Текст книги ""Фантастика 2025-167". Компиляция. Книги 1-24 (СИ)"

Автор книги: Виктор Точинов

Теоретически, до побережья будущего США, примерно такое же расстояние, какое было от нашего острова до берегов Бразилии. Если и чуть больше, то не слишком на много. Вот только скорость течения Гольфстрима, как бы не втрое выше скорости Гвианского и Антильского течений, и поэтому есть немалая вероятность того, что нас может отнести, значительно севернее того места, куда я рассчитываю попасть. Это конечно не критично, но все же не слишком приятно. Хотя те же Североамериканские индейцы, насколько я помню историю, вначале относились к первопоселенцам, достаточно дружелюбно.

Вспоминается даже сделка, по покупке острова Манхеттен, у местных индейцев за двадцать четыре доллара. Когда-то читал об том что в отчете агента торговой компании Dutch East India, адресованном голландскому правительству, в котором, упоминается о покупке «острова Манхэттена у дикарей за 60 гульденов». Позже эту сумму пересчитали в американские тугрики, и добавили, что это были не деньги, а бисер на эту сумму. Еще более интересная версия, как-то проскочила в одной из книг о том, что голландцы купили не остров, а только право проживания на нем. То есть аборигены, всего лишь разрешили поставить на острове факторию, для организации торговли, а землю так и не продали. Еще более смешная версия касалась того, что сделка была совершена не с хозяевами этой земли, а с какими-то пришлыми мошенниками, случайно заглянувшими «на огонек», а после получения оговоренной суммы, тут же сбежавших куда подальше. Впрочем, это уже не имело никакого значения.

Главное, из всего этого, что аборигены, были вполне лояльны к пришельцам, и не устраивали драк на ровном месте. А скорее старались наладить какие-то отношения. Это уже после, когда наглость поселенцев, перешла всякие границы, началась война с краснокожими, но вначале все было достаточно тихо и мирно. Поэтому, я не думаю, что мы встретим какое-то враждебное отношение к себе. И уж тем более, показав свой дар, наверняка заслужу уважение местного населения. Тем более, что инквизицию здесь пока еще не придумали. И лечение принимают любое, хоть наложением рук, ног, или пляски с бубном вокруг тотемного столба. Главное, чтобы помогало, остальное от лукавого.

К началу ноября 1497 года, плот был в общем готов к плаванию. Правда на этот раз он выглядел гораздо хуже, чем в первом случае, но тут не было моей вины. Янки, не только постарались разбить мой плот сбросив его на берег острова, но и варварски разграбили его, не оставив целой, практически ни одной веревки. В итоге, пришлось выкручиваться и изворачиваться тем, что мачта поддерживалась не натянутыми веревками, а укосинами из стволов деревьев. В некоторых местах, пришлось применить лианы, дикорастущего винограда, сплетая их между собой. Это добавило плоту лишнего веса, и хотя он не потерял своей плавучести, но за счет массы, погрузился в воду гораздо глубже, чем это было первоначально, что не добавило ему удобств. Поэтому пришлось помимо палубы, городить дополнительный помост, чтобы хотя бы в хижине было относительно сухо. Но так или иначе, но плот был готов к плаванию, и даже испытан на ходовые качестве, в местной акватории. Осталось только, заготовить провизию на время путешествия, и отправляться в плавание.

С одной стороны, мы достаточно неплохо устроились и на острове, и если бы не недостаток воды, можно было ни о чем не беспокоиться. Хотя, это только казалось. Если мне хватало общения с супругой, то Еве, этого было явно маловато. Но чтобы хоть как-то ободрить подругу, иной раз приходилось по часу, и более выслушивать ее бессмысленную, как мне казалось болтовню, поддакивая в нужных места. Как я все это вытерпел сам не понимаю. Все-таки, человек животное стайное, и потому находиться долгое время от подобных себе, довольно тяжело. Тем более для женщины. Поэтому она как бы еще не с большим нетерпением ожидала того момента, когда мы наконец отправимся дальше.

