Автор книги: -Joy-
сообщить о нарушении
Текущая страница: 23 (всего у книги 275 страниц)
Погремев какое-то время бутылками и тарелками, он выпрямился и толкнул дверцу холодильника плечом. В одной руке у него была бутылка молока, в другой — сандвич с курицей.
Сонно шатаясь, Джеймс двинулся было обратно к двери и наконец заметил Лили.
— О... — он так и замер, как вор, пойманный с поличным, но Лили все так же на него не смотрела и баюкала в руках чашку. — Прости, я думал, все спят. Извини, что я так... ты не против?..
— Все нормально, бери, что хочешь, — равнодушно отозвалась Лили и протянула руку к кнопкам, когда сводка новостей снова потонула в хрипе.
Джеймс пару секунд посмотрел на нее, потом обогнул угловой «островок», отделяющий кухню от столовой, и подошел к столу.
— Что, тоже не спится? — небрежно спросил он, усаживаясь напротив. Улыбка его погасла, как только Лили бросила на него быстрый взгляд. Глаза у нее припухли от слез и были такими зелеными, что можно было обжечься.
— Как ты себя чувствуешь? — спросила она, шмыгнув носом, и посмотрела на белую полосу у него на боку.
— Отлично, — рассеяно отозвался Джеймс, все пытаясь заглянуть в ее лицо. — Ты что, плакала, Эванс?
— Прости меня, Джеймс, — вдруг сказала она.
Вот так номер.
— За что? — растерялся он.
— Ты пострадал из-за меня. Если бы я не была такой глупой, если бы сделала так, как говорил Гидеон, и не полезла в этот лагерь, ничего бы этого не было. Я такая дура. Когда тебя ранили... — она подняла на него глаза. — Я думала, что сама умру.
Джеймс потерял дар речи. Ему казалось, что его стукнули чем-то тяжелым по макушке. Одни и те же слова скакали в голове по кругу, словно цирковые лошадки.
«Я думала, что умру».
«Я думала, что умру».
Она думала, что умрет.
Черт возьми, она действительно это сказала?
— Я просто не мог поступить по-другому, — пробормотал он, не вполне понимая, что говорит. — И ты не могла, — Джеймс встряхнул головой и наклонился вперед. — Эванс, многие бежали, чтобы спасти себя. Ты осталась, чтобы спасти остальных, это был мужественный поступок! А если сомневаешься, подумай о людях, которые остались в живых и вернулись домой только потому, что ты была там.
«... напоминаем, что час назад глава Мракоборческого отдела Фицджеральд Боунс подключил к поискам лиц, именующих себя Пожирателями Смерти, стражу Азкабана. Убедительная просьба не покидать свои дома без крайней нужды...»
— За что он так с нами, Джеймс? — тихо спросила Лили после небольшой паузы. — Что мы такого сделали? Мои родители — честные, замечательные люди, они никогда никому не сделали зла, и я тоже, и Бенджи, и Стерджис, и Доркас... нас приравнивают к паразитам, за что? За то, что мы родились на свет?
— Не говори так! — оборвал ее Джеймс, сжав руки в кулаки. Одним коротким словом «мы» она как будто провела между ними черту. Ему это страшно не понравилось. — Никогда не говори так! Не смей так даже думать!
— Почему? Ведь все, что сегодня было, все это из-за нас, из-за таких, как мы! Из-за грязнокровок... — глаза ее наполнились слезами. Голос, с хрипом вырывающийся из динамика, в это время, как назло, начал зачитывать обновленные данные о жертвах теракта. — Скольких людей сегодня просто не стало из-за нас.
— Эванс, что за чушь ты несешь? — всерьез разозлился Джеймс. — Да ты... да вы... да мы все, черт его подери, люди! Абсолютно одинаковые! Лю-ди! А Волан-де-Морт — обычный убийца, психопат и урод. Его поймают и прикончат! — он ударил кулаком по столу.
«... по официальным данным, число погибших в Каледонском лесу этой ночью приравнивается к трем тысячам. Список имен вы сможете найти в утреннем выпуске «Ежедневного пророка». Приносим свои соболезнования...»
Лили молча плакала. Она не морщилась, не всхлипывала, слезы просто стекали по ее щекам и повисали на подбородке. Пальцы девушки дрожали так, что она никак не могла настроить нужную станцию.
Джеймс не выдержал.
Он встал, оттолкнув свой стул в сторону, схватил приемник, стряхнув с него руку Лили, тут же со стуком опустил обратно на стол и твердо нажал на кнопку, выключающую магическую радиоволну. Вместо сводки однообразно-плохих новостей из динамика пролились вежливые аплодисменты, а вслед за ними — звуки фортепиано. Прямо сейчас, когда они варились в своем отчаянии, где-то в центре Лондона шел ночной концерт джазовой музыки. Где-то в большом, похожем на ракушку-жемчужницу зале сидели уверенные в себе мужчины во фраках и красивые женщины в драгоценностях. Они сверкали улыбками и наслаждались жизнью, понятия не имея о том, что происходило в мире...
