Автор книги: -Joy-
сообщить о нарушении
Текущая страница: 248 (всего у книги 275 страниц)
— М-м! — Мальсибер спешно поставил свой стакан на место и сел, глядя на Роксану с каким-то странным выражением. — Я надеюсь, ты не собираешься всерьез это пить? — он сузил глаза. — Напиток Живой Смерти, — он поцокал языком. — Не самая полезная вещь, ты не находишь?
Краска сошла с лица Роксаны, а стакан затрясся в руке, которую Мальсибер по-прежнему сжимал мертвой хваткой. Она еще не осознала всю величину обрушившейся катастрофы и только пыталась понять: как?! откуда он знает?!
— Что? Наверное, ты хочешь спросить, откуда я знаю? — Мальсибер выдернул из ящика тумбочки кусок пергамента. — Я перехватил письмо твоего братца, — он помахал сложенным вчетверо письмом, зажав его между указательным и средним пальцем. — Я с самого начала перехватываю всю его почту. «Найти лазейки в Обете», Мерлин, это низко даже для Малфоев. А ведь я искренне хотел тебе помочь, птичка.
Роксана уставилась на пергамент, но почти ничего не видела, из-за застилавших глаза слез.
— Какой коварный и изощренный план, — Мальсибер опечаленно вздохнул. — Я недооценивал твоего брата. Ну как я мог подумать, что мой будущий родственник решит так изощренно меня обвести. Фальшивая смерть, ну надо же. А ход соблазнить меня — это он придумал, или ты? Ну да ладно. Это мы обсудим с ним при встрече, а пока, — Мальсибер вдруг перестал улыбаться и укоризненно склонил голову набок. — Малфой. Боюсь, мне снова придется тебя наказать. И так, чтобы ты раз и навсегда поняла, что я не позволю устраивать против меня заговоры.
Роксана даже не заметила, как стакан выпал у неё из руки, и содержимое расплескалось по полу. Она как будто поняла, что произойдет, еще до того, как оно случилось, и рванулась из рук Мальсибера, с такой силой, словно от этого последнего побега зависла вся её жизнь. Мальсибер схватил её в тот момент, когда она пыталась спрыгнуть с кровати, короткая борьба, она схватила палочку, но он отнял её и просто сломал, а потом скрутил обе её руки за спиной.
А дальше реальность вывернулась наизнанку, стала слишком страшной, чтобы в неё поверить. Мальсибер крикнул «Заходите!», дверь комнаты распахнулась, и вошли слизеринцы. Парочка с шестого курса, Уоррингтон, Яксли…
Роксана тут же, во всю мощь легких заорала «ПОМО…», но не успела и договорить, как Мальсибер хлестнул её по лицу чарами немоты. Наученная горьким опытом, она сопротивлялась, брыкалась и извивалась до последнего, даже укусила Мальсибера, когда он её связывал. Остальные смотрели и смеялись, сверкая глазами. Кто-то расстегивал мантию, кто-то — распутывал галстук, младший Яксли покраснел и тяжело сопел.
Последнее, что Роксана увидела — это как Мальсибер, накинув рубашку и прихватив злосчастную бутылку, бухнулся в кресло и со смехом сказал кому-то:
— Ощипай как следует эту птичку, — он забросил ногу на подножный пуфик у кресла и сделал большой глоток. — Только лицо не трогай.
Северус Снейп подлетел к своей двери, едва только услышал душераздирающий вопль Роксаны. А потом все звуки куда-то пропали, и только через несколько минут он услышал раскаты смеха и хриплые, громкие голоса слизеринцев, доносящиеся из комнаты Мальсибера через несколько дверей. Роксаны слышно не было.
Мысль о том, что там происходит, окатила его ледяной волной и вызвала тошноту. Он выхватил палочку, схватился за дверную ручку…
За ним не явились. Мальсибер не знает, что он тоже был в сговоре.
А если он явится?
Их пятеро, а он один.
Он их не остановит, а только подставит себя, и больше ничем не сможет помочь Малфоям. Люди в той комнате — будущая элита Пожирателей Смерти, чистокровные волшебники, гребаные аристокрашки. Если Снейп хотя бы пальцем тронет кого-то из них, страшно представить, что с ним будет. И конец мечтам о службе у Темного Лорда — меньше, что может случиться...
Очень медленно его пальцы разжались, а затем бессильно соскользнули с дверной ручки.
***
Ближе к утру, ручка на двери в спальню мальчиков Гриффиндора провернулась с тихим скрипом, и кто-то на цыпочках скользнул внутрь. В спальне было тихо, если не считать раскатистый храп Питера Петтигрю. Все крепко спали. Ремус — закутавшись в одеяло почти целиком, кровать Сириуса пустовала. Джеймс спал на животе, свесив руку с кровати. Лили огляделась, зачесывая волосы за уши, и прокралась к постели Джеймса, но по пути больно зашибла ногу о тумбочку.
