Автор книги: -Joy-
сообщить о нарушении
Текущая страница: 97 (всего у книги 275 страниц)
— Послушай, Забини... — Роксана обернулась. Блэйк всё так же сидела на постели, опустив голову. — Я никогда никому не скажу, клянусь. И если надо, могу принести тебе Обет. Только скажи мне, неужели это действительно того стоило? — Роксана качнула головой. — Твоя чокнутая бабка с радостью готова заложить свою семью Волан-де-Морту, — Блэйк дернулась, — Семья продает свою дочь неизвестно кому, а ты ради этих людей сделала...такое. Неужели тебе не хотелось сбежать? Просто сбежать и жить в своё удовольствие?
Блэйк вдруг слабо улыбнулась и подняла голову.
— Какая бы ни была, но это моя семья, — с её ресниц снова сорвалась пара капель, а губы приоткрылись. — И я люблю их, что бы там ни было. Без них я никто! — её губы задрожали, — А в нашем мире опасно быть никем, — она затрясла головой, не отрывая от Роксаны взгляда. — Я знаю, на что способен Лорд. Отец рассказывал мне, что он делает с предателями. С ними расправляются хуже, чем с грязнокровками! Я не хочу, чтобы меня считали предательницей, не хочу, чтобы меня равняли с отребьем и тыкали в меня пальцем, как в какую-то грязнокровку! Я думала, Сириус поймет, что нам нельзя отрываться от своих, но ему наплевать на всех, он... ему нет дела ни до кого, кроме самого себя и это правда. И что бы там ты не говорила, мои родители заботятся обо мне и если бы мне пришлось сделать ещё раз то, что я сделала сегодня...
— Ты хотя бы любила его?
Забини осеклась и уставилась на Роксану.
— Да. Да я его любила. Я никогда и никого не подпускала к себе так, как его, он был моим с самого начала, ещё в детстве я чувствовала, что мы с ним когда-нибудь будем вместе. Но всё это не имеет никакого значения по сравнению с семьей. Семья — это последнее, что остается у всех нас.
— Ты не собираешься рассказать ему обо всем? — спросила Роксана, когда Блэйк, уже полностью одетая и готовая к дороге закончила упаковывать свои вещи в чемодан и застегнула на нем замки. Пока она одевалась, Роксана уничтожила все следы их пребывания в ванной. — Он имеет право знать.
Блэйк выпрямилась и одернула края пиджачка под дорожной мантией. На ней был строгий, взрослый дорожный костюм, волосы она уложила в такую же прическу, какую иногда делала Эдвин и сейчас она уже снова превратилась в исполненную достоинства Королеву. Как-будто и не было выплаканного лица, прилипающих к щекам волос, не было ног, перемазанных в крови, не было истерики. А вместо запаха пота и крови — аромат дорогих духов из лавки Сахарессы.
Услышав её вопрос, Блэйк обернулась и окинула Роксану долгим, изучающим взглядом.
— Он узнает, — наконец сказала она и взмахнула палочкой. Кусачая герань в горшках вдруг издала мученический писк и завяла, уронив головки. Ещё один взмах — и дьявольские силки, трепетно обвивающиеся вокруг столбиков её кровати, замертво упали на пол.
— Я написала ему письмо, — она показала Роксане конверт. — Отправлю его перед уходом. Надеюсь, ему будет не совсем наплевать... хотя нет, я уже не надеюсь ни на что, — взмахом палочки она отправила гигантский чемодан в свой ридикюль на шнурочке. — Меня ждет Испания, новая жизнь, новые люди и мне нет больше дела до Сириуса... только один вопрос к тебе, Малфой, — она вдруг подошла к Роксане и скрестила на груди руки. — Скажи мне, у вас с ним было что-нибудь, пока мы с ним были обручены? — напрямик спросила она.
Роксана подняла на неё згляд.
— Что ты имеешь в виду?
— Что? — Блэйк улыбнулась, так же ядовито как и раньше и чуть повела плечом. — Я имею в виду секс, конечно. Он занимался этим с тобой? — её глаза, холодные и уже совершенно сухие так и впились в Роксану. — Ну?
Как-будто она сунула свою наманикюренную руку в самое нутро.
Роксана усмехнулась, устало глядя ей в глаза.
...они врезаются в парту, сплетаясь как сумасшедшие, он облизывает её шею...
...чёрный пёс закрывает её собой и принимает на себя клыки оборотня...
...его пальцы...
...удовольствие несется на неё из мрака, словно поезд, ослепительное, неумолимое...
...они целуются за шторой, так, словно им в жизнь не нацеловаться...
