Автор книги: -Joy-
сообщить о нарушении
Текущая страница: 103 (всего у книги 275 страниц)
Когда Хагрид взялся проводить их до школы, чтобы они успели хотя бы на конец ужина, Сириус сказал, что поужинает у своей старой подруги в Хогсмиде и как бы великан ни ворчал, Бродяга обернулся псом и был таков.
— Наслаждаешься? — сонно спросил он, пройдя мимо Ремуса.
— Ещё как, — Ремус снова вытер лицо — ему всё казалось, что стружка застряла у него в носу.
— Ну-ну... — Бродяга окинул скептическим взглядом поле работы Ремуса и взбежал по ступенькам наверх, а Ремус, закусив губу, снова принялся за дело.
К четырем часам утра лук был почти готов. Остатки первого оружия Валери Ремус тоже пустил в дело — приколдовал к «плечам» своего подарка, так что они стали выглядеть мощнее и проделал в них пазы для тетивы, которую кстати говоря обмотал специальными защитными чарами, чтобы она была крепкой и не изнашивалась. После этого он подвесил лук в воздухе заклинанием, вырезал на нем девиз Гриффиндора и покрыл лук краской и лаком. Часов в пять наверху скрипнула чья-то кровать и хлопнула дверь. Ремус к тому времени уже едва-едва соображал и голова его была тяжелой, как котел с кипящим зельем. Собрав все свои инструменты, он отнес их наверх, после чего бросил в камин все отходы производства, бережно завернул лук в ткань и спрятал у себя под кроватью, после чего рухнул на неё, не раздеваясь и моментально уснул.
Нет ничего удивительного, что после этой ночи он проспал как сурок целый день и пришел в ужас, когда проснулся в шесть часов вечера. Сначала он страшно разозлился на парней за то, что они его не разбудили, но потом нашел их записку прямо у себя на лбу, когда пошел умываться.
Джеймс высказывал ему соболезнования по поводу его потерянной головы, разбитого сердца и натруженных рук, а Сириус чуть ниже выражал надежду, что Ремус увидит ночью горячий сон с участием всех школьных учительниц, как вознаграждение за свой тяжелый труд.
Посмеявшись, Ремус смыл их каракули со лба.
Всё не так плохо, они вполне могли написать всё это на доске объявлений в гостиной.
Решив, что на уроки все равно поздно идти, Ремус оделся в магловские брюки и старый, растянутый свитер, вытащил из-под кровати своё детище и преисполнился гордости, когда понял, что его лук действительно выглядит неплохо.
Он решил не откладывать дело в долгий ящик и вознамерился сегодня же вручить лук Валери.
Хагрид, конечно, посопротивлялся для порядка, но признался, где именно охотники «ловят богартов» и вот уже второй раз за два дня Ремус шагал по Запретному лесу. Только теперь лес не казался ему ни позолоченным, ни певучим. Сердце мальчика выскакивало из груди, ладони, сжимающие сверток с луком, вспотели и пару раз он всерьез задумался: что он вообще здесь делает?! В такие минуты ему приходили соблазнительные мысли бросить всё это безумие и бежать, но он упрямо шел дальше, снова и снова повторяя про себя:
«Я ужасно виноват перед вами, профессор...нет, официально. Я ужасно виноват перед вами, мэм. Чушь какая-то. Лучше так: я ужасно виноват перед вами. Я сломал Ваше оужие, а ведь вы без него как без рук, Господи, Ремус, что ты несешь? Лучше так: профессор Грей, я сломал Ваш любимый лук, я ужасно виноват, я много думал об этом и...
«Не якай, тупица!» — услышал он в голове голос, удивительно похожий на голос Сириуса. — «Говори о ней, а не о себе!»
Легко сказать, раздраженно подумал Ремус. «Профессор Грей, вы — превосходный стрелок и вам должно быть трудно было лишиться своего оружия...»
«Уже лучше...»
Ремус уже обрадовался и воспрял духом, как вдруг его мыслительную работу прервал внезапный гром:
— Ну-ка стоять!
Он замер как вкопанный.
— Повернись. И подними то, что у тебя в руках!
Ремус очень медленно обернул своё бешено скачущее сердце в онемевшем теле и повыше приподнял сверток.
Хвойный лес вокруг него вдруг ожил и превратился в человеческие фигуры. Все они были облачены в зеленые и древесные мантии, капюшоны скрывали их лица, так что Ремус успел увидеть только пару небритых подбородков. Из их плечей тянулись вверх самые настоящие ветки, они двигались бесшумно, как кошки и самое жуткое — почти все они держаи Ремуса на прицеле волшебных палочек, арбалетов и луков.
