Текст книги ""Фантастика 2025-167". Компиляция. Книги 1-24 (СИ)"

Автор книги: Виктор Точинов

Соавторы: ,Оливер Ло,А. Фонд,Павел Деревянко,Мария Андрес
сообщить о нарушении

Текущая страница: 280 (всего у книги 350 страниц)

Глава 17

Я стоял перед комиссией, ощущая, как напряжение в воздухе нарастает с каждой секундой. Мое предложение о дуэли, казалось, застало всех врасплох, но я видел, как в глазах принца вспыхнул огонек интереса. Воронцов и Шрамов обменялись быстрыми взглядами, словно молча совещаясь друг с другом.

– Я нахожу это предложение весьма интригующим, – произнес принц, и его голос звучал с нотками азарта. – Дуэль позволит нам оценить не только магические способности кандидатов, но и их тактическое мышление, скорость реакции и умение импровизировать на ходу. Я поддерживаю эту идею.

Воронцов, казалось, все еще сомневался.

– Ваше Высочество, дуэли – это довольно опасная форма проверки. Мы не можем рисковать…

– Родион Юрьевич, я понимаю ваше беспокойство, – прервал его принц взмахом руки. – Но разве не в этом суть нашей работы – оценивать истинный потенциал государственных магов? К тому же, это сэкономит наше время, мое время, если вам так угодно. А оно на вес золота. Не согласны?

– Я согласен с Его Высочеством, – кивнул Шрамов. – Дуэль, действительно, может дать нам более полное представление о способностях кандидатов.

Все взгляды обратились к Левински, который все это время стоял, скрестив руки на груди и нетерпеливо постукивая ногой, словно ждал, когда наконец всё обсудят, чтобы дать высказаться именно ему.

– Господин Левински, – обратился к нему Воронцов, – вы согласны на проведение дуэли?

Молодой мужчина окинул меня презрительным взглядом, и я увидел, как в его глазах вспыхнула ярость. Он явно не ожидал, что какой-то мальчишка осмелится бросить ему вызов.

– Разумеется, я согласен, – процедил он сквозь зубы. – Я с удовольствием поставлю на место этого зазнавшегося щенка.

Затем он наклонился ко мне и прошипел так, чтобы только я мог услышать:

– Готовься к унижению. Ты проиграл, едва подумал, что дуэль со мной будет хорошей идеей.

Я позволил себе легкую усмешку и ответил так же тихо:

– О, не беспокойтесь, господин Левински. Я уверен, что ваши усы переживут это небольшое потрясение. В конце концов, они уже пережили ваше лицо.

Глаза Левински расширились от неожиданности, и я заметил, как его рука непроизвольно дернулась к усам. Он явно дорожил этой щеткой под носом. Наверное, думал, что он с ними не отразим или что-то вроде того.

– Ты… – начал он, но я уже отвернулся, обращаясь к комиссии.

– Господа, я готов начать в любой момент, – произнес я с легким поклоном.

Принц Андрей хлопнул в ладоши, его лицо светилось от предвкушения предстоящего боя.

– Отлично! Тогда давайте перейдем на арену. Я с нетерпением жду этого поединка.

Мы направились к четвертому сектору полигона, который представлял собой овальную арену, окруженную высокими стенами. По пути я заметил, как другие маги, тренировавшиеся на полигоне, начали проявлять интерес к нашей процессии. Но видя идущих впереди членов комиссии, среди которых был всем известный принц, никто не решался последовать за нами.

Когда мы вошли на арену, я был поражен ее размерами. Это было огромное пространство, способное вместить сотни зрителей. Воздух здесь был наполнен едва уловимым гудением – явный признак мощных защитных чар.

Когда мы оказались на месте, Соколов выступил к нам.

– Я буду выступать в роли секунданта и следить за соблюдением правил, – сказал он. – Дуэль продолжается до признания одним из участников поражения или до решения комиссии. Запрещены изначально смертельные заклинания. Также, вне зависимости от того, победу вы одержите или потерпите поражение, комиссия все равно укажет ваш ранг, так что здесь вопрос, скорее, личной гордости. Думаю, все ясно?

