Автор книги: -Joy-
сообщить о нарушении
Текущая страница: 96 (всего у книги 275 страниц)
Джеймс, глядя на неё, вдруг осознал, что совсем не злится, как раньше. Такой она сейчас была маленькой и уязвимой на этом диване, такой жутко одинокой, что ему больше всего на свете захотелось отделиться от камина, подойти, сесть на пол у её ног, положить голову ей на колени и просто забыть всю эту ссору. И как только он признался себе в этом, спину как-будто примагнитило к полке. Не оторваться.
Не подойти к Лили...но и не уйти.
И так он и стоял против неё, неподвижный, словно каменный истукан, с бешено колотящимся сердцем и отчаянно пытался вернуть на место чувство злости и оскорбления, представлял, как эта самая хрупкая и беззащитная девочка пачкается руками другого парня, старался рассердиться на неё как прежде...и не мог.
Лили вдруг прерывисто вздохнула, так что золотая цепочка на её ключице поднялась и сверкнула.
— Хорошо, что всё хорошо закончилось. Бедный Ремус, я представляю, что он теперь чувствует. И Сириус, и Питер. Вы просто чудом спаслись сегодня. И я...очень рада, что ты в порядке, Джим, — она спешно поправилась, — Джеймс.
Он прищурился.
— И раз всё хорошо, думаю нам всем стоит пойти отдыхать... — она встала, подхватила свою сумку и направилась к лестнице.
— Плохо, — выдавил он, когда его нос щекотнуло ароматом зеленых яблок.
Лили остановилась и обернулась.
— Что?
— Плохо. Если ты пыталась извиниться таким образом — то ничего не вышло, Эванс. Это ничего не меняет.
— Извиниться? — тихо переспросила она и чуть развела руки в стороны. — Интересно, за что?
Джеймс усмехнулся.
— Я просто хотела помочь. И если тебе моя помощь не была нужна — тогда в самом деле, извини. Можешь считать, что я сделала это для Ремуса, и Сириуса, и Питера, — она отвернулась и принялась подниматься по лестнице.
Эти слова больно хлестнули Джеймса.
— Вот это уже похоже на правду! — рыкнул он ей вдогонку.
Лили обернулась, взметнув волосами.
Глаза её полыхали.
— Если тебе так нравится считать меня лгуньей — пожалуйста! — звенщим голосом сказала она. — Только я никогда тебе не врала! Никогда, понятно? — Лили стремительно спустилась со ступеней, держа Джеймса на прицеле зеленых глаз. Он тоже развернулся, готовый к бою. Живоглот опасливо мяукнул и спрыгнул с дивана, видимо боясь, что или он, или она используют его как снаряд.
— Ты ведешь себя как ребенок, Джеймс! Вместо того, чтобы просто поговорить, ты обижаешься, строишь из себя оскорбленную невинность и делаешь вид, что пострадал больше все...
— Кто бы говорил об оскорбленной невинности, Эванс!
— Ты просто невозможен! — закричала Лили, стискивая кулаки. — Ты знаешь, почему я не хотела говорить тебе о своем прошлом, Джеймс?
— Горю желанием узнать! — то ли дело было в стрессе, то ли в том, что он действительно поломал нос, но по губам опять побежала кровь. Джеймс сердито утер её.
— Да просто я знала: ты отреагируешь именно так! И боялась этого! И теперь вижу, что тебе действительно наплевать на меня, для тебя важно только знать...
— МНЕ — НАПЛЕВАТЬ?! — заорал он вне себя, подлетая к Лили и хватая её за предплечья. — Да я всю свою жизнь только и делаю, что пытаюсь доказать тебе, что мне не наплевать! — он встряхнул её. Лили казалась слегка шокированной. — Кому из нас наплевать, так это тебе! — он оттолкнул её. — И я в этом просто лишний раз убедился!
Лили сглотнула, глядя на него во все глаза, а потом вдруг выхватила палочку, да так быстро, что Джеймс не успел сообразить, что к чему. Миг — его нос с жутким хрустом встал на место, а он схватился одной рукой за него, другой — за диван, согнувшись в три погибели.
— Какого... — Джеймс пощупал переносицу. Боль прошла. И кровь остановилась.
— Ты прав, Поттер, — голос Лили задрожал. Джеймс вскинул голову. — Мне, конечно же, наплевать. Именно поэтому я и вызвалась сегодня на дежурство в крыло, — она наградила Джеймса последним, полным уничижения взглядом и ушла наверх, оставив его на растерзание совести.
Тишина.
Гудящая, жуткая тишина — вот, что услышала Роксана, когда проснулась и резко села в постели.
