Автор книги: -Joy-
сообщить о нарушении
Текущая страница: 213 (всего у книги 275 страниц)
– Я… но, постойте, как же это… – пробормотал Слизнорт и быстро свернул газету, растерянно глядя на Роксану.
– Хлоя решила, что будет весело, если она прочитает это вслух, при всех, – вдруг громко сказала Лили и все оглянулись на неё. Эванс выглядела очень уверенной в себе, даже несмотря на волосы, заплетенные в две косички. – Роксана в отместку вырвала пару страниц из её конспекта, но точно не опрокидывала её котел. Хлоя сделала это сама, вскочила и случайно толкнула парту, – Лили скрестила руки на груди и посмотрела прямо на слизеринцев, а те набычились, как один. – Хотя, будь моя воля, я бы вылила это зелье ей на голову.
Поднялся возмущенный шум, но Слизнорт взмахнул рукой и шум мгновенно стих.
– Всё было именно так? – он сурово посмотрел на воспитанницу. – Мисс Гринграсс?
Хлоя выдержала его взгляд всего пару секунд, а потом опустила взгляд и нахально повела плечом, как бы говоря, что да, все было так, но ей на это наплевать.
– Ну что же… – Слизнорт засопел и резко сложил газету. – Это… меняет дело. Мисс Малфой, – он даже как-то сдулся, взглянув на Роксану, в маленьких глазках профессора заблестели слезы. Должно быть он уже расфантазировался о том, как она похожа на свою мать. Это было полное дерьмо. Роксана знала, что не похожа на неё ни капли. Она была копией отца. – Мне, безусловно… примите мои соболезнования. Всё это решительно ужасно. В свое время ваша матушка была одной из моей любимых студенток, я всегда…
Роксана отвела взгляд.
– …впрочем, сейчас не самый подходящий момент обсуждать всё это. Гхм, – Слизнорт смущенно разгладил усы. – Но, если вам нужно будет поговорить, или… в общем, вы всегда можете прийти ко мне, я ведь не только ваш декан, в некотором смысле я вам как отец, и люблю вас всех, как своих детей.
Роксана чуть было не фыркнула во всеуслышание. Великий Мерлин. Не многовато ли у неё вдруг стало отцов? То ни одного, то целых два, и оба признаются в любви.
– И конечно, ни о каком наказании, не может идти и речи, так что вы можете возвращаться на свое место и… гхм… мисс Гринграсс, а вы подойдете ко мне после урока, – он пристукнул пальцем по изувеченному дневнику и печально покачал головой. В этот же момент раздался удар колокола, и все внезапно вспомнили, что им надо наполнить флаконы зельем. Класс снова зашумел, ученики устремились к своим партам, по пути бросая на Роксану осторожные сочувствующие взгляды.
Одни только слизеринцы не двигались с места и буравили взглядами Роксану и Сириуса, которые так же смотрели на них. Рядом был Слизнорт и предпринять никто ничего не мог, поэтому они нехотя разошлись, но Роксану не отпускало гадкое ощущение, что красноречивый взгляд Мальсибера прилип к ней, как кусок колдоскотча.
* * *
После уроков Роксана отправилась в библиотеку – подклеивать старые книги.
Новость о гибели знатной леди наделала много шума, но все отнеслись к ней как к очередной интересной сплетне, начисто забыв, что человек, к которому она имеет прямое отношение, ходит рядом и слышит каждое их слово. Кто-то (в основном четверокурсницы-пуффендуйки), находил случившееся крайне романтичным и прекрасным – влюбленные бегут из страны, туда, где могут наконец стать свободными, и трагически гибнут в пучине океана. Другие (гриффиндорцы пятого курса) всерьез рассматривали версию того, что это ревнивый супруг каким-то образом повлиял на события, даже возможно, уговорил Темного Лорда напустить кракена на корабль, или что-то в этом духе. А то, что заодно погибло столько народу – так Малфои известны своей жестокостью, им плевать на всех и это ни для кого не новость. Третьи (когтевранцы старших курсов), выстраивали крайне опасные и близкие к истине теории, что на том корабле не случайно оказалось столько известных персон, каждая из которых так или иначе «запятнала» себя связями с маглами, и что Малфои, чье имя в последнее время часто трепалось в газетах, тоже задействованы в этом не случайно.
