Автор книги: -Joy-
сообщить о нарушении
Текущая страница: 266 (всего у книги 275 страниц)
В холле опять кто-то был. Роксана не слышала шагов, но седьмым чувством ощущала присутствие в доме другого человека. Это мог быть Регулус. А мог тот ободолбыш. Или… Роксана вспомнила слова Регулуса о том, что за ним по пятам идут Пожиратели во главе с Александром Мальсибером, и внутренне похолодела.
Стараясь двигаться как можно тише, она поднялась с софы, подобрала свою палочку и на цыпочках побежала к дверям, ведущим в столовую.
Не успела она закрыть их за собой, как двери в холл распахнулись и в гостиную вошел Сириус. Его взгляд тут же вцепился в потухающий камин и скомканный плед на софе. В комнате воняло сигаретным дымом и огневиски.
Отпустив двери, Сириус подошел к журнальному столику. В пепельнице все еще слабо дымился окурок вишневого «Captain Black». Сириус поднял его и чуть-чуть прищурился. Еще секунда — и внезапная догадка озарила бы его лицо, если бы в этот момент в распахнутые двери у него за спиной не вошла беззвучной тенью Роксана.
Всё, что она могла видеть с такого ракурса, да еще и в темноте — так это спину кого-то очень высокого. В капюшоне.
Мысль была одна.
Пожиратель.
Роксана подняла палочку. Она была уверена, что и сейчас чары сработают так же, как с тем укурком.
Не сработало. Чары ударили незванного гостя в спину и он мотнулся вперед, обрушившись на журнальный столик. Роксана не ожидала такого эффекта и растерянно отступила назад. Вовремя, потому что в этот миг Пожиратель резко обернулся и выпалил ответные чары. Дверь захлопнулась за Роксной, заклинание ударилось в неё и пробило насквозь.
Сириус поднялся, и, прихрамывая, побежал в холл, но там уже никого не было. Кто бы ни ударил его — он сбежал и спрятался где-то в доме. Надо было найти его и… но что-то пошло не так. Сириус переступил с места на место и схватился за дверной косяк. В голове у него помутилось, ему казалось, что он курнул чего-то очень нездорового, вроде сушеной ушной серы тролля, или единорожьих волос. Ему казалось, что он слышит голоса, что они смеются над ним! Они шептались, эхо смеха и шепотков разлеталось по черепной коробке. Казалось, что он сидит на уроке по истории магии и пытается не спать, но глаза сами закрываются и сознание отключается, как выдернутый из розетки торшер. Наверху послышался топот.
Перед внутренним взором мелькнули красные, налитые кровью глаза испуганного Наземникуса. Страх обдал Сириуса ледяной волной, он вскинул голову, но на лестнице никого не было. Топот переместился за спину, Сириус порывисто оглянулся, но и там никого не оказалось, а от очередного заклинания двери в гостиную хлопнули и задымились.
Роксана испуганно приоткрыла глаза. Она вжималась спиной в стену рядом с дымящейся правой дверью. Сердце колотилось, как сумасшедшее, палочка раскалялась в руке, говоря о том, что заклинание все-таки действует.
— Тебе страшно, — шептала Роксана, зажмурившись. Как же ей хотелось, чтобы чары сработали как надо. — Тебе страшно. Страшно. Страшно!
В холле раздался рев, как будто кто-то ранил медведя. Целая очередь заклинаний разорвала воздух, а в следующий миг заклинание Бомбарды вынесло двери в гостиную. Роксана успела только охнуть, а потом пришлось бежать.
Сириус вломился в гостиную как раз, когда за Роксаной захлопнулись двери столовой. Он врезался в стену, отступил от неё и встряхнул головой, схватившись за какой-то бюст. Сириус как будто снова провалился в свой экзамен по защите от Темных сил. Его трясло и колотило, по шее и спине катился холодный пот.
Ему было страшно.
Ужасные, леденящие кровь видения тянули к нему лапы, Сириус махал палочкой, но тщетно, заклинания их не трогали, зато Блэквуду доставалось как никогда: картины, мебель, стены, все взрывалось кирпичом, деревом и пухом. Подсознательно он, наверное, понимал, где кроется причина его внезпного безумия. Поэтому его рассудок и боролся с Империусом, как мог, то и дело вырывая Сириуса из липкого, холодного болота. В такие минуты он с ревом бросался на поиски врага. Засевшего в недрах дома.
