Автор книги: -Joy-
сообщить о нарушении
Текущая страница: 74 (всего у книги 275 страниц)
Кстати о беспорядке, проходя мимо местной почты Джеймс с ужасом вспомнил, что уже почти неделю не писал родителям. И пока он впопыхах строчил письмо, за которое, кстати говоря, выложил не много, ни мало, целых три галлеона, Лили терпеливо ждала его в зале ожидания. На улице она говорила слишком быстро и много, явно пытаясь заговорить ему зубы и отвлечь, а когда он присмотрелся, заметил, что взгляд у его девочки потерянный и грустный. И только потом вспомнил: Лили-то ведь уже некому писать письма. Чтобы искупить оплошность и снова её развеселить, Джеймс затащил её в «Зонко», где, как обычно, что-то звенело, трещало, звякало-брякало и выбрасывало серпантин. По случаю приближающегося Хэллоуина, магазин закупил кучу костюмов, масок и декораций. Игнорируя сопение продавца, Джеймс на ходу срывал с витрин одну маску за другой и доводил Лили до слез, пародируя их преподавателей. И всё было замечательно, пока он, идя спиной вперед и к Лили лицом, не врезался в толстый живот Слизнорта, как раз в тот момент, когда, нацепив маску тролля, сюсюкал с Лили, зазывая в Клуб Слизней.
Гриффиндор потерял пять очков за «крайнее нахальство» и получил десять за актерское мастерство. Погрозив пальцем Джеймсу и подмигнув Лили, Слизнорт в большим достоинством покинул мастерскую юмора, неся под мышкой костюм Мерлина, а едва за ним закрылась дверь, Лили и Джеймс покатились со смеху.
В «Сладком королевстве», Джеймс закрепил успех: купил Лили мешок карамельных тянучек, «случайно» столкнул на Мальсибера коробку с кусачими клецками и получил нагоняй от мадам Флюм, когда стащил прямо из бочки пригоршню шоколадных жаб и попытался ими пожонглировать. В кондитерской было тепло и так восхитительно пахло шоколадом и клубникой, что хотелось провести всю вечность, просто выбирая сладости. Но к сожалению, там они задержались недолго: у витрины с белым шоколадом вертелась Блэйк Забини и её подружки, сами жутко похожие на коробки конфет на ножках.
Довольные и нагруженные покупками, они решили перед заключительным походом в трактир, заглянуть в «Дэрвиш и Бэнгз», магазин волшебных принадлежностей. У Джеймса как раз закончилась полироль для метлы и пока он изучал витрину с банками-склянками, Лили успела обзавестись этим жутким колдографом, на боку которого красовался логотип компании Альфарда Блэка по изготовлению волшебной техники.
— Эй, вот, кто нам нужен! — в тот момент, когда Лили попыталась отнять у него фотоаппарат, Джеймс увидел выходящих из «Зонко» близнецов Пруэтт и бросил колдограф Фабиану. Девушка испуганно бросилась следом, но Джеймс поймал её на ходу, обхватил тоненький стан руками и обернулся с ней на месте, словно в танце.
— Сделай нам одолжение, Шрам! — засмеялся он, прижимая Лили к себе спиной. Фабиан поднес фотоаппарат в глазам. Перед самой вспышкой Джеймс оторвал Лили от земли и закружил так, что она запищала, хватаясь то за него, то за свой берет, а когда попыталась снова твердо встать на на ноги, он сделал вид, что уронил её и поймал в полуметре от земли.
В «Трёх метлах» было особенно людно и зал звенел голосами и смехом учеников, но дружбы с Розмертой было достаточно, чтобы заполучить самый лучший столик — в укромном уголке, под крутой, ведущей наверх лестницей.
Отовсюду доносились возбужденные, радостные голоса, смех, звон посуды, но Джеймс ничего этого не замечал. От горячего сливочного пива по уставшему телу разливалось умиротворение и такая приятная тяжесть, что ему вдруг резко расхотелось снова выбираться на холод и идти куда-то. Куда и зачем ему идти, когда все самое главное итак здесь?
