Автор книги: -Joy-
сообщить о нарушении
Текущая страница: 114 (всего у книги 275 страниц)
И прерывать этот процесс не хотелось, но Джеймс подозревал, чем была вызваны слова Лили. Дело было вовсе не в Макгонагалл, чей приказ вернуться до вечера, ребята уже давным-давно нарушили. Обходя гостей с подносом, Кикимер всегда тщательно избегал диван, на котором сидела Лили, тетушка Кассиопея, здороваясь с ней, протянула для рукопожатия два когтистых пальца, словно боялась испачкаться, а дядя Мариус так и вовсе громко поинтересовался у гостей: «Магловка, здесь?! Это исключено!»
Ремус согласился, они попрощались с гостями, но когда вышли во внутренний дворик, чтобы трансгрессировать, не привлекая к себе внимания соседей, дверь, ведущая в дом, хлопнула и на улицу выскочил Джеймс, на ходу застегивая пальто.
— Уверен, что не хочешь остаться? — тихо спросил Сириус, когда Ремус, Лили и Питер трансгрессировали.
Джеймс одернул отвороты пальто и оглянулся на заплаканный осенью домик под хмурым небом. Маленькое происшествие с отцовским кабинетом сильно повлияло на него — теперь он замирал всякий раз, когда в доме что-то трещало или клацало — в такие секунды он был уверен, что сейчас увидит, как отец или мама входят в комнату...
Нужно время, чтобы понять, что они никогда не вернутся.
Нужно время, чтобы появились силы убрать отцовскую мантию со стула в столой.
Нужно время.
— В другой раз, — молвил он, отвернулся и трансгрессировал.
***
Неделю спустя.
Сириус валялся в большом удобном кресле в гриффиндорской гостиной, закинув одну ногу на быльце и читал. Книгу эту он нашел ещё в доме Поттеров — там было про одного типа, которого вытурили из школы и который никак не мог собраться с духом и рассказать обо всем своим предкам. Парень бродил по городу, как по всему свету, неприкаянный и оторванный от мира и Сириус чувствовал с ним странное родство.
Автором книги был магл, что лишний раз доказывало, что маглы понимают все эти штуки куда лучше, чем многие волшебники.
Время близилось к ночи — гостиная потихоньку преображалась — младшие курсы уходили спать, а старшие собирались кучками, то и дело слышался звук открывающихся пивных бутылок, всплески смеха и всё новые и новые голоса, вливающиеся в общий винегрет.
Пару раз Сириус отрывал взгляд от книги и бросал его на винтовую лестницу, ведущую в спальни мальчиков. Если прислушаться, то за общим гомоном можно было услышать резкий девичий голос, доносящийся со второго этажа — Мэри поднялась наверх минут эдак тридцать назад, чтобы «растормошить» Джеймса. Идея была плохая, Сириус сразу сказал об этом Макдональд, но всё равно не подействовало — и вот, теперь голубки ссорятся так, что того и гляди, в ход пойдут волшебные палочки.
Сириус вздохнул и вернулся к книге.
Ведь и шишуге ясно, когда человеку так паршиво, как паршиво Джеймсу, его лучше просто не трогать. А последнюю неделю Сохатому частенько становилось паршиво. Точнее, не так. Его швыряло из одного настроения в другое, словно бладжер. То он кипел энергией, орал, шутил, клеил девчонок налево и направо, то в какой-то момент вдруг оказывался на своей кровати и смотрел в одну точку. Час, другой, третий...
Во время очередного такого приступа, Джеймс решил прочистить голову ветром и отправился на стадион, но едва поднялся в воздух, его вдруг охватила какая-то непонятная паника. Сириус был там в этот момент и, честно признаться, здорово перетрухал, когда Сохатый, который мог дать сто очков вперед любому ловкачу, летал, стоя на руках и всегда посмеивался над теми, кто боится высоты, вдруг струсил на десяти футах и даже приземлиться на смог — просто кучей свалился на газон стадиона.
