Автор книги: -Joy-
сообщить о нарушении
Текущая страница: 225 (всего у книги 275 страниц)
День у них выдался суматошный, Эвансы с самого утра украшали дом к предстоящей свадьбе, Петунья была на работе, поэтому у неё не было возможности дуться из-за того, что шарики развешиваются с помощью магии, или из-за того, что музыка играет слишком громко. Лили была в приподнятом настроении, пританцовывала босиком, дурачилась, бросалась в Джеймса рисом и смеялась, когда он превращал его в свадебных голубей. Джеймс тоже развлекался: менял надписи на свадебных программках, наполнил пару шариков «дыханием тролля» из того набора, что прислал ему на День Рождения Хвост, а потом заменил фигурки жениха и невесты на торте, превратив их в двух свиней во фраке и белом платье. Когда Лили увидела это, с трудом удержалась, чтобы не обрушить этот торт Джеймсу на голову. Ближе к вечеру, когда пришло время собираться, она начала волноваться, отвечала невпопад, и по дороге в ресторан все время бросала на Джеймса, точнее, на его одежду, странные взгляды, словно пыталась вызвать у себя супер-зрение и разглядеть на его рубашке все мелкие соринки и пылинки. Джеймс из-за этого не переживал, ему было плевать, что о нем подумает эта парочка напыщенных маглов, но Лили вынудила его нацепить галстук, и это казалось ему глупостью. Кажется, она думала, что так он будет выглядеть солиднее. И сама попыталась показаться старше и солиднее, чем есть, под стать сестре, и надела мамино платье, которое, несмотря на свою унылую расцветку и приличную длину, неплохо сидело на её фигурке.
Когда они приехали в ресторан и отдали пальто, он улучил минутку, когда рядом никого не будет, и незаметно поменял цвет её платья с уныло-непонятного на красный.
К счастью, Лили этого не заметила, потому что в эту же минуту в ресторан вошли те, кого они ждали.
Вернон Дурсль оказался приземистым толстяком с реденькими усиками типичного маменькиного девственника. Несмотря на комплекцию и внешний вид (его штаны были подшиты так коротко, что были видны носки), он держался так самодовольно, и выглядел таким идиотом, что Джеймс первые пару секунд просто ошалело пялился на него, как если бы в ресторан вошел бегемот на задних ногах и в галстуке. К счастью, Лили вовремя толкнула его локтем под ребра, так что он очнулся, натянул улыбку, как натягивают неподходящий по размеру презерватив, и постарался быть милым.
— А вы, я так полагаю, и есть Лили, верно? — Вернон Дурсль, который был старше их всего лет на пять-семь, улыбнулся Лили так по-идиотски значительно, словно она была пятилетней девочкой, а он — её слащавым дядюшкой с конфеткой в кармане. А потом с таким же выражением пожал её руку.
Джеймс заметил, каким возмущенным и глубоко оскорбленным взглядом Петунья одарила красное платье сестры, когда только вошла в зал, и теперь просто маслился от удовольствия, глядя, как старшая сестра Лили, похожая в своем платье в цветочек на пенсионерку, раздувается от негодования, словно один из шариков с «дыханием тролля».
Они с Верноном пожали руки и их проводили к столику. Ресторан был небольшим и не очень дорогим, но здесь было так много красного цвета и так много дерева, что он напомнил Джеймсу гостиную Гриффиндора. Когда он в припадке галантности отодвинул перед Лили стул и все такое, она села и наконец увидела свое платье. Шок, который при этом отразился на её лице, было довольно трудно описать, но Джеймс не сомневался, что будь тут поменьше маглов, Эванс наверняка пальнула бы ему по роже каким-нибудь заклинанием.
Первые несколько минут за столом царила обычная в таких ситуациях, неловкая атмосфера. В паническом поиске общей темы все вцепились в меню, один только Джеймс сидел, откинувшись на спинку стула и с любопытством оглядывал зал, полный маглов. В меню он даже не заглянул. Лили итак знает, что он любит.
Вечер и так обещал быть натянутым, но в тот момент, когда к ним подошел официант, все начало угрожающе потрескивать и шататься.
Джеймс привык, что в любой компании глава — он. Не то, чтобы он к этому стремился, просто так происходило, и все. Даже Бродяга никогда не пытался оспорить это его право на первенство. А тут какой-то тупица начал строить из себя альфа-самца, покровительствующего девушкам, Джеймсу, которому при встрече подмигнул: «Вы ведь еще школьник, верно? Тогда никому не говорите, что я заказал вино!», официанту, посетителям ресторана, ресторану, короче, всему долбанному миру. Джеймс в жизни не встречал таких нелепых и напыщенных маглов, но наблюдать за потугами Вернона Дурсля казаться крутым было так же весело, как за фокусами дрессированного кабанчика в зоопарке. Примерно с таким выражением лица Джеймс на него и смотрел, пока Лили не пнула его под столом.