Мы оба кивнули. Мой оппонент, казалось, был взволнован, я же сохранял спокойствие. Да, он может быть силен, но и я не просто так тренировался все это время. Да и сомневаюсь, что этот усатый щеголь может оказаться сильнее дяди Эдварда.

Левински и я заняли противоположные концы арены. Я видел, как он нетерпеливо переминается с ноги на ногу, его лицо искажено гримасой ярости. Он явно горел желанием преподать мне урок.

Соколов поднял руку.

– Начинайте!

Не успел его голос затихнуть, как Левински уже начал атаку. Его руки описали сложную фигуру в воздухе, хотя зачем этот излишний пафос я так и не понял.

– Круг Второй: Призматическая клетка!

Воздух вокруг меня начал мерцать, формируя светящуюся конструкцию. Я почувствовал, как пространство вокруг меня потихоньку сжималось, пытаясь ограничить мои движения и в целом пространство для маневра.

Но я был готов к этому. Еще до того, как клетка полностью сформировалась, я использовал истинное слово «Пространство».

– Искажение, – прошептал я, визуализируя в своем сознании, как пространство вокруг меня искривляется и деформируется.

Призматическая клетка Левински начала терять форму, её грани изгибались и плавились, словно отражение в кривом зеркале.

Не теряя ни секунды, я добавил:

– Перемести.

И в следующее мгновение я, потратив довольно ощутимое количество энергии, оказался за спиной Левински. Он явно не ожидал такого маневра и на долю секунды растерялся. Этого было достаточно.

Я направил поток маны через свою руку, формируя пространственный импульс.

– Оттолкни!

Невидимая волна ударила Левински в спину, отбросив его на несколько метров, он прокатился кубарем, но очень быстро поднялся. В этот момент я увидел, как его глаза загорелись боевым азартом. Теперь усач понял, что я не просто «зазнавшийся щенок». И, судя по всему, его это даже обрадовало.

– Похоже я тебя недооценил, – прорычал Левински, его усы так воинственно зашевелились, что я едва удержался от того, чтобы не засмеяться. Боюсь, такого бы мой противник уже бы не выдержал. – Но посмотрим, как ты справишься с этим. Круг Первый: Искажающий туман!

Воздух вокруг нас начал сгущаться, превращаясь в плотную субстанцию, светящуюся мягким голубоватым светом. Туман быстро заполнял арену, окутывая все вокруг призрачным сиянием. Я почувствовал, как мои движения замедляются, словно я пытаюсь двигаться сквозь вязкий кисель. Дышать становилось все труднее – туман, казалось, проникал в легкие, вытесняя оттуда воздух.

Левински усмехнулся, видя мое, как ему показалось, замешательство. Его силуэт расплывался в мерцающей дымке, становясь почти неразличимым. Туман продолжал сгущаться, и я понимал, что еще немного – и я просто задохнусь.

Сконцентрировавшись на истинном слове «Пространство», я задействовал как можно больше маны и прошептал.

– Сожми!

Все пространство арены за мгновение содрогнулось и тут же сжалось, всего на мгновение, но этого хватило, чтобы собрать люминесцентный туман в небольшой шарик. Я схватил его рукой, и демонстративно смотря на оппонента по бою, развеял.

Я заметил, как принц Андрей подался вперед, его глаза горели интересом.

Левински не заставил себя ждать, он продолжал свой напор.

– Круг Второй: Калейдоскоп Иллюзий! – воскликнул он, и воздух вокруг нас заискрился.

Множество зеркальных осколков возникло из ниоткуда, закружившись вокруг меня в бешеном танце. Каждый осколок отражал искаженную версию реальности, создавая головокружительный эффект. Я чувствовал, как мое восприятие начинает плыть, теряя связь с действительностью, даже подташнивать стало.

– Разорви! – отмахнулся рукой я, будто от надоедливой мухи.

Пространство вокруг меня словно треснуло, и все иллюзорные отражения рассыпались, как разбитое стекло. Не теряя времени, я перешел в контратаку.

