Автор книги: -Joy-
сообщить о нарушении
Текущая страница: 131 (всего у книги 275 страниц)
— Знаешь что Ремус, я думаю, профессор Джекилл, — пощечина. Ремус невольно шагнул назад. — Помог бы тебе в этом вопросе, если бы ты с ним поговорил. Он разбирается в подобных делах, — вид у неё был такой, будто она пытается покормить с ладони дикого зверя. Забавно, ведь он и есть зверь. — Ты мог бы сказать ему, кто она и...
— Кто? — Ремус начал испытывать какое-то садистское удовольствие от происходящего. — Мэри Макдональд, конечно же! А кто же ещё?
Замешательство, мелькнувшее при этих словах в серых глазах, было поистине бесценно.
А затем сменилось облегчением.
Ну и дурак ты, Люпин.
— Мэри Макдональд славная девушка, — тревога и осторожность испарялись из её голоса, точно капли воды на солнце. А Ремуса раздирало на части чувство какой-то непонятной потери. — Мне кажется ты преувеличиваешь, она не стала бы презирать тебя за твою болезнь. Попробуй с ней просто поговорить. И... — что-то похожее на заботу скользнуло по её глазам и губам. — Никогда не сдавайся, Люпин, — Валери по-матерински сжала его руку чуть пониже плеча и чуть-чуть погладила. А у Ремуса мурашки побежали по телу. — Жизнь всегда налаживается. Важно просто до этого дожить. Понимаешь?
— Вы говорите это оборотню, — бесстрастно молвил он и сглотнул, поспешно оторвав взгляд от её губ. На них был Джекилл.
И потому не хотелось даже вспоминать, какие они на вкус. Хотя он этого тогда так и не понял. Не успел.
— Я знаю, — Валери резко отстранилась от него и вдруг заговорила совсем по-прежнему. — Знаешь, Люпин, мне нужна твоя помощь. Гиппогрифы подхватили лихорадку. И пока я буду занята с ними, мне надо, чтобы кто-то накормил саламандр, они неважно переносят холод. Справишься?
Долгие несколько секунд Ремус смотрел в обожаемое лицо и думал — как долго ещё она будет его изводить? И самое главное — за что? А потом сказал:
— Простите, профессор, но я не могу. У меня свидание с Мэри Макдональд, — он вскинул на плечо свою сумку. — Попросите профессора Джекилла. Он вам не откажет.
И он оставил её у окна, отходя всё дальше и дальше.
Миновал парней, которые страшно удивились и принялись его окликать.
А когда Валери уже не могла его видеть — побежал. Во весь дух.
Ремус остановился и раздраженно вздохнул, увидев знакомый коридор и одинокие доспехи у стены. Мысли о Валери привели его прямиком к её кабинету — а он и не заметил. Ремус развернулся и уже собрался уйти, как вдруг увидел в конце темного каменного тоннеля слабое золотистое свечение — луч света, падающий из неплотно прикрытой двери.
Прислушавшись, он услышал голоса — двое спорили о чем-то.
— Иди сюда, Живоглот, — прошипел он и, подхватив котенка на руки, спрятал его под мантию.
Подкравшись как можно ближе к двери, Ремус прижался плечом к стене и прислушался.
— ...и не надо меня отговаривать. В конце-концов, ответственность лежит на мне. Он мой связной. Я отправила его туда. Мне и отвечать за его провал! — раздался шорох верхней одежды. Золотой луч на полу мигнул, когда кто-то прошел мимо камина.
Ремус прижался спиной к стене, жадно внимая.
— Сначала отправлюсь в лагерь к этим тварям, — продолжила Валери. — Поговорю с мальчиком. Полнолуние уже скоро, он понимает, что его вот-вот убьют. Может наделать глупостей. Если всё пройдет гладко, я вернусь, возьму за яйца их щенка и выдавлю из него всю информацию. А потом убью, — громко вжикнула молния.
— Валери, — Ремус гневно вздрогнул, услышав голос Джекилла. Ну конечно! Конечно, это он! Кому ещё там быть поздно ночью?! Руки сами собой сжались в кулаки. — Я понимаю, что он ваш пленник, что ты хочешь отомстить за Уильяма и...но ведь он ещё ребенок, Валери. Ему не больше двадцати лет.
— Мне тоже когда-то было двадцать лет, Генри.
— Почему именно ты? Почему эту работу не может сделать тот же Макнейр?
— Не знаю. Я ему не доверяю. Ему слишком нравится убивать.
Ремус не выдержал, чуть-чуть придвинулся и глянул в просвет.
В кабинете царил бардак, какой бывает только при спешных сборах. Жарко пылал камин. Повсюду валялись книги, оружие, одежда, свитки пергамента, какие-то мелкие вещицы.