Несколько раз Роксане только чудом удалось избежать смерти — один раз зеленая вспышка просвистела у неё прямо над головой, второй раз ляпнулась в стену у неё перед носом. Если бы не грохот мебели и не хлопки чар, она, бы возможно, и узнала голос Сириуса. И он, возможно, обо всем догадался бы, если бы мог здраво рассуждать. Но каким-то образом им все же удавалось оставаться друг для друга незамеченными. И кто-то из них наверняка погиб бы в этой нелепой схватке, если бы одно из шальных заклятий Сириуса не угодило прямо в цель.
Палочка вырвалась из руки Роксаны, так, словно её кто-то с размаху ударил по ладони. Она успела только оглянуться вслед улетевшему оружию, а когда обернулась, увидела незваного гостя прямо перед собой.
Белый скользкий пол в холле потрескался, шторы сорвало с окон и утренний свет лился в тишину вовсю.
Время словно остановилось. Замерло. Все земное сошлось в этой бесконечной секунде, когда между пролег не месяц размолвки, не помолвка с Мальсибером, и не бесконечные недоговоренности… а всего лишь потрескавшийся пол.
А казалось, что очень много несчастливых лет.
Роксана боялась пошевелиться и так и стояла с поднятой рукой, в которой только что была палочка. Сириус, взбешенный и страшный стоял в дверях гостиной и смотрел на неё так, словно видел впервые в жизни.
А потом пришло осознание.
«Так это ты?!»
Даже не злость, а самая настоящая лють медленно проступала у него на лице, делала кожу белой, как бумага, растекалась в глазах жидким серебром, сжимала губы.
«Это ты со мной сделала?! Ты… Ты! ТЫ!»
Он шагнул к ней, и Роксана в животном ужасе шарахнулась назад. Как олениха, встретившаяся на лужайке с охотником.
Этого оказалось достаточно, чтобы Сириус окончательно потерял голову.
Еще одна секунда звенящей тишины, и он рванул к ней, а Роксана бросилась наутек, через комнаты, прочь, прочь, прочь!
Она достаточно хорошо изучила этот дом за время своего добровольного заточения, чтобы знать, где черный ход, но кухонные двери захлопнулись прямо у неё перед носом, и еще заперлись засовом.
«Палочка!» — опомнилась она и хотела было окольными путями вернуться в холл и забрать свое оружие, свою единственную защиту, но опять не успела — чары ударили в дверь, ведущую в столовую. Пришлось вернуться в кухню и нырнуть в подвал, туда, где хранились вина.
— Стоять! — взревел Сириус. Его все еще колотило, хотя теперь к этому примешивалась ярость.
Вот тварь! Сука!
Влезла в его дом! Разрушила защиту! Запудрила голову Флетчеру и сбила его со следа Регулуса! Запустила свои поганые лапы в его, Сириуса, голову! Тварь!
— Я тебя все равно достану! — он уже бежал к кабинету, где был второй вход в погреб, но Роксана его опередила, и не успел он вырваться в холл, как его ослепила вспышка заклятия. Сириус едва успел закрыться дверью.
Роксана судьбу испытывать не стала и ломанулась прямо в открытую дверь, но ответные чары Сириуса, причем довольно серьезные, выщербили крошку из белой плитки прямо под босыми ногами Роксаны, и свобода, такая желанная, снова ускользнула.
Она успела вбежать в гостиную и забиться за софу, когда Сириус ворвался следом. Софа подпрыгнула на месте, взорвавшись облаком перьев и щепок. Роксана переползла в более надежное укрытие. Она была так шокирована и напугана появлением Сириуса (она даже не была вполне уверена, что это не очередная её галлюцинация), что даже не пыталась с ним заговорить. За считанные секунды дом превратился в поле битвы. Заклинания свистели и вспыхивали, мебель взрывалась, окна дребезжали, дребезжал гигантский канделябр на потолке, злоба нарастала с каждым заклинанием, чудом не угодившим в цель.
Когда заклинаний не хватало, в воздухе летали и другие предметы: вазы, бюсты, части интерьера, даже один изогнутый декоративный нож шестеренкой разрезал воздух и волткнулся в лакированный дверной косяк, за которым успела спрятаться Роксана. Впрочем, она не преминула ответить — когда Сириус рванул к кабинету, в котором она забаррикадировалась, Роксана с размаху врезала ему по голове пустой бутылкой (бутылка разбилась) и рванула наутек.