– Сдави!

Воздух вокруг Левински внезапно уплотнился, образуя невидимую сферу давления. Я видел, как он пытается вырваться, его лицо исказилось от напряжения.

Но усач был опытным магом. Он быстро сориентировался и выкрикнул:

– Круг Первый: Резонансная Волна!

Мощный звуковой импульс вырвался из его рук, разбивая мою пространственную ловушку. Волна ударила по мне, заставляя отступить на несколько шагов.

– Защити! – выкрикнул я, создавая перед собой барьер, который поглотил остаточные колебания.

Левински не давал мне передышки, видимо, вознамерившись вымотать меня своими атаками.

– Круг Второй: Призма!

Яркая вспышка света ослепила меня на мгновение. Когда я снова смог видеть, весь мир вокруг казался разделенным на разноцветные грани, как будто я оказался внутри гигантского кристалла. Каждое мое движение отражалось и преломлялось, создавая десятки ложных копий.

Я понимал, что нужно действовать быстро, пока дезориентация не взяла верх.

– Схлопни! – скомандовал я, вкладывая в заклинание максимум энергии.

Пространство вокруг нас резко сжалось, а затем расширилось, создавая мощную ударную волну. Призма Хаоса разлетелась на осколки, но я не успел уклониться от ответного удара Левински.

– Круг Второй: Бич Молний!

Быстрее, чем я успел выставить защиту, электрический разряд пронзил меня, заставляя каждый нерв гореть от боли. Я упал на одно колено, тяжело дыша. Кажется, этот парень действительно хорош в сражениях. Нельзя уступать! Ни в коем случае.

– Ударь! – выкрикнул я, направляя всю оставшуюся у меня ману в атаку.

Глухая вибрация пронеслась по воздуху. Мой оппонент попытался уклониться, но не успел. Пространственный импульс ударил Левински в правую руку. Я услышал отчетливый хруст и его болезненный вскрик. Рука безвольно повисла. Не перелом, всего лишь вывих, но тем не менее, кажется, я немного перестарался.

Я поднялся, и мы встретились взглядами. Оба тяжело дышали, но это явно не было завершением нашего сражения. Левински держался за поврежденную руку, а я пытался справиться с остаточной болью от электрического удара.

Члены комиссии с интересом наблюдали за нами, но пока не вмешивались в происходящее.

Я понимал, что следующий обмен ударами может стать решающим. Мана в моем теле была почти на исходе, и я чувствовал, как усталость наваливается на меня. Но если этот усач думает, что я отдам ему победу вот так просто, то мне придется его огорчить.

Левински тоже, судя по его виду, собирал последние силы. Держась за пострадавшую руку, он не издал ни одного болезненного стона, его глаза застилали гнев и ярость.

Усач сделал ход первым. В глазах мужчины появился опасный блеск. Он отступил на несколько шагов назад и начал концентрировать ману.

Воздух вокруг него становился, словно гуще и темнее. Это было что-то мощное, гораздо более серьезное, чем все его предыдущие атаки. Я отвел ногу назад, занимая более устойчивое положение, и приготовился импровизировать. Сокращать расстояние сейчас в попытке прервать его заклинание могло не просто обернуться тяжелой раной, но и стоить жизни. Я чувствовал это особенно четко.

– Круг Четвертый: Пожиратель душ! – прорычал Левински, и его голос, казалось, отразился от каждой стены арены.

Черная воронка начала формироваться перед ним, излучая ауру смерти и разрушения. Я почувствовал, как мое сердце сжалось от плохого предчувствия. Это заклинание было не просто мощным – оно было смертельным. Да и четвёртый круг – это уже не простые заклинания.

Краем глаза я заметил движение среди членов комиссии. Воронцов вскочил на ноги, его лицо исказилось от гнева и тревоги.

– Прекратить дуэль! – крикнул он. – Это запрещенное заклинание!

Но прежде чем он успел сделать хоть шаг в нашу сторону, принц положил руку ему на плечо, останавливая его.