Джеймс сделал погромче.
Обойдя стол, он взялся за спинку стула Лили и оттащил его вместе с девушкой от стола.
— Что ты делаешь? — изумилась Лили, оглянувшись на него.
— Вставай, — решительно сказал он, протягивая ей руку.
— Что?
— Да просто встань, Эванс, — улыбнулся Джеймс, глядя в ее непонимающее лицо, нетерпеливо цокнул языком и сам поднял ее на ноги. — Вот так.
Он крепко сжал ее ладони и слегка встряхнул руки. У него было такое серьезное, даже суровое лицо, что Лили стало не по себе. Она не могла понять, что он задумал. Не собирается же он сейчас и в самом деле...
Сжав губы, Джеймс медленно потянул ее сначала за правую руку, потом за левую...
— Поттер, нет! — Лили попыталась вырваться. — Перестань, я не хочу и...
Он не выпустил ее рук и все с тем же непреклонным и устрашающим видом продолжил изображать с ней разгоняющийся поезд.
Лили улыбнулась против воли — такой он был грозный и лохматый в этот момент.
— Я плохо танцую! — совершенно серьезно призналась она, в то время как песня все возвышалась и возвышалась, заполняя собой тускло освещенную столовую.
— Я вообще не умею танцевать! — сказал Джеймс и принялся слегка сгибать колени на каждом движении. — Хорошо, что нас никто не видит, правда?
Лили засмеялась.
Он довольно неуклюже поднял руку, и Лили так же неуклюже развернулась под ней. Джеймс притянул Лили к себе.
— Не надо так много думать, Эванс! — проговорил он, шатаясь с ней из стороны в сторону. — Живи моментом. Я вот захотел с тобой потанцевать. Кто знает, может, я умру завтра? А может, проживу сто лет. Не стоит откладывать жизнь в долгий ящик. Ты со мной согласна?
— Согласна, — прошептала Лили, прижимаясь щекой к теплой ямке под ключицей. Казалось очень интимным расслабить ладони и положить их на его плечи или спину, но она все-таки это сделала. — Только ты не умирай, пожалуйста, завтра, хорошо?
Джеймс рассмеялся, и она услышала у него в груди эхо. Сердце дрогнуло. Она попробовала жить моментом и осторожно провела ладонями по широкой спине. Было страшно, вдруг он спросит: «Что ты делаешь?». Но он не спросил, только расправил плечи так, что она почувствовала, как под кожей сомкнулись лопатки.
— Обещаю, — Джеймс обнял ее еще крепче и убрал на одну сторону ее волосы, прижимаясь губами к шее. — Обещаю, — шепотом повторил он.
Это был не совсем поцелуй, но Лили была рада, что он не видел ее лица в этот момент.
Сердце словно сорвалось с привычных рельс, и все летело к черту, но ей это нравилось. Нравился этот полет кубарем сквозь собственную вселенную, сквозь привычные вещи и звезды, к чему-то новому и неизвестному, имя которому было Джеймс. Нравилось так глупо и неуклюже топтаться с ним в обнимку рядом со стенами в мелкий цветочек и матовыми бра, глубокой ночью, под хрипловатые мотивы джаза. Нравилось даже просто прижиматься к нему. Казалось, что пока он обнимает ее, в мире не случится ничего страшного.
Никогда еще ей не было одновременно так страшно и так спокойно.
Джеймс слегка отстранился в танце, чтобы видеть ее лицо.
Глаза у него были как растопленный шоколад. Их взгляд словно спрашивал: «Можно?»
Голова кружилась так, словно она только что выпила несколько бокалов шампанского подряд.
Лили сама не поняла, как ее лицо оказалось в теплых ладонях.
Она совсем не планировала целоваться с Джеймсом Поттером в собственной столовой.
Это вышло само собой.
Джеймс просто в какой-то момент вдруг склонил голову набок, как это делают актеры в черно-белом кино, а дальше она его не видела, потому что почувствовала себя вдруг очень-очень сонной и закрыла глаза.
Целую секунду ее сердце глухо и тяжело ударялось в темноте, сбивая ее дыхание.
«Ничего не будет. Открывай глаза».
А потом он ее поцеловал.
Лили показалось, что вся ее душа, все ее нервы и ощущения ринулись в этот момент к губам.
Что-то очень больно и сладко сжалось в груди.
Он коснулся ее всего на секунду, словно хотел убедиться, что она его не оттолкнет, а потом вдруг притянул к себе и губами открыл ее рот, углубляя поцелуй так, что у Лили подкосились ноги, и она, наверное, упала бы, если бы он по-прежнему не сжимал ее в объятиях.