Если бы кто у них спросил, за что они так ненавидят друг друга в эти минуты, ни он, ни она не смогли бы ответить. Но ярости их хватало, чтобы метить точно в цель. И когда Роксана шарахнула его бутылкой, он на секунду вообще забыл, где находится и что происходит, и пальнул ей вслед Авадой (выглядело это так, словно он делает подачу всей жизни на матче по бейсболу). Чары взорвали бар, мимо которого бежала Роксана. Стекло и щепки брызнули во все стороны, Роксану отшвырнуло на пол, и она закрылась руками.
Повисла пауза.
Сириус тяжело дышал, ухо нещадно болело, но вместе с пульсирующей болью и оседающей в воздухе тишиной на него вдруг опустилось четкое осознание того, что чуть было не произошло.
Он опустил палочку.
Роксана медленно поднялась на локте, вытерла кровь с рассеченной губы и оглянулась. Растрепанные волосы наполовину закрыли лицо и вздымались от частого дыхания.
Игра зашла слишком далеко.
— Эй… — Сириус приподнял обе ладони, мирно зажимая волшебную палочку большим пальцем. Осторожно шагнул вперед. — Я случайно.
Роксана хищно сузила глаза. От злости она вся распушилась, как сова. Сириус уже видел однажды такое выражение у неё на лице, и закончилось это скверно.
— Малфой, это была случайность! -заорал он, увидев, как глаза Роксаны изменили цвет, но было уже поздно. Издав какой-то животный, гортанный звук, его бывшая девушка кинулась на него, как хищная лесная кошка.
— Твою мать! — Сириус чуть не упал, когда она набросилась на него. Они врезались в стену. Сириус попытался отодрать её от себя, но тщетно, Малфой обхватила его и руками, и ногами, и била локтем в спину, лягала коленями, царапалась и кусалась. Прямо как сумасшедшая.
Сириус ругался и шипел, пытаясь оторвать от себя ополоумевшую девицу, но Малфой не сдавалась.
Они врезались в стеклянный шкаф, перевернули кресло. Сириус рывком обернулся вокруг своей оси, но Малфой не отцепилась, и тогда он просто опрокинул её на пол и подмял под себя, сжав оба запястья.
Роксана тут же переменила тактику и неожиданно взвилась, как ужаленная.
— Пусти! — рычала она, изиваясь и вырываясь так, словно он пытался её убить. Её глаза снова потемнели, волосы растрепались, она сжимала зубы, она рычала, она… была под ним. — Пусти меня! Пусти! Пусти, пусти, пусти-и!
Если бы она так не билась, катастрофы можно было избежать, но у Сириуса эта борьба вызвала вполне оправданный рефлекс. Ладно, если говорить начистоту, рефлекс этот у него возник, еще когда она дернула от него в холле.
Но теперь он превратился в неизбежность.
И чем больше Роксана сопротивлялась, тем неизбежнее становилась неизбежность. Её кожа была горячей, её тело было вот оно, здесь, бери, а Сириус так люто изголодался по нему…
Он прижался сильнее, и Роксана замерла. Почувствовала.
Повисла тишина, они оба часто дышали, запястья Роксаны горели. В пылу драки ей рассекло лоб над бровью, у Сириуса на скуле вспухали кровавым бисером следы ногтей…
Очень-очень медленно пальцы Сириуса разжались.
А потом вдруг судорожно сжались, чуть не сломав хрупкие запястья, Сириус едва слышно обреченно зарычал и поцеловал её, зажмурившись, словно от боли. Роксана всхлипнула и губы Сириуса тут же стали злее, а поцелуй — грубее. Он целовал её, засасывал, так жадно и исступленно, словно от этого зависела их жизнь. Губы, подбородок, скула, шея, снова губы, глубже, сильнее, еще!
Вспышка боли. Сириус шарахнулся от неё, схватившись за прокушенную губу. Роксана тяжело дышала, её губы распухали на глазах, она слизнула с них кровь. Сириус рывком утер рот.
Они схлестнулись с такой злостью, словно снова собрались драться. Только теперь их схватка приняла совершенно другое направление. Они хватали друг друга, облизывали, обхватывали ногами и руками, словно хотели переломать друг другу кости. В полной тишине было слышно только тяжелое, отчаянное дыхание, прерывистое рычание и треск одежды.
В этом порыве безумия не было любви, или нежности.
Только дикое, неконтролируемое желание обладать.
В сорванной до локтей рубашке Сириус поднял Роксану на руках и опрокинул на стол, одновременно сдирая с неё футболку.
