Автор книги: -Joy-
сообщить о нарушении
Текущая страница: 80 (всего у книги 275 страниц)
— Успокойся! — пряча зеркало, он, наверное слишком сильно сжал её руку, потому что она вдруг весьма искренне всхлипнула, поморщилась и как-то обмякла.
— Ау…
— Прости, — Сириус моментально разжал пальцы.
Плечи Блэйк вздрогнули и она осторожно закрыла ладошкой предплечье, не открывая глаз и мученически выгибая губы.
— Зачем ты это всё делаешь? — проскрипела она. — Ты издеваешься надо мной? Что у тебя с этой Эванс? Почему ты танцевал с ней, а не со мной?
Секунда жалости прошла.
— Это девушка моего лучшего друга. Она мне как сестра, причем иногда очень вредная, доставучая и занудная. Но другой нет. И у меня с ней ничего не было. И если ты подсунешь ей хотя бы одну ядовитую фасоль, можешь смело искать своему… — он сглотнул так же нервно, как Лили и бросил опасливый взгляд на живот Блэйк. С некоторых пор эта часть тела Блэйк его пугала. —… нового папашу.
Пару минут Блэйк прожигала его взглядом. А потом…
— Ну что ты, милый, — она вдруг широко улыбнулась. Сириусу даже страшно стало. — Я не собираюсь обижать эту грязнокровку. За кого ты меня принимаешь? И искала я тебя не поэтому, — она зачем-то застегнула пуговицу на его рубашке. Сириус её никогда не застегивал. — Я просто хотела сказать, что Хлоя устраивает девичник в мою честь. Это очень мило, правда? Мы задержимся надолго, но я думаю, все разойдутся часам к трем. Ты придешь ко мне после?
И она захлопала ресницами, явно уверенная в ответе.
— Нет, Блэйк, не приду, — Сириус рванул пуговицу обратно, притянул Блэйк к себе и крепко засосал. — Спокойной ночи, малышка.
— Ты… ты просто… — в глазах Блэйк задрожали злые слезы губы её затряслись, но кто он так и не сказала — развернулась на каблуках и ушла.
Больше они в этот вечер не разговаривали.
Мозгу понадобилась несколько секунд, чтобы включиться.
Придя в себя, Джеймс моментально отлепился от девушки и отстранил её от себя.
— Гвен, нет.
— Почему? — она попыталась снова поцеловать его, но Джеймс удержал её. — Мне показалось, тебе понравилось.
— Ты действительно здорово целуешься, но…
Снова она обвила его руками за шею и протест Джеймса потонул у неё во рту, но теперь он очнулся быстрее.
— Гвеног, я же сказал: нет!
Гвен не обиделась, только ещё крепче обняла его и прижалась к его шее холодной щекой.
— Ты не представляешь, как я скучала тебе, — шептала она. Джеймс натужно сглотнул, стараясь не касаться её, но трудно быть бесчувственным каменным истуканом, когда девушка, которая тебе, в общем-то по душе, лезет чуть ли не на колени…
— Я все время о тебе думала, всё время вспоминала, как мы с тобой…ты помнишь, как нам было хорошо?
— Конечно помню! — уверил её Джеймс, пытаясь отцепить от себя её вездесущие руки. Хвала Мерлину, что команда уже ушла.
— Мы были на этой трибуне?
— На Гриффиндоре, — просипел он.
— Точно…
— Гвен… — он поймал шаловливые пальчики у себя под свитером на животе, соединил её ладони и крепко сжал. — Гвен, я очень…очень рад, что всё это было и я благодарен тебе за всё, но я теперь вроде как занят. У меня есть девушка, понимаешь?
— Ну и что? Я ведь тоже в каком-то смысле твоя девушка, пусть и бывшая. Разве я теперь не имею права тебя целовать? — её глаза пьяно увлажнились, губы призывно приоткрылись в каких-то сантиметрах от его рта. Мерлин, дай ему силы устоять. — Или я уже совсем не нравлюсь тебе?
— Нравишься, — покорно выдавил Джеймс. — Ты сама знаешь. Но Лили — это другое. Совсем другое.
— Лили…Лили Эванс? — шептала она, глядя на его губы и кажется совсем не понимала, о чем и о ком он ей говорит. Джеймс сам не понял, как именно её руки снова оказались на свободе. — Такая рыжая, вечно тебя динамила? Это ведь из-за неё ты тогда напивался?
— Да, — он изо всех сил старался сохранять трезвую голову.
— Ну и что, пусть Лили, пусть Эванс, пусть твоя девушка, я не собираюсь тебя красть, просто одолжу на часок, она не обидится… — она закусила губу, купая его в своих теплых ладошках и Джеймс почувствовал, что сдается.
