Автор книги: -Joy-
сообщить о нарушении
Текущая страница: 135 (всего у книги 275 страниц)
Не слушая больше домовика, Роксана бросилась прочь из кабинета.
— Какого черта ты это сделала?! — закричала она, ворвавшись в комнату матери. Эдвин в это время, как обычно сидела за своим пышным туалетным столом и обернулась на крик. Игнорируя её возмущенный взгляд, Роксана широким шагом прошла в спальню.
— Мои вещи, мама!!! Ты хоть понимаешь, что они значили для меня?! — Роксана сердито вытирала бегущие по щекам слезы, но они возвращались снова. — Ты понимаешь, что ты натворила?! Ты...
— Прости, милая, но я должна была, — спокойно перебила её Эдвин, царственно поднимаясь с пуфика. — Мы обнаружили докси в твоей сумке. Вещи пришлось сжечь, чтобы эта гадость не завелась во всем доме.
Роксана плюхнулась на диван и уткнулась лицом в подушку.
Патрик, бедный, бедный маленький Патрик!
Мать приблизилась к ней, похожая на гигантскую бабочку в своей шелковой узорчатой мантии. Похоже, она не вполне понимала, чем вызваны такие обильные слезы.
— О, милая, не надо так расстраиваться! Мы купим тебе новые вещи, я обещаю! Прости меня, я должна была тебе сказать,— с этими словами она села рядом и обняла рыдающую дочь.
— Там было что-то важное для тебя?
— М...мо-й.. мой пито-о-омец, — провыла Роксана.
— О, Мерлин, мне так жаль. Прости меня, пожалуйста. Боже, какой кошмар...
И Эдвин прижалась губами к волосам дочери, покачивая её на руках.
Роксана, настолько непривычная к таким проявлениям нежности, тем более от матери, разревелась пуще прежнего, но мир всё же кое-как восстановился.
Чтобы на следующий день рухнуть окончательно и бесповоротно.
Всё началось с того, что утро в тот день выдалось великолепное — ясное, солнечное, льющееся во все стороны. Роксана проснулась, вся облитая солнцем. Захотелось задернуть шторы, но вставать было лень. Сонно пробормотав: «Блэк, свет...», она уже перевернулась на другой бок, но потом вспомнила, что Сириуса здесь нет, вздохнув, протянула руку за палочкой... и её пальцы скребнули по пустой тумбочке.
Роксана вскинулась.
Её волшебная палочка пропала.
Мигом проснувшись, Роксана сунулась под кровать, проверила в ящике, в кармане купленной вчера мантии, обшарила всю комнату, но палочку так и не нашла.
— Роксана, тебя ждут внизу! — объявил Люциус, как обычно без предупреждения заходя в комнату сестры. Обнаружив Роксану в одной ночной сорочке, на коленях у кровати, он несколько удивился и опустил «Ежедневный пророк», который читал каждое утро за завтраком.
— Что? — Роксана высунула голову из-под кровати, сдувая взлохмаченные волосы с лица.
— Я сказал, тебя ждут внизу. У нас очень важные гости, — Люциус осмотрел царящий в комнате бардак. — Что это ты тут устроила?
— Я не могу найти палочку! — Роксана вскочила и принялась переворачивать постель.
— Палочку? — Люциус как-то странно усмехнулся и окончательно сложил газету. — Зачем она тебе понадобилась?
Роксана замерла. Подняла взгляд.
Нет...
— Если тебе что-нибудь нужно, можешь позвать Добби, — Люциус улыбался все доброжелательнее. — Он всё сделает, принесет тебе всё, что захочешь. Зачем ещё нужны слуги?
Очень медленно Роксана выпрямилась, глядя на брата во все глаза.
— Люциус... отдай, — прошептала она. Злость, обида и непонимание уже пробили дыры в плотине спокойствия и теперь она трещала по всем статьям.
— У меня её нет, — Люциус не шевельнулся, однако слегка заволновался. — Должно быть ты потер..
— Это ведь ты её забрал... — Роксана вытянула подрагивающую руку. — ...отдай мне её, п-пожалуйста, сейчас!
Люциус предпринял ещё попытку улыбнуться.
— Роксана, это ради твоей же...
— ОТДАЙ! — завопила Роксана и бросилась на него, точно хищная птица на хорька.
К несчастью именно в этот момент в комнату дочери вошла Эдвин. За ней по пятам следовала Нарцисса.
Один взмах материнской палочки — и Роксану отшвырнуло от брата. Она врезалась в кровать и в ужасе обернулась, держась за щеку, по которой и ударило заклинание.