Никогда ещё ему не было так спокойно и хорошо в обществе девушки. Обычно всегда приходилось из кожи вон лезть. С Лили можно было не думать о том, как он выглядит и что говорит. С ней можно было дурачиться, болтаться по улице и заниматься всякой ерундой, так же легко, как с Бродягой, или Люпином. Вот только её преимущество было в том, что помимо всего этого, она была милой, веселой и сексуальной девчонкой, а самое главное, его девчонкой, так что с ней можно было всё. Всё...
Не отрываясь от её рта, Джеймс запустил пятерню ей под юбку. Лили едва заметно вздрогнула, но сопротивляться не стала. Тем более, под столом не было видно, чем они занимаются и Джеймс самозабавенно гладил и тискал её бедро, запуская в рот язык. Они целовались, совершенно забыв про сливочное пиво, Лили была теплой, вкусно пахла и у Джеймса уже начал вставать, как вдруг входная дверь хлопнула и в зале на секунду воцарилась такая тишина, что они невольно оторвались друг от друга и обернулись.
В трактир вошел Сириус. Облаченный в чёрную кожаную куртку и черные же джинсы с цепью на ремне, он казался даже бледнее обычного и, похоже, уже пару дней не брился.
Все ученики, сидящие в зале, один за другим принялись поворачивать головы в его сторону. Тишина в зале завибрировала от растущего шепота. Обежав переполненное помещение быстрым, ищущим взглядом, Сириус увидел Джеймса и направился прямиком к нему, полностью игнорируя тяжелый шлейф чужих шепотков, который сразу же потянулся за ним через весь зал.
— Здорово, Бродяга, — они с хлопком схватились за руки, так, словно собирались заняться армрестлингом. Сириус ухмыльнулся ему и подмигнул Лили.
— Могу вам помешать? — не дожидаясь согласия, он подтащил к их столу свободный стул, перевернул его задом-наперед и оседлал, положив скрещенные руки на спинку.
— Рад, что ты вылез из норы, — Джеймс поднес к губам кружку и переглянулся с Лили. Она незаметно одернула под столом юбку.
— Не только ты рад, — усмехнулся Сириус, кивнув в сторону взволнованных учеников. — Похоже все ждут, когда я влезу на стол и публично раскаюсь. Я ходил к Аберфорту, навещал мотоцикл, — об этом Джеймс догадался ещё до того, как Сириус сказал — по резкому запаху машинного масла, который повис в воздухе с его появлением. — Полетаем сегодня, Сохатый?
Язык у Блэка слегка заплетался. Похоже, в «Кабаньей голове» он успел не только с мотоциклом повозиться, но и свой бак заполнить.
Джеймс почувствовал, как рука Лили, лежащая у него на коленке, коротко и сильно сжалась.
Конечно, в её тревоге был смысл. Но ему ужасно не хотелось строить из себя няньку и учить Бродягу уму-разуму.
— Ты уверен, что это — хорошая идея? — осторожно спросила Лили.
— Это — отличная идея, Эванс! — Сириус засмеялся.
Ноготки Лили так глубоко впились в коленку, что молчать дальше он уже не смог.
— Бродяга, брось, ты же рухнешь где-нибудь в лесу и тебя сожрут акромантулы, — миролюбиво улыбнулся Джеймс.
— Я превосходный водитель, — Сириус почесал в затылке и смахнул все волосы себе на лицо, так что на виду остался только его оскал.
— Ты псих, тебе нельзя летать в таком состоянии.
— Каком это? — игриво поинтересовался Сириус и хотел было подпереть голову рукой, но промахнулся локтем мимо спинки стула и мрачно сдвинул брови, зачесывая волосы назад.
— Сириус, ты пьяный? — Лили схватила его за подбородок и заставила посмотреть на себя.