— Черт, Гвен, я же сказал, что не хочу! — крикнул он, собрав всю волю в кулак и силой отсадил девушку от себя.
Гвен посмотрела на него так, словно он её ударил.
Джеймс немного продышался. Он ужасно злился и досадовал.
— Не могу поверить… это всё из-за какой-то рыжей маглы?
— Лили — волшебница, — прорычал Джеймс.
— Да, волшебница, — Гвен зло усмехнулась и облизала губы, глядя в сторону. — Помнится ты ей никогда не нравился, — она отодвинулась, порывисто повернулась к нему, щуря свои кошачьи глаза. — Что же так?
— Гвен, я не хотел тебя обижать, давай не будем сходить с ума из-за…
Гвен вдруг рассыпчато засмеялась.
— О, какая она быстрая! — взгляд её метался по темнеющему стадиону. — Стоило тебе перестать бегать за ней, как она сразу очнулась! Испугалась, что останется в одиночестве? Хотя, нет, я догадываюсь, почему это она вдруг опомнилась.
Джеймс поморщился. Ему не нравилось, какой оборот приобретал и без того напряженный разговор.
— Послушай, Гвен, уже стемнело, скоро придут мракоборцы. Давай я провожу тебя в замок?
— Хочешь избавиться от меня, да? — в голосе её звякнули слезы и вид у неё в эту минуту вдруг стал такой жалкий, что Джеймс невольно смягчился.
— Почему ты так злишься? Гвен, мы расстались сто лет назад…
— Ну и что? Думаешь я не вижу, что ты тоже меня хочешь? — она взглянула на его брюки. — Подумаешь, девушка! Что-то мне подсказывает, что она, в отличие от тебя, не такая принципиальная!
— Гвен, просто заткнись, окей? Ты ни черта не знаешь о Лили!
— Это ты ни черта о ней не знаешь!
— О чем ты?
Гвен молчала — скрестив руки на груди, она смотрела в сторону замка и сердито раздувала ноздри.
— Гвен!
Молчание.
— Гвен, предупреждаю…
— Ты помнишь наш выпускной в прошлом году? — вдруг выпалила она, снова поворачиваясь к нему и яростно сверкая глазами. — Помнишь, как после бала мы все отправились смотреть фейерверк над озером?
— Помню, — быстро сказал Джеймс.
— После фейерверка мы все пошли обратно в замок, а вы с друзьями украли пару ракет и принялись запускать их над лесом. Все побежали смотреть и я тоже, но заблудилась, вышла к берегу и… кое-что увидела.
— Ну и что ты увидела? — деланно-небрежно спросил Джеймс, хотя в животе что-то тревожно похолодело.
Какое-то время она вглядывалась в него, словно прикидывала, выдержит ли его мозг эту информацию. А потом проговорила, не меняя выражения:
— Увидела как Боунс и твоя ненаглядная Лили занимаются любовью прямо под нашим деревом.
Джеймс вскочил так порывисто, что сорвался в нижний ряд, перевернул скамейку и жутко зашиб ногу. Но всё это были мелочи по сравнению с той, другой болью. Как-будто ему вынесли всю грудную клетку сквозным ударом.
— Что?! — наконец выдохнул он, справившись с собой.
Гвен хмыкнула и отвернулась.
— То, что слышал.
Джеймс засмеялся. На него накатывала паника.
— Послушай, Джонс… — он взял себя в руки. — Если ты просто хочешь нас с ней поссорить, если хочешь очернить её, то…
— Я? — Гвен даже хохотнула. — По-моему это прекрасно сделали и до меня! Джим, я своими глазами видела, они трахались, словно кролики. Думаешь такое легко забыть? Ну хочешь, можем сходить в замок за Сывороткой правды?
Джеймс замотал головой, выдыхая короткие рваные смешки. Руки дрожали как ненормальные, в голове шумело, словно он только что бутылку огневиски опрокинул.
Он не мог в это поверить.
Потому что в это просто нельзя было поверить.
Потому что слова Гвен совершенно не вязались с той истиной, которой он жил каждый день с Лили.
— Ты ошибаешься, — твердо сказал он и ещё сильнее замотал головой, отступая от неё как от ядовитой гадюки, хотя Гвен и не пыталась за ним следовать. Просто сидела, ссутулившись и смотрела на него, засунув руки в карманы куртки. — Ошибаешься, понятно?!
Пара ворон вырвалась из-под крыши трибуны и с возмущенным карканьем пронеслась мимо.
— Ошибаюсь? Все знают, что эти двое встречались. И ещё я прекрасно помню, что именно её Эд пригласил на выпускной, потому что Эванс была вся в белом, прямо непорочная дева, — она усмехнулась. — Трудно перепутать белое платье с другим, тем более в темноте. Особенно задранное…
— Заткнись!