– Подождите, Родион Юрьевич, – произнес родственник императора, его глаза были прикованы к арене. – Победитель еще не определен. Эта дуэль не окончена.

Я стоял, глядя на формирующуюся перед Левински черную воронку, и чувствовал, как холодок пробегает по спине.

Воронка росла, поглощая свет вокруг себя, словно миниатюрная черная дыра. Воздух вокруг нее искажался, создавая жуткие, противоестественные узоры.

Я напряг все свои чувства, пытаясь понять, какое истинное слово использовал Левински. Но как бы я ни старался, оно ускользало от меня, словно тень в темноте. Это было что-то, чего я никогда раньше не встречал. Даже не думал, что в этом мире можно встретить что-то подобное.

Воронка продолжала расти. Мелкие камешки и пыль с арены поднимались в воздух и исчезали в ее черных глубинах.

Я понимал, что у меня осталось мало времени. Если это заклинание достигнет полной силы, оно может быть чрезвычайно опасным.

Было лишь одно слово, которое могло справиться с этим. Но использовать его всегда рискованно. Я мог не только остановить заклинание Левински, но и случайно навредить ему самому. Да что там, я мог разрушить половину арены!

– Сдавайся, у тебя нет ни шанса, это заклинание – вершина магической силы моего рода! – крикнул сквозь гул Левински.

Секунды утекали, а воронка становилась все больше и мощнее. Ее края теперь светились зловещим пурпурным светом, а в глубине мелькали какие-то призрачные формы, от одного вида которых кровь стыла в жилах.

Я понял, что у меня нет выбора. Либо я рискну и использую эту силу, либо проиграю.

Я сделал глубокий вдох и рванулся вперед. Мои ноги, казалось, едва касались земли, когда я преодолевал расстояние между мной и Левински. Выбросив руку вперед, я сконцентрировался на истинном слове « Деструкция», чувствуя, как оно пульсирует в моем сознании, требуя высвобождения.

– Разрушь! – крикнул я, и мой голос эхом разнесся по арене, словно удар грома.

В тот же миг мир вокруг нас изменился. Пространство словно треснуло, как стекло под ударом молота. Невидимые линии реальности начали расходиться, создавая паутину разломов в самой ткани бытия. Воздух задрожал, по телу прошла волна мурашек от силы, что я только что высвободил.

Воронка Левински, секунду назад казавшаяся непобедимой, начала распадаться. Ее края задрожали, а затем она просто… растворилась, словно ее никогда и не было. Но на этом действие моего заклинания не закончилось.

Я почувствовал, как вся мана в радиусе нескольких метров просто исчезла, словно провалилась в созданные мной трещины. Моего противника отбросило назад, и он с глухим стуком приземлился на спину, явно ошеломленный происходящим.

Но контролировать эту мощь было невероятно сложно. Я чувствовал, как сила «Деструкции» пытается вырваться из-под контроля, грозя уничтожить все вокруг. Мою руку начало жечь, словно я держал раскаленный металл. Понимая, что еще секунда – и я могу потерять контроль, я резко сжал кулак, прерывая заклинание.

Наступила оглушительная тишина. Казалось, даже воздух замер, потрясенный произошедшим. Я тяжело дышал, чувствуя, как пот стекает по моему лицу.

Внезапно тишину прервал возглас принца Андрея. Я обернулся и увидел, как он, к удивлению всех присутствующих, вскочил на стол, его глаза горели неподдельным восторгом.

– Изумительно! – воскликнул он, хлопая в ладоши. – Это было просто невероятно! Такая мощь, такой контроль! О, это определенно стоило того, чтобы увидеть. Какой великолепный бой! Думаю, победитель здесь очевиден. Но я хочу знать оба заклинания. В особенности, ваше.

Его Высочество ткнул пальцем на меня и затряс рукой, он явно перевозбудился.

– Вы же почувствовали, да? – обратился он к Воронцову и Шрамову. – Даже не владея магией, я могу сказать, что это истинное слово о-о-очень интересное!

Я не обратил особого внимания на его слова. Мой взгляд был прикован к Левински, который все еще лежал на земле. Медленно, без резких движений, я подошел к нему.

