Автор книги: -Joy-
сообщить о нарушении
Текущая страница: 162 (всего у книги 275 страниц)
— Ладно, я попытаюсь объяснить тебе на твоем языке. Ты ведь у нас Бродяга, верно? Большой черный пес. Так вот представь себе, что ты облике пса всю свою жизнь пробегал в собачьей стае, в собачьем мире, все эти запахи и все такое... раз в месяц ты становился человеком и обретал кучу возможностей, а потом вдруг снова становился псом и в течение месяца твои друзья-собаки убеждали тебя, что и ты собака. И что быть собакой тебе хорошо! Лучше, чем человеком! И ты верил им, потому что считал своей семьей. А потом случайно попал в мир людей и понял, что для тебя действительно лучше, — Ремус ближе шагнул к молчаливому, серьезному Сириусу. — Скажи мне, Сириус, ты бы согласился вернуться в стаю?
— Семья есть семья, Рем, — коротко сказал Сириус. — Я бы остался с семьей.
— Это ты говоришь мне? — Ремус даже усмехнулся.
— Да, это я тебе говорю, придурок! — повысил голос Сириус. — Я выбрал семью. А моя семья это Сохатый. И ты, придурок. И Хвост, — он мимоходом слегка толкнул Питера в плечо. Тот опять покивал. — Вы все.
— Я так и знал. Так вот Блэк, вспомни, как ты себя чувствовал до этого. Когда тебя заставляли жить с ложной семьей. Вспомни, это было счастливое время? Так и мне лучше жить со своими, жить там, где я не буду чувствовать себя белой вороной! — выплюнув это, Ремус прошел вперед, толкнув Сириуса плечом. На ходу обернулся и пошел спиной вперед.
— Я устал разрываться на две части. Устал, понятно? Я так больше не могу! — громким шепотом добавил он, раскинув руки, а потом развернулся и чуть ли не бегом побежал к лестнице.
— Долбанный мудак, — произнес Сириус, глядя ему вслед с таким выражением, что Питер Петтигрю на секунду всерьез поверил, что Сириус Блэк умеет плакать.
Джеймс наклонился к зеркалу и потер щеку. От ожога осталось только легкое покраснение. Мадам Помфри воистину гений колдомедицины. Он хлопнул себя ладонями по лицу и вытянул его в притворном ужасе, но тут из кабинки рядом донесся шум слива. Джеймс поспешно отшатнулся от зеркала и сделал вид, что приводит в порядок волосы, но когда ученик вышел из туалета, растрепал всё как было и пошел к Макгонагалл.
Она вызвала его письмом ещё полчаса назад, но Джеймс всё тянул и тянул. Ему не хотелось одному отдуваться на всю драку.
Он шел наверх, а ученики бежали вниз — на ужин. Всё-таки идея прогулять день оказалась очень удачной. После больничного крыла, где всё закончилось довольно быстро, Джеймс решил наведаться в Хогсмид. Погода была прекрасной и пока он гулял между заснеженных ёлок и тыкался по магазинам и закусочным, ему было скучновато. Но потом урок закончился и к нему присоединились Бродяга и Хвост.
Они славно погуляли в деревне, покидали снежки, покатались с гор. Несмотря на веселье, все чувствовали, будто им чего-то не хватает. Но пытались просто не думать об этом.
Опомнились они, когда уже начало темнеть.
Джеймс шмыгнул носом, остановившись у лакированной двери из красного дерева. Из кабинета доносился приглушенный, возмущенный голос декана и Джеймс уселся на скамью подсудимых, то есть подоконник. Он почти докурил первую сигарету, когда дверь вдруг скрипнула, отворяясь. В ужасе, Джеймс запихнул всю пачку в забрало доспехов у стены и спрыгнул на пол.
Из кабинета вышел красный как рак Пруэтт, посмотрел на Джеймс, закрыл дверь и изобразил красочное отсечение головы.
Джеймс поднял брови, не предчувствуя ничего хорошего и... постучал.
— Войдите! — отозвалась Макгонагалл.
— Это насчет Ремуса? — кисло спросил он, повиснув на двери. Спросил — и ощутил прилив де-жавю. Макгонагалл посмотрела на него с легкой укоризной — примерно как кошка на чистый тапок.
— Проходите, Поттер.
Джеймс закрыл за собой дверь.
Макгонагалл с вкусным сухим звуком поставила завитушку в конце какого-то документа.
Посмотрела на Джеймса.
Достала новый документ.
Джеймс не торопился садиться в кресло (учитывая, в каком духе была Макгонагалл, от кресла можно было ожидать любой подлости) и просто стоял, покачиваясь с носков на пятки.
— Скажите мне, Поттер, что именно вы слышите, когда я говорю? — вдруг спросила декан, проглядывая свой документ и по-прежнему не обращая на Джеймса внимание. — Ультразвук? Тишину?
