Автор книги: -Joy-
сообщить о нарушении
Текущая страница: 164 (всего у книги 275 страниц)
А вот это уже интересно. Джеймс подошел ближе. Паренек так сладострастно прижимал к груди ярко-синюю тарелку, будто Лили могла наброситься на него и отобрать игрушку силой, хотя на самом деле просто стояла перед ним, протянув руку, как перед щенком, который уволок новый ботинок.
— Что, правда из ящика стащил? — поинтересовался Джеймс, окунаясь в свет факела.
Лили и мальчишка подпрыгнули.
— Джеймс Поттер? — выдохнул Уолперт, разом весь покраснел и распереживался.
Ну ещё бы. Не каждый день с тобой заговаривает капитан сборной факультета.
— Вольно, приятель, — снисходительно улыбнулся Джеймс и взял у мальчишки кусачую тарелку. Тот даже не дернулся.
— Так что, правда из кабинета Филча стащил? — он повертел её в руках. Тарелочка тут же зарычала и попыталась укусить Джеймса за руку. Джеймс почесал её и она заурчала. — И как же ты ящик открыл, там же замок сломан, не открывается, — и Джеймс выразительно взглянул на Лили. Она скрестила руки на груди.
— Ну! — мальчишка вытер нос. — Так Филч замок поменял, а я когда у него сидел, скрепку сунул и ящик теперь до конца не закрывается. Вот и стащил.
— Ого, — Джеймс уважительно вскинул подбородок, подбросил тарелку и вдруг замахнулся — Лови!
Уолперт охренел от неожиданности (чуть больше, чем охренела Лили), но побежал за рычащей тарелкой подпрыгнул и сграбастал обеими руками, после чего в ужасе уставился на Джеймса.
— Хорошая реакция, — похвалил Джеймс. — Приходи к нам на тренировку в субботу. Будут отборочные, мы ищем охотника. В четыре на стадион. Метлу возьмешь у мадам Хутч. Всё понял?
Уолперт охренел второй раз, теперь от счастья.
— Да! — выдохнул он, когда справился с собой. Кажется, он так до конца и не понял, что только что произошло. — Да, сэр!
— Проваливай, — улыбнулся Джеймс, прищелкнув языком.
Мальчишка просиял и побежал к гостиной.
Джеймс взглянул на раздраженную Лили и вспомнил.
— Увижу здесь с тарелкой, глаза на задницу натяну! — громко напомнил он.
— Ага! — радостно крикнул Уолперт откуда-то издалека.
Они остались наедине.
— Спасибо, что помог, — ровным тоном сказала Лили. — Но я бы и сама справилась.
— Нет, не справилась бы. Он бы тебя просто послал и всё.
Лили смотрела на него безо всякого выражения.
— Хочешь сказать, он меня не уважает?
— Я в этом возрасте вообще никого не уважал, — фыркнул Джеймс.
Уголки её рта шевельнулись.
— Значит ты не очень-то изменился, — после этого она опустила руки, отвернулась и пошла к лестнице.
— Ну и о чем это ты? — Джеймс догнал её и пошел рядом,но Лили обращала на него не больше внимания, чем на подставки для факелов на стенах. Он взял её за руку. Она не вырвала её и не обхватила его пальцы в ответ. Всё равно что статую за руку держать.
— Это значит, что ты и сейчас никого не уважаешь, — Лили запрыгнула на отплывающую лестницу и её слова тоже подпрыгнули. — Во всяком случае, меня так точно.
— Да чего ты так бесишься? — Джеймс развернул её к себе лицом. — Все знают, что мы с тобой вместе! То есть, что мы встречаемся. А когда люди встречаются, они занимаются сексом. Это нормально. Думаешь, если бы я не сказал, они бы не стали болтать?
Лили уже собралась было ответить, как вдруг совсем рядом что-то разбилось и раздалось преступное шиканье.
