Автор книги: -Joy-
сообщить о нарушении
Текущая страница: 108 (всего у книги 275 страниц)
И она ушла вместе с платьем в боковую комнату — там, как Роксана уже знала, располагалась ванная.
Повисла небольшая пауза.
Девочки одевались.
— Ты знаешь, Мэри свалилась с простудой, — издалека заговорила Алиса, всё так же стоя перед зеркало.
— Ну и что?
— Это значит, что она не придет на праздник... и Джеймс придет туда один.
Лили раздраженно вздохнула.
— Алиса, пожалуйста! Между нами все кончено, и я прошу тебя, не надо мне об этом напоминать!
Алиса хотела было возразить, но не успела.
— Алиса, ты опять уронила шампунь, и он весь вытек! — снова хлопнула дверь, раздалось шлепанье босых ног по полу. — Опять придется просить у... — тут совершенно неожиданно дверь, за которой пряталась Роксана, распахнулась, и Маккиннон взвизгнула, закрывшись полотенцем.
— Мерлинова борода... фух... — она прислонилась спиной к двери и прижала ладонь к груди.
Роксана так растерялась, что и не нашлась, что сказать, так и застыла перед дверью. К счастью, положение спасли.
— Привет, Роксана, заходи! — позвала её Лили, взглянув на неё в зеркало. Она надевала сережки. — Сириус сказал, что ты здесь! — покончив с украшениями, Эванс открыла тумбочку и достала из неё что-то.
— Вот. С Днем рождения! — и она протянула Роксане небольшой сверток. Самый что ни на есть настоящий девчоночий сверток из бумаги в горошек, с красным бантом и завитушками.
Роксана подозрительно посмотрела на них и взяла сверток.
Внутри оказалась коробка конфет в белом шоколаде, красная помада, любовь всех девчонок Хогвартса и несколько фенек.
Роксана подняла голову.
У неё не было слов.
Девчонки истолковали её ошеломленное молчание по-своему и неловко переглянулись.
— Тут.. м-м.. ничего особенного, но мы просто...
Больше Лили ничего не успела сказать, потому что Роксана вдруг рассмеялась и даже слегка растрогалась.
— Спасибо, — хрипло проговорила она и покачала головой. — Мне уже сто лет никто не дарил подарков.
— Мерлин, да не за что, конечно! — Алиса шагнула вперед и обняла её, Роксана напряглась (не любила она обниматься) и неловко похлопала её по плечу.
— Вы.. будете? — и Роксана открыла коробку.
Они взяли конфеты, Вуд начала сыпать "блестящими" идеями о том, как было бы здорово на вечеринке всем сказать о её именинах, Эванс помогла ей завязать фенечку и только один человек в спальне не участвовал в поздравлении.
Маккиннон в полотенце стояла чуть в стороне и смотрела на нее. Просто смотрела, внимательно и без злости, но Роксане почему-то все равно стало слегка не по себе.
— Что? — она слегка стушевалась — девчонка, с которой Сириус Блэк добровольно провел почти два года, казалась ей каким-то не вполне нормальным существом, эльфом там или гриндиллоу.
— Ничего, — блондинка чуть качнула головой, отводя взгляд. — Красивая футболка, — с этими словами она плотнее запахнула полотенце и вышла из спальни.
В спальне повисло неловкое молчание.
Эванс и Вуд незаметно переглянулись и Лили сделала ей круглые глаза, мол, молчи.
— Ну а где... все? — спросила Роксана, чтобы прервать наконец тягостное молчание. — Разбежались кто куда, когда узнали, что здесь убийца Сириуса Блэка?
— На ужине, — сообщила Эванс. — Мы ушли пораньше, чтобы приготовиться к празднику. Ну и наедаться не хотелось. Ты пойдешь к Слизнорту?
— Не поможешь? — жалобно попросила Алиса Вуд, подбежав к Роксане. Теперь вместо красного на ней было темно-синее платье, но примерно такой же длины и фасона.
— Я? — растерялась Роксана.
— Да, застегнешь?
— Уже третье, Алиса! — удивилась Лили, оглянувшись.
— Красное меня полнит. Лили, скажи честно, я сильно потолстела? — озабоченно спросила она, сжимая руками талию и, не дожидаясь ответа, вздохнула. — О-ох, а вдруг Фрэнк заметит? Может быть, мне одеть черное? Или то, в горошек? Хотя оно ещё хуже. Ох, черт возьми, чтобы я еще хоть раз съела эти дурацкие вафли... — и она сердито плюхнулась на пол перед чемоданом, откидывая крышку и принимаясь шуршать платьями.