— Так-так-так, — произнес знакомый мужской голос и Ремус неприятно вздрогнул, узнав в охотнике вчерашнего знакомого. — Снова любитель собак...и где же твоя псинка и твой чокнутый дружок? — охотник опустил лук, снял капюшон и на Ремуса взглянуло волевое, но вполне доброе лицо с синяком под глазом. Он подошел ближе и на Ремуса пахнуло хвоей, дымом, шерстью и потом. — Ну и что ты тут делаешь сегодня на закате? Выгуливаешь своих хомячков?
Все засмеялись.
— Я ищу профессора Грей, — твердо сказал Ремус, бесстрашно глядя в серые глаза охотника на оборотней. — У меня к ней важное дело.
— Слыхали? «Профессора», — охотник зацепил большими пальцами за пояс, увешанный ножами и сумками, и оглянулся на друзей. — Боюсь, «профессор» Грей сейчас на другом конце леса и она очень занята. Как и мы все, между прочим, так что говори, что тебе надо, если не хочешь, чтобы я снова отвел тебя в школу, малыш.
— Это вас не касается. Она — твой босс? — Ремус все не опускал взгляд. — Мой тоже. Ты знаешь, она может рассердиться, если из-за тебя я не передам ей...кое-что. Так что позови её, или нам всем будет плохо.
Ремус и сам удивился, откуда в его голосе вдруг взялось столько силы. Обычно он не разговаривал так с теми, кто старше него. Но сейчас он почему-то не испытывал ни малейшего страха, наоборот, его охватила злость, ведь именно сейчас, когда он переборол столько волнения и страха, добираясь сюда, между ним и Валери вдруг встал этот двухметровый лукотрус.
Охотника же его слова взяли за живое — похоже он в самом деле понимал, что Валери может рассердиться. Он хмыкнул, бросил на Ремуса прищуренный взгляд, а потом вдруг поднес ко рту руку, сложенную рупором и издал странный, курлыкающий звук.
Ремус подумал — как это глупо — звать её так, когда она «на другом конце леса», но тут внезапно совсем рядом раздался треск — Ремус порывисто обернулся и увидел, как Валери стремительно идет к ним. Как и все, она была одета в шерстяную мантию, на глазах меняющую цвет из серого в зеленый. На ногах у неё были все те же, грубые охотничьи сапоги, лицо её, не то специально, не то случайно было измазано грязью, волосы, которые она на уроках носила туго собранными в пучок, растрепались — в них запуталась паутина. Только глаза, которые всегда как— будто видели Ремуса насквозь, горели на её лицо остро и пронзительно.
— Какого черта, Дирборн, я просила не отвлекать меня по пустякам! — голос у неё был сорванный и сиплый. Похоже она простыла. Она подошла ближе и Ремус почувствовал, что пахнет от неё примерно так же, как и от её напарника, только это не отвратило его, а наоборот — у него по спине вдруг побежали какие-то нездоровые, горячие мурашки. — По какому поводу все бросили поиск? И где, мать его, носит твоего паршивого дружка, где этот вшивый Макнейер?! Какого хера он уволок с собой карту леса, я же приказывала, я приказывала всегда оставлять её в лаге... — она заметила Ремуса и осеклась. Пауза. Сердце пропустило удар. — Люпин?! — она миновала своих коллег и подошла к Ремусу. — Ты что здесь забыл?
Какая-то часть сознания Ремуса, отвечающая за рациональность и хранящая в себе все заготовленные слова, вдруг сузилась до точки и он не смог вспомнить ровным счетом ничего.
Поэтому следующее он произнес, совершенно не думая:
— Вас...
Дирборн и остальные оглушительно заржали.
— Тихо! — коротко приказала Валери, коснувшись подбородком своего плеча. Ресницы её взлетели, взгляд хищно впился в деревья. — Все по своим маршрутам! И найдите мне Макнейера! Меня хорошо слышно?!
— Да, мэм, — обронил Дирборн, неприятно выделив последнее слово, после чего охотники разошлись, тем же таинственным образом растворяясь среди растительности.
Они остались наедине.
Повисла такая тишина, что можно было услышать, как темнота опускается на деревья.
— Ну и что ты хотел? — её голос стал чуть мягче, но звучал всё так же резко. Ремус невольно почувствовал себя одним из её подчиненных.
Ремус снова попытался воззвать к своим заготовкам, но они вдруг показались ему необычайно глупыми и детскими. Он не знал, что сказать, а Валери смотрела на него и он прямо чувствовал, слышал, как ускользает её терпение. Поэтому он просто поднял свой сверток и сорвал с него ткань.
— Это вам, — и он протянул ей лук.
