Автор книги: -Joy-
сообщить о нарушении
Текущая страница: 102 (всего у книги 275 страниц)
Каждые несколько минут Ремус поглядывал на часы, но с ними определенно что-то случилось. Ведь не может быть, чтобы после вечности ожидания было только...половина одиннадцатого... двенадцать... половина первого?!
Ремус даже снял часы и поднес к уху, но стрелки тикали и ничего не менялось, так что Ремус вздыхал и ещё ниже склонялся над, наверное, самым скучным эссе в мире: об использовании магловских трав в зельеварении.
Странно, но не только он нервничал и не мог усидеть на месте сегодня. Бродяга тоже вел себя странно — то впадал в оцепенение, как за завтраком, то наоборот принимался шутить, громко разговаривать и разливаться по классу морем — в один из таких моментов, перед совместной со Слизерином Травологией к нему подошла Хлоя Гринграсс.
Ремус сидел рядом, с книгой и потому отлично слышал их разговор. Ему это нравилось даже меньше, чем Хлое, которая нервно оглядывалась и заламывала пальцы, явно желая уйти в сторонку, но вот Бродяга, похоже, не чувствовал неловкости от того, что их беседу слышит десяток ушей:
— Тебя давно не было, — взволнованно говорила девушка. — Ты не хочешь объяснить мне, что случилось? Мы были вместе... — она нервно оглянулась на Ремуса. Тот сделал вид, что поглощен чтением. — ...а теперь ты даже не подходишь ко мне. Что я такого сделала?
Целое мгновение Сириус мучал девушку прямым, красноречивым взглядом, а потом вдруг усмехнулся, протянул руку и заправил белокурый локон Хлое за ухо, притянув её к себе за талию.
— Ну что ты уже напридумывала себе? — вкрадчиво молвил он. — Я обязательно приду к тебе ещё. Какой там пароль у твоей комнатки?
Улыбка пропала с лица Хлои.
— Я не об этом, Сириус! — она попыталась отцепить его руки от своей талии, но это было не так-то просто. — Ты не хочешь пригласить меня... на свидание, например? Мы могли бы прогуляться к Озеру или...
— На свидание? — Сириус усмехнулся так, что Ремусу стало жалко девушку, хотя обычно он просто терпеть не мог Гринграсс за её вечное кривляние и отвратительного капризного мальчишку-первокурсника с прилизанными волосами — её брата. — Зачем? Слушай, если ты так хочешь, я могу прийти к тебе сегодня или завтра? Я напишу тебе, когда смогу, окей?
Лицо Хлои исказила злоба.
— Ты за кого меня принимаешь, Блэк? — она отшатнулась от него.
Сириус легонько пожал плечами.
— Проблема не в том, за кого тебя принимаю я, — вкрадчиво молвил он. — А вот за кого себя принимаешь ты — вот это уже действительно интересно.
Хлоя размахнулась, влепила ему смачную пощечину, после чего развернулась и ушла, потому что к теплицам подошли остальные ученики и ей, очевидно не хотелось, чтобы кто-то увидел её с размазанной тушью. А Бродяга только усмехнулся, потерев лицо и после этого маленького происшествия таинственным образом растаял в воздухе.
Никто не знал, куда он делся, даже Джеймс, хотя, скорее всего он все-таки знал, но молчал, Хлоя Гринграсс половину урока шмыгала носом и картинно махала ладонями на свои глаза, а когда Ремус удобрял беспокойное живое деревце навозом спящего дракона, к нему вдруг подошла Роксана Малфой и напрямик спросила, где Сириус.
Ремус замешкался, глядя на неё. Её нездорово-белые волосы и очевидная схожесть с братом вызывали у него жуткую неприязнь — как-будто она была каким-то неудачным отростком от самого Люциуса. И он бы с радостью отослал её, вместе с её расспросами о его друзьях, куда подальше, но тут было что-то не так... девчонка выглядела как-то жалко. Глаза горят, бледная, губы в чешуйках.
— Я его не видел, — ответил Ремус, старательно удобряя деревце, которое зябко поскрипывало ветками-руками, стараясь потеплее обмазаться компостом. В теплице это выглядело забавно, но ночью в лесу такое деревце могло нагнать страху на кого угодно.
— М-м... — она облизала губы и поджала их, кивая. — И ты, конечно же, не видел его со вчерашнего дня?
— Нет, — Ремус быстро взглянул на неё снизу-вверх и утер следы компоста с лица чистой стороной руки. — Может он заболел?
Малфой медленно покивала и вдруг засмеялась. Немного странно.
