Автор книги: -Joy-
сообщить о нарушении
Текущая страница: 264 (всего у книги 275 страниц)
— Мисс Маккиннон, если бы я только мог вам помочь. Простите меня, если я вас обидел, я не хотел, я не думал, — вместе с новой порцией румянца к нему как будто вернулись силы. Глаза заблестели живее, он шагнул к ней, всем своим видом показывая готовность немедля отдашть душу за её прощение. Явно не так он представлял себе эту встречу, раз притащил на не цветок и воспользовался одеклоном. — Поверьте, я так искренне вам сочувствую, я…
— Зачем мне твои сочувствия? — слезы все катились и катились из её глаз. — Верни мне моего папу! — неожиданно крикнула Марлин и на них начали озираться. — Верни его мне! Сделай так, чтобы он сидел с нами за рождественским столом сегодня! — она захлебнулась слезами, вытерла нос перчаткой, выпростала из кармана письмо и сверток, схватила остолбеневшего Регулуса за запястье левой руки и развернула её ладонью вверх.
— Здесь вы носите свою грязную татуировку? — она нервно усмехнулась, вскинула на него взгляд и сунула в его растерянную ладонь письмо и коробку. — Вот. Мне не нужны подарки от Пожирателей смерти.
— Мисс Маккиннон, пожалуйста…
— И хватит писать мне, Блэк, — она закрыла на секунду глаза, потому что даже его голос ей было слышать противно. Пожиратель. Убийца. Все они. — Я не хочу тебя видеть, слышать, я не хочу больше получать от тебя никаких писем. Оставь меня в покое!
На самом деле она не хотела и кричать. Слишком много боли и горечи в ней накопилось за последнее время.
Марлин открыла глаза, вздрогнула и даже отступила на шаг.
Блэк смотрел на неё так, словно она вогнала ему под ребра нож.
Секунду или две он еще смотрел на неё, а потом опустил руку, и Марлин разжала пальцы. Он не стал ничего говорить, просто тяжело сглотнул и кивнул. На неё больше не взглянул, просто развернулся и ушел, а Марлин осталась стоять между маленькими заснеженными елками. Мороз беспощадно колол мокрые щеки. Издали она увидела, как младший брат Сириуса остановился на секунду, очень осторожно сложил письмо и спрятал во внутренний карман, а сверток с украшением просто небрежно бросил в сугроб.
Марлин еще раз всхлипнула и разревелась еще сильнее, но теперь уже по другой причине.
Мерлин. Ей было стыдно.
Стыдно перед Пожирателем смерти.
— Как же это несправедливо, — Регулус покачал головой. Он стоял у окна, позади дивана. — Она такое нежное, любящее и сострадательное существо, за что же ей столько испытаний? Она ведь… она совсем не похожа на других маглов, — он спрятал лицо в ладонях. — Я трус! Надо было предложить ей обручиться, тогда Мальсибер никогда бы не посмел её тронуть, и никто… но разве я мог…
— Хотела бы я на это посмотреть, — усмехнулась Роксана и поднесла к губам сигарету.
— Теперь все равно не выйдет! — огрызнулся Регулус. — Потому что этот Пожиратель Смерти трус и не решился бы предложить ничего… такой, как она! Но, по крайней мере, я сделал кое— что, чтобы её защитить. Я отправил ей «Слезу вейлы», — пробормотал он, опустив голову. Роксана так и подпрыгнула на своем месте. — Этот подарок она не сможет вернуть, потому что здесь меня не найдут совы. И если она будет его носить, это будет сигналом для всех… для всех, что её нельзя трогать. Надеюсь, что она будет его носить.
Роксана не выдержала и рассмеялась. Регулус порывисто обернулся.
— Что смешного?
— Какой ты милый, Блэк, — она улыбнулась, измяв ненакрашенные губы. Струсила пепел. — Неужели ты думаешь, что кого-то из этих парней может остановить дурацкий камень?
— Да, — пожал плечами благородный наследник дома Блэков.
Роксана пошарила рукой у себя на шее и натянула собственную «Слезу вейлы».
— Это было у меня на шее, когда Мальсибер, — её голос завибрировал. — Разрешил своим дружкам изнасиловать меня всей компанией.
Регулус разом посерел, словно ему стало дурно.
— Что?
— Ты слышал, — Роксана тоже переменилась в лице. Она вдруг встала на диване на колени и облокотилась на спинку, глядя на застывшего Регулуса. — Они трахали меня по-очереди. Кто-то держал за ноги, кто-то за руки, кто-то следил, чтобы не разрушились чары немоты, кто-то принимался щекотать, или щипать, или даже бить. Я не помню. Но тебе, нраверное, лучше знать, ты такое повидал… Пожиратель, — фыркнула она и снова скрылась за спинкой.
