Автор книги: -Joy-
сообщить о нарушении
Текущая страница: 127 (всего у книги 275 страниц)
— Доброе утро, Сириус! — звонко молвила Джолин Флюм, дочка владельцев «Сладкого королевства» и личный враг Розмерты. Эти двое начали соперничать с того дня, как у пятилетней Роуз появилось платье в цветочек, а у Джолин — лаковые туфельки.
— Доброе утро, мисс! — громко крикнул Сириус шутливо приподнял несуществующую шляпу.
— Я смотрю, ты снова забыл, где находятся мои окна? — несмотря на игривость, в её голосе прозвучала требовательная нотка.
— Окон так много... — уклончиво заметил Сириус.
— А где окна этой шлюхи ты никогда не забываешь! — предсказуемо выдала она.
Сириус усмехнулся.
— Зачем мне шлюха, если порядочные девушки готовы выполнить все мои желания? Доброе утро! — и он зашагал дальше, а в спину ему ударился стук закрываемого окна.
Роксана спала, свернувшись под одеялом калачиком. Закончившаяся пластинка крутилась и потрескивала в проигрывателе. Приподняв двумя пальцами иглу, Сириус снял диск и в комнате воцарилась тишина, в которой стало отчетливо слышно мирное дыхание спящей. Вытащив из-за пазухи нераспечатанную коробку «Шоколадных лягушек», Сириус примостил её на тумбочке, покопался в кармане и поставил сверху поставил флакончик с зельем Розмерты.
Спальня в башне Гриффиндора казалась белой из-за снега, залепившего окна. Из-под одеял на кроватях торчали взлохмаченные головы Лунатика и Хвоста — кровать Джеймса была застелена и на ней валялась куча отвергнутых свитеров. В середине комнаты тихо гудела круглая батарея, обвешанная по ободку чинными полотенцами Лунатика и разноцветными носками Сохатого, половина которых попадала на пол.
Сириусу показалось, что всего секунду назад он опустил голову на родную подушку, укрылся и закрыл глаза, как его разбудил оглушительный взрыв.
Он подскочил на постели, путаясь в одеяле и простыне.
— К-хого чета? — промямлил он, ошалело вертя головой и тут его кто-то с размаху шарахнул по этой голове подушкой.
— ПОДНИМАЙ СВОЙ СТАРЫЙ ЗАД, ЧЕРТЯКА! — радостно заорал Сохатый, запрыгивая на кровать Сириуса прямо в ботинках. — С ДНЁМ РОЖДЕНИЯ, СТАРЫЙ ТЫ ХРЕН!
К нему присоединились Лунатик и Хвост — они повалились на Сириуса втроем, лохматя ему волосы и наперебой выкрикивая матерные поздравления сохатовского производства. Сириус смеялся вместе с ними, зачесывая назад волосы, когда его взгляд вдруг привлек блеск. Он машинально оглянулся... а потом рванулся в ту сторону всем телом.
На тумбочке приветливо блестела лакированным боком его старая, горячо любимая «Plovdiv».
— Охуеть... да вы нахрен тронулись! — Сириус схватил гитару. — Охуеть... о Мерлин! — с глухим стоном он несколько раз сжал и потер крепкий гриф. Погладил ладонями заново зачищенные и отлакированные изгибы гитары. — О, детка... блять... — он всерьез испугался, что сейчас разревется и порывисто оглянулся, во все глаза глядя на друзей. — Откуда?!
— Нам пришлось влезть в дом твоих стариков, чтобы её вытащить, — сообщил Сохатый. — И ещё убить Кикимера, — он хлопнул Сириуса по плечу. — Извини.
Питер рассмеялся.
— Серьезно, как вы её достали? — Сириусу казалось, что гитара так же рада его видеть, как и он её.
Те быстро переглянулись, а потом Лунатик усмехнулся и махнул рукой.
— Не забивай голову, Бродяга. Лучше сбацай нам что-нибудь! — и он поудобнее расположился в изножье кровати, поскребывая небритую щеку.
— Если не разучился, — подмигнул Сохатый, закидывая руки за голову и разваливаясь на кровати.
Сириус любовно провел рукой по струнам и его красавица отозвалась знакомым, нежным голосом.
Сразу у него действительно не вышло — слишком давно они не виделись, но он все равно сыграл небольшое попурри из отрывков всего, что вообще помнил. Вышло оно немного сбитым и фальшивым, да и струны с непривычки больно впивались в пальцы.