Слизеринцы же, особенно те, кто был полностью в курсе всего, просто маслились от удовольствия, что Малфои-предатели наконец получают по заслугам. И не упускали возможности это продемонстрировать. После происшествия в подземельях у неё не было ни единой возможности укрыться где-нибудь от слизеринских насмешек, жадных взглядов и всяких идиотских теорий, звучащих из каждого угла. Так что библиотека и отмененное наказание стали для неё настоящим спасением.
Следуя за мадам Пинс, Роксана прошла мимо столов с лампами. Несколько человек подняли голову и проводили её любопытным взглядом, после чего вернулись к своим книгам и конспектам. Мадам Пинс провела её запутанным лабиринтом стеллажей и вывела к самой дальней и пустынной секции.
– Вот, – сухо сказала она, плотнее запахивая свою неизменную шаль. – Это – ваше задание на сегодняшний вечер. Если не управитесь за сегодня, приходите и завтра тоже.
Роксана выглянула из-за её плеча и увидела гору испорченных книг. Гора эта не умещалась на двух столах и шаткими сталагмитами поднималась от пола на добрых шесть футов. Кошмар, короче говоря.
– Палочку сдать, – добавила мадам Пинс, вытянула когтистую руку и нетерпеливо пошевелила пальцами.
Роксана протянула ей свою палочку, жалея, что другая осталась в спальне.
– Вот всё, что вам понадобится для работы, – библиотекарь поставила на столик перед Роксаной поднос с клеем и нитками. – Я буду в главном зале, – она взглянула на часы. – В семь можете идти на ужин. Приступайте.
И она ушла. Роксана со вздохом бросила свою сумку на пол и приподняла обложку ближайшей к ней книге – та оказалась оторванной. Внезапно за спиной у не раздался шорох. Роксана оглянулась и увидела Сириуса – он свернул мантию– невидимку и бросил на стол, рядом с подносом.
– Пришел? – Роксана приподняла уголки губ.
– А мог бы не прийти? – хмыкнул Сириус и бросил свой рюкзак рядом с сумкой Роксаны, а потом достал палочку.
С его помощью они смогли разобрать книжные завалы за час. Восстанавливали обложки, чистили от грязи, собирали страницы. Работали молча. Сириус, в отличие от остальных, не лез к ней с сочувствиями, не смотрел на неё жалобными глазами и не расспрашивал об Эдвин. Просто молчал и был рядом. Время от времени хмыкал, листая ту или иную книгу, усмехался, какую-то книжку даже спрятал к себе в рюкзак. Мотивировал тем, что она слишком старая и ценная, и у него к ней будут относиться с должным уважением, а здесь на неё, похоже, кого-то стошнило.
Когда последний ветхий том отправился на полку, Сириус достал из своего рюкзака пару бутылок яблочного сидра. Роксана с усталым вздохом залезла на стол, подтянула черные шерстяные гольфы и потерла шею.
– Как же они бесят меня… – вдруг неожиданно для самой себя прошептала она, глядя куда-то в пустоту. Сириус оглянулся, окинул её взглядом и подошел, держа в руках открытые бутылки. – Все эти люди. Они целый день болтают, треплют языками, перемывают косточки и даже не понимают, как… каково это… – Роксана поджала презрительно выгнувшиеся губы, моргнула пару раз и злые, горькие слезы по очереди сорвались с ресниц. – Им никогда не понять, каково это, никогда не оказаться на этом месте, – она быстро вытерла щеки и сделала глоток из своей бутылки. – Они только и могут, что лезть в чужую жизнь, обсуждать вещи, которые их не касаются и… Мерлин, как же я их всех ненавижу... г… – непростительное слово чуть было не сорвалось с языка и она вовремя замолчала, с удивлением вслушиваясь в странное чувство удовлетворения, а точнее его эхо, которое оставило после себя невысказанное слово.
– Ты знала, да? – вдруг спросил Сириус. Роксана обратила на него испуганные глаза. – Всё это время ты знала, что она ушла от твоего отца? – он отбросил челку с лица, ввинчиваясь в Роксану пристальным взглядом.
– Почему ты спрашиваешь?
Сириус внезапно разозлился.
– Рокс, я похож на идиота? Я видел, что с тобой происходит весь этот месяц. И знаешь, меня это тоже бесило. Бесило, что ты ничего мне не говоришь.
– А ты бы хотел, чтобы я говорила с тобой о таком? – Роксана слабо улыбнулась. – Чтобы я говорила о ней, о них?
Сириус осекся и посмотрел на неё с таким выражением, что Роксана вдруг остро почувствовала себя дурой.