Регулус выдохнул. Его лоб покрылся испариной, казалось, его сейчас стошнит прямо на персидский ковер.
— Я не видел… точнее… я не знал… Малфой…
— Теперь знаешь, — донеслось из-за дивана.
— И кто это сделал? — Регулус понимал, что надо подойти к ней и что-то сказать, что-то утешительное, что-ли, или черт его знает, что, но его ноги словно приросли к полу.
— Мальсибер, — щелкнула зажигалка, Роксана закурила вторую сигарету подряд. — Роули. Яксли. Уоррингтон. И еще один подонок, чью фамилию я все время…
— Уилкисс? — голос Регулуса дрогнул. Вся компания в сборе. Не считая его самого и Северуса.
— Мгм-м, — над диваном поднялось облачко вишневого дыма. — У этого говнюка был очень маленький член. До смешного, просто как фея-светлячок, — Роксана с удовольствием затянулась и вытянулась на диване, закинув руку за голову. По гостиной горохом покатился её смех.
Регулуса посетила жуткая мысль и он весь покрылся мурашками.
— Малфой, — слабым голосом позвал он и подошел к дивану. — Ты назвала всех тех, кого убили мракоборцы… пожалуйста, — он привалился к спинке. — Скажи, что это совпадение.
Роксана лежала с закрытыми глазами и посмеивалась.
— Мракоборцы… — протянула она, фыркнула и снова засмеялась этим своим грудным ведьминским смехом, а Регулус, издав какое-то очень тихое и затравленное «а-а-а» сполз вниз и уселся на пол.
— Не грусти, Блэк. Они это заслужили.
Регулус вздрогнул, когда «Слеза вейлы» капнула ему прямо в руки откуда-то сверху. Он машинально поймал её и задрал голову. Роксана смотрела на него, уткнувшись подбородком в спинку дивана. Её косметика размазалась.
— Я знаю. Генри хотел убить её, — буркнул Регулус, разглядывая камешек. — Он даже пробрался в крыло, чтобы задушить её. Боялся, что если она очнется — сразу же сдаст его. Это просто счастье, что кто-то из больных заметил его и… я не понимаю, как это вообще могло произойти?! Он же сделал тебе предложение, он собирался взять тебя в жены, как он мог допустить… такое?!
— Это длинная история, — сказала Роксана, наблюдая за ним сверху. — И мне проще съесть бубонтюбер, чем вспоминать все это. Самое главное — Генри Мальсибер просто обожал мучать меня, потому что я напоминала ему его мать-маглу. У неё были такие же красивые светлые волосы…
Регулус так и подскочил.
— Что?!
— Да, Блэк, — с удовольствием подтвердила Роксана. — Александр был женат на магле. Она даже не была ведьмой. Обычной маглой.
Регулус торопливо поднялся на ноги.
— Ты это точно знаешь?
— Знаю, — Роксана улыбнулась и снова бухнулась на подушки. — Мальсибер проговорился по пьяни. Вряд ли он понимал, что несет. Волан-де-Морт знал об этом, но позволил Александру развлекаться, потому что Александр был ему полезен. А теперь он не очень ему полезен, ты же читаешь газеты? — Роксана подняла одну с пола и расправила. — Его целый месяц вся пресса по очереди имеет в одно место, — Роксана нахмурила брови и затянулась. — Но о его жене ни слова. И если у него пока что есть друзья, после того, как эта новость просочится в газеты, их не останется, а Мальсибер превратится в жертву. Ты же понимаешь, что тебе нужно сделать, да? Намекни ему о том, что все знаешь, и что об этом узнают все, если он не оставит тебя в покое.
Регулус, все еще в состоянии легкого шока вытянул руку и «Слезы вейлы» упала обратно на Роксану.
— Но я все равно не смогу уйти отсюда, Малфой, — пробормотал он. — Этот противный тип, о котором я говорил, он все еще здесь.
— Тип? — Роксана заинтересованно оглянулась.
— Да, — Регулус указал на окно. — Если присмотреться — вон он за воротами.
Роксана пружинисто вскочила и подлетела к окну. При виде яркой— желтого пятна мелькавшего в зелени ив, на её лице расползлась странная улыбка.
— Шел за мной до последнего, он бы и сюда влез, если бы не чары ненаносимости. Он и дом-то не может увидеть. И пока он здесь, я не смогу уйти. Но я должен уйти. Я теперь понимаю, что не должен был уходить и оставлять её. Вряд ли я смогу её защитить, но… я хотя бы мог помешать, если бы был где-то рядом…
Роксана внимательно посмотрела на него. С такого ракурса, стоя вот так перед окном, Регулус очень напоминал ей Сириуса. Он был таким же высоким, у него был тот же точеный профиль и такие же волосы. Правда, от него не веяло уверенностью старшего брата, но и его вспыльчивости в нем не было. И вообще…
— Если он мешает тебе уйти, — медленно проговорила Роксана, разглядывая Регулуса. — Значит надо сделать так, чтобы ушел он.