На тумбочке тикали часы. Продолговатые тени спали на стенах, плакатах, комоде...
Всё было как всегда.
А у неё в ушах до сих пор звучал бархатистый, хрипловатый голос:
— Роксана... Рокс...
И руки... руки скользили по её плечам, груди, талии, скользили по животу и между сведенных от напряжения ног...
Тело протестовало и не желало верить, что всё это был только сон.
Он был на ней, он был в ней...
Всего секунду назад он бился в ней, она чувствовала его там...
Его тело... его запах...она слышала его, даже сейчас...
— Да...да...да, детка, да...вот так...да...
Она испуганно разжала руки, осознав, что обхватывает себя за плечи, провела дрожащими пальцами по горячей шее, стирая пот, бросилась к лампе и включила свет, поскорее прогоняя иллюзию.
Постель была пуста...
У подушки темнел плеер.
Издав жалобный мучительный стон она снова упала на подушку и закрыла лицо руками.
Сириус Блэк снился ей уже которую ночь подряд и каждый раз сон обрывался в самый сладкий момент. По утрам она чувствовала себя больной, измучанной, а днем, находясь в непосредственной близости от него — и вовсе помешанной, потому что все время тянула носом воздух в поисках того самого запаха...
Это стало похоже на какое-то наваждение. Кто-то сказал бы, что она просто влюбилась... но едва ли это любовь, если ей хочется врезать ему посильнее за то, что он сотворил с ней...
И за то, что не успел сотворить.
Роксана раздраженно сорвала с себя одеяло и вскочила.
Надо было как-то успокоиться...
Она схватила толстовку, закуталась в неё и выскочила в пустынный, холодный коридор.
За пределами комнаты сон стал прозрачнее и Роксана сразу немного успокоилась. Какое-то время она просто стояла, прижавшись спиной к своей двери, а когда босые ноги онемели от холода, плотнее запахнула кофту и пошла к ванной комнате.
Душ. Вот, что могло ей сейчас помочь. Горячий душ, чтобы смыть с себя все эти прикосновения.
У самой ванной Роксана услышала странные звуки — как-будто рев раненого животного.
Она прислушалась — все страсти ночных кошмаров мгновенно улетучились.
В ванной комнате в самом деле кто-то был.
Тяжело сглотнув, Роксана нащупала в темноте круглую дверную ручку, но дверь была заперта.
— Пошли вон! — заорал кто-то, сорванным, хриплым голосом.
— Блэйк?! — собственный голос напротив показался Роксане ужасно высоким. — Это ты?!
— Я сказала убирайтесь!!!
Похоже Забини была не в себе. Никогда прежде Роксана не слышала у неё такого голоса.
Нащупав в кармане палочку, она взмахнула ей, срывая чары-замок и влетела в ярко-освещенную комнату.
Блэйк вскрикнула и подскочила, ухватившись за край ванной.
Роксана замерла на всем ходу, в ужасе глядя себе под ноги.
К горлу подкатила тошнота.
По белому кафельному полу растекалась лужа алой крови.
И Блэйк сидела в самом её центре, глядя на Роксану как затравленное животное и сотрясалась от рыданий, а рядом с ней на полу лежал пустой пузырёк...
========== Всякие разные сплетни ==========
В жизни Роксаны Малфой было много тяжелых ночей.
Её первая ночь в Дурмстранге, когда она, брошенная десятилетняя девчонка рыдала под одеялом и умоляла маму забрать её домой. Ночь, когда Мирон-человек умер, а Мирон-вампир бился в агонии, привязанный к койке и требовал крови. Ночь теракта в Каледонском лесу, многочисленные побеги из дома, холодный карцер Дурмстранга, аресты за употребление магии вне Шармбатона, потасовки на концертах, магловская полиция, исключения, родительские наказания, дьявольские силки, гребанные оборотни — каждая такая ночь как-будто наносила Роксане сквозной удар и если со временем его удавалось залатать, то потом что-то обязательно пробивало рубец...
Но теперь всё изменилось. Между ног Блэйк растекалась вязкая, черная лужа, на белом полу отпечатались красным её ладони — жутко, но они напомнили Роксане о детском альбоме с отпечатками её ладошек разной краской. Повсюду валялись грязные полотенца, перед Блэйк лежал перевернутый коробок с лекарственными зельями, мертвыми птичками всюду валялись салфетки...
Роксана смотрела на всё это и чувствовала, как немеют ноги. Теперь увиденное не пробило её насквозь своей реальностью, не потрясло и не сшибло с ног. Вместо этого оно отпечаталось у неё в мозгу, словно выжженное каленым железом и теперь навсегда останется с ней...