Кроме гитары он получил в подарок свой же набор инструментов для мотоцикла, также оставленный когда-то в старом доме. Тут уж парням пришлось расколоться. Джеймс признался, что этим летом он случайно обнаружил гитару Сириуса на толкучке в Лютном переулке — она была практически полностью уничтожена, наполовину сожжена и разбита — её продавали в куче хлама, идущего на изготовление незаконных порталов. Джеймс выкупил гитару, а покойный Карлус Поттер нашел среди своих знакомых мастера по волшебным манипуляциям с магловскими изделиями. А уже после, когда Джеймс подумал вызволить вторую ценность, ящик Альфардовых инструментов, в дом Блэков, под видом военного волонтера от Министерства, явился Ремус, которого мадам Блэк не знала в лицо. Пока она орала на него и требовала, чтобы он покинул её дом, Ремус подбросил туда Питера в облике крысы. Ящик с инструментами, обитый ишачьей кожей, оказался в подвале — никто так и не смог его вскрыть или уничтожить. Питер трансфигурировал его и уволок в зубах.
Сириус был так тронут, что совершенно не знал, что сказать.
Масла в огонь подлил Джеймс — вытащил из кармана носовой платочек и предложил Бродяге порыдать как следует. Сириус дал выход чувствам, вздернув друга за лодыжку в воздух и остаток утра они провели в жестоком сражении подушками.
За завтраком Сириус получил ещё пару подарков. Когда прилетела почта, он поспешно уткнулся в тарелку, потому что прекрасно знал — родителям и в голову не придет поздравлять его с этим праздником. Но все равно, чтобы не было соблазна поискать среди моря перьев безупречно-черного филина, он посвятил всё своё внимание яичнице с беконом и когда в неё вдруг шлепнулся увесистый сверток, Сириус подскочил от неожиданности и выругался так, что получил по затылку палочкой от Макгонагалл, которая прогуливалась вдоль столов и следила за порядком.
— Меда! — обрадовался Сириус, распечатав письмо. — Зовет к себе на каникулы. И шлет свои пирожки, — после этих слов Джеймс и Питер собственноручно разорвали сверток и с видом последних торчков вдохнули хлынувший оттуда аромат выпечки. — И...оп-па! — Сириус развернул второй лист из конверта и рассмеялся.
Сохатый и Хвост с пирожками в руках заглянули ему через плечо и увидели корявый карандашный рисунок — в палочкообразном человеке в черной куртке и с черными иглами волос угадывался Сириус. Он держал за руку девочку с бирюзовыми волосами и в розовом платьице, вокруг них пестрели гигантские цветы и мухоморы.
— Мне нравится, — заявил Джеймс. — Тебе идет платьице. Надевай его почаще! — Сохатый толкнул Ремуса, который выглядывал кого-то в зале, вытянув шею, и кивнул ему на сверток.
— А? — мрачный Ремус едва взглянул на рисунок. — Ага, красиво, — и он остервенело ткнул вилкой в сосиску, бросив ещё один недобрый взгляд на преподавательский стол.
Джеймс зашелся хохотом.
— Завидуй молча, придурок, — Сириус толкнул в сторону лохматую голову Сохатого, свернул рисунок племянницы и сунул в нагрудный карман.
Пока они перешучивались, Лили незаметно подкралась сзади, порывисто обхватила Сириуса за шею голой рукой в фенечках и поцеловала в щеку.
— Эй, Эванс, ну не при Джиме же! — возмутился Сириус.
— С Днем Рождения! — Лили хлопнула его по голове плоским невесомым свертком и села к Джеймсу.
Пока эти двое смущали остальных, Сириус разорвал бумагу. Сначала ему в глаза бросился логотип любимой группы — «AC/DC», а потом он увидел такое, отчего его желудок второй раз за это утро совершил кульбит.
— Эванс... — слабым голосом позвал он. — Ты мне сейчас... — он посипел немного. — Просто скажи, что это не то, о чем я подумал...
— Ты про автограф Бона Скотта? — Лили заговорщически переглянулась с Сохатым. — Да, это он. Пару недель назад папа оперировал его колено, — Лили уткнулась подбородком в плечо Джеймса. — Тебе нравится?
Сириус повел шеей в воротнике, во все глаза глядя на конверт пластинки, по которому скользила, выводя этот росчерк, рука его кумира.
— Сохатый, отвернись, — сипло приказал он. — А ты, Эванс...сотри помаду и иди ко мне.
Рассмеялись все, кроме Джеймса, который очень плохо воспринимал такие шутки. Лили успокаивающе погладила его по руке и переплела с ним пальцы.
— И тебе не жалко? — спросил Сириус. — Это же...на вес золота, мать его!
Лили легонько пожала плечом, отбрасывая за спину волосы.
— Если я захочу, Дэйв достанет для меня с десяток таких.