Валери, несмотря на поздний час и компанию своего любовника, была по-дорожному тепло одета и складывала вещи в гигантский холщовый рюкзак, лежащий на кресле, Джекилл сидел в кресле рядом, но в тот момент, когда Ремус заглянул в кабинет, профессор встал и приобнял Валери за плечи, заставляя её посмотреть на себя.
— Валери, я не хочу, чтобы ты ехала в колонию одна. Ты говоришь «когда вернусь», а я все время думаю — «если». Я боюсь за тебя. Ты ведешь такую опасную игру. Сивый просто безумец! Если тебя рассекретят... если узнают...
Валери сжала его ладони вместе и прижала к губам.
Лучше бы она просто бросила в Ремуса кинжал.
И то было бы не так больно.
Валери, которую он знает, не целует никому руки.
— Не узнают, — все ещё сжимая его ладони, Валери глянула куда-то в сторону и вниз и взгляд её провалился. — Они верят мне. Для них я своя, я ведь половину Уиллоу перебила собственными руками, — её глаза чуть расширились и стали немного безумными. — Сивый это помнит. И никогда не забудет... он никогда меня не отпустит, — Ремус услышал в её шепоте такую обреченность, что у него сжалось сердце. — И если в один прекрасный день правда всплывет, меня все равно убьют, куда бы я не сбежала, — она вдруг коротко тряхнула головой, ободряюще улыбнулась Джекиллу, высвободилась из его рук и снова занялась вещами. — Так что не будем об этом. Дай мне карту.
— Я знаю, что в колонии тебе верят, — Джекилл молча протянул ей сложенный листок пергамента. Ремус проследил за тем, как он скрывался в боковом кармане рюкзака. — Но дело не в них. Дело в тебе. Ты каждый раз поступаешь всё безрассуднее.
— О чем ты? — Валери даже улыбнулась.
— Как ты могла отправиться на поиски девочки одна в то полнолуние?
— Я была не одна.
— Он мог тебя убить.
Валери рассмеялась, выбирая из нескольких ножей на столе самый удобный.
— Глупости. Я могу в одиночку справиться с любым волком, — она вдруг совершила какое-то неуловимое движение, Ремус успел увидеть только, как холодно сверкнула сталь, затем короткий свист — и пуговицы на груди Джекилла разлетелись в разные стороны, а мантия и белоснежная рубашка мягко распахнулись, показав голую грудь профессора по защите от Темных сил, покрытую темными волосами.
— Видишь? — Валери приподняла подбородок своего друга кончиком ножа.
— Брось, это не смешно.
— Нет, смешно. Ты и в детстве всегда...
— Валери, я не это имел в виду, — он опустил её руку.
— Я знаю, что ты имел в виду, — Валери склонилась над своим рюкзаком. Волосы закрыли её лицо. — Генри, он всего лишь мальчик.
Сердце Ремуса так и подскочило.
— И опасен только для себя, — руки, сворачивающие свитер, замедлились, а затем и вовсе остановились.
Джекилл подошел к ней со спины.
Полуголый, взрослый Джекилл с волосами на груди.
Теперь сердце Ремуса билось как тамтам.
И по-волчьи требовало крови.
— По-моему он от тебя без ума, — благодушно улыбнулся профессор и потер Валери по руке — вверх-вниз. — Ты правильно сделала, что отказалась от этих уроков с ним. Не стоит мучать парнишку, он итак настрадался.
Мир остановился и наполнил уши Ремуса странным гулом.
Целую секунду Валери молчала, а потом коротко оглянулась на Джекилла и повела плечами, снимая с себя его руки.
— Я знаю.
Ремус медленно отстранился от двери и прижался спиной к холодной стене.
Джекилл что-то говорил, но он не слышал.
Кровь гулко билась в ушах.
Одно дело понимать, что она наверняка о чем-то догадывается, как и все женщины. А другое дело услышать о том, что она знает.
Все это время она знала, как он к ней относится, наверняка видела по его глазам, терпела его глупые попытки обратить на себя внимание. Мерлин, конечно, она же взрослый человек, Ремус со своей любовью для неё как открытая книга. Он вспомнил, как лазил на деревья для того, чтобы достать гнезда лукотрусов, как мучался с этим чертовым луком, надеясь сделать ей приятно, как...о боги, каким же идиотом он выглядел! Ремус в отчаянии шарахнулся спиной об стену и откинул голову, зажмурив глаза, как от сильной боли.
Провалиться бы сквозь землю прямо сейчас!
В кабинете молчали — молчали слишком долго. Ремус уже хотел снова заглянуть в просвет, но тут услышал звук поцелуя — влажный и противный.