А всё потому, что прежде чем Блэйк успела схватиться за полотенце, Роксана успела увидеть нечто, плавающее в луже крови среди кучи скомканных салфеток...
— Забини...
— Уйди! — истерично выкрикнула она и попыталась сгрести все полотенца и салфетки в кучу, чтобы спрятать лежащее на полу. Она как-будто не могла уйти, пока оно было здесь, но и убрать никуда не могла, так что если бы Роксана не ворвалась, она наверное так бы и просидела в этой комнате всю свою жизнь, состарилась бы и спятила, глядя на то, что сейчас прятала под полотенцем. Самый воздух в комнате был пропитан ужасом и безумием, так что следующий свой поступок Роксана совершила инстинктивно, не думая и не рассуждая. Она просто вскинула палочку и шагнула вперед:
— Эванеско!
Куча полотенец и салфеток исчезла с пола вместе с тем, что было завернуто в них.
Блэйк вскинулась так, словно от её руки или ноги оторвали кусочек плоти, прижала окровавленные ладони к губам, перепуганная громкостью своего крика... а потом вдруг ни с того ни с сего рванула куда-то в сторону, скользя коленями по луже. Что-то звякнуло.
Роксана едва-едва успела броситься на пол рядом и перехватить руку девушки.
— Что ты делаешь, идиотка?! — заорала она, выкручивая тонкое жилистое запястье.
— Пусти меня! — рыдала Забини, пытаясь отпихнуть Роксану. — Я не могу... я не смогу с этим... что я наделала, как я теперь буду жить...я не смогу-у...
— Ещё как... сможешь! — Роксана толкнула ногой дверь, чтобы их никто не услышал, одновременно пытаясь скрутить руки Забини и не дать ей сделать новую глупость. — Легче от этого не станет, ты просто... брось эту штуку сейчас же! — пыхтела она, пытаясь выбить из руки невменяемое стекло и невольно залезая в ту же лужу крови. — Всё, всё уже позади, ты не сделаешь лучше, если... — Роксана наконец выхватила осколок из её руки и он малиново зазвенел по кафельному полу. Забини шарахнулась назад и врезалась спиной в край ванной. — Успокойся! Всё! Это позади, ты слышишь меня?! — Роксана подняла оброненную палочку и одним коротким взмахом очистила пол. Это было странное, учитывая как плохо ей обычно давались хозяйственные чары.
Всхлипывая и глотая слезы, Блэйк опустила голову, посмотрела на свои порезанные, нежные ладони, неожиданно качнулась вперед, ткнулась лбом в обляпанные колени и зашлась безутешным и бессмысленным воем.
В самом глупом и бестолковом сне Роксане не могло присниться, что она будет помогать Блэйк Забини, но тем ни менее именно это произошло в ванной комнате Слизерина.
Происходящее было более чем странно, ведь это из-за Блэйк Роксану так невзлюбили одноклассники, из-за неё Роксана ослепла, она отняла у неё Сириуса.
Да что уж там, Роксана ненавидела её больше всего на свете и каждый день мечтала отлупить эту гадину какими-нибудь запрещенными чарами... а теперь помогала ей принять душ.
Всё это очень походило на приступ мазохизма и другой ситуации Роксана ни за что не стала бы делать всё это, но сейчас она чувствовала, чувствовала совершенно отчетливо, как то, что она случайно увидела и что Блэйк так старательно пыталась спрятать, сковало их невидимой, нерушимой цепью, так же прочно, как сковывало их во вражде чувство к одному и тому же человеку. Именно эти путы не давали Роксане бросить её сейчас, какими бы странными они ни были. К тому же (и хотя Роксана отказывалась себе в этом признаваться), виной всему была и жалость. Обыкновенная человеческая жалость. Блэйк выглядела просто отвратительно. Лощеная, холеная, лакированная оболочка некоронованной королевы Слизерина, слетела с неё как скорлупа с яйца и на поверхность показалась самая что ни на есть обычная девушка, с покрытым розовыми пятнами и потом лицом, спутанными волосами и обыкновенным телом, которое пачкается, источает неприятные запахи и болеет. Всё самое уязвимое вдруг вышло на поверхность и когда Роксана из-за занавески помогала Блэйк принять душ, незаметно для самой себя повторяла всё то, что делал Дон, когда умирало человеческое тело Мирона.
С её помощью Блэйк смогла кое-как дойти до спальни и уже там можно было не бояться, что их застукает кто-то из учеников. Роксана помогла ей лечь и уже там, под пологом своей вычурной, похожей на корабль кровати, Забини и рассказала обо всем, что с ней случилось.