— Что здесь происходит? — Эдвин посмотрела на Люциуса — из расцарапанной щеки Малфоя-младшего сочилась кровь, воротник был порван. — Роксана?!
— Моя палочка! — прорычала Роксана, затравленно и зло глядя то на брата, то на мать. Лохматая, полуголая, она казалась буйнопомешанной в компании лощеных и с иголочки одетых Малфоев. — Верните мою палочку! Вы не имеете права её забирать!
— Да? — Эдвин ласково улыбнулась. — Зачем она тебе понадобилась? — внезапно её глаза потемнели. — Снова хочешь сбежать?
Роксана подумала, что ослышалась.
— Эльф наверное сказал ей, — бросила тем временем Эдвин своему сыну. — Займись им, чтобы знал, как трепаться. А после приведи себя в порядок и ступай к гостям.
Люциус вытер со щеки кровь, коротко взглянул на сестру и вышел.
— Никто мне ничего не говорил! — закричала Роксана. — Мам, что вообще происходит?!
— А ты как будто не знаешь? — улыбка Эдвин стала ещё нежнее. Она подступила к кровати и как бы Роксана не любила маму в эти дни, инстинкт заставил её отступить. — Кларисса Нотт приехала со своим сыном. Не догадываешься, зачем? Вернее сказать, за кем?
— Мам... — Роксана неверяще усмехнулась, озадаченно глядя на мать. — Мам, нет.
Эдвин победно сверкала глазами. Голос вдруг сам-собой сорвался на хриплый крик, Роксана сжала кулаки.
— Нет, пожалуйста!!! Пожалуйста, мама, я прошу тебя!
Она бросилась к матери, попыталась взять её за руки, но Эдвин отстранилась с таким возмущением, словно Роксана была не той любимой дочерью, которой была все эти дни, а какой-нибудь мерзкой лягушкой. Роксана оступилась и упала на кровать.
— Иди к Клариссе, — коротко приказала Эдвин, взглянув на своё правое плечо, за которым возникла Нарцисса. Девушка слегка порозовела, но послушно вышла, напоследок тронув Роксану сочувственным взглядом.
— Сегодня вечером мы едем в Уитби, — Эдвин достала из шкафа красивую зеленую мантию с черными листьями и положила на кровать рядом с дочерью. Достала другую, кроваво-красную, сравнила. — В поместье Ноттов сегодня состоится зимний праздник. Там мы объявим о вашей помолвке и вы оба дадите Обет. Дальше тянуть нельзя, это становится просто неприличным, — она остановила свой выбор на красной мантии.
— Ты же обещала мне! — закричала Роксана. Из голоса с каждым словом выходила вся сила. Паника росла. — Ты обещала, что не будет помолвки! Обещала, что не будет никакой свадьбы!
Эдвин снисходительно улыбнулась, сложив белые руки.
— Я не хочу этого делать, я не стану, слышите вы?! — в знак протеста она сбросила на пол все мантии, забралась на постель, сжалась на ней в комок, обхватив подушку, точно это могло её защитить, спасти от происходящего ужаса. — Я лучше отравлюсь, лучше выкинусь из окна, чем сделаю это, ясно вам?!
— Сделаешь. — вдруг раздался со стороны двери голос отца. Роксана осеклась — что бы там ни было в последние дни, она всегда побаивалась отца. Мать всегда была несколько истеричной, но ледяная молчаливая сила Абраксаса Малфоя всегда производила впечатление — не только на политиков и знакомых, но и на собственную семью.
Малфой-старший прошел в комнату и презрительно взглянул на лохматую, зареванную дочь.
— Ты сделаешь это. Не для того мы вели переговоры с Ноттами почти два года. — он говорил спокойно и очень тихо, но взгляд, которым он сверлил дочь и то, как яростно раздувались ноздри ястребиного носа, пугало, парализовало, точно змеиный яд.
— Я не дам тебе в который раз опозорить нас перед всем обществом. На этот раз — нет.
— Людвиг Нотт вот-вот займет место Джона Маккиннона! — вдруг добавила мама. — Темный Лорд хотел отдать это место твоему отцу, однако нам известно, что следующей уберут Бэгнольд, а её пост ценится намного выше. Твой отец — вот тот, кто всегда должен был стать министром магии...
Абраксас никак не отреагировал на лестное замечание, все так же гипнотизируя взглядом Роксану.
— ...но если мы вовремя не породнимся с Ноттом, он, при своем нынешнем влиянии, сам станет министром! И тогда тебя заклеймят и отправят вместе с твоим братом на какое-нибудь невыполнимое задание, где Катон Нотт ударит тебя проклятием в спину! Так что сейчас ты немедленно умоешься, наденешь ту мантию, что мы выбрали у мадам Малкин вчера и спустишься вниз. А, разговаривая с Клариссой, будешь любезна и послушна! — с этими словами Эдвин попыталась за локоть стащить дочь с кровати, но Роксана уперлась, засучила ногами и забилась в самый дальний угол, сглатывая слезы и зло сверкая на родителей черными глазами. — Ты слышала меня?! Роксана!