— Нет. Он никогда не занимался этим со мной. Ты довольна?
Забини поджала губы, засопела и вдруг легкомысленно улыбнулась.
— А мне всё равно.
Роксане захотелось её придушить.
— Теперь мне нет до него дела. Ты меня проводишь? — она натянула перчатки. Роксана демонстративно привалилась плечом к столбику кровати и скрестила на груди руки.
— Скатертью дорога, — молвила она. — Только как ты собираешься выйти из школы ночью? Тут повсюду мракоборцы.
Блэйк обернулась и взглянула на Роксану как на дурочку.
— А для чего тогда нужен Империус, — она игриво дернула плечом и вышла за дверь.
В коридоре застучали её каблуки и Роксане ни с того ни с сего почудилось, что если она сейчас выйдет следом, то увидит плаху и огромное количество зевак, вышедших посмотреть казнь своей королевы.
Но кроме горящих факелов на стенах, она не увидела ровным счетом ничего.
Но вот шаги Забини стихли в гостиной, потом где-то гулко и влажно задвинулась стена, отделяющая её от коридора и наконец воцарилась тишина.
Роксана вернулась в свою комнату.
Тишина кружилась и гудела вокруг, словно рой неугомонных пчел.
Казалось, Роксана должна была радоваться тому, что Забини уехала из школы, но что-то мешало.
Что-то, что сдавливало горло спазмом и вызывало в голове разрозненные воспоминания: Люциус заклинанием заставляет плюшевых медведей маршировать по теплой кровати, день стремительно темнеет и в густой зелени парка шумит летний ливень, из пелены холодного серого дождя вырастает черный замок над морем, одеяло, колючее и чужое, пахнет водорослями и под ним так холодно, так ужасно холодно... холод — черноглазый мальчишка смеется над ней и щипает её за щеку, черноглазый юноша извивается на холодной железной койке и умоляет дать ему кровь... кровь течет по белому кафельному полу... в крови и занозах руки, деревянный обломок вырывается из белой спины вампира...боль — это мать прячет волшебную палочку и оставляет Роксану умирать от горя и непонимания...головки кусачей герани удивленно и смиренно падают, умирая от руки хозяйки и их жалобный писк «За что?» вырывается у Роксаны клочковатым, жалобным плачем и она сворачивается под чужим, колючим одеялом в позу эмбриона и ей кажется, будто кто-то прячет её под окровавленным полотенцем...
* * *
Утро навалилось на неё привычным холодом и шумом детских голосов в гостиной. Мимо её двери то и дело пробегали стайки девочек, слышно было, как они стучат в комнаты к подружкам, зовут их завтракать. То и дело хлопала дверь ванной комнаты.
Она открыла глаза.
Надо сказать, что после недавнего посещения Хогсмида её унылое подземное убежище слегка ожило и стало чуточку уютнее. В магазине волшебных товаров «Дэрвиш и Бэнгз» она купила теплый темно-зеленый плед в шотландскую клетку (могло быть хуже, зато он был теплым), несколько пухлых и мягких подушек, заменивших тонкие, школьные и пару теплых тапочек, которые, правда, имели тенденцию уходить из её комнаты и разгуливать по всей гостиной. Когда Роксана отчаялась найти их после очередной самоволки, тапочки вдруг сами прибежали и в ужасе забились в тумбочку, спасаясь от перса Блэйк.
Кроме постельного белья Роксана также приобрела в магазине кучу средств для гигиены, которые теперь заманчиво поблескивали на комоде, темно-синие постеры команды «Паддлмир Юнайтед» и темно-зеленые — «Холлихедских гарпий». Наверное, было ошибочным вешать их рядом, потому что члены исключительно мужской и женской команд теперь то и дело принимались спорить и потрясать друг на друга кулаками. Кроме всего этого, в последнем письме к Олив Роксана попросила её прислать старые школьные фотографии и через пару дней за завтраком ей в тарелку шлепнулась коробка, в которой обнаружилась перевязанная бечевкой стопка снимков, вырезки из газеты Дурмстранга и первые афиши «Диких сестричек». Теперь они украшали стену над её кроватью. Кстати говоря о музыке, Роксана оставила целое состояние в магазинчике волшебных музыкальных приборов «Доминик маэстро», где купила гитару, маленький переносной проигрыватель и кучу пластинок — они занимали всё свободное пространство в её комнате, соперничая разве что с книжками, конспектами и обертками из-под шоколадных лягушек. А когда Роксана по вечерам выпускала на свободу портативный рой фей-светляков, которых купила в магазинчике «Зонко», её келья и вовсе приобретала приятный и чуть ли не домашний вид.