— Не могу, — выдавил Джеймс, когда они с Ремусом и Питером подбежали к нему. — Что-то не так... — он обливался потом, дрожал и вообще выглядел так, будто только что повидался с дементором. — Я не могу!..
После этого он ещё несколько раз попытался взлететь, но все попытки заканчивались одинаково — паника, внезапный блок и падение с метлы.
Джеймс впал в депрессию, ещё большую, чем до этого.
Впервые Сириус видел друга в таком состоянии.
Джеймса ничего не интересовало, ему ничего не хотелось, он почти не появлялся на уроках и всё больше времени проводил на своей кровати, свернувшись в позу эмбриона и отвернувшись к стене.
С ним пыталась поговорить Макгонагалл, Джекилл и даже сам Дамблдор, но Джеймс не реагировал ни на какие уговоры.
Самым неприятным в этой ситуации было то, что до первой игры сезона — Гриффиндор против Слизерина, оставалась всего одна неделя, а команда Гриффиндора, и без того неполная, без капитана просто разваливалась на части, в то время как команда Слизерина во всем блеске своего успеха приходила на ужин после тренировок и вела себя так, будто победа уже была у них в кармане. И, по правде говоря, это было так...
Ремус пытался поговорить с Джеймсом, Сириус пытался его встряхнуть чем-нибудь, разозлить, в конце— концов даже наорал на Джима, надеясь, что в нем проснется здоровая злость и он двинет ему, как на похоронах, но на все свои попытки получал неизменно один ответ:
— Оставьте меня в покое.
Трудно спасти человека, который вовсе не хочет спасения.
Дело принимало очень скверный оборот.
— ...да потому что мне надоело, что ты вечно смотришь в одну точку! Возьми себя в руки!
На этот раз голос Мэри перекрыл даже музыку. Некоторые ребята, сидящие в гостиной переглянулись, но тут же поспешили сделать вид, будто ничего не услышали и заговорили в два раза активнее, чем до этого.
Сириус тяжело вздохнул, Ремус чуть приподнял взгляд, нахмурился и сделал вид, что ничего не услышал. Он сидел на полу, за кофейным столиком перед комином и дописывал сочинение для Слизнорта, обложившись книгами.
Покосившись на лестницу, Лили Эванс оставила небольшую компанию иностранцев, с которыми они с Ремусом по— очереди занимались английским после уроков и подошла к креслу Сириуса. Староста заметно переживала, кусала губы и теребила длинный рукав своего вязаного зеленого свитера.
— Сириус... нам надо поговорить, — заявила она.
— Речь пойдет о наших чувствах? — на всякий случай поинтересовался Сириус, переворачивая страницу.
— Ха-ха, — Лили подвинула его ногу, лежащую на быльце и села на освободившееся место. — Вообще-то я серьезно.
— А я разве нет? — Сириус положил раскрытую книгу себе на живот, потянулся, вытянув руки над головой и обмяк, потирая глаза. — Ну ладно, что там у тебя? Слушаю тебя, выкладывай, дочь моя, — добавил он тоном проповедника.
— Это насчет Джеймса. Сириус, кажется я знаю, как его встряхнуть.
— Да ну?
— Мы должны сорвать игру.
Сириус моргнул и уставился на неё.
Ремус поднял голову.
Лили не отрывала взгляд от Сириуса.
Наконец Сириус хохотнул и пауза лопнула как мыльный пузырь.
— Очень смешно, Эванс, шутка вечера, — он снова закрылся книгой, но Лили выхватила её у него из пальцев.
— Эй... — Сириус потянулся за ней, но Лили отвела книгу за спину, гневно сверкая зелеными глазищами.
— Я не шучу! Ты должен войти в команду и завалить игру!
— Как, по-твоему, это поможет Джеймсу прийти в себя? — спросил Сириус, изо всех сил стараясь не сорваться и не наорать на Эванс.