— Так ты пойдешь с нами? — Лили подошла к Роксане. — У тебя сегодня День Рождения, ты ведь не хочешь праздновать его одна?
— Да мне и не в чем идти, — Роксана пожала плечами и взгрустнула, вспомнив свое единственное по-настоящему нарядное платье, которое мать превратила в кучу тряпок.
— Ну... — Лили с сомнением окинула ее взглядом. — Это как раз не проблема.
— Я не люблю занимать одежду.
— Это заметно, — Лили потянула ее за рукав.
— Это другое, — буркнула она, обхватывая себя руками.
— Ну ладно. Значит, мы поступим иначе... — осмотрев футболку Сириуса скептическим взглядом, Лили щелкнула тонкими пальцами и схватила палочку с туалетного столика. — Ты пойдешь на бал, Золушка, — торжественно изрекла она. Алиса засмеялась.
— Чего? — тупо переспросила Роксана.
Лили тоже усмехнулась и взмахнула обеими руками.
— Да неважно. Просто доверься мне и не шевелись.
***
Выпрыгнув из влажного осеннего мрака, словно соломенный вампир из платяного шкафа, Хэллоуин схватил маленькую деревушку и спрятал за пазуху, закрыв ее своим непроницаемым беззвездным плащом.
С самого утра жизнь в Хогсмиде позвякивала и мурлыкала, словно ручка на волшебной шкатулке, в предвкушении будущего праздника. Витрины магазинов, обмороженные и сверкающие, влажные улицы и озябшие дома — все украшалось и преображалось, невзирая на жуткий холод и туман, липнущий к окнам, а с наступлением ночи завод волшебной ручечки вдруг закончился, воцарилась тишина... а затем крышку отбросило с силой разорвавшейся петарды, и Праздник хлынул на улицу.
Толпы разодетых ребятишек бегали по улицам, оглашая Ночь Ужасов своими радостными писками, окна распахивались, из дверей выскакивали тролли, вампиры и оборотни, сладости и монеты сыпались в подставленные мешки, а Хэллоуин носился и хохотал в чернильном мраке, ухал совой на фонаре, туманом стелился по влажной дороге и разметал по ней оранжевые листья, давая путь своим любимцам — теням.
Эти тени тянулись по главной дороге Хогсмида, вытягиваясь и колыхаясь в озере пламенном марева, нагоняя ужас на озябшие дома. Самая страшная тень, рогатая и длинная ползла впереди остальных, оглашая ночь своими жуткими нечеловеческими воплями.
Джеймс Поттер в маске оленя набекрень и черной шелковой мантии на шнурке, под которой ослепительным пятном белела рубашка, размахивал факелом и орал диким голосом пивную песенку, а его развеселые собутыльники, Сириус Блэк, презирающий всякие переодевания, Ремус Люпин в шутовском колпаке с бубенчиками и Питер Петтигрю в оборчатом женском платье прямо поверх мантии, дружно подпевали ему, захлебываясь смехом и стараясь не выронить свои факелы и сумки, в которые жители деревушки бросали конфеты, деньги и подарки. Парочку раз им бросали туда яблочные огрызки или грязные носки. Дома виновников в таких случаях беспощадно обстреливались яйцами или навозными бомбами, которых у мальчишек было в излишке.
Когда они прошли мимо почты, дрожащий свет их факелов на секунду выхватил из чернильного мрака объявления о поимке особого опасного преступника Фенрира Сивого и тут же пополз дальше.
Кому есть дело до войны в Хэллоуин?
«Дети разных возрастов,
Час покинуть отчий кров.
Путь теперь у нас один —
В королевство Хэллоуин!
Это Хэллоуин, Это Хэллоуин,
Тыквы пляшут меж руин.
Это Хэллоуин,
Смерть кругом, и ты один.
Хэппиэнд невообразим,
Жуткий страх, ты один»
— Проваливайте, недоросли! Ничего вы от меня не получите, кроме тумаков! — закричал какой-то старик, когда они постучались в дверь его дома, и потряс из окна скрюченной клюкой. Мальчики переглянулись. Кто-то может сказать, что семнадцать лет — неподходящий возраст для trick or treat.
Джеймс наколдовал яйцо и подкинул его на ладони.
Что же, это его мнение, и это мнение, несомненно, нужно уважать после того, как запустишь в наглеца парочкой яиц или бомб из тыквенной начинки.
«В королевстве Хэллоуин
— Я кровожадный кошмар под тахтой
Зубастый, глазастый и страшный собой!
— Я хоронюсь под ступенями днем,
А я выползаю во тьме пауком!
Это Хэллоуин, это Хэллоуин,
Хэллоуин, Хэллоуин, Хэллоуин, Хэллоуин...»