Вообще-то, на острове нет, крупных млекопитающих, хотя иногда на северных пляжах и появляются стада тюленей, но очень ненадолго. Толи они останавливаются на небольшой отдых, во время миграций, если таковые вообще существуют у их вида, или по какой-то иной причине, но так или иначе, несколько раз, я их там встречал. Птиц, в отличии от других животных, на островах очень много. В сезон гнездования, здесь стоит такой шум, что можно оглохнуть. Не зря же залив назвали Грейт Саунд – Громкий звук. Но проблема в том, что самая большая птица, живущая на острое не превышает размерами мелкую курицу, и охотиться на них, с помощью пулевых зарядов, из ружья, в ствол которого свободно входит указательный палец, по меньшей мере глупо. По большому счету, даже расходовать на них мелкую дробь, уже расточительно. Пороха не так много, и если свинец еще как-то можно заменить обычной галькой, или крупным песком, то с порохом такого не получится. Поэтому, чаще всего, обходились силками, ловушками и это в общем срабатывало.

Но сейчас мы собирались отправиться в дальний путь, и одной птицы, будет маловато. Поэтому я решил надолго засесть на северных отмелях, и таки дождаться появления тюленей, чтобы добыть в дорогу побольше мяса и жира. Снарядив свой «кара-мультук» как я в шутку называл это оружие, я вышел из нашей хижины, и в этот момент, услышал непонятны стрекот, доносившийся до меня со стороны залива. Вначале, не особенно придал этому значения. Грейт Саунд, как в будущем назовут этот залив, только в самом начале нашего здесь появления, вызывал какие-то вопросы, касающиеся этого наименования. Последующее время проживания здесь, дало полное понимание того, почему он был так назван.

Кстати вспомнилось и еще одно. Хуан Бермудес, впервые наткнувшись на этот остров, побоялся высадиться на него, потому что крики птиц были настолько сильны и страшны, что священник, сопровождавший судно в походе, принял эти крики за звуки, исходящие от дьявола. Учитывая, что в те времена, люди истово верили в бога, и старались прислушиваться к тому, что говорят «святые отцы» немудрено, что слова священника были восприняты «правильно» и высадка на остров не состоялась. Во второе посещение, видимо криков не происходило, и мореплаватель все-таки решился высадиться на остров. Впрочем, речь не о том.

Услышав стрекот, я вначале не придал этому значения, но минутой позже, в голове возникла картинка, со звуком двигателей вертолета. Я тут же метнулся в сторону гавани, и выскочил на опушку леса, как раз в тот момент, когда с вертолета была сброшена бомба, или граната, в результате взрыва которой, наш, только что собранный и готовый к отплытию плот, разметало на части, приведя в полную негодность. Это действие со стороны американцев настолько вывело меня из себя, что я, не раздумывая, сбросил с плеча свое ружье, прицелился в сидящего в вертолете пилота, и выстрелил. Честно говоря, я не особенно рассчитывал куда-то попасть. Ружье, выданное нам взамен украденного у нас оружия, было откровенно дрянным. Если и можно было из него куда-то попасть, то не более чем случайно, и не дальше пары десятков шагов, от того места, где был произведен выстрел. Поэтому мое действие, было скорее жестом отчаяния. Я прекрасно понимал, что вряд ли смогу в кого-то попасть, и уж тем более разбить обычным свинцовым «жаканом» бронированное стекло армейской машины. И, наверное, даже надеялся в какой-то степени на то, что в ответ на мои действия, находящиеся в вертолете люди, откроют ответный огонь, чтобы пристрелить обидчика, и для меня, это было бы наилучшим выходом. Ведь последние действия американцев явно показали, что нам не дадут выбраться с этого острова, разломав плот. И, наверняка, это может повториться и еще раз.

К моему, немалому удивлению, я попал. Вертолет, как раз в момент выстрела повернулся боком, а в мою сторону повернулась улыбающаяся от уха, до уха рожа пилота, и пуля, из моего ружья влетела в открытое боковое окно кабины, попав точно в цель. Во всяком случае, кровь залившая изнутри лобовое стекло летающей машины, появилась сразу же после моего выстрела. Мгновением позже, вертолет крутанулся пару раз вокруг своей оси, то в одну, то в другую сторону, подался было вверх, затем резко накренился к носу, и со всего маха врезался в скалу, торчавшую на берегу залива.

От неожиданной концовки, я замер, не совсем понимая, как все это произошло, но секундой спустя, бросив на землю, еще дымящееся ружье, со всех ног помчался к упавшей машине. Как бы то ни было, а нужно было разобраться, остался ли там, хоть кто-то в живых, и если нет, то постараться извлечь из упавшего вертолета, множество, наверняка имеющихся там полезных для нас вещей, которые точно пригодятся мне на острове. А вслед за этим, постараться скрыть следы авиакатастрофы.