Джеймс слегка растерялся.
— Вопрос с подвохом, профессор? — уточнил он. — У меня есть три варианта ответа, но, честное слово, ни один вам не понравится.
— Кажется, когда вы были здесь в последний раз, я попросила вас кое о чем, помните? — Макгонагалл окинула его гневным взглядом и указала пером на кресло. — Присядьте.
Джеймс поколебался секунду и осторожно примостился на краю кресла, ожидая, что ситцевая ткань в цветочек в любой момент вцепится ему в ягодицы.
— Когда вы были здесь в последний раз я попросила вас помочь Люпину освоиться, просила присматривать за ним. И что в итоге?
Джеймс опешил.
— Он, что, рассказал вам всё?
— Рассказал? Поттер, мне было кому рассказать! Там был весь класс!
Джеймс поднял брови.
— Весь класс видел, как он накинулся на Генри Мальсибера!
У него отлегло от сердца.
— Так вы о дра-аке, — облегченно выдохнул он, опадая на спинку кресла, спохватился и медленно выпрямился, вдохнув обратно: — Кошма-ар, да-а.
— Да, Поттер, я о драке! — Макгонагалл с силой, но беззвучно придавила пером по столу. — Почему вы его не остановили?! Вы хоть понимаете, насколько это серьезно? — тонкая сухая ладонь взлетела в возмущенном жесте. — Мы с трудом удержали слухи в пределах замка, когда осенью напали на Тинкер Бэлл! А случай с иностранной студенткой? Это же международный скандал! Профессор Дамблдор с трудом удерживает ситуацию под контролем, он прикладывает все усилия, чтобы найти убийцу. Если бы не война, школу бы давным-давно закрыли! Вы знаете, какое в обществе сейчас отношение к оборотням? Как вы думаете поступят родители наших учеников, когда узнают, что оборотень учится вместе с их детьми? И что он — напал на одного из них? Вам известно, что отец Генри Мальсибера — очень влиятельный человек в определенных кругах и...
— Пожиратель смерти, вы хотите сказать? — фыркнул Джеймс.
Макгонагалл осеклась и вид у неё стал не столько строгий, сколько испуганный.
— Я бы не советовала вам так бросаться обвинениями, мистер Поттер, — быстро и тихо произнесла она, так, что щеки у неё слегка затряслись. — Нельзя обвинять человека в том, что он... только потому, что он происходит из древнего магического семейства.
— Хорошо, профессор, больше не буду, — пообещал Джеймс и поудобнее разместил свои ягодицы в кресле.
— Так вот. Мистер Мальсибер имеет влияние на совет Попечителей. Даже на основании одних только слухов он может сделать так, что не только Ремуса Люпина, но и профессора Дамблдора выставят из Хогвартса. Вы хотите этого, Поттер?
— Не хочу.
— Прекрасно. В таком случае... — Макгонагалл порылась в одном из ящиков и положила на стол серебряный значок. Джеймс уставился на него так, будто значок в любой миг мог прыгнуть и впиться ему в ноздрю.
— После того, что случилось сегодня, я просто не могла оставить Люпина в должности школьного старосты, да он и сам пришел и попросил меня освободить его от этой работы. А школа и так обходится без второй старосты почти целый месяц. Это никуда не годится.
Тут-то Джеймс и пришел в ужас.
— Профессор Макгонагалл, нет! Есть масса других способов меня убить! — он навалился на стол. — Более быстрых и не таких мучительных!
— Люпина это не убило, а вы и того покрепче будете. Тем более, что это — временная мера. На месяц, не более, — и Макгонагалл вздохнула, словно боялась, что с такой старостой Хогвартс не простоит и недели. — Будем надеяться, мы все останемся живы.
— Но я же не староста факультета! Вы не можете меня назначить!
— В Уставе есть пункт, согласно которому, в экстренных условиях школьной старостой может стать капитан команды по квиддичу или президент любого школьного клуба.
— Я не слышал о таком пункте, — заявил Джеймс.
— Иногда мне кажется, что вы и о школьном Уставе не слышали, мистер Поттер! — громче добавила Макгонагалл. — И шесть лет дебоша под крышей Хогвартса — прямое тому доказательство. Теперь я уже не прошу. Я требую, чтобы теперь все эти возмутительные побоища пресекались на корню. И, так как вы всегда одно из главных действующих лиц всех... побоищ, я посоветовалась с директором и мы оба пришли к выводу, что именно на вас стоит возложить ответственность за их остановку.
Черти в омуте Джеймса взревели от негодования.
— У Лунатика, то есть Ремуса иммунитет к занудству и значкам, я не из тех, кто отнимает баллы, профессор! Я по ту сторону баррикад! По ту! Вы нарушаете порядок мироздания!