– Убить меня вздумал? – спросил я, глядя на него сверху вниз. В моем голосе не было злости, лишь легкая ирония.

Левински закашлялся и медленно сел, держась за голову.

– Думал, напугаю, и ты сдашься, – признался он, морщась от боли. – А оно вон как вышло, не удержал немного контроль. Ты уж извини и зла не держи. Убивать тебя мысли не было.

Я протянул ему руку, предлагая помощь. Он на секунду замешкался, но затем принял ее, и я помог ему подняться на ноги.

– Как рука? – спросил я, заметив, как он неловко держит правую руку.

– Жить буду, – усмехнулся молодой мужчина. – А ты как, парень?

– В порядке, – ответил я, хотя чувствовал себя так, словно пробежал марафон.

Левински внимательно посмотрел на меня, и я заметил, как изменился его взгляд. Исчезла надменность, уступив место уважению и любопытству. Даже бравада пропала, впрочем, думаю ненадолго. Видел я таких людей.

– Я, кстати, Ярослав, – сказал он, протягивая мне левую руку для рукопожатия. – Будем знакомы.

– Максим, – ответил я, пожимая его руку. – Темников.

Глаза Ярослава расширились от удивления.

– Темников? – слегка недоверчиво переспросил он. – Не думал, что у Темниковых есть еще один сын. Ты отлично сражаешься.

– Взаимно, – коротко ответил я.

В этот момент к нам подошел Соколов. Его лицо было серьезным, но я заметил в его глазах искру гордости.

– Вам обоим стоит посетить медкабинет при полигоне, – сказал он. – После этого вам выдадут ваши ранги. И, должен сказать, это был впечатляющий поединок.

– Идем, я знаю дорогу. Э-эх, откуда ж ты такой сильный-то взялся. Мне же теперь точно не дадут повышение ранга, – сделал жалобный вид усач. – Еще и отчитают за использование такого заклинания. Но кто же знал, что ты столько продержишься!

– Что ж, в следующий раз будешь думать, прежде чем называть кого-то сопляком, – улыбнулся я, на что мой недавний оппонент нахмурился, подкручивая свои усы.

Мы двинулись в сторону лазарета.

Глава 18

Принц Андрей Алексеевич Романов откинулся на спинку своего кресла, расположенного в специальной ложе для высокопоставленных зрителей. Его глаза все еще искрились азартом после увиденного поединка. Рядом с ним расположились Родион Юрьевич Воронцов и Антон Евгеньевич Шрамов, их лица выражали глубокую задумчивость.

– Итак, господа, – начал Воронцов, поправляя свой безупречно сидящий мундир, – думаю, нам стоит обсудить увиденное. Начнем с Левински.

Шрамов подался вперед, его взгляд стал острым, как лезвие кинжала.

– Я считаю, что Левински не заслуживает повышения ранга, – твердо заявил он. – Использование запрещенного заклинания с истинным словом «Смерть» – это серьезное нарушение. Он проявил не только неосмотрительность, но и пренебрежение правилами безопасности. Да, его заклинание было одно из самых мягких, если можно так выразиться, среди тех, что используются с данным истинным словом, но тем не менее!

Воронцов задумчиво потер подбородок, его взгляд скользнул по арене, где еще недавно разворачивалось магическое сражение.

– Я понимаю вашу позицию, Антон Евгеньевич, – произнес он медленно, взвешивая каждое слово. – Но давайте не будем забывать, что заклинание «Пожиратель душ» – это все же заклинание четвертого круга. Его использование требует не только значительной магической силы, но и глубокого понимания природы магии. Левински продемонстрировал выдающиеся способности, несмотря на… неосмотрительность в выборе заклинания. К тому же, давайте учитывать, что понимание смерти – это нечто удивительное для любого человека. Нельзя это отрицать. Таких специалистов у нас не так много среди государственных магов.

Шрамов нахмурился, явно не согласный с такой оценкой.

