Автор книги: -Joy-
сообщить о нарушении
Текущая страница: 117 (всего у книги 275 страниц)
— Зем! — Сириус уперся в стол перед одним из пьяниц, потрепанным, но сравнительно молодым хиппи. На нем было столько всего разноцветного и нелепого, что он казался ожившей галлюцинацией. Причем довольно потрепанной — как будто слишком часто являлся в бреду какому-нибудь укурку.
— Зем! Наземникус, твою мать! — Сириус толкнул его.
Пьяница вздрогнул, открыл заплывшие глазки, а когда увидел, кто перед ним стоит, вдруг резво подскочил и в ужасе бросился через стол к выходу, опрокидывая стаканы и бутылки. Сириус оказался быстрее. Он схватил его за куртку, так что затрещала ткань, пара секунд борьбы, пара перевернутых стульев — и вот Сириус прижимает ошалевшего хиппи к стенке, держа его за грудки, а тот странно пищит и елозит по полу ногами.
Самое веселое было во всем этом то, что второй пьяница после этой драки вдруг начал громко храпеть.
— Ну, не узнаешь старых друзей?
Хиппи моргнул и вдруг всё его лицо перекосила гримаса радости.
— А-а-а... — задрожал в гусиной глотке хриплый голос. — С-си-и-ириус, малыш! — он икнул и напустил на себя серьезный вид. — Как здоровье дяди?
Сириус встряхнул его так, что длинноволосая башка пьяницы треснулась об стену.
— Ладно-ладно-ладно, передай ему, что я верну всё то золото. Всё то золото и этот чертов морто...мор... мотор, дементор его сожри... идет?
— Я здесь не для этого, — Сириус отпустил его. — Надо чтобы ты передал кое что Артуру Уизли. Справишься — прощу тебе долг.
В глазах Наземникуса мигом загорелось понимание.
— Передам, отчего же не передать... — он потер грязными ладонями свою чудовищную, желтую рубашку под курткой. Выглядело так, будто он себя оглаживает. — А что..ик.. передать-то?
Роксана переглянулась с Сириусом и протянула ему сверток с остатками плеера.
— Вот! — Сириус поднял сверток и глазки хиппи уставились на него. — Не справишься, упырь, потеряешь, утащишь и толкнешь — я найду тебя и сделаю из твоих кишок подтяжки, — то, что он говорил всё это так вкрадчиво и нежно пугало даже больше, чем сама угроза. — Понял?
— А почему просто не отправить по почте? — спросила Роксана, невольно почувствовав жалость к неизвестному пьянчуге.
— Вот! Дельное замечание, юная ле..ик!..ди, — вставил свой кнат Наземникус. Роксана наградила его взглядом, полным отвращения.
— Потому что после взрыва автомобильного мотора жена Артура вскрывает всю почту, а он прячет от неё свою мастерскую, — пояснил Сириус, ввинчиваясь взглядом в глаза Наземникуса. Выпустив его, он бросил ему сверток. — А заказы теперь получает через это вот дерьмо.
— Ну я ведь уже извинился... — захныкал Наземникус.
— Ладно, черт с тобой, — Сириус вдруг хлопнул его по плечу, так что бедолага весь задрожал. — Посылку доставь, а больше от тебя ничего не требуется...хотя... — когда пьяница уже собрался уйти, как вдруг Сириус сжал ткань куртки у него на плече и удержал.
— У тебя ещё есть? — тихо спросил он, быстро оглянувшись на бармена. Роксана нахмурилась, уловив какой-то хищный отблеск в серых глазах.
— Ну есть немножко, — жалобно отозвался хиппи, обнимая свою сумку. — Но я для себя...
Сириус вытащил из-за пазухи мешочек галлеонов, раскрыл его и принялся медленно выкладывать монеты на стол — до тех пор, пока Наземникус не сдался.
— Ну ладно-ладно, держи... — он завозился и сунул Сириусу в руку какой-то маленький грязный пакетик. У Роксаны мурашки побежали по спине. — Пропади ты пропадом, Блэк...
— Спасибо, старик, — Сириус оставил его сгребать со стола золото, а сам взял Роксану за руку и вытащил на задний двор кабачка.
— Ты уверен, что ему можно доверять? — спросила она, глядя как Сириус возится с пакетом.
— Да-да... я уверен, — он сорвал с кирпичной стены объявление о продаже метел и палочкой высосал из него воду и грязь.
— Это марихуана? — дрогнувшим голосом спросила Роксана, глядя, как он скручивает из объявления сигарету.
— Почти, — Сириус выругался, когда немного просыпалось на землю. — Высушенная фасоль тентакула. Черта с два достанешь здесь, но везде есть свои лазейки... — он подмигнул Роксане.