Голова закружилась. Фундамент, на котором стоял стадион, казалось, превратился в желе и вся реальность Джеймса поплыла, съезжая со своих мест.
— Я не собираюсь верить во всю эту херню, Гвен, ты…ты её просто перепутала с кем-то, вот и всё! — Джеймс шмыгнул носом, зябко передернул плечами и подхватил метлу. Сердце спотыкалось так, что ему было больно. — У Эванс вообще ещё никого не было.
— Вот как! Это она тебе сказала? — Гвен вдруг проницательно прищурилась. — Или она просто не дает тебе? Кстати, ты в курсе, что Эдгар Боунс сегодня в замке?
Джеймс порывисто оглянулся. Ветер бросил ему волосы на лицо.
— Нетрудно догадаться, зачем он вер…
— Убирайся отсюда! — заорал Джеймс, потеряв терпение и сжав кулаки. — Пошла вон, слышишь!
Повисла неприятная пауза.
— Хорошо. Я уйду. Я не хотела с тобой ссориться, Поттер. Просто подумала, что ты действительно повзрослел и не даешь делать из себя идиота. Ошиблась.
Гвен ушла.
Джеймс ещё довольно долго сидел на трибуне и всё повторял, как сумасшедший:
— Это всё неправда…всё неправда…этого не было…не было…не было.
И тут Джеймс вспомнил это воздушное светлое платьице.
Вспомнил, какой удивительно воздушной и светлой она выглядела в тот вечер, как прошла мимо него под руку со светловолосым, кудрявым типом.
Вспомнил, как она потом исчезла куда-то…
Колени куда-то пропали и он с размаху упал на скамью.
Этого не могло быть. Этого не могло быть никогда.
Руки тряслись и его самого сотрясал непонятный озноб.
Лили не могла…
Это безумие, безумие, это неправда!
Надо было догнать Гвен и убедить её, что это неправда!
Но Гвен здесь уже не было. Окрестности укутывала глубокая ночь, а Джеймс всё сидел на скамье под всеми семью ветрами, дрожал, как мокрый щенок и с ужасом слушал, как его мир ломается на куски.
Сириус сидел на подоконнике за портьерой и дымил в приоткрытое окно.
Полчаса назад кто-то достал гитару.
Сначала просто бренчали по-очереди, а потом инструмент взяла Малфой.
Сириус и не подозревал, что она умеет играть, но уже устал удивляться.
А теперь она пела, расслабленно ударяя по струнам гитары, пела своим низким бархатным голосом…
«…stars in the bruise black sky are dying
they turn to metal in my mouth
and laugh at me for all my crying
listen to this sound, the sea
it’s burning up
and you are not beside me»*
Сириус затянулся поглубже и запрокинул голову, выдыхая дым кольцами. Он очень старался, чтобы каждое колечко получилось лучше другого, но все они выходили какие-то корявые.
Сириус поднял левую руку и с интересом рассмотрел ладонь.
Пальцы мелко подрагивали.
Каждая его мышца была напряжена, словно перед прыжком, нервы были туго натянуты и вздрагивали вместе со струнами, по которым била её рука…
Сириус боялся, что в любую секунду может умереть. Бывает, накатывает такой ужас и делай с ним что хочешь. И вот сейчас на него накатил именно такой ужас, а он сидел на подоконнике и дымил, как черт прямо в красивые звезды…
А Роксана пела всё громче и надрывнее, всё сильнее и сильнее била по его нервам, и голос её, хриплый и низкий проникал в него прямо через кожу на руках, на спине, шее…
Сириус мотнул головой и откинул её назад, уткнувшись в стену и зажмурив глаза.
Бездна над головой как-будто ожила и проникала в его голову, наполняя её своими звездами.
И каждая обжигала его. Он слышал как она поет и в то же время слышал её прерывистое дыхание, слышал удары струн, а сам чувствовал, как ускоряется бег крови, прямо как в ту секунду, когда он припадал губами к её коже…
Сириус снова выдохнул дым, отчаянно пытаясь взять себя в руки.
Надо просто успокоиться…
Он закрыл глаза.
Песня покачивала его как колыбельная…
Неожиданно удары прекратились, гитара замолчала и песня закончилась.
Зазвучали аплодисменты и Сириус выдохнул.
Роксана передала кому-то гитару и направилась к эльфу с напитками, который как раз прошел мимо Сириуса.
Услышав её шаги совсем рядом, Сириус выкинул недокуренную сигарету в окно, спрыгнул с подоконника, поймал Малфой на ходу, затащил за портьеру и засосал.
