Автор книги: -Joy-
сообщить о нарушении
Текущая страница: 53 (всего у книги 275 страниц)
Красивый темноволосый мальчик-аристократ с небрежно-утонченными манерами и грустными серыми глазами. В магловском мире таких не встретишь. Он тогда по-очереди нравился всем девочкам в школе, и Лили тоже не миновала эта участь. Рано или поздно, но Сириусом Блэком надо было переболеть всем, чтобы потом заработать иммунитет на всю жизнь. Некоторые, как, например, Алиса, схлопотали осложнение. Она же прошла через эту болезнь легко и просто.
Тем более теперь, когда у нее появился Джеймс, все предыдущее казалось чепухой, даже та плохая история, которая приключилась в том году, когда она страшно влюбилась в красивого, умного и серьезного семикурсника Эдгара Боунса и ревела о нем в подушку по ночам.
С Джеймсом все было по-другому.
Рядом с ним она с какой-то удивительной простотой и ясностью почувствовала себя на своем месте. Словно так должно было быть всегда.
А вчера...
Лили вспомнила их идиотскую ссору, вспомнила, как накричала на него. Вечером она захотела извиниться и помириться, но Джеймс куда-то пропал.
Пропал на всю ночь.
Она ходила по комнате и гнала от себя дурные мысли, потом читала, потом снова ходила, но вскоре свет и скрип половиц начали мешать ее соседкам спать, так что она спустилась в пустую гостиную и там пережила два самых страшных часа, пока металась из угла в угол, перекладывала с места на место чужие книги, чашки и конспекты, кусала губы, высматривала фигуры мальчиков в окне и умоляла все известные ей силы, чтобы с Джеймсом все было хорошо.
Чтобы успокоиться и скоротать время, она в какой-то момент присела на диван и открыла первую попавшуюся книжку.
Через десять минут эта книжка выпала у неё из рук — Лили заснула.
Проснулась от того, что услышала, как рядом кто-то ходит.
Джеймс.
Когда она открыла глаза, он как раз вынырнул из ворота футболки и уронил очки.
— Дж...
Он оглянулся, а Лили, даже не обратив внимание на то, что комната вокруг изменилась, метнулась к Джеймсу и крепко его обняла. Потом несколько раз лихорадочно поцеловала в шею, в скулу, в ухо, снова в скулу и снова зажмурилась, крепко сжимая в объятиях.
— Я перенес тебя к нам, — шепотом пояснил Джеймс, когда она его выпустила. — Не против?
— Где ты был? — слабым голосом спросила Лили. — Я так испугалась!
Джеймс снял очки и взъерошил волосы.
— Честно говоря, я думал, что тебе будет все равно, — сказал он, поджав губы и сощурившись на складку полога у нее за спиной. — Во всяком случае, днем ты сказала именно так.
— Какой же ты идиот, Поттер! Я же чуть с ума не сошла!
— Это значит, что я прощен?
— Это значит, что ты идиот! Никогда, никогда не пугай меня так!
— Хорошо, я придумаю что-нибудь другое, — согласился Джеймс и повалился на подушку.
Выглядел он сердитым.
Лили снова почувствовала стыд.
— Извини, — коротко сказала она и на душе сразу стало легче. — Я была не права сегодня днем. Ты не животное.
Джеймс странно покосился на неё, фыркнул и рассмеялся.
— Что смешного? — удивилась она. — Джеймс, что...
Больше она ничего не успела сказать, потому что Джеймс вдруг задернул полог, одновременно с этим схватил Лили и повалил на подушку.
Сначала они просто дурачились, он лез к ней под футболку, они смеялись и Лили выворачивалась, а потом он навалился на неё и она замерла, почувствовав, насколько он завелся.
Джеймс понял, что она поняла и перестал дурачиться.
Так они и лежали, прижимались друг к другу и понимали.
