на него злобу и неизвестно, когда его попустит. Он ведь терпеть не мог, когда что-то решали без него.
Однако, на следующее утро, когда все собрались в гостиной, чтобы обменяться подарками, Сохатый сам подошел к нему и протянул руку.
— Прости, Бродяга, — отрывисто сказал он. — Я был неправ. Ты правильно сделал, что отпустил его и тем более правильно сделал, что не сказал мне.
— Вчера ты так не думал.
Джеймс хмыкнул и оглянулся на Лили, которая в этот момент распечатывала его подарок — новенький набор для зельеварения, который она битый час разглядывала в аптеке на площади Ипсвича.
— Я просто подумал... если бы Лили вдруг решила съездить на каникулы в логово Этого-Как-Его-Там, я бы тоже поехал за ней. И... — он усмехнулся, взглянув другу в глаза. — Срать бы я хотел, что ты об этом думаешь.
Сириус ухмыльнулся.
— Так-то лучше, — он ударил его по протянутой руке и крепко пожал, перехватив так, словно они собирались бороться.
Конфликт был позади.
После завтрака выяснилось, что в честь Рождества Министерство решило сделать волшебному сообществу подарок: транегрессионное поле восстановили на один день, чтобы родственники из разных стран могли поздравить друг друга, а семьи — воссоединиться в такой светлый, замечательный праздник.
— Переместимся все вместе, я оставлю у тебя коляску, — сказал Сириус, натягивая свои мотоциклетные кожаные перчатки без пальцев. — А потом мы с Рокс махнем в Вудсток, поздравим с Рождеством наших любимых укурков.