Джеймс от шума проснулся и резко подскочил на локте, увидев в темноте силуэт.
— Это я! — шепотом успокоила его Лили, вытянув руки, и Джеймс облегченно вздохнул.
— Фуф, Эванс, — он бухнулся обратно на подушку, и тут же снова поднялся. — Ты зачем пришла? Который час? — он потер глаз и близоруко прищурился, вглядываясь в часы на тумбочке.
— Три часа, кажется, — Лили смотрела на него огромными глазами, вид у неё был странный, уставший, но взбудораженный.
— Что случилось? — Джеймс сел, подтянув колени, и Лили, все такая же рассеянная, пристроилась у него в ногах. — С тобой все хорошо?
Лили выдохнула и кивнула, глядя куда-то в никуда.
— Джеймс, я… я выяснила, что это за зелье, — пробормотала она и сглотнула. — Кажется, вы были правы.
Джеймс, который в этот момент как раз нацепил очки, медленно опустил руки.
— Выяснила?
Внезапно рядом раздался скрип. Ремус, который, оказывается, не спал, поднялся со своей кровати и подошел к ним.
— Что ты узнала?
Лили глянула на него, так, словно это было нормально — не спать в три часа утра, и снова посмотрела на Джеймса.
— Это зелье — мощная подавляющая сыворотка, — Лили прерывисто вздохнула, нервно проводя ладонями по ногам. — Я не знаю, кто её может использовать, и для каких целей, но главное её свойство — выявлять истинную сущность предмета, как у чар Специалис Ревелио, только намного, намного сильнее, — она потерла лоб. Джеймс и Ремус украдкой переглянулись, оба подумали про недавнее приключение с баллами. — Я не знаю, как объяснить, но там есть ингредиенты, которые используют, когда хотят усмирить вампирский голод, те же, что есть и в твоем зелье, Ремус. Яд Акромантула, и еще… другие. Эта сыворотка подавляет Темное начало и проявляет Светлое, — Лили покачала головой. — Если вы действительно нашли её в кабинете Джекилла… и если в полнолуние чудовище ранили туда же, где у него рана… значит мы все в большой, большой, большой, большой беде, потому что доктор Джекилл — не оборотень. То чудовище, которое вы видели в лесу — это и есть он. А точнее, его Темное Я, собственной персоной.
========== Пролитое зелье ==========
После целого дня невыносимой жары, долину снова затянуло тучами. Дождь шел, не переставая. Благодатные потоки теплой воды поливали пыльные стены замка, барабанили по стеклянным крышам теплиц, бежали по холмам и шелестели в кронах запретного леса, заставляя животных в загоне прятаться в свои «домики».
Вечером ливень стихал. Яркие солнечные лучи взрезали тучи и горячий свет рубинового заката заливал промокшую зеленую долину розовым янтарем. Время от времени налетал порывистый ветер, буйная зелень орошала землю дождевыми каплями и первый мед солнца горел в каждой из них. В эти вечерние часы, напоенные ароматами трав, чистая после купания природа гор куталась в дымку тумана, словно нагая дева в легкую ткань, и сияла в теплых лучах, упиваясь собственной красотой. В сонном воздухе было слышно только пение сверчков, крики волшебных существ в загоне, и громкую матерную ругань капитана сборной Гриффиндора, Джеймса Поттера, разносящуюся в акварельном небе над стадионом.
— Сохатый сегодня в голосе? — спросил Ремус, когда они с Питером пришли на поле и нашли там Сириуса. — Что опять стряслось?
— …что еще надо сделать?! Может мне этот квоффл тебе прямо в задницу забить, чтобы ты, мать твою, запомнил, что ты должен его ЛОВИТЬ?!
— Крессвелл мяч проебал, — лениво отозвался Сириус. Он, и новый охотник, крепкий шестикурсник Джонсон, стояли у выхода из раздевалки и курили.
— Дингл! Почему ты был хуй знает где, аж на другом конце поля, когда Джонсон летел к кольцам? Фенвик не может держать оборону один! Что, блять, с вами такое, матч уже завтра!
— Люблю, когда Сохатый в духе, — сказал Сириус, когда Джонсон уже свалил в душ — от греха подальше. — Ну а вы чего приперлись, тоже хотите отгрести пиздюлей?
— Мы же хотели сходить к Дирборну в лес, — напомнил Питер. Он косился на девочек, привычно сидящих на трибунах, и перекатывался с носков на пятки. А девочки косились на Сириуса, потому что после дождя было душно, и вся команда тренировалась в одних форменных штанах. Девочек-игроков в составе не осталось.
— А, ну да, — Сириус нахмурился.