— И часто ты?..
— Что? — Сириус на секунду взглянул на неё. — Нет. Но иногда по чуть-чуть... — он сунул сигарету в рот. — В последнее время в моей жизни как-то случается непозволительно много дерьма. Это позволяет расслабиться. Не поможешь?
Роксана молча щелкнула своей зажигалкой — любимой, металлической с британским флагом.
Сириус придержал её руку, раскуривая, а потом затянулся и прислонился спиной к влажной кирпичной стене в объявлениях.
Голова его откинулась назад, ресницы блаженно прикрылись.
Он выпускал дым очень медленно, как закипающий чайник под чехлом выпускает пар.
Роксана смотрела на него во все глаза. Сердце перескакивало через порядок ударов.
Не открывая глаз, Сириус сделал ещё одну затяжку... а потом издал короткий — не то стон, не то ещё что-то, но от этого звука Роксану пробрали мурашки. Те самые, больные мурашки. От которых не был спасения. После них ей просто хотелось напасть на Сириуса.
Он открыл глаза и лениво улыбнулся, глядя на неё.
Зрачки у него были дохрена огромные. Глаза стали почти что чёрными.
— Ты красивая, — сказал он.
— А ты укуренный, — Роксана усмехнулась.
Сириус протянул ей дымящуюся сигарету.
Сладковатый дымок въедался в горло и небо.
Довольно долго она не могла решиться и дрожала от негодования, глядя на сигарету, а Сириус тихо посмеивался над ней, так что в конце-концов она не выдержала, схватила её и сделала затяжку.
Ожидала фейерверка, но ничего не произошло.
Вот совсем. Может она испугалась и слишком быстро выпустила дым?
— Дым... — повторила она вслух и посмотрела на Сириуса.
Он смотрел на неё и у него подрагивали уголки губ.
Смешное слово какое-то...
Дым.
— Что? — спросил Сириус и тут она прыснула.
А потом и он.
Что-то странное творилось. Но это было очень смешное слово. И чем дальше, тем смешнее оно становилось.
Потом был дурман. Веселый, легкий, но всё же дурман.
Голова заполнилась каким-то очень веселым, звенящим мусором.
Они бродили по Хогсмиду, обнявшись и изо всех сил делали вид, что с ними всё нормально, но когда прохожие оборачивались на них, им все же не удавалось сдержать смех. На них смотрели так, будто они были опасными, их огибали по кругу, старались уступить им дорогу и потом долго оборачивались вслед.
Примерно так же на них смотрели в Большом Зале, когда они завалились в Большой зал, оба — в кожаных куртках, в обнимку. Ну, то есть как... Сириус обнимал Рокс за шею, такой она была маленькой, но это было даже удобно, потому что она обнимала его за пояс и их руки не соскальзывали и не уставали. Они могли бы ходить так вечно.
У Сириуса с пояса свисала его любимая цепочка и била его о разорванные джинсы, Малфой была самой обычной, но её белые волосы всегда выглядели странно, так что смотрелись они вдвоем и впрямь как два фрика.
Да и наплевать.
В какой-то момент на Роксану нашло. Она выхватила у Сириуса сигарету и бросилась наутек. Всё это нахальство сопровождалось её рассыпчатым смехом — тем самым, редким, заливистым смехом. Не все девчонки умеют смеяться так.
Сириус бросился вдогонку.
На глазах у вконец перепугавшихся прохожих, он ловил её, а она вырывалась и они дурачились как дети, пока наконец не ввалились в какой-то узкий проулок между двумя домами, где кроме них помещался разве что контейнер с мусором.
Сириус прижал Роксану к стене, оклеенной всё теми же объявлениями о наборе рекрутов в отряды мракоборцев.
Роксана все ещё посмеивалась, когда подносила сигарету к его губам.
Смеялась, когда пыталась затянуться сама.
Он и сам никак не мог избавиться от этой чертовщины. Да и зачем? В голове царила удивительная пустота.
Малфой улыбнулась ему и Сириус почувствовал, как её пальцы заползают к нему под футболку под курткой.
— Холодно, черт, — выдохнул он, невольно поджав живот и они засмеялись над этим. — Нет, нормально, оставь, — попросил он, когда она попыталась убрать замерзшие ладони и прижал их к себе покрепче.
Её улыбка пропала, когда он прижался к ней сам, весь, вжимая её в стену.
— Что, прямо здесь? — это просто ненормально, что у неё такой низкий и хриплый голос. Мурашки побежали по рукам и по ногам.