Он закрыл уши, скребнув ногтями по шее и чуть не раздавив при этом котенка. От злости на глазах выступили слезы и теперь он даже рыцаря не видел. Но зато прекрасно всё слышал:
— Возьми меня с собой. Валери... пожалуйста...
Снова поцелуй.
— Прекрати, — выдохнула она. — Перестань, слышишь?
Мерлин, сколько же можно?!
— Валери, я же с ума без тебя сойду.
— Хватит об этом, — строго потребовала Валери и Ремус представил себе, как она отталкивает его. Резче, чем это было на самом деле. Ему хотелось бы, чтобы она пырнула Джекилла одним из тех ножей, что у неё на столе. Или выкинула профессора в окно. — Ты должен охранять детей. Ты нужен мне здесь!
— Нужен тебе?
Пауза.
— Конечно нужен. Всегда был и будешь...
В этот же миг Живоглот, которого Ремус, видимо, сжал слишком сильно, рассердился и вонзил мальчику когти в запястье. Ремус с шипением разжал руки, котенок с гулким стуком прыгнул на пол, а в кабинете раздалось испуганное:
— Кто там?!
Паника длилось ровно секунду. Ремус бросился к доспехам. Выхватив палочку, отчаянно подумал «Люмос!» — и бросился сквозь иллюзию стены, очутившись в темном каменном кармане.
— Просто кот, — произнес голос Джекилла в нескольких футах от него. — Никого.
Раздался стук каблуков — и вот эти двое оказались в нескольких футах от Ремуса, которого, конечно же, не могли видеть.
— Мне пора, — Валери накинула на голову капюшон.
— Валери... — Джекилл перехватил её руку, но то, что он хотел сказать, повисло в воздухе и вместо этого он прошептал: — Береги себя.
Грей слабо улыбнулась.
— Не прощаемся, — и она прошагала мимо доспехов, зажигая на ходу палочку.
Джекилл подождал, пока она скроется из виду, а затем ушел и Ремус остался один в темном коридоре.
Ночи скитаний по школе, Карта Мародеров и обязанности старосты научили Ремуса ориентироваться в тайных ходах замка лучше, чем в открытых коридорах. Валери наверняка уже спустилась вниз и вышла во внутренний двор. Ещё пара минут — она окажется на мосту, а дальше — лес и заслон из школьной стражи.
Мозг его лихорадочно работал.
Валери уходит. Уходит в колонию! Что если она не вернется? Вдруг её схватят? Покусают? Убьют или будут пытать?
Выход один. Пойти следом. Взять с собой противоядие, вещи и оберегать Валери, даже если она будет против, хотя бы издалека.
Да, это решено. Он пойдет за ней. Пойдет в волчью колонию.
Возможно, всё дело было в адреналине, который все ещё кипел в крови, но Ремус вдруг явственно услышал, как ветер шевелит ветки над палаточным городком, услышал, как трещат дрова в кострах, слышал голоса своих сородичей, так же явственно, как тогда в лесу, когда они звали его с собой.
Он видел себя среди них. Видел не изможденного подростка, который отчаянно пытается оставаться человеком, а счастливого, взрослого мужчину, сильного и спокойного, немножко одичавшего, но здорового и живого. Почему-то в этих мечтах он больше походил на отца, чем на себя. А ещё он видел свой дом. Видел, как ветер шевелит занавески в деревянном окне. Видел в этом окне женщину, черты которой вдруг сами-собой сложились в черты Валери...
Ремус тряхнул головой.
Мерлин, Люпин, что за детство? Когда ты уже вырастешь и начнешь думать головой? Один шаг, полшага в сторону Сивого и ты никогда не вернешься домой. Ты превратишься в волка, как он, ты станешь убийцей, ты никогда не увидишь отца, друзей, а в один ужасный день можешь обнаружить в своей пасти их кровь и даже не поймешь этого!
Мама оборачивается к нему под снегом и протягивает руку, чтобы он встал с четырех лап.
«Ты — человек, сынок...»
Да, он — человек. Она отдала свою жизнь, чтобы он был человеком.
Ремус стиснул кулаки.
Но чего будет стоить эта жизнь, если Валери Грей убьют и остаток этой жизни Ремус проведет с мыслью о том, что он мог её защитить — и не сделал этого?
В боку нещадно кололо, но Ремус не останавливался и во весь опор мчался по запутанным каменным венам Хогвартса, ныряя из одного тайника в другой, скатываясь кубарем по развалившимся ступеням и винтовым лестницам. Когда он вываливался из-за очередного гобелена или доспехов, картины на стенах испуганно вскрикивали и ругались ему вслед, но он их не слушал.
Распахнув картину Ганхильды из Горсмура, которая вот уже шесть лет помешивала какое-то целебное снадобье в котле, Ремус пробежал по коридору больничного крыла, спугнув мальчишек с четвертого курса, которые сидели на подоконнике и разглядывали магловский порно-журнал, засветив палочки.