— Как?
Роксана подбросила на ладони «слезу вейлы» своей матери и надела себе на шею.
— Проявим гостеприимство.
Они переглянулись.
В ту ночь они разговаривали еще очень долго. Марлин рассказала Сириусу обо всем, что случилось с ней ночью. О том, как шла в гостиную Гриффиндора, а очнулась уже в лесу, о том, как это было страшно, ведь верила, как и все маглорожденные, что с кем-с кем, а с ней этого точно не произойдет! Как бежала через лес, а слизеринцы гнались за ней и смеялись, как кто-то выкрикнул:
— Вон она, Генри! Вон она!
А потом вспышка, и мир на три месяца потонул в тумане, сквозь который до неё лишь изредка долетали обрывки чьих-то разговоров. И в основном это были исповеди Регулуса Блэка, который раз за разом приходил по ночам в крыло принося ей цветы, пытался дозваться до неё, убеждал её, каялся, снова и снова…
Кроме того рассказала про Фабиана. Про то, что за три месяца он отвык от неё и теперь кажется чужим, может молчать вечерами с таким видом, будто они вообще незнакомы, но при любой попытке вторгнуться в это молчание тут же снова становится прежним. Правда ненадолго.
С Сириусом легко было обсуждать такие вещи. В свое время они доверили друг другу самую страшную тайну, так чего бояться?
— Ты знаешь, последнее, что я помню, перед тем, как оказалась в лесу — это Мэри. Мы занимались в библиотеке и разговаривали. А теперь её нет, — Марлин задумчиво разглядывала мерцание огней в слезе вейлы, лежащей на раскрытом письме Регулуса, между кружкой остывшего кофе и недопитой бутылкой огневиски. Сириус курил, его было почти не видно за сигаретным облаком. — И единственное, что осталось в нем прежнего — это письма на моей тумбочке. Это ты рассказал ему про подсолнухи? — она вдруг оглянулась на Сириуса.
Сириус так глубоко задумался, что ей пришлось позвать его еще раз.
— Что? — он выпрямился, его взгляд стал осмысленнее. — Подсо… нет, я ему не говорил.
Марлин хмыкнула.
— Странно.
Сириус сел поудобнее, пошевелил плечами, поморщился. Видно было, что ему надоело сидеть.
— Марлин, я давно знал, что Регулус к тебе неравнодушен. Да, еще в том году заметил, как он пялился на тебя, когда мы появлялись где-то вместе. И когда ты тогда приехала на площадь Гриммо летом, когда мои предки свалили к моей бабке. Он все время шнырял неподалеку, и я видел, как он на тебя смотрит. Но я никогда не думал, что… — Сириус помял затекшее плечо. — …ему хватит смелости в этом признаться.
— Почему ты ничего не сделал?
— А что я должен был сделать? — Сириус оглянулся на неё и прядь волос упала ему на глаза. — Побить, или вызвать на дуель своего братца за то, что он посмел в тебя влюбиться? Марли, не пойми меня неправильно, я честное слово рад, что ты нашла в себе силы все рассказать, но не вполне понимаю, почему сейчас, ведь это было… не первое письмо.
Марлин опустила взгляд, а потом взяла со стола обручальный кулон и в отчаянии протянула Сириусу, не поднимая головы.
— Я хочу, чтобы ты нашел его и вернул ему эту вещь.
Сириус удивленно оглянулся.
— Я похож на сову, Марли? — натянуто произнес он.
— Мерлин, как я могу послать это с совой?! А если он потеряется, или попадет не туда, или… я понятия не имею, где он и что с ним, Сириус! — Марлин вскочила и принялась ходить по комнате. Сириус наблюдал за ней. У него на лице появилось выражение вежливой насмешки, смешанной еще с чем-то, совершенно неопределимым.
— Меня целый месяц мучают дурные предчувствия! Да, меня раздражают эти письма, да, мне не нравится, когда меня преследуют! Но это он спас меня, он ударил Мальсибера чарами Конфундус там, в лесу. Если бы он этого не сделал, возможно, я была бы уже мертва. А теперь он сбежал, думя, что я буду его ненавидеть, и… — Марлин скрестила на груди руки. — Мне страшно, мне кажется, что с ним может случиться что-то дурное. Тогда я всю жизнь буду чувствовать себя виноватой. Потому что, что бы там ни было — я не желаю ему зла!
— А разве ты его не ненавидишь? — удивленно спросил Сириус и Марлин резко обернулась. Блэк как-то даже слишком пристально наблюдал за ней. — Он же по ту сторону, Марлин.