Эдвин снова попыталась её схватить, но вмешался Абраксас:
— Довольно, — молвил он, подошел к кровати и взялся длинными тонкими пальцами за резную спинку. — Моё последнее слово таково: либо ты примешь мои условия и согласишься на помолвку, либо я вышвырну тебя вон из дома и навсегда от тебя откажусь.
Роксана подумала, что ослышалась.
Эдвин на этих словах сглотнула и как будто хотела вмешаться, но промолчала, одарив перепуганную дочь ледяным взглядом.
— Учти, твои вещи сожгли в лесу, так что дьявольские силки теперь знают твой запах, — отец наносил один удар за другим. — Не знаю, как долго ты продержишься, но как сильно бы ты не кричала, как бы не звала нас на помощь... никто не придет. Если помолвка пройдет гладко, я верну тебе палочку и отпущу в школу, — невозмутимо продолжал отец. — Если же нет... — Абраксас поджал губы и взглянул на жену. — Мы ждем тебя внизу, — с этими словами он вышел вон. Эдвин вышла следом, даже не взглянул на дочь.
А Роксана ещё какое-то время сидела на кровати, как сомнамбула, тупо глядя в одну точку, а потом просто смежила веки и поднесла ладони к лицу.
Клетка захлопнулась.
— Здравствуйте, моя дорогая!
Роксана неприязненно вздрогнула, смежила веки и оглянулась.
Первым делом она увидела красавицу Хлою в сдержанной зеленой мантии и с высокой прической. Ответный взгляд полоснул Роксану, но сейчас Гринграсс, похоже, не собиралась выяснять отношения и бережно вела под руку какую-то старушку, которую, как-будто притащили на этот прием прямиком из двадцатых годов: пышное боа, прилизанные волосы, перья. Сморщенная кожа и длинный острый нос придавали ей поразительное сходство с ощипанной павлинихой.
— Прекрасно выглядите, моя милая, — старушка улыбалась так старательно и широко, будто у неё свело сразу обе челюсти.
— Спасибо, миссис Гринграсс.
— Слышала, вы поступили в Хогвартс! Какой факультет?
— Слизерин, миссис Гринграсс.
— И как вы находите наш факультет, юная леди? — не снимая с лица улыбки, старая ведьма почему-то радостно кивала на каждом слове.
Роксана переглянулась с Хлоей. Безмолвно, но от души, девушки пожелали друг другу всего самого наилучшего.
— Замечательно, миссис Гринграсс.
— Прекрасно! — воскликнула старушка, изящно взмахнув рукой в черной перчатке, после чего уплыла в зал, а на её месте спустя каких-нибудь три минуты появилась новая старушка с новым оскалом.
Все задавали Роксане примерно одни и те же вопросы, примерно в том же порядке, разве что концовка иногда менялась на «Превосходно!» или «Изумительно!».
Вечер обещал быть захватывающим.
Гости, это сборище чопорных мумий в бриллиантах и напыщенных индюков в парадных мантиях, заполнило весь дом, растеклось по комнатам, словно лужа холодной овсянки. Их детки, прилизанные, надушенные, кудрявые, бледные червята, копошились на диванах и поглядывали на всех с таким видом, будто представляли про себя, как носятся по этим комнатам с окровавленным топором. В гостиной, озаренной светом свечей гигантской ели, весело потрескивал камин и пахло печеньем с гвоздикой и корицей. Камин, книдные стеллажи и стены увивали гирлянды из остролиста и омелы, но вместо веселых песенок Фрэнка Синатры, какие обычно играли в Хогсмиде, раздавались унылые звуки классической музыки. Туда-сюда сновали эльфы с подносами, полными напитков. Огневиски, эльфийское вино, шампанское переливались на свету, точно расплавленные драгоценные камни. И отовсюду на Роксану смотрели одни и те же убогие, пустые лица, сведенные судорогой фальшивой любезности, звучали одни и те бессмысленные беседы...
«Забери меня отсюда...» — тщетно молилась она про себя, переходя с Ноттом из одной комнаты в другую и здороваясь с новыми и новыми людьми: расистами, убийцами, пожирателями смерти и их семьями. Каждый раз, протягивая кому-нибудь руку, она растягивала губы в улыбке,а внутри заходилась истошным: «Пожалуйста, Сириус, забери меня! Ради всего святого, Сириус, я больше не могу! Приди, приди, забери меня-я!»