— Да, — его лицо расплылось в совершенно пьяной улыбке. — У меня же праздник, черт возьми, — он вдруг вскочил и раскинул руки, — Я залетел, ну, кто ещё не в курсе?! — крикнул он, заставив весь зал обернуться, а когда все снова отвернулись, Сириус только крепче обхватил спинку стула руками и запустил пальцы в волосы, насупившись, как обиженный ребенок.
Лили осторожно тронула его за плечо.
— Сириус, тебе нельзя...
— Ты, что, моя мама?! — Сириус моргнул, видимо осознав, как это звучит и озлобился ещё больше. — Буду делать, что хочу! — он вскочил и уже собрался было уйти, как вдруг снова обернулся и спросил резко изменившимся, жалобным тоном: — Вы пойдете на ужин к Слизнорту сегодня?
Джеймс знал, что Сириус до черта не хочет оставаться один в обществе слизеринцев и своей "невесты", которая доводила его до ручки за считанные минуты, но его самого, в отличие от слизеринцев и отличников, никогда не приглашали на эти посиделки.
— Меня туда никто не звал, Бродяга, — вздохнул он, поднося кружку к губам, а когда Лили с готовностью выпрямилась, добавил: — К тому же, у меня тренировка в шесть.
Лили поникла и даже немного отодвинулась, Сириус горестно вздохнул и потер шею.
— Народ, квиддич! — воззвал Джеймс к их здравому смыслу. — Последний год! Вы что?
— Я приду, Сириус, — пообещала Лили, наградив Джеймса красноречивым взглядом.
Сириус послал ей смачный воздушный поцелуй, в последний момент превратив его в знак мира, и, слегка покачиваясь, побрел к барной стойке.
— Блестяще, Джеймс, — проворчала Лили.
— Что? Нечестно заставлять меня делать такой выбор! — звенящим голосом парировал он. — К тому же, наш факультет в этом семестре сидит без призовых баллов. Тебе наплевать, если вы не выиграем Кубок года? — тут он, конечно лукавил. Для него значение имел только Кубок по квиддичу, но два кубка всегда лучше, чем один, к тому же на Лили это подействовало.
— Хотелось бы как-нибудь помочь, — проговорила Лили, баюкая свою кружку со сливочным пивом и грустно глядя на согнутую спину в кожаной куртке за барной стойкой.
— Разве что не дать ему спиться, — проворчал Джеймс, глядя туда же. Похоже, кроме них в самом деле некому позаботиться об их непутевом друге. — Лили, я пойду?..
— Конечно иди! — она слегка подтолкнула его и, когда он встал, вдруг поймала за руку. — Джим!
— Что? — он обернулся.
Секунду Лили кусала губы.
— Джим, позови его в команду, — прошептала она, чуть притянув его к себе, чтобы никто не слышал.
— Что?..
— У тебя ведь... теперь... теперь есть место в команде? — она явно боялась произносить при нем имя Тинкер. — Сириус отвлечется и сможет полетать, раз уж ему так хочется, а ты сможешь за ним присмотреть...и тебе не придется тратить время на отборочные испытания, — Лили выпустила его руку. — Ты считаешь это плохая идея?
— Эванс, ты... — Джеймс качнул головой, а потом порывисто ринулся к Лили, схватил её лицо ладонями и крепко поцеловал.
После он ринулся к бару, чуть было не перевернув их стол, а Лили вздохнула, обхватила себя руками и вдруг почувствовала на себе чей-то взгляд. Обернувшись, увидела, что за ней пристально следит Амос Диггори — семикурсник из Пуффендуя. Поймав ее взгляд, он подмигнул ей и пригласительно приподнял кружку с пивом. Лили подняла брови, собрала свои вещи и поскорее перебралась за столик к Марлин и Алисе.
Девочки шептались о чем-то, сдвинув головы, а когда Лили подошла к ним, синхронно оглянулись, словно воришки, застигнутые на месте преступления.
— Можно к вам? — Лили постучала костяшками пальцев по столешнице.