Она решительно направилась туда, Джеймс нехотя потащился следом. В коридоре за библиотекой трое слизеринцев, на вид не старше третьего курса, рисовали на стене Черную метку.
— Эй! Ну-ка смыли нахрен эту дрянь! — рявкнул Джеймс, прежде чем Лили успела открыть рот.
— Ага, конечно, — мальчишка Кэрроу, который на вид был бы обычным дрочливым пареньком, если бы не фамильный перстень размером с яблоко, встряхнул баллончик с волшебной краской. — Что, говоришь, сделать?
Баллончик вдруг раздулся и выплеснул краску ему в лицо. Кэрроу завопил.
— Я сказал: смой эту дрянь! — Джеймс схватил мальчишку за грудки.
— Ты что делаешь?! — напустились на Джеймса его дружки, но не сделали и трех шагов, как мантии обхватили их за ноги и они кучей повалились друг на дружку.
Лили опустила палочку.
— Либо вы смываете это, либо мы вместе идем к профессору Слизнорту! — сказала она, усевшись на корточки рядом с одним из павших и попыталась было его поднять, но мальчик шарахнулся от неё как от мантикоры.
— Не трогай меня, грязнокровка!— завопил он и его язык тут же приклеился к нёбу.
Джеймс снова указал палочкой на Кэрроу.
— Ну? Будешь смывать, или тебе тоже язык узлом завязать? Я всё, что хочешь могу узлом завязать!
— Я всё отцу расскажу! — выкрикнул Кэрроу, пытаясь вырваться.
— Смывай, — приказал Джеймс, ткнув наследника древнего и богатого семейства рожей в стену.
— Джеймс! — предостерегающе молвила Лили.
— Смывай, или я сам тебя разукрашу так, что твой папаша тебя и не узнает.
Кэрроу попыхтел немного, но всё-таки достал палочку и убрал со стены свои художества.
— На своих нападешь, Поттер? — прорычал третий мальчишка, когда Лили сняла с них чары и они смогли наконец встать на ноги. — Чистокровные не нападают на чистокровных!
— Поуважительнее, приятель, — придавил Джеймс. — Для такой сопли как ты я «мистер Поттер», шепотом и с придыханием.
— Это он для своей грязнокровки старается, — буркнул Кэрроу, едва слышно и явно пугаясь. А потом зыркнул на Лили: — Грязнокровая подстилка! — выплюнул он, явно повторяя за кем-то.
Ну тут-то шлюзы терпения и прорвало.
И уже потом, когда Кэрроу, с разукрашенным нарывами лицом проревел какие-то извинения (Джеймс держал его за шкирку и диктовал текст), а потом рванул в поздемелья со своими дружками, Лили сказала:
— Вот видишь? — она указала ладонью в направлении их затихающих шагов. — Видишь? Если бы ты действительно ничего не сказал, они бы не болтали!
— Если кто-то будет болтать, просто говори мне?
— Да? — ужасно саркастичным тоном поинтересовалась Лили. — Сегодня в туалете Патриция Стимпсон назвала тебя грязнолюбом и сказала, что не против отравить меня, чтобы прибрать тебя к рукам. Я наслала на неё сыпь и теперь они говорят, что грязнокровки совсем страх потеряли, нападают на чистокровных.
Джеймс молчал. Он и не думал, что эта хрень так завертится.
— Все знают, что Фабиан и Марлин спят, — с досадой проговорила Лили. — Но никто не болтает про них, потому что Фабиан не болтает об этом на каждом углу. А теперь ты выставил меня идиоткой, я поздравляю тебя.
Джеймс молчал.
— Зачем Снейп приходил к тебе в крыло? — глухо спросил он. Момент, безусловно, был неподходящий, но он ничего не мог с собой поделать. Этот вопрос грыз его уже который день. — Я видел, как он пялится на тебя. Ты что, простила его? Простила?