Оказалось, что мой «жакан» влетев в открытую форточку, попал точно в голову пилота, разорвав ее на куски, и забрызгав всю кабину вертолета, его кровью. Пилот был не один. Второй человек, в форме морского пехотинца, находился в это время в общем салоне, и потому хоть и не пострадал от моего выстрела, но при падении вертолета о землю, ударился головой, и потерял сознание. Тут же вытащив его из машины, и лишив оружия и снаряжения, привел в чувство, взяв с помощью своего дара под полный контроль.

Мгновение спустя, правда, пришлось утихомиривать супругу, которая едва увидела лицо этого мужчины, как это похоже, что-то всколыхнуло в ее памяти, поэтому она, вооружившись, лежавшим на песке брошенным мною ружьем, едва не отправила его, вслед за пилотом, попытавшись огреть его со всего маху, как дубиной.

– Это, он! Он! – кричала она, размахивая ружьем, которое держала за ствол, даже не чувствуя его жара, от недавнего выстрела, едва не задевая при этом, меня самого. Пришлось применять свой дар и к ней. Может это и неправильно, но мне нужно было в первую очередь допросить выжившего, а уж после разбираться, что это за «Он» с супругой.

Парень, находился под моим полным контролем, поэтому соврать не мог. Зато благодаря его словам я выяснил, что об уничтожении плота, уже было доложено на базу, пилот получил распоряжение возвращаться обратно, и поворот вертолета, из-за которого моя пуля попала в голову пилота, как раз и было действием для разворота машины, и возвращения. Другими словами, опасаться того, что кто-то прилетит на помощь, из-за того, что пилот сообщил о нападении не стоило. Мужчина был в этом абсолютно уверен, сказав, что после связи с базой, пилот отключил микрофон, и обратился к своему напарнику со словами.

– Ну, все, наша работа завершена. Бесноватый-Джереми дал добро, возвращаемся обратно.

Бесноватым-Джереми, звали одного из командиров морской пехоты, причем именно за глаза, потому как, можно было получить такой ответ, что мало не покажется. И я знал этого мужчину, еще пребывая на острове. Одно то, что пилот обратился к своему напарнику объявив кличку, давшего приказание, уже говорило о том, что эта фраза не ушла в эфир. Впрочем, допрашиваемый мужчина и так был уверен в том, что связь была отключена. Большего мне не требовалось, поэтому, тщательно осмотрев его амуницию, я разоблачил его до гола. С одеждой у нас наблюдались большие проблемы, и потому было не до брезгливости. После чего оттащив к берегу, подошел к Еве, и привел ее в чувство, после чего постарался донести до нее, что пленник мне больше не нужен, и она может делать с ним все, что пожелает. Хотя ружье, до сих пор находящееся у нее в руках, я отобрал. Не стоило портить такую ценную вещь. Подруга не растерялась, и тут же отыскала себе замену, правда, несколько раз огрев его дубиной, и увидев, что тот не подает признаков жизни, несколько успокоилась, если можно так выразиться, и плюхнувшись на песок расплакалась горькими слезами.

Спросив у нее, могу ли я забрать мужика, та просто махнула рукой. Впрочем, оставлять его в живых я не собирался. Пока же ринулся в салон вертолета. К моей радости, он не загорелся, и это давало надежду на то, что можно будет кое чем, поживиться из находящихся на его борту вещей. И первым, что попалось мне на глаза оказался спасательный плот, который в обязательном порядке, присутствует на каждом летательном средстве, работающим над морем. То, что этот плот, несколько отличается от того, коим я когда-то воспользовался, для спасения своей жизни, когда выпал за борт теплохода «Советский союз», я узнал несколько позже, пока же меня обрадовало хотя бы то, что он имеется в наличии, и даже может в какой-то степени заменить нам, разрушенный деревянный плот. И это радовало.