Валери подняла брови, взглянув на оружие... а потом чуть закатила глаза и глубоко вздохнула, переступив с места на место.
— Так... Люпин, послушай меня внимательно: у меня нет времени на эти глупости. Забирай это и иди в школу, у тебя будут неприятности.
— Хорошо, я сейчас уйду, — Ремус не опускал руку, глядя Валери прямо в глаза и не отпуская её раздраженного взгляда. — Но я сделал его для вас. И пришел сюда, чтобы отдать его вам.
Валери зачесала все волосы назад, явно пытаясь придумать, как бы его быстрее отослать. Ремус увидел, что её ладонь, узкая, изящная, перевязана грубой, окровавленной тряпкой.
Это была мелочь, но его словно подбросило.
— Если хотите — выбросьте его. Но вам действительно нужно оружие, — мягко сказал он, опуская руку.
— Послушай, Люпин... — она облизала губы, глядя себе под ноги. — Я ценю твою заботу, но... мой лук не был просто оружием. Он был особенностью, ценностью, памятью, он был важен для меня... и ни один другой его не заменит. Понимаешь? Поэтому...
— Этот лук тоже особенный, — запротестовал Ремус. — Я вырезал его из лощины, растущей над могилой Годрика Гриффиндора...
Глаза Валери, и без того большие, стали просто огромными.
— ...и я знаю, что вы не учились в Хогвартсе. И хотя то, что я хочу вам предложить — пустяк, но...если вы захотите, у вас всегда будет частица этой школы — даже большая, чем у нас всех.
— Откуда ты узнал? — вдруг быстро спросила она.
Ремус растерялся.
— Что?..
— Откуда ты узнал про могилу и про мой лук? — она подошла ближе.
— О чем вы?
— Не притворяйся, Люпин, кто тебе рассказал?
— Никто мне не рассказывал, — ох, как же он не любил врать. — Я думал об этом, давно, ещё когда сломал ваш лук, я хотел его починить, но не смог, а потом, в полнолуние случайно наткнулся на кладбище основателей...и подумал, что это будет неплохо, если сила и храбрость Годрика Гриффиндора окажутся в вашем оружии... а про то, что вы не учились в Хогвартсе все знают...ведь вас нет в списках выпускников...
Валери подошла ещё ближе, глядя на него во все глаза.
— Ты сказал...в ночь полнолуния?!
Черт.
— Ты был на территории школы, в то время как я приказала тебе поехать домой?! — её голос так сильно задрожал от злости, что стал похож на рычание. И подошла она так близко, что Ремус мог разглядеть все веснушки у неё на лице, однако сам непроизвольно сделал шаг назад. — Опять?!
— Да, но...
— Да ты совсем страх потерял, Люпин?! — все больше распалялась она.
И тут её злость странным образом перешла к него. Он шагнул к ней.
— Да нет, наоборот, профессор! Я боюсь, я чертовски боюсь! Потому что уже однажды сломал ногу своему отцу, когда остался дома в полнолуние и не хочу сделать это ещё раз! Мне очень жаль, что я нарушил ваш приказ, но если бы мне понадобилось сделать это ещё раз — я сделал бы это, не раздумывая, даже если я вылечу из школы, или меня подстрелят — лучше так, чем видеть, как мой собственный отец мучается по моей же вине!
Повисла звенящая тишина.
Валери просто смотрела на него, чуть откинув назад голову и сузив глаза.
— Извините, — пробормотал Ремус, отводя взгляд. — Я... мне не следовало вам говорить. Видимо, действительно не нужно было всего этого делать. Я... просто оставлю его здесь, а вы делайте с ним, что хотите. Можете выкинуть, можете сжечь, он — ваш, — Ремус наклонился, чтобы положить лук на землю и уйти, но Валери неожиданно остановила его.
— Постой. Дай сюда.
Почувствовав робкий трепет надежды, Ремус протянул ей оружие.
— Это орех? — она схватилась за кожаную рукоятку посередине, крепко сжала её, оглядывая лук, потом схватилась руками за плечи лука и чуть согнула его, проверяя гибкость.
— Да, лещина, лесной орех. Как и ваша палочка, — не удержался он, сцепив руки за спиной.
Валери хмыкнула, на миг вскинув на Ремуса взгляд.
— Угу... я тетива из чего? Кожа?
— Заячьи сухожилия.
— Недурно, — молвила она, с лаской заядлого стрелка погладила блестящее древко и сжала его в ладони. Ремус натужно сглотнул и коротко тряхнул головой.
— Весьма недурно, хотя и ужасно неряшливо.
Странно было слышать такое от женщины с паутиной в голове.