Это было похоже на прыжок с очень большой высоты.
Вся ее прошлая жизнь, все, что она думала о нем, о себе, о своем мире, разбилось вдребезги.
Пусть война. Пусть Волан-де-Морт. Пусть весь мир летит к чертям, только бы Джеймс ее не выпускал, никогда не выпускал, никогда-никогда.
— Ещё не поздно остановиться... — пьяно прошептал он, не то целуя, не то кусая её подбородок и скулы.
— Молчи... — выдохнула она, запуская пальцы в его волосы.
У Лили вырвался вздох, по коже разлилось электричество.
Если они сейчас не остановятся, произойдет непоправимое.
Ах, да к черту.
Она снова охнула, когда он задел особенно чувствительное место, и ухватилась за его плечи, чувствуя, как по телу волнами расходится тревожное волнующее тепло.
Он беспорядочно водил руками по ее спине и плечам, сдавливал мягкие предплечья, сжимал талию так, словно хотел убедиться, что она живая и настоящая, что она ему не мерещится.
И кроме этих рук ничего не имело значения, ничего...
Кроме одного.
Она резко отстранилась.
— Все хорошо? — хрипло спросил Джеймс.
Лили качнула головой, пытаясь унять бешено скачущее сердце.
«Еще, еще, еще!» — говорил каждый его удар.
— Да... то есть, нет... я... я хочу сказать тебе кое-что...
— Я тоже.
— Нет, Джеймс... — она взяла его ладонь обеими руками.
— Что?
Песня заканчивалась.
Лили понимала, что должна сказать это, что это — честно по отношению к ним обоим, но слова застряли в горле.
— Джеймс, я... — она сделала глубокий вдох и подняла глаза, — ... не вернусь в Хогвартс в этом году.
Песня закончилась. Тишина, а потом зазвучали аплодисменты.
— Что? — тупо спросил он. Кровь медленно замедляла бег. Только что прозвучавшие слова густели в ней, как лед. — Это что, шутка?
— Прости, — Лили высвободилась из его рук. — Я должна была тебе сказать. После того, что случилось сегодня, родители не хотят, чтобы я... — голос ее сморщился, но она твердо продолжала, — училась волшебству. Мы уезжаем из страны, скорее всего, навсегда...
— Что значит, «уезжаем»? — Джеймс схватил ее за руки, немного не рассчитав количество приложенной силы на две тоненькие девчоночьи руки. — Куда?!
— Я пока не знаю точно, папа говорил что-то про Южную Америку.
— Что?!
— Джеймс, мне больно!
— Да я не верю в это! — он так резко выпустил ее, словно толкнул. Хохотнув, запустил пальцы в волосы, шагнул в сторону — и снова назад. — Эванс, да это бред! Ты — волшебница, твое место в Хогвартсе...
«Рядом со мной!!!»
— ... в нашем мире, в твоем мире!
«А, к черту!»
— Рядом со мной! А не в какой-то чертовой Америке!
— Не ругайся, я прошу тебя, мне ведь тоже тяжело...
— А мне не тяжело?! Да почему ты не сказала сразу?
— Я не хотела... — она была такой несчастной, что Джеймс немного поостыл. — Я не хотела никому говорить, потому что вы стали бы отговаривать, убеждать, а я не могу... я ничего не могу сделать, все решено.
— Да ничего не решено! — от возмущения у него внутри все просто заклокотало. — Они не могут, не имеют права тебе запретить!
Лили вздохнула с таким видом, словно он пытался ее убедить в том, что два плюс два — пять, и снова опустилась на стул.
— Ты должна с ними поговорить, слышишь?! — он упал на колени рядом с ее стулом. Попытался заглянуть в лицо.
— Я говорила, — она изо всех сил старалась не плакать. — Я говорила с папой, просила, убеждала... а он... мол, «обсуждать тут неч... нечего», «вырастешь — п-поймешь», — она принялась терзать край своей клетчатой рубашки. — И мама с ним с-согласна. И даже Т-туни. М-мы завтра уже начнем собираться и уедем веч... вечером.
Она подняла на него беспомощный взгляд. Он словно говорил: «Спаси меня!»
— Ты никуда не поедешь, Лили, я тебя не отпущу! — сипло произнес Джеймс. — Если все так, как ты говоришь, то я просто украду тебя и увезу.
Лили усмехнулась.
— Я серьезно! Давай убежим? Сейчас же. Просто встанем и уйдем! Это — твоя жизнь, только твоя, и если ты не хочешь никуда ехать — не едь! Они не имеют права тобой командовать!
Лили зажмурилась и замотала головой.