— Я уже объяснила, почему не хочу, чтобы он пострадал, — дрогнувшим голосом сказала она и не выдержала, отвернулась, сделав вид, что хочет вылить остатки остывшего кофе в камин.
— Марлин, ты, что, влюблена? — негромко спросил Сириус, но худенькие плечи девушки поджались, словно он на неё крикнул.
— Поэтому ты на самом деле хотела поговорить? Ты хотела сказать мне это? — Сириус только сейчас догнал, что весь разговор Марлин действительно очень нервничала и отводила взгляд. Намного больше, чем нервничают, когда рассказывают о назойливом поклоннике. Он подошел к ней, попутно выкинув сигарету. — Марли…
— Я пойду спать! — Марлин стремительно обернулась и хотела было проскочить мимо, но Сириус её поймал.
— Маккиннон!
— Сириус, Господи, да о чем мы можем говорить?! Пожиратель смерти убил моего папу! — Марлин оттолкнула его. — Пожиратели гнали меня по лесу, как лисицу, свистели и улюлюкали, как будто я тупое существо, которое даже не может понять, что его сейчас скормят волкам, как кусок фарша! И он был там, несмотря ни на что, он был там, он тоже бежал за мной. И он — твой брат! Брат!
Она захлебнулась рыданиями, а уже через минуту поливала слезами Сириусову черную рубашку.
— Я бы ни за что не поддалась на все эти письма и глупости, — всхлипывала она. — Но он приходил ко мне в крыло, когда я лежала там. Разговаривал со мной, читал мне книги, кроме него никто не говорил со мной, в основном говорили обо мне, или вообще о чем-то другом, думая, что я не слышу. С ним мне не было так одиноко и так страшно, я чувствовала заботу, и мне было спокойно… я даже не поняла, как это случилось. Просто поняла, что жду его возвращения. А потом это письмо… и кулон…
Сириус вернул икающую Марлин обратно на диван, схватил бутылку с огневиски и отвинтил крышку.
Марли запротестовала.
— Давай, Маккиннон, или я волью это в тебя силой! — пригрозил Сириус и буквально сунул бутылку ей в рот. Голубые глаза распахнулись, Марлин промычала что-то и зажмурилась, а потом машинально глотнула, закашлялась и закрыла ладонью губы.
— Если бы папа был жив, он бы никогда меня не простил. Я сама себя не могу простить…
Она покачала головой, закрыла глаза, и из-под ресниц снова выкатилось по слезе.
— Пожалуйста, только не молчи, Сириус, — пролепетала она, когда Сириус шлепнулся рядом и сделал несколько крупных глотков. — Скажи что-нибудь, скажи, что ты меня презираешь, или что я редкая дура…только не молчи.
— Ты дура, Маккиннон, — вздохнул Сириус, покачал головой, а потом посмотрел на неё, обнял за плечи и прижал к своему плечу. — Редкая.
— Или я могу любить только Блэков… — тихо пробормотала она, таким тоном, словно сама была удивлена этому открытию, а потом глубоко вздохнула, смиряясь, и прикрыла глаза.
— Ты вернешь его домой? — спросила Марлин, когда уже окончательно пришла в себя. Во многом ей помогла бутылка волшебного пойла удивительным образом восстанавливающая покой в голове. На улице уже светало. — С тех пор, как он ушел, мне все время страшно, как будто должно случиться что-то ужасное. Если это будет по моей вине…
— С ним ничего не случится, — рассеяно сказал Сириус и отступил от окна. Сова с шорохом слетела с подоконника и полетела в Хогсмид, на почту. Сириус повертел в руках записку, только что доставленную птицей. Никакой печати или подписи. — Я обещаю, я постараюсь его найти, — он коротко оглянулся. — Марлин, тебе лучше пойти спать. Не буду врать, ты очень хреново выглядишь.
Марлин кивнула, встала и пошатнулась, ухватившись за спинку дивана. Из-за виски её сознание с веселым «эге-гей!» носилось как жесть по ветру. Ужасно хотелось лечь.
— Я завтра поговорю с Фабианом, — мрачно буркнула она. Об этом они говорили с Сириусом как раз до того, как явилсь сова с почтой. — Ты прав, нам нужно разобраться с этим до выпуска. Нечестно так поступать…
Сириус промычал что-то утвердительное, глядя в засаленную бумажку.
Перед тем, как уйти, Марлин снова подошла к Сириусу.
— Вернешь ему это? — робко попросила она, вытянув руку со «слезой вейлы». Сириус взглянул на украшение, потом опять на неё, и нахмурился. — Сириус, пожалуйста. Я не могу принять от него такой подарок. И ты это понимаешь. Эта вещь и твоя тоже, ты ведь… в общем, пусть лучше побудет у тебя.