— Я... я, наверное, пойду к себе? — осторожно спросила Лили, боясь пошевелиться.
Джеймс помотал головой, промычав что-то отрицательное и прижался к её шее.
— Джеймс, я не могу сейчас. Слышишь? — прошептала она и погладила его спину.
— Угу, — отозвался он.
— Извини. Мне правда лучше уйти, — она села, отдернула футболку и взялась за полог.
— Останься со мной, — попросил Джеймс. — Будешь со мной спать?
Лили фыркнула от смеха, так это прозвучало и бросила взгляд на его штаны.
— А как же ты?..
— Я в порядке. Кстати, — он полез в карман куртки, висящей на спине кровати, и извлек из нее коробку «Сахарных перьев». — Держи, сладкоежка.
Увидев леденцы, Лили совершенно растаяла.
— Спасибо, — прижав коробочку к груди, она потянулась к Джеймсу и поцеловала его, так нежно и сладко, как только могла.
— Я заслужил того, чтобы мне вернули мои пять очков? — деловито осведомился Джеймс, когда они оторвались друг от друга и перевели дух.
Лили лукаво улыбнулась и прошептала ему на ухо:
— Десять очков Гриффиндору, капитан. За невероятную игру.
— Тогда, может быть, поднимем ставку хотя бы пятидесяти? — он запустил пятерню под её футболку.
— Не наглей, — и она стукнула его коробочкой по лбу...
— Слушай, Эванс.
Лили вздрогнула и повернулась к Сириусу.
Они сидели на стадионе. Лили баюкала в руках бутылку шоколадного молока, Сириус уже уничтожил принесенный завтрак и теперь курил, задумчиво глядя на отбор охотников. Кучка новичков нервно топталась на зеленом газоне поля, а Джеймс стоял перед ними, уверенно расставив ноги и что-то говорил. У него за спиной маячила остальная команда.
— Я хотел у тебя спросить, — Сириус затянулся.
— Спрашивай, — Лили отпила из бутылки.
— Нужен твой совет, как человека, который, который хорошо разбирается в зельях.
Лили кивнула.
— Один мой... знакомый... ты его не знаешь, он учится в Когтевране... он случайно надышался... Амортенции на днях, и теперь ему очень плохо, он вроде как...
— Влюбился? — улыбнулась Лили.
— Нет! Ему даже не нравится эта девчонка, скорее наоборот, у них ужасные отношения. И моему другу... ему плохо. Очень плохо. Хуже, чем можно себе представить. Он плохо спит, и у него испортился аппетит, и ему все время хочется трахаться. Он вообще свихнулся. Может быть, есть какое-нибудь противоядие? Не хочу, чтобы он начал кидаться на людей.
— Он просто надышался?
— Да, разбил бутылку.
— И давно?
— В прошлый понедельник.
— Неделю назад? — Лили качнула головой, изо всех сил стараясь сохранять серьезность. — Тогда ты прав, все действительно очень плохо.
— Насколько? — вскинулся Сириус и сделал вид, что просто усаживается поудобнее.
— Как минимум ужасно, — Лили взглянула на него, не выдержала и засмеялась. — Сириус, я боюсь, твой друг просто влюбился.
— Чего?!
— Амортенция, даже если выпить целый галлон, не действует дольше суток. Её надо пить постоянно, чтобы поддерживать эффект. А тут всего лишь какие-то испарения.
— Говорю тебе, он не влюбился, Лили!
Лили вздохнула.
— В таком случае я могу посоветовать ему разве что Умиротворяющий бальзам, — Лили вытащила из сумки маленький пузырек. — Вот, передай ему. Будет спать по ночам твой... друг, — Эванс бросила на него крайне красноречивый взгляд и Сириус сжал губы. Маленькая рыжая проныра. — И поговори с ним... может быть, ему стоит пересмотреть свои приоритеты?