— Джеймс, пожалуйста, не говори мне этого! Что бы там ни было, это мои родители, моя сестра, я их люблю! И... — она прерывисто вздохнула. — И даже понимаю их. Если бы у меня были дети, я бы тоже постаралась их спрятать, уберечь и не важно, как...
— Я могу поговорить с твоими родителями, все им объяснить.
— Нет! — воскликнула Лили. — Пожалуйста, я прошу, не делай этого, так ты только все усугубишь. Они рассердятся, а я... пожалуйста, пообещай, что не будешь!
После этой фразы он просто не мог продолжать ее уговаривать.
Простая и четкая правда ни в какую не желала укладываться в голове.
Она уедет.
Уедет.
Навсегда...
— Прости, — проговорила она, поднимаясь на ноги. — Именно поэтому я не хотела ничего тебе говорить... но подумала, что будет честно, если ты узнаешь все от меня сейчас, чем от Алисы в сентябре.
— Я знаю, — хрипло отозвался Джеймс. — У меня к тебе просьба, Эванс.
— Какая?
Он поднял голову.
— Пойдешь со мной на свидание?
Лили показалось, что она ослышалась.
— Что? — переспросила она.
«Эй, рыжая, хочешь пойти в Хогсмид со мной?»
«Эй, Эванс, пойдем гулять!»
«Хочешь на свидание со мной, Эванс?»
«Эй, Эванс, выходи за меня!»
«Пойдешь со мной в «Сладкое Королество»?»
Они смотрели друг на друга.
— Ты пойдешь со мной на свидание? — тихо и раздельно повторил он. — ...Лили?
Лили не торопилась с ответом.
Джеймс подумал, что если она и сейчас откажется, то он пойдет и просто утопится в их ванной или сортире, неважно.
И тут случилось невообразимое.
Лили Эванс подошла к нему, поцеловала прямо в губы, так что он весь зазвенел и прошептала:
— Дай мне пять минут, Джеймс Поттер, и жди меня на заднем дворе.
Сказав это она быстро вышла из кухни. Джеймс ещё пару мгновений простоял, облитый музыкой, а потом вскинул кулак и нанес воздуху сокрушительный удар.
— Сириус... Бродяга! — он толкнул спящего друга в плечо.
— Иди на хрен, — сквозь сон пробормотал Сириус.
Джеймс выдернул из-под него подушку, и голова Блэка со стуком ударилась об пол.
— Какого черта? — крикнул он, проснувшись, и сердито открыл один глаз. — Чего тебе, олень?
— Бродяга, я иду на свидание... с Лили.
Сириус сонно моргнул.
— У меня в кармане джинсов есть презерватив, — он вытянул руку по направлению бесформенной кучи тряпок на полу и натянул на голову одеяло.
Джеймс размахнулся и врезал по одеялу подушкой.
— Поттер, я убью тебя, — простонал Сириус, снова выныривая на поверхность и на этот раз действительно просыпаясь. — Ну что-о?
— Мы будем недалеко от дома, но надо, чтобы нас кто-нибудь разбудил часов в пять, ты понял?
— Да понял, понял, вали уже...
У двери Джеймс обернулся и позвал шепотом:
— Бродяга!
— Что? — снова вскинулся задремавший было Сириус.
— Во сколько ты должен будешь прийти?
— ...
— Черт возьми, Сириус! В пять!
— Ладно, иди, — Сириус широко зевнул, сладострастно обнимая подушку. — Ромео...
Джеймс сунул под мышку скомканный плед, который нашел на диване, и выскользнул из гостиной.
Лили, переодевшись в теплую кофту, уже закрывала дверь в комнату, когда услышала позади строгий требовательный голос:
— Куда это ты?
Сердце подскочило. Обернувшись, она увидела стоящую у нее за спиной Петунью, в халате и со стаканом молока в руке.
— Никуда, — не придумала ничего лучше Лили. — Просто хочу прогуляться.
— В три часа ночи?
— Почему бы и нет?
— Ты что, хочешь сбежать? — Петунья подошла ближе, сверля её прищуренным взглядом.
— Нет, — Лили пожала плечами и чуть развела руки в стороны. — Просто иду гулять.
Петунья смотрела на нее, как на умалишенную, не понимая, почему у сестры так пылают щеки и сверкают глаза. Лили не могла ей объяснить, что для нее эта прогулка жизненно важна, и только всей душой стремилась вниз по лестнице, через кухню — на улицу, где ее уже ждал он.
— Просто гулять?
— Да. Умоляю, не говори маме с папой.
— С этим лохматым очкариком? Я видела, как он на тебя пялился весь вечер.
Лили ничего не ответила, обошла сестру и начала спускаться по лестнице.
— Лили, ты делаешь глупость! — напряженным голосом сказала Петунья ей вслед.
Лили остановилась. Но всего на секунду.
— И пусть, — прошептала она и, не оборачиваясь, сбежала вниз.