Кроме плота, мне удалось снять с крепления, пулемет, с несколькими запасными лентами, разжиться парой пистолетов, и штурмовой винтовкой, с тремя запасными магазинами. Там же нашелся подсумок с несколькими гранатами, одной из которых видимо разворотили наш плот. Очень порадовала аптечка, и ящик с неприкосновенным запасом, для экипажа. Учитывая, что в стандартный экипаж входило пять человек, трехдневный запас, автоматически удваивался, только за счет того, что нас с супругой, всего двое. Не меньшую радость принесли инструменты, запасной рабочий комбинезон пилота, и спрятанная значка в виде пары бутылок виски, и коробки с сигарами. Я хоть и не курил, но иногда этого очень недоставало, и поэтому я решил, что пусть будут. Да и коробочка тоже была чудо, как хороша. Пьянствовать я не собирался, но хотя бы в качестве обеззараживающего средства, виски тоже могло пригодиться. Да и честно говоря, я брал все, что попадалось под руку. В моем положении, воротить нос, только из-за того, что одежда пилота была испачкана его кровью, было глупым.

Собрав, и отвинтив с вертолета, все что могло бы нам пригодиться, я задумался о том, как избавиться от самого летательного аппарата. То, что на помощь, не прилетят именно сейчас, не означало, что не прилетят вообще. Поэтому нужно было скрыть по возможности все следы аварии вертолета на острове. И это, после некоторых размышлений, было вполне разрешимой задачей, хотя и несколько тяжеловатой. Дело в том, что вертолет упал на скалу, торчащую возле берега, примерно с сорока метрах, от лагуны, в которой находился наш, теперь уже разбитый плот. В отличии от того места, здесь от самой кромки начинались довольно большие глубины, и если, мне удастся сбросить вертолет со скалы, то он благополучно пойдет ко дну, и будет покоиться где-нибудь на сорока-пятидесяти метрах от поверхности моря. Разумеется, я не исключал того, что найдется умник, который пожелает добраться и до него, но с другой стороны, надеялся на лучшее.

Глава 14

14

Разбираться с пропажей вертолета, рано или поздно кто-то придет, но не найдя на острове его останков, вполне могут решить, что авария произошла по пути на базу. Тем более, что доклад о возвращении прошел, добро было получено, следовательно, искать его здесь на острове, нет никакого смысла. Взглянуть, чтобы убедиться в его отсутствии, нужно, а что-то дотошно выискивать, тем более зная, что у нас, кроме допотопного ружья нет более ничего, не имеет смысла. Вряд ли кому-то придет в голову, что я мог напасть на вооруженную современным оружием машину, и выйти победителем. Разве что, на всякий случай, нужно хорошенько упрятать все снятые с вертолета вещи, чтобы не вызвать подозрения, если кто-то решит спуститься на землю.

Контейнер со спасательным плотом, оказался неожиданно тяжелым. Хотя, учитывая, что внутри, помимо самого плота находятся и некоторые другие вещи; Неприкосновенный запас, вода, аптечка, маяк, весла и прочие необходимые в море вещи, вес в общем-то соответствует ожидаемому. Но так или иначе, контейнер показался мне несколько тяжеловатым. Утащив контейнер с спасательным плотом в лес, прикопал его возле одного из деревьев, после выровнял как мог борозду в песке, оставленную им, когда тащил его к лесу. Все остальное тоже раскидал по острову, пряча в укромные места. Как говорится – Подальше положишь, поближе возьмешь. То, что кто-то, рано или поздно появится на острове, я практически не сомневался, проявит ли появившийся любопытство и сунется в наши вещи, очень даже возможно. Поэтому лучше перестраховаться.

Ева, тоже вызывала некие опасения, тем более, что, увидев лицо морского пехотинца, с нее слетел блок, поставленный на базе, и она похоже вспомнила все, что происходило на острове, и до него. И сейчас, была опасна, в своей непредсказуемости. Появись кто-то на острове, а она в порыве гнева тут же выложит, что лично прикончила парня, который когда-то надругался над ней. Последствия этого, будут вполне предсказуемыми. А то, что она сможет все это скрыть, я очень сомневаюсь. Поэтому, чтобы обезопасить нас от этого срыва, в ближайшую ночь, я воспользовавшись тем, что она уснула, подменил ей память, примерно также, как сделал это с тем парнем, на Гавайях, который следил за мною. Позже, если все обойдется, снять блок, будет не так сложно, зато сейчас, я был твердо уверен, что она, просто не вспомнит ничего, и соответственно не сможет выдать нас в порыве гнева.