— Очень просто, — невозмутимо ответила она. — Джеймс может и отказался играть в этом матче, но мы все прекрасно знаем, что он жить не может без квиддича, — она обвела взглядом лица мальчиков. — Если он увидит, как его команда, та самая команда, которую он так старательно тренировал все эти годы, вдруг начнет пропускать легкие мячи и откровенно сливать игру Слизерину, он не выдержит и вмешается! А этого достаточно, чтобы он снова пришел в себя!
— Вообще-то в этом есть здравый смысл, Бродяга, — рассеяно заметил Ремус, почесывая волосы.
— Вот именно! — Лили всплеснула руками. — Джеймса бесполезно уговаривать, он сам должен вырваться из этого состояния, его надо просто... подтолкнуть!
— И как же ты собираешься его подтолкнуть? — спросил Сириус, невольно проявляя интерес к назревающей авантюре. — Ты сама сказала, он так выдрессировал команду, что...
— О, это очень просто! — Лили нетерпеливо отбросила волосы за спину. — Раз Джеймс болен и не сможет играть за ловца, его должен кто-то подменить, так?
Сириус терпеливо кивнул.
— В прошлом году Дирк Крессвел пробовался на ловца, но Джеймс обошел его и тогда Дирк согласился на место вратаря. Можно предложить Дирку заменить Джеймса в этой игре! Никто ничего не заподозрит, ведь Дирк — правая рука Джеймса на поле, к тому же хороший вратарь, но ловец из него так себе. А если на освободившееся место вратаря взять кого-нибудь, кто совершенно не смыслит в квиддиче, игра будет обречена! К тому же, он, кажется, звал тебя охотником, верно, Сириус? Если он увидит, как ты упускаешь один мяч за другим, то...
— Мне это нравится! Решила сделать из меня пушечное мясо, Эванс? — Сириус недовольно приподнялся в кресле, поудобнее укладывая подушки за спиной. — Нет, Сохатый, может и придет в себя минуты эдак на две, чтобы убить меня, а потом осквернить моё тело метлой или битой для бладжера, но потом снова впадет в депрессию, только теперь пожизненно. Я не хочу в этом участвовать.
— Сириус, миленький, ну подумай сам! Вы же с ним вечно соперничаете из-за всякой ерунды! На первом курсе вы дрались чуть ли не каждый день, потом эти ваши соревнования «Кто коснется ствола Гремучей Ивы», «Кто дернет кальмара за щупальце», «Кто украдет миссис Норрис», ваше вечное... — она цокнула языком. — Да если ты окажешься в команде, да ещё и испортишь игру, Джеймс наизнанку вывернется, но попытается доказать тебе, что он на поле хозяин! И я ведь не прошу его подставлять, всё будет понарошку, тебе надо просто... ох, ради Мерлина, почему я, Лили Эванс, староста должна уговаривать тебя, Сириуса Блэка, мою головную боль на одну, несчастную шалость?!
Ремус тонко улыбнулся и опустил взгляд в пергамент.
Лили скорчила умоляющую рожицу и сложила ладони у губ.
Сириус горько вздохнул и отвернулся к окну, продемонстрировав Лили красивый блэковский профиль.
— О женщины, имя вам — коварство!*, — проворчал он.
Лили радостно взвизгнула и даже в ладони хлопнула. Ремус беззвучно рассмеялся.
— Так ты согласен?! О, Сириус...
— Не так просто, красавица! У меня есть несколько условий! — Сириус закинул руки за голову. — Если я соглашусь подставить свою голову под бладжеры и у меня начнутся тренировки, то времени на уроки совсем не останется, — он щелкнул пальцами, указывая на Лили. — Так что с тебя сочинение для Слизнорта.