— ...но он не слушал меня. Я всегда знала, что эти Блэки ненормальные. Я предложила ему помириться с родителями, а он... он взбесился, — говорила Блэйк, глядя мимо Роксаны пустыми, отупевшими от боли глазами. Сама Роксана сидела на краю постели со стаканом воды в руке и чувствовала себя совершенно не в своей тарелке. — Я думала он меня убьет, он выхватил палочку, разбил кое-какую мебель, я боялась, что он меня ударит. И поэтому я так и не смогла ему ничего рассказать.
— Рассказать о чем?
Блэйк прерывисто вздохнула.
— Моей прабабушке Фриде сто двенадцать лет. Она самая старшая в нашей семье и самая главная. Никто не имеет права принимать решения без её согласия, тем более решения, касающиеся семьи. На прошлой неделе она прислала нам очень милое письмо, в котором говорила, что скучает по Англии и хочет познакомиться со своей правнучкой, то есть со мной. Я обрадовалась, когда родители попросили Дамблдора отпустить меня из школы на пару дней, а могла бы сразу догадаться, ведь на деле оказалось, что эта карга приехала, потому что пришло время выдавать меня замуж! Когда я только родилась, одна семья заплатила моей семье целую гору золота за меня... — губы Блэйк задрожали, брови сдвинулись на переносицу, но она глубоко вздохнула и её лицо тут же расслабилось. Роксана вспомнила, что такое же выражение иногда видела на лице Нарциссы. -Точнее не за меня, конечно, за наши теплицы и сейф в Гринготтсе. Если бы этот человек узнал о моем... том, что я ждала...короче, он, сразу бы отказался от брака и его семья потребовала бы назад свои деньги, а это было бы никак невозможно, потому что денег давно нет. И я даже хотела, чтобы он обо всем узнал... но бабушка узнала первой. Я думала, что она рассердится, но она просто обезумела. Она кричала, ругалась, вопила, что Забини никогда прежде не видывали такого позора, грозилась, что проклянет меня и моих родителей, называла меня волшебным отребьем и малолетней шлюхой, требовала, чтобы я избавилась от... — её голос снова сморщился. — ...ребенка и немедленно уехала из Хогвартса, пока новость о том, что Забини путаются с предателями крови не расползлась по всему приличному обществу. А когда я отказалась, она сказала, что пустит слухи о том, что мы прячем беглых грязнокровок у себя в доме, или что мой отец шпионит на Министерство. Она грозилась сдать меня Темному Лорду и добавила, что ради целого стада не жалко пожертвовать одной паршивой овцой.
У Роксаны мурашки побежали по спине.
— Когда я попыталась уговорить её, она дала мне это зелье. В Мунго оно запрещено, а дома я не могла этого сделать, потому что эльфы обязательно разболтали бы обо всем моему... в общем, этому человеку. Я попросила у неё несколько дней... я... я думала, что если уговорю Сириуса помириться с семьей (новый скачок у Роксаны под ложечкой), бабушка поменяет своё мнение. Но у меня ничего не получилось, — Блэйк зажмурилась и пара слезинок капнула на подушку. — И теперь я должна уехать и как можно скорее, иначе я превращусь в посмешище и все будут меня ненавидеть.
Роксана промолчала — не говорить же Забини, что большинство женского населения этой школы итак желает ей страшной смерти в муках.
— Меня бы меньше всего волновало то, что скажут другие, — заметила Роксана.
— Ты не понимаешь! Я же всегда на виду, обо мне говорят, когда все узнают, что случилось... я в жизни не избавлюсь от этого... — в её глазах вдруг промелькнул новый испуг. Она кое-как выпрямилась и села, подавшись к Роксане. — Малфой... ты должна пообещать мне... поклянись, что ты никогда и никому не расскажешь о том, что видела!
Роксана отшатнулась, но Блэйк неожиданно схватила её за руки.
— Пообещай мне! — сквозь зубы требовала она. — Никто, никогда не должен об этом узнать! Моя репутация будет уничтожена, я буду уничтожена, ты должна...
— Я ничего тебе не должна, Забини! — Роксана выдернула руки из захвата и встала. — А насчет того, что я буду трепаться, ты можешь быть спокойна, во-первых, у меня нет близких друзей, которым я захотела бы это рассказать, а во-вторых, у меня нет желания...болтать об этом, — она отвернулась. — Потому что это касается не только тебя.
Повисла небольшая пауза.
Блэйк молчала, а Роксану охватило странное ощущение — как-будто она стоит на самом верху отвесной горки и решается — сбежать по ней вниз, не чувствуя ног, или развернуться и уйти.