Ремус растерялся. Он терпеть не мог врать, тем более девчонкам, тем более девчонкам Сириуса, которые почему-то именно у него выспрашивали о Бродяге всё, что только можно. Но за последние несколько лет все эти фразы обточились в его сознании как камни в море и он выдавал их, не задумываясь... а вот сейчас почему-то почувствовал жуткую неловкость — прямо как в первый раз.
— Да, может, — наконец сказала Роксана, когда её странный смех закончился. — Спасибо.
Она молча вернулась к своему ящику с деревом. Все работали в паре или группками по трое-четверо. Он сам — с Питером, Джеймс — с Мэри... а она — одна. От неё отворачивались как гриффиндорцы, так и слизеринцы. Проще говоря — все. Так же как и от него когда-то...
Ремус снял перчатки и вытер руки и лицо полотенцем и, глядя как сестра Люциуса Малфоя возится в грязи в полном одиночестве, нечто, похожее на острую жалость иголкой кольнуло у него в груди.
После уроков Ремус закинул сумку с учебниками в гостиную Гриффиндора, переоделся и отправился прямиком в лес — добывать материал для своей задумки. Он плохо помнил, где находится то самое место и хотя Джеймс собирался пойти с ним — его в последний момент зацепила Мэри и он вынужден был остаться, а Питер промямлил что-то насчет большого домашнего задания и тоже остался в гостиной, так что из замка Ремус вышел в одиночестве.
Впрочем, одиночество никогда не было для него проблемой. Окунувшись с головой в горячий янтарный закат он шагал по холму, скованному вечерней прохладой и охваченному дымкой тумана. Со стороны хижины Хагрида тянулся суховатый запах дыма, из лесу ночь катила на Ремуса волны свежего, холодного ветра, напоенного запахом гнилых листьев и поздних лесных яблок...
Скоро Хэллоуин...
Ремус плотнее запахнул куртку, чувствуя как под неё забирается холодок, и зашагал бодрее, пытаясь вычислить, управится ли он до темноты, как вдруг у самой кромки леса его нагнал неожиданный спутник — лохматый чёрный пёс.
— Твои подружки меня достали, — заявил Ремус, когда Бродяга молча затрусил рядом, подстраиваясь под его шаг. — И ты не сможешь вечно прятаться!
Сириус не превратился и даже не взглянул на него.
— Сестра Люциуса Малфоя, Сириус! Чем ты только думал?
Пёс фыркнул.
— Хотя да, это был глупый вопрос. В любом случае, тебе лучше поговорить с ней, если ты не хочешь проблем с Люциусом.
Сириус насмешливо фыркнул.
— Кстати, мне тоже не нужны проблемы! Скажи, почему твои подружки вечно терзают меня, где ты и что с тобой? Когда я сделался твоим секретарем?
Сириус издал клочковатый сиплый лай, очень похожий на его человеческий смех.
— Ладно, раз уж ты здесь, проводишь меня до кладбища Основателей? Вдвоем мы управимся быстрее. И может быть нас не...
— Эй, ты!
— ...поймают... — упавшим голосом закончил Ремус и оглянулся.
Из зарослей почти что бесшумно выбралась рослая человеческая фигура в темно-зеленой мантии охотника.
— Ты что здесь делаешь? — подозрительно спросил охотник, вынимая палочку. — Ученикам запрещено находиться в лесу после уроков.
Ремус растерялся и взглянул на Сириуса.
— Выгуливаю...собаку Хагрида. Он сейчас очень занят, просил помочь. Мы уже возвращаемся, правда, Нюхалз? — для достоверности он похлопал Сириуса по голове. Тот, надо сказать, не только стерпел панибратство, но и совершенно по-собачьи помахал хвостом, высунув язык.
— Вон что, — охотник хмыкнул, даже не взглянув на Сириуса и сверля Ремуса взглядом. — Какой остолоп отправит ученика в лес, зная, что территория под нашей охраной?
Сириус зарычал.
— Он не любит, когда обижают Хагрида, — угрюмо заметил Ремус.
— Смотри-ка, какой умный.
— Это точно. Мы пойдем. Не волнуйтесь, я знаю дорогу, так что нас не надо провожать. Идем, Нюхалз! — Ремус зашагал в лес. Сириус, напоследок ещё разок рыкнул на охотника и побежал следом.
Ремус шел, изо всех сил стараясь не оборачиваться, но когда они с Сириусом почти что дошли до хижины великана, он все же обернулся и, убедившись, что за ними никто не идет, они бегом бросились в заросли.