Внезапно раздался грохот — это Джеймс в сердцах пнул ящик с мячами, и бладжеры радостно вырвались наружу.
— Я все же думаю, мы должны сказать ему о Джекилле, — сказал Ремус, пока у них над головами со свистом носились мячи, а Фенвик и Дингл гонялись за ними с руганью и матами. — Они же знакомы сто лет, наверняка Дирборн знает что-то, чего не знаем мы.
— А что мы знаем? — Сириус скептически фыркнул. — Только то, что по лесу разгуливает «темное Я» нашего славного доктора?
— Ты в это не веришь? — нервно спросил Питер.
Сириус поморщился.
— Эванс, может, и неплохо разбирается в зельях, но её там не было. И она не видела этого монстра своими глазами. Уверен, она бы тоже засомневалась, — он взглянул на Джеймса — они с Дирком уже шли к раздевалке, и выкинул сигарету. — А ты, Лунатик, не забывай, что когда-то был в такой же жопе. Джекилл может не знать, что творит это его «Я» по ночам.
— По моей вине никто не погибал, Бродяга, — Ремус тяжело вздохнул, опять вспомнив про Мэри. Наверное, все дело было в стадионе, где теперь так недоставало заразительно смеха охотниц и Тинкер Бэлл, которая одним своим присутствием успокаивала бушующего Джеймса.
— Согласен. Но мы ведь в этом пока не уверены, верно, Лунатик? Мне тоже не хватает Мэри и Тинкер, и остальных, но мы не можем ничего утверждать, пока не проследим за ним, как решили. Ладно, давайте двигать, — Сириус затушил сигарету. — А то Сохатый сейчас вспомнит, что я тоже парочку квоффлов проебал. Если что, отберите у него по пути биту, идет? — и он скрылся в дверях раздевалки, откуда уже доносился шум воды и голоса остальных охотников.
Вечером на холмы выпала роса. Свежий воздух звенел и подрагивал от громких мальчишеских голосов и гогота. Мародеры шли, двигаясь в сторону Запретного Леса. Ночь в нем как будто наступила еще пару часов назад, и теперь медленно подползала к ярко-освещенному замку. Холмы здесь были крутые, они взбирались на них, спускались, путаясь в высокой и мокрой траве, Джеймс нес на плечах метлу, закинув на неё обе руки.
— Минерва будет в бешенстве, если увидит тебя с Нимбусом в пределах гостиной, — со смехом напомнил Сириус. — Ты клялся ей, что после того случая даже не внесешь её в школу, помнишь?
— Бродяга, ты просто не знаешь, что это за женщина. Я уверен, по ночам она накладывает на слизеринские метлы порчу, — Джеймс в сердцах поцеловал древко своей красавицы. — А если я скажу, что так надо для победы, она сама выпрямит Нимбусу все прутья. Хорошая метла требует хорошего ухода. Вообще, какого лешего я распинаюсь, ты сам еще не трахнул свой мотоцикл только потому, что нет закона, разрешающего это.
Все заржали.
— Кстати, о мотоцикле, — Ремус отдувался, ему подъем давался тяжелее, чем остальным, так как близилось полнолуние, кусок небесного сыра и сейчас светил ему в спину. Мародеры тактично замедляли ход, чтобы он не отставал. — Где ты шлялся всю ночь? Роуз сказала, в сарае тебя не было.
— Я был с девчонкой.
— И что, в шашки играли? — подъебнул Джеймс. — Бродяга, я надеюсь, ты поддался ей, ну, как джентльмен?
— Ты имеешь в виду, дал ли я ей кончить первой? — прохладно осведомился Сириус.
Джеймс расхохотался и хлопнул его по плечу.
— Что за девчонка? — Ремус остановился отдышаться, и все тоже остановились.
— Гринграсс, — небрежно бросил Сириус.
Мародеры переглянулись. Повисла пауза.
— Она остановилась в гостинице Хогсмида, не помню точно, кажется, хотела накупить тряпок, перед тем, как свалить отсюда навсегда, — как ни в чем ни бывало продолжал Сириус, когда они снова пошли. — Мы в «Трех метлах» пересеклись.
— И вы… — Джеймс прищурился.
— Ну да.
— Поздравляю, — он затянулся.
— Бродяга, она же чуть не отравила Роксану, — Ремус смотрел на Сириус так, словно не верил своим ушам.
— И что?
Ремус взглянул на Джеймса, но тот смотрел перед собой и жевал травинку.
— Мне насрать, — грубо бросил Сириус. — Это их дела. Все остались живы, а на остальное я давно забил хуй.
— Ну извини, — Лунатик был явно потрясен, следуя за Сириусом в высокой траве. — Я думал, тебе не все равно, что происходит с твоей…
Сириус вдруг резко развернулся, и Ремус врезался в него.