– Родион Юрьевич, вы же понимаете, что использование истинного слова «Смерть» – это не просто нарушение правил. Это потенциальная угроза жизни не только противника, но и всех присутствующих. Левински мог потерять контроль над заклинанием в любой момент.

Принц Андрей, до этого момента молчавший, вдруг оживился. Он махнул рукой, словно отметая все предыдущие аргументы.

– Да-да, господа, все это, конечно, очень интересно, – произнес он с легкой ноткой скуки в голосе. – Выдайте ему ранг и покончим с этим. Он был пятым, верно? Пусть будет шестой. А теперь давайте перейдем к обсуждению второго кандидата. Вот там, действительно, есть, о чем поговорить!

Воронцов и Шрамов обменялись удивленными взглядами. Принц редко проявлял такой явный интерес к процедуре определения рангов. Для него все это было до этого не более чем формальностью и один из наследников императора, как правило, полагался на мнение других членов комиссии.

– Ваше Высочество, – осторожно начал Воронцов, – вы имеете в виду Темникова?

Словно был какой-то другой кандидат, помимо него и Левински. Но заинтересованность третьего принца настолько сбивала с толку, что даже глава Судебного Бюро задал такой нелепый вопрос.

– Именно, Темников. Как я понимаю, сын нынешнего министра финансов, впрочем, не это важно! – воскликнул он, подаваясь вперед. – Вы только посмотрите, что он продемонстрировал! Пространственная магия – это уже само по себе впечатляюще. Но то, как он ее использовал… Это было нечто!

– Должен согласиться, Ваше Высочество, – Шрамов кивнул, его строгое лицо смягчилось. – Пространственная магия действительно сложна в освоении. Далеко не каждый маг обладает пониманием того, как работает окружающее пространство, чтобы вот так запросто манипулировать им в разных состояниях, да еще и настолько быстро. Тем более с таким противником, как Левински.

– Да, это правда, – задумчиво кивнул Воронцов. – Я бы даже сказал, что большинство магов считают пространственную магию не слишком эффективной в бою. Слишком много энергии требуется для минимального эффекта. Но сегодня Максим Николаевич показал, что в умелых руках эта магия может быть чрезвычайно мощным оружием.

Принц вдруг рассмеялся, чем вызвал удивленные взгляды своих собеседников.

– Ох, господа, вы даже не представляете, насколько вы правы… и одновременно ошибаетесь, – сказал он, загадочно улыбаясь. – Да, истинное слово «Пространство» еще изучается. Возможно, Максим Николаевич понимает больше, чем наши Статс-маги восьмых и девятых рангов. Но меня больше заинтересовало последнее заклинание. Это было не пространство, хотя могло так показаться.

Воронцов и Шрамов обменялись озадаченными взглядами.

– Но, Ваше Высочество, – осторожно начал Шрамов, – разве мы не видели, как пространство буквально разорвалось вокруг заклинания Левински?

Романов покачал головой, его глаза сияли от возбуждения.

– Нет-нет-нет, вы не понимаете! – воскликнул он. – Я видел нечто совершенно иное. В момент, когда Максим произнес заклинание, я заметил… – он на мгновение замолчал, словно подбирая слова, – … я заметил, как сама реальность вокруг него задрожала. Это было похоже на то, как если бы кто-то попытался стереть часть мира и нарисовать заново. Понимаете? И мана, она же просто улетучилась. Если даже сжать пространство, хм, не так…

Андрей Алексеевич взял лист бумаги и карандаш, начиная чертить какую-то сложную картинку.

– Когда маг использует заклинание, происходит выброс маны. Верно? – задал он вопрос и, не дожидаясь ответа, продолжил свои рассуждения. – Даже если маг свернет заклинание, остаток маны все равно будет присутствовать, растворяясь в окружении. Я, конечно, никогда бы не увидел этого, ведь не являюсь магом, но спасибо огромное разработке прекрасных линз, которые позволяют мне это делать. Так вот, мои линзы способны уловить даже самые тонкие остатки маны, вот только после того, как Темников разбил «Пожирателя Душ» Левински… Не было ни капельки маны. Это не слово «Пространство», готов поставить на это свой титул третьего принца!