Полянка, которую искал Ремус, находилась в самом сердце Запретного леса, на дне колодца пышной, многовековой зелени. Деревья, в каждом из которых мог бы поместиться небольшой коттедж, спускались к этой полянке вниз, по крутым склонам высохшего озера, закручиваясь исполинской спиралью и закрывая своими пышными кронами небо. Кроны переплетались, срастаясь в зеленый покров и только в одном месте они не соприкасались буйными головами в этот просвет, словно в окошко проникал солнечный свет, падая с большой высоты прямо на заветную поляну.
И сейчас, когда ночной небосвод выдавливал из солнца весь его сок, и эти деревья, и самый лес, и всё вокруг полыхало оттенками червонного золота, словно рука самого царя Мидаса пропустила лес сквозь пальцы и заперла в сумерки как в сундук. А мрамор четырех гробниц, белый, как чистейший морской жемчуг, горел в этой золотой темени таким ослепительным пламенем, что начинали слезиться глаза.
— Добрались... — выдохнул Ремус, хлопнув Сириуса по спине и они бегом спустились по склону вниз, хватаясь за протянутые к ним ветки молоденьких яблонь.
Оказавшись внизу, Ремус ненадолго замер. Взглянув в лица четырех великих волшебников он слегка оробел, словно то, на что он решался, было преступлением... но он смело обошел гробницы и приблизился к раскидистому орешнику, который рос между могилами Годрика и Кандиды. Выбрав самую толстую и крепкую ветку, Ремус вытащил палочку.
— Что ты собираешься делать с этой хренью? — спросил Сириус, когда они сделали небольшой привал. Ремус привалил тяжелую двухметровую ветку к одному из деревьев, так что оно загудело и на землю просыпалась труха.
— Подарю... профессору Грей, — он вытер со лба пот и привалился плечом к этому же дереву.
— Уверен, она будет в восторге.
— Я сделаю из этого лук, — усмехнулся Ремус. — Я сломал её собственный, ну и...
Сириус фыркнул.
— Лунатик, это не моё дело, но зачем тебе это надо? Грей, конечно, классная и всё такое, но... черт возьми, в этой школе полным-полно красивых, веселых девчонок, а ты выбрал училку?
— Я просто решил оставить их тебе, — они переглянулись и засмеялись. — К тому же, мне нужна именно она, а не эти девчонки... да и я им не нужен.
— Рем, ты просто сам не понимаешь, какой козырь тебе достался.
— О да, когти, клыки и безумие, — Ремус снова забросил на плечо свою ношу. — Потрясающий козырь!
— Старик, да девчонки с ума сходят от всей этой чертовщины. Возьми Мирона Вогтейла, чувак был долбаным вампиром и все ведьмочки готовы были сломать свои палочки, чтобы только он их трахнул. И если правильно подать свою пушистую проблему, рыбки сами будут вешаться к тебе на крючок.
— И что потом? Я буду прятаться от каждой так, как это делаешь ты?
Ответить Сириус не успел — ночь вдруг взорвалась ослепительным светом.
Они едва-едва успели броситься на землю, чтобы избежать заклятия, как лес вокруг превратился в людей и они бесшуными зелеными и серыми тенями бросились к двум скорчившимся на земле мальчишкам, схватили их за шиворот, силой поставили на ноги и поволокли прочь.
Кулак охотника забарабанил в деревянную дверь так, что она затряслась и загудела.
— Открывай! — рявкнул он и встряхнул Ремуса, когда тот попытался вырваться.
Охотники, вооруженные зажженными палочками, притащили их к хижине Хагрида.
На улице уже совсем стемнело, воздух дрожал сверчковыми пересудами, а огненный свет их палочек казался Ремусу светом факелов. Дернув плечом, которое уже онемело в капкане железных пальцев, он оглянулся на Сириуса.
Охотник и выкрутил ему руку за спину. Глаза Бродяги за упавшими на лицо волосами, наливались злым блеском, как два наточенных лезвия, а у его конвоира под глазом темнел кровоподтек.
Охотник снова постучал.
— Открывай, Хагрид!
В хижине раздался кашель. Затем — шаги, а потом заспанный лохматый Хагрид в чудовищной бобровой пижаме открыл им дверь.
— Ремус? Сириус? — он оторопело уставился на открывшуюся ему картину и пошире распахнул дверь. — Что это вы так поздно...
— Эти двое утверждают, что вы поручили им выгулять собаку, — ледяным голосом произнес один из охотников. — Ночью, в Запретном лесу. Собака пропала, а вот эти пытались сбе... — договорить охотник не успел, потому что Сириус вдруг всадил ему локоть в живот и попытался вырваться. Завязалась потасовка — охотник, державший Ремуса, выпустил его и они вдвоем с напарником скрутили буйного парня.