С вертолетом, было несколько сложнее. Многотонная машина, хоть и, можно сказать, висела над глубинами залива, удерживаясь на выступающем пике скалы, в который она врезалась, но и столкнуть ее оттуда, тоже было весьма сложно, да что говорить, если пока я освобождал вертолет от лишнего груза, она даже не пошевелилась, а я бродил по ней как по собственному дому, добираясь в самые потаенные уголки. А малой механизации, на этом острове, как на том, где находилась свалка автомобилей, у меня не наблюдалось. В итоге, решил просто взорвать вертолет, а то что останется после взрыва, будет утопить уже гораздо проще.

Пара гранат, заброшенных в салон машины, неожиданно вызвали такую детонацию, что ладно вертолет, половина скалы, рухнуло вслед за ним в море, надежно прикрыв его от посторонних глаз, засыпав камнями. Что такого оставалось в машине, что вызвало подобный переполох, не знаю, но уже пожалел, что плохо осматривал вертолет. Наверняка, можно было поживиться, чем-то еще. Даже еще и в глубине, после того, как сброшенная машина, достигла самого дна, довольно долго виднелись всполохи, то ярко красного, то голубовато-белого огня, видимо из-за того, что выгорало не только топливо, но и сам металл из которого был собран корпус. Примерно такой же цвет пламени, получается при горении алюминиево-магниевого сплава. Сколько рыбы всплыло кверху брюхом, было не сосчитать, а ароматы, добравшиеся до поверхности, были настолько вонючи, что не хотелось даже подходить к берегу. Все это держалось на поверхности, почти три дня, но затем погода испортилась, и все это унесло в открытое море. И это надежно скрыло все, что здесь произошло.

А примерно через декаду, со дня происшествия, как я и предполагал, на острове появились гости. Причем на трех вертолетах сразу. И пока один из них, демонстративно устроившись над заливом, как раз в том месте, где я утопил вертолет, уставился на нашу хижину, всем своим вооружением, предварительно срезав, пару довольно мощных стволов из пулемета, два других аппарата, барражировали остров вдоль и поперек, видимо исследуя его с помощью приборов, проверяя на наличие металла. И честно говоря, вполне могли бы его обнаружить. Насколько я помню такие приборы имелись и в моем времени, а уж сейчас их точность наверняка повысилась в разы. Вот только, в том месте, где на дне лагуны покоились останки вертолета, висел их напарник, держа нас под прицелом своих пулеметов. А сдвинуть его с места, пришельцы не догадались, соответственно не догадались и проверить, что находится в глубине лагуны под ним. С другой стороны, это я знаю, что именно здесь находится старый кратер давно потухшего вулкана, а отойди в сторону петров на двадцать и прекрасно видно дно мелководной лагуны. Впрочем, я как-то не особенно мечтал увидеть их мысли. Не нашли и ладно, главное, чтобы оставили нас в покое.

Перед отлетом, на песок пляжа упал небольшой кожаный мешочек. Я собрался было проигнорировать его, но мне был дан явный намек на то, что мне необходимо посмотреть, что там лежит. Пара очередей, пущенных с вертолета, явно говорили, что не стоит противится намекам, и следует подойти к месту падения, и взять посылку в руки. В мешочке оказалась горсть черных опалов, похоже из числа тех, что были изъяты с нашего плота, вместе с ящиком, и письмо, в котором говорилось о том, что не стоит затевать нового строительства плота. До начала сезона штормов, мы явно не успеем завершить его постройку, и соответственно покинуть остров, а к следующему сезону, построенное судно ожидает та же участь, что и этого плота. В письме явно прослеживался намек о том, что мы живы ровно до того момента, пока находимся на острове, покинуть его нам в любом случае, не позволят. В конце письма стояла приписка, что камни, подарок моей супруге, на день ангела, от ее поклонников, не сумевших прибыть самостоятельно. Разумеется, это было тонкой издевкой, хотя бы потому, что здесь на острове эти камни, ничего не стоящие булыжники, а намек на любовников, вообще был верхом хамства. Но с тремя вертолетами мне было не справиться при всем моем желании, поэтому пришлось проглотить намеки, и кивнуть в знак того, что я все понял. Чуть позже, когда я уже снял с подруги блок и показал это письмо, она с негодованием, собиралась выбросить этот «подарок» в море. Но я остановил ее, сказав, что это же наши камни, а мы не всегда, будем находиться на острове. Глядишь, рано или поздно, эти камни, принесут нам, пусть не богатство, но хотя бы живые деньги. А намеки на поклонников, это ничего не значащие слова, во всяком случае для нас. И лучшим мщением будет то, что мы наперекор желаниям наших «доброжелателей» как можно быстрее покинем, этот остров.