— А раз вы по ту сторону баррикад, значит знаете, как мыслят нарушители и быстрее с ними справитесь, — парировала Макгонагалл.
— Вы предлагаете мне воевать против своих? — воскликнул Джеймс, голосом, исполненным праведного гнева и случайно скатился в отчаянный сип. Всё-таки голос у него не до конца поломался. — А как же моя совесть?!
— Приятно слышать, что она у вас все-таки есть. Уверяю вас, Люпин справлялся с этой работой без ущерба для своей совести. Представьте, что вы Люпин.
— То есть вы предлагаете мне пойти надеть свой лучший форменный джемпер и заесть горе шоколадкой? И всё?!
Макгонагалл окинула скептическим взглядом мятую рубашку Джеймса и взъерепененный галстук.
— Начните с джемпера, — посоветовала она, снова принимаясь за проверку работ.
Джеймс вдруг вспомнил кое-что.
— Но я ведь могу отказаться? — он откинулся в кресле, закинув одну руку за спинку. — Вы не можете меня заставить.
Макгонагалл похоже начала нравиться эта беседа. Она даже чуть-чуть улыбнулась, а Джеймсу вдруг стало страшно.
— Действительно не могу, — она аккуратно сложила ладони на столе и слегка навалилась на них. — А как насчет мисс Эванс, мистер Поттер?
— А что с ней?
— Она не может со всем справляться одна, ей нужна помощь. Лили сильная волшебница и блестящая ученица, но она все же девушка и ночные патрули по школе...
Джеймс засопел.
Вот черт.
Засада.
— Я думала вы согласитесь ей помочь, — Минерва как ни в чем ни бывало выпрямилась и нацепила очки, сделав вид, что погрузилась в чтение документа. — Но раз вы так категорически против, я могу подыскать ей кого-нибудь другого.
И она посмотрела на него, чуть-чуть поправив очки.
— Ладно, — выдавил Джеймс и скорбно выгнул губы.
— Вот и хорошо, — Макгонагалл поставила жирное «С» в конце самостоятельной работы Северуса Снейпа, положила её поверх других и слегка прихлопнула сверху ладонью. — Идите.
И взялась за следующую.
Джеймс послушно вскочил и пошел к двери.
— Значок, Поттер! — напомнила Макгонагалл, не поднимая головы.
Получасом позже Сириус Блэк лежал в кресле и рыдал от смеха.
— Староста! — снова и снова восклицал Джеймс, сидя на ковре у его кресла и ошалело пялясь в огонь. — Я — староста! Как может Главный Хулиган быть Старостой? Так не бывает! Это какой-то прикол. МакГи либо что-то задумала, либо валерьяны нанюхалась!
— Назначь она старостой меня, я бы пошел и надрался, а тебе и этого нельзя, капитан, с метлы рухнешь, — и Сириус снова заржал.
Джеймс покачал головой, невидяще пялясь в камин.
— Ебанный позор, — он взял печеньице из миски на столе и с горя сунул в рот целиком.
— Предки бы гордились. Сохатый. — уже серьезно произнес Сириус, остывая после своего веселья и рассеяно почесывая грудь.
Джеймс подумал об этом, сухо шмыгнул носом, отгоняя колючую мысль о том, что теперь ему никогда им об этом не сообщить и поскорее взял второе печенье.
— Староста, — проворчал он и взлохматил волосы.
— Что-о, тебя сделали старостой? — удивился Питер, скатываясь с лестницы с охапкой книг под мышкой.
— Нет, я украл значок и буду требовать выкуп, — буркнул Джеймс, ковыряя красивое выпуклое «С» на крошечном серебряном щите.
— А-а... почему он мне не сказал? — рассеяно пробормотал Питер.
— Кто-о не сказал, Хвост? — лениво протянул Сириус, вытягивая руки за головой.
— Лу... Ремус, — поспешно поправился Питер. — Он наверху. Он же знал, нет?
— Знал. Только если ты не заметил, он стал не очень-то разговорчивым, — Джеймс улегся на ковер, закинув ноги на кофейный стол. В гостиной и так вечный творческий бардак. Никому не станет хуже от его ног.
— Как вы думаете... он правда... кинул нас, да? — Питер бросил книги на этот же стол и по-турецки сел на пол между ним и диваном. Стоило так сесть Джеймсу или Сириусу — всегда на диван пачками падали девчонки и чьи-то пальцы обязательно запускались в их волосы. Питер занимал козырное место каждый раз, когда оно оказывалось свободным и девчонки на диване только и делали, что читали или болтали. И никому почему-то не приходило в голову, что он, может быть, тоже хочет, чтобы ему лохматили волосы, или разминали плечи, или просто скребли спину, потому что это чертовски приятно.