Надо отметить, что другая девчонка на её месте начала бы протестовать, как минимум попыталась бы ему врезать, или болтала бы что-нибудь наподобие «не нужно», «нельзя», «придурок» и всё такое.
Рокс этого всего не сделала. Она просто вцепилась в него как сумасшедшая, обхватила руками за шею, за плечи и ответила на поцелуй по полной.
Сириус укусил её за плечо, вовсю шаря руками по её талии и заднице. Присосался к шее, поцеловал за ухом.
Какая же она была сладкая.
Роксана тяжело дышала. Её пальцы путались у него в волосах, обжигали шею. Мурашки волнами прокатывались по Сириусу. Он чувствовал себя больным.
Они целовались, исступленно, не говоря ни слова, прячась за портьерой, как за кулисами паршивого спектакля, словно парочка влюбленных актеров, которым приходится играть врагов.
Пока кулиса не отдернулась и свет прожектора не заставил их отскочить друг от друга.
Роксана мгновенно выпустила его и отвернулась, прижимая ладонь к губам и одергивая платье, в то время как Сириус, лохматый, в наполовину расстегнутой рубашке, смотрел на того, кто рассекретил их, и никак не мог привести дыхание в норму.
А прямо перед ними стоял пораженный Регулус и держался за портьеру.
Роксана скрылась так быстро, что Сириус даже сказать ей ничего не успел.
Только портьеры колыхнулась.
Как-будто её там и не было.
Пару секунд они смотрели друг другу в глаза, Регулус — разочарованно, оскорбленно, а Сириус — вызывающе и дико, потому что за любое слово о Малфой сейчас готов был убить.
А потом Регулус молча развернулся и пошел в зал.
— Рег, стой!
Регулус послушно замер, но не обернулся. Сириус догнал его, схватил младшего брата за предплечье и оттащил в сторону, подальше от любопытных ушей.
— Никому ни слова о том, что ты видел, понятно? — прошипел он.
Регулус смотрел мимо него. Плотно сомкнутые губы шевелились, словно у него во рту было что-то очень неприятное, на скуле вздрагивала мышц.
— Слышишь меня?! — Сириус схватил его за шею и силой заставил смотреть на себя.
Регулус не отстранился, но посмотрел на него так, то по спине Сириуса скользнула змейка.
— Знаешь… Сириус, — казалось, что он не имя произнес, а грязь сплюнул. — Я столько раз заставал отца в… подобных ситуациях, столько раз слышал от него эти слова, что у меня выработался рефлекс. Рефлекс молчать обо всем этом.
Снова они сцепились в молчаливой неподвижной схватке.
А потом у Сириуса отлегло от сердца.
— Ну… спасибо, — несколько удивленно выдохнул он и, не зная, как лучше выразить свою благодарность, похлопал братца по плечу.
Он уже хотел отправиться на поиски Малфой, как вдруг Регулус снова заговорил:
— Знаешь, никогда бы не подумал, что у вас столько общего.
Сириус остановился, обернулся к нему и сузил глаза.
— Что?
— С отцом. Он тоже всегда так говорит. Вы невероятно похожи!
Сириус сграбастал его за грудки.
— Наш отец… — зашипел он, подергивая верхней губой. — … бездушный самовлюбленный мудак. И наша драгоценная матушка не заслуживала ничего лучшего, понятно? Я не такой, как он, понятно? И никогда не смей нас сравнивать! — он оттолкнул брата и тот врезался в злосчастный подоконник.
Глядя как он пытается выпутаться из портьеры, Сириус вдруг почувствовал стыд.
На миг Регулус показался ему не взрослым парнем, а тем мальчишкой, который ходил за ним хвостом, открыв рот и много лет просил поиграть с ним.
Однако, когда тот, выпрямившись, сердито одернул свой черный костюм и бросил на Сириуса испепеляющий взгляд, он вдруг заметил, как ужасно похудел его младший брат и какие тени залегли на его скуластом лице. Как будто за эти полтора месяца он постарел на несколько лет.
Вряд ли это все — следствие учебы и большого количества домашних заданий.
Наверное, целую минуту они просто смотрели друг на друга, а потом Сириус спросил, старательно-небрежным тоном:
— Что с тобой происходит, Рег?
— Какая тебе разница? — Регулус попятился, когда он подошел ближе. — Не делай вид, что тебя это заботит.
Сириус схватил его за предплечье, озаренный жуткой догадкой:
— Это, что, вампирская кровь? — он перепугался не на шутку, увидев, как испугался Регулус и коротко встряхнул его. — Отвечай, придурок!
— Нет!
— Тогда что?
— Не твое дело!
— Рег! — Сириус даже выпустил его. — Рег… только не говори, что ты… что ты уже…