Вместе с ними по улицам бегали стайки маленьких хохочущих разодетых волшебников и волшебниц. Когда мимо них пробежала стайка мальчишек, Сириус, спрятавшись за спинами друзей, в одно мгновение наколдовал себе собачью морду и бросился на малышей с громким рычанием, раскинув руки и оскалив зубы.
Дети с радостными писками бросились врассыпную. Вернув себе человеческое лицо, Сириус поймал какую-то девчушку не старше его любимицы Нимфадоры и посадил себе на шею.
Пока остальные пели, Джеймс деловито постучал кулаком в дверь «Трех метел» и с готовностью раскрыл мешок.
Наверху распахнулось окно, и сначала показался внушительный бюст, россыпь золотистых кудрей, а затем и сама Розмерта, улыбаясь, облокотилась на подоконник.
— Ну и чего вам?
— Напугай или угости! — заорали парни.
— Даже не знаю, а что вы хотите? — игриво спросила она.
— Драконий бифштекс!
— Глазастый салат!
— Тролльи мозги в собственном соку!
Розмерта со смехом пропала из окна, уже через несколько минут ее дверь распахнулась.
Девушка была разукрашена до неузнаваемости всякими аляповатыми шрамами и синяками, на голове у нее сидела традиционная праздничная остроконечная шляпа, волосы стояли торчком, а когтям мог бы позавидовать и дракон.
— Осталось только два с кишками троллей и четыре с глазами василиска! — деловито молвила она, по очереди взвешивая на руках пироги в праздничной обертке, но улыбка пропала с ее лица, когда она увидела на плечах Сириуса девчонку. — Мисти Пэттипет, ну-ка марш домой, или я отправлю сову твоей мамаше! — рявкнула она.
Сириус снял провинившуюся с плеч, и девочка со смехом присоединилась к группке друзей, бегущих к соседнему дому.
— Благодарю за подарки мэм, ваш дом мы не тронем! — Ремус поклонился Розмерте, подметая дорогу своим колпаком, а Сириус, вырвавшись вперед, присосался к ведьмочке смачным поцелуем, так что его пришлось со смехом оттаскивать за шкирку.
«Город дрим, город дым
Под названием Хэллоуин
Гостя мы
Всегда хотим
Удивить, так удивим
Аж до седин
Упыри здесь кругом
В каждом парке за углом
Ждет тебя какой-нибудь уродец или гном...»
«Сладкое королевство» было просто нарасхват этой ночью, дети осаждали его, как домик Санты в Рождество, но и Мародерам перепали горсти «перечных чертиков», мармеладных «червей» и страшных тыквенных пирожков с жуткими ухмылками. Набрав сладостей, они двинулись по дороге к замку, не переставая орать, плясать и пугать запозднившихся прохожих наколдованными масками и головами:
— Хэллоуин!
— Из гробов
— Из трясин
— Страшно, да?
— Никогда!
Скажешь раз, скажешь два,
Вот и с плеч голова
С нами оттопыришься — не уйдешь! Покричим, Порычим!
В королевстве Хэллоуин
— Я злобный клоун с пустой башкой
Вроде бы веселый, а так просто никакой!*
— Так, ладно, делим скарб! — крикнул Джеймс, сдвинув на затылок свою рогатую маску и привалился к каменной стене во внутреннем дворике школы.
— У меня пять галеонов, бобы-бобы-бобы, пять «чертиков», два пирога, полкило конфет и еще какая-то дрянь, похожая на старый памперс! — Ремус брезгливо отбросил находку.
— Восемь галеонов, зубн... зубная нить?! Да какого черта, кому нужны зубы?! О, смотрите... вуху-у-у! У меня огневиски!
— Делись! — Джеймс отобрал у Сириуса бутылку, когда огневиски уже начало литься тому на подбородок.
— А у меня семь галеонов и бобов целый килограмм! — Питер встряхнул свой увесистый мешок.
— Сосите, джентльмены, у меня десять галеонов, два пирога и, кажется, бутылка с медовухой! — Джеймс открыл свой мешок, и из него с громким кваком выпрыгнула шоколадная лягушка. — Знатный улов в этом году! Предлагаю на этом не останавливаться!
— В каком смысле? — невнятно прошамкал Питер, набивая рот шоколадом.
***
Кабинет Слизнорта сегодня напоминал маленькую версию дома семейки Адамс из черно-белого сериала, который Лили с Петуньей смотрели в детстве.