Конечно, она понимала, что этот дом — последнее место на земле, где Сириус Блэк будет проводить свои каникулы. Но всё же мысли о Сириусе помогали ей держаться — словно пылающий талисман у сердца, который никому не заметен и который никто не сможет отнять.
Пару раз она видела в толпе чету Блэков и их младшего сына. Видела глаза Сириуса на лице сухощавой черноволосой дамы, его тонкий профиль на лице её статного мужа, его улыбку на лице болезненного бледного Регулуса. Все эти мелочи только углубляли укусы, которые оставили в душе Роксаны угрызения совести.
«Ты могла бы сейчас быть счастлива. Ты могла быть помолвлена с ним...»
От этих мыслей становилось только хуже.
И не было даже огневиски, которым можно было бы прижечь свои раны. Точнее, оно было, но пили его только взрослые — Роксане удалось украдкой выпить полстакана под взволнованное сопение Нотта и она почти моментально захмелела. Но так было даже лучше. Будет куда лучше, если она просто перестанет понимать, что к чему, потому что полночь неотвратимо близилась. Все ждали, когда в комнату войдет Кларисса Нотт, эта беспардонная, громкая дама, и постучит мундштуком сигареты о бокал, объявляя тост. Тост за будущее своего сына... и его невесты Роксаны Малфой. После этих слов все, конечно же, ахнут, умилятся и зааплодируют. Катон Нотт торжественно оденет Роксане Малфой на шею сверкающий кулон и таким образом будет заключен особый магический контракт.
После Роксане уже некуда будет деваться. Она либо умрет, нарушив его, либо проведет остаток дней в компании с человеком, от которого её тошнит уже сейчас, хотя они провели вместе всего один вечер.
Катон не отпускал её от себя ни на шаг. Прижимая её руку к своему мерзкому, горячему боку, он таскал Роксану из одной комнаты в другую, давая всем гостям куснуть понемногу и как следует разглядеть ту самку, в чьем теле Нотты вознамерились взрастить своего наследника. Кроме этого, Нотт ещё и бубнел без умолку, зачем-то рассказывая Роксане подноготную каждого гостя: кто купил дом, кто проиграл дом, кто — истинный слуга Темного Лорда, а кто — явный грязнолюб, кто с кем спит, кто с кем не спит, снова и снова...
Один раз он всё же ушел — ему понадобилось «отлучиться».
— Сразу бы сказал, что надо отлить, — фыркнула Роксана, а когда Нотт уставился на неё, панибратски хлопнула его по плечу, скопировав жест Сириуса. — Да ладно тебе, мы же будем мужем и женой, твой дружок и мой дружок.
— У тебя истерика, — сухо сказал Катон, убирая её руку со своего плеча и стараясь улыбаться всем, кто невольно слышал их «беседу». — Не пей больше, идиотка.
Роксана послала ему смачный воздушный поцелуй, который каким-то образом перетек в неприличный жест. Катон ушел, а Роксана, почувствовав на себе пристальный взгляд матери, нырнула в толпу. Увидев уплывающий вбок поднос, бросилась вдогонку. По иронии судьбы, эльфов, который его нес, оказался Добби.
— Мисс нельзя пить виски! — протестующе пискнул он.
Не слушая его, Роксана схватила стакан. Рука немилосердно тряслась. Умный эльф не стал спорить и бочком двинулся прочь, опасливо глядя по сторонам, но Роксана не успела сделать и два глотка, как услышала над ухом вкрадчивый голос:
— Я всё видел.
Она оглянулась и наткнулась на прищуренный, приторный взгляд Мальсибера-младшего. Судя по тому, как он покачивался на своих тонких кривых ногах, отпрыск древней фамилии уже успел где-то нализаться. Наверняка вся тесная слизеринская компания уже вовсю отрывалась в одной из запертых комнат наверху. Роксана как-то видела, что они делают за этими дверьми. Не понравилось.
— Боишься, птичка? — пропел он, криво, но все-таки обаятельно ухмыльнувшись. — Бои-ишься, у тебя всё на лице написано! — он попытался ткнуть Роксану пальцем в лоб, но она шлепнула его по руке. Мальсибер радостно блеснул белоснежными зубами.
— Злая. Напрасно ты так. Тебе нужно учиться владеть собой, иначе можно кончить как Эйвери и превратиться в чей-то, ик, ужин.
— Иди овладей собой, Мальсибер, а меня оставь в покое! — прошипела Роксана и толкнула его плечом, проходя мимо, но в последний момент Генри цепко ухватил её за руку повыше локтя.
— Какого...