– Да, хотел, – наконец сказал он. – И мне жаль, Рокс, – он взял её лицо за подбородок. – Мне действительно жаль.
Пару мгновений Роксана просто смотрела ему в глаза, а потом коротко пожала плечами.
– Мы с ней никогда не были по-настоящему близки. Ты сам понимаешь. Я её почти и не знала… – Роксана провела пальцами по обкусанным губам и вдруг громко хохотнула. Сириус даже слегка испугался, так это было неожиданно. – Ты знаешь, так странно! Все говорят, что им жаль, все сочувствуют, болтают…а я… я ничего не чувствую, Блэк, – она посмотрела на него огромными, страшными глазами. – Представляешь? Совсем ничего! Ты мне веришь? Интересно, если бы они все знали, что мне на самом деле наплевать, говорили бы все эти слова, как ты думаешь? А будь она здесь, сказала бы, что всегда знала, какая я бесчувственная дрянь! – Роксана хохотнула еще раз, задумчиво глядя куда-то в пол, а потом вдруг громко порывисто расхохоталась и закрыла лицо ладонями.
– Ты меня понимаешь, да? – она продолжала смеяться, как помешанная, хотя из глаз уже вовсю катились слезы. – Понимаешь, каково это – быть таким жестоким и бессердечным, тебе ведь было наплевать на то, что Блэйк сделала с тем… ну с тем! Мерлин, какая же ты дрянь, Блэк! И я! Какие мы оба! – и она снова зашлась хохотом. – И как нас земля только носит, ты посмотри на нас… – она громко икнула.
Сириус не выдержал, схватил её, и коротко, но резко встряхнул.
– Всё, Малфой, хватит! Успокойся! Ты слышишь меня? Ты ни в чем не виновата! Это они тебя предали, а не ты их. Они, Рокс!
Роксана испуганно всхлипнула, уставившись сквозь пелену волос и слез на Сириуса огромными, как пуговицы глазами. А когда поняла, что он на самом деле ничего не знает и имел в виду совсем другое, её бурная истерика истощилась. Роксана зажмурилась и заплакала, как маленькая, вцепившись в его руки.
– Помоги мне, Сириус, – прошептала она. – Пожалуйста, помоги. Я устала. Я так устала от всего этого. Я не могу так больше, не хочу обо всем этом думать… я хочу забыть. Помоги мне это забыть, я прошу тебя. Я этого не выдержу.
Её слова превратились в шепот, в котором можно было различить только слово «забыть».
Сириус растерялся. Вид у Роксаны был такой, будто еще немного – и она тронется, губы дрожат, вся трясется. Убедить её словами было невозможно, да и все слова в этой ситуации были бесполезными, поэтому он принял единственное, как ему казалось, верное в этой ситуации решение – нашел её соленые губы, прижался к ним и не отпускал до тех пор, пока они не ожили ему навстречу, и пока натянутая как струна Роксана не расслабилась. Он ждал, пока она сама отстранится, но Роксана не только не отстранялась, а наоборот, распалялась все больше и больше, беспорядочно хватала, когтила и сжимала руками, обхватывала ногами, льнула к нему всем телом и так нетерпеливо изгибалась, что у Сириуса не хватило сил превратить процесс, пусть момент и был совсем неподходящий.
Стол скрипнул, когда он навалился на него, Роксана ахнула, у неё вырвался тихий стон. Сириус вцепился в края стола, Роксана провела ногтями по его плечам, груди и животу, сверкая глазами и жадно глядя на Блэка, пока он с нарастающей скоростью возил ею вперед– назад по скрипящей столешнице. Лицо её было измазано потекшей тушью, губы искусаны, волосы растрепались.
Они трахались так самозабвенно и с такой страстью, что даже не заметили, как в проходе между стеллажами кто-то появился. Мальсибер подошел очень тихо, явно не намереваясь выдавать свое присутствие, и теперь стоял в тени книжного шкафа, небрежно привалившись к нему плечом и с вежливым любопытством наблюдал за происходящим.
***
У Северуса Снейпа выдался трудный день.
После ужина ему хотелось только одного – забросить все учебники, перья и конспекты подальше, и просто лечь спать. Но осознание того, что ЖАБА уже через два с половиной месяца, не давало ни спать, ни есть, и он как конченый ботаник, проводил за книгами всё свободное время. Тем более, что больше ему нечем было заняться. Клуб прекратил своё существование, его члены, так же, как и сам Северус, с головой ушли в учебу и ни на что другое не оставалось сил.