Роксана перевернулась на спину и потерла глаза. Она ужасно не выспалась. Казалось только-только закрыла глаза, вернувшись из комнаты Забини, а вот, уже пора вставать...
Ожог, чуть попритихший за ночь, вдруг больно вспыхнул и в сознание красочным потоком вылились все ночные приключения.
А как бы ей теперь хотелось забыть всё это...
У неё было такое чувство, будто её, как щенка, взяли за шкирку и искупали в грязной, отвратительной луже и единственное, о чем она теперь мечтала — как-нибудь вытащить из памяти всё это и больше никогда, никогда к этому не возвращаться...
Но единственное, что ей не давало покоя, так это то, что она теперь как-будто несла ответственность за случившееся.
И Блэк... если раньше между ними стояла Забини, то теперь между ними разливалась лужа крови и преодолеть её было тяжелее, чем переплыть море.
Как ей теперь забыть, что он сделал с Блэйк?
И как забыть, что он сделал с ней?
Ведь в глубине души она понимала, что теперь он — свободен, понимала и чувствовала радость, которая, в свою очередь, вызывала в ней жгучее чувство вины.
Всё это было так запутано и болезненно, что Роксана, поднимаясь на завтрак, дрожала с головы до ног, представляя, как сейчас посмотрит ему в глаза...
Однако, страхи её оказались необоснованными, потому что в Большом Зале Блэка не оказалось. Его лохматый приятель завтракал в компании с каким-то толстяком и рыжими близнецами, но самого Блэка нигде не было.
Подавив разочарование и ещё что-то, похожее на тревогу, Роксана села за свой стол. Напротив неё уже заканчивал свой завтрак этот носатый и желтолицый всезнайка, с которым, она знала, дружил Люциус. На столе перед ним лежал учебник.
— Ты пропустила почту, — сообщил он, не отрываясь от книги.
Роксана покосилась на него и насыпала в тарелку мюсли.
— Хотелось бы, чтобы и почта пропустила меня хотя бы раз, — проворчала она, схватила конверт, который он протягивал ей и поставила на чашку прямо на герб дома Малфоев.
Снейп ничего не ответил и она принялась за мюсли, не забывая, каждые несколько минут бросать осторожный взгляд на стол, теплеющий красно-золотыми эмблемами и галстуками. Ученики за ним казались куда веселее и оживленнее той кучки бледных, бесцветных снобов, которые сидели за её столом. Те ребята смеялись, шумно гомонели, пересаживались за другие столы и создавали в зале жуткую кутерьму. На глазах у Роксаны лохматый очкарик принялся развлекать соседей, сооружая в воздухе плавающий узор из яблок с тарелок соседей. Но вот к нему подошла строгая старуха и сказала что-то, шлепнув очкарика волшебной палочкой по плечу. Очкарик резко оглянулся на неё и яблоки попадали вниз, колотя его по макушке так, что он закрылся руками.
Старуха отошла, а какой-то рыжий веснушчатый парень похлопал очкарика по плечу, заливаясь смехом. Тот махнул палочкой и яблоки набросились на рыжего, словно толстые, голодные птички.
— Ищешь кого-то?
Роксана дрогнула и посмотрела на своего соседа. Тот смотрел на неё так внимательно, точно читал её мысли.
— Да, — мозг лихорадочно выкапывал нужное имя. — Лили...Эванс. Лили. Я думала она с этим...как его... Поттером. Хотела с ней поговорить.
Парнишка пожелтел ещё пуще прежнего. Под глазами у него как-будто лопнули два пузырька с чернилами так, что вылезли темные мешки.
— Она ушла десять минут назад, — кисло сообщил он и снова уткнулся в свою книгу.
У Роксаны возникло такое чувство, будто не одна она занимается тут слежкой.
— Слушай, Севелин...
— Северус.
— Чего?
— Моё имя — Северус, — ледяным тоном поправил её желтолицый, переворачивая страницу.
Роксана хмыкнула.
— Сочувствую.
Северус безрадостно приподнял угол рта.
— Я хотела спросить у тебя одну вещь. Что случилось у Блэка с его семьей?
Он вскинул взгляд, такой пронзительный и прямой, что у Роксаны стрельнуло что-то в виске.
— Зачем тебе?
— Ну... — она зажмурила левый глаз и потерла висок пальцами. — Говорят, что он — предатель крови и всё такое...это правда? — она попыталась сказать это тоном Блэйк, но, кажется, не преуспела.
Пару мгновений он ещё попытал её немного молчанием, а потом...
— Ну да, — протянул он обиженным тоном. — Блэк ведь школьная знаменитость. Все в курсе того, что он ест на завтрак, обед и ужин, как ты могла упустить такую важную деталь его биографии как пресловутый побег из дома?