— … и принесите нам бутылку «Мерло», только получше что-нибудь, а то я знаю, что в ресторанах заведено под шумок спихивать зазевавшимся клиентам всякую кислятину из кладовой! — сказал напоследок Вернон официанту, который последние несколько минут, кажется, мечтал засунуть свой карандаш Дурслю в нос, а когда тот ушел, повернулся к остальным.
— Итак… — Дурсль сцепил руки цвета буженины в замок и устремил на Джеймса и Лили слащавый взгляд, который сам наверняка считал дружелюбным.
Лили и Джеймс переглянулись. Вернон и Петунья смотрели на них с одинаковым выражением, и, почему-то, напомнили Джеймсу пару куниц, одна потолще, другая потоньше. Очевидно, Дурсль ожидал каких-то расспросов о предстоящем торжестве. И чем дольше затягивалось молчание, тем больше Джеймсу хотелось выхватить палочку и шарахнуть на стол какого-нибудь гуся в галстуке-бабочке, или применить другое какое колдовство.
— М-м... Я слышала, что вы получили работу на фирме по производству дрелей, — Лили от волнения принялась терзать салфетку и неуверенно улыбнулась Дурслю.
— Да, это чистая правда, мисс Эванс, — небрежно отозвался Вернон, смахнув невидимую пылинку со своего толстого живота. — Мне повезло. Точнее, это им повезло. Сомневаюсь, что в ближайшее время они смогли бы найти кого-нибудь, кто смог бы обогнать меня на собеседовании.
Джеймс подавился смешком, но ту же поспешил выдать это за кашель и потянулся к стакану с водой.
— Поздравляю вас, — улыбка Лили стала чуть шире. Она переглянулась с сестрой. — А как вы… познакомились?
— О-о-о, это была просто судьбоносная встреча! — Джеймс заметил, что у Дурсля есть дурацкая привычка то и дело приглаживать усы. Ну или что там у него росло. Как будто он хотел убедиться, что они все еще на месте. — Мне нужно было срочно напечатать перечень всех использованных бланков заявок на оказание срочных услуг. Я хотел пойти к машинисткам на пятый этаж, где находится кафе, и выпить кофе, но у них в этот день сломалась кофе-машина. Они заказывают отвратительную технику, помню, я даже как-то писал это в их книге жалоб. Но кто читает эти книги? Не понимаю, зачем вообще их нужно вешать, если их никто не читает? Словом, мне пришлось спуститься на третий этаж, там была какая-то непонятная кутерьма, я хотел пойти на четвертый…
Джеймс отчаянно зевнул и попытался скрыть это за своим стаканом.
— … и вдруг увидел, как эта… прелестная девушка, — тут Петунья покраснела и смущенно потупилась, — заправляет ленту в пишущую машинку, — это он сказал он с таким мечтательным выражением лица, будто увидел, как Петунья Эванс посреди офиса кормит с руки единорога. — В жизни не видел таких отточенных и верных движений. Девушки обычно рассеяны, вы ведь понимаете, о чем я? — он подмигнул Лили. — У вас, женщин, частенько все валится из рук, но так уж природа распорядилась, ничего не поделаешь, именно поэтому женщинам не доверяют действительно важные вещи. Да, так было всегда и со всеми. Но только не с мисс Эванс, младшей машинисткой третьего отдела, — с гордостью произнес он. — Когда я впервые увидел её, увидел… ловкость. Строгость. Сдержанность. Помню, как в тот же момент я подумал: именно такая жена мне нужна, — он взмахнул указательным пальцем левой руки, а другой сжал руку Петуньи с крошечным обручальным кольцом, и она наградила его смущенным взглядом. — Я понял, что не имею права просто так отпустить эту… невероятную девушку.
— Да, мы стояли и смотрели друг на друга. А потом… просто поняли друг друга. Без слов, — голос Петуньи дрожал. Она пожала пухлую руку Вернона, глядя на него с обожанием. — Это был волшебный момент, — она осознала, что только что сказала, моргнула и бросила на сестру испуганный взгляд.
— Вы, ребята, настоящие везунчики, — сказал вдруг Джеймс и приподнял бокал, в который официант только что налил вино. — Я о такой романтике только в книжках читал. Жалко, что у нас с тобой не было такого волшебного момента, правда, Бэмби?
Лили повернулась к нему, удивленно выпучив глаза.
— За вас! — Джеймс улыбнулся будущим мистеру и миссис Дурсль, даже не взглянув на Лили.