— Конечно! — Марлин убрала со стула свои покупки, а Алиса немного подвинулась, чтобы Лили села между ними. На столе перед ними стояли бутылки сливочного пива и какие-то сладости из "Королевства".
— Так вот, помнишь историю Венди Баттон? — спросила Марлин, возобновляя разговор.
Это явно было приглашение включиться в беседу, и Лили вслед за Алисой чуть наклонилась к ней. Марлин окинула их заговорщическим взглядом и заговорила тише:
— Помните, мы из-за нее тогда поссорились с Сириусом?
Конечно, Лили хорошо помнила ту историю.
Венди Баттон была одной из тех, кто очень любил экспериментировать с зельями, как она сама или Северус. Вот только если их эксперименты чаще всего заканчивались успехом, то у нее — взрывами и ожогами, поэтому на зельеварении все старались отодвинуть свои котлы как можно дальше от странной белокурой девочки в гигантских очках и аляповатой одежде. Все знали, что она бросала в котел все, что ей под руку подворачивалось, чаще всего полностью игнорируя рецепт и полагаясь исключительно на свое вдохновение. А еще все знали, что она вздыхала по Сириусу Блэку. Знали с тех пор, как Блэйк Забини с подружками написали об этом на школьной доске. И вот однажды Венди самостоятельно приготовила приворотное зелье и напоила им Сириуса. Судя по тому, что рассказала Лили Марлин в перерыве между метаниями по спальне девочек и слезами, действие зелья вдруг закончилось в самый ответственный момент, и Сириус выскочил прямо из постели Баттон. А спустя какое-то время эта тихая и странная девочка вдруг взяла, да и заявила Сириусу, что залетела. Об этом Лили тоже поведала Марлин, правда, только после того, как Лили напоила ее Умиротворяющим бальзамом, и Маккиннон снова смогла говорить.
Кроме них о случившемся никто не знал. Сириус не замыкался в себе, как сейчас, не пил и не злился, он просто ходил по школе с таким видом, будто его пыльным мешком шарахнули, и в ужасе смотрел на всякого, кто к нему обращался. Правда, его шок длился недолго, так как вранье мисс Баттон раскрылось самым нелепым и стыдным образом — на одном из уроков Венди вышла к доске, и все увидели у нее на юбке весьма характерные следы. Сириус, надо отдать ему должное, в тот момент поступил благородно: пока все хохотали, он встал, накинул на девочку свою мантию и увел из класса, а когда объявил ей, что им лучше просто дружить, Венди возьми да и выпей Напитка Живой смерти. Бедняжку еле откачали.
Теперь эта история стала школьной легендой. Венди перестала вздыхать по Сириусу, провалила зелья на СОВ и стала ходить по школе под ручку с Ксено Лавгудом. Они отпустили длинные волосы, носили странные балахоны, браслеты и амулеты из костей пикси и, поговаривали даже, что эти двое курили в школьном дворике высушенную тентакулу.
— Конечно, помним. А почему ты о ней вспомнила? — Алиса отпила из своей бутылки.
— ... и сначала Макгонагалл потрошила меня добрых полчаса, и говорила, что меня надо просто выгнать из школы, потом прибежал этот старый ананас и начал причитать: «Что теперь скажут родители!», «Какой позор для Хогвартса!». И вся такая херня...
Обычно Сириус носил в себе все свои беды и даже с Джеймсом делился далеко не всем, но сейчас ему вдруг резко захотелось поделиться своей бедой со всеми, кто был готов слушать. Благо слушали его только Джеймс, сидящий рядом, и Розмерта. Облокотившись на стойку, подперев голову кулачком и сдвинув брови, она слушала историю Сириуса с таким видом, словно это был пересказ любовного романа в мягком переплете.
Перед Сириусом стояла большая кружка крепкого черного кофе, и он медленно трезвел.