Сириус мрачно посмотрел на пузырек, потянулся к сумке, но когда расстегнул молнию, из рюкзака вдруг с громким писком вывалилось что-то рыжее и провалилось в щель между трибунами.
— Что это? — испуганно спросила Лили, глядя как Сириус, распластавшись по скамье, шарит рукой по земле.
— Да так, всего лишь моя головная боль, — и он вытащил оттуда маленького лохматого, как Джеймс, совершенно рыжего, как Лили криволапого котенка с курносой мордочкой и огромными ушами.
— Это твой котик? — Лили умилилась, как и все девчонки и тут же протянула руки к маленькому существу.
— Мой, — буркнул Сириус, сунув ей кота и полез в карман за сигаретами. Прошлую он уронил, пока искал кота. — Только это не совсем...
— Это один из тех, что принесла на урок эта профессор Грей, да? Какой же он тощий! И глаза голодные. Чем ты его кормишь?
Сириус пожал плечами, закуривая.
— Не знаю, ничем, — он пыхнул дымом. — Кажется, эти твари мышей едят?
— Сириус! — Лили посадила котенка себе на колени и потянулась к бутылке. Мелкий трясся и вертел башкой. — Нельзя же так!
Лили трансфигурировала из крышки миску, налила в неё молока, и котенок принялся глотать его с такой жадностью, словно хотел в этой крышечке утопиться.
— Как?
— Нельзя быть таким жестоким! — проворчала Эванс, отламывая от хлеба куски и размачивая их в молоке в жидкую кашицу. — Тебя бы так голодом морили и таскали в дурацкой сумке!
Котенок в самом деле выглядел больным и дрожал, с трудом удерживая равновесие на четырех тоненьких лапках. Лили только головой покачала и налила ему новую порцию.
— Слушай, забирай его себе, — предложил Сириус, глядя, как кот нетерпеливо обнюхивает Эванс пальцы, пока она крошит в его молоко хлеб. — Я ненавижу кошек, честное слово, отвратительные создания. А у тебя ему будет хорошо. И вообще вы похожи, оба рыжие.
Эванс удивленно вскинула голову.
— Согласна?
— Вообще-то у меня уже есть Корица, — напомнила Лили и наградила чавкающую тварь исполненным нежности взглядом.
— Ну а теперь будет еще и кот! — не сдавался Сириус. — Бери! У меня он точно умрет с голоду. Или еще от чего-нибудь.
Лили хмыкнула.
— Не сомневаюсь. Ты только посмотри, как он ест, бедняжка! Не глотай кусками, ты же подавишься! — воскликнула она, склоняясь к низзлу и заслоняя его от Сириуса длинными рыжими волосами. — Это не кот, а просто живоглот какой-то.
Раздался свист ветра, и на трибуну откуда-то сверху спрыгнул Джеймс.
— Привет, — он спустился, сел на скамью над Лили. — Похоже, мы закончили. Ветер такой, что нас просто сносит с метел. К тому же Марлин, кажется, заболела и чихает чаще, чем я моргаю, — он наклонился и чмокнул Лили в щеку. — Так играть нельзя.
— Привет. Смотри, какой славный, — Лили протянула Джеймсу своего нового любимца. Котенок испуганно запищал, оказавшись на высоте. Джеймс повертел низзла из стороны в сторону, так что лапки замотались туда-сюда.
— Знакомая зверюга, — он вернул его Лили и посмотрел на Сириуса. — Ты уже слышал?
Сириус покосился на него, затянулся и медленно выдохнул дым.
— Да.
Лили собрала сумку, забрала котенка и, ещё раз поцеловав Сохатого, убежала в раздевалку под предлогом того, чтобы проводить больную Марлин до замка.
— Она как будто даже не переживает, — заметил Сириус, глядя ей вслед и поднимаясь на скамью к Джеймсу.
Тот провел рукой по волосам. Костяшки на руке были содраны. Похоже, Нюнчику действительно крепко досталось.