Они выпили. Потом Вернон Дурсль довольно долго и пространно описывал историю обручального кольца своей прабабки, которое теперь красовалось на костлявом пальце сестры Лили, о том, какой дом он собираются снять после свадьбы и до самого десерта нудил о том, что после свадьбы Петунья уйдет с работы, потому что женщинам, пусть даже и таким идеальным, работа ни к чему, ибо женщине просто не дано заниматься серьезными вещами.
— Вот вы, Лили, — сказал он, когда им принесли мороженое в стеклянных вазочках. — Вы ведь не будете работать после того, как выйдете замуж, верно? — он выдавил сиплый смешок. — Это же просто смешно, не так ли?
Повисла неприятная пауза. Лили кожей ощутила, как разозлили Джеймса эти бестактные слова и беспомощно взглянула на сестру, рассчитывая, что она заставит Вернона свернуть неудобную тему, но Петунья только ела мороженное, наклонившись над вазочкой и с любопытством внимала беседе своего жениха и сестры.
— Будет, — вдруг сказал Джеймс и все посмотрели на него. Лили повернулась к нему так резко, что в шее что-то щелкнуло. Джеймс молча смотрел на Вернона, но, странное дело, в этот момент Лили почудилось, будто его стул вдруг оказался на пару футов выше всех остальных.
— Будет? — на лоснящихся от жира губах Вернона Дурсля появилась снисходительная улыбка.
— Да, — Джеймс сидел неподвижно, откинувшись на спинку стула, вытянув руку у Лили за спиной, и вперив в Дурсля прямой взгляд, в то время как Дурсль навалился на стол и сцепил руки в замок, все быстрее вертя большими пальцами. — Будет. И вообще, знаешь, как мы сделаем? Я буду сидеть дома и чинить её чулки, а она будет работать… этим… как его… — Джеймс пощелкал пальцами. — Доктором. Будет спасать людям жизни. Может и тебя когда-нибудь спасет?
Лили смежила веки. Щеки у неё горели, ей ужасно хотелось выхватить палочку и наложить на Джеймса заклятие немоты.
Петунья смотрела на Джеймса по-совиному огромными глазами, и мороженное капало с её ложечки. А потом раздался какой-то странный звук. Лили сначала не поняла, что это, а когда распахнула глаза, увидела, что Дурсль пытается смеяться и укоряюще машет пальцем Джеймсу.
— Я уж подумал, он это серьезно, — он повернулся к Петунье, и она тоже вынуждена была улыбнуться и сделать вид, что все это была шутка. — Я подумал, вы серьезно, — и он сделал вид, что утирает слезу. — Женщина — врач, подумать только! Чулки и… — он снова засмеялся и покивал, берясь за бокал. — Должен отметить, у вас отличное чувство юмора, — и он салютовал Джеймсу.
Лили ощутила неприятный укол, но попыталась спустить ситуацию на тормозах и улыбнулась, хотя получилась, наверное, не очень.
— Вы считаете, женщина не может быть врачом? — спросила она ровным тоном, хватаясь обеими руками за стоящий на столе бокал.
Дурсль виновато поднял руки.
— Это исключено. Разве это женская профессия? Что же тогда будет дальше? Позволим женщинам свободно управлять автомобилями, самолетами и поездами, заниматься бизнесом и политикой, наступит полнейший хаос и… хотя, я понимаю, почему вас это так задело, — он переглянулся с невестой и тут у него на лице появилась улыбка, от которой у Лили почему-то мурашки по спине побежали. — Петунья говорила мне, что вы в некотором роде… м-м… — он раздул щеки и выпучил глаза, стараясь найти подходящее слово. — Считаете себя… целительницей? Или… ведьмой? — он прищурил глаза.
Лили моргнула и в ужасе уставилась на сестру.
— Что? — беззвучно произнесла она, но Петунья и не думала хотя бы притвориться виноватой — молча повела плечом, как бы говоря: «А что тут такого? Он мой жених».
— Нет-нет, только не подумайте, что я какой-нибудь там… шовинист, — Дурсль снова заговорил тем же тоном, каким говорил, когда рассуждал, что им лучше поехать отдыхать туда, где будет поменьше цветных и «прочего уличного сброда». — Можете меня осуждать, но я осуждаю современный консерватизм и выступаю за полную свободу… чего бы то ни было. Все эти… травы, гадания на картах, м-м, хрустальные шары. Это все познавательно, не так ли? Мне тоже когда-то было семнадцать, и я верил в магию и прочую ерунду. Каждый верит в то, во что хочет верить. Кто-то верит в волшебство, способное исцелять любые болезни…
Тут уже Джеймс сжал пальцы Лили.