Все стены затягивали пурпурные и алые ткани вперемешку с жуткой паутиной, по воздуху плавали светящиеся ухмылками тыквы, между ними с пронзительным писком носились летучие мыши, и в море учеников островками возвышались столы, нагруженные всякой волшебной снедью: тут были хихикающие пирожки-тыквы, сандвичи с мармеладными червями, карамельные яблоки, прыгучие орехи, шоколадные крылышки летучих мышей, сахарные пауки, тыквенный и бузиновый сок, медовуха и — сюрприз сегодняшнего вечера, огромные посудины с шоколадным пуншем, в котором купались живые скелеты величиной в дюйм из зефира и маршмеллоу. В зале яблоку было негде упасть — на праздник пришли не только все старшеклассники Хогвартса, но и целая толпа специальных гостей, куча знаменитостей («Благотворительность, моя милая, вот в чем все дело!» — сообщил Слизнорт, облаченный в костюм гигантского шмеля и встречающий гостей у входа). К слову, многие пришли на праздник в костюмах, так что среди традиционных остроконечных шляп то тут, то там можно было увидеть дубину тролля, прозрачные крылья феи или мохнатую голову оборотня. Над всем этим пестрым, шумным весельем возвышалась ослепительная белоснежная сцена, где расположился квартет музыкантов, и где у микрофона распиналась полная темнокожая волшебница, похожая на райскую птицу.
— Слизнорт давно приглашал на свои ужины, х-х... х-хотел, чтобы я рассказал вам, детки, почему это так престижно и к-круто — быть мракоборцем, но как по мне, я бы сказал вам: д-д... хгх... д-держитесь от этой чертовщины п-подальше!
Они стояли небольшой компанией у одного из столов, слушая рассказы Фрэнка Лонгботтома о его работе в мракоборческом центре. Алиса не обнимала его у всех на глазах и не висла у него на шее, но смотрела на него с такой острой, мучительной любовью, что Лили очень хотелось уговорить всех уйти и оставить их вдвоем. Вуд можно было понять — за те три месяца, что они не виделись, Фрэнк страшно похудел, осунулся и как будто постарел. Раньше его любимый серый свитер оттягивал небольшой живот, а сейчас этот свитер болтался на нем, как на вешалке. Ко всему прочему, он начал заикаться, чего раньше с ним никогда не было — Алиса предупредила Лили заранее, сказала, что это результат сентябрьского взрыва в магловской подземке в Лондоне.
— Я б-был на той облаве в «Дырявом котле» два дня н-н-назад, рядом со мной сражался один п-х-хп-парень, и его убило шальным заклятием прямо вот-т-так! — и он хлопнул себя по ладони. Марлин напряженно свела брови, переглянувшись с Эммелиной Вэнс — когтевранка слушала Лонгботтома совершенно хладнокровно. Все знали, что она тоже собирается после школы стать мракоборцем. — П-почему это заклятие попало в него, а не в меня? — он дернул худыми плечами. — И в-в этом в-вся с-суть. Если к вам пришлют какого-нибудь б-болтуна, не слушайте его и н-не верьте, кроме смерти там н-ничего нет.
Алиса качнула головой и обняла его за пояс.
— Мы п-пойдем! — пожав напоследок руки Бенджи и Дирку, Фрэнк махнул девочкам, и они с Алисой отправились танцевать.
— Бедняга Фрэнк... — тихо проговорила Марлин, когда остальные тоже заговорили, и их никто не мог услышать. — Такое ощущение, будто он снимает квартиру на пару с дементором.
— И Алиса, она не говорила, что все так плохо, а ведь знала с самого начала. Представляешь, каково ей? — проводив их взглядом до самого танцпола, Лили повернулась к Марлин и увидела, что та кусает губы. — Что?
Маккиннон чуть потрясла головой, смежив веки.
— Ничего. Просто я думаю о том, как я буду жить, когда Фабиан...
Внезапно рядом с ними раздался какой-то шум, возня, а затем Регулус Блэк, ругаясь с кем-то на ходу, случайно задел их стол, чуть не перевернул его, вызвав небольшой переполох, шарахнулся в сторону, оступился и врезался спиной в Марлин.
Она обернулась, взметнув волосами.
Регулус отскочил от нее и сначала побелел, а затем его впалые щеки вдруг залил лихорадочный румянец. Зло сверкнув темными глазами, он одернул парадную мантию, обошел девочек так, словно они были мусорными баками, и скрылся, даже не извинившись.
— Странные они, эти Блэки, — пробормотала Марлин, тщетно пытаясь улыбнуться, но Лили заметила, что инцидент на нее неприятно повлиял. На ее лицо набежала рассеянность, и когда Лили предложила пойти и взять напитки, пришлось обращаться к ней дважды.
Что же, с грустью подумала девочка, ее просто никогда не называл «грязнокровкой» лучший друг. После этого уже ничего не больно и не обидно.