— Дерево крепкое, гибкое и... равновесие почти идеальное...
Внезапно Валери выхватила из колчана за спиной стрелу, молниеносным движением натянула тетиву, выстрел — и на землю с глухим стуком упала упитанная куропатка.
Парочка перьев, покачиваясь, опустилась следом.
— Тетива слабовата, — заключила она. — Стоило натянуть потуже, так она скоро порвется.
Ремус с готовностью протянул руку, но Валери отступила.
— Спасибо, но коль скоро это теперь моё оружие, я справлюсь с этим сама.
Невозможно описать, какой фонтан счастья взорвался у Ремуса внутри после этих слов. Валери, похоже, это почувствовала, потому что сухо улыбнулась в ответ на его взгляд и закинула лук на плечо.
— Очень хорошо. Можешь считать, что наш конфликт исчерпан. Я возвращаю твоему факультету все отнятые баллы. А теперь возвращайся в школу. Уже темнеет и если тебя поймают в такое время на территории, все эти баллы исчезнут так же легко, как и появились, — она развернулась и зашагала в сгущающуюся между деревьями темноту.
— Профессор Грей! — позвал Ремус.
— Что? — она снова повернулась к нему.
Он оглянулся по сторонам и подошел ближе.
— Профессор, я... я хотел предложить вам помощь.
— Помощь? — она прищурилась. — Какую ещё помощь?
— Я...я знаю, что вы не ищете в лесу богартов и что это только прикрытие.
Валери быстро взглянула по сторонам и друг стремительно зашагала прочь.
Ремус бросился следом, ломая кусты и цепляясь за ветки.
— Я... я не скажу никому, клянусь, только вы ведь ищете пропавшего студента, верно? — торопливо говорил он, стараясь не отставать. — Генри Эйвери, я прав?
— Это тебя не касается, Люпин, — отрезала Валери, очень быстро и почти бесшумно шагая через густой лес.
— Я думаю... то есть, я уверен, что он ушел вместе со стаей волков в ночь полнолуния! Я видел их той ночью, я видел всю стаю, я знаю, куда они ушли, вы ищете совсем не в том месте! — задыхался Ремус, едва поспевая за ней.
Валери вдруг резко остановилась и обернулась.
— Что значит видел?
— Это значит, что я знаю, в какую сторону они двигались и я могу показать вам, если вы согласитесь, чтобы я помогал вам. Профессор Грей, я...
Она подняла ладонь.
— То есть ты... хочешь сказать, что... — Валери пару раз моргнула. — Ты что, ты... помнишь это?!
— Ну да, — озадаченно подтвердил Ремус, чуть разведя руки в стороны.
Пауза.
— Как?! — каркнула она, справившись с собой и подошла так близко, что у Ремуса всё подхватилось внутри. Только теперь он не отступил. — Как это возможно?! Ты не мог быть в сознании, ты же...
— Я был в сознании. Частично. Понимаете, я нашел рецепт одного зелья... оно не излечивает полностью, к сожалению, но позволяет не потерять рассудок после обращения. И мысленно я оставался человеком, хотя и был...волком, — он говорил чисто механически, а сам жадно вглядывался в её лицо. Во имя Мерлина, а ведь кому-то можно смотреть на неё всегда... и кто-то когда-то целовал эти губы... — Потому я и рискнул остаться в Хогвартсе той ночью, знал, что не причиню никому вреда. И... я сделал это, потому что боялся, что в волчьем обличие нападу на... — вот черт, — ... кого-нибудь из друзей, — обреченно выдохнул он.
Валери отступила от него, кажется всё ещё переваривая услышанное, а Ремус, справившись с головокружением, которое охватило его, когда он чуть было не признался во всем, заговорил снова:
— Профессор Грей, раньше я очень хотел стать учителем. А теперь я понимаю, что не смогу работать нигде, кроме вашего отдела. Я...я понимаю, как это выглядит, я же... вы охотитесь на таких, как я. Но теперь, с этим зельем, я смогу быть полезным вам, я смогу всё! Возьмите меня в свою команду. Со мной вы выйдете на эту колонию в два счета. Клянусь, я вас не подведу.
Долгие несколько мгновений она смотрела на него снизу— вверх, а потом...
— Нет, — категорическим тоном отрезала Валери, шмякнув об землю воспарившую в душе Ремуса надежду и снова зашагала в лес.
— Но почему? — он возобновил свою погоню. — Я действительно смогу оказаться полезным вам, я смогу без труда проникать во все колонии, я смогу...
— Я сказала нет!
— И не объяснили, почему нет!
— Что тут непонятного?!
Она опять обернулась и они опять встали.