— …а кто-то, что женщина-премьер-министр принесет стране пользу, — он издал еще один сиплый смешок и шумно отпил из своей чашки. — На деле все в этом мире решают деньги и те, кто умело ими распоряжается, может исцелить любую болезнь, доверив это дело профессионалам, и желательно тем, кто не задумывается во время работы о цвете своих ногтей. Простите! — гаркнул он, обращаясь к официанту. — Вы не могли бы принести мне кофе без сливок? Извините, — елейным тоном добавил он, снова повернувшись к Лили. — Аллергия на лактозу. Так вот, когда-нибудь и вы поймете, что магия, волшебство, травы и прочая белиберда, — он помахал пальцами. — Никогда не принесут вам пользы. Надежный банк и консультант по налогам — вот во что я верю.
Им принесли кофе с коньяком. Петунья решила отойти в туалет и поднялась из-за стола. Парни поднялись, когда она отодвинула свой стул, Лили помедлила пару секунд, а потом бросила салфетку на стол и почему-то пошла следом за сестрой, а Джеймсу не осталось ничего, кроме как опуститься обратно на стул, тем более, что Вернон Дурсль, воспользовавшись отсутствием девушек, решил закрепить их отношения выпивкой. Придурок.
— Ох уж эти женщины, верно? — философским тоном начал он, разливая коньяк по двум небольшим рюмкам и поднимая свою. — Верят во всякую чушь. А мы вынуждены говорить всякую чушь, лишь бы только им угодить, верно? — и он заговорщически подмигнул Джеймсу, очевидно, намекая на тему работы, и тут же снова напустил на себя серьезный вид. — Уверен, Лили милая девушка, и действительно кажется таковой, но поверь моему опыту, Джеймсу, очень скоро она покажет свои коготки и тебе придется туго. Однако, так устроена жизнь, — он горько вздохнул. — Нам, мужчинам, приходится их умасливать, но иначе никак, верно? Это как с машиной, без хорошей смазки дело не пойдет! — и он мерзко захихикал, поднося свою рюмку к рюмке Джеймса. Джеймс позволил их рюмкам соприкоснуться, а потом, безо всякой задней мысли наложил на коньяк Дурсля слабительные чары. Случайно.
Лили ворвалась в дамскую комнату и огляделась. Петунья стояла возле одного из многочисленных зеркал и красила губы ярко— красной помадой. Лили направилась к ней.
— Как ты могла ему все рассказать? — её голос звонко ударился о стены.
Петунья поморщилась от громкого звука.
— Ты не имела права выдавать такой секрет, неужели это не…
— Думаешь, твой секрет будет в большей сохранности, если ты будешь кричать о нем здесь? — холодно поинтересовалась Петунья, бросая на сестру взгляд в зеркало.
Лили выхватила палочку, и дверь в туалет захлопнулась, припечатанная мозным маглоотталкивающим заклинанием. Петунья подпрыгнула и обернулась. Теперь она уже не выглядела язвительной, скорее настороженной.
— Зачем? — прошептала Лили. — Ты понимаешь, что ты наделала? И какой опасности подвергла — меня, наших родителей, себя, всех? Тунья! В нашем мире идет война и любой магл, уличенный в свзи с волшебниками становится мишенью!
— Какие глупости! — Петунья возвела глаза к потолку. — Вернон никогда в жизни не поверит в магию! Он думает ты просто…фокусница, или вроде того, и уж точно он не станет об этом болтать в компании наших общих знакомых. Кому захочется узнать, что… — она внезапно осеклась и, кажется, пожалела о том, что не сумела вовремя прикусить язык.
— Договаривай, — дрогнувшим голосом сказала Лили, подходя к ней. — Кому захочется узнать, что сестра его невесты — уродка, да? Тупица и шарлатанка, увлекающаяся гомеопатией и черными кошками?
Петунья глянула на неё в зеркало еще раз и сделала неопределенный жест — не то просто повела плечом, не то пожала им, и быстро спрятала возникшую на губах, едва заметную улыбку.
— Зачем? — повторила Лили. -зачем тебе понадобилось выдавать мой секрет такому человеку, да еще и выставлять меня в таком идиотском свете?
— А зачем ты напялила это платье? — вдруг парировала Петунья, резко оборачиваясь к ней и упираясь одной рукой в бок, а другой — в край раковины. Теперь и её голос дрожал — от злости.
— Что? — Лили моргнула и невольно посмотрела на свое платье. — Причем тут мое платье? — она тряхнула головой. — Петунья, ты меня не слышишь! Неужели ты на самом деле не видишь, что это за тип? Ты не слышишь, что он говорит, и как он говорит?! Как ты вообще могла согласиться выйти за него за…
— Ага! — вдруг закричала Петунья и Лили отскочила от неё назад. — Я так и знала! Я знала, что так будет!
— О чем ты?
— О, только не притворяйся, сестрица! Я знала, нет, я точно знала, что так и будет, ну надо же! Ты просто не можешь простить мне тот факт, что я в кои-то веки тебя обогнала!