Совершенно задыхаясь, Ремус сбежал по лестнице башни с часами и вывалился во внутренний двор, как раз в тот момент, когда старый гнусавый колокол возвестил о полуночи.
Здесь царила та самая зимняя ночь, которая может быть только в закрытом пансионате и только перед Рождеством. Одеяло снега, благонравный свет из больничного крыла...и чертов снеговик ростом с Хагрида, в которого Ремус влетел на всем ходу, когда поскользнулся на заледеневшей дорожке.
Отряхнувшись, Ремус в сердцах пнул снежную фигуру и вгляделся в темноту, выдыхая целые облака пара.
На самом конце моста мерцал удаляющийся огонек.
Завороженный, Ремус двинулся вслед за ним.
И тут вместе с налетевшим ветерком, его вдруг пробрал страх.
Сейчас он её догонит. Но как он объяснит, откуда узнал о том, что она собирается в волчью колонию? Скажет, что подглядывал и подслушивал?
Впрочем, обдумать это он все равно и не успел.
Потому что едва он ступил на деревянный мост, чья-то рука вдруг схватила его за мантию, а в следующий миг его крепко приложило об деревянные перегородки моста, так что легкие чуть не лопнули. Яркий свет порвал темноту и ожег глаза.
Последнее, что Ремус почувствовал — это как в скулу ему уткнулся кончик волшебной палочки и как верхняя часть его тела опасно нависла над снежной пропастью внизу.
— А вот и наш «кот»! — Валери скинула отороченный мехом капюшон. Странное это дело — когда она была далеко, за учительским столом или в центре испытательного полигона в лесу, казалась Ремусу очень высокой, сильной и взрослой. А сейчас она была ниже его на пару дюймов, уже и меньше...
— Хотя нет, коты, как правило, ходят бесшумно. А тебя, Люпин, можно подстрелить в темноте с закрытыми глазами, — Ремус тяжело засопел, когда кончик палочки воткнулся глубже. — Ну что, Люпин, что ты мне скажешь? — палочка чуть ослабила давление, чтобы он мог говорить. Ремус покосился на светящийся кончик и только потом посмотрел на Валери.
— Откуда вы узнали про потайной ход? — взгляд его метнулся по всей её фигуре и остановился на тяжелом рюкзаке. Карман сбоку робко глядел на него в ответ. Ремус потер щеку. — Я думал преподавателям о нем неизвестно.
— Это моя работа, Люпин, находить тайны тропы и отлавливать опасных существ. Но сейчас речь не об этом, верно? Что ты делал возле моей двери? — раздельно спросила она.
— Дежурил. Я староста.
— Какая надобность была дежурить у моей замочной скважины, староста? — Валери хлопнула его палочкой по плечу и значок на груди Ремуса полыхнул.
— Дверь была открыта, я увидел свет, — брови Валери дрогнули, она шагнула чуть ближе и Ремус сглотнул. — И услышал голоса.
— Что ты слышал? — тихо спросила она, как и всегда, вырисовывая губами и языком каждое слово так, что Ремус, заглядевшись, пропустил её вопрос мимо ушей.
...Валери грызет орехи и смеется, глядя как Ремус пытается удержать лук.
— Люпин, я задала вопрос!
Валери целует Джекилла. В кабинете, под снегом, повсюду...
Господи. Мне всё равно. Я люблю её.
— Так, — громкий голос вырвал его из ступора. — У тебя есть ещё три секунды, чтобы придумать сносную ложь. Если я в неё не поверю, ты отправишься к своему декану.
Я люблю тебя, а ты хочешь отправить меня за это к декану.
— Разве у вас есть на это время? — тихо спросил он, глядя ей в глаза. — Мне казалось вы торопитесь в лагерь Сивого, чтобы освободить своего шпиона.
Пауза.
— А кот-то ушастый оказался, — задумчиво проговорила Валери. — Ну хорошо, Люпин, давай мы разберемся с этим здесь и сейчас.
Некстати заработала фантазия.
Ремус поспешно отогнал от себя её плоды.
— Давайте.
Валери приподняла уголок губ.
— Люпин, я не возьму тебя с собой, — сердце его упало. — Точка.
— Но...
— Отправляйся наверх. Постарайся без приключений вернуться в свою башню и, во имя Мерлина, поезжай завтра домой. Это не твоя война.
— Как раз моя!
— Я всё сказала. Спокойной ночи, Люпин. И счастливого Рождества, — с этими словами она накинула капюшон и отвернулась, намереваясь уйти. Ремус машинально перехватил её за руку.
Валери шарахнулась от него как от прокаженного, вскинула палочку.