— Договорись! — Лили была так рада, что сейчас готова была согласиться на что угодно. Она спрыгнула с быльца, намереваясь вернуться к своему кружку лингвистов, но Сириус удержал её:
— Это ещё не все! Второе условие! — он снова вытянул ноги на быльце и закинул одну на другую. — Ты не снимаешь с меня баллы за то, что я возвращаюсь поздно ночью. В ближайший месяц, если я вдруг попадаюсь тебе в коридоре, ты становишься самой слепой старостой в мире.
Лили сузила глаза и скрестила руки на груди.
— И третье условие... — Сириус помедлил и тут взгляд его упал на Живоглота, которого Марлин за одним из столов кормила паштетом. — Держи свое рыжее чудовище подальше от нашей спальни. Мне надоело просыпаться каждое утро и первым делом видеть перед собой кошачью задницу. Идет?
— Ладно, — после небольшой паузы молвила Лили. — Но теперь ты просто обязан постараться, ты это понимаешь?
— Уж не сомневайся, постараюсь, — пробурчал Сириус, а когда Лили, сияя, вернулась к своим ученикам, он снова открыл книгу и покосился на сидящего неподалеку Питера. Тот развлекался тем, что подбрасывал в воздух бобы «Бертти-Боттс» и пытался поймать их ртом. Бобы отскакивали от его лба и носа и ни один из них не попал по назначению.
— И я уже, кажется, знаю, кого мы возьмем новым вратарем.
***
Стадион шумел и волновался на холодном ветру, но когда в напряженном воздухе вдруг грянули золотые трубы школьного оркестра, волнение и предвкушение волнами поднялось на трибунах и шторм разноцветных флажков взметнулся в воздух.
— ЛЕДИ И ДЖЕНТЛЬМЕНЫ, МЫ ПРИВЕТСТВУЕМ ВАС В ШКОЛЕ ХОГВАРТС НА ПЕРВОЙ ИГРЕ СЕЗОНА: ГРИФФИНДОР ПРОТИВ СЛИЗЕРИНА!
Голос Фабиана Пруэтта, многократно усиленный волшебным микрофоном, вызвал у трибун настоящий восторг. Все зааплодировали, закричали, заулюлюкали и затопали ногами. Особенно старались красная и зеленая трибуны.
— ПРЕЖДЕ ЧЕМ НАЧАТЬ, МЫ БЫ ХОТЕЛИ ПОБЛАГОДАРИТЬ ВОЛШЕБНУЮ ВОЛНУ «ЭХО МЕРЛИНА», ЛЮБЕЗНО ПРЕДОСТАВИВШУЮ НАМ ЭФИР НА СЕГОДНЯШНИЙ ДЕНЬ! — добавил Гидеон Пруэтт, бессменный напарник Фабиана на всех матчах.
Бруствер, плечистый семикурсник из Пуффендуя показал ему большой палец, прижимая к уху какой-то волшебный рупор, соединенный одновременно с микрофоном комментаторов и какой-то устрашающей конструкцией, похожий на дикий граммофон.
— А ТАКЖЕ МЫ ХОТИМ ПОБЛАГОДАРИТЬ НАШЕГО БЕССМЕННОГО СПОНСОРА, МАГАЗИН «ЗОНКО»! «ЗОНКО» СНАБЖАЕТ МИР ВОЛШЕБНЫМИ ТОВАРАМИ ДЕСЯТЬ ЛЕТ! ПОКУПАЙТЕ В «ЗОНКО»!
Трибуны снова взорвались криками и аплодисментами. Гриффиндор отозвался на эти слова самым настоящим львиным рычанием, которое, впрочем никого не напугало и только больше взбудоражило всеобщее нетерпение и веселье.
— Конфеты-рычалки! Кому конфеты-рычалки?! — громко выкрикивала Алиса Вуд, прохаживаясь между рядами трибун. Кроме огромного торгового подноса с эмблемой «Зонко», на ней красовалась гигантская красно-золотая шляпа и полосатый гриффиндорский шарфик. — Покупайте конфеты-рычалки!