— Какой ещё Дэйв? — ревниво поинтересовался Джеймс.
— Да, Лил, только не говори, что Дэйв Эванс — твой родной дядя, ладно? — хмыкнул Сириус.
— Почему родной? — Лили налила себе чай. — Вполне троюродный.
И она занялась кашей, словно не замечая, какими глазами на неё смотрят мальчики.
И зачем она только сказала, чтобы он и не вздумал к ней подкатывать?
Роксана облизала ложку, полную шоколадно-ореховой пасты и снова воткнула её в банку, мрачно оглядывая полупустой зал. Пользуясь тем, что наступила долгожданная суббота, да ещё и такая снежная, практически все студенты, независимо от возраста, высыпали на улицу и теперь школьный дворик превратился в поле снежной битвы. Веселые крики ребят и девчоночий визг были слышны даже в Большом Зале, с потолка которого в честь первого снегопада, тоже сыпался волшебный снег.
И Сириус как сквозь землю провалился.
Роксана вдруг почувствовала острую неприязнь к шоколадно-ореховой пасте и отставила от себя банку, недовольно морщась, но продолжая по инерции держать ложку во рту.
В зал вошли Като и Мальсибер. Увидев Роксану, он тронул друга за плечо, кивнул ему и направился прямиком к девушке. Роксана поняла, что сейчас он опять затянет эту песенку «Ты-же-понимаешь-что-на-каникулах-едешь-со-мной-в-Нотт-мэнор», потому, когда увидела наконец-то знакомую — ринулась к ней со всех ног.
— Эй, Алиса! — крикнула она, вихрем пролетев мимо озадаченного Нотта. — Алиса!
Девочка оглянулась, поправляя вязаную шапочку с большой бисерной стрекозой на боку. Черные волосы, торчащие из-под неё во все стороны перемежались с цветными косичками из ниток. На Вуд опять было столько бисера, что она вся сверкала и переливалась.
— Ой, привет! Пойдешь играть в снежки? — она как всегда была сама приветливость.
— Ты не видела Сириуса?
— Видела! — обрадовалась она. — Как раз когда вручала подарок, часа полтора назад!
— Какой подарок?
— Ну... такой, небольшой... у него ведь День Ро... — Алиса замерла с открытым ртом, поймав взгляд Роксаны и поспешно захлопнула рот, наморщив лоб. — Ой...
— День Рождения? Подожди...сегодня?
— Ну да... — протянула Алиса, возя носком сапожка по полу. Роксана озадаченно моргнула. День Рождения.
Почему он не сказал?
Алиса словно прочитала её мысли.
— Он вообще просил никому не рассказывать, — жалобно молвила она. — Сириус не любит свой День Рождения и кроме нас в школе никто не знает, когда он родился, — Алиса взяла Рокс за руку, проникновенно заглядывая ей в глаза. — Пожалуйста, не говори, что это я тебе сказала, он опять будет называть меня болтушкой!
— Хорошо, не скажу, — машинально ответила Роксана, хотя мысли её взвихрились как рой блесток в стеклянном шарике.
Теперь понятно, почему он так расстроился вчера.
И что теперь делать?
А подарок?
Она ведь даже не знает, чего бы он... хотел...
— Где он? — спросила Роксана онемевшими враз губами.
Алиса вздохнула над своей болтливостью и призналась:
— В Хогсмиде. Он держит свой мотоцикл у Аберфорта в сарае и последние пару лет проводит свой День Рождения там. Ковыряется в мотоцикле, всё такое... ты ведь не скажешь? — быстро спросила она, перед тем как выпустить руку Роксаны.
— Не скажу-не скажу, — отмахнулась Роксана, чувствуя, как сердце ускоряет бег.
Музыку она услышала ещё издалека. Сначала мрачный трактирщик долго отнекивался и говорил, что не знает ни о каком мотоцикле, а когда Роксана поднажала и напомнила ему о продаже тентакулы под крышей его трактира, Аберфорт раскололся и проводил её к сарайчику на заднем дворе «Кабаньей головы». И едва Роксана услышала удары знакомой музыки, сердце подскочило и забилось где-то в горле.
Глубоко вздохнув, Роксана покрепче обняла коричневый бумажный пакет и толкнула дверцу. Может быть все дело было в нервах, но сейчас её мозг фиксировал любую мелочь — ладонь чуть влажная, дверь сарая — шершавая, колючая, холодная...
Роксана шагнула внутрь и окунулась в душное, грохочущее басами AC/DC тепло.
Первым делом она увидела мотоцикл — гигантский, красивый железный хищник, величественно покосился на неё отражением в круглом боковом зеркале. Сверкающие бока, испятнанные рисунком собачьих лап, хромированные ручки, цилиндры, провода и удобное, черное кожаное сидение...