Лили посмотрела на Джеймса круглыми глазами.
— Джеймс, ты ревнуешь.. — у неё вырвался нервный смешок. — К Снейпу?
Они уставились друг на друга.
Джеймс моргнул, потом пренебрежительно хмыкнул, дернул плечом и сказал:
— Нет.
Лили вдруг прыснула и тут же отвернулась, поспешно закрываясь рукавом мантии.
— Чего? — Джеймс растерялся.
— Джеймс, а к Слизнорту ты меня не ревнуешь? — она посмотрела на него. Зеленые глаза так и брызгали весельем. — А то вдруг он поставит мне завтра «П», а ты и ему захочешь рассказать, как мы с тобой кувыркаемся!
— Ха-ха, Эванс, — скривился Джеймс.
— Ладно. Ты хочешь знать зачем Северус приходил ко мне?
Джеймса покоробило её «Северус», но он сдержался и кивнул.
Лили уперлась в стену спиной, подложив под неё руки.
— Он мне признался, — просто сказала она.
— В чем? — тупо спросил Джеймс. Лили устало склонила голову набок.
— В том, что спит в пижаме с утятами, Джеймс! — она опять уставилась в сторону и добавила, правда уже спокойно: — Сказал, что любит меня. Я не понимаю, чего он хотел этим добиться, но он стал таким странным после каникул. Говорил какую-то ерунду, говорил, что больше не может это скрывать, что чуть не потерял меня. Ещё сказал, что в Хогвартс скоро придет беда. И что он поможет мне, но только при условии, что я соглашусь быть с ним, — после слова прозвучали горько. — Хоть в чем-то он не изменился.
— И...что? — спросил Джеймс, когда немножко справился с желанием немедленно пойти и оторвать Снейпу его «любилку».
— Ничего, — Лили пожала плечами. — В том-то и дело. Ни-че-го, Джеймс. Я сказала ему, куда он может пойти со своими условиями, сказала, что только такие уроды как Нотт или Уоррингтон могут дружить на каких-то там условиях. Сказала почти то же самое, что два года назад, когда он... ну ты знаешь. Только два года назад я не знала, что он меня любит. А ты знал. Знал, даже когда при всех сказал, что мы с тобой кувыркались все каникулы. Просто потому, что хотел сделать кому-то больно. И неважно, что этот кто-то — Снейп. Ты захотел его ранить и тебя не остановило то, что твои слова могут ранить и меня. Точнее, нас обоих.
— Ты намекаешь на эту дуру Стимпсон? Эванс, да мне нас-рать, что она или ей подобные будут обо мне думать. К тому же, я не собирался тебя ранить. Да, теперь все знают, что у тебя был со мной секс. Хах, — Джеймс сунул одну руку в карман, а локтем другой уперся в стену у Лили за спиной. Лили невольно заулыбалась. — У тебя был секс с Джеймсом Поттером, Эванс, капитаном гриффиндорцев и школьной звездой. Не многие могут этим похвастаться, — тут он лукавил, но что поделать, ситуацию-то надо спасать.
— А у меня был секс с Лили Эванс, — тише добавил он и на секунду сам охренел от того, что это — правда. Он все ещё не мог это постичь как следует. — Самой охуенной девчонкой Хогвартса, — Джеймс провел пальцами по её шее, расстегнул верхнюю пуговицу школьной блузки. — Пусть слизеринцы треплют языками сколько им влезет. Я видел, как они пускают слюни, когда ты идешь по коридору.
— Ты ведь тоже их пускал. Даже интенсивнее, чем слизеринцы, — из-за смеха слова запрыгали у неё в груди, Лили притянула Джеймса к себе за галстук и он ткнулся лбом в её лоб.
— Ты тоже была той ещё занозой, Эванс. Я просто... — он осекся и слова «Я до жути боюсь, что ты опять влюбишься в кого-то другого» повисли в воздухе и затрещали в пламени факелов. — Я сейчас спрошу, а ты ответишь и больше мы к этому не вернемся.