Увидев, что я прочел письмо, и кивнул в знак согласия, вертолеты поднялись в небо и улетели по своему маршруту. Я же вздохнул свободно. Пора было готовиться к плаванию. Пусть это будет не плот «Морская черепаха», но не думаю, что спасательный плотик из современных материалов будет на много хуже построенного мною самим.

Извлеченная из бокового кармашка контейнера инструкция на маломерное спасательное судно, предназначенное для экипажей летательных средств подразделений морской пехоты США, честно говоря, вызвала у меня немалое удивление. Нам достался самоходный спасательный бот с такими характеристиками, каких я даже не ожидал увидеть. Впрочем, учитывая, что с того момента как я покинул свой дом в Австралии, там, на большой земле прошла не одна сотня лет, этого следовало ожидать.

Это был так называемый Rigid-hulled inflatable boat, RHIB – Жестко-надувная спасательная шлюпка, предназначенная для спасения и перевозки шести человек, то есть полного экипажа современного армейского вертолета. Причем, учитывая ее армейское происхождение, ее расцветка, соответствовала скорее военным уставам, нежели положениям поисково-спасательных служб. В инструкции говорилось о трех вариантах расцветки, которые могли встретиться в активированном боте. Желто-зеленая для северных рек, цвет морской волны с примесью зелени для внутренних водоемов и трехцветная серо-черно-бежевая зля открытого океана. Для спасения экипажа, в самой лодке, среди неприкосновенного запаса, имелся маячок, способный подавать сигналы бедствия, неограниченное время, за счет встроенной солнечной панели. Этого посчитали достаточным, а яркий цвет, мог привлечь внимание неприятеля, и потому, было сделано все, чтобы лодка была не слишком заметна в открытом море или где-то еще.

Оказывается, контейнер, в котором находилась спасательная шлюпка, было запрещено вскрывать на открытом воздухе. Согласно приложенной инструкции, контейнер, при попадании в воду, должен был за счет своего веса, погрузиться на глубину до трех метров, где под действием гидростата, должны открыться замки контейнера, в котором находится плавательное средство, и одновременно с этим баллон с находящимся в нем газом, который надует специальные камеры, которые будут обеспечивать дополнительную плавучесть судна. И вот здесь то появляется отличия от спасательных плотов моего времени. В моем времени, считалось, что достаточно надуть полые емкости воздухом, и своего рода надувная лодка, окажется достаточным средством для спасения экипажа.

Здесь все было несколько иначе, спасательный бот, был изготовлен из особого материала, пропитанного специальным составом. При раскрытии плота, этот материал, должен вступить в контакт с морской водой, которая будет служить катализатором, с помощью которого пропитывающий ее состав, превратиться в жесткий пластик, по прочности не уступающий четырех миллиметровому алюминию. А направленный в специальные отсеки газ, в свою очередь вступит в контакт с неким реагентом находящимся в этом отсеках, из-за чего, отсеки заполнятся чем-то напоминающим строительную пену. Заполнившая отсеки плавучести, пена, одновременно с этим, силой своего давления, развернет сложенный корпус, этому же помогут специальные пружинные вкладыши, которые натянут ткань и придадут ей нужную форму, в которой по завершении химической реакции, данный затвердевший материал и закрепится, придав спасательному боту нужную форму, согласно проекту. Пена, заполняющая отсеки плавучести, затвердеет, превратившись в легкий пористый материал, похожий на пенопласт, чем обеспечит не только плавучесть, но и защиту от повреждения. Даже если случится разрыв обшивки, после застывания пены, это уже не будет иметь большого значения. Помню, когда я спасался на плоту после падения за борт советского теплохода, в неприкосновенном запасе плота имелись ремонтные принадлежности для заклеивания поврежденных баллонов и ручной насос для подкачки воздуха. Сейчас ничего этого уже не требовалось. Зато за счет освобожденного места, например был увеличен запас воды и еды. И все это радовало.