— Уж могла, — проворчала Роксана. — Если ты не помнишь, я учусь здесь только второй месяц.
— Всё равно. Можешь спросить об этом у любой третьекурсницы и она расскажет тебе всё о личной жизни Блэка, — Снейп говорил так, будто каждое слово было долькой лимона. — А у меня нет желания сплетничать, — он сунул книжку в сумку и встал. — А тебе стоит поторопиться, если не хочешь опоздать на Заклинания. И ещё, советую тебе все-таки прочитать это письмо. Люциус беспо...
— Ты, кажется, куда-то шел? — Роксана ткнула в него ложкой. — Вот и иди!
Северус ушел, а она, закончив свой завтрак в одиночестве, пошла на пятый этаж, но не успела выйти из зала, на неё вдруг налетел Катон Нотт и выбил у неё из рук сумку.
— Смотри, куда идешь, придурок! — рассердилась она и опустилась на корточки, собирая книги.
— А ты мне не указывай! — рыкнул он, обернувшись, увидел, что она делает, беззвучно выругался и тоже опустился на корточки, помогая ей.
Вид у него был непривычно взъерошенный, кожа казался серой, под блестящими глазами залегли тени. Роксана заметила, что руки у него мелко дрожат и у неё появилось нехорошее предчувствие — когда-то она уже видела подобные симптомы.
— Что это с тобой? — подозрительно спросила она, поднимаясь и забрасывая сумку на плечо. — Ты как-то странно выглядишь.
— Всё прекрасно! — рявкнул Нотт и вручил ей несколько книг. — Ещё вопросы есть? Или это всё?
— Да пошел ты! — рассердилась Роксана и стремительно зашагала к лестнице.
* * *
Класс заклинаний был построен в манере амфитеатра — ряды парт ступенчато поднимались вверх, образуя полукруг вокруг высокой кафедры, заставленной стопками пыльных фолиантов. Пахнущий мелом, деревом и новыми книгами полумрак перерезали косые лучи свежего осеннего солнца. Преподаватель только что пришел, а ученики, весело гомонящие ещё пару минут назад, теперь хранили молчание, перешептывались, изредка покашливали и ждали, когда объявят их оценку за недавнюю контрольную работу.
Блэк по-прежнему отсутствовал и урок казался Роксане бесконечно долгим и нудным...
— ...надеюсь, мистер Аберкромби, на практике вы не будете так экспериментировать с чарами, как сделали это в теории. Теперь... мистер Эйвери, вы допустили несколько довольно серьезных ошибок в описании действия заклинания остановки времени. Если вы скажете мне, где ошиблись, я, так и быть, подниму оценку до «У» и вам не приходится оставаться после уроков. Мистер Эйвери?.. — Флитвик поднял голову, не услышав ответа.
Ученики переглянулись — все искали взглядом потерявшегося.
— Простите, сэр... — Нотт чуть прочистил горло. — Эйвери...уехал из школы н-ненадолго. У него...семейные проблемы.
— Вот как...хм, ну что же. Передайте ему, чтобы зашел ко мне, когда вернется. Тогда, следующая у нас работа мистера Блэка... — Флитвик зашуршал пергаментами и выудил из стопки работ нужный листок. — Оценка «Превосходно», поздравляю! И хотя трактовка теории Временных чар является, на мой взгляд, несколько дерзкой и вольной, я не могу с ней не согласиться... однако, мне было бы интересно узнать, как вы пришли к подобным выводам, — профессор вскинул голову и чуть вытянул шею. — Мистер Блэк, я надеюсь, присутствует сегодня на уроке?
— Он заболел, сэр, — подал голос Поттер, сидящий за последней партой в компании какого-то толстяка и тревога снова стиснула грудь Роксаны холодной лапой. Она чуть наклонилась вперед, пытаясь угадать по лицу очкарика, что произошло, но тот был совершенно спокоен и только чесал свои торчащие во все стороны волосы.
— Очень жаль, — Флитвик отложил работу в сторону. — Передайте ему, чтобы подошел ко мне, я бы очень хотел с ним побеседовать. Так, гхм... кто у нас дальше? Ах, мистер Люпин...да-да, я знаю, он сейчас не вполне здоров... кто у нас дальше...мисс Эванс?
Роксана попыталась сосредоточиться на том, что говорил профессор но теперь тревога не отпускала её и со временем только усугубилась: профессор дошел до буквы «З» и когда выяснилось, что Блэйк Забини также «заболела», класс пробрали нервные мурашки перешептываний и предположений.