Даже среди банок с краской, старых метел и куч соломы этот зверь выглядел словно гордый лев или волк в убогой тесной клетке. И также как мышцы льва внушают ощущение силы и скорости, механические мышцы мотоцикла вызывали уважение перед его возможностями и когда Роксана представила на ней Сириуса, и без того нервно колотящееся сердце просто зашлось...
Сам Сириус сидел перед мотоциклом на полу, ссутулив спину и низко нагнув голову. На нем была старая, заляпанная маслом и краской рубашка и темные джинсы.
В тот момент, когда Роксана вошла, Сириус как раз бросил ключ в стоящий рядом ящик, пошарил там рукой, вытащил инструмент непонятного назначения и навалился на мотоцикл, ритмично двигая торчащим вбок локтем — то, что он откручивал или прикручивал, издавало такой громкий треск, что его было слышно даже за музыкой.
Роксана закрыла за собой дверь. Скрипа Сириус не мог услышать за грохочущей музыкой, но, видимо, почувствовал холод, потому что обернулся, утирая с лица и шеи пот.
Увидев Роксану, он усмехнулся и кивком головы пригласил её проходить, а сам направил палочку на проигрыватель и сделал звук потише.
— Ну и кто меня сдал? — поинтересовался он, сосредоточенно следя за работой.
— След машинного масла, — пакет предательски звякнул, когда Роксана поставила его на коробку. — Если бы ты не хотел, чтобы тебя нашли, не сбегал бы.
Сириус хмыкнул, не отрываясь от работы.
— Я не против того, что ты меня нашла, — он все-таки отвлекся — ненадолго, только чтобы окинуть её быстрым взглядом. — Выглядишь ничего. Не думал, что ты так скоро выйдешь.
— Если бы ты думал так, не принес бы это чудесное зелье, — Роксана продемонстрировала ему пустой пузырек. — Передай ей спасибо, кем бы она ни была.
— С чего ты взяла, что мне дала его девушка?
— Брось, Блэк.
— Хм-м... скажи, когда ты соберешься разбить его об мою голову, я надену это, — и он кивнул на притороченный к боку мотоцикла круглый черный шлем.
— Я была бы полной идиоткой, если бы сделала это, — Роксана прижалась спиной к одной из коробок рядом с мотоциклом, уперлась в неё ладонями и запрыгнула наверх. — Это замечательное зелье. И я действительно тебе благодарна.
— Благодарна за то, что я провел ночь с другой девушкой, — хмыкнул Сириус и в его голосе снова заточенным лезвием полоснуло это непонятное желание ранить.
— Да, — медленно произнесла Роксана и наклонилась вперед, произнеся задушевным шепотом: — Ты ведь не думаешь, что я собираюсь хранить тебе верность?
Как и следовало ожидать, Сириус резко вскинул голову — сначала на красивом лице промелькнула щенячья растерянность, всего на секунду — и ей на смену тут же пришла ледяная надменность.
— Кто? — коротко спросил он, бросив ключ в ящик.
Роксана промучала его целую минуту, глядя ему в глаза пристально и серьезно, а потом так же серьезно кивнула на мотоцикл.
— Я бы сбежала с ним.
Сириус уронил плечи и покачал головой, возвращаясь к работе.
— А будь он парнем, я бы вообще его трахнула.
Сириус усмехнулся и любовно погладил мотоцикл по кожаному сидению и блестящему железному боку — словно оглаживал спину любимой лошади.
— Это хороший напарник в побеге. Я знаю... — он замолчал, рука его на секунду замерла на рисунке из лап.
Роксана почувствовала, что они слишком близко приблизились к опасной теме — почему Сириус сидит здесь в день своего восемнадцатилетия, а не празднует и веселится с друзьями.
Ведь ей тоже была знакома эта хандра.
Ты живешь себе и живешь, а потом вдруг наступает День, когда к тебе в голову настойчиво лезет осознание того, что ты, твоя жизнь и все твои прекрасные воспоминания — результат ужасного поступка, инцеста, который, отпечатавшись на тебе ещё при рождении, всегда будет для остального мира клеймом, что бы ты ни сделал и как бы хорошо не проявил себя в этом мире. Потому и напоминания о нем, пусть даже в форме веселых поздравлений и подарков — все равно что тыканье иголкой в ожог.
Роксана сама не раз переживала эту хандру. Она была уверена, что даже такие уроды как Нотт или Мальсибер об этом задумываются. Это клеймо, залог чистой крови, носят все дети их круга и его невозможно игнорировать. Разница в том, что одни им гордятся, а другие — ненавидят.