— Я тебя хочу... ты знаешь это? — хрипло говорил он, оттягивая время до той секунды, когда они соприкоснутся губами. — Всё время хочу...
После Дня Рождения он опять сбежал из её комнаты. Прямо посреди ночи — как только получил записку от Джима. Тогда было не до церемоний.
А вскоре после возвращения Сириуса из Ипсвича, между ними всё же состоялся Разговор.
Тогда Сириус просто пришел к Роксане и заявил, что ему хреново и он хочет надраться в дрова. Джиму и без него было погано, а он дал себе слово, что друг никогда не узнает, как плохо было все это время ему, Сириусу.
Его нельзя было назвать трусом, но, спускаясь в подземелья, он все же опасался, что за тот побег Малфой расцарапает ему рожу, или опять попытается вырвать парочку органов, но, выслушав его, она просто отложила свои дела и они вместе пошли в «Кабанью голову». Там Сириус попрощался с Карлусом и Дореей на свой лад, распив с Малфой на двоих целую бутылку огневиски. А уже потом, когда они снова лежали рядом на постели и пытались восстановить дыхание, Роксана спросила:
— Какого черта мы делаем, Блэк?
Они переглянулись. Она облизала губы — он почему-то запомнил это.
— Не знаю. Но давай просто не будем давать этому определение?
— Ты не хочешь встречаться?
Сириус насторожился. Именно в такие минуты все обычно и портилось. Роксана взглянула на него, цокнула языком и вздохнула.
— Да расслабься, Блэк. Я не собираюсь бегать с тобой по вечернему пляжу, держась за руки и целоваться под луной, — сонно и сердито пробормотала она, переворачиваясь к Сириусу спиной. — Поэтому заткнись и спи.
И Сириус заснул.
Впервые за эту сумасшедшую неделю он провалился в спокойный и глубокий сон.
И они не обнимались и не нежничали в ту ночь.
Просто спали рядом. Она прижималась теплой задницей к его спине, толкнула его разок во сне, и ещё стащила у него всё одеяло. А среди ночи, когда она перелезала через него, намереваясь сходить в туалет, вонзила ему коленку в живот.
Но Сириус всё равно не ушел и на следующий день, когда он проснулся с адской болью в затылке и обнаружил у себя за спиной мирно спящую Роксану Малфой, понял, что совсем не против видеть её здесь постоянно.
Все девчонки в его сознании автоматически распределялись по пяти категориям, которые в свою очередь складывались в иерархию. И эта иерархия была, пожалуй, единственным крепким и нерушимым основанием в его непутевой жизни.
Всё в ней было предельно просто.
Был он, Сириус.
И его категории:
Давалки, то есть девушки, интерес к которым пропадал сразу же после первых двух-трех встреч.
Подружки, чаще это был месяц-два отношений. Интерес к ним умирал в Сириусе медленнее и после этих отношений он часто ходил с расцарапанной физиономией.
Друзья — там была Розмерта.
Запертая дверь — за ней находилась Марлин. Сириус не вспоминал про эту категорию, но и никогда не забывал, что она есть.
И, наконец, Сестры — те, на которых лежало неподъемным грузом Табу. Там были Лили и Алиса.
Думая о Роксане, он осознавал, что она каким-то образом умудрилась втиснуться сразу в несколько категорий. Что с этим делать, он пока не знал, но решил, что со временем все как-то само собой устаканится и она где-нибудь да приживется. А до тех пор решил просто об этом не думать.
— И что, мы будем заниматься сексом между мусорным баком и лужей? — спросила она, издевательски щекоча пальцем чувствительную точку чуть ниже его пупка.
Они посмотрели друг на друга и снова прыснули.
— В этом мире много грязи. Главное не пускай её сюда, — и он ткнул её в грудь. Ничего пошлого — всего лишь чуть ниже ключицы.
— Где же мои шелковые простыни и свечи? — вздохнула она в его губы.
— Потом — обязательно, — отозвался Сириус перед тем как провалиться в пропасть.
Регулус стоял у окна номера в борделе Хогсмида и наблюдал за целующейся парочкой внизу.
Взгляд его был холоден и безучастен.
Тонкие и бледные пальцы, чуть розоватые на костяшках — замерли на стекле.
Ничто не имело значения для него сегодня...
Ничто, кроме золотого приглашения на карточную игру с Меткой на обороте, которое сейчас лежало в его нагрудном кармане.
Если он всё сделает правильно, а он сделает всё правильно, уже завтра на его руке появится Метка. А затем, очень-очень скоро Он коснется её своей палочкой и Регулус навсегда будет принадлежать ему. Это то, чего он всегда хотел.