Воронцов и Шрамов выглядели озадаченными. Они переглянулись, явно не понимая, о чем говорит принц.

– Простите, Ваше Высочество, – медленно произнес Воронцов, – но я не совсем понимаю, что вы имеете в виду. Как можно стереть часть реальности?

Романов вздохнул, явно разочарованный тем, что его не понимают.

– Это сложно объяснить, – сказал он. – Но я уверен, что-то, что использовал Темников, было чем-то… иным. Чем-то, что я никогда раньше не видел.

Шрамов нахмурился, его аналитический ум пытался осмыслить слова принца.

– Возможно, это какая-то новая форма пространственной магии… Вы ведь сами говорили, что, кажется, он понимает больше наших Статс-магов? – предположил он. – Или, может быть, это комбинация нескольких истинных слов?

– Нет, это было одно слово, – уверенно покачал головой принц. – Что-то… фундаментальное.

Андрей Алексеевич внезапно замолчал, его взгляд стал отстраненным, словно он погрузился в глубокие размышления. Воронцов и Шрамов терпеливо ждали, зная, что когда третий принц входит в такое состояние, лучше его не тревожить.

Спустя несколько долгих мгновений Воронцов осторожно произнес:

– Ваше Высочество, возможно, нам стоит обсудить ранг для молодого Темникова? Учитывая его выдающиеся способности, я полагаю, шестой ранг был бы…

Андрей Алексеевич резко вышел из задумчивости, его глаза вновь заблестели.

– Шестой ранг? – переспросил он, словно не веря своим ушам. – Господа, вы шутите? Разве вы не заметили, насколько необычайно талантлив этот юноша?

– Но, Ваше Высочество, – нахмурился Шрамов, – шестой ранг уже является исключительным для первичного определения…

Принц нетерпеливо махнул рукой, прерывая прокурора.

– Вы не поняли! Разве вы не обратили внимания, как он формулировал свои заклинания? Максим Николаевич использовал лишь одно слово, отдавая приказ самой реальности! В то время как Левински применял полные формулы с указанием кругов.

Воронцов и Шрамов обменялись взглядами. Это, действительно, было так, и подобное – редкость для мага. Одним словом пользовались либо беспрецедентные абсолюты в мире магии, имеющие платиновую бирку, либо же… те, кто обладают невероятным пониманием законов мироздания. Но подобное случалось слишком редко, чтобы вывести какую-то закономерность.

Тут даже изучение философских трудов или научных работ не всем помогает понять истинную природу мира. Но все же время от времени появлялись маги, способные проникнуть своим разумом за границы возможностей остальных. Именно они становились двигателями магической науки.

– Вы правы, Ваше Высочество, – медленно произнес Воронцов. – Это, действительно, может стать отличием.

– Именно! – третий принц энергично закивал. – Мы не можем ставить их на одну ступень. Поэтому у нас есть два варианта: либо мы утверждаем Темникову седьмой ранг, либо даем ему шестой, но Левински остается на пятом. Поймите, между ними огромная разница.

Воронцов и Шрамов погрузились в размышления. Наконец, Шрамов нарушил молчание.

– Полагаю, седьмой ранг будет справедливым решением. Хотя должен отметить, это будет первый случай в истории бюро, когда маг получает седьмой ранг при первичном определении. Да еще и в таком возрасте!

– Да, это беспрецедентно, – кивнул Воронцов, соглашаясь со своим подчиненным. – Но, учитывая обстоятельства, вполне оправданно.

– Превосходно! – просиял Андрей Алексеевич. – Кажется, этот Максим Николаевич – весьма интересный экземпляр. Я с удовольствием понаблюдаю за его дальнейшими успехами.

Он встал, давая понять, что обсуждение окончено. И одновременно с этим к словам Романова не могли не прислушаться. Такие особы так просто ни на кого не обращают внимание, и это тоже надо учитывать в дальнейших раскладах.