— Переживает. Гораздо сильнее, чем ты думаешь. Видел бы ты ее глаза, когда Макгонагалл открыла эту гребанную доску.
Сириус сжал кулаки.
— Сохатый, я бы его прикончил, честное слово. Но клянусь тебе, Рег сам бы на такое не пошел! Я его знаю, он без приказа и шагу не ступит.
— Я догадываюсь, — Джеймс посмотрел на него.
— Ты думаешь?..
— Уверен.
Сириус тяжело вздохнул и повернулся к нему, оседлав скамейку.
— Сохатый, мы таскались в их гостиную две недели. Две! Недели! Все без толку! Видимо там они эти вещи не обсуждают.
— А где тогда?
— Какого хера, я не знаю, где. Где-то.
— А я не хочу ждать, пока что-нибудь случится с Лили. Или с любым другим, — твердо сказал Джеймс, похрустывая пальцами. — Надо выяснить, где они это делают! — Джеймс оперся на метлу и встал. — И выясним мы это сегодня же.
— Всем идти необязательно, — Сириус поднялся следом. — Я кое-что придумал. Я пойду к Блэйк. Кое-что может знать и она, хотя Нотт не такой идиот, чтобы трепаться при ней. Возьму Питера. Он покопается в бумагах в гостиной. Может найдет письмо какое-нибудь.
— Кстати, есть новость, — сказал Джеймс по пути в замок. — Твою подружку взяли в команду Слизерина.
— Блэйк играет в квиддич?
— Кончай, Бродяга.
— Всегда, — хмыкнул Сириус и помолчал, — Ну-ка, дай угадаю, ловцом?
— Нет, охотницей.
— И сколько же новых метел Абраксас купил для школы?
— Делать мне больше нечего, как лезть в их дерьмо. Я узнал состав команды и свалил.
— Отлично. Сбей её с метлы.
Джеймс засмеялся хлопнул его по плечу.
— Бродяга. Вставил бы ты ей, а то на тебя уже смотреть страшно.
— И это ты мне говоришь?
Они помолчали.
— Это будет даже забавно, — вдруг усмехнулся Сириус. — Маккиннон против Малфой.
— Да уж, это покруче, чем колдография тех двух ведьм в «Моргане».
— Стащил журнальчик Хвоста? Сколько раз оценил?
— И это мне говорит человек, у которого со второго курса под подушкой фотка Эванс.
Джеймс толкнул его, они схватились в шутку и пытались достать друг друга до самого замка.
После ужина они собрались в спальне. Лунатику все ещё было хреново, к тому же ему не понравилась идея использовать Забини, так что он демонстративно игнорировал главную цель их собрания, переоделся в пижаму и завалился спать.
— Ты все запомнил? Любые записки, любая информация, но письма в первую очередь. Я буду следить за вами. Если что — свяжусь с Бродягой через зеркало, — Джеймс в одних трусах сидел на кровати перед разложенной Картой и чесал волшебной палочкой в волосах так, что они стояли дыбом. — Сделай так, чтобы мне не пришлось срывать голос!
— Я положу его под подушку, — Сириус отмахнулся, поправил перед зеркалом высокий воротник новой черной рубашки, небрежно расстегнутой на груди и насквозь пропитанной дорогущей как сто чертей туалетной водой. Он любил хорошо одеваться.
Вытащив из ящика маленькую бархатную коробочку, сунул её в карман брюк.
— Зачем тебе эта штука? — спросил Питер.
Сириус вздохнул и многозначительно взглянул на Сохатого.
Джеймс хмыкнул, следя за точкой Нотта на Карте.
— Видишь ли, Хвост, — он отечески приобнял Питера за плечи. — Блэйк любит, когда ей к чаю приносят сладкое.
— Я не понял, — нахмурился Питер.