— ...а собаку мы так и не нашли! — яростно пропыхтел он. — Ну что вы скажите? Знаете этих двоих, да?!
Ремус взмолился про себя, чтобы великан поскорее сообразил, что к чему. Хагрид смотрел на них, приоткрыв рот, сверчки смеялись, Сириус грязно ругался сквозь зубы...
— А... — наконец изрек Хагрид. — Ну конечно знаю, чего уж... я ж и говорю...чего это вы...так поздно-то? Клык вон... вернулся давно, спит, тупая скотина, а вы-то... спасибо, что привели их, господа охотники, э-э...я уж сам хотел...идти-то... — великан взглянул на свою пижаму и кашлянул, пригладив мех на груди.
Охотники от удивления выпустили Сириуса.
Оказавшись на свободе, Бродяга яростно дернул руками, возвращая на место одежду и чуть было снова не бросился в атаку, но тут уже рука Хагрида легла ему на плечо и Бродяга чуть не рухнул оземь.
— Я уж сам прослежу, чтобы они в школу вернулись, а коль виноват — сам их отведу, — прогудел великан, покровительственно кладя руку и Ремусу на плечи. — Доброй ночи! — и с этими словами он захлопнул дверь перед носом у остолбеневших охотников.
— Устроили вы, как всегда, негодники...и не сидится вам в школе по ночам, вечно вас на приключения тянет... — ворчал Хагрид, наливая в чашки древесно-красный чай.
— Какого черта в лесу до сих пор торчат охотники? Оборотни ведь давно ушли! — ворчал Сириус, рассеяно почесывая детеныша гиппогрифа, который просто расквасился у него в руках и довольно клекотал, щуря глаза.
— Так они их и ищут, Сириус! — Хагрид плюхнулся на стул, напротив мальчиков и навалился на стол. — Целыми днями рыщут, пытаются найти тропки, которыми эти-то к нам в лес приходят. Это, вишь, опасно, так к нам любые темные маги прийти-то могут...
— О, как я им благодарен...
— И профессор Грей тоже с ними? — как бы невзначай спросил Ремус.
— А то как же! Она ж у них и есть самая главная...
— А нам сказали, что она ловит богартов для уроков по выживанию.
— Вон что! Хмпф... — Хагрид надулся. — Ну, значит, я вам ничего не говорил.
***
Всё-таки очень хорошо быть волшебником.
Обычно Ремусу редко приходили такие мысли здесь, в общей гостиной, где за шесть лет учебы он провел как минимум двадцать или даже сто над выполнением домашних заданий, но сейчас, когда он сидел на ковре перед камином, в куче деревянной стружки, чувствовал себя именно так: не заучкой, а счастливым обладателем волшебной палочки и какой-то непонятной искры в голове, которая помогает ему творить чудеса...
Ремус подул на деревяшку, сдувая древесную пыль, заморгал, когда что-то попало ему в глаз и потер лицо, после чего поудобнее перехватил нож и снова принялся срезать пласты с ветки.
Отцу нужно несколько месяцев, чтобы изготовить лук. Высушить дерево, распарить, высушить, распарить. Всё это ужасно долго, когда у тебя нет волшебной палочки и книги заклинаний. Конечно, можно было заказать готовый лук в «Ежедневном пророке», или трансфигурировать какой-нибудь старый лук в новый. Но Ремусу хотелось сделать это для неё, своими руками, вложить в эту работу все силы до капли, чтобы не только волшебство Годрика или Кандиды, но и частица его самого всегда была с Валери...
А занозы и ссадины от ножа... ну что же, у него случались ранения и пострашнее.
Ремус срезал ещё немного дерева и критически осмотрел свою работу. От ветки лещины, которую он вырезал из самого сердца леса, осталась кривая, безнадежная деревяшка. Ремус взял перо и чернила и обозначил на свеженькой, ароматно пахнущей заготовке контур будущего лука, после чего снова взялся за нож. На ладони уже вздулись волдыри, парочка лопнула и кожу жгло от пота, так, что даже перчатки не спасали. Хорошо, что он позаботился и об этом и попросил у Лили огромный запас волшебного пластыря.
Тикали часы. Ремус очень боялся не успеть до рассвета. Ведь послезавтра уже Хэллоуин, ему так хотелось приурочить свой подарок к этому дню, он сотни раз проигрывал в голове сцену, в которой увидит её глаза, когда вручит лук... и боялся этого момента как огня, так что пару раз он откладывал работу и пытался справиться с приступом паники.
Портретный проем скрипнул и в гостиную вошел мрачный, задумчивый Сириус, в криво застегнутой одежде и с курткой через плечо.