— Я думаю его просто все ещё ломает после колонии, — задумчиво сказал Сириус, ритмично ударяя коленом о спинку кресла. — Он какой-то другой приехал и дело не только в этом, — Блэк красноречиво помахал пальцем вокруг своего лица, намекая на бледность и темные веки Ремуса. — Похоже, нашему Лунатику наконец-то обломилось в колонии.
— Что обломилось? — не понял Питер, затачивая перо.
— То самое, Хвост. Дали нашему Лунатику. Наконец-то.
— Откуда ты знаешь?!
Сириус громко фыркнул.
— Это в глаза бросается. А Люпин ещё и оборотень. Перебесится или окончательно тронется, — Бродяга осмотрел гостиную на предмет рыжих волос и полез за сигаретами. — Там видно будет.
Потянуло дымом.
— Бесстыжая морда, здесь, между прочим, староста лежит, — послышалось с пола.
— Без проблем, — невнятно отозвался Сириус и бросил ему пачку.
Хлопнул портретный проем и шумная, сонная толпа с набитыми животами потянулась к родным диванам.
Сириус оглянулся, вытянул руку и ущипнул Алису Вуд за ногу, когда она проходила мимо его кресла вместе с близнецами и Мэри.
— Ай! — она подскочила и бросила в Сириуса сумку. — Дурак!
Все засмеялись. Сириус бросил её сумку на пол рядом с Джеймсом. Тень в углу ожила, соскочила с книжного шкафа и Живоглот потрусил к неисследованной емкости, сладострастно сверкая глазищами.
— Чего вас на ужине не было? — Алиса сняла мантию, ослабила галстук и заползла на диван, сверкая краями школьных гетр под юбкой. Питер быстро оглянулся и расправил плечи.
— Мы ужинали на кухне.
— Почему?
— Договорились с эльфами, они прячут магловское пиво в банках из-под сока, а мы разрешаем им стирать наши носки. Самая выгодная сделка на свете.
— По-моему это неч... — Алиса пронзительно взвизгнула, потому что когда спустила ногу с дивана, сначала уперлась во что-то живое, а потом живое вдруг схватило её за щиколотку. — Джеймс!
Джеймс засмеялся, дымя сигаретой.
— Фу, напугал, ты что там делаешь? Что он там делает?! — крикнула Алиса Сириуса, указывая на Джеймса как на кучу грязных носков, оказавшуюся не в том месте.
— Лежит, Вуд. Ле-жит, — и Сириус скорбно, прерывисто вздохнул.
— Если это из-за Лили, — Алиса поджала ноги и обняла подушку, окончательно закрыв их от посягательств. — Так она скоро вернется, они с Марлин в библиотеку пошли, Марлин забыла сдать книгу и... — Алиса посмотрела на часы. — Да, мадам Пинс наверное почти её убила, скоро вернутся.
— Не-е, Вуд, тут страшнее. Нашего Джеймса сделали Старостой школы.
В гостиной повисла тишина. Самая жуткая, наверное с самого момента её основания.
— Что-о? — протянула Алиса, улыбаясь все шире и злораднее.
— Серьезно?! — на диван с размаху упал Бенджи, следом за ним прибежали близнецы.
Джеймс драматично вздохнул и красиво затянулся: сощурил глаза, выпустил дым через ноздри, устремил в потолок печальный взгляд. Чтобы все прочувствовали, в каком он оказался дерьме.
— Охренеть... МакГи обнюхалась валерианы? — сочувственно спросил Фабиан, перескакивая через спинку дивана и падая рядом с Бенджи.
Сириус сипло засмеялся.
— А что с Люпином? — нахмурился Гидеон. — Он же школьная староста, нет?
— Отказался, — горько молвил Джеймс и приподнялся на локтях. — Слушайте, может быть вы хотите? Хей, Пруэтт... любой из вас. Хотите стать старостами? Вы же школьные комментаторы, вам можно подать заявку.
— Ага, сейчас, — осклабился Фабиан. — Таскаться по собраниям старост, целовать деканов в зад и ещё с малолетками сраться в коридорах? Ну не-ет, наслаждайся сам, — и Пруэтт запустил в него подушкой.
— Придурки, — буркнул Джеймс, падая обратно на ковер и подкладывая подушку под голову.
— Как будто я этого хочу, — он посмотрел на значок и опять разозлился. — Вот что мне, блять, делать?
— Снять штаны и бегать, Сохатый, — Сириус сбросил с себя Живоглота, когда тот попытался разместиться у него на животе. — Желательно прикрепив к трусам значок. А то Минерва расстроится, увидев тебя в трусах и без значка. Я вот знаю, что буду делать. — он перекинул ноги обратно через быльце, сел и тут же встал, хлопнул себя по коленям. — Я сейчас возьму Рокс и мы прокатимся на мотоцикле по Хогсмиду. А то мне уже тошно от этих стен.