Сириус подкинул коробочку и сунул в карман. Еще вчера он заказал через каталог Сахарессы в «Пророке» какую-то тупую подвеску, зная, что Блэйк такая херня обязательно понравится. Не то, чтобы он хотел ее баловать, но точно знал, что после такого подарка у любой девушки развяжется язык. И раздвинутся ноги.
— Жемчуг, золото, лунные камешки. Блэйк та еще сладкоежка.
— Ты что, пла... платишь ей за... за это?
— «Пла-платишь е-ей з-за это?». Мерлин, Хвост, такие девочки, как Блэйк, просто так не дадут никому даже в мыслях.
— Я не знал...
— Тебе и не надо, — легко улыбнулся Сириус и, хлопнув его по плечу, вышел из спальни мальчиков.
— Еблан, — печально протянул из-за полога Лунатик, когда за Питером закрылась дверь.
Джеймс вздохнул.
— О Мерлин, да... да... еще, о Мерлин, да! Да!!!
Несколько секунд тишины.
И снова.
— А-а-а-ах, ещ... а-ах.
Роксана содрала с себя одеяло и посмотрела на часы на тумбочке.
Двенадцать ночи.
Нет, в конце-концов, это просто невыносимо.
Он что, ее там убивает?
И еще этот скрип. Этот мерзкий противный скрип, они как будто прыгают на этой чертовой кровати, неужели нельзя потише?!
Вот опять.
Роксана сердито сбила одеяло ногами, вскочила, поскорее закуталась в батник, натянула теплые вязаные носки, стащила с кровати одеяло и теплый плед и, захватив с собой кое-какие вещи, вышла из комнаты, хлопнув дверью так громко, как могла.
В ледяном мраморном камине гостиной слабо трепыхался огонек. На кофейном столике стояли две чашки с остывшим чаем, валялась развернутая газета и учебники по древним рунам.
Похоже, не только ей не спалось этой ночью.
Она порвала газету и немного подпитала ею умирающий огонь, но этого все равно было мало, чтобы прогреть такое большое сырое подземелье.
Роксана потерла ладони и поднесла их к огню.
Стоны Блэйк все ещё стояли в ушах.
Блэйк.
И Блэк.
Одно это имя и даже мысль о нем злила, выводила её из себя. После того, что произошло между ними в кабинете зельеварения, они не говорили, не сталкивались и почти не смотрели друг на друга. Блэк вел себя так, будто ничего и не было и Роксана готова была бы подхватить эту игру и списать всё на какое-то нелепое недоразумение, если бы мысли о том, что она чуть было не отдалась ему на гребанной парте не преследовали её неотступно двадцать четыре часа в сутки. Одного его присутствия в помещении было достаточно, чтобы она завелась как последняя идиотка. Но с этим ещё можно было справляться. Худшим наказанием были уроки трансфигурации. Ей приходилось сидеть рядом с Блэком, и когда она слышала, как он дышит и чувствовала его присутствие, её руки начинали трястись, мысли путались и она совершенно не могла ни на чем сосредоточиться. Один раз поймала себя на том, что пишет подряд одно и то же слово, а в другой раз так сильно вдавила перо в пергамент, что прорвала его насквозь. А Блэк, казалось, совершенно этого не замечал. Ему вообще было плевать. Он даже задирать её перестал. Они вообще перестали разговаривать и вскоре надзирательские кольца старой кошки, последнее, что ещё как-то связывало их и удерживало Блэка за партой Роксаны, исчезли. В тот же миг он сгреб свои вещи и тоже исчез.
А Роксана почувствовала себя брошенной сорокалетней женой.
Это было самым ужасным! Да кто он такой, этот Сириус Блэк, чтобы её бросать после всего этого безо всяких объяснений! Нет, не так, кто он такой, чтобы влезать в её жизнь вот так, чтобы хватать её, целовать и лапать?! Кто он такой, чтобы она вообще о нем думала?! Он раздражает её и ни капельки ей не нравится!
Так Роксана думала днем.