– А теперь, господа, мне пора. У меня назначена встреча, – но вдруг он остановился, словно что-то вспомнив. – Кстати, а вы не знаете, этот Максим… Он играет в шахматы? Его дед, Владимир Федорович, был выдающимся гроссмейстером. Ах, как жаль, что он покинул столицу до того, как моя любовь к шахматам окрепла. Интересно, обучил ли он внука этому искусству?

Оба мужчины переглянулись и синхронно пожали плечами.

– К сожалению, мы не располагаем такой информацией, Ваше Высочество, – ответил Воронцов.

Губы принца растянулись в широкой улыбке.

– Что ж, придется выяснить это самому. До свидания, господа!

С этими словами Андрей Алексеевич, все еще улыбаясь каким-то своим мыслям, покинул ложу, оставив Воронцова и Шрамова обмениваться озадаченными взглядами.

* * *

Я медленно шел по коридору лазарета, чувствуя, как каждый шаг отдается легкой болью во всем теле. Магический поединок выжал из меня все соки, но я не позволял себе показать даже намека на слабость. Рядом со мной, слегка прихрамывая, шел Ярослав Левински. Его усы, обычно лихо закрученные, теперь выглядели несколько помятыми, но думаю, он быстро исправит эту оплошность.

Лазарет встретил нас ярким светом и запахом целебных трав. Стены, выкрашенные в успокаивающий бледно-голубой цвет, были увешаны схемами человеческого тела с обозначением основных энергетических потоков. В воздухе витал едва уловимый аромат лаванды и мяты – верный признак недавно использованных заживляющих зелий.

Нас встретили два мага-целителя, облаченные в белоснежные мантии с вышитыми на груди золотыми символами жизни.

– Присаживайтесь, господа, – произнес один из них, указывая на две кушетки, расположенные у противоположных стен. – Сейчас мы займемся вашими ранениями.

Я опустился на кушетку, наблюдая, как целители приступают к работе. Их движения были плавными и уверенными, когда они начали творить свою магию.

– Круг Первый: Исцеление, – произнес целитель, обращаясь ко мне.

Я почувствовал, как теплая волна энергии проходит сквозь мое тело, снимая боль и усталость. Это ощущение было удивительным – словно погружаешься в теплый источник, каждая клеточка тела наполняется жизненной силой.

Краем глаза я наблюдал за вторым целителем, который занимался Ярославом. Его руки светились мягким золотистым светом, когда он водил ими над поврежденной рукой Левински.

– Круг Первый: Регенерация тканей, – произнес он, и я увидел, как опухоль на руке Ярослава начала спадать.

Мой взгляд невольно задержался на действиях целителей. Я прекрасно знал, что в основе их магии лежит истинное слово «Жизнь». Это знание пришло ко мне из той самой книги, оставленной матерью. Но, как ни странно, несмотря на все мои усилия, мое понимание этого слова оставалось на удивительно низком уровне. Максимум, чего я мог добиться – это ускорить заживление небольшого пореза.

Эта мысль вызвала у меня легкое раздражение.

Ярослав, похоже, заметил мою задумчивость.

– Впечатляет, правда? – произнес он, кивая в сторону целителей. – Знаешь, истинное слово «Жизнь» – одно из самых сложных для понимания.

Я повернулся к нему, скрывая свое удивление за маской легкого интереса.

– Вот как? И почему же?

Левински усмехнулся, явно довольный возможностью продемонстрировать свои знания.

– Видишь ли, «Жизнь» – это не просто слово. Это целая концепция, включающая в себя бесконечное множество процессов и явлений. Понять его – значит постичь саму суть существования, от мельчайшей клетки до сложнейших организмов. Это как пытаться охватить взглядом весь океан, стоя на берегу.

Я кивнул, признавая справедливость его слов. Действительно, жизнь во всех ее проявлениях настолько многогранна и сложна, что уместить все это понимание в одном слове казалось почти невозможным.

– Большинству магов это слово не дается, – продолжил Ярослав, слегка морщась, когда целитель коснулся особенно чувствительного места. – Мне, например, оно тоже не поддается. Но зато, – тут его глаза заблестели, – я обладаю пониманием слова «Смерть».