— ... а Дамблдор просто сидел и смотрел на меня. Очевидно, все ждали, когда меня просто порвет на части от стыда! — Сириус резко взмахнул руками, изображая взрыв, и смахнул со стойки бутылку дорогого огневиски, которую Розмерта должна была отнести за один из столиков. Девушка взвизгнула, но Джеймс успел поймать бутылку.
— Прости, родная, — Сириус рассеяно взял полную руку Розмерты и прижал ее к губам.
Та сердито отняла руку, поставила бутылку на поднос, пока с ней не случилось еще чего-нибудь, и унесла.
— Не понимаю тебя, Бродяга. Ты ведь уже давно знал, по какому поводу сегодня надрался? — спросил Джеймс, проводив взглядом плавно покачивающиеся бедра Розмерты.
Сириус пьяно засмеялся.
— Видишь, какая штука, Сохатый. Я думал, что она надо мной издевается, — Сириус достал свой перочинный нож и с силой вонзил его в дерево барной стойки. — Думал, она решила меня помучать. У Блэйки ведь извращенное чувство юмора.
— Такими вещами можно шутить? — нахмурился Джеймс, переглянувшись с Розмертой, которая как раз в этот момент вернулась к стойке и принялась выбивать на механической кассе счет. — Это же... ребенок, ну... новая жизнь и все такое.
— Вы, мужчины, такие наивные, — вздохнула официантка и вдруг заметила букву «R», которую Сириус с какой-то особенной злостью вырезал на дереве. — Это же вишня, Сириус!
— А это — твое имя, — печальная попытка выкрутиться.
— И моя барная стойка! — впрочем, Розмерта больше не успела ничего сделать, потому что ее позвали в зал.
— Помнишь Венди Баттон? — спросил Сириус, едва она ушла.
— Эта та, которая... — Джеймс засмеялся.
— Угу.
— Но она же того, — все еще улыбаясь, он помахал у головы рукой. — Ей все можно. Забини, конечно, дура, но не настолько.
Сириус издал какой-то странный звук, очевидно, выражающий сомнение.
— Окей, если ты так уверен, что она тебя дурит, тоже проверил бы ее как-нибудь.
— Вот я и проверил.
— Как?
— Еще раз: ты помнишь Венди Баттон? — раздельно спросил Сириус и прищурился, глядя, как Розмерта заигрывает с одним из пожилых волшебников в другом конце зала. — Помнишь, как выяснилось, что она не...?
— Блять, Бродяга, ну вот зачем?! — Джеймс уже было поднес кружку с пивом к губам, но после слов Сириуса поставил ее обратно и брезгливо отодвинул в сторону. Сириус криво ухмыльнулся. — И ты что, прямо так взял и...
— Не прямо так, я с ней спал сегодня, — Сириус сделал изрядный глоток, а когда поставил чашку и увидел, какими глазами на него смотрит Джеймс, неожиданно взорвался.
— Черт возьми, Сохатый, а что мне оставалось делать?! Я две недели не трахался ни с кем, Блэйк, сучка, не дает мне даже здороваться с другими девчонками, плюс эти ее «подружки» шпионят за мной повсюду, и... в конце концов, я подумал, раз уж она моя... — его горло перехватил спазм, когда он хотел сказать слово «невеста», —... почему бы и нет? А у нее на стене висел календарь на сентябрь. Висел с этим гребанным! Красным! Кружочком! — Сириус трижды ударил ножом по столу — по удару на каждое слово. — Я пока одевался, пялился на него все время, а когда поднялся к нам, вдруг все понял и охренел. Сегодня эта херня должна было начаться у Блэйки, но... — он вдруг оглушительно хлопнул в ладони и развел руки в стороны. На него оглянулась пара человек. — Не началась! Так что можешь меня поздравить! Обнимемся, Сохатый? Хочешь быть крестным?
— Не паникуй! — Джеймс схватил его за ворот куртки и дернул обратно к стойке. Сириус мгновенно скис, обхватив голову руками. — Ты мог ошибиться, это же... там же сам черт ногу сломит!