И вот, поборов ужасную сонливость, он принес в гостиную как можно больше книг, обложил ими целый стол и погрузился в чтение толстенного талмуда по алхимии, где не было ни слова на английском.
Время тянулось медленно, страницы переворачивались еще медленнее. Всё больше хотелось спать.
Северус потер лицо и сосредоточился, намереваясь выяснить, какую дозу толченых костей использовали ацтеки в своих ритуалах омолаживания, но строчки расплывались перед уставшими, сонными глазами. Засыпая, Северус вдруг отчетливо услышал у себя над ухом голос Лили, встрепенулся и оглянулся, но рядом никого не было.
Несколько недель назад, почти сразу после того, как её выписали, она вдруг подошла к нему в коридоре, оставив Поттера с друзьями. Подошла сама.
Северус тогда так растерялся, что и слова не смог вымолвить – просто таращился на неё слезящимися глазами, как на какое-то неземное чудо, таращился с таким жалким и несчастным видом, что потом ему и самому было за него стыдно. Но разве он мог что-то с этим поделать? На тот момент он уже свыкся с мыслью, что Лили умрет, а она выжила. Выжила и подошла к нему, глядя так же, как смотрела когда-то, без неприязни, или презрения. А потом заговорила.
– Я знаю, что ты помогал Джеймсу и остальным добыть то лекарство, – сказала она без всяких предисловий и Северус опустил книгу, которую читал. – Джеймс рассказал мне всё. Рассказал, как вы рисковали ради него, как это было для тебя важно. Рассказал даже, что ты целый месяц торчал в лаборатории по ночам, чтобы приготовить его самому. Только я не знаю, правда это, или нет, он ведь любит шутить, – она усмехнулась, как Северусу показалось, немного виновато. Он тяжело сглотнул, но ничего не ответил, хотя в мыслях – о, Мерлин – сотню, тысячу раз проигрывал этот самый диалог.
Лили коротко сжала его запястье и тут же отпустила.
– Спасибо тебе, Сев. Мне… для меня это правда очень много значит, – она немного помолчала. – Вот только мне совсем не нравится то, что… ради того, чтобы добыть это лекарство первым, ты готов был причинить вред мои друзьям, – температура её голоса упала сразу на несколько градусов, пока она произносила эти слова. На Северуса прямо-таки повеяло холодом. Он собрался было что-то сказать в свое оправдание, но она не дала.
– И если бы тебе это удалось, поверь, это понравилось бы мне еще меньше, – сказала Лили и её темные брови хмуро сдвинулись на переносице. – Я бы ни за что не согласилась обменять свое проклятие на свободу или жизнь тех, кто мне дорог. И уже никогда не смогла бы тебя простить, – она помолчала. – Хорошо, что у тебя ничего не вышло.
С этими словами она ушла, а Северус так и остался стоять в темноте, с книжкой в руках и в странном ощущении невесомости.
Он сам себе все испортил. Он сам.
Несколько раз после этого разговора Северус пытался сам с ней поговорить и объяснить все, но рядом с Лили всякий раз неминуемо оказывался Поттер и ему ничего не оставалось, кроме как отступить. Но её взгляд, тот самый взгляд, по которому он так скучал, преследовал его днями и ночами.
А теперь начал преследовать еще и голос.
Северус потер запястье и попытался выкинуть все это из головы, но тут вдруг в коридоре, ведущем к спальням раздался какой-то шум и возня, а затем – знакомые голоса.
Северус медленно закрыл книгу, настороженно глядя в сторону коридора, поднялся и бесшумно подошел поближе. Благо, людей в гостиной было немного, да и те занимались своими делами. В Слизерине вообще мало кто обращал на что-то внимание, если оно не касалось его самого.
Говорили двое. Сначала Северус узнал Мальсибера и подумал, что он опять пытается уболтать какую-то девчонку на ночь. Но когда услышал второй голос и то, о чем шла речь, понял, что все не так просто.
– …ты что дура, Малфой? – Северус никогда не слышал у Мальсибера такого голоса. Он был… напуган. – Ты что, так и будешь сидеть и ждать, ничего не будешь делать?! Ты не понимаешь, что следующим будет твой чертов брат, а если до него доберутся, мне конец! Отец меня убьет, если все всплывет! Черт возьми, я думал после этой статьи до тебя дойдет, но ты, кажется, вообще ни черта не соображаешь, что происходит! – его голос взлетел, как на американских горках и его эхо разнеслось по коридору.