Лили приподняла бровь.
— Как ты относишься к Ремусу? Почему ты сегодня села рядом с ним?
Лили вздохнула и выпустила его галстук.
— Потому что и ты, и Блэк, и Питер — просто редкие засранцы, Джеймс Поттер. А Ремус мой друг. Сколько бы вы ни ссорились, это будет так, — и видя, что Джеймс не успокоился, спросила: — Кто ещё?
— Бродяга.
Лили засмеялась.
— Джеймс, Сириус может быть и покоритель женских сердец, но я как-то раз увидела, как он вразвалку валяется на диване и шевелит большим пальцем в дырявом носке. Такое не скоро забудешь. Кто у нас ещё остался? Питер? Меня всегда заводило его пузо и жуткий запах изо рта. Близнецы? — она дурашливо скосила глаза. — Я встречаюсь с обоими по четвергам. А по пятницам — с остальной школой.
Джеймс угрюмо молчал. Лили перестала дурачиться, помолчала какое-то время и усмехнулась чему-то, вертя пуговицы на его рубашке.
— Неужели после всего, что было, ты ещё можешь в чем-то сомневаться? — насмешливо и немного грустно молвила она, а когда Джеймс вскинул на неё тяжелый взгляд, крепко стиснула его ладонь.
— Пойдем, — серьезно сказала она, отделилась от стены и потащила Джеймса за собой по коридору, попутно дергая ручки кабинетов.
Одна из дверей поддалась и отворилась с легким скрипом.
Лили толкнула её, обернулась и спиной вошла в темноту, немного улыбаясь и за руки увлекая за собой Джеймса. Джеймс вошел и захлопнул за собой дверь. Через секунду послышалась возня, а затем клацнул замок.
А черноволосый слизеринец, который все это время прятался за поворотом коридора, вцепился в волосы, опустился на корточки и несколько раз ударился спиной о стену.
========== Слизеринки и Слизеринцы ==========
Слизеринки
Раздался шум смываемой воды, а затем скрипнула дверь и Патриция Стимпсон вышла из кабинки.
— Слышали новость? — она прошла к раковине, брезгливо держа руки на весу. — Поттера и эту вонючую рыжую грязнокровку поймали в больничном крыле. Они делали это прямо на больничной койке.
Лиза Нотт промолчала, смазывая маскирующим зельем россыпь прыщей на щеке, а Хлоя Гринграсс усмехнулась и величественно струсила пепел прямо на школьный пол. Она была без мантии и прислонялась спиной к стене туалета.
— Вот это наглость! — не то одобрительно, не то возмущенно протянула Розалин Боббин из своей кабинки, доставая из сумочки упаковку магловских тампонов. — И что потом?
— Откуда я знаю, что потом, наверняка оставят после уроков! — Патриция шлепнула на раковину свою дорогущую сумочку из кожи какой-то вымирающей волшебной твари и рывком открыла замок. — Они и там будут трахаться, я уверена. Сегодня за завтраком Уоррингтон и Мальсибер обсуждали размер сисек этой выскочки, а потом перешли на то, что грязнокровки орут как-то особенно, когда их трахают. Ха! — она выхватила из сумки помаду. — Кому какая разница, как они орут? Да я бы скорее удавилась, чем позволила грязнокровке дотронуться до меня.
— Ну ты же знаешь наших парней, Пат, — авторитетно протянула Розалин с толчка. — Им все равно, что трахать, главное, чтобы дырка была и сиськи.
— А я знаю, почему Пат так злится, — вдруг сказала Хлоя.
Патриция настороженно замерла, журчание в кабинке Боббин стало тише, даже Лиза оглянулась, а Роксана скучающе затянулась.