А то, что произошло в крыле совершенно неважно.
Ошибки делают все.
Он провел пальцами по стеклу.
У него за спиной, на большой двуспальной кровати раздавалась всё та же пошлая возня, кто-то одевался и сопел. Регулус знал, что шлюха сейчас помогает Люциусу застегнуть пуговицы на манжетах или завязывает его ухоженные платиновые волосы в хвост.
Регулусу вдруг стало по-родственному обидно и гадко за кузину Нарциссу, которая, наверняка делала то же самое в остальные дни.
Чистокровная ведьма и грязная шлюха.
Мраморная Даная и деревянная кукла.
Внезапно раздалось шлепанье босых ног по полу и — наконец-то — хлопанье двери.
— Нам обязательно было приходить сюда? — спросил Регулус, едва за девушкой закрылась дверь.
— Да, обязательно, — голос у Малфоя препротивный — льется как то же белое вино, которое он сам сейчас разливает по стаканам. — Это единственное место, где нас никто не подслушает и где мы можем спокойно всё обсудить. Кстати, если угодно — могу посоветовать парочку превосходных ведьмочек... и не только... ведьмочек.
Нотт, сидящий в кресле у камина, громко и презрительно фыркнул. Его глаза уже почти что пришли в норму — краснота спала, только вот слезы все ещё лились из них потоком.
Прямо как в ту ночь, когда Эйвери не вернулся из леса.
— Я скоро женюсь, — лениво процедил он в ответ на предложение Люциуса и тот удовлетворенно кивнул. Потому что это была проверка. Регулус знал, что Нотт женится на сестрице Люциуса этим летом.
— Ну а ты, Регулус? Насколько мне известно, ты ещё ни с кем не... помолвлен? Поверь мне, эти девушки знают свою работу.
— Это гадко, — отозвался Регулус, следя за тем, как двое людей внизу, одним из которых был его родной брат, сосутся, как две пиявки. — И мерзко. Я вволю насмотрелся на своего отца и брата, которые только и делают... — он отвернулся от окна и внимательно взглянул Малфою в глаза. — ... что путаются с кем попало.
На лице Малфоя промелькнуло плохо скрываемое бешенство, с которым он, впрочем, очень быстро справился. Но Регулус уже сделал ход. По его лицу он понял, что Малфой знает, с кем связалась его сестрица. А теперь Люциус догадался, что об этом известно и Регулусу.
Подумать только: знание одного маленького бесстыдного секрета способно превратить тебя из пешки в воинственного офицера. И столкнуть нос к носу с белым королем.
А вот если бы Малфою стал известен его, Регулуса, секрет о том, что произошло в крыле, то от Регулуса осталось бы мокрое место. И ни службы у Темного Лорда, ни почестей, ни Чёрной Метки.
— Ну что же... раз вы не желаете развлекаться, тогда перейдем прямо к делу? — Люциус накинул темный шелковый халат поверх рубашки и брюк и сел в самое удобное и мягкое кресло, жестом приглашая своих гостей присоединиться к нему. Регулус взял стакан и сел, хотя пить ему пока что было нельзя.
Словно прочитав его мысли, Люциус сказал:
— Для начала я предлагаю тост за успешное выздоровление нашего юного друга, — и он салютовал Регулусу. — Твоё, Блэк, конечно. Мы все рады, что ты всё-таки остался жив, — и он отпил, метнув напоследок заточенный взгляд в Нотта. Слизеринец засопел и так крепко сжал стакан, что вино в нем заплескалось.
— За мной хорошо ухаживали, — едва слышно молвил Регулус и сделал крошечный глоток.
— Я уже говорил, Люциус... это вышло случайно! — прорычал Нотт, не слыша его. — Этот Поттер...
— Я смотрю, из-за этого Поттера у нас слишком много проблем в последнее время, — медленно проговорил Люциус, наклоняясь вперед. — То он, якобы, случайно узнает о нашем Клубе, то лезет в лес именно тогда, когда участники проходят испытание, то спасает грязнокровку... теперь он увидел твою Метку... — Малфой улыбнулся, не сводя с Нотта бледно—серых глаз. — Кстати, откуда эта информация? Он, что, припер тебя к стенке?
Нотт побагровел от злости.
— Нет! Этот его... дружок-жирдяй, которого ты притащил в нашу компанию, он сказал, что Поттер уже рассказал о моей Метке своим дружкам. Они ему пока не верят, но...
— Значит тянуть нельзя. Сделаешь татуировку, Нотт, на другой руке. И постарайся сделать так, чтобы кто-нибудь из дружков Поттера её увидел.
— Я не собираюсь покрывать своё тело росписью только потому...