— С хера ли мне должно быть не все равно? — отрывисто спросил Сириус, ввинчиваясь в Люпина взглядом. — Лунатик, у нас не тайм-аут, мы с ней, расстались, это всё, точка! — он резко рассек воздух руками.
— Я просто думал, что если ты трахался с девчонкой целых полгода, то, хотя бы из уважения к ней мог бы не вставлять Гринграсс в тот же день, когда она пыталась её прикончить, — проговорил Ремус, изо всех сил стараясь обуздать злость и раздражение. — И вот это — подло!
У Сириуса дернулось лицо.
— А ебаться с Мальсибером за моей спиной — не подло? — тихо спросил он, щуря глаза и наступая на Ремуса. — Не подло сбегать из моего дома прямо к нему, прямо у меня из-под носа? — его голос становился все громче и слегка дрожал. — Не подло выставлять меня кретином перед всей школой?! С хера ли мне уважать эту долбаную шлюху, Лунатик?! — Сириус уже кричал. — Пусть Мальсибер её уважает, пусть её уважает весь гребаный Слизерин! Хочешь знать правду? Мне было бы похуй, даже если бы она сдохла из-за этого гребаного яда! — у него изо рта вылетела капелька слюны, и он так яростно взмахнул рукой, что с его плеча сорвалась куртка. Сириус рывком вернул её на место и попытался снова взять себя в руки. Питер смотрел на него с жалостью. — Я не обязан, мать твою, отчитываться перед тобой, и не строй из себя голос гребаной совести!
— Это было бы бесполезно, у тебя её нет!
Сириус радостно расхохотался, но глаза у него были злющие.
— Черт возьми, смотрите, кто здесь говорит о совести! Напомнить о Рождественских каникулах? Что ты там пиздел? — он легко толкнул Ремуса в грудь, но тот все равно отступил на пару шагов и тут же вспетушился.
— Я тоже о многом могу напомнить, Сириус! — прогремел он, наскакивая на него.
— Ну так давай? Или зассал? Или ты храбрый, только выгораживать эту шлюху? Может ты тоже на неё запал? Так ты попроси, она и тебе даст! Она всем даст! — заорал он на всю, широко раскинув руки.
— Бродяга! — угрожающе прикрикнул Джеймс, выпрыгивая между ними, когда побелевший Ремус шагнул к нему. — Лунатик, все, кончай! Успокоились оба, я сказал! — он растолкал их. — Мне так объяснить, или вы, мать вашу, остынете сами? — Джеймс достал палочку.
Ремус все еще тяжело дышал, но, взглянув на палочку в руке Сохатого, прикрыл глаза и отступил, прикладывая все усилия, чтобы успокоиться. Ему это было труднее, чем Сириусу, он вообще выглядел херово последние пару дней. Сириус отошел на шаг назад и рывком поправил куртку.
— Не трудись, Сохатый, — Сириус втянул носом воздух и бросил взгляд на перепуганного Питера. — Я бы его не тронул, он еле на ногах держится. А вот в полнолуние поговорим, правда? — он сузил глаза.
— Обязательно! — выплюнул Ремус.
— Обязательно, — с удовольствием прошептал злой Бродяга, еще разок огляделся, а потом со злостью отфутболил с дороги какой-то камень, и первым сошел с холма, ссутулившись и глубоко засунув руки в карманы джинсов.
— Забей, Лунатик, — сказал Джеймс, хлопнув тяжело дышавшего Ремуса по спине.
— Насрать, — буркнул он. — Пошли! — Ремус дернул плечом, поправляя сумку, и пошел за Сириусом в сторону деревьев. Джеймс громко хмыкнул, оглянулся на Питера, и они тоже потянулись следом.
Охотники сидели вокруг костров. Время близилось к ужину и у всех в руках были миски с едой. На вертелах жарились, источая божественные ароматы, упитанные лесные перепелки и кролики. В остальном лесу было уже совсем темно, а здесь яркий оранжевый свет огня заливал жаром деревья и землю, заставляя лосниться чеканные, небритые лица охотников. Отовсюду звучали раскаты густого смеха и звучащие наперебой голоса. Дирборн сидел в одной из групп и тоже ржал над чем-то, когда мародеры добрались до поляны.
Их появление не вызвало большого удивления, охотники уже привыкли, что они вечно шастают неподалеку. Дирборн взглянул на них, увидел, что они его ждут, оторвал напоследок большой кусок мяса от перепелиной ноги, и пошел к ним, на ходу вытирая жирные ладони друг о дружку.
— Ну что у вас, опять шляетесь затемно, м-м? — деланно-строго спросил он.
— О, парни, кажется папаша сейчас даст нам пизды, — протянул Джеймс в притворном ужасе.