На соседних трибунах сновало ещё несколько таких продавцов, пожелавших немного подзаработать на школьной игре.
— Вон там есть свободные места! — крикнул Ремус и указал свободной от закуски рукой на несколько свободных мест и они с Лили принялись проталкиваться сквозь толпу к единственным свободным сидениям на трибуне. Едва они сели, их тут же оглушила маленькая компания третьекурсников, купившая у Алисы целый килограмм конфет-рычалок.
Отсмеявшись, Лили открыла уши и взглянула на поле — как раз, чтобы увидеть, как из раздевалок показываются команды.
— Началось! — она вцепилась в руку Ремуса и указала на семерых игроков в алом, ступивших на ослепительно-зеленый газон поля. Ремус, глядя туда же, торопливо разорвал пакетик с шоколадными снитчами в золотой фольге и не заметил, как парочка моментально улизнула на свободу.
— Ну, посмотрим, — пробормотал он.
— Итак, команды Гриффиндора и Слизерина выходят на поле! — крикнул Фабиан. — Мадам Трюк несет ящик с мячами и...
— Не забудь напомнить нашим слушателям, что в этом году у наших команд поменялся состав!
— Спасибо, Гидеон! Это действительно так, в этом году мы больше не увидим знаменитый Фальшивый Финт Эммы Вэнити, которую заменила на посту капитана слизеринской команды Люсинда Токэлотт, шестой курс!
Мощная рыжая девица, выступающая впереди команды в зеленом, вскинула кулак и Слизерин взорвался приветственными криками.
— Также мы приветствуем охотницу — Роксану Малфой, седьмой курс и нового ловца Слизерина — Регулуса Блэка, шестой курс!
— В команде Гриффиндора также появились новые лица! Мы рады приветствовать Сириуса Блэка, седьмой курс, на месте охотника и Питера Петтигрю, седьмой курс, на месте вратаря! Джеймс Поттер, ловец команды Гриффиндора не будет принимать участие в сегодняшней игре по состоянию здоровья и его место занял Дирк Крессвелл, шестой курс!
Трибуна Гриффиндора обижено загудела, в то время как слизеринцы на трибуны напротив чуть не описались от счастья всем составом.
Бросив на них взгляд, Сириус хмыкнул и перекинул метлу с одного плеча на другое.
Девочки всем своим видом выражали готовность сыграть в поддавки, только Мэри всё ещё шмыгала носом и вообще выглядела неважно — они крупно поссорились с Джеймсом накануне.
Бенджи готов был рвать и метать, а Дедалус Дингл в ужасе грыз ногти — этот парень был сплошным нервом на земле, но в воздухе становился просто вепрем с битой. Вот кому— кому, а эти двоим действительно предстояло сегодня поработать и удержать игру на тонкой границе между провалом и поражением...
— Волнуешься, Блэк? — тихо спросил Дирк, пока мадам Трюк объясняла и без того всем известные правила поведения на поле.
— Да ну что ты, — так же тихо ответил Сириус, чувствуя, как желудок начинает вращаться, точно шестеренка. — Подумаешь, метла, я полжизни провел на летающем мотоцикле...
— Ничего, всё продумано. Если пойдет по плану, Поттер не выдержит и прибежит. Ты, кстати, видел его сегодня?
— Да, сказал перед уходом, что мы взяли Хвоста вратарем. Джим сказал, что ему похер и попросил меня свалить, но... — Сириус многозначительно покосился на Дирка. — На его месте я пришел хотя бы поглядеть на это зрелище.
И они вместе посмотрели на Питера — тот как раз в этот момент помахал своей маме, сидящей на трибуне для преподавателей и гостей, и с него слетела вратарская перчатка.
— Скоро узнаем, — хмыкнул Дирк и шагнул вперед, чтобы пожать руку Люсинде Толкалот.