Фактически, получается так, что сейчас в контейнере лежит обычная, можно сказать надувная лодка. Но после ее погружения в море, она, мало того, что наполнит отсеки пусть не воздухом, а строительной пеной, так вдобавок ко всему, весь остальной материал, то есть дно, борта, и что-то еще преобразуются в достаточно твердую пластмассу. Фактически у нас под ногами, появится настоящая пластиковая лодка, которая не будет зависеть от случайного прокола, потому что надувные камеры будут заполнены, чем-то вроде пенопласта, да и дно пробить будет гораздо сложнее, а за счет твердости, можно будет перемещаться по лодке, вполне спокойно. Да и она сама, сможет выдержать любой шторм. Единственный, ее недостаток, как было сказано в инструкции, состоит в том, что она одноразовая. Если, например, из любого спасательного плота, можно выпустить воздух, вложить в него необходимые запасы, и вновь упаковав в контейнер, использовать повторно, то с эти ботом, ничего подобного не выйдет. То есть превращенные в пластик дно и борта, невозможно вернуть в первоначальное состояние. Но теоретически, после выполнения своей основной задачи, ее можно использовать, как обычную лодку, а если снабдить достаточно мощным мотором, то и как катер береговой охраны.

Не меньшее удивление, вызвало еще и то, что на борту имеется специальная высокочастотная печь для разогрева еды и возможной дистилляции забортной воды. А отсеки плавучести снабжены встроенными солнечными панелями, способными дать необходимый ток, имеющейся на борту, печи, а также компактной радиостанции, осветительным приборами, и прочему оборудованию. Как оказалось, здесь имеется даже GPS-навигатор, и радиокомпас. Впрочем, вряд ли работающий в условиях этого времени. А спасательный бот, видимо снабжен всем этим по стандартной раскладке. Хотя, кто знает, но пользоваться всеми этими приборами, чтобы привлечь к себе внимание, я точно не стану.

Ко всему прочему, имелась возможность установки паруса. Из присутствующих в комплекте трех пар весел, предлагалось состыковать их в четырехметровую мачту, вставить ее в специальную опору, укрепив имеющимися в комплекте веревками, и в качестве паруса, использовать специальную парусиновую ткань, предназначенную для укрытия от солнца. То есть, либо ты ставишь на лодке тент, и не паришься под солнцем, либо парус, который позволит боту двигаться вперед. Нечто подобное, как я читал, было и на прежних авиационных спасательных плотах. Впрочем, на всякий случай, я рассчитывал на то, что уж ствол для мачты, я смогу поставить и деревянный.

Далее было перечислено все оборудование, входящее в «НЗ» спасательного бота, продукты питания, из трехсуточного расчета, на каждого члена экипажа, и всех остальных вещей, имеющихся на нем. Единственное опасение, вызывал некий маячок, который должен был подавать сигналы бедствия в эфир. Если он активируется автоматически, это может привести к печальным последствиям. Впрочем, как я понял, он хоть и работает от встроенной солнечной панели, но активироваться должен вручную, или же через восемь часов, после того, как окажется в морской воде. За это время, я надеялся привести его в негодность. Подавать сигналы бедствия в эфир я не собирался, ни под каким предлогом.

Единственное, что меня немного смущало, так это то, что бот окажется полностью выполненным их пластика. Следовательно, ни о какой печке, с открытым пламенем, на его борту, не может быть и речи. Может именно поэтому и придумали какую-то «чудо-печь» для разогрева сухих пайков и прочего. Кстати понравилось еще и то, что пластиковый контейнер, в котором сейчас находится бот, после извлечения спасательной шлюпки, вполне может быть использован для хранения питьевой воды. На нем имеются специальные замки герметично стыкующие обе его половины, и горловина со встроенным краном, а внутри должны находиться какие-то пластиковые трубы, для стыковки с дистиллятором. Одним словом, рассчитывая на обычный спасательный плот, который отнес бы нас к берегам Нового Света, мы получили в свое распоряжение, настоящую «вундевафлю» – многофункциональную лодку, которая наверняка может пригодиться нам и в дальнейшей жизни. Да и управлять такой посудиной, как мне кажется будет много легче, чем неповоротливым плотом.

Всю последующую неделю, мы занимались заготовкой продуктов, на следующий морской переход. На этот раз все происходило гораздо быстрее. Если раньше, мы завесили от силков и ловушек, то теперь, используя для отстрела птиц взятые в вертолете штурмовые винтовки, заготовка шла, ударными темпами. Да и торопиться, было в общем-то некуда, до следующего сезона почти половина года, а нам и нужно-то всего лишь пересечь порядка тысячи километров моря, на запад, чтобы добраться до побережья Америки. Проделав это однажды, на деревянном плоту, надеялись, что все получится и на сверхсовременной спасательной шлюпке.