Она сидела лицом к окну, за одной из каменных колон, что поддерживали потолок туалета и закрывали её от глаз слизеринок. Они с Сириусом облюбовали эту нишу ещё на прошлой неделе. Здесь можно было спокойно покурить или позажиматься и никакая Макгонагалл не помешает. Роксана пришла сюда сразу после урока, сделала свои дела, покурила и уже собиралась уходить, как в туалет вдруг приползли эти кобры, сами надымили и начали сплетничать. Теперь волей-неволей приходилось слушать и терпеливо ждать, пока они уберутся.
— И почему? — осторожно спросила Лиза.
— Да просто Пат сама хочет Поттера, правда, Пат? — Хлоя опять струсила пепел прямо на пол и ядовито улыбнулась своей лучшей подруге. — Ты хочешь, чтобы Поттер тебя трахал на больничной койке.
Розалин громко ахнула в кабинке, а Лиза отшатнулась от зеркала и вытаращилась на Патрицию.
Та пару секунд пялилась в свою сумочку, поджав губы, а потом уперла руки в бока, перетянутые модным широким поясом и повернулась к Хлое. Она почему-то никогда не могла стоять ровно и всегда изгибалась, как манекен.
— А может и хочу, — слизеринка вызывающе вскинула голову. — Да, я хочу, чтобы Джеймс Поттер трахал меня на больничной койке, — она подступила к Хлое, четко выговаривая каждый звук. — …на парте, в своей кровати, туалете, в крыле, везде! Я хочу, чтобы он трахнул меня, — громче добавила она, так что её голос ударился о стены туалета. — И мне все равно, где именно это произойдет, пусть даже на бревне в Запретном лесу.
Роксана подавилась дымом, но слизеринки наверняка приняли странный звук за старания Боббин в кабинке и не отреагировали.
— Ты что, Па-ат? — прошептала Лиза, глядя на Стимпсон, как на помешанную. — Он же гриффиндорец!
— А мне плевать, — равнодушно отмахнулась Патриция, чем вызвала ещё больше охов и ещё большую улыбку на лице Хлои. — Он сексуальный, чистокровный и играет в квиддич. Многие его хотят, просто не признаются. А меня бесит, что такой парень как он таскается за Эванс, этой мелкой, костлявой, грязной, вонючей... — она сорвала колпачок с губной помады. — Сучкой!
— Может Эванс напоила его Амортенцией? — предположила Розалин, выходя из кабинки и подтягивая на ходу колготи прямо вместе с юбкой. — Все же знают, что она разбирается в зельях. Мне кажется, Слизнорт вообще скоро позовет её замуж.
— Она у него сосет, — презрительно бросила Хлоя.
— Ты тоже могла бы попробовать, Пат, — сказала Роуз и Патриция возмущенно оглянулась. — Напои Поттера и он прибежит к тебе.
— Да, будет трахать тебя на бревне, — язвительно добавила Хлоя.
— Как будто это так просто, — хмыкнула Патриция, бросив на Хлою короткий взгляд.
— Эванс же как-то удалось, — Розалин убежденно пожала плечами.
— Они учатся на одном факультете, конечно ей это удалось, — огрызнулась Патриция, закатывая глаза так, словно Боббин была ну совсем идиотка. — Я же не могу подсунуть ему Амортенцию в овсянку или сок, это будет слишком заметно!
— А ты попробуй.
— Это все равно не сработает!
Пока они говорили, Хлоя достала из выреза блузки кулон в виде дутого золотого сердечка, отстегнула его от цепочки, поднесла сердечко к правой ноздре и коротко, резко вдохнула. После чего быстро зашмыгала носом, машинально вытерла его рукой и убрала сердечко на место. Глаза у неё заблестели.
— А может быть Эванс ничем его не поила? — вставила Лиза. — Она же сама отшивала его несколько лет, зачем ей сначала поить его, а потом отшивать? Это очень глупо.
— А Эванс умная? — закатила глаза Боббин.