Он сжал её слишком больно, Роксана в отместку хватанула его по лицу когтями. Новые царапины, с другой стороны. Сириус зарычал и распалился еще больше, окончательно разрывая дурацкие тряпки.
Она дернулась, когда он вошел и толкнул её по столешнице вперед. Дернулась еще раз, когда толкнулся глубже. Она обхватывала его за шею одной рукой, её ногти впивались в кожу, она сжимала зубы, у неё была прокушена губа.
В полной тишине Сириус слышал, как скрипит под ними стол. Слышал собственное, срывающееся при каждом толчке дыхание.
Она была голая и горячая, а он был одет и от удовольствия его тело онемело, и болезненно оживало, только когда она его трогала. А она трогала. Сначала неуверенно. А потом — жадно. Хватала за руки, шею, плечи, даже лицо.
На столе было неудобно, он попытался перенести её к дивану, но не удержался и они повалились на пол. Роксана вскрикнула от удара и тут же громко застонала.
Они совокуплялись, как парочка дикарей, издавая нечленораздельные, рычащие звуки и вскрики, а разгромленный, но все такой же прекрасный и величественный Блэквуд молча взирал на падение двух благородных домов в их лице.
После они сделали это еще несколько раз. В холле, на лестничной площадке, в коридоре, на хрупком столике, в комнате Сириуса. Безмолвно, не спрашивая друг друга ни о чем, так, словно договорились об этом давным— давно. Трахались и трахались, словно перед этим выхлестали пинту приворотного зелья, и теперь никак не могли насытиться друг другом.
Потом долго приходили в себя. Просто валялись на постели, абсолютно голые, незащищенные и уязвимые. Роксана блаженно улыбалась и лежала на спине, раскинув руки, словно в свободном падении. Сириус обнимал её ногу, крепко, даже чересчур крепко сжав тонкую щиколотку. Поглядывая на неё, он целовал теплую босую ступню и Роксана улыбалась шире.
Они были одни в огромном старом доме.
Одни в целом мире.
Позже она ему все рассказала. Выложила, как на духу, не утаила ни единой мелочи — все, что он упустил. Начиная с разговора с Абраксасом на кухне Малфой-мэнора и заканчивая внезапным появлением Регулуса под этой крышей.
Они говорили в темной спальне, как раз тогда, когда им обоим внезапно страшно захотелось есть. После еды была травка Неземникуса Флетчера, дурман, кажется они носились по дому, лохматые и полуголые, ржали и пытались друг друга поймать. А потом опять секс. И еда. И трава.
А потом Роксана решилась.
Она сидела на постели, обхватив руками голые коленки, и говорила, останавливаясь только для того, чтобы зажечь сигарету.
Сириус сидел на полу, прижавшись спиной к спинке кровати и вытянув ноги к камину. Он не перебивал её и ни о чем не спрашивал. Изредка щелкала его задигалка и по воздуху растекались потоки дыма.
Роксана знала, что Сириус не из тех, кто будет попрекать зря. Но её удивило, что даже её признание об убийстве пятерых человек он воспринял совершенно спокойно.
— Они были Пожирателями, — сказал он, когда она наконец замолчала. Пару минут молчал, переваривая, но даже когда заговорил, его голос звучал совершенно ровно. — Если бы ты этого не сделала, эти выродки убили бы еще несколько десятков человек, и изнасиловали сотню девушек. А после того, что они сделали, я жалею только о том, что это с ними сделала ты, а не я.
Роксана моргнула и уставилась на Сириуса.
А он вдруг громко защелкнул зажигалку и порывисто встал.
— Одного я не понимаю, Рокс, — яростно прошипел он, оказавшись вдруг прямо перед Роксаной. — Какого черта ты ничего не сказала мне еще тогда, в Малфой— мэноре?!
Роксана невольно отодвинулась подальше, но Сириус ухватился за спинку кровати и она оказалась в ловушке.
— Ты ведь уже знала тогда! И потом ты знала, что собираешься сделать, но ничего мне не сказала! Почему?
Роксана сглотнула.
— Почему ты ничего мне не сказала?
— Ты бы не понял… — жалобно прошептала она. — Ты ведь всегда говорил, что мне нужно отказаться от них, порвать с ними, это были твои слова! Ты так часто повторял это, и если бы я рассказала, что происходит… если бы сказала, что хочу, сама хочу вернуться в это общество, что бы ты сказал, Сириус?
Сириус оттолкнулся от дивана и прошелся туда-сюда.
